Внешняя политика России в течение многих веков была направлена на сохранение и развитие тесных контактов с Финляндией как ближайшим прибалтийским соседом. Внешнеполитические отношения наложили отпечаток на развитие правовой системы Финляндии после ее присоединения к России в 1809 г., что достаточно ярко проявилось при формировании там института сибирской ссылки. Данную проблему возможно рассмотреть на основе сопоставления финского и российского законодательств, анализа этапов распространения уголовно-правовых норм Российской империи на Великое Княжество Финляндское и, соответственно, формирования в Западной Сибири колонии финнов-ссыльнопоселенцев. Цель статьи - проанализировать взаимоотношения Российской империи и Великого княжества Финляндского на примере развития института ссылки.

На первом этапе (1809-1826 гг.) ссылка в Сибирь не применялась для жителей Великого Княжества Финляндского, совершивших преступления на его территории. В Сибирь могли ссылаться финны, проживавшие в других регионах империи, а также жители Княжества, совершившие преступления за его пределами. Финляндия вошла в состав России на правах автономии и получила особый правовой статус. Он заключался в сохранении прежнего (шведского) законодательства [6, с.260], которое во многом противоречило нормативной базе России, но сознательно признавалось и сохранялось для формирования дружественных отношений Финляндии и имперского центра.

Наибольшая политическая и экономическая свобода Княжества наблюдалась при Александре I. Царь не только сохранил Конституцию Финляндии, но в Петербурге учредил Комиссию финляндских дел, в которой делопроизводство велось на двух государственных языках (русском и шведском), а в состав входили преимущественно финны. Это содействовало сохранению регионального законодательства.

сибирская ссылка россия финляндия

Позиция невмешательства в уголовно-правовую сферу Финляндии имела политическую основу, но с точки зрения гуманизма это являлось своеобразным "откатом" назад. Собрание гражданских и уголовных законов 1735 г. включало 68 составов преступлений, за которые предусматривалась смертная казнь [11], - ситуация, давно забытая в России, поэтому при распространении на Финляндию общеимперского уголовного законодательства финское право получило бы более современный для того времени оттенок. Кроме этого, Закон 1734 г. устарел и требовал изменения. Тем не менее, Александр I отнесся к обновлению финского законодательства осторожно, предоставив решение этого вопроса местным властям.

Применительно к данному периоду материалов о ссылке в Сибирь непосредственно из Великого Княжества Финляндского нет, да и не может быть. Представители национальных окраин отправлялись в Сибирь, как правило, за бунт и государственную измену, реже - за уголовные преступления. Бунтов против Российской империи на территории Финляндии в тот период не зафиксировано. В 1824 г. для региона еще раз было официально подтверждено действие Собрания гражданских и уголовных законов 1734 г., принятое еще при Фридрихе I [4, с.75], а в нем ссылка в Сибирь по-прежнему отсутствовала. Поэтому первые ссыльные финны прибыли в Сибирь не из Княжества, а из Санкт-Петербургской губернии [8, с.21], где постоянно проживали ранее, и их правовой статус не отличался от положения обычных ссыльных. В целом государство условно делило финнов на две категории: "российских" и "местных", ? но с прибытием в Сибирь эти различия нивелировались.

На втором этапе (1826-1845 гг.), при Николае I, в Финляндии, как и в России, активно началась систематизация законодательства, однако открытый курс на изменение уголовного права мог рассматриваться финнами как посягательство на автономию. В итоге царь сделал умный и хитрый ход: он имел право помилования приговоренных к смертной казни, после чего они отправлялись в Сибирь; эта практика была повсеместно распространена на Княжество, что стало практиковаться с 1826 г. [5, р.77], и в Финляндии смертные приговоры за уголовные преступления перестали применяться вообще [13]. Это полностью соответствовало российскому законодательству, в котором смертная казнь предполагалась только за государственные преступления [9, с.80] и применялась исключительно редко, в единичных случаях. Таким образом, сразу после воцарения Николая II, без официального изменения уголовного законодательства Финляндии, без утверждения Сеймом каких-либо дополнительных уголовных норм, без публичных споров и дискуссий юристов и политиков, в финском праве фактически начали действовать российские нормы о смертной казни, ссылке и каторге. Учитывая, что в довольно жестком законодательстве Княжества смертная казнь предполагалась за десятки видов преступлений, нововведения способствовали усилению доверия финнов к России, а это имело политические значение, укрепляя сложившиеся ровные отношения региона и центра.

Одновременно с данной мерой был официально подтвержден институт ссылки для финнов, совершивших преступления за пределами Княжества, а также для некоторых иных лиц: Постановление от 2 июня 1826 г. "О судопроизводстве по преступлениям, чинимым обывателями Финляндии в России и жителями российских губерний в Великом княжестве Финляндском" [12, с.560]. Таким образом, система наказаний в уголовном праве Финляндии быстро и завуалировано была серьезно унифицирована по российскому образцу. При этом присутствовало ярко выраженное гуманное начало: полагаем, что ссылка в Сибирь для преступника лучше, чем смертная казнь. Именно в 1820-е гг. исследователи зафиксировали массовое прибытие ссыльных финнов в Западную Сибирь [14, lk.103; 15, lk.12].

На третьем этапе (1845-1894 гг.) ссылка в Сибирь как вид наказания для жителей Финляндии была расширена. В 1845 г. в России начало действовать Уложение о наказаниях уголовных и исправительных - первый Уголовный Кодекс в истории России. В соответствии с ним, в 1848 г. для Финляндии был принят закон, согласно которому в сибирскую ссылку могли отправляться женщины и бродяги [5, р.78], что практиковалось и в России. Кроме этого, был наведен порядок в механизме распределения ссыльных финнов по Сибири. До 1845 г. они добровольно приписывались к прибалтийскому поселению в Тюкалинском уезде Тобольской губернии [7, с.32], но, полагаем, что их прошения носили больше "добровольно-принудительный" характер. Так как формально они не подлежали российскому уголовному законодательству, то на них был распространен "исключительный" механизм назначения места ссылки, когда можно было проситься на поселение к родственникам, землякам и т.п. В 1845 г. по Указу Николая II все ссыльные лютеранскоевангелического вероисповедания в Западной Сибири обязательно приписывались к указанному поселению, без учета их желания [Там же]. Часть ссыльных прибывали на поселение после каторги, где длительное время находились под воздействием уголовной субкультуры [1, с.7; 10, с.185]; это негативное влияние впоследствии ощущали на себе крестьяне-переселенцы.

В 1860-е гг. в Финляндии с разрешения царя началась работа по созданию собственного Уголовного Уложения, в проект которого в 1888 г. вместо сибирской ссылки было введено пожизненное содержание в финляндских тюрьмах. Внешне это было проявлением автономии в сфере уголовного права и попыткой воспрепятствовать политике императора. Однако сибирская ссылка как вид наказания уже изживала себя; в России в 1879 г. была начата тюремная реформа, по которой вместо ссылки вводилась сеть новых пенитенциарных учреждений [9, с.68]. Первая редакция Уголовного Уложения Финляндии, Высочайше одобренная в 1889 г., так и не вступила в действие по причине "политической ошибки": "…составители Уложения определили Финляндию как самостоятельное государство, а Россию, по отношению к ней, как иностранную державу" [5, р.79]. Кроме того, в Уложении существовала иная, чем в России, интерпретация государственных преступлений [12, с.560]. В создании второй редакции Уложения непосредственное участие принимал известный российский юрист Н.С. Таганцев, и она вступила в действие в 1894 г.

В целом на протяжении XIX в. степень применения региональных норм в Финляндии зависела от политической ситуации в Российской империи, а также от личности императоров и их государственного курса, однако общим явлением было постепенное распространение норм о каторге и ссылке в Сибирь. Это свидетельствовало о стремлении центра превратить Финляндию в такую же по правовому статусу часть Российской империи, как и большинство страны. Однако для Великого Княжества Финляндского наличие собственного уголовного законодательства означало усиление автономии, а позиция России по ее сохранению рассматривалась как слабость имперского центра и стимулировала сепаратизм.

Институт сибирской ссылки в России был упразднен в 1900 г. [3, с.112]. Измененная трактовка государственных преступлений, отраженная во второй редакции Уголовного Уложения Финляндии, позволяла российским властям применять к участникам политических событий в Финляндии наказание каторгой, которая отбывалась в сибирских тюрьмах, а финны пополнили ряды революционеров, пройдя закалку в условиях российской пенитенциарной системы. Институт ссылки был реставрирован большевиками в 1920-е гг. [2, с.8], но Финляндия уже не входила в состав Российского государства, на чем история сибирской ссылки для нее закончилась.

Список литературы