Размещено на http://www.allbest.ru/

2

1

Распространение торговой теократии в государствах Таримской впадины на примере исламизации Караханидского каганата

Введение

Таримская впадина расположена в самом центре Азии. С севера ее ограждают горы Тянь-Шань, с юга -- горы Кунь-Лунь. В центральной части этого региона расположена песчаная пустыня Такла-Макан. Фактически в Таримской впадине населена только цепочка оазисов, окружающих пустыню и зажатых между ней и вышеупомянутыми горами. В настоящее время на территории региона расположена южная часть Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР, так называемый Наньцзян. В российской литературе регион принято называть Восточным Туркестаном или Кашгарией. К сожалению, использование данной терминологии малопригодно для рассмотрения исследуемого периода. В данную эпоху регион был населен преимущественно индоевропейскими народами, поэтому не может быть назван Туркестаном, а Кашгар, хотя и являлся важным городским центром, никак не мог считаться основным.

Уже сама география Таримской впадины дает основания предполагать, что в небольших и изолированных друг от друга оазисах должны были сформироваться столь же небольшие и столь же изолированные друг от друга общества. В период появления государственности в Таримской впадине дело обстояло именно так. Каждый оазис представлял собой независимое или полунезависимое владение. Друг от друга эти государства были изолированы пустыней и надежно защищены укреплениями, поэтому, несмотря на усиление время от времени некоторых из них, завоевание даже соседнего владения было практически неразрешимой задачей, тем более объединение всего региона. Согласно китайским источникам эпохи Хань, в Таримской впадине в тот период существовало 37 государств [Боровкова, 2001].

Однако не менее важным фактором в развитии государств Таримской впадины оказалось появление в регионе торговых маршрутов, совокупно известных как Великий шелковый путь. Непосредственное участие в транзитной торговле оказалось непосильным для военно-бюрократических машин Китая, Рима, Византии и Ирана. Крупные земледельческие государства, которые связывал Великий шелковый путь, быстро уступили лидирующую роль в торговле купеческим объединениям, ограничиваясь лишь таможенной политикой.

Купеческие объединения имели сетевую структуру, у них отсутствовала сколь-либо выраженная военно-политическая составляющая, способная координировать усилия. В то же время, конкурируя между собой, они остро нуждались в объединительном принципе. Этот принцип был найден в религии. Будучи единоверцами, торговцы оказывали друг-другу поддержку и могли рассчитывать на помощь со стороны местных представителей религиозной общины в каждом из городов Великого шелкового пути.

Религиозная община давала торговцам необходимый интеллектуальный ресурс, снабжая их специалистами, владеющими счетом, письменностью и языками, а те давали миссионерам религиозной общины необходимый транспортный и финансовый ресурс. Торговцы могли совершать не обходимые остановки в пути при храмах и монастырях, которые обеспечивали содержание и охрану постояльцев. Взаимовыгодное сотрудничество создало мощные торгово-религиозные объединения, обладающие гораздо большими возможностями, чем оазисные города-государства. Последние очень быстро оказались под полным контролем первых.

Так в городах, расположенных вдоль Великого шелкового пути, и прежде всего в городах Таримской впадины, установился торгово-теократический режим, в условиях которого политические, религиозные и торговые интересы срослись до степени неразличимости. Торгово-теократические объединения возникли на базе буддийских, манихейских, несторианских и мусульманских религиозных общин. Ислам появляется в Таримской впадине позже остальных указанных религий, распространение мусульманской торговой теократии в Караханидском каганате, достаточно хорошо освещенное источниками, может являться показательным примером данных процессов.

1. Караханидский каганат

Основой правящей элиты Караханидского каганата стал карлукский союз племен. Карлукский племенной союз известен с первой половины VII века, первоначально он включал в себя три племени, но постепенно разросся до девяти. Карлуки поставили под свой контроль западную часть Таримской впадины с городом Кашгар. В результате распада Уйгурского каганата, когда Великая Степь лишилась легитимного верховного правителя, и масштабных миграций кочевников, вызванных усыханием степной зоны [Гумилев, 2005, с. 45--53], их правитель принял ханский титул [Hudud al-`Alam,1970, p. 98; Бартольд, 1973, с. 43; Марвази, 1959, с. 214; El-Masыdо, 1841, p. 464]. О. Прицак отождествлял этого правителя с Кюл Билгя-ханом [Pritsak, 1951, p. 238] из «Тарих-и Кашгар», видимо, являвшейся официальной историей Караханидов, процитированной у Джамаля ал-Карши [Джамал ал-Карши, 2005, с. 101], считая его основателем династии Караханидов. Того же мнения придерживался и С. Г. Кляшторный [Кляшторный, 2006, с. 491; Кляшторныйи и др., 2005, с. 123].

Большинство исследователей отмечает огромную роль торговли, осуществлявшейся мусульманскими купцами, в распространении ислама на территорию Караханидского каганата. Еще В. В. Бартольд отметил, что распространение ислама среди тюркских кочевых элит имело в том числе и экономические причины. Так, товар, в котором кочевники нуждались более всего (ткани), производился в оседлых мусульманских регионах, нередко на экспорт, для самих кочевников. Через торговлю кочевники усваи вали мусульманскую экономику и культуру, а приняв ислам, становились органичной частью мусульманского мира [Бартольд, 1973, с. 68].

Одним из важнейших факторов принятия Караханидами ислама было наличие в самом Караханидском каганате оседлых областей с развитой экономикой. Купеческая аристократия Кашгара и близлежащих городов сильно зависела от успехов борьбы собственных правителей с уйгурскими идикутами на востоке и хотанскими раджами на юго-востоке. Купечество этих государств стремилось к монополизации торговли в своих руках. Религиозно-идеологической основой этих государств был буддизм. Кашгар нуждался в адекватном по силе религиозном знамени. К тому же связи кашгарских торговцев с торговцами Мавераннахра были достаточно интенсивны для деловых союзов, при том что дистанция между ними была слишком велика для острой конкуренции. Неудивительно, что в этих условиях значительная часть элиты Кашгара выступила в качестве сторонников ислама.

2. Обращение Сатук Бугра-хана в ислам

Ключевым деятелем исламизации Караханидов был внук Кюл Билгяхана Сатук Бугра-хан. Свидетельства о его обращении в ислам дошли до нас в трех вариантах: в кратком сообщении ибн ал-Асира [Ибн ал-Асир, 2005, с. 246], в «ал-Мулхакат би-с-сурах» Джамаля Карши (конец XIII века), в которой процитирована более древняя «Тарих-и Кашгар» (XI век) [Джамал ал-Карши, 2005, с. 102--104], и в различных версиях «Тазкире Сатук Бугра-хан» [Tazkiratu-l Bughra, 1878; Bellew, 1875, p. 339--344; Беллью, 1877, с. 252--256].

У ибн ал-Асира обращение Сатука Бугра-хана объясняется чудесным видением во сне: «Их предок Сатук Кара-хакан принял ислам по той причине, что он видел во сне, будто бы человек спустился с неба и сказал потюркски то, что означает: “Прими ислам! Ты будешь благополучен в этой жизни и в будущей”. И он во сне своем принял ислам и поутру объявил открыто, что он мусульманин» [Ибн ал-Асир, 2005, с. 246].

Другая версия излагается у Джамаля Карши и в «Тазкире Сатук Буграхан». В «Тазкире Сатук Бугра-хан» рассказ более развернут, но изобилует фантастическими подробностями, хотя надо сказать, что «Тарих-и Кашгар» тоже не до конца свободен от них. В обоих источниках обращение Сатука Бугра-хана связывается с представителем мусульманской династии Саманидов из Мавераннахра по имени Наср и его торговой деятельностью.

Согласно «Тарих-и Кашгар», после Кюл Билгя-хана «тюрками стал управлять Угулджак (Огулчак) Кадр-хан, брат Базир Арслан-хана. Он перестал прислушиваться к указаниям посланников ислама, пока не при

был в Кашгар, (убегая) от своего брата Наср ибн Мансур. Угулджак встретил его, как подобает принимать гостей, а [Наср ибн Мансур] сказал ему: “Я поселился в твоем доме, остановился жить в твоей семье и буду верно служить тебе, если твой брат будет справедлив”. Угулджак назначил его [Насра ибн Мансура] правителем области Артудж (Атуш). И зачастили туда торговые караваны из Бухары и Самаркандав него [Артудж], сбывая утварь и ткани, и шла очень бойкая торговля. А он [Наср ибн Мансур] дарил диковинные товары Кадр-хану, стараясь этим расположить его к себе. <…> В то время этот неверный [Кадр-хан] находил привлекательными парчовые одежды, сахар, сладости, так как не видел их и не пробовал до тех пор, пока не сблизился с ним, подружился и стал опираться на него» [Джамал ал-Карши, 2005, с. 102].

«Тазкире Сатук Бугра-хан» также обращает первостепенное внимание на торговую деятельность Насра (здесь он назван «Абу-ан-Насар Самани»): «Однажды ученик Абу-ан-Насара Самани спросил: “О, Преподобный, столько товаров и богатства находится в Вашем владении, почему Вы продолжаете заниматься торговлей?” Тогда святой Ходжа Абу-ан-Насар Самани сказал: “О, ученик, ты говоришь правильно; но с тех пор, как я сознаю себя, я никогда не отступал от обычаев Святого Пророка Божьего. Поэтому я не могу игнорировать их. Когда я отправляюсь в путешествие, платя пошлины, я творю благо для мусульман; если бы я забросил торговлю, я лишился бы возможности платить пошлины”» [Tazkiratu-l Bughra, 1878, p. 87].

Появление Насра на территории Караханидского каганата «Тазкире Сатук Бугра-хан» объясняет по-другому: «Святой Пророк Божий сказал: “Абу-ан-Насар Самани будет тем, кто обратит Султана Сатуке Бугра-хана к Вере”. Его спутники сразу вычислили дату и записали: “Через триста тридцать три года, после того, как Пророк Божий покинет этот мир, в земле Туркестана явится благородный человек по имени Святой Султан Сатук Бугра-хан, в возрасте двенадцати лет он обратится к Вере”. Через некоторое время Абу-ан-Насар Самани пришел в этот мир. “Каким человеком должен быть этот Султан Сатук Бугра-хан?” -- говорил он сам себе. Еще не видя, он уже возлюбил его. Он увидел дату, но мало времени осталось до явления Святого Султана. Чувства любви и дружбы победили, и он отправился в Туркестан на поиски Султана» [Tazkiratu-l Bughra, 1878, p. 88]. Конечно, этот сюжет в «Тазкире Сатук Бугра-хан» полностью фантастичен, но роль караванной торговли в исламизации Караханидов в ней отмечается так же, как и в «Тарих-и Кашгар».

Обращения Сатука Бугра-хана «Тарих-и Кашгар» и «Тазкире Сатук Бугра-хан» описывают почти одинаково. В «Тарих-и Кашгар» сообщается: «Угулджак был дядей Сатука. Когда ему исполнилось 12 лет, он поражал всех красотой, природным умом, чистотой помыслов, здравым рассудком, невинностью, чего раньше было не замечено у царевичей. Однажды, когда прибыл караван из Бухары, Сатук выехал в Артудж посмотреть, что они привезли, и купить что-нибудь. Наср ас-Самани хорошо принял и оказал ему почтение. Когда же наступило время полуденной молитвы, мусульмане приступили к ней, как этого требует шариат. А Сатуку еще было неведомо исполнение (этого) счастливого обязательства, поэтому он издалека наблюдал за этим. Когда они закончили молиться, он спросил у ас-Самани: “Чем вы занимались?” Тот ответил: “На нас возложена обязанность (совершать) пять молитв в пять отрезков времени, каждые день и ночь”. Он [Сатук] спросил: “А кто возложил на вас эту обязанность?” Ас-Самани начал описывать Творца, да будут славным Его величие и великим совершенство, прекрасными именами и эпитетами Высокочтимого, а [также] перечислять установления ислама, [переданные] на языке Мухаммада, да благословит его Аллах и приветствует, и упоминать достоинства и заслуги общины <…> И Сатук сказал: “Это Божество достойно поклонения, и прав ваш Пророк [в том], чтобы за ним следовали, и как прекрасна эта вера, и она действительно заслуживает, чтобы принимали ее!” Он [Сатук] признал Аллаха, хвала Ему, пророка Мухаммада, мир ему, и принял веру, и тотчас приказал [принять] прощение и ислам своим воинам и свите. И они уверовали [все] в тот же час и приняли ислам» [Джамал ал-Карши, 2005, с. 102--103].

«Тазкире Сатук Бугра-хан» об этом же событии сообщает следующее: «До того, как Святой Султан Сатук Бугра-хан достиг двенадцатилетнего возраста, у него был вид неверного. Однажды Святой Султан отправился на охоту. Охотясь, он достиг места под названием Баку в Нижнем Артуше. Он посмотрел (и увидел, что) несколько человек приятной внешности и чистой души разместились лагерем на лугу. Святой Султан со своими спутниками двинулись в направлении этих путешественников. Посмотрев, они сказали, пораженные: “В здешних городах нет такого народа, таких людей. Что это за народ? Подойдем! Подойдем и посмотрим!” <…> А эти путешественники были Святой Ходжа Абу-ан-Насар Самани (и его спутники). Абу-ан-Насар увидел, что к ним двигаются несколько всадников. Они подъехали ближе. Он (снова) посмотрел: это должен быть Святой Сатук Бугра-хан, о котором он знал из Истории (изречений Пророка). Увидев его, Абу-ан-Насар сказал: “Благодарение Богу, я нашел того, кого я искал”, и возрадовался. Он немедленно сказал своим слугам: “Господин этого и будущего миров, явился тот, кого я искал. Точнее, сама причина того, что я отправился в эту страну -- этот благородный человек. О, слуги! Оставьте поклажу открытой”. Он так сказал, и путешественники во главе с Абу-анНасар встали на молитву. Закончив молитву, они вернулись на свои места и сели. Все это время Султан был верхом на лошади. Султан, пораженный, сказал: “(Это) удивительные путешественники; не обращая внимания на нас, они оставили свою поклажу открытой и начали бить головами о землю”. Он произнес это, после чего Абу-ан-Насар подошел к нему на семь шагов и приветствовал его. Султан сошел с лошади и пошел навстречу Ходже Абу-ан-Насару. Ходжа пригласил Султана и уважительно подвел его к тому месту, где он сидел; он достал по паре каждого из лучших своих товаров и разместил эти избранные вещи перед ним. <…> Он [Сатук] сказал: “О, Ходжа, что вы произносите, (когда) становитесь мусульманами; я тоже произнесу это и стану мусульманином”. <…> Султан сказал Ходже: “О, ты, что показываешь дорогу заблудшим, если есть еще что-то, чему нужно научить, помимо свидетельства веры, научи (меня); чтобы я, изучив это, мог быть занят служением Богу”. Святой Султан позвал по одному сорок человек без одного, (и когда они) пришли, он сказал: “О друзья, если вы хотите продолжать дружбу со мной, станьте подобно мне мусульманами. Вера Святого Мухаммада, Посланника Божьего, -- это величайшая Вера, и самая замечательная. Примите эту Веру”. Так он обратил их» [Tazkiratu-l Bughra, 1878, p. 89--91].

Далее оба источника рассказывают, что Огулчак, который был «крепче камня в неверии», узнал об обращении Сатука в ислам и решил проверить, действительно ли тот «отрекся от веры». Он решил приказать Сатуку принять участие в возведении «храма идолов». Об этом узнала жена (хатун) Огулчака и предупредила Сатука. Сатук обратился за советом к Насру, и тот разрешил Сатуку участвовать в строительстве с тем условием, чтобы он думал, что строит мечеть [Джамал ал-Карши, 2005, с. 102--103].

«Когда наступил срок, каждый из работающих носил по кирпичу, а Сатук -- по два, и между тем [со всей душой и] телом тайком разговаривал со своим Господом Всевышним Великим: “О Боже, помоги мне против Твоих врагов и врагов Твоей веры, и открой мне ислам, и возвысь “Слово Божье” [Коран] на мои руки, чтобы я превратил это место в мечеть, в которой соберутся Твои рабы для повиновения Тебе, и возведу в ней михраб для поклонения Тебе, и водружу минбар, чтобы восхвалять Тебя, затем выполню призывы к молитве (азан ва-иками), сам буду выполнять обязанности имама в ней, стремясь узреть Твое лицо и добиваясь милости Твоей”. Теперь эта мечеть находится в Артудже! И когда он проявил усердие и трудолюбие, хатун привела в доказательство своему мужу его старание при строительстве, и дядя был доволен им <…>» [Джамал ал-Карши, 2005, с. 103--104].

3. Государственный переворот и исламизация Караханидского каганата

После этого Сатук Бугра-хан и его сподвижники-мусульмане при содействии Насра устроили переворот, свергнув Огулчака и возведя на престол Сатука. Вот как это описывает «Тарих-и Кашгар»: «И в сопровождении 50 человек он отправился верхом под видом охоты на захват крепости, которая была обнаружена у Йигач-Балик. Он осадил ее и оставался там в течение трех месяцев. Обо всем этом узнал его дядя и понял, что нет ничего, что может предотвратить гибель. И когда он решил выступить против него, у него собралось 300 всадников из Кашгара, и прибыли к нему воители за веру (гази) Ферганы. Их было более 1000. Сначала они захватили АтБаши. Затем их стало 3000 всадников, и они напали на Кашгар и завоевали его, обратив в ислам. И неверные насильники были преданы на суд рока, а слово Божье стало превыше. Слава Аллаху, помощь от него, и он исполнил свое обещание» [Джамал ал-Карши, 2005, с. 104].

У Джамаля Карши приводится, по-видимому, достоверная дата смерти Сатук Бугра-хана -- 955 год [Джамал ал-Карши, 2005, с. 104] Хронология в «Тазкире Сатук Бугра-хан» не выдерживает никакой критики, здесь в качестве даты смерти Сатука Бугра-хана указан 1037 год [Tazkiratu-l Bughra, 1878, p. 96]. Однако в «Тазкире Сатуке Бугра-хан» есть интересные свидетельства о деятельности Сатука Бугра-хана после захвата власти: «Святой Султан Сатук Бугра-хан в возрасте двадцати с половиной лет посвятил себя войнам за религию. Летом он воевал против неверных. Зимой он совершал службу и поклонение Всевышнему Богу. Султан Сатук Бугра-хан Гази до возраста девяноста шести лет так далеко, как река Амударья, которая перед Балхом, со стороны восхода, так далеко, как место, называемое “Карак”, на севере и так далеко, как место, называемое “Кара-курдум”, обратил неверных в ислам своим мечом, установил законы религии Святого Мухаммада, Посланника Аллаха, и дал им монету» [Tazkiratu-l Bughra, 1878, p. 95--96].

В 960 году при сыне Сатук Бугра-хана Мусе ислам был принят 200 тысячами «шатров» тюрок [Ибн ал-Асир, 2005, с. 315--316], и, видимо, с этого времени ислам можно считать государственной религией Караханидов. Приблизительно к этому же времени относится деятельность при дворе тюркского хана мусульманского богослова нишапурца Абу Аль-Хасана Мухаммада ибн Суфьяна Келимати [Бартольд, 1968, с. 74].

Выводы

Источники дают достаточно ясное описание начального периода исламизации Караханидов. В них подчеркивается роль международной торговли в исламизации, рассказывается о том, что тюркским элитам первоначально понравились товары из мусульманских стран, прежде всего ткани и сладости, после чего некоторые их представители обращают внимание на богослужение мусульман и начинают расспрашивать их об исламе [Бартольд, 1968, с. 68]. Возникшая группа мусульман вначале действует тайно, скрывая само свое существование. Но затем, пользуясь поддержкой из мусульманских стран и советами их эмиссаров, она организует государственный переворот. В последующем военном противостоянии на стороне новообращенных мусульман выступают иностранные «воители за веру». Придя к власти, мусульманское лобби вводит ислам уже в качестве государственной религии. Необходимо подчеркнуть, что данная схема становления торговой теократии характерна не только для ислама, примеры такого же рода мы можем видеть, например, в раннем распространении буддизма в Хотане или манихейства в Уйгурском каганате.

Литература

1. Бартольд В. В. Двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии / В. В. Бартольд. -- В книгие : Бартольд В. В. Сочинения / В. В. Бартольд. -- Т. 5. -- Москва : Наука, 1968. -- С. 17--192.

2. Беллью Г. У. Кашмир и Кашгар: дневник английского посольства в Кашгар в 1873--1874 гг. / Г. У. Беллью. -- Санкт-Петербург : Общественная польза, 1877. -- 309 с.

3. Боровкова Л. А. Царства «западного края» во II--I веках до н. э. (Восточный Туркестан и Средняя Азия по сведениям из «Ши цзи» и «Хань шу») / Л. А. Боровкова. -- Москва : ИВ РАН, Крафт+, 2001. -- 368 с.

4. Гумилев Л. Н. Гетерохронность увлажнения Евразии в Средние века / Л. Н. Гумилев // Ландшафт и этнос : статьи и работы (1949--1990). Старобурятская живопись. Приложения. -- Санкт-Петербург : Кристалл, 2005. -- С. 45--53.

5. Джамал ал-Карши. Ал-Мулхакат би-с-сурах / Джамал ал-Карши // История Казахстана в персидских источниках; перевод Ш. Б. Вохидова, Б. Б. Аминова. -- Т. 1. -- Алматы : Дайк-пресс, 2005. -- 416 с.

6. Ибн ал-Асир. Ал-Камил фи-т-та'рих. Ибранные отрывки / Ибн ал-Асир; перевод П. Г. Булгакова. -- Ташкент-Цюрих : АН Республики Узбекистан, 2005. -- 596 с.

7. Извлечения из сочинения Гардизи Зайн ал-Ахбар / перевод В. В. Бартольда // Бартольд В. В. Сочинения / В. В. Бартольд. -- Т. 8. -- Москва : Наука, 1973. -- C. 23--62.

8. Кляшторный С. Г. Памятники древнетюркской письменности и этнокультурная история Центральной Азии / С. Г. Кляшторный. -- Санкт-Петербург : Наука, 2006. -- 591 с.

9. Кляшторный С. Г. Степные империи древней Евразии / С. Г. Кляшторный, Д. Г. Савинов. -- Санкт-Петербург : Филологический факультет СПбГУ, 2005. -- 346 с.

10. Шараф ал-Заман Тахир Марвази. Глава о тюрках / Шараф ал-Заман Тахир Марвази // Труды сектора востоковедения АН КазССР. -- Алма-Ата : [б. и.], 1959. -- Т. 1. -- C. 209--218.

11. Bellew H. W. Kashmir and Kashghar. A Narrative of the Journey of the Embassy to Kashghar in 1873--1874 / H. W. Bellew. -- London : Trubner and Co., 1875. -- 419 p.

12. El-Masыdо's historical encyclopaedia, entitled «Meadows of gold and mines of gems» / translated by Aloys Sprenger. -- London : Oriental Translation Fund of Great Britain and Ireland, 1841. -- V. 1. -- 464 p.

13. Extracts from the Tazkiratu-l Bughra // R. Shaw. A Sketch of the Turki Language as Spoken (Kashgar and Yarkand); translated by R. A. Shaw. -- Calcutta : Baptist Mission Press, 1878. -- Pp. 87--107.

14. Hudud al-`Alam. The Regions of the World. A Persian Geography 372 A H. -- 982 A D / Hudud al-`Alam; translated and explained by V. Minorsky. -- London : Luzac, for the Trustees of the J. W. Gibb Memorial, 1970. -- 477 p.

15. Pritsak O. Von den Karluk zu den Karachaniden / O. Pritsak // Zeitschrift der Deutschen Morgenlдndischen Gesellschaft. -- 1951. -- V. 101.-- S. 270--300.

Размещено на Allbest.ru