Дагестан в кавказской политике России, Ирана и Турции в 30-е гг. XVIII века (по материалам отечественных и зарубежных авторов)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Дагестан в кавказской политике России, Ирана и Турции в 30-е гг. XVIII века (по материалам отечественных и зарубежных авторов)

Ахмед Джабраилович Курбанов

Кафедра истории России

Марат Надирпашаевич Сотавов

Кафедра гуманитарных дисциплин

Дагестанский государственный институт народного хозяйства

В исследовании предпринята попытка на базе материалов отечественных и зарубежных авторов проследить место и роль Дагестана в кавказской политике России, Ирана и Турции в 30-х гг. XVIII в. Освещаются события, связанные с походами в Дагестан крымских ханов и «шемахинскими экспедициями» Надир-шаха Афшара.

Ключевые слова и фразы: Дагестан; XVIII век; политика мировых держав; договор; поход; противостояние; Сурхай-хан I Гази-кумухский; Надир-шах Афшар; Шемаха.

DAGESTAN IN CAUCASIAN POLICY OF RUSSIA, IRAN AND TURKEY IN THE 30S OF THE XVIIITH CENTURY (BY THE MATERIALS OF NATIVE AND FOREIGN AUTHORS)

Akhmed Dzhabrailovich Kurbanov

Department of Russian History

Marat Nadirpashaevich Sotavov

Department of Classical Disciplines

The authors undertake the attempt to trace the place and role of Dagestan in Caucasian policy of Russia, Iran and Turkey in the 30s of the XVIIIth century on the basis of the materials of native and foreign authors and cover the events connected with Crimean khans' marches to Dagestan and Nader Shah Afshar's “Shemakha expeditions”.

Key words and phrases: Dagestan; the XVIIIth century; world powers' policy; agreement; march; confrontation; Surkhay-Khan I of Gazi-Kumukh; Nader Shah Afshar; Shemakha.

Дагестан, расположенный между Европой и Азией, Черным морем и Каспием, на главных коммуникациях, ведущих в Закавказье, на Ближний и Средний Восток, испокон веков привлекает внимание правителей и ученых различных стран и направлений, особенно представителей постоянных кавказских геополитических соперников - России, Ирана и Турции. Не стали исключением из этого ряда и 30-е гг. XVIII в., когда противоборство между указанными сторонами достигло заметной остроты. Сказанное подтверждается материалами исследований отечественных и зарубежных авторов, большинство которых среди событий рассматриваемого времени преимущественно выделяют походы крымских ханов 1733 и 1735 гг. и «шемахинские экспедиции» Надир-шаха Афшара, предпринимавшиеся с обеих сторон для занятия Дагестана и прикаспийских областей, возвращаемых Россией Ирану согласно Рештскому договору от 21 января 1732 г. и Гянджинскому трактату от 10 марта 1735 г. [6, с. 194-200].

В этой связи уместно отметить, что сразу же после подписания Рештского договора (о возвращении Ирану территорий до места слияния Аракса и Куры - авт.) Порта решила направить весной 1733 г. для занятия этих территорий 25-тысячный корпус калги Фетхи-Гирея с четкой установкой: «выступить против персов, привлечь к себе горские племена Северного Кавказа от устья Кубани до русской границы и идти к Дербенту» [18, S. 442]. Но выполнить эту задачу калге не удалось. Основные силы крымцев были разгромлены русскими войсками под горой Гюрзели в Чечне и в Дагестане под Дербентом. По данным русского консула в Реште С. Аврамова, силы Фетхи-Гирея, добравшиеся до места расположения турецких войск на реке Куре, насчитывали около 3 тыс. человек [1, д. 7, л. 13; 2, д. 7, л. 83].

Ситуация в регионе в дальнейшем продолжала складываться в пользу Ирана. В декабре 1733 г. и мае 1734 г. Надир нанес сокрушительные поражения османам, вынудив осажденного багдадского губернатора Ахмед-пашу подписать от имени турецкого султана Ахмеда III Багдадский договор о возвращении Ирану всех занятых турецкими войсками территорий, а также управляемых признавшими верховную власть Порты владетелями бывших иранских земель, в том числе и на Кавказе. Однако требование Надира подчиниться своей власти или удалиться из Шемахи, сделанное со ссылкой на подписанный Ахмед-пашой Багдадский договор, гази-кумухский хан Сурхай I, находившийся в подданстве у Порты в качестве верховного правителя Дагестана и Ширвана с 1728 г., категорически отверг, сопроводив такими словами: «Мечами лезгинских (дагестанских - авт.) львов мы завоевали Ширван; какое право имеет Ахмед из Багдада или кто-либо еще вмешиваться в таком случае» [3, с. 233; 18, S. 458].

Ввиду надвигавшейся угрозы Сурхай I решил выиграть время, чтобы подготовиться к борьбе с Надиром. Эвакуировав жителей из города, он оставил Шемаху, решив дать сражение в более выгодных условиях. В середине августа 1734 г. иранские войска ворвались в Шемаху, сравняли ее с землей, опустошили ширванские селения, доставили 500 пленных и много голов убитых. Этими мерами Надир старался устрашить народы Азербайджана и Дагестана и склонить Сурхая I к капитуляции.

Но Сурхай I не склонился перед грозным завоевателем. Он готовился к борьбе до последней возможности, собирая войска в Кабалинском магале. «Обстоятельства сложились так, - отмечает В. Н. Левиатов, - что с этого времени Сурхай-хан Гази-Кумухский стал одной из важнейших фигур в борьбе против иранского завоевателя. С этих пор на некоторое время он привлек симпатии населения Дагестана и Азербайджана на свою сторону против Надира, стремившегося к обладанию этими странами» [9, с. 102].

Так началась первая «шемахинская экспедиция» Надира 1734 г. Решающее сражение произошло 17 сентября 1734 г. в урочище Деве-Батан между Шемахой и Кабалой, где Сурхай I против 42-тысячной иранской армии смог выставить 20-тысячное войско. О результатах этого сражения командующий русскими войсками на Кавказе В. Я. Левашов сообщал, что сначала горцы потеснили иранцев, но «от великой пушечной стрельбы Сурхай устоять не смог и с войсками своими ретировался». Желая сохранить силы для дальнейшей борьбы, Сурхай I заблаговременно отступил в Гази-кумух, решив дать сражение в лакских селениях на подступах к своей резиденции. Об этом сражении Левашов также доносил, что «Тахмас-хан (Надир - авт.), не одолев сурхайцев, оставил при тех деревнях довольную команду», а с основными силами пошел за Сурхаем, настиг его в Кумухе, «по которой учинил великую пушечную стрельбу», отчего Сурхай вынужден был бежать в Аварию, после чего Надир занял Гази-Кумух, а Сурхай «прибыл в аварское владение, остановился и тамо умножает войско свое с намерением еще Тахмас-хану чинить сильное противление» [2, д. 4, л. 48-49].

Так завершилась наступательная стадия первой «шемахинской экспедиции» Надира, ограничившаяся вытеснением Сурхай-хана I в Аварию. Тем не менее, стараясь поднять свой авторитет в войсках и за пределами Ирана, Надир объявил о полной победе над Сурхаем I и покорении всего Дагестана. Однако до выполнения этих задач было далеко: он не только не покорил Дагестан, но и не смог одержать полную победу над Сурхаем I. Сказанное подтверждается оценкой «успешной» части операции Надира, ведущим переговоры с иранскими дипломатами и с русским князем С. В. Голицыным. Так, ссылаясь на рапорт своего офицера, прикомандированного к свите шаха, Голицын писал, что полученный им рапорт «с прежними разглашениями (Надира - авт.) не сходствует, а именно что он во всю Дагестанию не ходил, токмо около дороги в горах лежащие деревни разорял… нигде главной схватки с неприятелем не имел… токмо оной Тахмас-хан люди потерял при возвращении своем оттуду, ибо шли великими горами, где людей от стужи, голоду и от своего непорядку немалое число из гор попадали и до смерти побились, так что ис самого ханского обозу оттого уцелело немного» [1, д. 7, л. 415 об.].

Объективность цитированного рапорта не вызывает сомнений: Петербург был заинтересован в получении достоверной информации для принятия взвешенных решений. Положение завоевателей оставалось тревожным. Повсюду на них нападали летучие отряды горцев. В тылу назревало грозное восстание. Учитывая создавшуюся обстановку, собрав поредевшие войска, в конце сентября Надир начал отход из гор.

Но перед отступлением из Дагестана, стараясь сохранить себе опору, он восстановил титул дагестанского шамхала, признав таковым сына сосланного решением Сената в 1726 г. в Архангельскую губернию шамхала Адиль-Гирея - Хасбулата [19, p. 94].

На обратном пути в Иран Надир напал на джарцев и лезгин, сжег Ахты, но понес значительный урон. Касаясь итогов первого нашествия Надира на Дагестан, Голицын пришел к выводу, что «хотя здесь гласили, якоб Тахмас хан их разбив много полону побрал, токмо как оной мой офицер сам видел, ничего не везли, но везли много здешних (своих - авт.) побитых и раненых» [1, д. 7, л. 416]. Так и не добившись поставленной цели, 15 октября 1734 г. он вернулся в Гянджу, где спустя 5 месяцев был подписан упомянутый выше русско-иранский трактат, резко обостривший ситуацию в Дагестане и прикаспийских областях. Согласно этому трактату, Россия обязывалась незамедлительно вернуть Ирану Гилян, Мазендаран, Астрабад, Азербайджан и Дагестан вплоть до реки Сулак с отводом своих войск на Терек в Кизляр [6, с. 203-207; 11, с. 196].

Это означало, что Дагестан и прикаспийские области, входившие в состав России со времени Каспийского похода Петра I в 1722 г., снова подпадали под власть Ирана. Излишне доказывать, что этот процесс сопровождался ожесточенной борьбой между Ираном и Турцией, стремившейся занять место уходившей из региона послепетровской России. Повторился, по существу, сценарий послерештского периода с гораздо масштабными и далеко идущими последствиями.

Оставление русскими войсками Дагестана и прикаспийских областей подтолкнуло Порту на более активные действия. Пользуясь создавшейся ситуацией, 25 мая 1735 г. она объявила себя покровительницей народов Кавказа, особенно Дагестана, как единоверных мусульман - суннитов. На самом же деле Порта, как и в 1733 г., готовилась отправить значительные силы крымского хана Каплан-Гирея через Северный Кавказ в Закавказье против Надира под тем предлогом, что муфтий Дагестана Курбан эфенди обратился к ней за помощью, так как Россия решила отдать единоверных туркам дагестанцев «Тахмас кулы-хану (Надиру - авт.) в наижесточайшее мучение» [2, д. 6, л. 104-105 об.].

Несмотря на неоднократные предупреждения Петербурга со ссылкой на русско-турецкий Константинопольский договор 1724 г. о том, что задуманная акция носит антироссийский характер и будет отражена военной силой, в Стамбуле не вняли этим голосам. Крымский хан Каплан-Гирей, выполняя предписания султана Ахмеда III, выступил в поход во главе 80-тысячной конницы в конце июля 1735 г. Сообщая о том, что «в настоящее время» крымский хан находится в Азовском море, английский посол в Петербурге К. Рондо 20 августа 1735 г. доносил в Лондон: «Если движение … русских войск не изменит его планов, он намерен высадить своих татар на Кубани с целью туда двинуться в Кабарду и, далее, через Дагестан в Персию» [14, с. 429].

Двигаясь указанным маршрутом из г. Копыла на Кубани, к исходу августа хан оккупировал Кабарду, но попытка беспрепятственно пройти Чечню по ущелью, расположенному между аулами Алды и Чечен, обернулась для крымцев потерями до 10 тыс. человек [4, с. 326; 16, s. 356]. Однако при содействии эндиреевских князей и кайтагского уцмия Ахмед-хана основные силы хана обошли это ущелье и вторглись в Дагестан, где под командованием Левашова в станице Старогладковской оставалось всего 8 тыс. человек. Не вступая в ними в схватку, крымцы двинулись к Дербенту выше гребенских городков и Аксая. В тридцати верстах от Дербента произошло сражение крымского войска с Хасбулатом и оставленными ему в помощь Надиром год назад иранскими частями. Хасбулат был разбит и бежал в горы, но хан вынужден был остановиться ввиду изменения соотношения сил между Ираном и Турцией [13, л. 89].

Особенность сложившейся ситуации заключалась в том, что Надир-шах нанес поражения туркам с началом похода Каплан-Гирея, в июле 1735 г., после чего капитулировали их гарнизоны в Тбилиси, Ереване, Гяндже и Тебризе. Спустя месяц на столицу ханства Бахчисарай развернул наступление из Польши 80тысячный русский конный корпус под командованием Б.-Х. Миниха. В начале октября в Крым было направлено оттянутое из Дагестана и Закавказья 30-тысячное войско во главе с генералом М. Н. Леонтьевым. Осенью русские войска перешли крымские границы и расположились в станицах гребенских казаков.

В связи с изменившейся обстановкой султан Махмуд направил указ Каплан-Гирею, «дабы он в Персию не ходил и от того походу удержался» [2, д. 7, л. 1]. Но прежде чем отступить из Дагестана, хан принял некоторые меры, надеясь сохранить влияние Турции и Крыма в этом крае. Выделив значительные средства для подкупа старейшин, он вынудил отступить в горы сторонника Ирана Хасбулата, объявил шамхалом племянника Адиль-Гирея Эльдара, Сурхая I оставил правителем Ширвана, а уцмия Ахмед-хана - губернатором Дербента [19, p. 98].

Однако решение султана вытащить Каплан-Гирея из Дагестана не принесло спокойствия местному населению. Наоборот, нашествие крымцев на Северный Кавказ ускорило наступление иранских завоевателей. С этого момента, как и в 1734 г., важнейшие области Прикаспия - Дагестан и Ширван - превратились в арену ожесточенной борьбы между Надиром, с одной стороны, и Сурхай-ханом I, символично поддерживаемым Османской империей - с другой.

Разгромив турок в Закавказье летом 1735 г., Надир снова нагрянул на Ширван и Дагестан. Так началась вторая «шемахинская экспедиция», в ходе которой эти территории снова оказались на пути завоевателей. Выступив из-под Гянджи 11 октября, опустошив джарские джамааты, лезгинские и табасаранские магалы, 21 ноября иранские войска подошли к Дербенту. Зная о наступлении русских войск на Перекоп, с одной стороны, и приближении Надира - с другой, Каплан-Гирей спешно ретировался в Крым [10, с. 49; 17, S. 97].

Однако в столь ответственный момент между дагестанскими властями не оказалось единства. Поэтому попытки Сурхая I, Эльдара и уцмия Ахмед-хана сразиться с иранцами не имели успеха. Воспользовавшись этим, как и год назад, Надир решил расправиться сначала со своим непримиримым противником и наиболее влиятельным правителем Дагестана - Сурхай-ханом I [15, с. 95]. 17 декабря 1735 г. иранские войска вместе с Хасбулатом развернули наступление на Гази-Кумух, на третьи сутки взяли его, заставив Сурхая I снова отступить в Аварию. Однако, понеся значительные потери в боях с горцами, дальше иранцы не пошли, раструбив снова о полной победе над Сурхаем I и покорении Дагестана.

Однако суть происшедших событий точнее характеризуют иранские источники, раскрывающие спонтанный характер действий шаха, не сумевшего в очередной раз покорить «полностью побежденного» Сурхая I. Так, касаясь этой темы, иранский историк М. Казим особо подчеркивает, что главным противником Надира и на этот раз выступил Сурхай-хан I, оказавший ожесточенное сопротивление трехкратно превосходившему свои силы 30-тысячному войску иранцев в сражении в урочище Шаррат в трех милях от Кумуха. По его словам, в разгар битвы «смелый, отважный Сурхай устремился в центр боя … земля была окрашена кровью, как Джейхун или Дежле» (Аму-Дарья или Багдадская река - авт.) [12, с. 283]. Потерпев поражение, Сурхай I по-прежнему отступил в Аварию, но горцы, как подтверждает другой иранский источник, продолжали борьбу, нападали на врага со всех сторон, уничтожая «с помощью мечей многих иранцев» [7, с. 46].

Приведя в порядок свое войско после серьезных потерь, Надир решил вернуться в Иран до наступления зимних холодов. На обратном пути, стремясь укрепиться в южном Дагестане, он подчинил себе часть лезгинских старшин, владетелей Табасарана, акушинского кадия Гаджи Аюба и уцмия Ахмед-хана, которого назначил «хранителем печати Дагестана». Временно покорив Кумух, Акушу, Губден и Башлы, оставив значительные силы в Дербенте, в марте 1736 г. он вернулся на Мугань, где был коронован шахом Ирана [5, с. 256].

Однако ни доставшаяся ему шахская корона умерщвленных им Сефевидов, ни блистательные победы над Османской империей не могли стереть из памяти шаха навязчивые мысли о покорении Дагестана, занявшего доминирующее положение в его повседневной деятельности: то ли он сидел на троне, то ли находился на полях новых сражений. Подтверждение тому - на приеме высшей военно-феодальной элиты, посвященном итогам Индийского похода, он подчеркнул: «Я взял под свою власть Хиндустан, земли Турана (Средней Азии - авт.) и Ирана, а сейчас я так пожелал: с огромным, бесчисленным войском вступить в царство Кумух и сделать новое клеймо (даг) на этой стране. От такого клейма огонь пойдет по всему миру» [8, с. 72-73]. Но осуществленная с этой целью Дагестанская кампания 1741-1743 гг. закончилась крахом, ускорившим гибель самого шаха в 1747 г., и начавшимся вслед за этим распадом его деспотической военно-феодальной державы.

Не увенчались успехом и попытки Порты укрепить позиции Османской империи путем подкупа дагестанских владетелей и выдвижения самозваных представителей Сефевидской династии на шахский престол. На этом фоне заметно отличалась кавказская политика России, выступившей в рамках политики «ласкания» горских владетелей и старшин против гегемонистских устремлений Ирана и Турции в регионе ради достижения своих геополитических целей, что способствовало развитию российско-кавказских и русскодагестанских отношений.

дагестан кавказская политика

Список литературы

1. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 77. Сношения России с Персией. Оп. 77/1.

2. Там же. Ф. 89. Сношения России с Турцией. Оп. 89/1.

3. Астрабади М. М. Джахонгоша-е Надири. Техран: эштерат-е энджомен-е аср-е мелли, 1344/1962.

4. Ахмадов Я. З. История Чечни с древнейших времен до конца XVIII в. М., 2001.

5. Годдуси М. Х. Надир-намэ. Хорасан (Мешхед), 1339.

6. Договоры России с Востоком, политические и торговые / сост. Т. Д. Юзефович. СПб., 1869.

7. Дорре-е Надири. Пакшоде-е ан. Техран, 1364.

8. Козлова А. Н. «Намэ-йи Аламара-йи Надири» Мухаммад-Казима о первом этапе похода Надир-шаха на Табасаран // Освободительная борьба народов Дагестана в эпоху Средневековья. Махачкала, 1976. С. 72-73.

9. Левиатов В. Н. Очерки по истории Азербайджана в XVIII в. Баку, 1948.

10. Маркова О. П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII в. М., 1966.

11. Мустафазаде Т. Т. Азербайджан и русско-турецкие отношения в первой трети XVIII в. Баку, 1993.

12. Мухаммад-Казим. Наме-йи Аламара-йи Надири / изд. текста и предисловие Н. Д. Миклухо-Маклая. М., 1961. Т. 2.

13. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 410. Материалы по истории народов СССР. Коллекции. Оп. 1. Ед. хр. 7.

14. Сборник императорского русского общества. СПб., 1891. Т. 76.

15. Сотавов Н. А., Касумов Р. М. Дагестан и Каспий в международной политике эпохи Петра I и Надир-шаха Афшара.

Махачкала, 2008.

16. Berkok I. Tarichte Kafkasya. Istanbul: Istanbul matbaasi, 1958.

17. Dorn W. A. Shirwan unter Lewde der Herschwer. Spt., 1848.

18. Hammer von Iosef. Geschichte des Osmanischen Reiches. Von Carlowischen bis zum Belgrader Frieden (1669-1739). Pesth: Hartleben, 1831. Bd. 7.

19. Lockhart L. Nadir Shah: a Critical Study Based Mainly upon Contemporary Sources // The Fall of the Safavi Dynasty and Afghan Occupation of Persia. Cambridge, 1958.

Размещено на Allbest.ru