Государственная политика в сфере народного образования среди мусульманского населения России во второй половине XIX – начале XX века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Волгоградский государственный технический университет

Государственная политика в сфере народного образования среди мусульманского населения России во второй половине XIX - начале XX века

к. пед. н. Ященко Роман Викторович

к.и.н. Наумов Игорь Николаевич

Соловьева Александра Викторовна

Аннотация

образовательный политика мусульманский педагог

В статье раскрываются механизмы образовательной политики российского государства во второй половине XIX - начале XX века среди представителей мусульманского населения России; показана просветительская роль отечественных педагогов на данном поприще и отмечается целесообразность обращения к их ценному опыту с целью использования его положительных результатов для современной системы образования.

Ключевые слова и фразы: национальная образовательная политика; этнокультурный компонент; народное образование; инородцы; система просвещения инородцев; инородцы-христиане; татары-«магометане».

Annotation

The authors reveal the educational policy mechanisms of the Russian state in the second half of the XIX^th - the beginning of the XX^th century among the Muslim population in Russia, show the enlightening role of domestic teachers in this field, and mention the reasonability of reference to their valuable experience with the purpose to take advantage of its positive results for the modern educational system.

Key words and phrases: national educational policy; ethno-cultural component; public education; foreigners; system of foreigners' enlightenment; foreigners-Christians; Tatars-“Mohammedans”.

Национальная образовательная политика Российской Федерации на современном этапе развития общества представляет собой систему взглядов, принципов и приоритетов государства, которые определяются особым характером развития российского общества. Это не только существование в российском обществе множества языков и диалектов как следствие его поликультурности и поликонфессиональности, но также и общность исторического пути народов и культур России. Сложный характер этнического состава российского общества ставит перед системой образования проблему создания учреждений, которые призваны реализовать общеобразовательные программы с этнокультурным региональным (национально-региональным) компонентом [8]. Обучение должно происходить на родном и русском языках, с содержанием гуманитарного образования, выстроенным на национальной культуре. Появляется возможность обеспечивать равноценную подготовку молодежи, удовлетворять ее этнокультурные образовательные потребности. В то же время по своим главным целям, внутреннему содержанию, структуре и организации такие учреждения должны представлять собой интегральную часть образовательной системы, равнозначный элемент единого российского образовательного пространства [Там же].

Цель национальной образовательной политики Российской Федерации выражается в создании условий для удовлетворения этнокультурных образовательных потребностей народов, граждан полиэтничной России. В этой связи при достижении означенной цели становится актуальным и своевременным обращение к опыту прошлого в сфере образовательной политики российского государства XIX столетия, богатое наследие которого может быть востребовано сегодня. В то время Российская империя включала обширные территории, на которых проживало множество племен и народностей, принадлежавших к различным культурным традициям и говоривших на различных языках. Поэтому правительство испытывало определенные сложности в том, чтобы охватить эти территории своими полномочиями в распространении грамотности среди нерусских народов. В XIX - начале XX века их именовали «инородцами». Это было общегосударственное обозначение граждан Российской империи, принадлежавших к иной культурной и религиозной традициям по отношению к титульной нации.

В 1847 г. Николай I дает указание подготовить переводы богослужебных книг на татарском языке для татарских приходов. Председатель созданного для этих целей особого Комитета при Казанской академии архиепископ Григорий в 1856 г. отправил известного ученого, просветителя Н. И. Ильминского в народные школы для инородцев с целью проверки пригодности новых переводов учебной и религиозной литературы на татарский книжный язык. Выяснилось, что переводы совершенно непонятны для крещеных инородцев. Ученый пришел к выводу о необходимости перевода книг на живой народный язык, используя для печати русские буквы, приспособленные к звучанию татарского языка. Результаты превзошли все ожидания: дети стали свободно читать и понимать новые книги.

В итоге своей поездки Н. И. Ильминский разработал собственную систему просвещения инородцев, представленную в брошюре «Неизданное письмо Н. И. Ильминского о способах обучения инородцев» [4, с. 182-184]. Первым пунктом своей системы он выделил положение, согласно которому обучение инородцев должно происходить на родном языке обучаемого населения. При этом он подчеркивал, что именно на родном языке, а не на книжном или искусственно для этого созданном. Второй пункт обязывал «вести дело просвещения» в первую очередь представителями местных народностей. Вскоре на содержание второго пункта системы Ильминского последовала неоднозначная реакция со стороны прессы. Так, журнал «Министерское обозрение» обвинял преемников Н. И. Ильминского в превышении прав и полномочий, подразумевая под этим «назначение в инородческой местности учителей-священников из среды инородцев» [Там же, с. 183]. Свои пояснения действительных причин критики Н. И. Ильминский приводил в письме обер-прокурору

Святейшего Синода, отмечая, что: «…приходское сельское духовенство недовольно тем, что от него, то есть от поколения русского духовного сословия, отнимают место в инородческих приходах» [Там же, с. 182-184]. Третьим пунктом образовательной системы Н. И. Ильминского являлось религиозно-миссионерское направление в инородческих школах и соответствующая этим целям школьная программа с Законом Божьим на первом месте. Автор считал, что «лучшим средством для христианской миссии или борьбы с иноверною пропагандою может быть только школьное просвещение инородцев» [Там же]. В то время как традиционно считалось, что «…дело просвещения эффективнее всего реализовывать путем организации миссионерских проповедей и бесед среди инородцев» [9, с. 6].

Особенностью методики преподавания системы Н. И. Ильминского было отсутствие соблюдения жестких рамок в программе обучения. Он полагал, что не обязательно следовать определенной программе. В ней не должно быть «искусственных форм и формальной выправки» [4, с. 182-184]. Понимая, что взаимоотношения русских с инородцами невозможны без овладения ими грамотой, Н. И. Ильминский привлекал в инородческие миссионерские школы преподавателей русского языка и арифметики [5, с. 135-153].

В 1866-1867 гг. министр народного просвещения граф Д. А. Толстой проводит осмотр учебных заведений ряда территорий, лежащих на окраинах империи, после которого был сделан доклад «О мерах с образованием населяющих Россию инородцев» [10, с. 67-68]. В нем предлагались «главные начала», на которых должна строиться система образования инородцев. Министр поделил их на две группы: инородцы-христиане и татары- мусульмане. Относительно инородцев-христиан в народных школах на первое место ставились религиозно-нравственное обучение, «утверждение» в православной вере и знакомство с русским языком. Общим в обучении для всех инородцев-христиан оставался родной разговорный язык. Учителя принадлежали к той же национальности, что и ученики, и при этом хорошо владели русским языком, либо это были русские учителя, владевшие местным наречием. Женщины имели равные права с мужчинами на образование.

Учебными книгами служили буквари, необходимые молитвы, краткие рассказы из Ветхого и Нового Заветов, а также другие религиозно-нравственные книги. Для эффективного освоения религиозные книги предполагалось печатать на инородческом языке русскими буквами. В то же время всем детям следовало обучаться русскому разговорному языку наглядным способом. При накоплении устного словарного запаса их начинали обучать русской грамоте (чтению и письму совместно). Подобным образом происходило и обучение счету. При достаточном усвоении русского языка Закон Божий преподавался на общих основаниях вместе с повторением на русском языке священной истории с необходимыми дополнениями и заучиванием главнейших молитв на русском и церковно-славянском языках. Вся продолжительность перечисленных мероприятий и дальнейшее обучение инородцев предоставлялись на усмотрение местного училищного начальства.

Заведовать такими учебными заведениями поручалось священнику, если он владел местным наречием. Если нет - управление возглавлялось на учителя. Надзор за учебными заведениями возлагался на инспекторов начальных народных училищ с необходимыми при этом дополнительными инструкциями.

Относительно татар-«магометан», населявших Казанский уездный округ и Крымский полуостров, обучение проводилось путем распространения русского языка и образования с обязательным условием не притеснять детей по религиозному признаку. В местностях со сплошным татарским населением учреждались за счет государства начальные сельские и городские школы. Учителями при отсутствии среди местного населения лиц, владеющих русским языком, могли быть представители русскоязычного населения, хорошо говорившие по-татарски.

Татарам предоставлялось право приглашать в местные школы мусульманских священников, которые занимались с детьми по обоюдному согласию с учителями русского языка. Местные татарские общества избирали почетного блюстителя для каждого учебного заведения.

Главный надзор за всеми учебными единицами возлагался на инспекторов начальных школ. Для подготовки кадров предполагалось учредить за счет государства две учительские школы: одну - в Уфе, другую - в Симферополе. Школа в Уфе готовила выпускников для преподавания в Казанском учебном округе, симферопольская - для училищ крымских татар. Основные положения доклада наглядно демонстрировали стремление Министерства народного просвещения поддержать дружественные и добрососедские отношения между народами через приобщение последних к плодам просвещения.

В дальнейшем правительственные мероприятия, отмеченные в докладе министра Народного просвещения, способствуя активизации мер по распространению начального образования среди инородцев, привели к созданию ряда образовательных учреждений, предназначенных для нерусского населения Российской империи.

22-28 августа 1899 г. в Самаре состоялся Съезд представителей инородческого образования, на котором прошло утверждение вопросов по применению программ обычных двухклассных школ к школам инородческого типа. Кроме того, всеми делегатами съезда было признано, что «…лучшими представителями инородцев нужно считать священников из инородцев» [5, с. 135-153]. В итоге съезд постановил: «…строгая последовательность в применении программы… Н. И. Ильминского… обеспечит успех великого дела просвещения инородцев» [Там же].

Популярность системе Н. И. Ильминского придавало уважительное отношение к любому инородческому языку, использование которого в качестве средства обучения не приводило к обособлению, и «…по требованию справедливости инородцы должны иметь инородческую книгу, молитву на инородческом языке, инородца-учителя и инородца-священника» [11, с. 150-151].

Наряду с Н. И. Ильминским и его последователями, в просвещении инородцев принимали участие такие государственные деятели как С. М. Граменицкий, Ф. И. Егоров, Н. П. Остроумов и Н. А. Бобровников. Каждый из них занимал собственную позицию, иногда отзываясь о своих коллегах либо критически, либо прямо заявляя о профессиональной непригодности того или иного подхода.

С. М. Граменицкий, создавая свой вариант обучения инородцев Туркестана, пришел к выводу о неэффективности обучения детей местных национальностей русскому языку по переводному методу, сторонником которого был Н. И. Ильминский. У С. М. Граменицкого педагогической основой являлась идея натурального (наглядно-звукового) метода овладения русским языком, а педагогическая концепция опиралась на «два важнейших постулата: взаимодействие слова и изображения предмета плюс постоянная разговорная практика» [1, с. 73-75]. По мнению ученого, в системе Н. И. Ильминского малоэффективно производилось переложение учебной литературы с арабского на русифицированный алфавит. Но, поскольку арабская письменность оставалась составной частью исламской культуры и образования, то, по мнению Н. И. Граменицкого, местное население с русификацией своего алфавита, как это предлагал Н. И. Ильминский, соглашаться не желало.

В целом свою задачу в просвещении инородцев С. М. Граменицкий видел в первую очередь в приоритетах образования, игнорируя религиозную составляющую. Критически к указанным доводам отнесся инспектор народных училищ Ферганской области Ф. И. Егоров. Непригодность подхода С. М. Граменицкого для сельских школ он мотивировал тем, что русский язык в них практически не употреблялся, а в начальных школах, открываемых в городах, следовало бы использовать данный подход. По представлению чиновника это положение объяснялось более высоким экономическим уровнем развития Сырдарьинской области, где количество школ, успешно внедрявших принципы обучения С. М. Граменицкого, составляло наиболее высокий показатель по всему Туркестану. Так, в Сырдарьинской области таких школ насчитывалось 23, в Ферганской - 10, в Самаркандской - 8 [Там же].

Еще одним противником системы С. М. Граменицкого был Н. А. Бобровников, занимавший должность инспектора начальных училищ. В 1912 г. его командируют в Туркестан для осуществления там систематических инспекционных поездок, итогом которых стало составление им набора рекомендаций по организации школ для инородцев. Во-первых, недостатком обучения было, по утверждению Н. А. Бобровникова, произношение учениками русских слов на тюркский манер без фонетического фундамента. Поэтому, прежде чем обучать детей чтению на чужом языке, необходимо каждого из них научить правильно пользоваться родной речью. Во-вторых, натуральный метод противоречит самой природе ученика, т.к. «…при стремлении русских учителей говорить с инородческими учениками не иначе как по-русски, на уроках русского языка естественно вкрадывается в их среде взгляд, что путем указательного перста можно объяснить и Закон Божий, и арифметику, и историю, и географию. В результате происходит искажение русского языка, а у ученика вырабатывается упрощенное представление о мире» [2, с. 308-309; 7, с. 400-401].

Таким образом, благодаря поддержке сторонников, образовательная система Н. И. Ильминского применялась в преподавании вплоть до начала XX в. Ее модернизация начинается в 1906 г. в связи с попытками введения русской графики среди мусульманского населения [7, с. 9]. Татарское духовенство и народ выступили против подобных инноваций. В результате на фоне событий революции 1905-1907 гг. министерству пришлось пересмотреть систему преподавания Н. И. Ильминского. В 1907 г. появляются новые правила, по которым законодательно закреплялась свобода выбора графики - русской, арабской или двойной [3, с. 45-80]. Специальная комиссия утвердила учебные правила, планы и программы так называемых русско-туземных школ с четырехлетним образованием и с одновременным созданием планов и программ обучения родным языкам как особым предметам [7, с. 400-401].

После реформирования системы образования «начальные училища для инородцев имеют целью, с одной стороны, содействовать их нравственному и умственному развитию и, таким образом, открывать им путь для улучшения быта, а с другой - распространять между ними знания русского языка и сближать их с русским народом на почве любви к общему отечеству» [6, с. 81-96]. Заведывание на общих основаниях инородческими училищами теперь возлагалось на учителя, тогда как по «Правилам 1870 г.» - на священника, если он обладал знанием местного языка.

Нововведением стало деление начальных училищ на три уровня: с двухгодичным курсом, или школы грамоты; с четырехлетним и с шестилетним курсами обучения. Новая градация позволяла варьировать систему обучения, обеспечивая всеобщую грамотность. В дальнейшем предполагалось продолжить модернизацию начального образования для инородцев, но Первая мировая война и последовавшие революционные потрясения окончательно похоронили все начинания в этой области. Тем не менее, опыт российских ученых и чиновников системы народного образования, которые преодолевали сложности межкультурного взаимодействия, присущие многонациональному государству, которым являлась Российская империя второй половины XIX - начала XX века, может быть востребован и сегодня.

Список литературы

1. Беленчук Л. Н. С. М. Граменицкий: просветительская деятельность в Туркестанском крае на рубеже XIX-XX вв. // Педагогика. 1997. № 4. С. 73-75.

2. Бендриков К. Е. Очерки по истории народного образования в Туркестанском крае. М.: АПН РСФСР, 1960. 512 с.

3. Вильев А. В. Государственный язык в инородческой школе // Журнал Министерства народного просвещения. 1904. № 11. С. 45-80.

4. Зеленин Д. Н. И. Ильминский и просвещение инородцев // Русская школа. 1902. № 3. С. 182-184.

5. К вопросу об инородческом образовании в России // Русская школа. 1902. № 7-8. С. 135-153.

6. Новое направление в системе школьного образования инородцев-христиан восточной и юго-восточной России (пересмотр программы Н. И. Ильинского) // Русская школа. 1907. № 9. С. 81-96.

7. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР. Вторая половина XIX в. М.: Педагогика, 1976. 600 с.

8. Приложение № 1 приказа Миноборонауки России от 3 августа 2006 г. № 201 [Электронный ресурс]. URL: http:edu.ru/db/mo/Data/d_06/m201.html (дата обращения: 30.01.2013).

9. Рыбаков С. Просвещение инородцев в Пермской губернии. СПб.: Типо-лит. М. П. Фроловой, 1901. 8 с.

10. Хрестоматия по истории педагогики. М.: Гос. уч.-пед. изд-во, 1936. Т. IV. Ч. I-II. 516 с.

11. Чичерина С. Как начиналось дело просвещения восточных инородцев // Журнал Министерства народного просвещения. 1907. № 10. С. 150-151.

Размещено на Allbest.ru