Трудовая помощь как форма социального призрения детей и подростков в конце XIX – начале XX в. (на примере Ольгинского приюта трудолюбия в Новгородской губернии)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 908

Исторические науки и археология

Череповецкий государственный университет ivfrolova160381@yandex.ru

Трудовая помощь как форма социального призрения детей и подростков в конце XIX - начале XX в. (на примере Ольгинского приюта трудолюбия в Новгородской губернии)

Фролова Ирина Викторовна

Аннотация

воспитательный трудовой подросток благотворительный

В данной статье рассматриваются причины создания, этапы развития и структурные компоненты системы воспитательно-трудовых учреждений для детей и подростков в Российской империи в конце XIX - начале XX в. Специфика формирования данных благотворительных заведений представлена с учетом региональных особенностей, на примере Ольгинского детского приюта трудолюбия в г. Старая Русса Новгородской губернии.

Ключевые слова и фразы: благотворительные общества; Российская империя в XIX в.; Новгородская губерния; система трудовой помощи; Ольгинские детские приюты трудолюбия; земства; дети-сироты.

Annotation

The article examines the reasons for creation, developmental stages and structural components of the system of fostering and labour institutions for children and teenagers in the Russian Empire at the end of the XIX - the beginning of the XX century. The specific of developing these charitable institutions is represented considering regional peculiarities by the example of Olginsky orphanage of diligence in the town of Staraya Russa of Novgorod province.

Key words and phrases: charitable societies; the Russian Empire in the XIX century; Novgorod province; system of labour assistance; Olginsky orphanages of diligence; zemstvos; orphan children.

Публикация выполнена в рамках научного проекта РГНФ «Формирование провинциальной городской среды в условиях модернизации: социокультурный и экологический аспекты (Вологодская и Новгородская губернии в последней трети XIX - начале XX в.)», № 13-31-01242.

Созданная в Российской империи к середине ХIХ века система призрения детей требовала дальнейшего совершенствования и более активного участия широких общественных слоев. В результате реформ 1860-1870 годов дело призрения было возложено на земства. Ускоренная модернизация страны, сопровождавшаяся негативными явлениями в социальной сфере, поставила перед органами местного самоуправления задачу построения сети воспитательных и исправительных учреждений, ориентированных на трудовое воспитание. В конце XIX в. в России стали создаваться дома трудолюбия (со вспомогательными учреждениями: яслиприюты, столовые, убежища и т.д.), которые первоначально определялись как профилактические учреждения для предупреждения нищеты и бродяжничества среди взрослого трудоспособного населения. Труд становился критерием определения действительной нужды [2, с. 47]. «Идея трудовой помощи была проникнута полицейскими началами» [Там же, с. 258], ориентируя население на честный заработок в противовес подаянию и криминальным способам поиска пропитания. Помимо организации труда данные благотворительные учреждения осуществляли опеку попавших в поле зрения лиц, обеспечивали минимальный уровень потребностей в пище, одежде, жилище, а также предпринимали попытки духовно-нравственного воздействия и обучения. Однако дома трудолюбия оказались невостребованными, т.к. значительная часть взрослых не была обучена ремеслам и не пыталась найти подходящей работы, довольствуясь лишь тем минимумом, который им предлагался.

В домах трудолюбия, рассчитанных на взрослое население, в конце XIX в. призревалось примерно 32,2% детей. Такая ситуация создавала определенные проблемы, ведь ребенок был вынужден находиться подчас в окружении «Їосциальных инвалидов?, несчастных или нечестных, выброшенных за борт житейского корабля» [Там же, с. 308-309]. В итоге это приводило к сокращению числа взрослых, пользовавшихся услугами домов трудолюбия, и увеличению числа детей. Вскоре отделения для призрения детей из разряда «вспомогательных» стали переходить в разряд основных, способствуя формированию понимания необходимости создания специальных детских домов трудолюбия, которые в будущем получили особое название - Ольгинские детские приюты трудолюбия.

На сегодняшний день нет отдельных исследований, посвященных деятельности Ольгинских приютов трудолюбия. Тем не менее данная проблема частично поднималась в периодических изданиях [10], в рамках научных конференций [1], а также в диссертациях по истории благотворительности в целом, например в работах А. С. Кузыченко [4], Л. В. Хотемовой [9] и т.д.

Первый трудовой приют для призрения детей, оставшихся без призора и пристанища, был открыт 3 ноября 1897 г. в Царскосельском уезде, близ Царско-Славянского дворца, и получил название СанктПетербургский детский приют трудолюбия. Земля и денежные средства для его учреждения были пожертвованы Государем Императором Николаем II в ознаменование рождения дочери великой княжны Ольги в 1895 году. Первоначально приют находился под непосредственным Его Императорского Величества покровительством, позднее данный приют и другие детские трудовые приюты были переданы в ведение Попечительства о домах трудолюбия и работных домах (с 1906 г. - Попечительство о трудовой помощи). СанктПетербургский приют трудолюбия служил образцом для устройства и развития подобных учреждений в империи, и для них вице-председателем Комитета Попечительства о трудовой помощи статс-секретарем Танеевым в 1896 г. был разработан типовой устав.

Цель приютов состояла в том, чтобы «призревать и приучать к труду остающихся без присмотра и пристанища детей обоего пола впредь до передачи их на надежное попечение родственников, подлежащих обществ, благотворительных учреждений или частных лиц или же до надлежащего подготовления их к трудовой жизни» [2, с. 312; 8, с. 756]. Также приюты старались организовывать патронажную помощь [7, с. 251; 8, с. 325].

К 1910 г. в империи насчитывалось около 36 Ольгинских приютов (не считая первый приют в Царском Селе), с общим числом воспитанников обоего пола 1 385 человек. Находились они в 18 губерниях и трех областях (14 приютов - в губернских и областных городах и 22 приюта - в уездных городах и селах) [6, с. 124-125]. В основном это были приюты смешанного типа, т.е. в них призревались мальчики и девочки совместно (19 приютов из 36, где призревалось до 65% детей), но также существовали приюты отдельно для мальчиков (5 из 36) и для девочек (12 из 36) [Там же, с. 127].

По правилам в Ольгинские приюты трудолюбия принимались дети без различия вероисповедания, сословия или звания, способные к работе по состоянию здоровья. Для определения ребенка в приют на имя императрицы через е? канцелярию подавалось специальное прошение [Там же, с. 130]. В данные учреждения не допускались дети младше 6 (т.е. нетрудоспособные) и старше 16 лет для мальчиков и 17 лет - для девочек. Но существовали и исключения, так в 1910 г. на общее число 1 182 ребенка приходилось 20 мальчиков и 34 девочки, которые не достигли 6-летнего возраста [Там же, с. 127].

Ведение дел каждого из приютов находилось в руках Попечительного общества об Ольгинском детском приюте трудолюбия. По Уставу общества получали право устраивать при приютах вспомогательные учреждения: ясли для грудных детей или требующих постоянного надзора детей, дневные убежища, яслиприюты и т.д. (п. 2 Устава) [Там же, с. 130].

Источники поступления средств Попечительных обществ о детских приютах трудолюбия были традиционными: членские взносы, доходы от увеселительных мероприятий, частные благотворительные пожертвования и пособия от местных органов самоуправления, субсидии от различных учреждений [3, д. 411, л. 274; 6, с. 127-130; 7, с. 251].

В 1896 г. Комитет Попечительства обратился к новгородскому губернатору с просьбой оказать содействие в организации Попечительного общества о доме трудолюбия в г. Старая Русса, точнее в 9 верстах от города в дер. Лыскова, Медниковской волости Старорусского уезда Новгородской губернии [6, с. 125]. Старорусское уездное земство выработало Устав, который был утвержден уездным земским собранием 29 сентября 1900 г. Собрание также ассигновало на это дело 3000 рублей [5, с. 754]. Функционировать приют стал несколько позже - осенью 1904 г. По Уставу в данный приют принимались только мальчики [6, с. 127]. В 1904 г. был сделан первый набор: 10 мальчиков круглых сирот из крестьян в возрасте от 9 до 13-14 лет.

В последующие годы эта цифра менялась (в 1907 г. - 21 мальчик, в 1910 г. - 26) [3, д. 411, л. 271; 6, с. 125].

Всего же приют был рассчитан на 26 человек, т.е. по числу волостей в уезде [5, с. 755-756].

Управление Ольгинским приютом трудолюбия в г. Ст. Русса было организовано на началах, несколько отличающихся от общепринятого порядка. Так, согласно § 22 Устава, для ближайшего заведывания приютом и наблюдения за воспитанием и обучением детей земское собрание избирало «из лиц, могущих быть особенно полезными приюту», попечителя или попечительницу приютом сроком на 3 года [Там же, с. 754]. В помощь попечителю(нице) земская управа могла назначать одного из своих членов, наиболее подходящего для этой цели. Как попечитель(ница), так и его помощник исполняли свои обязанности безвозмездно, руководствуясь инструкциями, издаваемыми управой с утверждением на земском собрании [Там же, с. 755]. Штат служащих приюта в 1905 г. был расширен, в него вошли ремесленные мастера, кухарки и прачки [Там же, с. 756].

Управление делами приюта и все распоряжения по нему находились в ведении земской управы. Правом голоса на заседаниях земской управы пользовались попечитель приюта и представители сословных, общественных и иных учреждений, принявших обязательство вносить в кассу земства на содержание приюта не менее 200 руб. в год (Устав § 23). Также земство могло закрыть приют, при этом имущество и капитал общества, пожертвования, не сопровождавшиеся «какими-либо специальными условиями», направлялись по постановлению уездного земского собрания и Комитета Попечительства «на те или другие благотворительные цели» (Устав § 38) [3, д. 411, л. 274-275; 5, с. 755].

Существовавшая система управления создавала излишнюю волокиту, поэтому управой было принято решение образовать Совет для разрешения на месте вопросов, возникающих в процессе заведывания приютом. В состав Совета могли входить попечитель(ница) приюта, заведующий приютом, представитель земской управы [3, д. 411, л. 275]. Также Старорусское земское собрание в 1908 г., соглашаясь с мнением управы, постановило дополнить состав Совета приюта законоучителем местной школы и местным врачом [7, с. 251]. При обсуждении вопросов обучения ремеслам в приюте на Совет приглашались преподаватели с правом совещательного голоса и подачи особого мнения. Постановления Совета излагались в форме журналов и представлялись на утверждение земской управе [3, д. 411, л. 275].

Приют трудолюбия в Ст. Руссе помещался в собственных зданиях (2 жилых помещении, баня, сарай для дров, сарай для материалов, хлев для скота, омшаник для зимовки пчел, колодец, ледник и каменное хранилище для овощей), построенных на земле, отведенной крестьянами данной местности в бесплатное пользование. Для организации трудовой деятельности приюту была выделена Ѕ десятин земли, но так как этот участок земли никогда до этого не обрабатывался, то в 1905 г. под огород была занята незначительная его часть [5, с. 756].

В приюте дети обучались грамоте и ремеслу по установленным программам, выполняли разные хозяйственные работы в саду или огороде. Для обучения грамоте на одной усадьбе с приютом была построена и открыта земская школа с 3-годичным курсом. Учитель школы одновременно являлся и заведующим приютом, в обязанности которого входило «продолжать влиять на питомцев и за стенами школы» [Там же]. Учебниками и всеми необходимыми школьными принадлежностями питомцев приюта снабжало земство. При школе имелась довольно обширная библиотека, выписывался журнал «Юная Россия». В летнее время уроки не проводились, за исключением занятий в мастерских, в саду и огороде.

Из ремесел в приюте преподавалось столярное и токарное мастерство, плетение корзин, для чего 150 кв. сажень были засажены корзиночной ивой. Работавшие в мастерских мальчики преимущественно выполняли заказы земства (стулья, табуреты, рамочные улья, оконные рамы, счеты и т.д.). Так как это был приют трудолюбия, то особое внимание при приеме обращалось на физическое развитие детей и на соразмерность занятий с их силами и возрастом [6, с. 130].

В свободное от занятий время питомцы приюта играли в различные подвижные игры на свежем воздухе, зимой катались на коньках и лыжах. На Рождество в школе устраивались ?лки. В приюте существовала своя система наказаний и поощрений [3, д. 411, л. 273].

Режим дня был построен следующим образом: подъ?м в 6.00, умывание, чтение общей молитвы, чай; в 8.00 часть учеников отправлялась в школу, а остальные - в мастерские; затем следовали обед и прогулка, после чего занятия продолжались; в 20.00 - ужин, в 22.00 - вечерняя молитва и отбой [Там же, л. 271].

Рацион питания был однообразным. Питомцам приюта полагалось молоко, для этого была куплена корова. По воскресным дням и двунадесятым праздникам выдавались булки или пироги. В постные дни соблюдалось соответствующее питание [Там же, л. 272].

Накануне Первой мировой войны земское собрание выделило средства на устройство на территории усадьбы приюта артезианского колодца. Предполагалось организовать телефонную связь с данным приютом. Управе было разрешено произвести ремонт в здании общежития и заменить обшивку корзиноплетной мастерской. Однако собственных средств не хватало, и руководство приюта постоянно ходатайствовало перед Романовским комитетом «о принятии участия в содержании приюта на половинных началах с уездным земством» [8, с. 325]. Но Первая мировая война не позволила этим планам реализоваться.

Таким образом, идее трудовой помощи обязаны своим возникновением многие детские приюты. Приюты трудолюбия носили закрытый характер и предназначались не для приходящих детей, имеющих свою семью, а для детей улицы. Детские дома трудолюбия пытались решить не только сиюминутную проблему детской беспризорности и бродяжничества, но и стремились дать базовую профессиональную подготовку. Кроме трудового воспитания в приютах подобного рода акцент делался на религиозно-нравственное развитие подрастающего поколения [3, д. 411, л. 272-273], на предупреждение развития порочных наклонностей [Там же, л. 273]. Деятельность домов трудолюбия на местах регламентировалась центральными органами управления - особым Комитетом. Но непосредственное управление и финансовое обеспечение учреждений осуществлялось за счет местной общественно-частной благотворительности.

Список литературы

1. Антонова Т. А. Из истории призрения детей в Новгородской губернии (середина ХIХ в. - начало ХХ в.) // Дифференциация и индивидуализация обучения и воспитания в системе непрерывного образования: сборник статей / сост. Е. В. Иванов. Великий Новгород, 2012. С. 202-205.

2. Горовцев А. Трудовая помощь как средство призрения бедных. СПб., 1901.

3. Государственный архив Новгородской области (ГАНО). Ф. 98. Оп. 3.

4. Кузыченко А. С. Благотворительность на Северо-Западе России в 1861-1914 годах: формирование системы и практика: дисс. … к.и.н. Псков, 2005. 198 с.

5. Ольгинский детский приют трудолюбия в Старорусском уезде, Новгородской губернии // Трудовая помощь. 1906. № 10.

6. П.-Ш. Ольгинские детские приюты трудолюбия // Трудовая помощь. 1912. № 2.

7. Сборник постановлений земских собраний Новгородской губернии за 1908 год с приложением докладов и отчетов губернской управы. Новгород, 1909. Т. 1.

8. Сборник постановлений земских собраний Новгородской губернии за 1913 год с приложением докладов и отчетов губернской управы. Новгород, 1914. Т. 1.

9. Хотемова Л. В. Система социального призрения детей на Европейском севере России: последняя четверть XVIII - начало XX века: дисс. … к.и.н. Сыктывкар, 2003. 187 с.

10. Храпоничева Е. В. Дома трудолюбия. История создания в XIX веке работных домов и домов призрения // Московский журнал. 1999. № 9. С. 126-136.

Размещено на Allbest.ru