Налоговая политика Советского государства в годы "Нового курса" в 1924-1925 годах

Размещено на http://www.allbest.ru/

Налоговая политика Советского государства в годы "Нового курса" в 1924-1925 годах

Середина 1920-х гг. ознаменовалась проведением в СССР «Нового курса» - единственного в советскую эпоху вплоть до перестройки комплекса реформ, опирающегося на ограниченные рыночные реформы. Необходимость проведения преобразований была вызвана завершающимся восстановительным периодом и необходимостью в связи с этим выбора дальнейшего пути развития. Господствовавшая в это время группа И. В. Сталина - Н. И. Бухарина - А. И. Рыкова предлагала дальнейшее развитие ограниченных рыночных отношений, выступала за отказ в сфере экономики от жестких военно-коммунистических методов управления.

Развитие промышленности, строительство новых и реконструкция старых предприятий, с их точки зрения, должны были идти за счет внутренних накоплений, в целом не нарушая баланса бюджетных ассигнований.

И. В. Сталин, рассматривая три конкретных фактора, способствующих развитию советской промышленности в 1920-е гг., в их числе обозначил и «смычку с деревней» [16, c. 184].

Стремление к ускоренному развитию промышленности, в первую очередь тяжелой, явилось одной из важнейших причин пристального внимания государства к крестьянству. По мнению Н. И. Бухарина, советская промышленность зависела в своем развитии от крестьянского хозяйства [1, с. 38], которое в 1920-е гг. было основным источником поступления финансовых средств.

В связи с этим было необходимо провести ряд экономических реформ, улучшающих отношения крестьянства к государству, среди которых особенно важно было нормализовать положение в налоговой сфере. Отношения государства и крестьянства в ней были особенно сложными и противоречивыми, поскольку касались основы крестьянского хозяйства. На заседании пленума Вотского обкома 19-21 июня 1925 г. было зафиксировано, что регулятором положения в деревне являлись налоги и всевозможные сборы. Каждое мероприятие, затрагивающее материальную сторону жизни крестьянина, быстро выливалось в ту или иную форму протеста [18, д. 587, л. 25].

Изменения политики государства в деревне привели к смягчению его позиции в налоговой сфере. В 1924 г. единый сельскохозяйственный налог (ЕСХН) окончательно становится денежным [12]. В этом же году были приняты поправки к налоговому кодексу, согласно которым скот и земельные угодья приравнивались к пашне. В Вятской губернии и Вотской области 1 лошадь или 1 корова приравнивались к 1 дес. пашни, 1 дес. заливных лугов - к 0,5 дес. пашни, 1 дес. незаливных лугов - к 0,3 дес. пашни.

Согласно существующим правилам, уровень налогов делился в зависимости от природно-климатических условий текущего года и урожая на 6 разрядов. В зависимости от них определялась надбавка на местные нужды. Так, в 1924 г. в Вотской области разряды урожайности составляли: в Глазовском уезде - 4 разряд (20% надбавки на местные нужды), в Можгинском и Ижевском уездах - 6 разряд (30%) [15].

Но установленный налоговый порядок, более структурированный и прозрачный, все же нередко вызывал недовольство крестьян. Приравнивание 1 головы лошади или коровы к 1 дес. пашни было явно неэквивалентным, учитывая разную эффективность посевов и скота для крестьянского хозяйства. В Ижевском уезде крестьяне были недовольны тем, что государством скот приравнивался к одной десятине земли и «слышны отголоски от отдельных личностей, что они в будущем не будут держать лишнего рогатого скота, мотивируя тем, что они им не приносят никакой пользы, кроме одного вреда» [18, д. 480, л. 119].

ЕСХН, по оценке тех лет, «довольно тяжело отозвавшись на средних и низших группах налогоплательщиков» [Там же, д. 602, л. 3], на 1924/25 хозяйственный год составил по области 2 277 526 руб. [19, д. 231, л. 7]. В Глазовском уезде налоги составляли 25-27% валового дохода крестьянского хозяйства [18, д. 494, л. 62].

В Вятской губернии приравнивание крупного скота к земле оказывало негативное влияние на бедняков, т.к. малоземельные крестьяне сельскохозяйственный налог платили больше за скот, чем за землю, из-за этого беднота начала продавать свой скот, скупаемый частными мясниками и кулаками [10, д. 50, л. 160].

Середняки из д. Подосиновы Рожкинской волости Малмыжского уезда считали, что налог тяжел, сумма обложения каждый год устанавливалась новая, а «прежде мы знали заранее, сколько нужно платить подати и в какое время» [Там же, л. 75].

Недовольны были и бедняки, поскольку налог продолжал взиматься с их хозяйств без отсрочек, и это разоряло маломощное крестьянство. Кулаки использовали сбор налогов и скупали имущество у бедняков, которые были вынуждены его продавать, чтобы рассчитаться с государством. Уплата сельскохозяйственного налога усиливала обнищание бедняка и его зависимость от кулака [Там же, л. 157].

Налоги и другие государственные сборы серьезно затрагивали крестьян-кустарей. Так, кузнец д. Чекмари Халтуринского уезда, работая в кузнице без найма рабочих, уплатил за первое полугодие 1925 г. налогов: патент - 3 руб. 50 коп, облигация золотого займа - 5 руб. (облигации принудительно шли «в нагрузку»), подоходный имущественный налог - 12 руб. 50 коп, облигация золотого займа - 5 руб., уравнительный сбор - 7 руб., облигация золотого займа - 5 руб., «добровольно-обязательная» помощь голодающим - 7 руб. Всего 45 руб. Из-за этого он был вынужден или закрывать кузницу, или повышать цены за ремонт сельскохозяйственного инвентаря [Там же, л. 160-161].

В Халтуринском уезде среди кустарей, кузнецов и крестьян, имеющих молотилки, усиливалось недовольство размерами повинностей. Крестьяне, которые имели сельскохозяйственный инвентарь, другим, даже соседям, его не давали, боясь патента и уравнительного сбора. Обложение кузнецов также ставило крестьян в трудное положение, у них накапливался сломанный сельскохозяйственный инвентарь, т.к. кузнецы опасались обложения и прекращали работу своих мастерских. В Ключевской волости Котельничского уезда насчитывалось 20 кузниц, из них работало всего 7, остальные были закрыты из-за высоких налогов [Там же, л. 159-160].

Такое положение было общим по стране. Поэтому в 1925 г. продолжались изменения законодательства в налоговой сфере. 7 мая 1925 г. ВЦИК и СНК было издано постановление о ЕСХН на 1925/26 г. Согласно этому документу, обложению ЕСХН подлежало всё население, занимающееся сельским хозяйством. При этом те, кто платил ЕСХН, от других налогов были освобождены, кроме обязательного окладного страхования.

Основной единицей обложения оставалась 1 дес. пашни. Но при этом происходит изменение градации. Если по заливным сенокосам коэффициент оставался прежний (0,5 дес. сенокоса к 1 дес. пашни), то 1 дес. незаливного сенокоса была приравнена к 0,35 дес. (увеличение на 0,05 дес.). Зато происходит снижение градации скота - 1 лошадь стала приравниваться к 0,7 дес. пашни, 1 голова крупного рогатого скота - 0,6.

Полностью снималась надбавка на местные нужды. Крестьяне могли выделять средства на обеспечение образования, здравоохранения, ремонт и т.д. только в добровольном порядке [5].

Среди других изменений на 1925/26 хозяйственный год в налоговой сфере следует выделить изменение объектов налогообложения. В 1924/25 г. налог в сельскохозяйственной сфере исчислялся с доходов от земли, лугов и со скота. А в 1925/26 г. планировалось облагать налогами доходы и с второстепенных отраслей.

То есть в целом налог становился меньше, но взимался с увеличенного количества объектов налогообложения.

Всего с крестьянского хозяйства налог планировалось взимать в размере от 3 до 24% его доходности [3].

К лету 1925 г. изменилась ситуация с кустарями. Налогообложение с них также уменьшилось и в связи с налоговыми льготами кузнецы и другие кустари в значительной мере возобновили свою работу. Владельцы мельниц, благодаря понижению налогов, начали уменьшать цену с размалываемого зерна [10, д. 51, л. 18].

Крестьянам разъяснялось, что государство, облегчая налоговое бремя, которое было «тяжеловатым», и в целях подъема сельского хозяйства сокращает налоги. Новым законом повинности сократились на 30%, к тому же более полно стало учитываться качество почвы и т.д. и оценка экономических возможностей индивидуально для каждого хозяйства. Таким же образом планировалось расширить льготы [Там же, л. 128].

Все это привело к уменьшению размеров налогов. Если до революции крестьянин платил 10 руб. 37 коп. в год на душу населения, то в 1924/25 г. по СССР - 3 руб. 96 коп., а в 1925/26 хозяйственном году планировалось оставить 2 руб. 77 коп. [5].

По РСФСР в среднем в 1924/25 г. сельскохозяйственный налог составил 2 руб. 76 коп. на человека, в 1925/26 г. - 1 руб. 87 коп. На 1 крестьянское хозяйство приходилось соответственно 14 руб. 22 коп. и 9 руб. 59 коп. [7].

Непосредственно единый сельскохозяйственный налог (ЕСХН) - основная крестьянская повинность - в 1925 г. уменьшился на 40% [4].

В Вятской губернии благодаря общему сокращению ЕСХН уменьшился с 7 011,3 тыс. руб. в 1924/25 г. до 4 633 тыс. в 1925/26 г. [8, д. 1544, л. 203], а в Вотской области - с 2 292 144 до 1 523 924 [13].

Снижая финансовое давление на зажиточные хозяйства, государство не отказывалось полностью от классового принципа. Проверяющие сельское хозяйство провинциальные советские и партийные работники сообщали, что необходимо дальнейшее снижение сельскохозяйственного налога с бедноты, чтобы дать ей возможность укрепить свои хозяйства [9, д. 766, л. 42].

Наркомфин РСФСР в циркулярном письме констатировал, что достигнутые усовершенствования в самой системе обложения и широкие права, предоставленные регионам по изменению коэффициентов переводов, разрядов по обложению, размеров надбавок и принятие других таблиц ставок дают возможность ослабить налоги и наиболее закономерно их распределить между различными группами хозяйств в соответствии с платежеспособностью крестьян.

Базисом, на котором в 1924/25 хозяйственном году основывалось распределение налогов, было, по мнению наркома, наиболее целесообразное и продуктивное использование льгот и скидок.

На фоне этих указаний Вятский губернский финотдел сообщал, что получены новые ставки для исчисления оплаты подоходно-имущественного дохода. Порядок исчисления окладов налога был установлен на строго классовом принципе обложения [2].

Государство, идя навстречу беднейшей части крестьянства, устанавливало минимальный доход крестьянского хозяйства, который не облагался налогом [3].

Фонд льгот и скидок был значительно увеличен, в 1923/24 г. он составлял по СССР приблизительно 16% общей суммы налога, а в 1924/25 г. - в среднем 26%, по неурожайным губерниям доходя до 80%.

Для бедноты в 1923/24 г. предоставлялось 5% скидок от общей суммы, в 1924/25 г. - 6,5%. Согласно постановлению ЦИК и СНК от 15 июля 1924 г., местным властям был предоставлен скидочный фонд в 6% по животноводству. При этом рекомендовалось скидку предоставлять в первую очередь маломощным, бесскотным хозяйствам.

В совокупности в 1923/24 г. от налога были освобождены в среднем по регионам около 20% хозяйств, больше 20% пользовались льготами. При увеличении количества и размера льгот в 1924/25 г. планировалось предоставить льготы и скидки около 35% хозяйств [18, д. 462, л. 6-7].

На 1925/26 г. автоматически освобождались от налогов маломощные хозяйства (на одного едока не более 0,75 дес. посевов); бесскотные хозяйства, имеющее 1 дес. посевов на человека; хозяйства, не располагавшие работниками и работницами, имеющее не больше 1 дес. посевов на человека и 1 корову.

Безлошадные хозяйства, в которых приходилось не больше 1 дес. на человека, освобождались от 50% налога.

Кроме того, провинциальному руководству рекомендовалось предоставлять льготы маломощным хозяйствам из 3% фонда от части налога, которая оставалась в регионах. В Вотской области эта сумма достигала 40 тыс. руб. [14].

В Вятской губернии в 1925/26 г. было предоставлено льгот 65 544 бедняцким хозяйствам на 212 599 руб., что составило 16,6% к общему числу крестьянских хозяйств губернии. В том числе было полностью освобождено от налога 14 937 хозяйств.

В 1926/27 г. было освобождено 66 199 хозяйств на 307 тыс. руб. (16,7%), в том числе полностью освобождено от налога 25 065 хозяйств [8, д. 1740, л. 30].

В Вотской области в 1924 г. 30 тыс. крестьянских хозяйств (около 30% от общего количества) были предоставлены налоговые льготы. В итоге средний крестьянский налог оказался ниже довоенного на 35% [17, c. 46], а по сравнению с налогом 1923/24 г. (2,5 млн руб.) он был снижен на 47% [18, д. 602, л. 2].

Всего по стране налоги снижались на 40 млн руб. - с 340 до 300. И хотя классовый принцип возобладал - как уже отмечалось выше, льготы были обещаны, прежде всего, беднякам и малоимущим середнякам, но поскольку налог снимался с 6 млн крестьянских хозяйств (около 30% от общей численности), очевидно, что он касался и более обеспеченных середняков, - было указано также, что налог будет собираться не со скота, а с доходов со скота [3].

Сроки и размеры налога предполагалось объявить в конце мая 1925 г., окладные листы крестьяне получали до сбора урожая [4].

Следовательно, классовый подход в годы «Нового курса» изменился. Если в годы военного коммунизма и начавшейся в 1928 г. коллективизации он заключался, прежде всего, в усилении налогового давления на верхушку деревни, то на короткое время в середине 1920-х гг. классовая линия сводилась исключительно к уменьшению налогов бедняцким хозяйствам.

Помимо уменьшения денежного налога, сократилось число натуральных повинностей, установленных еще в годы военного коммунизма. Так, например, в результате проверки Бурановского волисполкома Ижевского уезда осенью 1924 г. было запрещено бесплатное использование подвод крестьян работниками сельсоветов и волисполкома [18, д. 589, л. 70].

Два фактора - хорошие урожаи 1924 г., 1925 г. и уменьшившиеся налоги - привели к улучшению обстановки в деревне. Положительные взгляды крестьян на политику государства были заметны уже во время сборов налогов с урожая 1924 г. - осенью-весной 1924/25 хозяйственного года.

Данные ОГПУ свидетельствовали, что новый закон об уменьшении размеров единого сельхозналога был встречен населением одобрительно, хотя все же высказывались пожелания о необложении скота и необрабатываемых земель. Уменьшение сельскохозяйственного налога давало крестьянам больше уверенности в оценке дальнейшего существования, улучшении своего хозяйства и поэтому в сводках ОГПУ встречались позитивные отзывы сельского населения о мероприятиях Советской власти [10, д. 51, л. 44].

В отличие от предыдущих лет крестьяне более активно сдавали единый сельскохозяйственный налог и возвращали семенную ссуду. Так, в Котельничском уезде Вятской губернии крестьяне, особенно бедняки и середняки, стремились изыскать средства на уплату налога. От продажи хлеба они воздерживались, т.к. цены на него, по их мнению, были низкими. В основном продавали лен, «цена на который по уезду стоит довольно приличная от 12 до 16 руб. за пуд» [9, д. 644, л. 196].

До получения окладных листов на руки большинство крестьян уезда привычно ожидало больших, разорительных для их хозяйств налогов. Население не верило успокоительным сообщениям периодической печати и официальных документов и поэтому проявляло беспокойство и раздражительность. Однако урожай и уменьшившийся размер налога привели к тому, что, как оказалось, бедняки и середняки по уезду смогут выполнить сельскохозяйственный налог, хотя и с трудом, но обойдутся без продажи самых необходимых предметов крестьянского обихода, как это происходило в 1923/24 г. В сводке ОГПУ подчеркивалось: «Отношение крестьян к сельскохозяйственному налогу серьезное, он считается ими, как обязательно нужный для государства. Нареканий на Советскую власть и РКП(б) не наблюдалось. Жизнь деревни в данный момент… направлена в сторону изыскания денежных средств для уплаты сельскохозяйственного налога, для чего крестьянством реализуется излишек своего продукта, сырья и даже скот» [Там же].

И хотя, по мнению сотрудников ОГПУ, налоговая кампания все же негативно отразилась на отдельных хозяйствах, но не в той степени, что было в 1923/24 г., благодаря предоставленным льготам для слабых бедняцких и батрацких хозяйств [Там же].

Об активности крестьян в уплате налогов можно проследить на примере Шалеговской волости Халтуринского уезда Вятской губернии. Планируемый налог с крестьянства волости составлял в переводе на натуральные показатели 29 125 пудов зерна, к весне 1925 г. было собрано 28 753 (98,8%). Уплата производилась облигациями и деньгами, на 1 ноября 1924 г. были уплачены 24 958 пудов, из которых на 21 680 пудов облигаций, на 2 718 пудов деньгами [11, д. 766, л. 34 об.]

В целом по губернии выполнение единого сельскохозяйственного налога также проходило успешно. На 8 января 1925 г. крестьянством было выполнено до 70% налоговых сборов (см. Табл. 1).

Таблица 1. Выполнение налогов по уездам Вятской губернии в 1924/25 г. (в руб.) [10, д. 50, л. 11-12]

налоговый политика экономический реформа

В целом по губернии злостных неплательщиков налогов среди крестьян не выявлялось. Тем не менее, наблюдались некоторые случаи выжидательных настроений отдельных домохозяев. В двух волостях - Просницкой и Селезневской - Вятского уезда их количество составило не более 80 хозяев, что было немного.

Власти подвергали таких крестьян административным взысканиям, главным образом штрафам.

Если в Котельничском уезде, как показано выше, активность в сдаче налогов проявляли бедняки и середняки, то в других уездах губернии проявлялись другие тенденции. Быстрее всего налоги выплачивались зажиточным и середняцким крестьянством [10, д. 50, л. 11].

Мягкая налоговая политика существовала недолго - в 1924-1925 гг. С отказом от «Нового курса» налоги вновь начинают расти. Первыми это ощутила зажиточная верхушка, а с развитием коллективизации - все крестьянство.

Список литературы

1.Бухарин Н. И. Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз. Новосибирск: Наука (Сибирское отделение), 1990.

2.Вятская деревня: орган Вятского губернского исполнительного комитета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1924. 16 ноября.

3.Вятская деревня: орган Вятского губернского исполнительного комитета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1925. 1 февраля.

4.Вятская деревня: орган Вятского губернского исполнительного комитета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1925. 29 марта.

5.Вятская деревня: орган Вятского губернского исполнительного комитета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1925. 10 мая.

6.Вятская деревня: орган Вятского губернского исполнительного комитета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1925. 17 мая.

7.Вятская деревня: орган Вятского губернского исполнительного комитета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 1925. 16 октября.

Размещено на Allbest.ru