Земские врачи центрально-чернозёмных губерний во второй половине XIX – начале XX века: служба и служение

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 342.25(470.32)(09)[18/19]

ЗЕМСКИЕ ВРАЧИ ЦЕНТРАЛЬНО-ЧЕРНОЗЁМНЫХ ГУБЕРНИЙ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX В.: СЛУЖБА И СЛУЖЕНИЕ Чвикалов А. И., 2011

Алексей Иосифович Чвикалов, к.и.н., доцент

Кафедра социологии, психологии и социальной работы

Российский государственный социальный университет (филиал) в г. Воронеже avtlit@rambler.ru

В статье обосновано, что в отличие от врачей удельных и государственных ведомств, работавших в дореформенный период с чиновно-бюрократическим подходом к пациентам, земские врачи рассматривали свою деятельность как служение народу, исполнение перед ним своего долга. В этом смысле они явились носителями подвижничества и жертвенности как одной из уникальных черт русского национального характера.

Ключевые слова и фразы: земский врач; земское самоуправление; доверие населения к врачам; порядочность и профессиональность земских врачей; быт и условия труда врачей; общественная деятельность земских врачей.

земский врач жертвенность характер

ZEMSTVO DOCTORS OF CENTRAL BLACK EARTH PROVINCES IN THE SECOND HALF OF THE XIXTH - THE BEGINNING OF THE XXTH CENTURY: SERVICE AND DEVOTION

Aleksei Iosifovich Chvikalov, Ph. D. in History, Associate Professor

Department of Sociology, Psychology and Social Work

Russian State Social University (Branch) in Voronezh avtlit@rambler.ru

The author differentiates between the doctors of appanage and government clinics working in the pre-reform period with bureaucracy approach to patients and zemstvo doctors who considered their activity as humanity devotion and the fulfilment of their duties and describes them as the bearers of asceticism and sacrifice as one of the unique features of the Russian national character.

Key words and phrases: zemstvo doctor; zemstvo self-government; public confidence in doctors; decency and professionalism of zemstvo doctors; everyday life and working conditions of doctors; social activities of zemstvo doctors.

Характер медицинского обслуживания населения начал радикально изменяться во второй половине 60-х годов, когда в 34 губерниях страны было введено земское самоуправление. Если до отмены крепостного права оказание медицинской помощи основной массе населения - крестьянству - рассматривалось как сугубо благотворительная помощь со стороны помещиков, то после его отмены с введением земского самоуправления медицинское обслуживание крестьян стало одним из приоритетных направлений в деятельности нового института самоуправления.

В центре внимания земского самоуправления в области медицинского обслуживания были проблемы, связанные с формированием кадрового состава медицинских работников и, естественно, его центральной фигуры - земского врача. Следует сказать, что личность земского врача в российском обществе играла особую роль. Земские врачи были прямой противоположностью дореформенных уездных врачей, которые всегда выступали «только в образе чиновников, причем всегда являвшихся в самое неприятное для них (крестьян - А. Ч.) время по каким-нибудь судебно-медицинским и медико-полицейским случаям, когда эти бесполезные, запоздалые приезды обходились им очень не дёшево, врачи же удельные и государственных имуществ показывались в деревнях очень редко и исключительно в виде начальства, ревизующего фельдшеров» [18, c. 40].

Появление земских врачей, намеренных «с душевною готовностью оказывать помощь в болезнях», коренным образом изменило отношение к ним крестьянства, которое готово было относиться к врачу «с полнейшим доверием и в такой степени занять все его время, что только он едва успевал наскоро пообедать и несколько часов соснуть» [Там же]. Земский врач увидел в своих пациентах живых людей, он «жил среди них, радовался их радостям и ещё более печалился их печалям» [Там же, c. 39]. Часть врачей видела смысл своей деятельности в том, чтобы «сблизиться с народом на почве практического дела и посвятить свои живые силы служению его интересам» [20, c. 22]. Народ это чувствовал, и отношение его к земским врачам становилось всё более доверительным. «Одно явление, - отмечал в 1892 г. В. И. Долженков, - всех поражает, это то, что около земских врачей не протолкнёшься, что народ своими волнами просто заполняет земские амбулатории, что доверие к слову и делу врача растёт не по дням, а по часам» [26, д. 234, л. 5]. В таком же духе в 1892 г. высказался председатель Тимской уездной управы Мантейфель, отмечая, что теперь всё возрастающее доверие населения к врачам и лекарствам ставит эту отрасль земского хозяйства в такое положение, что земство не «идёт навстречу потребности, а лишь стремится удовлетворить… таковую» [27, д. 290, л. 34].

То, что земские врачи пользовались таким признанием у населения, не было случайностью. Перефразируя известное выражение, можно сказать, что врач в земстве был больше чем врач. Его деятельность всегда находилась в центре внимания земских учреждений. Есть все основания утверждать, что именно врач стал той ключевой фигурой, посредством которой земство находило взаимопонимание, общий язык с крестьянством. Причём врачебную деятельность земство рассматривало в широком спектре, в том числе и как просветительскую.

Земские учреждения придавали особое значение факту стабильности врачебной деятельности: для того чтобы доверять врачам, население должно их знать, привыкнуть к ним. «Если признать, - отмечалось в решении Льговского уездного собрания, - что земская медицина с врачебным строем является важным фактором, кроме значения её чисто лечебного, в проведении в народную среду здравых понятий о болезни; если признать эту воспитательную её роль, то без сомнения, воспитатели, к которым население привыкло, к которым оно приобрело доверие, могут исполнить свою просветительскую задачу с большим успехом, чем те, к которым население относится с недоверием, с которыми оно не сроднилось» [12, с. 172].

Идея установления внутренней связи между «лечащим и лечащимися» просматривается в деятельности многих земских учреждений. Например, при обсуждении вопроса о врачебной деятельности в 1904 г. на территории Дмитриевского уезда участковый врач В. И. Тетерин в своем докладе, выражая общее мнение гласных собрания, предложил устроить на территории больничной усадьбы, не покупая земли, две квартиры: одну - для врача, другую - для третьего фельдшера и фельдшерицы-акушерки. Далее в журнале отмечалось, что «расквартированием всего медицинского персонала на одной больничной усадьбе докладчик желает установить ту внутреннюю связь между лечащими и лечащимися, без которой не мыслима правильная организация больничного дела… никакие телефоны не сделают того, что сделает находящийся около больного врач» [16, с. 41-42].

Личное благородство земского врача много значило. Должность врача находилась в центре внимания общественности. В мае 1906 г. на страницах воронежской газеты «Дон» даже развернулась целая дискуссия, посвященная позиции суда чести воронежских врачей в отношении доктора Меркулова [8]. Щепетильность отношения многих земских врачей к своей чести и достоинству становилась важным фактором поведения земского врача в сложных жизненных ситуациях.

В период военной опасности врачи наряду с воинами подвергали свою жизнь смертельному риску. Так, за период с ноября 1876 г. по июнь 1878 г. в целом по стране в боевых операциях против Турции из общего числа 2685 врачей и другого медицинского персонала, призванных и добровольно изъявивших желание из патриотических чувств помочь славянским народам, 321 человек умер, 30 - ранено, 13 - убито [7, д. 7667, л. 17; 21]. В борьбе с опасными эпидемиями земские врачи были первыми, не страшась опасности, вступали с ними в схватку. Опасности подвергались равно - врач, фельдшер, студент-медик, медицинская сестра. В 1910 г. из работавшего в пределах Воронежской губернии медицинского персонала заболели 19 человек, из них 11 - сыпным тифом, 3 - брюшным и 5 - холерой. Из них умерли ротный фельдшер Ноздрачёв, студент-медик 4 курса Н. П. Денисов, сестра милосердия А. Н. Сафонова [25, с. 1146]. В Болховском уезде Орловской губернии во время эпидемии 1892 г. заразились и тяжело заболели врачи Левшин, Аржанников, Шеляховский [23]. В январе 1909 г. Курское губернское собрание приняло развернутое постановление об обеспечении семей медицинских работников, «погибших в борьбе с холерою» [14, с. 658].

Многие земства проявляли постоянную заботу об улучшении жилищных условий врачей. Заботились о том, как отмечалось на Льговском уездном собрании, «чтобы обстановка, при которой приходится работать врачу, не действовала на него удручающим образом, не мешала бы его правильной работе. Там, где в амбулатории приходится работать буквально днём с огнём, где приходится жить в простой крестьянской хате, врачи не сидят долго на одном месте: они ищут более сносных условий для своей деятельности» [12, с. 172].

Одним из важнейших вопросов, которые пришлось решать земским учреждениям, была проблема нормирования рабочего времени врачей и оплаты их труда. Отсутствие нормированного рабочего дня у земских врачей, их стремление оказать помощь попавшим в беду людям вызывали у них самих нервные срывы или, говоря современным языком, синдром эмоционального выгорания. В этом плане характерен рапорт Шацкого уездного исправника о розыске доктора медицины профессора В. Пышкевича, «бежавшего из дома в припадке нервного расстройства» [6, д. 5616, л. 1].

Следует указать, что многие земские врачи совмещали практическую деятельность с научной работой, что позволяло им успешно проводить сложнейшие операции не только в губернских, но и в уездных больницах. «Недалеко ещё то время, - отмечал «Орловский вестник» в 1892 г., - когда громадное большинство врачей смотрели с благоговением на медицинских знаменитостей и ждали от них руководства и указаний… Не только столичные, но и провинциальные врачи следят за медицинской литературой, сами печатают статьи и производят постоянные наблюдения и опыты» [22].

Уже в 1868 г. на очередном Орловском губернском земском собрании отмечалось, что в губернской земской больнице за год успешно проведены 63 операции, в том числе такие довольно сложные, как вырезание рака нижней губы, удаление катаракты, лечение проникающего ранения шашкой полости живота, перелома лобной кости подковою и др. [10, с. 16-19].

Важнейшим фактором, способствовавшим активизации научной и общественной деятельности земских врачей, явилось то обстоятельство, что наиболее активные из них вступали в медицинские общества, что позволяло им в наибольшей степени раскрывать свой научный потенциал, обмениваться опытом своей деятельности, выдвигать коллективные требования по улучшению условий труда. Но вся эта общественная деятельность требовала времени и сил. Конечно, определённую часть работы земские врачи выполняли безвозмездно. Так, члены Орловского медицинского общества по данным на 1 мая 1892 г. приняли 4765 больных, из них 3885 - бесплатно [24].

Конкретной деятельностью по нормированию рабочего времени врачей занимались врачебные советы. Они являлись своего рода научной лабораторией, результаты исследования которой учитывались при принятии решений земскими собраниями. По расчётам комиссии Курского губернского совета врачей наибольшее время, которое может быть выдержано врачом при амбулаторном приеме больных, составляет четыре часа. Если исходить из того, что в среднем на одного больного врач затрачивает шесть минут, то за один день врач может принять 40 человек. Комиссия пришла к выводу, что за год при равномерном распределении больных по дням, считая в году 300 рабочих дней, врач сможет принять 12 тыс. больных; выше этой нормы работа врача теряет свою продуктивность.

Комиссия обращала внимание собрания на тот факт, что работа врачей никогда не распределяется равномерно по дням, и поэтому переутомления неизбежны. «В связи с этим, а также потому, что врачу необходимо разобраться в некоторых материалах своей деятельности для оценки санитарных требований и нужд своего участка… участия в производстве операции, требующей подготовки доступных санитарных исследований», врачебный совет требовал введения еженедельного дня отдыха для врачей [12, с. 168]. Так как не все уездные управы соглашались на такой шаг, то врачебный совет просил ввести еженедельный выходной день прежде всего в трех уездах - Тимском, Старооскольком и Курском, где амбулаторная врачебная нагрузка была наибольшей. Характерно, что для аргументации необходимости введения еженедельного отдыха для врачей совет сослался на английский опыт: таковой отдых считает необходимым «и самый деятельный народ в мире - англичане (воскресенье)» [Там же].

В данном случае выявляется ещё одна функция врачебного совета, а именно защитная - совет выполнял в определенной степени и роль профсоюза, где врач, по заявлению одного из них, мог найти «поддержку и беспристрастное отношение к своей деятельности» [Там же].

Годовая заработная плата земского врача в 70-е годы составляла 1000 руб. Но в целом ряде случаев врачей она не удовлетворяла. Сохранился ряд заявлений земских врачей с просьбой об её увеличении. Например, земский врач Скржинский в своем заявлении в Льговскую уездную управу от 19 сентября 1879 г. просьбу о повышении зарплаты на 500 руб. мотивировал тем, что зарплата в 1000 руб. в год «при добросовестном с его стороны исполнении обязанностей не вознаграждает весь труд в деле служения его» [11, с. 246]. Заявитель указывал и на то, что он одновременно служит в качестве правительственного городского врача.

Земский врач Чурилов заявлял, что Льговская управа пригласила его для заведывания 8-ми фельдшерскими пунктами и приема больных в г. Льгове с оплатой в 1000 руб. в год и на разъезды - 300 руб. в год. Но так как «такое содержание, - писал врач, - мало вознаграждает труд и весьма недостаточно по дороговизне квартир и всех жизненных припасов в г. Льгове, а также и вследствие лишних расходов во время поездок по пунктам… прошу управу о назначении мне содержания в размере 1800 руб.» [Там же, с. 247].

Нередкими были случаи, когда выдача заработной платы врачам задерживалась. В Тамбовской губернии, например, такие факты отмечались в период 1905-1906 гг., когда обострились проблемы со сбором земских налогов в Козловском и других уездах [5, д. 122, л. 121-122]. Как видно, земствам приходилось экономить даже на зарплате врачей, деятельность которых земство, как отмечалось выше, ценило очень высоко.

Практика показывала, что одновременно повышать заработную плату всем врачам у земства просто не было средств. Тем не менее в 1905 г. в большинстве уездов Курской губернии она стала составлять уже 1200 руб. в год, т.е. выросла по сравнению с 1880 г. как минимум на 200 руб. [13, с. 84]. Перед земством стояла задача осуществить повышение заработной платы таким образом, чтобы она повлияла на качество врачебного обслуживания.

Такие попытки в 1902 г. предприняла Дмитриевская уездная управа, которая пришла к выводу о необходимости введения прогрессивного порядка увеличения зарплаты. Согласно этому порядку заработная плата врачам должна увеличиваться на 10% к основному окладу, который составлял 1000 руб., до тех пор, пока не достигнет полуторного размера [Там же].

Повышение зарплаты врачам нередко было связано с тем, что данная профессия была довольно дефицитной как в 70-80-е годы, так и в начале ХХ века. «В России, - отмечал в 1872 г. “Вестник Европы”, - крайний недостаток в медиках достиг такой степени, что всякий полевой фельдшер, даже не вышедший из фельдшерской школы, а просто подготовленный полковым врачом из “слабосильных” солдат, легко получает место от земства» [2, с. 358]. Особенно острую нехватку врачей земства испытывали в период военных действий, когда сами военные ведомства не могли в полной мере обеспечить себя врачами. Так, уже после Русско-японской войны армия испытывала острую нехватку медиков. В «Санкт-Петербургских Ведомостях», например, указывалось, что «по военному ведомству ощущается небывалый до сих пор недостаток во врачах. Имеется более 1000 незамещенных мест, из которых 500 приходится на Сибирь и Дальний Восток» [4].

Попытки разрешить проблему нехватки врачей путем предоставления женщинам права получения профессии врача длительное время не предпринимались. Указанный выше «Вестник Европы» еще в 1872 г. отмечал, что можно удвоить количество врачей, если «допустить к изучению медицины женщин» [2, с. 358]. Однако не только в России, но и в Европе эта важная социальная проблема длительное время не решалась.

В 1907 г. в российских газетах был опубликован ответ известного немецкого хирурга Бергмана на анкету о привлечении женщин к изучению медицины. Профессор заявлял, что женщина не в состоянии нести на себе той ответственности, какая лежит на враче [3].

Следует сказать, что российское земство внесло свой вклад в рассеивание предрассудков относительно врачебных способностей женщин. Это проявилось, прежде всего, в том, что именно земства первыми стали широко привлекать женщин к обучению в фельдшерских школах.

Врачебный корпус земских учреждений Центрально-Чернозёмных губерний значительно пополнился в начале ХХ века. Об этом свидетельствуют следующие данные таблицы.

Количество земских врачей в губерниях Центрального Черноземья в 1875-1910 гг. [1, с. 2036-2040; 18, с. 58]

*Без Орловской губернии.

Следует отметить, что целый ряд земских врачей Центрального Черноземья становились на путь служения не одной медицины, но и занимались активной общественной деятельностью. Характерно, что в наибольшей степени общественной деятельностью занимались санитарные врачи. И это не случайно. Именно санитарному врачу чаще всего приходилось опускаться на «дно» российского социума. И если такой врач обладал умением донести до общества свои наблюдения, то он так или иначе становился на путь общественной деятельности. Именно такой тип врача-общественника, земского деятеля просматривается в биографиях Андрея Ивановича Шингарёва, длительное время работавшего санитарным врачом в земствах Воронежской губернии, и Василия Ивановича Долженкова, работавшего также земским санитарным врачом в Курской губернии. А. И. Шингарёв свою карьеру начинал в 1894 г. как земский врач и гласный Воронежского уездного и Тамбовского губернского земства. С 1900 г. возглавил санитарное бюро Воронежского губернского земства [15, с. 479]. Большой резонанс в российском обществе получила изданная им в 1901 г. книга «Вымирающая деревня». В ней автор обосновывал, что именно бедность таких деревень Воронежской губернии, как Новоживотинное и Моховатка, является главной причиной высокой смертности во время эпидемий. Книга А. И. Шингарёва вызвала дискуссию в обществе. В центре дискуссии была проблема взаимосвязи уровня жизни населения и его отношения к проблемам санитарии, к своему здоровью и в целом к своей жизни. Так, Л. Каченовский утверждал, что у населения отсутствует чувство самосохранения, оно с презрением относится к гигиене в жизни, не знает элементарной истины, «что важнее всего в жизни - здоровье, а не материальное благосостояние, которого всего скорее может достигнуть опять-таки здоровый человек» [16, с. 65]. Книга «Вымирающая деревня» способствовала росту авторитета А. И. Шингарёва, и он целиком посвящает себя политической деятельности, избирается депутатом Государственной Думы, становится одним из лидеров партии кадетов, входит в состав Временного правительства.

В. И. Долженков так же, как и А. И. Шингарёв, был санитарным врачом. После окончания медицинского факультета Харьковского университета прошел научную подготовку в клиниках Вены, Страсбурга, Парижа и Берлина. Много внимания В. И. Долженков уделял научной разработке проблем санитарной медицины: редактировал такие издания, как «Свод сведений об эпидемических болезнях в Курской губернии», «Врачебно-санитарная хроника», «Труды общества курских врачей» и др. [19, с. 121].

В. И. Долженков, подобно А. И. Шингарёву, не жалел сил и времени для общественного служения делу медицинского просвещения народа, координации усилий земских врачей по улучшению народного здравоохранения. По его инициативе был проведён в 1875 г. I съезд курских земских врачей. В 1890 г. его избирают председателем Общества курских врачей, которое становится важным звеном в общественной и научной жизни медработников края. Новейшие научные достижения, в том числе в области мировой медицины, благодаря деятельности Общества становятся доступными для широкого круга врачей. В этом плане Общество подняло роль медицинской библиотеки. В 1909 г. в ней было уже 665 томов. Кроме этого, в больничной библиотеке было 675 томов. Для губернской больницы выписывалось 11 медицинских и 5 общественно-политических изданий, в т.ч. «Русский врач», «Хирургия», «Журнал кожных и венерических болезней», «Журнал акушерства и женских болезней», «Фельдшер», «Практическая медицина» и др. [14, с. 594].

Как и большинство земских врачей, В. И. Долженков свято верил в то, что именно санитарное просвещение служит основой народного здоровья. Он писал в 1892 г., что Швеция «не знала грандиозных оздоровительных работ, а только путём упорных, последовательных культурных влияний на народ» за 60-70 лет поднялась на такую высоту, на которую с завистью взирает Англия [26, д. 234, л. 5].

В 1892 г. председатель Общества курских врачей В. И. Долженков обратился с докладной запиской к заведующему общественными работами, генерал-лейтенанту М. Н. Анненкову с предложением ускоренного строительства на территории Курской губернии лечебных учреждений. Как государственный деятель, проявляя заботу о будущем страны, в том числе и об укреплении её обороноспособности, М. Н. Анненков в письме к начальнику Главного интендантского управления Военного Министерства, члену Государственного Совета М. П. Кауфману, ссылаясь на докладную записку В. И. Долженкова, обосновал ряд предложений, направленных на поддержку широкомасштабного строительства лечебных учреждений в губернии. В частности, он писал:

«Позвольте представить Вам копию записки земского врача Курской губернии Долженкова по вопросу об организации земской медицины. При личном свидании я уже… докладывал Вам... что тяжёлые обстоятельства и вызванные ими общественные работы дают возможность поставить в более правильные условия дело медицинской помощи народу путём устройства потребного числа больниц и лазаретов.

По моему крайнему убеждению, дело это с большим успехом может быть связано с деятельностью Общества Красного Креста, так как опыт прошлого и в особенности последней турецкой кампании показал, что наиболее успешно оказывалась медицинская помощь в тех случаях, когда эвакуация больных и раненых производилась в места наиболее отдалённые от театра военных действий. Несомненно, что в случае открытия военных действий на нашей западной границе, как и в последнюю кампанию, самой естественной в медицинском смысле базой войны будет река Волга… и те врачебные учреждения, которые желательно и возможно устроить» [Там же, л. 1 об.].

В заключение М. Н. Анненков подчёркивал, что объединёнными усилиями самоуправленческих, благотворительных структур под эгидой управления общественных работ «дело медицинской помощи народу могло быть поставлено в условия, при которых оно принесло бы весьма существенную пользу и в случае возникновения военных обстоятельств» [Там же].

Активная деятельность В. И. Долженкова на поприще медицинского служения была замечена общественностью, и его избирают депутатом Государственной Думы, где он возглавляет санитарную комиссию. Активную работу по санитарному просвещению В. И. Долженков проводил и в годы Советской власти. В 1922 г. после его смерти губисполком присвоил его имя открытому в Курске Дому санитарного просвещения [9, с. 38].

Таким образом, идея подвижнического служения интеллигенции народу наиболее яркое воплощение нашла в деятельности земских врачей. Именно здесь удалось соединить самодеятельность и самоорганизацию, присущую земскому самоуправлению, которое наиболее тесно было связано с местным населением, с порывом и желанием прогрессивной интеллигенции служить народу в этой сфере деятельности. Неслучайно образ земского врача навсегда вошёл в российскую историю как символ благородного служения народу.

Список литературы

1. Веселовский Б. Б. Некоторые итоги земского дела за последние годы // Земское дело. 1910. № 24. С. 2030-2040.

2. Внутреннее обозрение // Вестник Европы. 1872. № 9. С. 352-361.

3. Воронежский Телеграф. 1907. 12 января.

4. Там же. 18 января.

5. Государственный архив Тамбовской области (ГАТО). Ф. 24. Оп. 1.

6. ГАТО. Ф. 143. Оп. 4.

7. ГАТО. Ф. 161. Оп. 1.

8. Дон. 1906. 14 мая.

9. Друговская А. Ю. Василий Иванович Долженков - земский врач и общественный деятель // Роль Курского земства в культурной и научной жизни Курской губернии. Курск: Изд-во Курского ун-та, 2006. С. 36-40.

10. Журнал III очередного Орловского губернского земского собрания с 19 ноября по 5 декабря 1868 г. Орёл: Издво Орловск. земства, 1869. 196 с.

11. Журналы заседаний очередного Льговского уездного земского собрания 19 сентября 1879 г. Курск: Изд-во Курск. губерн. земства, 1879. 319 с.

12. Журналы заседаний XXXII очередного Льговского уездного земского собрания 1896 г. и чрезвычайного 1 февраля 1896 г. Курск: Изд-во Курск. губерн. земства, 1896. 260 с.

13. Журналы заседаний XL очередного Дмитриевского уездного земского собрания 1904 г. Курск: Изд-во Курск. земства, 1905. 427 с.

14. Журналы заседаний XLIV очередного Курского губернского земского собрания 7-20 января 1909 г., с приложениями. Курск: Изд-во Курск. губерн. земства, 1909. 1650 с.

15. Карпачёв М. Д. Шингарёв А. И. // Воронежская историко-культурная энциклопедия / под общ. ред. О. Г. Ласунского. Воронеж: Изд-во Центра духовного возрождения Чернозёмного края, 2006. 518 с.

16. Каченовский Л. Вымирающая деревня д-ра Шингарёва: критическое исследование. Харьков, 1909. 115 с.

17. Королёва Н. Г. Земство на переломе: 1905-1907 гг. М.: Изд-во ИРИ РАН, 1995. 235 с.

18. Краткий исторический очерк деятельности земства Курской губернии за XXXV-летний период: 1865-1901.

19. Курск: Изд-во Курск. губерн. земства, 1902. 140 с.

20. Курск: краеведческий словарь-справочник. Курск: Изд-во краеведч. об-ва, 1997. 432 с.

21. Линд В. Земское обозрение // Самоуправление. 1906. № 1. С. 17-24.

22. Московские ведомости. 1878. 5 августа.

23. Орловский вестник. 1892. 11 апреля.

24. Там же. 12 апреля.

25. Там же. 2 июня.

26. Отчёт Воронежской губернской земской управы за 1910 год. Воронеж: Изд-во Воронежск. губерн. земства, 1911. 1179 с.

27. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 954. Оп. 1.

28. РГИА. Ф. 1287. Оп. 18.

Размещено на Allbest.ru