Развитие библиотечной сети в Средневолжских губерниях во второй половине XIX - начале ХХ века и социокультурные запросы народа

116 Издательство «Грамота» www.gramota.net

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Развитие библиотечной сети в Средневолжских губерниях во второй половине XIX - начале ХХ века и социокультурные запросы народа

Кошина Ольга Владимировна

В сегодняшней ситуации складывания глобального информационного общества традиционная библиотека с печатной литературой как проводник знаний и культуры уступает место другим многочисленным источникам и способам распространения информации. Во второй половине XIX - начале ХХ века в период становления индустриального общества в России книга и библиотечная сеть наряду с начальной школой являлись главными средствами распространения необходимых знаний в народной среде. Успех просветительских усилий учебного ведомства, земств, Святейшего Синода, миссионерских и других общественных структур во многом зависел от того, насколько мероприятия по развитию библиотек и распространению книг соотносились с социокультурными запросами и возможностями низших слоев населения. библиотечный поволжье социокультурный губерния

Во второй половине XIX - начале ХХ века в народной среде постепенно формируется устойчивая потребность в чтении. Особенно развита эта потребность была в густонаселенных торговых селах и среди зажиточных семей, располагавших сравнительно большим досугом и большими средствами на удовлетворение своих духовных потребностей. Бюджетные сведения по крестьянским хозяйствам Симбирской губернии за 1913 год показывают, что общинные хозяйства с посевной площадью до 4 десятин тратили на книги и газеты в среднем на одно хозяйство 50 копеек в год; хозяйства, засевавшие от 4 до 6 десятин, - 60 копеек; засевавшие от 10 до 15 десятин - 1 рубль 70 копеек; а с посевом более 30 десятин - 2 рубля 50 копеек. Среди хуторян хозяйства, засевавшие от 6 до 8 десятин, тратили в среднем на одно хозяйство на газеты и книги всего 15 копеек в год. А хозяйства, засевавшие от 8 до 10 десятин, тратили уже 1 рубль 10 копеек в год; хозяйства с посевной площадью от 15 до 20 десятин - 2 рубля 40 копеек; засевавшие от 20 до 30 десятин - 3 рубля 20 копеек [2, с. 177]. Формировать осознанную тягу взрослого сельского населения к чтению помогали дети, учившиеся в школе. Грамотный ребенок приносил в семью книги из школьной библиотеки, и неграмотные взрослые «заражались» интересом к книге как к источнику интеллектуального наслаждения. Дети читали книги вслух семье и неграмотным соседям.

Местные училищные советы, комитеты грамотности, уездные и губернские земства, общества попечения о начальном народном образовании с трудом успевали за растущей потребностью крестьян в расширении своего кругозора. В 1880-1990-е годы во многих губернских городах совместными усилиями благотворителей, общественных структур и частных средств создавались бесплатные народные библиотеки-читальни. В 1893 году открылась бесплатная библиотека-читальня им. И. А. Гончарова в Симбирске. За год читальня получила 869 рублей на содержание. Из них 150 рублей и 1367 томов - от Великой княгини Екатерины Михайловны; 300 рублей - ежегодной субсидии от города. Казанское губернское земское собрание в 1887 году внесло в смету расходов 3000 рублей на образцовые училищные библиотеки в каждой волости [8, с. 228-239]. С начала 1880-х годов, когда и на селе сложился немногочисленный, но постоянно растущий за счет развития школьной сети контингент грамотных, уездные земства начинают создавать сельские библиотеки. Главными читателями были дети - учащиеся школ, подростки, только что ее закончившие, и незначительная часть местной интеллигенции.

Нередко крестьянские общества и волостные правления сами открывали библиотеки, не дожидаясь помощи от земств, уездных и губернских училищных властей. Например, крестьяне села Нижне-Услонского Свияжского уезда Казанской губернии в 1888 году учредили бесплатную библиотеку при местном народном училище. На ее содержание определили ежегодно с мирских расходов 25 рублей и чистую прибыль от школьного садика. Было получено частных пожертвований 200 рублей. Сельское общество села Ростовки НижнеЛомовского уезда Пензенской губернии собрало по подписке деньги на библиотеку при местной сельской школе. Общество выделило участок общинной земли, доходы с которой были назначены на библиотеку [Там же, с. 253]. К 1913-1914 гг. в Пензенской губернии библиотеки были в 80% начальных училищ [10, с. 46]. Библиотекарями становились, главным образом, учителя, среди них было много женщин, соглашавшихся на скудную оплату труда библиотекаря. Например, в 1893-1894 учебном году в Пензенском женском епархиальном училище при учительском жаловании от 150 до 220 рублей в год, за заведывание библиотекой платили всего 25 рублей в год [5, с. 45]. В конце XIX века много библиотекарей было из волостных и сельских писарей, они были грамотны, пользовались авторитетом на селе. К тому же библиотека нередко располагалась в стенах волостных и сельских правлений. Псаломщики зачастую совмещали свои основные обязанности с выдачей книг сельчанам из местной избы-читальни.

Успех распространения книг в низших сословиях во многом зависел от способа их продажи. Деревенского покупателя нужно было привлекать к покупке качественной литературы. Земствам и обществам грамотности, школьным библиотекам приходилось конкурировать с офенями и базарными торгашами, которые распространяли дешевую лубочную литературу. Они использовали эффективные приемы продвижения своего товара на рынок: через разносчиков (за 20% от разноса), при помощи рекламы среди учеников школ (читали интересные рассказы из продаваемых книг). Общественные и педагогические деятели выражали опасение по поводу распространения низкопробной литературы в народе. «Хорошие книги не доходят до народа. Люди, взявшиеся за издание книг для народа, не знают народа. Нужны посредники: офени, ходебщики, коробейники. Дешевизна нужна. Яркие картинки, призывное название» [Цит. по: 8, с. 272]. Одним из важных качеств, которым должна была обладать книга для крестьян и низших городских слоев, была ее дешевизна: от 1,5 до 5 копеек. 10-15 копеек для среднего крестьянина было уже дорого. В этом отношении издательство Сытина успешно подстраивалось под материальные возможности крестьянства и рабочего люда. И, конечно, книги должны были соответствовать культурно-познавательным запросам низших слоев населения. Популярностью среди крестьян пользовались книги религиозного содержания, книги, содержащие прикладные знания: о сельском хозяйстве, о ремеслах, рыбоводстве, о здоровье, сказки и пересказанная доступным языком литературная классика. Рабочие любили иллюстрированные издания. Они украшали яркими картинками стены в своем жилище. Немаловажное значение для малограмотного населения имели доступное содержание и крупный шрифт

Один из издателей, господин Маракуев, для улучшения сбыта своей книжной продукции специально изучал особенности лубочных изданий, так популярных среди крестьян. Его издательство «Посредник» стало распространять через школу, армию, коробейников, «картинщиков» книги, соответствующие интеллектуальным и эстетическим вкусам низших слоев населения. Библейское общество создало целый штат (до 660 человек) грамотных книгоношей, которые распространяли народные книги не только в России, но и в других странах. Они получали 25 рублей и должны были продать книг не менее чем на 75 рублей в месяц. В действительности выручали они до 200 рублей. Только в 1890-1891 гг. книгоноши продали более 1 миллиона экземпляров Священного писания [Там же, с. 277]. Постепенно разные издательства стали занимать свои ниши на рынке печатной продукции для народа. Одни были рассчитаны на деревенского читателя; другие - на низшие городские слои: приказчиков, мещан, мелких торговцев, модисток, лакеев, швейцаров; третьи - на солдат. Русское этнографическое общество в программе сбора этнографических сведений о крестьянах центральной России 1898 года выделило целый раздел «Чтение. Книги», состоявший из 31 развернутого вопроса. Это были вопросы об отношении крестьян к книгам и чтению; их литературных предпочтениях и вкусах; о доступности книг и газет для крестьян разного уровня достатка; об отношении их к светской и религиозной литературе; об отношении к книгам неграмотных; о способах проникновения книг в деревню; о причинах предпочтений крестьянами того или иного вида литературы; о роли школы, священников в распространении книг и т.д. [7, с. 120-128]. Высшие образованные слои населения изучали социокультурные запросы народа с целью его целенаправленного просвещения.

Одной из негативных особенностей распространения грамотности среди низших слоев населения в изучаемый период было явление так называемого рецидива безграмотности. Каждодневный физический рутинный крестьянский и рабочий труд не способствовал сохранению навыков чтения и письма. Одним из способов поддержания полученных навыков было чтение в свободное время. Земства периодически проводили социологические обследования на предмет возвратной безграмотности. Вот отрывок из отчета уездного земства после подобного социологического опроса: «Из 2842 бывших учеников начальных училищ Карсунского уезда Симбирской губернии чтением в свободное время занимаются 2275 человек. 165 опрошенных читают редко, 56 - совсем не открывают книг» [8, с. 187].

Во второй половине XIX века в деревне появились первые газеты и журналы. Крестьяне в массе своей не знали толстых журналов, предпочитали короткие бульварные издания. Однако в 1880-е годы в журналах «Русская мысль», «Отечественные записки» публиковалось много статей о расколе, сектантстве. Это вызывало интерес и привлекало к покупке толстых журналов зажиточных молокан Самарской и Саратовской губерний. Газеты попадали в сельскую глубинку несколькими путями. Половину выписывало волостное правление, например, обязательный «Сельский вестник» с его бесплатным ежемесячным приложением «Бог-помочь» и «Губернские ведомости». Часть газет привозили трактирщики для развлечения постояльцев. Пресса распространялась через питейные и чайные дома. При помощи «новинки», которой была тогда газета, владельцы заманивали посетителей. Зажиточные крестьяне имели возможность заказать газеты домой у торговцев или кустарей-отходников, посещавших город. Середняки чаще покупали газеты и журналы на железнодорожных станциях. Часть прессы попадала в деревню через крестьян-угольников и сенников, продававших свои товары в крупных городах. Училищное начальство, не имея достаточно средств на приобретение периодики, пыталось переложить эти расходы на счет общественных поступлений: «Штатный смотритель Краузе сообщает Директору училищ Пензенской губернии, что сельские училища в селах бывших государственных крестьян в Наровчатском и Инсарском уездах могли бы выписывать Журнал Министерства Народного Просвещения за счет хозяйственных средств» [1, л. 50].

Распространение художественной и учебной литературы среди низших слоев населения сопровождалось цензурными ограничениями. Господин попечитель Казанского учебного округа Шестаков сообщает Господину Директору училищ Пензенской губернии в 1868 г., что Главное управление по делам печати, «рассмотрев изданную в двух частях книгу “Путешествие к центру Земли” и “Очерки происхождения и развития земного шара” Ж. Верна, находит, что первая половина этой книги есть безвредная сказка, вторая половина (“Очерки…”) имеет характер руководства по геологии, может оказать вредное на детей влияние, как дающее возможность предполагать о несогласии позднейших выводов науки с бытописанием Моисея. …Следует сообщить Министерству народного просвещения о неудобстве обращения этой книги в среде детей без надзора и указаний благонадежного наставника… Имею честь просить Вас о недопущении названной книги в учебные заведения Вашей дирекции» [Там же, л. 16].

Как свидетельствует документ, особые опасения цензуры вызывало проникновение в народную среду естественнонаучных знаний, идущих вразрез с религиозным толкованием мира. Совет Главного управления по делам печати сообщал Директору училищ Пензенской губернии в 1868 г.: «В Москве вышла в свет без предварительной цензуры книга “Жизнь всего мира или рассказ о веществах, силах природы” Октавия Мильчевского. Автор книги не только объясняет творение Мира и человека взаимодействием веществ и сил, способом, исключающим достоверность сказаний о Силе Священного Писания, не только выдает умственные и нравственные способности человека за продукт чисто физико-химических сил, но даже во всех его религиозных верованиях, без всякого исключения в пользу верований христианских, видит не связь человека с Богом и Божественное Откровение, а простую изобретательность природы. Совет Главного Управления по делам печати находит, что сочинение Мильчевского сможет иметь пагубное влияние на молодых людей и лиц мало- образованных. Тем более что написано оно популярным языком и объясняет явления природы с большой наглядностью. IV отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии признает употребление книги крайне вредным; местным начальникам учебных заведений иметь бдительное наблюдение, чтобы книга не была допускаема в оные» [Там же, л. 138]. С целью усиления контроля за библиотеками в 1867 г. городские и общественные публичные библиотеки были переданы Министерству внутренних дел. Училищные остались в подчинении Министерства народного просвещения. Ими разрешено было пользоваться не только учащимся и учителям, но и посторонним лицам [Там же, л. 112].

Режим работы библиотек при церковных школах был приспособлен к традиционному ритму крестьянской жизни. Духовная литература выдавались в соответствии с порядком религиозных праздников. Крестьяне с удовольствием брали книги на дом на несколько праздничных дней (на Рождество, на Пасху), поскольку прерывались сельскохозяйственные и домашние работы, а дети не были заняты в школе. Раздел учебной литературы содержал учебники, например, педагога Н. Ф. Бунакова. В библиотеки мордовских сел Среднего Поволжья в конце XIX века поступали издания на национальном языке: «Эрзянский букварь» А. Ф. Юртова 1884 года издания и его переводы вероучительной литературы на мордовский язык; «Первоначальный учебник русского языка для мокши» и такой же для эрзи 1892 года, «Букварь для мордвы (для мокши и для эрзи)», изданные при участии М. Е. Евсевьева; произведения вероучительной литературы, изданные миссионерским братством святителя Гурия. В начале ХХ века в связи с распространением светской культуры ассортимент изданий школьных библиотек расширился. Появилась научно-популярная литература: например, «Вешние всходы» Д. И. Тихомирова - книга для классного чтения, бесед, устных и письменных упражнений в школе и семье; географические («Начатки географии») и исторические очерки («Из истории родной земли», «Низложение Наполеона» Д. И. Троицкого); педагогическая литература, например, «Великая дидактика» Яна Амоса Коменского [Там же, с. 242]. Наличие педагогических сочинений было не случайным, поскольку при нехватке квалифицированных кадров в начальных школах выпускники церковно-приходских школ нередко становились учителями в сельских училищах.

Опасаясь распространения светской культуры и материализма как предвестников нигилизма и социального недовольства, правительство в 1880-90-е годы сделало ставку на церковную школу. Она должна была воспитывать народ в духе православия, патриотизма и послушания властям. Начинается активное государственное субсидирование церковных школ. Это было связано с ростом социальной напряженности и оппозиционного движения. Особая роль в этой политике была отведена и духовным библиотекам. К началу XX века число церковно-приходских школ выросло до 25 тысяч, а общее число духовных библиотек достигло 30 тысяч. Фонд библиотек Пензенской епархии, например, составлял более 43 тысяч книг [4, с. 463]. Располагались библиотеки не только при церковных школах, но и при церквях, иногда при монастырях. Содержались библиотеки на средства церкви, полученные в виде субсидий от государства, иногда за счет помощи земства, пожертвований частных лиц. В 1891 г. был открыт Книжный склад при Святейшем Синоде, через который бесплатно распространялись книги в духовные библиотеки. С 1894 г. работала Издательская комиссия Синода, выпускавшая серию книг «Приходская библиотека». Фонды библиотек церковных школ состояли, прежде всего, из книг религиозного содержания. Библия, жития святых, писания святых отцов, книги «Приходской библиотеки» В. Шемякина, «Притчи господни в переложении для детей», церковные журналы: «Русский паломник», «Православный собеседник», «Духовная беседа», «Воскресное чтение» и др., «Толковое Евангелие», религиозные листки: «Троицкие листки», «Афонские листки», «Листки воскресного дня». Могла быть «Книга для церковно-славянского чтения» известного педагога Д. И. Тихомирова - почти первый в России опыт правильной постановки такого чтения в начальной школе [11, с. 241-242]. Вся эта литература призвана была сохранять в народном сознании религиозные представления о мире, воспитывать смирение, охранять от тлетворного влияния материализма и вольнолюбия.

В церковных школах большое внимание уделялось трудовому воспитанию учеников, формированию у них элементарных хозяйственных навыков: часто при школе было небольшое хозяйство с огородом, при церкви могла быть пасека. Поэтому очень популярными в библиотеках были научно-практические пособия по пчеловодству, огородничеству, вязанию, переплетному делу. Часть библиотечного фонда составляла художественная литература: сказки Пушкина, Андерсена, журнал «Детское Чтение». Лучшие произведения, помещенные в этом журнале, издавались отдельными книжками под общим названием: «Библиотека детского чтения». Поступала в библиотеки и периодика, интересная и полезная для сельских жителей: журналы «Досуг и дело», «Крестьянское хозяйство», «Сельский вестник», «Земщина». Известны случаи недовольства духовных властей после проверки духовных библиотек. Некоторые священники выписывали не религиозные издания, а светские газеты и приключенческие романы. Для успешной конкуренции со светскими изданиями Святейший Синод стал выпускать религиозные сочинения по 1-3 копейки, поощряя покупательский спрос небогатого читателя из крестьян.

В библиотеку крестьяне приходили не только за книгами, но и пообщаться со священником. В начале ХХ века известны случаи, когда крестьяне уже не довольствовались библиотечными книгами. Они покупали домой любимые книги или те, которых не было в библиотеке. Чтение стало привычным, необходимым и доступным культурным досугом. Известный педагог С. А. Рачинский вспоминал, что самым неприятным наказанием для его учеников, вызывавшим много слез, было лишение возможности почитать любимую книгу [9, с. 157]. Крестьяне обращались в школьную библиотеку за советом и помощью в приобретении книг. Некоторые школы, имея прямые контакты с издательством, заказывали книги для населения по ценам ниже розничных на 20% и даже 40% [11, с. 243].

Первостепенной задачей церковно-приходских школ было религиозно-нравственное воспитание населения. Образовательная функция отодвигалась на второй план. Поэтому некоторые земские деятели скептически относились к церковной школе и к их библиотечным фондам. Другие же, напротив, восхищались церковной школой, считая, что она ближе и понятнее крестьянским детям, внушает им традиционные ценности. Такая школа не вырывает их из патриархального мира семьи, крестьяне спокойнее доверяют обучение своих детей знакомому с детства священнику в церковной школе, нежели заезжему интеллигенту из города в земской школе. Но, несмотря на противоречивое отношение к церковным школам, эти училища и их библиотеки без сомнения сыграли большую роль в просвещении низших слоев населения России. Церковно-приходская школа и библиотека были маленькими центрами культуры для сельских жителей, лишенных других возможностей получать информацию и духовную пищу. При организации библиотек церковные власти предполагали, что книги оттуда смогут брать не только ученики, но и их родители, другие взрослые. Чтобы сделать книгу доступной для всех, во многих церковных школах устраивались народные религиозно-нравственные чтения. Мероприятие включало в себя чтение собравшимся книг по церковной истории, статей по сельскому хозяйству, медицине, русской истории, географии. Устраивали чтения в то время года, когда крестьяне мало работали, например, в Великий пост. Слушатели собирались в школу по сигналу церковного колокола. В начале и в конце чтений происходило общее пение молитв всеми присутствующими. С конца 1890-х годов во многих губерниях во время чтений был ажиотаж по причине использования «волшебного» фонаря с «туманными» картинами. В Пензенской губернии в 1913 г. чтения с волшебным фонарем проходили в 248 школах из 814 [10, с. 47].

Конечно, не стоит рисовать радужную картину состояния сельских библиотек. Многие из них находились в плачевном состоянии из-за отсутствия средств, недостаточной подготовки учителей к чтению духовной литературы, неодобрительного отношения некоторых земств и светской прессы к церковным школам. Однако следует отдать должное школьным библиотекам церковных школ в деле нравственного воспитания и просвещения народа. Наряду с самой школой, занимавшейся непосредственно обучением детей, духовные библиотеки являлись источником внешкольного образования всего населения в целом. Церковная школа с библиотекой была в России не только образовательным учреждением, но и провинциальным центром культуры. В начале ХХ века возросла социальная напряженность в связи с нерешенностью многих социальноэкономических, политических проблем. Одной из острых проблем, тормозящих индустриальное развитие страны, была низкая грамотность населения. Крестьянство выражало недовольство не только малоземельем и социальным расслоением, но и ограничением доступа низших слоев населения к образованию. В период первой русской революции цензурные запреты воспринимались крестьянством как дискриминация его прав. Крестьянские наказы периода революции 1905-1907 гг. пестрили подобными критическими замечаниями и требованиями. Приговор крестьян села Воскресенское Пензенского уезда Пензенской губернии в I Государственную Думу: «Все начальство поставлено смотреть, как бы к мужикам не попала хорошая книга или газета, из которой они могут узнать, как избавиться от своих притеснителей и научиться, как лучше устраивать свою жизнь» [6, с. 315]. Из наказа крестьян села Белый Яр Ставропольского уезда Самарской губернии: «До сего времени наше правительство старалось держать в темноте главную народную массу крестьян, чтобы удобнее было угнетать ее… Книги в деревню попадали редко, и грамотных людей там мало. Теперь неграмотному человеку совсем плохо: ничего он не знает о своем государстве… Живет он в темноте и не знает, как помочь своему тяжелому положению. Нужно снять все запрещения с книг, читален, библиотек» [3, с. 81-84]. Потребность в книге и грамоте становилась для крестьян не только развлечением, но и условием интеллектуальной и политической свободы.

Таким образом, библиотечная сеть и содержание библиотечных фондов во второй половине XIX - начале ХХ века складывались под влиянием множества факторов: правительственной политики, земской деятельности, общественной инициативы, благотворительности, усилий интеллигенции и миссионеров. Одним из важных условий были социокультурные запросы самого народа. В среде крестьян, рабочих, низших городских слоев в течение изучаемого периода постепенно складывалась устойчивая потребность в чтении. Народ отдавал предпочтение доступной по содержанию, дешевой, красочной печатной продукции. Крестьянам нравилась литература прикладного характера, содержащая сведения, необходимые в быту, сельскохозяйственной, промысловой и ремесленной деятельности. Библиотеки и торговцы книг при распространении литературы должны были приспосабливаться к вкусам и социокультурным потребностям, а также к устоявшемуся традиционному складу и ритму жизни низших слоев населения. Активность в приобретении книг и периодики зависела от уровня благосостояния населения. Постепенно любовь к традиционной книге религиозного содержания сменялась интересом к светской литературе и периодике, что вызывало настороженность училищных властей и цензоров. К началу ХХ века с ростом социальной напряженности крестьяне стали видеть в книге и газете не только источник духовной пищи, но источник информации для понимания действительности. А ограничение своих прав на качественную литературу и периодику воспринимали как ограничение своей свободы. В зависимости от социокультурных запросов народа формировался книжный рынок, складывалась просветительская деятельность земств, общественных организаций, церковного ведомства

Список литературы

1. Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф. 81. Оп. 1. Д. 700.

2. Краткие бюджетные сведения по хуторским и общинным крестьянским хозяйствам Симбирской губернии // Исследование 1913 г. Симбирск: Тип. «Работник» М. Иванова и К 0 , 1916. 216 с.

3. Крестьянские наказы Самарской губернии // Опыт собирания материалов русской революции / вступ. статьи А. А. Васильева и В. А. Кудрявцева. Самара: Тип. А. Н. Хардина, 1906. 88 с.

4. Основы жизни и деятельности церковных школ // Симбирские епархиальные ведомости. 1901. № 13. С. 459-462.

5. Отчет о состоянии Пензенского женского епархиального училища за 1893-1894 учебный год // Пензенские епархиальные ведомости. 1895. № 5. С. 45-53.

6. Приговоры и наказы крестьян Центральной России. 1905-1907 гг.: сб. док-тов / авт.-сост. Л. Т. Сенчакова; под ред. В. П. Данилова, А. П. Корелина. М.: Эдиториал УРСС, 2000. 416 с.

7. Программа этнографических сведений о крестьянах Центральной России / сост. В. Н. Тенишев. Смоленск: Губернская типография, 1898. 229 с.

8. Пругавин А. С. Запросы народа и обязанности интеллигенции в области просвещения и воспитания. Изд. 2-е, доп. СПб.: Тип. И. Н. Скороходова, 1895. 560 с.

9. Рачинский С. А. Сельская школа. М.: Педагогика, 1991. 176 с.

10. Статистический обзор начального образования в Пензенской губернии за 1913-1914 у/г. Пенза: Паровая тип. лит. тов-ва А. И. Рапопорт и К о , 1915. 175 с.

11. Фунтикова С. П. Библиотеки церковно-приходских школ: создание и деятельность // Народное образование в России: исторический альманах. М.: Народное образование, 2000. С. 240-244. Размещено на Allbest.ru