Ретроспекция генезиса древней символики восточнославянского племени северян

Древнее, известное из русских летописей, восточнославянское племя северян наряду с племенами радимичей и вятичей характеризуется не до конца еще выясненным этногенезом [1, с. 303-304; 3, с. 193; 13, с. 136-137]. Начиная с эпохи Великого переселения народов, заселение славянами территории Восточной Европы шло несколькими волнами. И если практически для всех восточнославянских племен можно выявить тот этнический массив или ту археологическую культуру, которые стали основой формирования этих племен, то для северян установление такой доминанты крайне затруднено [1, с. 303-304; 13, с. 136-137]. Очевидно, что данное племя в конечном итоге сложилось как конгломерат разных этнических составляющих [13, с. 136-137]. Тем не менее в исторической научной литературе, особенно украинских авторов, распространено твердое убеждение о существенном вкладе в этногенез северян населения предшествующих им волынцевской и роменской археологических культур, располагавшихся на территории северян (бассейн рек Десны и Сейма) в VIII и начале IX в. н.э. [2, с. 410; 3, с. 194; 14, с. 316; 15].

В настоящей статье мы попытаемся раскрыть все возможные этнические компоненты северянского племенного союза, проводя ретроспекцию древней языческой символики северян. Как отмечала автор в одной из своих предыдущих статей [9], графическая символика относится к одному из самых устойчивых элементов древней народной культуры. Использование определенных символов в народной среде было настолько стабильным, что их присутствие можно рассматривать наряду с языком наиболее четким этническим определителем. Трансформация используемой символики могла произойти только при этническом изменении населения, в противном случае языческие славяне полностью сохраняли свои древние знаки. При частичном же изменении населения, например подселении к старому населению новых жителей, традиционная символика дополнялась новыми символами с сохранением всех или большинства старых мотивов.

Проанализируем языческую символику северян. Сравнивая формы северянских графических символов с символами, характерными для предшествующих археологических культур, попытаемся обнаружить сходства и подобия языческих знаков. Установленные параллели символик могут свидетельствовать не только о возможных каналах генезиса северянской символики, но и о вероятных этнических связях между этими археологическими культурами и северянами, точнее о преимущественном вкладе населения этих культур в северянский этногенез.

Автор настоящей статьи, анализируя все возможные источники о наследии северян, смогла выявить два десятка графических символов, собранных в Таблице 1. Конечно, приведенное множество символов не может исчерпывать всю языческую символику, господствовавшую у северян, но очевидно, что до нашего времени большинство символов, судя по всему, не сохранилось. Однако и представленных в Табл. 1 знаков в целом достаточно, чтобы провести ретроспективное исследование.

В первую очередь сравним символы северян с символами, характерными для волынцевской и роменской культур, население которых предполагается большинством историков в качестве предков северян. В Табл. 2 приведены обнаруженные нами параллели. Их, на удивление, крайне мало. Один только волынцевский солярный символ имеет некоторое подобие с двумя солярными символами северян, а также два символа роменской культуры кружкового типа идентичны аналогичным у северян. Все же остальные северянские символы у этих двух предшествующих культур обнаружены не были. Это свидетельствует о том, что неправильно рассматривать население волынцевской и роменской культур в качестве наиболее реальных предков северян. В противном случае просто невозможно объяснить, почему роменцы, превращаясь в северян, столь радикально изменили свою символику.

Сравним северянские символы с символиками двух других культур Северской земли (бассейнов рек Десны и Сейма), предшествовавших еще волынцевским и роменским памятникам, а именно пеньковской и колочинской. В Табл. 3 и 4 приведены сравниваемые символы. Для них обнаруживаются уже куда более весомые параллели.

В отношении колочинской культуры помимо двух установленных параллелей можно предположить, что их могло бы быть и больше. Во-первых, к настоящему времени наследие колочинской культуры по сравнению с другими культурами, участвовавшими в славянском этногенезе, изучено еще довольно поверхностно [3, с. 169; 5, с. 42-45; 17, с. 15-16]. Во-вторых, многие поселения колочинской культуры и ее памятники на рубеже VII-VIII вв. н.э. погибли в пожарах, и возможно из-за прихода нового населения [4, с. 128-129]. В этой связи стоит обратить внимание на любопытный северянский ромбовидный символ с лунарносолярными мотивами. Ничего сколько-нибудь подобного в предшествующих культурах вглубь веков на протяжении почти двух тысячелетий нам обнаружить не удалось. В то же время у синхронных северянам кривичей, дреговичей и вятичей удалось обнаружить по одному довольно похожему символу, которые приведены в Табл. 5.

Хорошо известно, что ареал кривичей примыкал к северо-западным регионам ареала колочинской культуры. Соответственно, ареал дреговичей - к юго-западным, вятичей - к северо-восточным, а северян - к юго-восточным регионам этой же культуры. Так как больше ни у одного другого древнего восточнославянского племени подобных символов не обнаружено (только у новгородских словен был символ, очень напоминающий кривичский, а значит, наверное, и позаимствованный словенами у кривичей), то резонно утверждать, что рассматриваемый знак имеет колочинские корни. Дополнительным подтверждением данного вывода можно рассматривать и тот факт, что оба приведенных в Табл. 4 колочинских символа в точно такой же форме, как и у колочинцев, обнаружены и в символике вятичей [11, с. 110].

Рассматривая остальные северянские символы, видим, что для многих из них мы еще не установили происхождение. Проводя ретроспекцию символики к рубежу н.э. и в первые ее века, мы обнаруживаем многочисленные параллели с графическими символами пшеворской археологической культуры, идентифицируемой для юго-восточных регионов Польши и северо-западных регионов Украины. Соответствующие сравниваемые символы приведены в Табл. 6. Обнаруживается довольно существенное подобие символов, особенно учитывая, что их разделяет почти тысяча лет. С символами ни одной другой культуры рубежа н.э. фактически не находится больше ни одного совпадения, тогда как с пшеворскими символами - целых восемь. Это не может не служить подтверждением того, что, с одной стороны, языческие символы у языческого народа имеют очень устойчивую традицию культивирования, а с другой - население пшеворской культуры не могло не внести ключевого вклада в этногенез северян. Промежуточными же звеньями в северянском этногенезе следует определять в бульшей мере население пеньковской культуры и в меньшей мере население колочинской культуры.

В итоге мы установили происхождение всех северянских символов, за исключением цепочки ромбов и противостоящих друг другу остриями треугольников. Можно также допустить, что они имеют корни в колочинской культуре, так как подобные мотивы были широко распространены в символике балтских народов и археологических культур, с которыми она была сильно связана [17, с. 13-17]. Кроме того, различные ромбические фигуры были очень популярными и у всех без исключения древних славянских народов. В Табл. 7 для примера приведены наиболее часто встречающиеся в балтском и славянском ареале конфигурации ромбических фигур.