Русско-турецкая война 1768-1774 гг. и народы северо-восточного Кавказа

Размещено на http://www.allbest.ru/

РУССКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА 1768-1774 ГГ. И НАРОДЫ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОГО КАВКАЗА

Кемси Зелимхановна Махмудова

Одной из важных задач, стоящих сегодня перед отечественной исторической наукой, является глубокое и всестороннее изучение многовековых взаимосвязей и взаимоотношений народов Российской Федерации.

Северо-Восточный Кавказ в этом плане представляет особый интерес, так как данный регион был и остается важным геополитическим форпостом нашей страны. В этой связи сохраняется актуальность глубокого изучения роли Северо-Восточного Кавказа в истории мировой цивилизации и истории России.

В течение длительного исторического периода народы Северо-Восточного Кавказа находились в сфере влияния различных стран. Данный факт достаточно часто приводил к дипломатическому и военному противостоянию между крупными мировыми державами. Расширение рамок восточного вопроса привело к активизации политики Российской империи в северокавказском регионе, что в свою очередь обусловило соперничество держав за обладание Кавказом. На положение и внешнеполитическую ориентацию народов Чечни и Дагестана во второй половине ХVIII века большое влияние оказала русско-турецкая война 1768-1774 гг., в рамках статьи мы рассмотрим данный аспект проблемы.

Столкновения Османской и Российской империй по различным вопросам восточной политики привели к очередной войне между ними в 1768-1774 гг. Османская империя вступила в войну с Россией в сентябре 1768 г., военные действия начались на Балканах, Кавказе, в Подолии и Приазовье. Еще до начала военных действий Порта старалась привлечь на свою сторону и использовать против России народы, проживавшие на Кавказе. Россия, так же как и Турция, пыталась склонить на свою сторону народы Чечни и Дагестана. В Манифесте Екатерины II указывалось: «Все, кто поднимется против турок, обнадеживаются всякою защитой, заступничеством и наградою» [5, с. 332]. Кизлярский комендант Н. А. Потапов в течение марта 1768 г. неоднократно обращался к эндиреевским князьям Темиру Хамзину, Аджи-Муртазали Чопанову, А. Канболатову, а также аксаевским, брагунским, чеченским и другим дагестанским владетелям и старшинам с призывом принять участие в войне на «стороне е.и.в. в доказательстве верности ей» [8, д. 722, л. 34].

Однако дагестанские правители под разными предлогами уклонялись от участия в войне. Костековский владетель А. Г. Хамзин в письме кизлярскому коменданту Н. А. Потапову от 23 марта 1769 г. открыто указывал, что «костековский народ отказывается ехать на войну по призыву российской императрицы», из-за боязни «оставить свои жилища» и т.д. [Там же, л. 36-37]. Н. А. Потапов же видел в этом лишь «отговорку» и «отход от России». Он отказался выплачивать им жалование до тех пор, пока они «не будут служить верно России» [Там же, л. 38-40]. Лишь прибывшему в Кизляр генералу де И. Медему летом 1769 г. удается привлечь к участию в походе на Кубань чеченцев, ингушей и часть дагестанцев под командованием эндиреевского владетеля Хамзы Алишева.

В 1770 г. турецкие эмиссары усилили в Дагестане активную агитацию, призывая дагестанцев перейти на сторону Порты и Крыма и выступить против России. Представители Турции посетили шамхала Тарковского, уцмия Каракайтага, Аварского и Казикумухского ханов и других владетелей Дагестана с просьбой о содействии в организации похода на Картли-Кахетинское царство.

Тогда же Алисултан Казбулатов, один из чеченских феодалов, совершил ряд нападений на русские укрепления, расположенные вдоль реки Терек. Россия ответила на эту акцию военным походом. В феврале 1770 г. генерал Медем с казачьим войском и несколькими эскадронами гусар переправился через р. Терек для «наказания» Алисултана Казбулатова, переселившегося вглубь Чечни [5, c. 358]. Дорогу к месту его нахождения указал другой князь - Расланбек Айдемиров. Между отрядами Медема и А. Казбулатова произошло сражение. Проиграв сражение, Алисултан Казбулатов был вынужден переселиться из горских ущелий на земли вдоль реки Сунжа.

Жители плоскостной Чечни не оказали широкой поддержки А. Казбулатову в антироссийской борьбе. Некоторые чеченские общества тогда же просили о подданстве России и «в залог верности» дали аманатов. «Другие чеченские народы также равномерно искали присяги», но, не имея возможности приехать «в здешнюю границу, просили сие произвесть чрез посредство Али-Солтана» [1, д. 3, л. 9 - 9 об.] - доводит до нас документ.

Жители чеченского общества писали коменданту Кизляра Потапову, что они верны своей присяге и «никакие противности не делали». Алисултан Казбулатов не только вновь принял присягу «подданства», но «вызвал подвластных ему [людей] пяти деревень и к присяге привел». Его племянники, братья Алибековы, также присягнули России, а младший брат Алихан был отдан в аманаты. Генерал Медем предложил Екатерине II объявить «прощение» чеченцам. Приняв его предложение, императрица 19 августа 1770 г. подписала рескрипт, в котором выражала надежду на «исправление» чеченцев. Данный рескрипт был зачитан во всех чеченских аулах, на аульских собраниях при участии старшин [Там же, л. 10].

В рассматриваемый период (1768-1774 гг.) российским правительством были расширены связи с ингушскими обществами. В Кизляр приезжали ингушские посольства. Ингуши и карабулаки охотно оказывали содействие русским войскам на Кавказе. В частности, ингушские отряды сражались против турок в составе грузинской армии в Закавказье. Карабулаками был подписан присяжной лист, и кизлярскому коменданту были выданы аманаты.

Чеченские и брагунские князья - Расланбек Айдемиров и Куденет Баматов, откликнувшись на просьбу царского правительства, вступили со своими узденями в состав русского корпуса, действовавшего на Кубани.

В феврале 1770 г. в г. Кизляр прибыло крупное посольство из 24 старшин от Ангуштинского общества, которое объявило о решении вступить в подданство России. Из Кизляра в Ангушт были направлены русские чиновники и духовные лица для проведения работы по привлечению народа на сторону России. В 1771 г. ингуши доказали верность принятой присяге, приняв активное участие в российской экспедиции, направленной против тагаурского феодала Дударова (Дударукова), препятствовавшего продвижению России в Закавказье.

В том же 1771 г. кизлярский комендант Немич писал, что уздень Росланбека Айдемирова, прибыв в Кизляр, привез письмо одного из аварских владетелей. Согласно этому документу, аварский владелец готовился напасть на города Грузии, призывая чеченских владетелей к совместным действиям против России. Чеченцы же отказали хану в его просьбе.

Кизлярский комендант известил о письме аварского хана к чеченцам царя Ираклия, командующего русскими войсками в Грузии генерала Сухотина и капитана Львова. Полковник Немич послал также резидента к аварскому хану с письмами коменданта с требованием о ненападении на Грузию. Тактическая линия русского правительства имела положительные результаты. Во время русско-турецкой войны Россия получила возможность использовать важные в стратегическом отношении дороги, пролегающие через Северный Кавказ и ведущие в Закавказье, где находился один из театров военных действий.

В конце 1772 г. на Северном Кавказе снова побывали турецкие эмиссары с письмами и подарками султана. В обращении султана Мустафы III к местным владетелям содержалась просьба об оказании поддержки бывшему крымскому хану Девлет-Гирею в борьбе против России. В то же время вспыхнуло антироссийское восстание, в котором приняли участие чеченцы и дагестанцы.

Вместе с тем политическая ситуация на Северном Кавказе, вследствие обострившейся международной обстановки и кризиса сложившейся системы взаимоотношений местных политических единиц, стала взрывоопасной. В 1773 г. возник «ингушский вопрос». Ингушские аулы предгорно-плоскостной зоны, признававшие было сюзеренитет кабардинских князей, «отложились» и попросили о поддержке российской власти. Грубое вмешательство царских генералов в горские дела, аресты и репрессии вызвали в Кабарде повсеместные возмущения. В мае 1773 г., призвав на помощь воинов из закубанских, дагестанских и чеченских земель, кабардинские предводители выставили на поле боя 25 тыс. всадников против российских войск. Генерал Медем отступил. Поставленный в регионе русский караул был снят, а ингуши лишились поддержки со стороны России. Ингуши были вынуждены переселиться с плоскости Тарской долины в более защищенные и труднодоступные горные ущелья.

В 1774 г. ситуация в регионе обострилась, так как войско крымского хана двинулось на Северный Кавказ для действий против русских укреплений. Дойдя до р. Малке у границ Кабарды, крымский хан послал дальше многотысячный отряд калги Шабаз-Гирея, который при участии кабардинцев, а по некоторым сведениям и ингушей, уничтожил несколько царских форпостов на р. Терек. 11 июня ими была атакована станица Наурская, расположенная на левом берегу реки Терек, но Шабаз-Гирею пришлось отступить. Через два дня на подмогу кабардинцам к Науру прибыл 3-тысячный отряд чеченцев, кумыков и других горцев. Однако отряд попал в засаду и был разбит русскими войсками. Под давлением корпуса генерала Медема крымский хан со своим войском отступил к Черному морю.

Выступление плоскостных чеченских обществ на стороне хана объяснялось, по всей видимости, недовольством их строительством новых укреплений по левому берегу р. Терек - от ст. Червленной до Моздока, на землях, которые чеченцы считали своими. Определенную роль сыграли также действия крымско-турецких эмиссаров, стремившихся привлечь горцев на свою сторону [6, c. 381].

В ходе российской кампании по привлечению на войну «охотников» из горцев (для чего был создан специальный фонд в 5000 рублей) в Кубанский корпус Медема вступил чеченский князь Расланбек Айдемиров [2, д. 6, л. 115 об. - 116]. Он принял активное участие в действиях русских войск против турок. Следует отметить, что и ингушские отряды принимали участие в составе грузинской армии в боевых действиях против турок в Закавказье [7, c. 99-100].

Однако участие народов Чечни в международных делах не ограничивалось этими событиями. 11 апреля 1774 г. астраханский губернатор довел до сведения Петербурга об отправке казанищенским Тишсиз Бамматом своего визиря к турецкому султану с письмом от кумыкского князя Аджи-Гирея, сообщавшего о согласии аварского, казикумухского, дженгутайского ханов и уцмия Каракайтага «действовать по велению султана» и о предложении кабардинцев организовать диверсию на российские части. Губернатор подчеркнул, что кабардинцы вели переговоры через чеченцев, а вся информация была получена от шамхала Тарковского [3, д. 470, л. 12-13].

Сюда предусматривалось направить отряды г.-л. Берга для ведения военных операций на территории, расположенной на юг от Дона, и ген.-м. И. Ф. Медема - в район на запад от р. Терек. В районе г. Кизляра под командованием И. Ф. Медема должен был действовать 40-тыс. корпус. Ко времени прибытия отряда ген.-м. И. Ф. Медема положение в регионе оставалось сложным, крепости Кизляр и Моздок были слабо защищены. Со стороны генерал-майора требовалась гибкость и настойчивость, чтобы удерживать местных владетелей на стороне России.

Рескрипты Коллегии иностранных дел России свидетельствуют об отказе России от «жесткой» линии в пользу большей терпимости к местным владетелям. Ген.-м. И. Ф. Медем от имени Екатерины II обратился к дагестанским владетелям с призывом принять участие на стороне России в войне против османов [8, д. 722, л. 34, 36, 37 об., 38 - 40 об., 42 - 46 об.]. Кизлярской администрации (г. Кизляр являлся в исследуемое время форпостом России на Кавказе) приходилось постоянно следить за действиями местных владетелей, отправляя к ним под видом служебных поручений различных лиц для получения нужных сведений.

В 1774 г. был заключен победный для России Кючук-Кайнарджийский мир, имевший большое политическое значение для всех народов Кавказа. Договор подорвал престиж султана и в целом ослабил его влияние на северокавказских горцев. Подписание Кючук-Кайнарджийского договора было крупным успехом России. Согласно условиям Кючук-Кайнарджийского мира была провозглашена независимость Крыма от Турции, что позволило окончательно решить вопрос о Кабарде, чей политический статус зависел от Крыма.

Таким образом, сфера официального доминирования России на Северном Кавказе уходила к западу. Россия, укрепившись в Крыму, Грузии и на Северо-Западном Кавказе, создала базу для наступления на Дагестан.

Тем не менее Российская империя, учитывая сложную международную обстановку и боясь отрицательной реакции Порты и европейских держав, проводила на Северном Кавказе осторожную политику. Она акцентировала внимание на дальнейшем укреплении и расширении экономических отношений с северокавказскими народами. Петербург добивался расширения своего влияния на Северо-Восточном-Кавказе, преподнося владетелям и знатным лицам подарки и награждая их чинами, оказывая помощь. Так, в 1774 г. Фаталихан дербентский и кубинский, являвшийся в этот период сторонником Российской империи, потерпев поражение в междоусобной борьбе, обратился в Санкт-Петербург с просьбою о помощи и принятии его под покровительство России. Вслед за дербентским ханом изъявили желание принять российское подданство шамхал Тарковский и некоторые другие дагестанские владетели.

Изменения во внешнеполитической ориентации владетелей Дагестана в пользу России, естественно, вызвали озабоченность правительств Османской империи. Об этом свидетельствует запрос султанского реис-эфенди в отношении экспедиции русских войск в Дагестан. В ответе российского консула выражалось недоумение по поводу такого запроса, так как «эти земли являются персидскими» [4, д. 473, л. 60-61]. Императрица Екатерина II в своем рескрипте в июле 1775 г. указала командующему российскими войсками на Кавказе И. Медему не вмешиваться в дела дагестанцев, а правителя Дербента и Кубы Фатали-хана «обнадежить покровительством». Но в официальном ответе Фатали-хану говорилось о стремлении России придерживаться норм международного права, а поэтому Петербург отказал в содействии шаху [Там же, л. 78].

В последующие годы Турция неоднократно обращалась к дагестанским и чеченским феодалам и вольным обществам, призывая к борьбе с Российской империей. Но дагестанские владетели в большинстве своем, колеблясь в выборе внешнеполитической ориентации, занимали выжидательную позицию. Народам Северо-Восточного Кавказа, оказавшись в кольце соперничающих и воюющих империй, в борьбе за независимость и жизненное пространство приходилось лавировать. Недовольство политикой на Кавказе как Российской, так и Османской империй приводило к периодическим столкновениям и конфликтам народов и владетелей региона с ними, в то же время поступательный процесс экономической российско-кавказской интеграции не останавливался даже в периоды войн.

кавказ русский турецкий война

Список литературы

1.Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. Кабардинские дела. Оп. 115/1. 1770 г.

2.АВПРИ. Ф. Кабардинские дела. Оп. 115/2. 1762-1771 гг.

3.АВПРИ. Ф. Сношения России с Персией. Оп. 77. 1774-1800 гг.

4.АВПРИ. Ф. Сношения России с Турцией. Оп. 89. 1776 г.

5.Ахмадов Я. З. Очерк исторической географии и этнополитического развития Чечни в XVI-XVIII веках. М., 2009.

6.История Чечни. Грозный, 2008. Т. 1.

7.Смирнов Н. А. Политика России на Кавказе в XVI-XIX веках. М., 1958.

8.Центральный государственный архив Республики Дагестан (ЦГА РД). Ф. 379. Оп. 1.

Размещено на Allbest.ru