Первая мировая война и политическая модернизация России в межвоенный период

164 Издательство «Грамота» www.gramota.net

Размещено на http://www.allbest.ru/

164 Издательство «Грамота» www.gramota.net

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА И ПОЛИТИЧЕСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ РОССИИ В МЕЖВОЕННЫЙ ПЕРИОД

Самохин Константин Владимирович, к.и.н., доцент Тамбовский государственный технический университет

Аннотация

Статья посвящена исследованию военного фактора как механизма российской политической модернизации в межвоенный период. Автор ставит в качестве основной цели анализ влияния Первой мировой войны на переход Российского государства от аграрного общества к индустриальному в политическом плане. Основным выводом является положение о необходимости интерпретации Великой войны 1914-1918 гг. как очередного «Вызова» к российской (славянской) цивилизации, который способствовал отклонению от сложившейся траектории политической модернизации, имевшей место в Российской империи.

Ключевые слова и фразы: Первая мировая война; модернизация; политическая модернизация; Россия; механизм российской модернизации; органичность российской модернизации; военный фактор.

Annotation

THE FIRST WORLD WAR AND RUSSIA POLITICAL MODERNIZATION DURING INTERWAR PERIOD

Samokhin Konstantin Vladimirovich, Ph. D. in History, Associate Professor Tambov State Technical University

The article is devoted to researching war factor as a mechanism of the Russian political modernization during the interwar period. The author's main purpose is the analysis of the First World War influence on the Russian state transition from agrarian society to industrial one in political aspect. The main conclusion is the statement on the necessity of interpreting the Great War of 1914-1918 as another ЇChallenge? to the Russian (Slavic) civilization, which promoted the deviation from the formed trajectory of the political modernization that existed in the Russian Empire.

Key words and phrases: the First World War; modernization; political modernization; Russia; the Russian modernization mechanism; the Russian modernization harmony; military factor.

Процессы российской модернизации, приобретшие особую актуальность в 2000-х гг. среди историков, философов, социологов и политологов, по-прежнему остаются дискуссионным моментом. Причинами описанного явления стали смена парадигмы в отечественной исторической науке в 90-е гг. XX века, когда формационный подход подвергся масштабной критике, и политическая конъюнктура, сложившаяся под влиянием выбранной В. В. Путиным на второй срок своего президентства политической стратегии развития РФ [9].

Исходя из наметившейся политической тенденции, российские ученые стали делать особый акцент на проблемах направленности, характера и механизмов российской модернизации [13]. Конечно же, период с 1914 г. по 1922 г. в этих исследованиях находился под пристальным вниманием, поскольку он является одним из переломных для развития Российского государства, так как повлек за собой кардинальную смену государственной парадигмы во всех сферах жизнедеятельности общества. Естественно, в ходе различных обсуждений и круглых столов отечественные историки, философы, социологи и политологи пытались решить проблему вписываемости советского этапа истории России в модернизационные процессы, обозначившиеся в Российской империи начиная с XVIII века [9; 13].

К данному моменту появилось большое количество публикаций, в которых представлен взвешенный взгляд на описанные выше проблемы, однако острую дискуссионность последних этот факт не снимает. Достаточно популярной стала теория о волновом характере российской модернизации [1], но здесь следует отметить, что сами волны перехода Российского государства от аграрного общества к индустриальному анализируются в разнонаправленном ключе. К примеру, в монографии С. Н. Гаврова «Модернизация во имя империи. Социокультурные аспекты модернизационных процессов в России» отмечены две модели российских модернизационных процессов - имперская и либеральная, - которые сменяют друг друга в зависимости от необходимости противостояния России Западу [3, с. 38-72]. Именно через эту призму оценивается советское прошлое России: «Социалистические варианты модернизации, практиковавшиеся в течение XX века в различных странах мира, прежде всего в СССР, были преимущественно адаптационной реакцией незападных обществ на радикальное ускорение исторической и социокультурной динамики в рамках сложившегося ареала модерности» [Там же, с. 19].

Волновой характер российской модернизации отмечается и в статье А. А. Коновалова, М. С. Томазова и Ю. В. Буньковой «Концепт государственности и политическая культура имперской России на рубеже XVIII-XIX вв.» [7, с. 101-102]. XVIII-XIX вв. в истории России оцениваются как период системных модернизаций: «Данная необходимость была обусловлена внутренней слабостью (плохая исполнительская дисциплина в аппарате власти, неэффективность управления регионами, социальные выступления) и внешнеполитическими угрозами» [Там же, с. 101]. При этом сама российская модернизация интерпретируется как ограниченная, незавершенная, дефективная и даже порочная [Там же, с. 102-103].

Принимая теорию волнового характера процессов российской модернизации, зададимся вопросом о его причинах. На наш взгляд, волны отечественного варианта перехода от аграрного общества к индустриальному были обусловлены войнами, которые можно рассматривать как своего рода «катализатор» модернизационных процессов в России.

В данной статье мы поднимем проблему влияния военного фактора на процессы российской модернизации и, в частности, воздействия Первой мировой войны на трансформации российской политической системы в межвоенный период. Думается, что представленный конкретно-исторический анализ будет полезен для более широких историко-методологических и социально-философских обобщений, а вместе с этим и для оценки и возможной необходимой корректировки современного политического курса, дальнейшего формирования стратегии реформ.

Сам термин «модернизация» понимается нами как переход от аграрного общества к индустриальному, который носит комплексный характер и имеет место во всех сферах жизнедеятельности общества: в экономике намечаются основы построения рыночной системы и индустриализация; в социальной сфере присутствуют рост социальной мобильности и урбанизация; в политике происходит складывание гражданского общества и правового государства; духовная сфера характеризуется возникновением мультикультурализма, базирующегося на общечеловеческих ценностях [9].

Основной проблемой российской модернизации на протяжении XVIII-XX вв. был ее неорганичный характер [8, с. 46]. В отличие от западной цивилизации, в которой переход от аграрного общества к индустриальному осуществлялся одновременно во всех сферах жизнедеятельности общества, в России доминирование в XVIII-XIX вв. получила экономическая модернизация [15; 16; 17]. С середины XIX века к последней добавились процессы роста социальной мобильности и урбанизации [18], а в начале XX века на повестку дня вышли вопросы реформирования политической системы Российского государства, когда абсолютная монархия была преобразована в дуалистическую [14]. Исходя из обозначенного промежуточного итога российской политической модернизации, напрашивается вывод о необходимости дальнейшего развития России по пути складывания правового государства и гражданского общества.

Основным фактором, который предопределил вступление Российской империи на путь модернизационных преобразований и постоянно удерживал ее в данном русле на протяжении XVIII-XX вв., были войны. Последние играли, если мы воспользуемся терминологией А. Дж. Тойнби, роль «Вызова» к российской (славянской) цивилизации в указанном аспекте. Ярким доказательством тому являются Северная, Наполеоновские, Крымская и русско-японская войны [14; 15; 16; 17].

В дополнение ко всему вышесказанному необходимо подчеркнуть, что модернизация Российской империи подчинялась логике смещения вектора модернизационных процессов от экономической сферы к духовной.

Для полноты картины необходимо указать еще одну тенденцию в развитии российских модернизационных процессов: различные революционные и социальные потрясения играли роль своеобразного «ингибитора» при переходе России от аграрного общества к индустриальному в XIX веке [16]. Однако в начале XX века этот фактор поменял свою направленность на прямо противоположную, когда Первая русская революция во многом способствовала процессам российской модернизации, и в первую очередь в политическом русле [14].

Эстафету «Вызова» к российской (славянской) цивилизации в плане продолжения модернизационных преобразований политической системы приняла Первая мировая война. Впервые данный термин к обозначению этого крупномасштабного военного конфликта начала ХХ века стали применять после начала Второй мировой войны. В России за период от 1914 г. и до 40-х гг. XX века Первая мировая сменила множество наименований: Великая, Большая, Вторая Отечественная, Великая Отечественная и даже Германская. Однако в привычном для современной науки названии кроется не только очевидный смысл (первый конфликт, охвативший самое большое количество государств и народов, до этого когда-либо принимавших участие в боевых действиях), но слово «первый» здесь употребляется еще во множестве значений: первая война машинного типа, где впервые стали применяться танки, самолеты и т.д.; первая война с таким большим числом человеческих жертв, обусловленных не только масштабом боевых действий, но и применением оружия массового уничтожения; первая война с такими колоссальными для мира последствиями и т.д.

На международном научном коллоквиуме «Россия в Первой мировой войне», который состоялся в 1998 г. в Санкт-Петербурге, оценки Первой мировой войны носили очень пестрый характер. «Войной машин против машин и машин против людей» назвал ее В. П. Булдаков [2, с. 418]. Развивая точку зрения последнего, В. В. Носков определил этот мировой конфликт как «войну империй», и более того - «завершением эры протестантского империализма»: «Эра, которая началась с Ватерлоо и окончательно стала главной формой империализма после Седана, т.е. после образования Германской империи. В конечном итоге две главных протестантских империи - Германия и Англия - столкнулись, но конфликт, как мы все знаем, был очень опосредствованный, т.е. потребовал включения в него и военного столкновения держав иного ряда, которые имели интересы на Балканах» [12, с. 435].

Продолжая эти мысли, необходимо трактовать Первую мировую войну как индикатор, обозначивший кризис западной цивилизации. Последняя к началу ХХ века находилась на стадии индустриального общества, которое к указанному моменту демонстрировало ограниченность своего развития, что и вскрывалось Великой войной 1914-1918 гг.: «Пора признать, что европоцентризм конечен, и человеческая история уходит не только в бесконечную даль веков, но и во все более немыслимо отдаленное будущее. В условиях глобальной взаимосвязанности мира вопрос о выявлении факторов, угрожающих его существованию, неизбежно должен переместиться к осознанию ответственности всех» [2, с. 406]. С того момента, когда В. П. Булдаков произнес эти слова, прошло уже более 15 лет, процессы глобализации стали явными и определившимися, а заложены были основы нового постиндустриального общества, а вместе с ними и указанные процессы в результате значительного влияния Первой мировой войны.

Для России Первую мировую войну следует интерпретировать несколько в другом ключе. Ее можно определить, как свидетельство исчерпаемости имперской модели модернизации, когда существующий политический режим был не готов к радикальному самореформированию, что подтверждается всем ходом политической модернизации в Российской империи, начиная от Петра I и заканчивая Николаем II [14; 15; 16; 17]. Иными словами, Первая мировая война показывала недостаточность усилий власти для становления индустриального общества: «В начале XX в. победить способны оказались державы, наиболее подготовленные к тотальной войне - европейские демократии. Традиционные же империи, не изжившие сословности, этноиерархичности и не создавшие эпицентра формирования гражданского общества, оказались обречены на поражение, последующий распад, сохранив в себе лишь тягу к иному новому силовому центру или возможность квазиимперского обновления под вывеской новых идеологем» [2, с. 407]. То есть Россия осталась практически единственной страной, где после Первой мировой войны сохранились все признаки традиционной империи, в то время как на Западе данная форма правления была либо ликвидирована, либо существенно модифицирована. Таким образом, Великая война 1914-1918 гг. была настолько сильным Вызовом к российской (славянской) цивилизации, что последняя в своем определенном противодействии вынуждена была отклониться от западной модели и перейти к советскому варианту модернизации: «Война машин против машин и машин против людей могла завершиться только реакцией традиционализма, распространяемого по всем этажам внешне обновленной имперской пирамиды» [Там же, с. 418].

У участников международного коллоквиума «Россия в Первой мировой войне» не сложилось единого ответа на вопрос: являлась ли Первая мировая война фактором, вызвавшим революционные потрясения 1917 г. с последующим установлением власти большевиков? Мнения здесь разделились: от четкого утвердительного до отрицательного. Однако общим рефреном в выступлениях было положение о том, что Великая война 1914-1918 гг. стала «катализатором», «ускорителем», «рентгеном» процессов смены всей общественно-политической парадигмы в Российском государстве в результате революций [12, с. 531-557].

Аналогичная неопределенность позиции прослеживается и в книге известного британского военного историка Дж. Кигана «Первая мировая война» [4]. С одной стороны, он считает, что «Первая мировая война не была неизбежной» [Там же, с. 11], с другой - «Первая мировая война велась в цивилизованных рамках, но, тем не менее, она нанесла сильный удар по европейской цивилизации и государственности. До войны даже в монархических странах развивался конституционализм, укреплялись парламентские учреждения, устанавливалось в той или иной степени народное представительство. В послевоенной Европе положение изменилось. Возникли тоталитарные режимы: сначала в России (после революции 1917 года), а затем в Италии (в 1922 году), Германии (в 1933 году) и Испании (после гражданской войны). В этих странах быстро установились законы, устранившие какую бы то ни было возможность избрания в парламентские учреждения представителей оппозиции, а права и свободы граждан оказались в полной зависимости от произвола властей. С установлением тоталитарных режимов эти страны приступили к усиленному вооружению» [Там же, с. 17].

Исходя из предложенной нами концепции, Первую мировую войну необходимо считать фактором, повлиявшим на дальнейшие трансформации политической системы Российского государства в модернизационном ключе. Тяготы, вызванные этим международным конфликтом стали одной из причин Февральской революции 1917 г., приведшей к ликвидации монархической формы правления в России и установлению системы двоевластия в марте 1917 г. Мало кем на данный момент оспаривается положение о стихийном характере Февральской революции, начало которой было связано с хлебными беспорядками в Петрограде [10, с. 184]. Причиной указанных событий являлись перебои с продовольствием, ставшие следствием реквизиций, проводившихся для обеспечения армии продуктами питания, и мобилизаций, приведших к ухудшению функционирования крестьянского хозяйства [19, с. 46-48].

Сама Февральская революция не получила однозначной оценки среди отечественных историков в силу большого влияния, оказываемого советской историографией. С одной стороны, ее продолжают рассматривать в общем ходе революционных событий в России начала XX века [6], а с другой - приводятся весьма оригинальные суждения, что «…Февральская революция, свергнувшая самодержавие и отвергнувшая господствовавшую идеологию, воспринимается лишь как неудачная попытка модернизации политического и социального строя страны на пути вестернизации (демократическая, буржуазно-демократическая революция), радикально порывавшая с политической традицией дореволюционного общества» [5]. Б. Колоницкий отмечает специфичность понимания концепта «демократия» в 1917 г., в случае интерпретации революции как «демократической: и законодательство революции, и практическая деятельность Временного правительства были в основном направлены на создание демократических выборных институтов, на обеспечение прав человека и демократических свобод» [6]. Он рассматривает ее больше как антимонархическую, отрицающую «старый мир», при этом добавляя, что не следует жестко противопоставлять Февральскую и Октябрьскую революции, так как «сам культ великой революции, установившийся в стране, революции, которая была одновременно и целью, и средством, способствовал радикализации ситуации, а в конце концов, и сползанию к гражданской войне. В глазах многих современников Октябрь наследовал и развивал язык и символику Февраля, и именно это делало для них режим большевиков легитимным» [Там же].

О неудачности проведения политической модернизации в России после Февральской революции свидетельствует, к примеру, тот факт, что провозглашение Российского государства республикой 1 сентября 1917 г. было обусловлено сиюминутными обстоятельствами, которые сопровождали формирование Директории, когда Керенский был вынужден пойти на этот шаг как уступку левым силам [10, с. 235].

После Октябрьской революции 1917 г. политические модернизационные процессы существенно отклонились от той траектории, которая медленно, но верно начала намечаться в России со второй половины XVIII века - построение правового государства и гражданского общества. Последним отголоском вероятной демократической альтернативы был созыв Учредительного собрания, проработавшего всего 2 дня - 5-6 января 1917 г. В дальнейшем политический режим в Российском государстве стал эволюционировать в сторону складывания авторитарно-тоталитарной, имперской системы. Частично это было обусловлено тяжелыми условиями Гражданской войны, но в большей степени - идеологическими установками большевиков, среди которых основными были осуществление мировой пролетарской революции и создание основ коммунистического общества во всех странах и у всех народов. Если объяснять изменение направленности российской модернизации на более глобальном уровне, то необходимо согласиться с мнением С.Н. Гаврова: «…исторические катастрофы нескольких столетий случались в России из-за слишком долгого и упорного стремления сохранить историческую, политическую, экономическую и культурную самобытность» [3, с. 107]. Именно этот фактор детерминировал неорганичность перехода России от аграрного общества к индустриальному. Таким образом, краткий период способствования революционных процессов российской модернизации закончился в 1917 г.: только если раньше революционные потрясения замедляли ее, то теперь они стали отклонять Российское государство со сложившегося в XVIII веке направления развития.

Конкретные проявления строительства основ Советского государства широко известны. В первую очередь шло складывание однопартийной системы, в ходе которого наметилось противостояние преимущественно между партиями социалистического толка: большевиками, меньшевиками и эсерами всех мастей. Итогом стало прекращение деятельности двух последних. Следующим кардинальным шагом стала внутрипартийная борьба 1920-х гг., закончившаяся установлением единоличной власти Сталина. Параллельно происходил процесс образования Советского Союза, который, несмотря на положения Конституций 1924 г. и 1936 г. о федеративности, в целом приобрел черты унитарного государства. Сопровождалось формирование советского режима сращиванием партийных и государственных органов и складыванием системы общественных организаций, представленных в первую очередь профсоюзами и комсомолом. Фундаментом идеологического давления на общество в 30-е гг. прошлого века стали массовые репрессии.

При характеристике политических модернизационных процессов, имевших место в Советском государстве межвоенного периода, вновь хотелось бы процитировать С. Н. Гаврова: «Сталинская имперская модернизация во многом проводилась по образцу петровской, мы видим тот же крайне высокий уровень абсолютизма, где каждое прямое указание или полускрытое пожелание вождя нормативно и не подлежит обсуждению, но лишь выполнению… Сталинская имперская модернизация примечательна еще и тем, что это была последняя относительно удачно проведенная модернизация в рамках имперской системы. Удачная не в смысле окончательного решения стратегических задач империи - они нереализуемы в принципе, - а в смысле решения тактических задач текущего исторического момента. Задачи эти состояли в том, чтобы успешно противостоять Западу в военно-политическом соперничестве, приобретшем после Второй мировой войны геополитический масштаб» [Там же, с. 119-120].

Таким образом, Россия, в очередной раз двигаясь по пути модернизационных преобразований, направлялась западными странами в нужное русло при помощи войн. Первая мировая война явилась наиболее сильным «катализатором» для Российского государства при переходе от аграрного общества к индустриальному, по сравнению с предыдущими военными конфликтами, потому и сопротивление российского социума оказалось весьма существенным и выразилось в советском варианте модернизации. Как правило, все модернизаторские усилия в Российской империи шли «сверху», а общество реагировало на них, опираясь на собственную модель цивилизационного развития. Можно по-разному оценивать сложившийся политический режим в СССР, исходя из теории модернизации: от тупикового направления до отклонения от сложившейся ранее тенденции [11], - но в любом случае неорганичность процессов в этом плане будет очевидной, потому потребовались новые «Вызовы» для того, чтобы вернуть славянскую (российскую) цивилизацию в уже наметившееся русло. Ими стали Вторая мировая и холодная войны.

война аграрный индустриальный политический

Список литературы

1. Ахсянов А. В. Волны российских модернизаций XVIII-XX вв. [Электронный ресурс] // Россия в эпоху модернизации: опыт, проблемы, перспективы: мат-лы всероссийской науч.-практ. конф. с международным участием (17-19 июля 2011 г.). Барнаул: Изд-во АлтГТУ, 2011. С. 40-42.

2. Булдаков В. П. Война империй и кризис имперства: к социокультурному переосмыслению // Россия и Первая мировая война: мат-лы междунар. науч. коллоквиума. СПб.: Дмитрий Буланин, 1999. С. 406-418.

3. Гавров С. Н. Модернизация во имя империи. Социокультурные аспекты модернизационных процессов в России. М.: Едиториал УРСС, 2004. 352 с.

4. Киган Дж. Первая мировая война / пер. с англ. Т. Горшковой, А. Николаева. М.: ООО «Издательство АСТ», 2004. 572 с.

5. Колоницкий Б. «Русская идея» и идеология Февральской революции

6. Колоницкий Б. Февральская? Буржуазная? Демократическая? Революция…

7. Коновалов А. А., Томазов М. С., Бунькова Ю. В. Концепт государственности и политическая культура имперской России на рубеже XVIII-XIX вв. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2014. № 1. Ч. 2. С. 97-103.

8. Красильщиков В. А. Модернизация и Россия на пороге XXI века // Вопросы философии. 1993. № 7. С. 40-56.

9. Модернизация России и Европа [Электронный ресурс]: стенограмма круглого стола, проведенного 18.03.2004.

10. Новейшая история Отечества. XX век: учеб. для студентов вузов: в 2-х т. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1998. Т. 1 / под ред. А. Ф. Киселева, Э. М. Щагина. 496 с.

11. Российская модернизация: проблемы и перспективы: мат-лы круглого стола // Вопросы философии. 1993. № 7. С. 3-39.

12. Россия в Первой мировой войне: мат-лы междунар. науч. коллоквиума. СПб.: Дмитрий Буланин, 1999. 564 с.

13. Россия в эпоху модернизации: опыт, проблемы, перспективы [Электронный ресурс]: материалы Всероссийской научной конференции с международным участием (17-18 июня 2011 г.). Барнаул: Изд-во АлтГТУ, 2011. 346 с. (дата обращения: 05.03.2014).

14. Самохин К. В. Модернизация Российской империи в начале ХХ века // Политика и Общество. 2014. № 1. С. 47-60. DOI:

10.7256/1812-8696.2014.1.9442.

15. Самохин К. В. Модернизация Российской империи в пореформенный период // Альманах современной науки и образования. Тамбов: Грамота, 2013. № 5 (72). С. 149-155.

16. Самохин К. В. Процессы российской модернизации в конце XVIII - первой половине XIX веков [Электронный ресурс] // Современные исследования социальных проблем: электронный научный журнал. Красноярск: Научно-инновационный центр, 2012. № 11 (19). дата обращения: 26.08.2013).

17. Самохин К. В. Северная война: первый опыт российской модернизации // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 8 (14). Ч. 2. С. 180-185.

18. Самохин К. В. Социальная модернизация России во второй половине XIX - первые годы XX века // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2013. № 5 (31). Ч. 2. С. 168-172.

19. Самохин К. В. Тамбовское крестьянство в годы Первой мировой войны (1914 - февраль 1917 г.): монография. СПб.: Нестор, 2004. 122 с.

Размещено на Allbest.ru