Сибирь и прибалтийские народы: генезис формирования диаспор

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Сибирь, исторически являясь многонациональным и поликонфессиональным регионом, уже с момента присоединения к России принимала на жительство представителей различных народов. Будучи «воротами в Сибирь», наиболее населенной считалась Тобольская губерния, и именно в ней начинались многие этнические процессы, впоследствии распространявшиеся на всю Сибирь. Именно в Тобольской губернии проходил генезис формирования прибалтийских общин за счет финнов, латышей, эстонцев и других народов Прибалтики, которые прибывали в Сибирь в качестве ссыльных или переселенцев. К концу XIX в. там существовали сотни национальных поселений, но в Тобольской губернии начало было положено деревней Рыжково Тюкалинского уезда, основанной финнами [10, с. 189] или эстонцами [11, l. 3]. Название деревни, возможно, произошло от названия Riga, а сам населенный пункт стал базой для будущей прибалтийской колонии [9, с. 21]. Цель статьи - рассмотреть пока не решенную в историографии проблему о происхождении первого поселения прибалтийских народов в Западной Сибири.

Существует несколько версий происхождения деревни, три из которых достойны особого внимания.

Во-первых, самая ранняя дата основания Рыжково, отраженная в источниках, - 1799 г. [8, с. 146]. В этом случае переселенцы могли отправиться туда по Указу Павла I о заселении Сибири. Косвенным подтверждением этой версии является упоминание, что первоначально в Рыжково приехало «несколько семей из помещичьих крестьян лютеранского вероисповедания» [5, с. 31]. Действительно, по Указу 1799 г. каждый помещик должен был предоставить для заселения Сибири своих крепостных. Указ не уточнял, что переселенцы должны быть трудоспособными, и многие хозяева просто избавились от умалишенных, больных и престарелых крестьян (их поступали тысячи) [3, д. 168, л. 6]. Однако относительно прибалтийских помещиков создается иное впечатление: в частности, крестьяне, отправленные в Рыжково, «были доброй нравственности и трудолюбивы» [5, с. 31]. В качестве сравнения отметим, что о состоянии некоторых русских переселенческих поселков сохранился отчет инспектора из Санкт-Петербурга за 1802 г.: «…260 человек страдали падучей болезнью, 77 - малоумные, 14 - совершенно безумные» и т.д. [3, д. 168, л. 6]. Средний возраст таких переселенцев, прошедших в то время через Тобольск, составлял 63 года (подсчитано по: [Там же, д. 528]). В 1821 г. из партии переселенцев в 88 человек было 17 инвалидов в возрасте от 20 до 60 лет, а остальные 71 человек - престарелые в возрасте от 60 до 90 лет (подсчитано по: [Там же, д. 763]). Подобная картина была нехарактерна для Рыжково.

Кроме этого, Указ 1799 г. о заселении Сибири был «творчески осмыслен» не только российскими помещиками, но и командующими воинскими подразделениями и начальниками тюрем, которые также обязаны были предоставить солдат и преступников для переселения в Сибирь, но отправили огромное число инвалидов [2, с. 44]. Власти не раз отмечали «небрежное исполнение назначенных мер» по переселению [3, д. 168, л. 6], но никаких нареканий относительно состава формирующейся прибалтийской общины не было. В этой связи 1799 год как дата основания Рыжково получает еще одно логическое обоснование: законопослушные и пунктуальные прибалтийские помещики отправили в Сибирь трудоспособные семьи крестьян сразу после издания Указа Павла I, не дожидаясь напоминаний и дублирующих приказов.

В целом программа заселения Сибири предполагала, что мигрантам бесплатно выделялась земля, но взамен они должны были участвовать в исправлении ссыльных, которые обычно приписывались к местному крестьянскому обществу. Для д. Рыжково это сделать было сложно, т.к. основная часть ссыльных относилась к православному вероисповеданию, и отдавать их под опеку лицам других конфессий запрещалось [1, с. 78]. В связи с этим нужно было дождаться «своих» нарушителей закона. Положением от 23 июня 1806 г. об устройстве в Сибири ссыльных поселений правительство постановило: «Если в числе преступников находятся люди ISSN 1997-292X № 12 (62) 2015, часть 3 105 из польских, Остзейских губерний, или языка русского не знающие, или исповедующие римско-католическую или лютеранскую веру, то селить их по несколько семей вместе» [3, д. 168, л. 4]. Согласно распоряжению, все евангелисты и лютеране отныне отправлялись именно в Рыжково. Постепенно деревня превратилась в колонию Рыжково, включающую множество населенных пунктов (с. Чухонское, с. Золотая Нива, пос. Салтыковское и пр.) [5, с. 11], которые заселялись по этническому принципу (эстонские, финские и др.).

Вторая версия относит основание прибалтийской общины в Тобольской губернии к событиям 1803-1804 гг., когда на поселение в Сибирь были сосланы финско-ингерманландские крестьяне барона фон Унгер-Штернберга (25 семей) за бунт против хозяина [9, с. 330]. «Помещичье право» России действительно допускало такой вариант сибирской ссылки, применявшийся без суда, по решению помещика. Семьям было необязательно следовать в ссылку за осужденными, но ряд обстоятельств вынуждал их это делать.

Как правило, ссылка сопровождалась дополнительным наказанием - «лишением прав состояния», т.е. конфискацией имущества, и семья оставалась без средств к существованию. В случае следования в Сибирь расходы по ее содержанию несло государство. Кроме этого, достаточно сложной была процедура расторжения брака с осужденными: нередко она растягивалась на годы, в течение которых супруги осужденных (как правило, женщины с детьми) не могли создать новую семью и таким образом стабилизировать свое материальное положение. Еще одной причиной была удаленность Сибири и невозможность встретиться после отбытия наказания: путь «в места не столь отдаленные» (Западную Сибирь) составлял 1,5 года пешком, «в места отдаленные» (Восточную Сибирь) - 2 года [2, с. 82]. Учитывая, что ссылка, как правило, назначалась пожизненно, члены семьи просто не хотели расставаться и отправлялись в Сибирь вместе. Полагаем, что через эту процедуру прошли и основавшие Рыжково крестьяне, если придерживаться данной версии происхождения деревни.

С 1829 г. в Западной Сибири активно началась реализация очередного проекта по исправлению преступников местным населением, и, судя по всему, Рыжково тоже попало под программу: «своих» преступников из числа евангелистов-лютеран теперь было достаточно. Согласно проекту, всех старожилов планировалось наделить дополнительно 15 десятинами земли, а они должны были взять под управление хотя бы одну семью ссыльных, поселить их рядом, обзавести хозяйством и исправлять их нравственность [3, д. 168, л. 5]. Как правило, желающих пойти на эти условия не было, и постепенно был апробирован и закрепился новый «добровольно-принудительный» порядок: крестьянские общины в Сибири обязаны были принимать ссыльноуголовных на исправление, но с формального согласия общего схода. Эта судьба не обошла и Рыжково.

Уже к середине XIX в. ситуация вышла из-под контроля, и местное население попало в сложные условия выживания из-за большого числа уголовных преступников. Это соответствовало общей практике ссылки. В частности, инспекторы не раз отмечали, что уголовники «перевоспитывают» крестьян примером разгульной, праздной жизни [7, д. 228, л. 46]. Это был важнейший фактор, толкавший прибалтийцев при первой же возможности вернуться на родину.

Третья версия появления Рыжково отражена в исследованиях И. В. Лоткина: «…губернский евангелическолютеранский проповедник Ф. В. Майер в рапорте на имя генерал-губернатора Западной Сибири Г. Х. Гасфорда писал, что колония Рыжково была основана в 1805 г. помещичьими финскими крестьянами, которые с соизволения императора Александра I добровольно переселились в Сибирь из-за разногласий, возникших между ними и помещиками» [5, с. 30]. Такое явление нередко наблюдалось при заселении Сибири: в частности, крестьяне бежали туда от произвола помещиков, и у Тобольского Приказа о ссыльных была функция их розыска и возврата [3, д. 168, л. 7]. Но в любом случае они, оставшись в Сибири, приобретали статус ссыльнопоселенцев, т.к. нарушили закон, самовольно покинув помещика. Это происходило, если их обнаруживали, но в начале XIX в. на огромных просторах Сибири существовали поселения, о существовании которых никто не знал долгие годы, и обнаруживались они абсолютно случайно.

В этой связи любопытным является факт исключительно неудобного расположения Рыжково: «Она находилась не на реке, а у небольшого мелководного озера, вдали от городов и других центров сбыта товаров. Почва была в основном неплодородная и сильно заболоченная, имелось много солонцов. Строевого леса было немного, причем в основном это был березовый лес, и начинался он только на расстоянии 10 верст от деревни. По сибирскому обычаю вокруг деревни располагались пастбища, а поля начинались лишь на расстоянии 4 верст, и если кто-то из поздних поселенцев пожелал бы выбрать поле, то был бы вынужден искать его на расстоянии 15 верст и более, что делало обработку земли практически невозможной» [4, д. 4936, л. 138 - 138 об.]. Если придерживаться рассматриваемой версии происхождения Рыжково, то беглые крестьяне выбрали наилучшее место для того, чтобы спрятаться: в Сибири описанные условия жизни никому не интересны, и люди в такие места обычно не ходят, тем более не селятся. Не случайно в конце XIX в. был организован переезд колонии на новое место, подобранное из множества удобных вариантов, которыми изобилуют бесконечные просторы Сибири.

Остальные гипотезы происхождения д. Рыжково (например, относящие его к 1843 г. [12, l. 43]) не будут рассматриваться, т.к. противоречат фактическому материалу и не имеют никакого подтверждения, кроме информации от лиц, родившихся намного позднее основания деревни.

Анализ рассмотренных версий порождает еще больше вопросов и наводит на мысль о том, что данная история запутана не случайно. Полагаем, что у основателей деревни изначально были проблемы с законом, что и породило несколько расходящихся между собой легенд о ее легальном возникновении. Эти истории закрепились в коллективной памяти крестьян и были зафиксированы разными исследователями в разное время. Ситуация является нестандартной, т.к. сибирские старожилы обычно хорошо помнят свои корни (в ходе полевых исследований, проведенных авторами, местные жители называли точные даты основания своих деревень, уходящие даже в XV в.). исторический тобольский губерния многонациональный

Прибалтийская диаспора в Тобольской губернии значительно уменьшилась после революции и гражданской войны. Многие погибли, некоторые ассимилировались (например, лютеране нередко вступали в браки с иудеями [6, с. 35]), а сохранившие традиционную культуру вернулись на родину - в Литву, Латвию, Эстонию и Финляндию, которые на тот период уже не входили в состав Российского государства.

Список литературы

1. Альтмухаметова М.Ш., Науменко О.Н. Правоохранительная система и гражданское общество в Западной Сибири: аспекты взаимоотношений в ретроспективе. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2008. 120 с.

2. Бортникова О.Н. Возникновение и развитие пенитенциарной системы в Западной Сибири (1801-1917 гг.): дисс. … д.и.н. Тюмень, 1999. 353 с.

3. Государственное учреждение Тюменской области «Государственный архив в г. Тобольске». Ф. 329. Оп. 13.

4. Казенное учреждение Омской области «Исторический архив Омской области». Ф. 3. Оп. 3.

5. Лоткин И.В. Прибалтийская диаспора Сибири: история и современность: учеб. пособие. Омск: Изд-во Омского гос. ун-та, 2003. 164 с.

6. Науменко О.Н., Науменко Е.А. К вопросу о конфессиональной толерантности на примере истории и национальной психологии еврейских диаспор Тюмени и Тобольска XIX - начала ХХ веков // Вестник Кемеровского государственного университета. 2014. № 4-3 (60). С. 34-39.

7. Российский государственный исторический архив. Ф. 1273. Оп. 1.

8. Список населенных мест Сибирского края. Новосибирск: Тип. «Советская Сибирь», 1928. 160 с.

9. Тюменская область: народы, языки, культуры / под ред. И.С. Карабулатовой. Тюмень: ИПЦ «Экспресс», 2007. 410 с.

10. Финские колонии в Сибири // Омская старина. 1993. № 1. С. 189-192.

11. Meomuttel J. Eesti asunikud laialises Vene riigis. Esimene katse sonumid koikide Eesti asunduste ьle tuua. Jurjevis (Tartus): «Postimehe» trьkikoda, 1900. 61 lk.

12. Nigol A. Eesti asundused ja asupaigad Venemaal. Tartus: «Postimehe» trьkk, 1918. 92 lk.

Размещено на Allbest.ru