Борьба с Надир-шахом как фактор укрепления пророссийской ориентации дагестанской правящей элиты

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Борьба с Надир-шахом как фактор укрепления пророссийской ориентации дагестанской правящей элиты

Исторические науки и археология

Магарамов Шарафетдин

В статье ставится задача показать укрепление ориентации дагестанской правящей элиты на Россию в период борьбы с агрессией Надир-шаха. Автор выявляет причины улучшения российско-дагестанских отношений в условиях борьбы дагестанцев за независимость от Персии. Показано совпадение интересов российского правительства и дагестанских правителей, которым одинаково опасно было бы утверждение власти персидского правителя на Кавказе. Особое внимание обращается на помощь и покровительство России правителям Дагестана, что служило главным фактором их усилившейся пророссийской ориентации.

Ключевые слова и фразы: правящая элита Дагестана; борьба с Надир-шахом; ориентация на Россию; покровительство.

Публикация подготовлена в рамках поддержанного Советом по грантам Президента РФ для молодых российских ученых научного проекта МК-4392.2012.6.

В условиях усиления агрессии со стороны сефевидских шахов и османских султанов, в неравной борьбе с войсками шахских и османских полководцев дагестанцы неоднократно стремились заручиться поддержкой России. Аналогичную картину событий можно наблюдать и во время дагестанской кампании Надир-шаха.

Период борьбы народов Дагестана против Надир-шаха является одной из героических и в то же время трагических страниц их истории, получивших довольно подробное освещение в зарубежной и отечественной, в частности дагестанской, историографии. В настоящей статье ставится задача показать усиление внешнеполитической ориентации дагестанской правящей элиты на Россию в период борьбы с Надир-шахом, влияние политики Петербурга на освободительную борьбу горцев за независимость от Персии.

Как известно, в 30-40-е гг. XVIII в. Дагестан выходит на передний план в кавказской политике мировых держав, противоборствовавших за господство над народами Кавказа. Международная обстановка в регионе изменилась не в пользу России. Подписав в марте 1735 г. Гянджинский договор с Ираном, Россия перенесла свои границы за Сулак. Потеря российских позиций в Дагестане привела к усилению борьбы между Ираном и Турцией за обладание регионом. В условиях возникшей угрозы попасть под власть иранских властей усилились протурецкие настроения среди отдельных дагестанских владетелей. Турция, объявив себя покровительницей народов Дагестана, направила туда 80-тысячное крымское войско. Российские власти заявили, что Дагестан находится в подданстве России, поскольку она уступила Ирану лишь ширванское побережье Каспия и поэтому «не может допустить господства турок над Дагестаном и пропустить через него крымские войска, поскольку в новой войне Ирана с Турцией она придерживается нейтралитета» [6, с. 74-75], что и послужило поводом для начала русско-турецкой войны 1735-1739 гг. Находившемуся на Кавказе генералу Левашову было приказано преградить путь крымским войскам в Дагестан. Как верно отмечает Н. А. Смирнов, «все это показывает, что Россия твердо отстаивала Северный Кавказ от покушения со стороны Турции» [Там же, с. 76].

Однако в это время внешняя угроза Дагестану исходила не столько со стороны Турции, сколько со стороны персидских завоевателей. Нарушив условия Гянджинского договора, Надир в сентябре 1736 г. заключил Эрзурумский мирный договор с Турцией, по условиям которого султан уступал ему весь Южный Кавказ. Как верно заметил еще П. Г. Бутков, договор «Надира с Портою обманул ожидания России» [2, с. 135]. Возвращая шаху Южный Кавказ, Порта добивалась нейтрализации Гянджинского договора, предусматривавшего российско-иранское взаимодействие в борьбе против турецкого влияния на Кавказе. Получив весь Южный Кавказ в качестве плацдарма, Надир решил покорить дагестанские народы, тем самым, по словам британского исследователя Лоуренса Локхарта, «желал продемонстрировать свою мощь России» [3, с. 127-128]. Первые же встречи шахской армии с народами Дагестана продемонстрировали их нежелание подчиняться власти Надира. Ведя неравную борьбу с армией Ирана, «многие из правителей Дагестана обращались к России, прося покровительства и защиты против Надира» [Там же, с. 130]. Однако в условиях сложившейся сложной международной обстановки Россия, только вышедшая из войны с Турцией и связанная Гянджинским договором с Ираном, не могла принять дагестанцев в свое подданство и оказывать им реальную военную помощь. Поэтому «к кумыкским… владельцам писано в утверждении их в верности; а тайно, под рукою, сделаны были засылки к призванию в верное подданство горских владельцев: шамхала, усмия и прочих, сходно с присланными прошениями их о том» [2, с. 233].

Учитывая надвигавшуюся на них опасность, горцы Дагестана не раз пытались заручиться поддержкой России. «Мы, - писали дагестанцы в Кизляр, - посылаем наших выбранных от имени всего народа, умоляя... чтобы ее императорское величество приняла нас под свое могучее покровительство» [9, с. 128]. В 1742-1743 гг. Братищев и Долгорукий писали в Петербург, что дагестанские владельцы и старшины «твердо намерены стать верными подданными России и с нетерпением ждут того дня, когда русские войска придут в движение против шахской армии, с тем, чтобы совместными усилиями изгнать ее из своих земель» [Там же].

Российские власти действовали весьма осторожно, поощряли горцев в борьбе против Надира, снабжая провиантом, тайно обнадеживая в помощи через дипломатические каналы [8, с. 104]. В указе императрицы Елизаветы Петровны от 20 апреля 1742 г. верным России горским владетелям приказывалось выделять «сверх жалования в прибавок по 500 руб. в год», оказывать им «тайную поддержку», «при всяких случаях пристойным образом по-прежнему ласкать и от протекции Е.И.В. не отлучать... под оной искусным образом стараться содержать» [1, д. 10, л. 102 об].

Политика российского правительства способствовала усилению пророссийской ориентации правителей Дагестана. В первой половине 1742 г. с просьбой о покровительстве и помощи в Кизляр обратилось 14 наиболее влиятельных владетелей и старшин Дагестана, заверяя в том, что «ежели он (шах - Ш. М.) пойдет на русских, то они, совокупяся с русскими, пойдут на него». С середины 1742 г. с аналогичными просьбами обратились многие правители и старшины девяти союзов сельских общин, в числе которых предводители таких влиятельных как Андийский и Джарский, утверждая, что «ныне мы ухватились Е.И.В. за златые полы и другой, кроме Е.И.В., помощи не имеем и по нашей верноподданнической должности служить готовы» [8, с. 108]. дагестанский россия агрессия

Как справедливо отмечает исследователь дагестанской кампании Надир-шаха проф. Н. А. Сотавов, чем больше ослабевала шахская власть, тем активнее добивались владетели и старшины Дагестана покровительства России, и массовый характер обращений дагестанских правителей свидетельствует о том, что в ориентации народов Дагестана на Россию происходил на тот момент новый качественный сдвиг [7, с. 177]. Современник Надира, российский резидент в Дагестане В. Братищев отмечал: «Дербентцы, другие мещане и деревенские обыватели будучи от тирана к искоренению подвержены, денно и нощно просят у Бога избавления и за особливую благодать признавать готовы, ежели бы Российской власти подчинены были: одним словом редко... от мала до велика какой человек найтись может, который бы к российскому подданству склонности не имел» [Там же, с. 181].

Победа в пророссийской ориентации дагестанских правителей произошла после разгрома Надир-шаха объединенными силами горцев в Андалале в 1741 г. С того времени заметно корректирует свою политику на Кавказе и Россия. Если до разгрома Надир-шаха в 1741 г. она действовала весьма осторожно, опасаясь совместного выступления Ирана и Османской империи, то в дальнейшем стала активно удерживать иранского правителя от активных действий в Дагестане, внушая ему мысль, что ослабление Ирана из-за войны с горцами было бы выгодно Османской империи.

Петербургу стало известно, что Надир, поддерживаемый западными державами, вынашивал далеко идущие планы. Геополитические амбиции иранского правителя ограничивались не только Дагестаном, а простирались в южные российские пределы до Астрахани и далее. Известный английский ученый Л. Локхарт был убежден, что если бы Надир в тот момент атаковал бы Россию, вместо того, чтобы дать себя заманить в аварские горы, он мог бы легко вырвать у нее Кизляр и Астрахань [3, с. 132].

Россией были приняты более действенные меры для укрепления южных границ и оказания помощи народам Дагестана. В Кизляре, Астрахани и Царицыне войска были приведены в боевую готовность. На Терскую кордонную линию были стянуты с Волги и Дона новые войска. 2 тыс. донских казаков были переведены в Кизляр для оказания помощи «Шаховым неприятелям, яко то лезгинцам, тавлинам и протчим... дабы через то... против шаха в лутчее одобрение прийти могли» [7, с. 132]. В Астрахани было начато строительство военного флота на Каспии. В октябре 1742 г. на Сулаке был учрежден и укомплектован войсками форпост, а «в Эндирее и Костеках поставлены команды». Когда в начале февраля 1743 г. Надир-шах с 12-тысячным корпусом, 35 орудиями внезапно пересек Сулак, разорил Эндирей, Костек и Аксай и двинулся к Тереку, российское командование предприняло срочные действия для защиты кумыков. Было «...послано 2 тыс. человек в подкрепление сих команд и для обережения кумыкских деревень от нападений шаха» [Там же, с. 177]. Благодаря этим мерам нашествие иранских войск на Северный Дагестан было предотвращено, влияние России среди местного населения заметно возросло.

Активная поддержка Россией борьбы народов Дагестана ободряюще действовала на них, укрепляя моральный дух и веру в скорую победу над Надир-шахом, а также переориентировала отдельных дагестанских правителей от Ирана на Россию. Так, от шаха стал отходить его верный вассал шамхал Хасбулат, тайно извещая владетелей Засулакской Кумыкии о нависшей над ними опасности. В июне 1742 г. шамхал Хасбулат тайно обратился в Кизляр с просьбой принять его в российское подданство [5, с. 325]. С подобными просьбами обратились кайтагский уцмий Ахмед-хан, аварский нуцал Магомед, предводители союзов сельских общин [2, с. 233].

Эти исторические факты свидетельствуют о победе пророссийской ориентации дагестанских правителей во внешнеполитическом плане. Стараясь не допустить дальнейшего развития этого процесса, европейские державы всячески старались направить объединенные силы персов и османов против России, поощряя внешнеполитические устремления Ирана и Османской империи на захват российских территорий от Кизляра до Астрахани. Активным подстрекателем в этом деле выступал французский резидент в Петербурге Шетарди, предлагавший своим западным коллегам «унизить Россию до того, что она надолго будет усмирена». С целью достижения этой задачи он предлагал использовать исламский фактор, наивно полагая, что «общие религиозные интересы могли бы соединить турок и персов» [10, с. 183]. Кроме того, он внушал иранскому послу в России, что в жестоком поражении Надир-шаха в Дагестане важную роль сыграла Россия, оказывая помощь и подстрекательство дагестанцам.

Однако дипломатические старания европейских держав и реально оказываемая ими Надир-шаху военная помощь не привели к ослаблению освободительной борьбы горцев против иранских завоевателей и к отказу Россией от помощи народам Дагестана. Наоборот, в условиях совпадения взаимных интересов в плане противодействия установлению иранского владычества на Кавказе происходило укрепление политических связей народов региона с Россией.

По мере дальнейшего поражения и отступления иранских войск из Дагестана политическая ситуация в регионе менялась в пользу местных правителей и России. В марте 1743 г. «владельцы Кайтага, Аварии, Дженгутая и горские старшины решили стать вечными и верными подданными России» [7, с. 190]. В августе того же года уцмий Ахмед-хан, владетели и старшины Нагорного Дагестана повторно заявили, что «желают и просят российской протекции». В течение 1743-1744 гг. из Дагестана в Петербург было отправлено несколько посольств с просьбой принять под покровительство России [4, с. 435].

Таким образом, борьба народов Дагестана против полчищ Надир-шаха объективно служила важным фактором усиления их внешнеполитической ориентации на Россию и упрочения ее позиций на Северо-Восточном Кавказе. В условиях этой борьбы совпадали интересы правящей элиты Дагестана и российских властей, для которых господство власти Надир-шаха в регионе представляло серьезную угрозу. Общеизвестно было, что иранский завоеватель вовсе не планировал ограничиться завоеванием Дагестана, а хотел использовать его территорию как плацдарм для реализации своих дальнейших планов по захвату южных территорий России.

Список литературы

1. Архив внешней политики Российской империи (АВП РФ). Ф. 77. Оп. 1.

2. Бутков П. Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. СПб., 1869. Ч. I. 548 с.

3. Гаджиев В. Г. Роль России в истории Дагестана. М.: Наука, 1965. 392 с.

4. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1988. 544 с.

5. Магомедов Р. М. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVIII - начале XIX в. Махачкала, 1957. 408 с.

6. Смирнов Н. А. Политика России на Кавказе в XVI-XIX веках. М., 1958. 244 с.

7. Сотавов Н. А. Крах «Грозы Вселенной» в Дагестане. Махачкала, 2000. 224 с.

8. Сотавов Н. А. Северный Кавказ в русско-иранских и русско-турецких отношениях в XVIII в. М.: Наука, 1991. 224 с.

9. Тамай А. К вопросу о провале дагестанской кампании шаха Надира 1741-1743 гг. // Ученые записки Института истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР. Махачкала, 1958. Т. 5. С. 108-131.

10. Ульяницкий В. А. Русские консульства за границей в XVIII в. М., 1899. Ч. II. 678 с.

Размещено на Allbest.ru