Петроглифы эпохи поздней бронзы Хакасско-Минусинской котловины

Размещено на http://www.allbest.ru/

ПЕТРОГЛИФЫ ЭПОХИ ПОЗДНЕЙ БРОНЗЫ ХАКАССКО-МИНУСИНСКОЙ КОТЛОВИНЫ

Специальность 07.00.06 - археология

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

Ковалева Ольга Витальевна

Новосибирск - 2008

Работа выполнена в Отделе археологии палеометалла Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук

Научный руководитель:

академик РАН, доктор исторических наук,

профессор Молодин Вячеслав Иванович

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Шер Яков Абрамович

Кемеровский государственный университет

кандидат исторических наук Есин Юрий Николаевич

Хакасский научно-исследовательский институт языка и литературы

Ведущая организация:

Новосибирский государственный университет

Защита состоится 9 июня 2008 г. в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 003.006.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук по адресу: 630090 г. Новосибирск, проспект Академика Лаврентьева, 17.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук

Автореферат разослан « » апреля 2008 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор исторических наук С.В. Маркин

Общая характеристика работы

Актуальность темы. На сегодняшний день накоплен значительный фонд источников по наскальным изображениям бассейна Среднего Енисея. Их анализу и интерпретации посвящена обширная научная литература. Вышло значительное число монографий, охватывающих различные исторические периоды и проблемы, связанные с изобразительным творчеством носителей древних культур Хакасско-Минусинской котловины. Вместе с тем, слабо разработанным остается такое направление исследований, как типологический анализ изображений эпохи поздней бронзы.

Несмотря на то, что в настоящее время на территории Хакасско-Минусинской котловины четко выделяются памятники, относящиеся к двум различным хронологическим этапам эпохи поздней бронзы - карасукскому и каменноложскому, внутренняя периодизация петроглифов этого времени по-прежнему не разработана.

Между тем, накоплен значительный и источниковый материал, позволяющий провести систематизацию и решить целый ряд проблем, связанных с анализом творчества людей эпохи поздней бронзы. К таким проблемам относятся:

- выявление стилистических особенностей изображений эпохи поздней бронзы;

- установление культурно-хронологической принадлежности целого ряда петроглифов региона;

- выявление внутренней хронологии и основных тенденций развития стилистических особенностей;

- анализ стилистических групп и характер их соотношения;

- изучение вопросов генезиса и эволюции изобразительной традиции эпохи поздней бронзы;

- проблемы взаимовлияния и преемственности различных изобразительных традиций;

- интерпретация основных сюжетов петроглифического искусства эпохи поздней бронзы.

Актуальность исследования обусловлена также характером самого объекта. Петроглифы подвергаются постоянному разрушению, многие из них в течение ряда лет в силу объективных причин исчезнут безвозвратно. Копии наскальных рисунков и работы, посвященные их анализу, позволяют сохранить эти уникальные памятники для науки и культуры.

Цели и задачи исследования. Основная цель работы состоит в выявлении культурно-хронологических групп изображений и изучении общих закономерностей возникновения и развития художественной традиции эпохи поздней бронзы Хакасско-Минусинской котловины.

В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи:

- введение в научный оборот новых материалов по наскальному искусству эпохи поздней бронзы Хакасско-Минусинской котловины;

- обобщение, описание, систематизация и анализ изобразительных материалов;

- выявление стилистических и хронологических групп петроглифов;

- исследование проблемы генезиса искусства эпохи поздней бронзы Хакасско-Минусинской котловины;

- сравнительный анализ изображений из Хакасско-Минусинской котловины с рисунками других регионов;

- интерпретация основных сюжетных линий в изобразительном творчестве эпохи поздней бронзы.

Научная новизна. В работе впервые собран и обобщен весь основной материал по петроглифам эпохи поздней бронзы Хакасско-Минусинской котловины. Предлагаются новые варианты решения проблем происхождения и эволюции художественной традиции эпохи поздней бронзы. Представлены авторские хронологические и стилистические интерпретации. Сделаны выводы о характере преемственности и изобразительных традиций ранней и поздней бронзы, а также начального этапа скифской эпохи.

Введен в научный оборот значительный объем новых источников. Обнаружены неизвестные ранее сюжеты (рисунки «пряжек колесничего»). В результате обнаружения новых петроглифов, не типичных для региона Хакасско-Минусинской котловины и широко распространенных на сопредельных территориях, стало возможным аргументировано говорить о проникновении в Южную Сибирь в эпоху поздней бронзы центральноазиатских традиций петроглифического искусства.

Территориальные рамки исследования:

Основной территорией исследования стала Хакасско-Минусинская котловина, находящаяся в бассейне среднего течения реки Енисей. Эта котловина является самой южной из четырех котловин, вместе составляющих географический феномен «Минусинская котловина» и синонимичное ему историко-культурное понятие Хакасско-Минусинский край.

Для сравнительного анализа привлекались также археологические материалы территорий Центральной и Средней Азии, Кавказа и Европы.

Хронологические рамки работы. Особое внимание уделяется хронологическому периоду условно называемому «эпохой поздней бронзы». Этот период (XIII-IХ вв. до н.э. для территории Минусинской котловины) соответствует времени существования карасукской археологической культуры.

Кроме того, косвенно привлекаются материалы и других хронологических горизонтов от эпохи ранней бронзы (конец III - начало II тыс. до н.э.) до эпохи раннего железа (скифской эпохи) (VIII-II вв. до н.э).

Источники. Источниковой базой работы явились материалы, полученные в ходе полевых исследований автора в 1999-2006 гг. на территории Хакасско-Минусинской котловины. Всего в диссертацию вошло около 1300 изображений эпохи поздней бронзы, обнаруженных на 26 памятниках, включающих рисунки на плитах и скальных плоскостях. Около половины из них исследовались автором и впервые вводятся в научный оборот. Также использовались копии петроглифов, выполненные старшим научным сотрудником Минусинского музея Н.В. Леонтьевым. Кроме этого, активно привлекались опубликованные своды петроглифов и различные работы, содержащие сведения по наскальному искусству данного и сопредельных регионов.

Для хронологической и этнокультурной интерпретации применялись предметы вооружения, керамика, мелкая пластика, полученные в результате археологических раскопок.

Привлекались также и ранее не введенные в научный оборот археологические предметы и фотодокументы из фондов Минусинского музея.

Методология и методы исследования

Методологической основой данного исследования является структурно-семиотический и системный подходы. Согласно которым, искусство понимается как своеобразная знаково-коммуникативная сфера деятельности человека. Использовались сравнительно-исторический, типологический и статистико-комбинаторный методы.

Во время полевых и камеральных работ с целью получения максимальной информации были применены современные методы выявления, фиксации и копирования изображений на микалентную бумагу, прозрачный полиэтилен и цифровую фотокамеру. При анализе источников использовались стратиграфический, сравнительно-исторический и типологический методы исследования.

Практическая и теоретическая значимость

В результате исследования значительно расширена источниковая база по памятникам искусства эпохи поздней бронзы. Материалы диссертации могут найти применение в работе по паспортизации памятников археологии Хакасии и юга Красноярского края. Представленная информация и сделанные выводы могут быть использованы археологами, историками, культурологами и искусствоведами, при написании обобщающих и частных работ, затрагивающих проблемы происхождения и развития древнего искусства Южной Сибири.

Выводы работы могут быть применены в курсах лекций по истории, археологии и краеведению. Графические иллюстрации и отдельные положения диссертации могут оказаться полезными при оформлении музейных экспозиций.

Апробация результатов работы

Основные выводы и отдельные положения диссертации были изложены в девяти статьях (в том числе рецензируемых изданиях), а также в виде докладов и сообщений на региональных конференциях в г. Минусинске (2003-2007), г. Черногорске (2004 г.), полевом семинаре, посвященном 150-летию А.В. Адрианова, проходившем в г. Абакане (2004 г.), а также на международной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения С.В. Киселева, проходившей в г. Минусинске в 2005 г; на заседаниях отдела археологии палеометалла Института археологии и этнографии СО РАН.

Структура работы

Диссертация состоит из введения, пяти глав, разделенных на параграфы, заключения, списка литературы и альбома с 25 таблицами. Кроме этого в нее включены два приложения. В первом, в алфавитном порядке собраны сведения по памятникам петроглифического искусства Хакасско-Минусинской котловины эпохи поздней бронзы. Во втором представлены прорисовки изображений и фотографии с этих памятников.

Краткое содержание работы

котловина хакасский минусинский петроглиф

Введение. Во введении обоснована актуальность темы, определены цели и задачи исследования, территориальные и хронологические рамки, обозначена источниковая база, методология и методика изучения археологического материала, научная новизна, апробация и структура диссертации.

Глава I История изучения петроглифов эпохи поздней бронзы Хакасско-Минусинской котловины и методика их исследования. В истории изучения петроглифов эпохи поздней бронзы можно выделить два этапа. Первый охватывает период 70-х гг. ХХ в. Он посвящен проблеме выделения петроглифов эпохи поздней бронзы и вопросам накопления источниковой базы. Второй период начинается с 80-х гг. ХХ в. и продолжается до настоящего времени. Он характеризуется постановкой проблем выделения хронологических и стилистических групп, разработкой вопросов, связанных с этнокультурной и семантической интерпретацией. В этот период происходит также активное накопление нового материала по петроглифике эпохи поздней бронзы.

Наскальные рисунки эпохи поздней бронзы в специальной литературе часто фигурируют под названием «карасукские». Название это дано условно. Как отмечает Д.Г Савинов, «определение петроглифов как «карасукские» пока предпочтительно в хронологическом плане, так как в эпоху поздней бронзы на юге Хакасско-Минусинской котловины существовали памятники карасукской культуры, каменноложского этапа (или лугавской культуры) и переходного карасук-тагарского времени (баиновского этапа тагарской культуры), характер связей между которыми окончательно не был установлен». В этой связи были обозначены основные подходы к проблеме культурной и хронологической атрибуции различных типов памятников эпохи поздней бронзы на территории Хакасско-Минусинской котловины. Рассмотрены точки зрения М.П. Грязнова, Г.А. Максименкова, Я.А. Шера, Б.Н. Пяткина, Н.Л. Членовой, М.Д. Хлобыстиной, Э.А. Новгородовой, М.Л. Подольского, Е.Д. Пальса, И. П. Лазаретова.

Проблема региона возникновения изобразительной традиции впервые была затронута Б.Н. Пяткиным. Он отмечал сходство сюжетов эпохи поздней бронзы на территориях Северной Азии, Алтая, Тувы и Монголии. Дальнейший стилистический анализ и сопоставление сюжетов различных регионов позволили Я.А. Шеру высказаться в пользу включения карасукского пласта изобразительного искусства в Центрально- и Среднеазиатскую культурно-хронологическую систему. В работах М.П.Кожина говориться о проникновении в Южную Сибирь, и далее в долину Хуанхэ, некой этнокультурной общности, близкой индоевропейским племенам и знакомой с колесницами. По мнению Н.Л. Членовой истоки «звериного» стиля красукской культуры следует в стиле луристанских бронз и изображениях на печатях типа керкук. В последнее время наиболее часто рассматривается идея центрально-азиатского происхождения карасукского искусства. Этой точки зрения придерживалась Э.А. Новгородова. Сопоставив ареал распространения петроглифов карасукского типа с местами нахождения оригинальных бронзовых изделий, она пришла к выводу, что эти изобразительные традиции были привнесены из южных степей Центральной Азии в Хакасско-Минусинскую котловину, которая, по ее мнению, является северо-западной границей карасукского мира, центральной же ее областью были Северная, Западная, Юго-Западная Монголия и Северный Китай. В исследованиях была также высказана мысль о возможности окуневской изобразительной традиции быть основой для карасукской или, скорее всего, для лугавской культуры (завершение изваяний головами животных: головы животных на рукоятках ножей).

Попытки классификации и систематизации карасукских петроглифов Хакасско-Минусинской котловины немногочисленны. Впервые они были предприняты в 1980 г. Н.В. Леонтьевым. Он выделил три исходные группы, различные по манере изображения. Первую составляют «линейно-силуэтные» изображения. Вторую группу - линейно-контурные рисунки. Фигуры третьей выделены в «условно-реалистическую» группу. Эта классификация отражает только наиболее общие черты исполнения рисунков в рамках одного стиля, не разделяя их при этом хронологически. По типологии О.С. Советовой и Е.А. Миклашевич, построенной на основе изображений горы Бычихи, было выделено четыре группы петроглифов, отличающихся друг от друга стилистическими признаками. В первую группу вошли зооморфные персонажи с вытянутым прямоугольным туловищем, пересеченным вертикальными полосами, и со сплошным заполнением шеи и крупа. Во вторую группу отнесены животные, отличающиеся от первых, только тем, что их туловища полностью заполнены выбивкой и отчетливее выражены видовые признаки. В третью группу попали миниатюрные фигурки лошадей с поджарым туловищем и выделенной холкой. Четвертая группа представлена крупными глубоко выбитыми оленями и антропоморфными фигурами. Предположительно говорится об относительно более раннем появлении рисунков первой группы. Что же касается других петроглифов, авторы не берутся хронологически их систематизировать, а стилистические различия объясняют «существованием нескольких стилистических вариантов в рамках одного стиля, связанных, вероятно, с какими-то семантическими особенностями». Оригинальную классификацию изображений эпохи поздней бронзы предложил И.В. Ковтун. Он выделяет пять групп петроглифов. Первая группа, тепсейская, относится, по его мнению, к окуневской изобразительной традиции. Вторая (силуэтная) и третья (линейная) группы представлены уже в рамках варчинской изобразительной традиции. Следующие две группы (оглахтинско-томская и бычихинская) принадлежат к особой геометризированной традиции. Практически во всех работах, посвященных данной проблематике пять групп, выделенные И.В. Ковтуном традиционно датируются «карасукским временем». Автор же считает таковыми только две группы (силуэтную и линейную группы в рамках варчинской изобразительной традиции). Другие группы, такие как тепсейская, оглахтинско-томская, бычихинская, по его мнению, относятся к таким изобразительным традициям, как окуневская и геометрическая, хронологически совпадающая с лугавской культурой.

Проблема семантического анализа, отраженная в специальной литературе, затрагивает лишь вопросы интерпретации наиболее распространенных в этот период сюжетов. Я. А. Шер подробно рассмотрел два сюжета эпохи поздней бронзы: «кони у мирового дерева» и рисунки с колесницами. Проведя аналогии с мифотворчеством ряда народов, он приходит к выводу об индоиранском происхождении этих сюжетов, не отрицая при этом возможности привнесения дополнительного семантического значения уже самими карасукцами. Следуя за этим направлением, большинство исследователей, рассматривая семантику изображений колесниц, отмечают связь этого образа с небом или небесным божеством.

Глава II. Методика исследования. Характер и состояние источников.

2.1. Методика исследования петроглифов.

Все произведения древнего искусства имеют двойственную природу, включающую в себя не только образ (изображение объекта), но и комплекс идеологических представлений с ним связанных (семантика). Поэтому для извлечения из них более полной информации должен применяться целый комплекс различных методов. В настоящий момент назрела необходимость междисциплинарного аналитического синтеза, отвечающего современным требованиям науки. В этой связи стал актуальным поиск единой базы, на основе которой логически были бы объединены различные методологические подходы. В качестве такой базы в работах многих исследователей выступил семиотических подход к искусству. При этом подходе изобразительная деятельность понимается как знаковая система поведения, отвечающая запросам того или иного общества на определенной стадии развития. Наука о знаках базируется на изучении структуры языка как универсальной знаковой системы, лежащей в основе всех других знаковых систем, что и определяет возможности ее перенесения на различные гуманитарные сферы. В науках использующих семиотические методы, знаковые системы нередко именуются текстами, а способы организации знаков, в текстах - кодами (или языками). Наскальные рисунки отвечают характеристикам текстов, в рамках канонического искусства. И как любая знаковая система она подчиняется законам синтактики, прагматики и семантики.

Вслед за основателем семиотики Ч. Пирсом различают, как правило, три типа знаков: иконические, индексы и символы. По сути своей древние изображения относятся к иконическим знакам, моделирующим своей структурой свое содержание. Но в ряде случаев иконические знаки могут выступать и в роли символов. Так, например, изображение пряжки колесничего является иконическим знаком, так как строится по подобию сходства с реальным предметом, но одновременно этот знак может выступать символом колесницы или колесничего. Интерпретация большинства символов базируется на анализе контекста.

Структура семантической интерпретации, используемая в рамках семиотического подхода, включает три этапа. Первый этап предполагает первичное определение изобразительных объектов. На втором - производится отбор различных вариантов изобразительных текстов, содержащих искомые образы и схемы. И на заключительном этапе делался вывод о содержании самого изобразительного текста.

Наскальные рисунки это искусственные объекты, однако, в отличие от множества других знаковых систем физическая и семиотическая природа подобных памятников реализуется с помощью художественных средств в специфической форме произведения искусства. Поэтому в целях наиболее объективного подхода к произведениям древнего искусства уместно использовать понятийно-терминологический аппарат искусствоведения. Среди основных элементов понятийного комплекса можно выделить понятия изобразительной традиции и стиля. Понятие изобразительной традиции охватывает целый комплекс процессов, определяющих наше понимание искусства того или иного культурно-исторического массива. По своей глубине оно наиболее объемно, чем понятие стиля, под которым понимается просто способ изображения, характеризующийся наличием особых художественных приемов. Поэтому в рамках одной изобразительной традиции, как правило, можно выделить несколько вариантов стиля.

На основе стилистического анализа в искусствоведении был выработан формально-стилистический и иконографический метод. В настоящее время оба метода активно применяются и для описания археологических памятников искусства.

Кроме стиля, образованного совокупностью устойчивых элементов, сохраняющихся при изменении сюжетного содержания, морфологию изображения составляют и переменные компоненты, которые могут изменяться в зависимости от конкретного случая. Хоть эти компоненты вследствие своего переменного (случайного, уникального) характера существенно не влияют на выявление общих закономерностей, но их также необходимо учитывать при определении и описании мотива. Индивидуальные особенности конкретных петроглифов или целых групп в рамках единой изобразительной традиции и стиля, определяются особой манерой изображения.

Большую роль при изучении произведений наскального искусства может сыграть сравнительно-исторический метод, предполагающий типологический и сравнительный анализ археологического материала. В рамках этого подхода допускается и привлечение метода этнографических параллелей, базирующегося на сопоставлениях с этнографическим материалом. Но при этом археологические факты воспринимаются как данные первого порядка, а этнографические сведения относятся к косвенным данным второго порядка. Привлечение широких аналогий должно быть ограничено критериями исторической объективности.

2.2. Характер и состояние источников.

Петроглифы эпохи поздней бронзы Минусинской котловины представлены двумя видами памятников - наскальные изображения и изображения на плитах. Каждый из них имеет свои характерные черты, связанные как со специфическими, так и композиционными особенностями. В отдельный тип предметов, запечатлевших на себе следы изобразительной деятельности, следует отнести гравированные гальки, найденные на поселении Торгажак.

Большинство репрезентативных серий петроглифов эпохи поздней бронзы (за исключением горы Лисичьей) сосредоточены по берегам крупных водных артерий - среднего течения Енисея и его притоков. Наибольшее количество изображений этого периода найдено в составе таких крупных многослойных памятников, как Бычиха, Лисичья, Оглахты III, IV, VIII, Суханиха IV, Тепсей I, II ,III, Усть-Туба V, Седловина I, Шишка, Ильинская II (?), Полосатая II (?). Петроглифы только эпохи поздней бронзы обнаружены на «монокультурных» местонахождениях Суханиха VI (Щель), Седловина II, гора Варча.

Выделяются определенные закономерности, связанные с топографией памятников. Почти на каждом из рассматриваемых местонахождений имеются пункты как в непосредственной близи от водоемов, так и удаленные от них. На береговых скалах расположены, в основном, рисунки ранних эпох. Чем плоскость дальше от воды (или выше), тем сильнее выявляется преобладание более поздних пластов. На это обращали внимание и другие ученые (О.С. Советова Е.А. Миклашевич).

Еще одной особенностью наскального искусства культурно-исторического пласта эпохи поздней бронзы является то, что при всей общности признаков можно выделить характерные черты, присущие только конкретным памятникам. Так, на горе Бычиха нет рисунков наиболее ранних эпох, и это, по-видимому, в какой-то степени определило своеобразие более поздних памятников. Стиль изображений эпохи поздней бронзы и тагарского времени на горе Бычиха существенно отличается от синхронных изображений других местонахождений. Только на скалах Оглахты, а именно на плите из Кизани, (т.н. «шаман-камень»), представлены изображения кинжалов, не встречающихся на других памятниках и т.д.

Всего на данный момент нами зафиксировано 16 местонахождений петроглифов эпохи поздней бронзы, включающих в себя 92 плоскости с 816 изображениями, что составляет примерно 62 % от общего числа рисунков этого времени.

Основными факторами, влияющими на сохранность памятников, являются:

- антропогенный, включающий вандализм и биосферно-климатические изменения, связанные с деятельностью человека;

- природный, выраженный в эоловой и солярной эрозии, а также в действии тало-дождевых вод.

В комплексе все эти факторы оказывают губительное воздействие на рисунки, многие из которых были безвозвратно утрачены в течение последних десятков лет. В этой связи, в пределах густонаселенной территории Хакасско-Минусинской котловины, как нельзя более актуальной становится проблема охранных и реставрационно-консервационных работ с петроглифами.

В настоящее время в Хакасско-Минусинской котловине открыта значительная серия петроглифов эпохи поздней бронзы, высеченных на плитах. Местонахождения почти всех плит тесно связаны с погребальными комплексами. В пользу их карасукской принадлежности свидетельствует то обстоятельство, что они найдены только в карасукских и более поздних памятниках. Наиболее известные из них: Северный берег оз. Варча I, Хара-Хая, Есино, Тунчух; и тагарские могильники: у дер. Быстрой, у улуса Нижняя База, курган Барсучий лог и др.

Всего в работе рассмотрено 27 плит, обнаруженных в 10 пунктах Хакасско-Минусинской котловины, что составляет около 38% от общего числа петроглифов эпохи поздней бронзы данного региона.

Почти все найденные плиты были переиспользованы, и служили в качестве стенок и перекрытий погребальных ящиков, плит и контрфорсов в оградах курганов. По характеру употребления плит с рисунками иногда создается впечатление, что вторичное их использование не имеет никакой связи с тем, что на них имеются изображения. Большинство вторично использованных плит с рисунками первоначально использовались в качестве самостоятельных культовых памятников - стел и изваяний. Об этом свидетельствует форма материала, структура композиции, а в ряде случаев фрагментарность изображений.

Принимая во внимание тезис о существовании в древности нескольких типов святилищ (мелких и крупных), предназначенных для разных целей, получается, что, будучи выбитыми, на доставленных из каменоломен плитах рисунки играли определенную культовую роль, являясь воплощением небольших мобильных святилищ. Такие мелкие святилища, возможно, существовали не для отправления в высшей степени глобальных (космогонических) ритуалов, а использовались для текущих культовых потребностей. Скальные массивы, в свою очередь, представляли собой межплеменные центры, где отправлялись наиболее значимые обряды древнего человека. Памятники отличались друг от друга не только размерами, но и художественными особенностями, выразившимися в своеобразии репертуара и композиционного построения.

Иного рода памятником изобразительного творчества можно считать небольшие галечные плитки с гравированными антропоморфными изображениями и орнаментальными мотивами, найденные при раскопках поселения эпохи поздней бронзы Торгажак. Этот вид изобразительной деятельности, имеет чрезвычайно широкие аналогии среди предметов «мобильного» искусства. Сам факт обнаружения такого количества гравированных галек на поселении Торгажак может оказаться полезным с точки зрения установления общих тенденций развития изобразительных традиций эпохи поздней бронзы.

Глава III. Происхождение изобразительной традиции эпохи поздней бронзы Хакасско-Минусинской котловины.

В эпоху поздней бронзы на территориях Центральной Азии и Южной Сибири (конец II тыс. до н. э.) прослеживается особая манера изображения в наскальном искусстве (рис. 1). Она выражается в особой геометризации и схематизации форм, а также в появлении определенного набора типичных персонажей. Между тем, среди петроглифов Тувы, Монголии, Алтая, Казахстана и Хакасско-Минусинской котловины есть и свои локальные различия, специфические изобразительные приемы и различные художественные традиции. Существует и целый ряд петроглифов, которые воспроизводятся стилистически одинаково на всех перечисленных территориях. К таким универсальным образам относятся изображения колесниц, определенных типов лошадей и антропоморфных фигур.

Искусство является сложным феноменом человеческой культуры. Оно формируется под влиянием множества различных факторов. Поэтому изучение искусства эпохи поздней бронзы Хакасско-Минусинской котловины, требует комплексного подхода.

Карасукская археологическая культура является наиболее известной культурой позднего бронзового века Южной Сибири. Традиционно с ее существованием связывают появление т. н. «варчинского» стиля в искусстве. Тысячи памятников карасукской культуры сосредоточены в Минусинской котловине, где кроме могильников найдено много своеобразных предметов из бронзы. Среди них ножи, кинжалы и различные бронзовые украшения. Специфическая форма предметов и большой ареал их распространения породили своеобразный феномен карасукских бронз. Широкую известность среди карасукских древностей приобрели ножи с зооморфными навершиями. Эти выразительные изделия были обнаружены не только на территории Хакасско-Минусинской котловины, но и далеко за ее пределами: в Забайкалье, Монголии, Северном Китае, Ордосе.

Существенно расширят представления об ареале распространения предметов карасукского типа находки различных форм кинжалов и ножей. Эти предметы найдены на территории Забайкалья, Прибайкалья, Восточного Казахстана, Китая, Алтая, Монголии, Средней Волги, Ордоса, Северного Кавказа, Украины, Восточной Башкирии и даже в пределах Восточной и Центральной Европы.

Внушительный объем предметов и изобразительного материала, собранного на территории Монголии и Прибайкалья, позволил выдвинуть гипотезу о юго-восточном происхождении карасукской культуры, однако изобразительные памятники эпохи поздней бронзы Минусинской котловины не обнаруживают явного юго-восточного влияния. Химический анализ карасукских зооморфных бронз показал, что эти предметы не являются импортом откуда-то с юго-востока, а изготовлены в Минусинской котловине. Теория юго-восточного происхождения культуры также вступает в противоречие с локализацией ранних карасукских памятников. Большинство комплексов раннего этапа расположено в центральной и северной части Среднего Енисея. На юге известны отдельные могильники с небольшими группами погребений уже более позднего хронологического горизонта.

В эпоху поздней бронзы могли существовать взаимные контакты между территориями Алтая и Хакасско-Минусинской котловины, отразившиеся в петроглифическом материале. На Алтае иногда можно обнаружить изображения почти полностью соответствующие карасукским аналогам. Там же фиксируется своеобразный способ компоновки фигур наиболее характерный для «круговых» композиций с территории Минусинской котловины.

Несколько иная ситуация складывается в отношении Центральноазиатского (Саяно-Алтайского) региона. В изобразительных памятниках Тувы встречаются рисунки, находящие стилистические аналоги в Минусинской котловине. Среди них животные, выполненные в т. н. «варчинском» стиле.

На территории Тувы встречаются находки вещей, которые можно интерпретировать как «карасукские». К таким предметам относят кинжалы с «шиповидным» перекрестием. Кроме случайных находок, кинжалы такого типа встречаются в комплексах раннего этапа алды-бельской культуры. Рассматривая вопросы генезиса алды-бельской культуры (к. VIII- пер. пол. VII вв. до н. э), ученые отмечают значительное наследие эпохи поздней бронзы в раннескифских памятниках Тувы. Кроме того, в Туве найдена значительная серия ножей, типология которых хорошо разработана в Минусинской котловине. Большинство тувинских экземпляров датируются IX-VIII вв. до н. э. Вместе с тем, ножи из Тувы имеют некоторые особенности по отношению к Минусинским аналогам. Существенное отличие есть в конструкции гарды ножей.

Территориальное своеобразие памятников Тувы в эпоху поздней бронзы выражается и в оригинальной конструкции немногочисленных погребений, отнесенных исследователями к карасукской культуре. Такие памятники представлены прямоугольной оградой с более высокими угловыми камнями-стелами и «входом» с восточной стороны. Они имеют сходство с погребальными сооружениями тагарской культуры на Среднем Енисее. Между тем, на территории Минусинской котловины памятники с обозначенным входом и более высокими угловыми камнями появляются задолго до скифской эпохи, еще в окуневское время.

Общеисторическая ситуация в Центральноазиатском регионе складывалась таким образом, что попав в эпоху ранней бронзы на территорию Тувы, окуневские племена надолго сохранили свою самобытность и даже вошли в состав скифского населения. В то время как Минусинская котловина подверглась вторжению со стороны андроновских племен, Тува осталась за пределами этой экспансии. Культура окуневских племен Хакасско-Минусинской котловины под воздействием пришельцев претерпела сильные изменения, смысл которых еще предстоит выяснить.

К концу эпохи средней бронзы окуневские памятники в их классическом варианте исчезают с территории Среднего Енисея, но влияние со стороны племен, продолжавших свое существование в Туве, на культуру эпохи поздней бронзы сохраняется.

Таким образом, исследование различных видов источников, относящихся к эпохе поздней бронзы Хакасско-Минусинской котловины, позволило выявить ряд компонентов, оказавших явное воздействие на формирование изобразительных традиций этой эпохи. Среди них четко прослеживается окуневский компонент. Отмечается длительное существование племен окуневского типа на территориях Тувы, Алтая и др. регионах, находящихся в непосредственной близости от территории Хакасско-Минусинской котловины. Это соседство нашло отражение во взаимовлияниях, отразившихся на погребальных памятниках и произведениях искусства. Особенно ярко окуневский компонент прослеживается в материалах каменноложского этапа карасукской археологической культуры.

Кроме окуневского компонента в традициях поздней бронзы читается и андроновский элемент. Особенно явно он выражается в орнаментальных мотивах. Возможны заимствования, связанные с лошадью и колесницей.

Интересные параллели в искусстве и материальной культуре обнаруживаются и далеко за пределами Южной Сибири и Центральноазиатского региона. Они прослеживаются по некоторым культурам Европы и Кавказа. Так, некоторые изображения животных, обнаруженные в Альпах и горах Южной Швеции, близки карасукским. Эти стилистические аналогии выглядят даже более убедительными, чем их ближайшие центральноазиатские параллели. С этой же точки зрения интерес представляют и некоторые кавказские рисунки. К тому же ряд бронзовых предметов «карасукского» типа, найденных на территориях Центральной, Восточной Европы, Северного Кавказа и др. регионов, исключает случайный характер появления здесь таких стилистических параллелей.

Чернолощеная керамика Кавказа, а также форма и орнаментация некоторых сосудов из Центральной Европы по некоторым показателям также обнаруживают некоторую общность с керамическими изделиями карасукской культуры.

На основе этих данных становится актуальной проблема выделения в эпоху поздней бронзы своеобразной историко-культурной общности «карасукского» типа. Основу этой общности будут составлять самобытные, конвергентно сложившиеся, культуры Евразийского континента, объединенные по некоторых признакам. К этим признакам следует относить: скотоводческий тип хозяйства, наличие определенных типов бронзовых ножей и кинжалов, украшений, керамических сосудов и существование особой геометризированной изобразительной традиции.

Глава IV. Типологическая и хронологическая атрибуция петроглифов эпохи поздней бронзы Хакасско-Минусинской котловины.

4.1. Методы типологической и хронологической атрибуции.

Проблема выделения типологических групп и хронологическая интерпретация тесно связаны друг с другом, так как первая отражает процесс визуального изменения изображений, вторая же фиксирует его во времени. Для типологического анализа применяется формально-стилистический метод; при хронологических построениях используются стратиграфический, планеграфический методы и метод аналогий.

На основе вышеизложенных подходов к интерпретации наскального искусства, в рамках единой изобразительной традиции эпохи поздней бронзы на территории Хакасско-Минусинской котловины можно выделить три хронологические группы и различные варианты стиля внутри этих групп. В основе хронологического деления лежит традиционная для данной территории этнокультурная схема развития.

4.2. Типология изобразительных групп карасукского хронологического горизонта.

К первой хронологической группе относятся изображения классического карасукского этапа. Они выделяются по материалам могильника эпохи поздней бронзы Северный берег Варчи I, где на плитах, служивших стенками погребального ящика, были обнаружены изображения животных и колесницы. Обряд погребения и сопроводительный инвентарь соответствовал классическому этапу карасукской археологической культуры.

Различные варианты изображения животных, представленные на плитах этого могильника, позволили выделить несколько групп. Они легли в основу всей типологии петроглифов эпохи поздней бронзы. В итоге в рамках карасукского хронологического горизонта можно выделить три стилистических группы: линейную, геометрическую и условно-реалистическую (рис. 2).

- Петроглифы линейной стилистической группы представлены предельно схематическими изображениями. Они присутствуют почти на всех памятниках эпохи поздней бронзы. Линейные фигуры животных встречаются в различных сюжетах и композициях: в комплексах с колесницами (как в упряжи, так и без нее), в т.н. «круговых композициях», в сюжете «кони у мирового дерева» и т.д. Вариативность линейной стилистической группы выражается в своеобразных манерах изображения, сочетающих в себе канонические и индивидуальные особенности художественного выражения. Петроглифы с озера Варча отличаются плавной моделировкой корпуса и утонченными пропорциями. Копытца животных переданы в виде небольших «шариков», что так же является характерной деталью этого памятника. Своеобразный способ изображения в «проволочной» манере типичен для фигур г. Суханиха.

- Петроглифы условно-реалистического стиля нередко представлены в одних сюжетах с линейными рисунками, что подчеркивает их синхронность. Они характеризуются большим набором выразительных средств и более реалистично переданным корпусом фигур. В рамках условно-реалистической группы также существуют различные манеры изображения. Некоторые из них отражают те же художественные тенденции, которые уже были ранее отмечены на примере линейных рисунков.

- Наскальные рисунки геометрического стиля представлены изображениями с подпрямоугольным/ подквадратным очертанием корпуса, иногда декорированного вертикальными полосками. Рисунки этого стиля встречаются только на скалах.

Геометрическая группа рисунков представляет собой своеобразный изобразительный феномен, близкий по своей природе феномену линейного стиля, но в отличие от него он зародился не на основе схематизации, а на основе стилизации образа. Зародившись, вероятно, из орнаментального мотива, он получает широкое распространение в эпоху бронзового века и доживает до скифского периода, трансформируясь в своеобразные тагарские изображения с декоративной отделкой туловища. В своем классическом варианте образцы геометрических петроглифов карасукского периода можно наблюдать на скалах г. Оглахты на одних и тех же плоскостях вместе с рисунками условно-реалистческого и линейного стилей. На сегодняшний день нет никаких оснований выделять их в особую группу изображений, не связанную с карасукской культурной средой. Присутствие таких рисунков только на скалах и отсутствие на плитах из погребений не может служить доказательством в пользу раннего или, наоборот, позднего возраста относительно других изображений карасукского периода. В данном случае мы имеем просто другую изобразительную и возможно семантическую основу, не сопоставимую с традицией возведения каменных стел, которые через некоторое время вторично использовались в погребальных комплексах.

Таким образом, в пределах хронологического периода, соотносимого с появлением и распространением в Хакасско-Минусинской котловине памятников карасукской археологической культуры, в наскальном искусстве появляются три разноплановых стиля (рис. 2). Каждый из них имеет свою собственную основу на базе, на которой он появился. Для линейного стиля - это знак-схема, способная сжато, без конкретных деталей передать смысл изображаемого. Для осуществления собственно коммуникативных функций - передачи сообщения - полное соответствие изначальной модели изображаемого избыточно. Поэтому появляются своего рода пиктограммы - упрощенные рисунки конкретных предметов. Изображения геометрического стиля, вероятно, возникли на базе орнаментального или декоративно-прикладного творчества. На другой основе появились условно-реалистические рисунки. Они проявляют доступное при данной изобразительной традиции соответствие реальному объекту изображения. Наличие трех вариантов стиля выражает разноплановый характер общества, сложившийся еще где-то в эпоху бронзы. Уровень социального и материального состояния людей того времени достиг определенного развития, когда стали широко распространены различные способы изображения, отвечающие конкретным потребностям общества. Эта ситуация сохраняется и в каменноложский период карасукской культуры и даже в эпоху раннего железного века.

4.3. Каменноложский хронологический горизонт

Основные стилистические группы, отмеченные в карасукский период, продолжают сохраняться и в каменноложское время, но уже в несколько видоизмененном состоянии. Намечается некоторая модификация изобразительных канонов. Утрачивается миниатюрность и изящество классических образцов. Фигуры приобретают гипертрофированную удлиненность, иногда акцент делается на какие-либо детали корпуса (холка или круп), добавляется своеобразный прогиб спины. Подавляющее большинство изображений выполнено в крупноточечной технике и имеют большие размеры, от 20 см и выше. Появляются новые типы рисунков со следами явного влияния окуневской художественной традиции.

Надежным источником, позволяющим выделить петроглифы каменноложского хронологического горизонта, являются плиты из закрытых комплексов и палимпсесты. К разряду таких памятников можно отнести две плитки песчаника с фрагментарно сохранившимися изображениями животных, обнаруженные в жилищах поселения Торгажак. По археологическим материалам датировка этого комплекса была установлена в пределах X-IX вв. до н. э. К этому же периоду стоит относить целую серию плиток, обнаруженных в тагарских курганах могильников Есино I, III, располагающихся в непосредственной близости от поселения Торгажак. Сюда же стоит также отнести и плиту из окрестностей деревни Быстрой, служившей плитой перекрытия раннетагрской могилы. На этой плите четко фиксируются два слоя петроглифов. Первый слой - наиболее ранний, сохранился лишь в правом нижнем углу. После того, как большая часть поверхности плиты отслоилась, на ней были нанесены крупные гипертрофированно удлиненные линейные изображения лошадей и колесницы. По своим характеристикам эти рисунки значительно отличаются от фигур раннего пласта и, следовательно, уже относятся к более позднему хронологическому горизонту. Похожую ситуацию можно наблюдать и на скальных выходах г. Седловина, где животные с чрезмерно удлиненными пропорциями перекрывают более ранние фигуры условно-реалистического стиля. Довольно большая серия петроглифов с гипертрофированно вытянутыми телами представлена на г. Шишка. Датировать некоторые петроглифы каменноложским временем можно по характерным композициям, где вместе с изображениями животных и людей встречаются рисунки предметов период бытования которых, укладывается в определенные хронологические рамки. Так, например, изображения кинжалов пердскифского времени (X - IX вв. до н. э) на плоскости Шаман-камня, и рисунки «предметов неизвестного назначения» на скальных выходах г. Лисичья, определяют дату для всего комплекса.

4.4. Петроглифы баиновского хронологического горизонта

В самом финале эпохи поздней бронзы, когда намечается переход к новой изобразительной традиции, фиксируется дальнейшее поступательное преобразование трех исходных стилистических групп, но уже в предтагарский (или раннетагарский период). Его условно можно назвать баиновским хронологическим горизонтом, соответствующим баиновскому этапу тагарской культуры (VIII-VI вв. до н.э). Изображения этого периода отличаются неустойчивостью «иконографического стандарта» (г. Шишка, плита № 16 кургана Барсучий лог, Майдашинская писаница). Они, как правило, по многим признакам могут быть отнесены к искусству скифского периода (поза внезапной остановки, стилизация конечностей), но в них также наблюдаются некоторые архаичные пережитки (схематизм и условность воспроизведения рисунков) (рис. 2) Стилизуя по-своему исходные «карасукские» модели, тагарцы добились большой вариативности своего искусства на ранней стадии его становления.

Глава V. Основные сюжеты эпохи поздней бронзы и их семантика.

Среди основных сюжетов, получивших наибольшее распространение в эпоху поздней бронзы, удалось выделить четыре группы изображений: изображения животных, сюжеты, содержащие образ человека и рисунки предметов. Особую группу составляют изображения колесниц, повозок и отдельных колес. Самая большая сюжетная группа, которая включает почти половину всех известных изображений эпохи поздней бронзы, представлена рисунками животных. Наиболее популярной здесь становится фигура лошади. Изображают табуны коней, противостоящих животных, одиночных лошадей, запряженных в колесницу и везущих всадников. Такое преобладание образа лошади в искусстве эпохи поздней бронзы, отражало конкретную историческую ситуацию, и было связано с окончательным освоением (в этот период) коня под верх. Значительно реже среди петроглифов встречаются другие животные: козлы, быки, олени, собаки и т.д.

Анализ изобразительного репертуара позволил выявить те образы в искусстве эпохи поздней бронзы, которые были восприняты из более ранних художественных традиций. К таким изображениям можно отнести рисунки личин и различного рода «солярных» знаков. В это же время появились и совершенно новые типы изображений, связанные с героическим эпосом, образом колесницы и лошади.

Кроме рисунков традиционных для, территории Хакасско-Минусинской котловины, выделяются сюжеты тесно связанные с центральноазиаскими изобразительными мотивами. Совпадения являются настолько полными, что позволяют предположить непосредственное перемещение носителей этих художественных традиций с территории Центральной Азии в Южную Сибирь. К рисункам с явными центральноазитскими корнями можно отнести изображения лучников в грибовидных шапках и т. н. «оградок» - подпрямоугольных фигур с точечным заполнением внутреннего контура.

Семантический анализ основных типов изображений эпохи поздней бронзы проводился с позиции структурно-семиотического подхода. В тех случаях, когда из-за небольшой вариативности изобразительного материала применение этого метода было затруднено, использовались сравнительно-исторический и типологический методы.

В итоге было выявлено, что наиболее характерными для эпохи поздней бронзы были композиции, построенные на основе ритмического повтора основных изобразительных элементов. К такому типу композиций относятся т.н. «круговые» композиции и «шествия животных».

Одним из центральных мотивов в наскальном искусстве эпохи поздней бронзы был образ колесницы или повозки. Он представлял собой сложный символ, обозначающий не только транспортное средство, но целый комплекс мифологических представлений. Сочетание плановой проекции, в которой обычно изображались транспортные средства, с дополнительными образами и символами, могло отображать очень сложные логические структуры, даже такие как, представления об упорядоченном устройстве вселенной. Именно поэтому почти всегда образ колесницы дополняют бинарные оппозиции. Среди них наиболее яркие противопоставления представлены: разнополыми животными, запряженными в колесницу и колесами, показанными с различным количеством спиц. Колесница же всегда выступает в роли логического центра, объединяющего эти оппозиции. Значительно реже смысловым ядром композиции может оказаться фигура человека. В эпоху поздней бронзы происходит оформление героического эпоса, где человеческая фигура постепенно становится главным действующим лицом. Кроме изображений человека с оружием в руках, в этот период широкое распространение получают рисунки всадников.

Образ животного в эпоху поздней бронзы по-прежнему несет в себе сильный заряд синкретизма, оставшийся еще от первобытного восприятия зверя. Исключение составляет лишь образ лошади, где отразились индоевропейские представления, связанные с культом неба и солнца. Видимо именно поэтому широкое распространение на территории Хакасско-Минусинской котловины получил сюжет «кони у мирового дерева», столь популярный в индоевропейской мифологии.

Таким образом, в эпоху поздней бронзы сложились три основные смысловые структуры (образ колесницы, образ человека и образ животного), организующие вокруг себя все остальные представления об устройстве окружающего мира.

Заключение

Систематизация и подробный анализ наскальных изображений эпохи поздней бронзы позволил выявить различные стилистические группы, появившиеся в рамках единой изобразительной традиции, проследить динамику развития, уточнить датировку и их культурную атрибуцию. В работе были рассмотрены проблемы генезиса изобразительной традиции эпохи поздней бронзы, определен ареал ее распространения, выявлены компоненты ее составляющие.

Одним из теоретических итогов работы является обоснование закономерности появления на территории Хакасско-Минусинской котловины и других территориях изображений выполненных в особой геометризированной изобразительной традиции. Это явление охватило огромные пространства Евразийских степей, и было обусловлено общеисторической ситуацией, сложившейся в эпоху поздней бронзы. На основе сходных условий в различных этно-территориальных образованиях возникли близкие по духу процессы и явления, отразившиеся как в сфере духовной, так и в сфере материальной культуры. В перспективе эти положения позволяют более обосновано и детально, говорить о сложении в эпоху поздней бронзы своеобразной культурно-исторической общности «карасукского» типа. В этой связи особенно актуальными становятся исследования в области выявления общих закономерностей сложения этой культурно-исторической общности.