Размещено на http://allbest.ru

2

Институт востоковедения РАН

УДК 94(517.3)“1920/1940”

О роли иностранных влияний на восстания против строительства социализма в Монголии

Кузьмин Сергей Львович

кандидат биологических наук,

старший научный сотрудник отдела Кореи и Монголии,

Москва, Россия

Введение

После прихода к власти в 1921 году Монгольская народная партия (далее -- МНП), позже переименованная в Монгольскую народно-революционную партию (далее -- МНРП), стала проводить реформы, вызвавшие недовольство части населения. Особенно масштабным оно стало в период «левого курса», проводимого в 1929--1932 годах в Монгольской народной республике (далее -- МНР).

К 1932 году возникла реальная угроза власти МНРП. Результатом стал «новый курс», провозглашенный в период подавления восстания в 1932 году. Он означал отказ от сплошной коллективизации, построения социализма, закрытия монастырей и т. д.

В 1936--1939 годах имели место массовые репрессии и закрытие всех монастырей в МНР. На судебных процессах 1930-х годов говорилось, что контрреволюционная деятельность высших лам и феодалов, заговоры и восстания инспирированы и поддержаны из-за границы японскими империалистами и Панчен-ламой IX, который после бегства из Тибета в 1924 году находился в Китае, Внутренней Монголии и Маньчжурии [РГАСПИ, ф. 495, оп. 152, д. 140, л. 46]. Это утверждение стало общим местом в работах по истории МНР [Кичиков, 1937, с. 89--90; Якимов, 1952, с. 8; Гадаадас т?рхирсан ..., 2013].

Далее рассмотрим вопрос о том, действительно ли иностранное вмешательство влияло на борьбу против строительства социализма в МНР. Для этого обратимся к материалам монгольских и российских архивов, до сих пор не введенных в научный оборот.

Результаты и обсуждение

Исследование архивных материалов показало, что первые слухи о предстоящем прибытии Панчен-ламы в МНР появились осенью 1924 года [АВПРФ, ф. Референтура по Монголии, оп. 5, д. 11, п. 108, пор. номер 11, л. 211]. Слухи о скором прибытии Панчен-ламу в МНР были и в последующие годы: 1928, 1929, 1930, 1933, 1935, 1936 [подробнее см.: Кузьмин, 2014, с. 132--142]. монгольский социализм контрреволюционный японский

В 1930 году был расстрелян один из высших буддийских иерархов Монголии -- Зая-пандита-хутухта жамбацэрэн. Одним из вменяемых ему обвинений была попытка пригласить Панчен-ламу [Эрдэнэсайхан, 2013, c. 41--43]. В 1930 году был раскрыт «заговор Эрэгдэндагвы», или «дело 38». Главной уликой послужило письмо тайджи Эрэгдэндагвы, написанное в марте 1930 года Панчен-ламе. Письмо содержало просьбу о реставрации теократической монархии в Монголии. В числе обвиняемых были трое высших лам Монголии: Егузэр-хутухта, Манджушри-хутухта и Дилова-хутухта. Егузэр-хутухта на допросе отвечал, что письмо Эрэгдэндагвы никогда не читал, не знает, что он сочинил, советы ему не давал, с Панчен-Богдо ни разу не встречался, не приглашал его, о его приходе в МНР не думал, к нему на поклонение не собирался. Однако его обвинили в тайном руководстве заговором. 29 сентября 1930 года заседание Верховного суда МНР приговорило его и еще 6 человек к расстрелу, остальных (кроме 2) -- к разным срокам заключения. О том, что Егузэр-хутухта этого письма не видел, вспоминал и его приближенный лама Ц. Буд. Позже, когда провели проверку по архиву ГВО, выяснилось, что Егузэр-хутухта не имел отношения к «делу 38» [Одбаяр, 2012, c. 81--90].

В письме Восточного секретариата Коминтерна в ЦК МНРП 8 декабря 1930 года говорилось, что «китайская военщина, князья Внутренней Монголии, русские белогвардейцы, руководимые японскими империалистами, активно организуют вооруженные банды для интервенции против Монгольской Республики». В целях ее подготовки они используют своего агента Панчен-Богдо [РГАСПИ, ф. 495, оп. 152, д. 95, л. 69--78].

В 1929--1931 годах на юге и западе МНР шли волнения, грабежи, массовая откочевка из приграничных районов. В числе лозунгов был призыв «За Панчен-Богдо» [РГАСПИ, ф. 495, оп. 152, д. 120, л. 84--97]. 23 января 1931 года председатель ЦК МНРП П. Гэндэн на совещании с председателем ревизионной комиссии и секретарями парткомов Улан-Батора и аймаков возложил ответственность за волнения в стране на Панчена, которого использует Япония для обмана монголов и ликвидации Монгольского государства. Он заявлял, что Панчен-Богдо ведет агитацию среди высших лам о грядущем приходе воинов Шамбалы [МУ?ТА, ф. 4, д. 4, х.н. 35, тал 11--12].

В 1931 году была раскрыта подпольная группа в монастыре Тариатынхурэ Архангайского аймака. В деле фигурировали 58 человек, в том числе высшие ламы. В монастыре распространялась бумага о скором приходе Панчен-Богдо, о войне. Это воззвание следовало переписывать и распространять среди китайцев и монголов. Бумага была напечатана ксилографическим способом и заверена печатью с китайскими буквами [МУ?ТА, ф. 4, д. 4, х.н. 87, тал 83].

В заключении по делу указывалось, что приглашение Панчен-Богдо было главной задачей заговорщиков. Всех организаторов арестовали, допросили и материалы прислали в центр Тариат Архангая, где провели суд. Организаторы были осуждены [МУ?ТА, ф. 4, д. 4, х.н. 87, тал 8--9].

В сентябре 1931 года Верховный суд МНР вынес приговор по делу 21 феодала и ламы, главными из которых были Ёнзон-хамбо Доржзэвэг и Лувсанданзан. В нем тоже содержались обвинения в намерении уничтожить революционное правительство, пригласить Панчен-ламу, присоединить к себе феодалов приграничных районов. Обвиняемые признали обвинения. Четверых приговорили к расстрелу, двоих -- к заключению на 10 лет, троих -- на 8 лет, двоих -- на 5, четверых -- на 2, всех с конфискацией имущества при сохранении прожиточного минимума семье [МУ?ТА, ф. 4, д. 4, х.н. 64, тал 1--4].

Согласно донесениям Государственной внутренней охраны Монголии (ГВО), в 1932 году ламы делали попытки передать письма Панчен-ламе, организовать восстания при наступлении японцев и Панчена, вынесли соответствующее постановление [РГАСПИ, ф. 495, оп. 152, д. 140, л. 56--61; МУ?ТА, ф. 4, д. 4, х.н. 185, тал 175--176; Цэрэнбалжир, 1990, с. 16--17]. Все улики были монгольского происхождения, основой обвинений послужили допросы, вещественных доказательств, свидетельствующих о связи с Панченом и японцами, не было.

В апреле 1932 года в Хубсугульском аймаке началось крупнейшее восстание в новой истории Монголии. Повстанцы называли себя «желтыми воинами», то есть воинами буддизма школы Гэлуг. Некоторые отряды назывались «солдаты Панчен-Богдо». Среди главных целей повстанцев были ликвидация правительства МНРП и приглашение Панчен-ламы [РГАСПИ, ф. 495, оп. 152, д. 140, л. 18]. Они говорили, что связаны с Панченом, верили в его приход, считали восстание священной Шамбалинской войной. Не только в МНР, но и в Бурятии распространялись эсхатологические пророчества.

В агитационном письме от 14 мая 1932 года временный военный совет МНР указал, что повстанцы стремятся отдать свою страну японским империалистам и китайским милитаристам, поддерживают связи с заграницей, содействуют японскому шпионажу, японцы, собираются силой проникнуть в МНР и для этого используют «черных и желтых феодалов» [МУ?ТА, ф. 4, д. 4, х.н. 220, тал 15--17].

Слухи о Панчен-ламе распространялись и после подавления восстания 1932 года. На 4-м пленуме ЦК МНРП в 1934 году П. Гэндэн отметил, что восстания были связаны с «японскими империалистами и Панчен-Богдо» [Гэндэн, 1934, с. V]. В 1938 году советник министра внутренних дел МНР М. И. Голубчик писал, что с 1925 года действовал «Всемонгольский контрреволюционный ламский центр», созданный японской разведкой и виновный в подготовке всех восстаний. В 1932 году этот центр, по его словам, подготовил и поднял восстание, а для руководства им от Панчен-ламы прибыл эмиссар по имени Дорж [РГВА, ф. 33987, оп. 3, д. 1083, л. 52--65].

Арестованные руководители восстания 1932 года на суде в 1933 году показывали, что написали на тибетском языке письмо Панчену, отдали «халзану» Доржу. Они просили инструкцию, как сохранить буддизм и сопротивляться власти. Дорж привез ответ Цэрэнжаву. По словам последнего, там было сказано, что надо бороться с партией и правительством, держа оружие. Смысл письма -- надо охранять буддизм и организовать контрреволюционное движение, нельзя выступать до среднего месяца лета этого года, но от 15-го среднего летнего месяца до 15-го среднего месяца осени надо воевать, дайте мне знать, если уничтожится это контрреволюционное восстание; надо узнавать численность врага и т. п. Один из руководителей восстания 1932 года -- Самбу-дувчин -- говорил, что, согласно этой бумаге, Цэрэнжав с февраля 1932 года дал ему поручение о восстании, но он не знает, у кого эта бумага. «Халзана» Доржа в результате объявили агентом Панчена, прибывшим с разведывательными и контрреволюционными заданиями [Кичиков, 1937, с. 89--90; Цэрэнбалжир, 1990, с. 81--86; Гадаадаас т?рхирсан ..., 2013, c. 108, 198, 270].

Один из обвиняемых показывал, что письмо Панчен-ламы было написано на китайской бумаге с красной линейкой и маленькой синей печатью, там была подпись Панчен Ринбучи по-монгольски [Цэрэнбалжир, 1990, c. 88--91]. Обвинитель Ядамсурэн говорил, что Самбу-дувчин опирался на Японию и Панчен-Богдо, хотел организовать феодальную власть, отправлял в народ ложных гэгэнов, которые использовали верования народа, под видом религии внедряя японские лозунги. Даже адвокат говорил, что обвиняемых направляют из-за рубежа, Япония смотрит на Монголию, ее слуга -- Панчен-Богдо [МУ?ТА, ф. 4, д. 4, х.н. 301, тал 51--116].

Согласно данным архива Главного разведуправления Монголии, показания обвиняемых в 1933 году не сверяли, не проверяли доказательства и ряд важных показаний: было много несоответствий [Цэрэнбалжир, 1990, c. 84--86, 92]. В материалах суда [МУ?ТА, ф. 4, д. 4, х.н. 301, тал 51--116] не представлено доказательств, что контрреволюционеры хотели ликвидировать независимость Монголии и присоединить ее к Японии или Китаю.

Уликой могло бы быть то самое письмо Панчена, но его нет: содержание известно лишь со слов повстанцев. Конечно, последние могли писать письма Панчену. Но нет доказательств помощи или распоряжений от него самого. «Письмо Панчен Ринбучи» к восставшим, о котором шла речь выше, если и было, то это подделка. Печать Панчена должна быть красной, а не синей: высшие ламы обычно ставят свои печати красной краской. Подписался бы он по-тибетски, а не по-монгольски [факсимиле его других писем с красной печатью см.: Эрдэнэсайхан, 2013, c. 190--192].

Аргументом в пользу подрывной деятельности тибетцев считают обвинения одного из высших лам -- Ёнзон-хамбо Лувсанхаймчига -- в том, что он возглавлял «Всемонгольский контрреволюционный центр» (далее -- Центр) и получал инструкции от Панчен-ламы. Дело этого Центра в 1937 году было самым масштабным, к нему «пристегнули» предыдущие заговоры и восстания. Центр обвиняли в создании ряда филиалов в МНР, которые накапливали продовольствие, деньги, серебро и оружие к приходу Панчена с солдатами, налаживали контакты с ним и иностранной армией [МУ?ТА, ф. 4, д. 6, х.н. 80, тал 1--112].

У Ёнзон-хамбо нашли 5 писем Панчен-Богдо. Были известны монгольские переводы кратких тибетских выписок из этих писем, содержащие слова о том, что надо вести разведработу, прислать молодых лам [Улс т?рийн ..., 2008, c. 346--351; Гадаадаас т?рхирсан ..., 2013, c. 267--268]. Но недавно опубликованы новые архивные материалы [Эрдэнэсайхан, 2013, c. 107--113]: набранные кириллицей старомонгольские переводы этих 5 писем и кратких выписок, использованных судом в октябре 1937 года, а также перевод тибетских оригиналов этих писем в 1960 году. Там же на страницах 190--199 опубликованы факсимиле этих тибетских оригиналов и их переводов для суда на старомонгольском с тибетскими выписками на обороте. По просьбе автора настоящей статьи доктор Н. Рабгьял в 2013 году перевел эти тибетские оригиналы. Они согласуются с монгольским переводом 1960 года. В этих 5 письмах Панчен выражает благопожелания, уважение Лувсанхаймчигу, призывает делать добро, пишет о религиозных делах, отмечает, что на учебу приезжает мало юношей из Халхи, просит изложить Богдо-гэгэну, чтобы прислал 30 талантливых юношей. Там не сказано о шпионаже или работе на иностранцев. Переводы 1960 года и 2013 года не соответствуют переводу, сделанному для суда в 1937 году.

Итак, при переводе писем Панчен-ламы Лувсанхаймчигу в 1937 году их содержание сознательно фальсифицировали, чтобы доказать обвинение [Эрдэнэсайхан, 2013, c. 110--113; факсимиле фальшивок: c. 193--199]. Однако на допросах Лувсанхаймчиг и другие обвиняемые в 1937 году «признавались» в шпионаже, организации восстания 1932 года и т. п. Факт фальсификации говорит о том, что «признания» были выбиты силой.

В январе 1938 года М. И. Голубчик направил замнаркому внутренних дел М. П. Фриновскому и полпреду СССР в МНР С. Н. Миронову секретный доклад «О предварительных итогах оперативной работы МВД по ламству и вновь намечаемых мероприятиях». В докладе он обвинил Центр в организации всех восстаний в МНР и заявил о регулярных связях Центра с заграницей [РГВА, ф. 33987, оп. 3, д. 1083, л. 52--65]. Но «регулярные приезды», «широкая практика переброски», «регулярная посылка» материалов не подтверждаются документально. Обвинения построены лишь на показаниях арестованных.

В то же время Панчен-лама действительно накапливал оружие. В 1932 году его караваны шли из Внутренней Монголии в тибетские области Амдо и Тангут. Из 30 тысяч штук оружия (помимо орудий, пулеметов, бомбометов) к маю 1932 года он уже отправил 20 тысяч в подчиненные ему монастыри в Амдо и Тангуте. В Силинголе осталось лишь несколько тысяч единиц [Кузьмин, 2014, с. 132--142]. А ведь как раз в то время в МНР шли бои, повстанцы остро нуждались в оружии и амуниции, так как имели в основном кремневые ружья и палки. Но Панчен отправлял оружие не туда, а в противоположную сторону: он собирался вернуться в Тибет, беженцем из которого был.

В 1920-х годах Япония была заинтересована в марионеточном государстве, которое было бы ее плацдармом на Дальнем Востоке для контроля над Кореей и буфером, сковывающим Россию и Китай [РГВА, ф. 39532, оп. 1, д. 47, л. 19]. После победы курса милитаристов в 1930-х годах эти планы частично реализовались с образованием Маньчжоу-го и Мэнцзяна. Архивы подтверждают, что японцы вели военные приготовления, занимались разведкой. Однако председатель Монгольской комиссии политбюро ЦК ВКП(б) Ш. З. Элиава на заседании президиума Коминтерна 10 ноября 1934 года отмечал, что японцы не были подготовлены к тому, чтобы использовать восстание 1932 года. Они даже стали писать о нем уже после его подавления, в декабре 1932 -- феврале 1933 годов. Элиава указывал, что, хотя вдохновителями восстания были ламы, причины его не столько внешние, сколько внутренние [РГАСПИ, ф. 495, оп. 2, д. 221, л. 4--71].

Выводы

Таким образом, бездоказательны заключения, что восстания против строительства социализма в МНР в 1930-х годах были организованы Японией или Панчен-ламой. В действительности повстанцы не действовали по указаниям из-за рубежа, не получали оттуда реальной поддержки и вынуждены были опираться лишь на свои силы.

Благодарности: Автор благодарит ж. Оюунчимэг, С. Чулууна, О. Батсайхана, Н. Рабгьяла и всех сотрудников архивов Монголии и России, оказавших содействие в работе.

Литература

1. Гэндэн П. Из речи премьер-министра МНР на IV пленуме ЦК МНРП / П. Гэндэн // Современная Монголия. -- 1934. -- № 1 (4). -- С. IV--VII.

2. Кичиков Л. Б. Путь монгольской революции / Л. Б. Кичиков // Современная Монголия. -- 1937. -- № 2 (21). -- С. 89--90.

3. Кузьмин С. О деят. Панчен-ламы IX во Внутр. Монголии и Маньчжурии / С. Кузьмин // Пробл. Дальн. Востока. - 2014. - № 6. - С. 132-142.

4. Якимов А. Т. Монгольская народно-революционная партия -- организатор и вдохновитель побед монгольского народа / А. Т. Якимов // Монгольская Нар. Респ.. -- Москва : Изд-во АН СССР, 1952. -- С. 56--100.

5. Гадаадаас т?рхирсан 1932 оны бослого / сост. Б. Зинамидар -- Улаанбаатар : Анар цэнт, 2013. -- 435 х.

6. Одбаяр О. З??н хязгарын Монголчуудын Ег?зэр хутагт ж. Галсандаш / О. Одбаяр. -- Улаанбаатар, 2012. -- 96 х.

7. Улс т?рийн хэлмэгдэгсдийн намтрын товчоон / М. Ринчин. -- Улаанбаатар, 2008. -- Боть 11. -- 250 х.

8. Цэрэнбалжир Д. 1932 оны зэвсэгт бослого / Д. Цэрэнбалжир. -- Улаанбаатар, 1990. -- 157 х.

9. Эрдэнэсайхан А. Улс т?рийн хэлмэгдэгсдийн намтрын товчоон / А. Эрдэнэсайхан. -- Улаанбаатар, 2013. -- Т. 16. -- 120 х.

Источники

1. АВПРФ -- Архив внешней политики РФ, Москва.

2. МУYТА -- Монгол улсын ?ндесний архив, МАН барим. т?в, Улан-Батор.

3. РГАСПИ -Российский государственный архив социально-политической истории, Москва

4. РГВА -Российский государственный военный архив, Москва.

References

1. Erdenesaykhan, A. 2013. Uls t?riyn khelmegdegsdiyn namtryn tovchoon, 16. Ulaanbaatar. 120. (In Mong.).

2. Genden, P. 1934. Iz rechi premyer-ministra MNR na IV plenume TsK MNRP. In: Sovremennaya Mongoliya, 1 (4): IV--VII. (In Russ.).

3. Kichikov, L. B. 1937. Put? mongolskoy revolyutsii. In: Sovremennaya Mongoliya, 2 (21): 89--90. (In Russ.).

4. Kuzmin, S. 2014. O deyatelnosti Panchen-lamy IX vo Vnutrenney Mongolii i Manchzhurii. In: Problemy Dalnego Vostoka, 6: 132--142. (In Russ.).

5. Odbayar, O. 2012. Z??n khyazgaryn Mongolchuudyn Eg?zer khutagt Zh. Galsandash. Ulaanbaatar. 96. (In Mong.).

6. Rinchin, M. (ed.). 2008. Uls turiin khelmegdegsdiin namtryn tovchoon, 11 [Biographies of people repressed by the state], 11. Ulaanbaatar, 2008. (In Mong.).

7. Tserenbalzhir, D. 1990. 1932 ony zevsegt boslogo. Ulaanbaatar. 157. (In Mong.).

8. Yakimov, A. T. 1952. Mongolskaya narodno-revolyutsionnaya partiya -- organizator i vdokhnovitel? pobed mongolskogo naroda. In: Mongolskaya Narodnaya Respublika. Moskva: Izd-vo AN SSSR. 56--100. (In Russ.).

9. Zinamidar, B. (ed.). 2013. Gadaadas turkhirsan 1932 ony boslogo [The rebellion of 1932 incited by foreigners]. Ulaanbaatar: Anar Tsent. (In Mong.).

Аннотация

УДК 94(517.3)“1920/1940”

О роли иностранных влияний на восстания против строительства социализма в Монголии. Кузьмин Сергей Львович (2016), кандидат биологических наук, старший научный сотрудник отдела Кореи и Монголии, Институт востоковедения РАН (Москва, Россия), ipe51@yahoo.com.

Рассматривается вопрос о том, были ли восстания против строительства социализма в 1930-х годах в Монголии инспирированы и поддержаны из-за рубежа Панчен-ламой IX и японскими империалистами или организованы внутренними силами. Новизна исследования обусловлена тем, что впервые представлены материалы российских и монгольских архивов, освещающие проблему организации восстаний против строительства социализма в Монгольской народной республике. На основании анализа источников автор показывает, что приход к власти Монгольской народной партии и проводимая ею политика вызвали недовольство части населения, сопровождавшееся восстаниями. Автор приходит к выводу, что данные восстания не направлялись и не поддерживались из-за рубежа, а доказательства, подтверждавшие связь восставших с иностранными силами, основывались на слухах, материалах допросов повстанцев, их лозунгах и декларациях, а также на фальсификации, по крайней мере, части судебных материалов. В статье обсуждается вопрос о связях повстанцев с Панчен-ламой IX и японскими империалистами. Предполагается, что Панчен-лама и японцы сочувствовали восставшим, но не оказывали им существенной помощи, так как преследовали другие цели.

Ключевые слова: восстание; социализм; буддизм; Монголия; Панчен-лама IX; Япония.

Annotation

On Role of Foreign Influences on Rebellions against Socialism Building in Mongolia. Kuzmin Sergey Lvovich (2016), PhD in Biology, senior research scientist, Department of Korea and Mongolia, Institute of Oriental Studies of the Russian Academy of Sciences (Moscow, Russia), ipe51@yahoo.com.

The question of whether rebellions against the construction of socialism in the 1930-ies in Mongolia inspired and supported from abroad by Panchen Lama IX and the Japanese imperialists or they were organized by internal forces is considered. The novelty of the research is determined by the fact that the materials of the Russian and Mongolian archives, highlighting the problem of the organization of rebellions against the construction of socialism in the Mongolian People's Republic, are presented for the first time. Based on the analysis of sources the author shows that the rise to power of the Mongolian people's party and its policy caused discontent of the part of the population, accompanied by rebellions. The author comes to the conclusion that these uprisings were not directed and supported from abroad, and evidences confirming the connection of the rebels with foreign powers were based on hearsay, the materials of the interrogations of rebels, their slogans and declarations, and also on falsification at least of the part of the court's records. The article discusses the relations of the insurgents with the Panchen Lama IX and the Japanese imperialists. It is assumed that the Panchen Lama and the Japanese people sympathized with the rebels, but did not render them any material assistance, as they pursued other goals.

Key words: rebellion; socialism; Buddhism; Mongolia; Panchen Lama IX; Japan.

Размещено на Allbest.ru