В 1941-1945 гг., помимо сильного внешнего противника, внутреннего коллаборационизма и сепаратизма национальных окраин, Советское государство столкнулось и с ростом социальных аномалий. Наиболее крупной из них была уголовная преступность. По данным современных историков, за годы войны судимость в СССР возросла в 2,5-3 раза, а уровень преступности - в несколько раз [1, с.56]. По официальным данным, граждане Советского Союза совершили в 1941-1945 гг. свыше 2,8 млн различных преступлений [2, с.175]. Необходимо заметить, что вышеприведённые сведения не включают статистику органов транспортной милиции. Тем не менее, означенные цифры отчётливо показывают настоящий вал уголовной преступности, захлестнувший СССР в военные годы. В силу этого государству требовалось обеспечение крепкого тыла как непременного залога грядущей победы.

Авангардную роль в поддержании необходимого правопорядка была призвана сыграть Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) (ВКП (б)) - единственная легальная партия в стране. Именно на членов данной партии в повседневной жизни должны были ориентироваться все прочие граждане СССР, коммунисты должны были для них служить образцом для подражания.

Между тем реальность была далека от декларируемых властью идеалов. Дисциплина членов ВКП (б) далеко не всегда находилась на должном уровне, регулярно нарушалась. Данному вопросу в современной историографии уделяется неоправданно малое внимание. Поэтому задачей настоящего исследования является изучение нарушений дисциплины коммунистами на периферии. Представляется важным обратиться к региональному материалу Ярославской области как типичному для тыловых регионов европейской части Советского Союза военных лет. На заседаниях бюро ярославского обкома ВКП (б) регулярно поднимались вопросы соблюдения партийной дисциплины рядовыми коммунистами и руководящими лицами районного уровня. При этом нарушители партийной дисциплины понимались на них крайне широко - к ним относили большую группу лиц, от неплательщиков партийных взносов до лиц, совершавших уголовные и антисоветские преступления. На наш взгляд, будет правомерно разделить обычных нарушителей партийной дисциплины и людей, преступивших советское законодательство. В данной статье мы постараемся осветить обе упомянутые группы.

Война негативно отразилась на уровне дисциплины ярославских коммунистов. Особенно трагичной представляется картина 1941 года. На партийных собраниях, проходивших в течение лета и осени первого военного года, неоднократно поднимался вопрос о низкой дисциплине в ряде партийных организаций [9, д.2, л.61, 63, 64, 66]. Она проявлялась в слабом посещении собраний - например, многие коммунисты санитарной части Управления НКВД (УНКВД) по Ярославской области на них опаздывали или вообще не посещали. На открытое партийное собрание, как сообщал 12 ноября 1941 г. начальник санчасти И.З. Шмаглит, не пришёл ни один член ВКП (б). Аналогичная обстановка складывалась в конце 1941 г. и во многих других парторганизациях Ярославской области.

Следует заметить, что и в последующие годы ситуация в данном вопросе не менялась. На собрании партгруппы Отдела государственных архивов УНКВД по Ярославской области от 14 января 1944 г. также следовал призыв к полной явке коммунистов и комсомольцев на последующие сборы [Там же, д.8, л.8].

Объяснение относительно низкой посещаемости партсобраний звучит в следующем высказывании комсомолки С. Блехман от 1943 г.: "Что мне дадут партсобрания? Дома этим временем я хотя бельё выстираю" [Там же, д.6, л.2]. Тем самым в некоторых случаях ярославскими коммунистами и комсомольцами открыто ставился вопрос о непродуктивности подобных собраний, которые лишь отнимали у них редкие минуты свободного времени.

Во многом такая позиция объясняется низкой эффективностью партийной пропаганды. Официальная статистика утверждает, что в 1941-1945 гг. лишь в Ярославле было проведено 5738 митингов и 4717 рабочих собраний, в которых приняли участие до 730 тысяч человек [5, с.60]. Кроме того, партийные агитаторы проводили в год в среднем свыше 400 тысяч индивидуальных и групповых бесед, а также коллективных читок газет [Там же]. Однако ценность многих упомянутых мероприятий была низка.

По мнению ряда высокопоставленных лиц ярославского обкома ВКП (б), отражавшихся в постановлениях пленумов, совершенно неудовлетворительной была организация агитации и пропаганды на железной дороге и ряде промышленных предприятий г. Рыбинска и г. Костромы [7, д.373, л. 19, д.374, л.7, д.379, л.118-122]. Как утверждал 26 июля 1942 г. на XIII пленуме обкома ВКП (б) редактор областной партийной газеты "Северный рабочий" В. Кашин, пропагандистская работа сводилась к произнесению стандартных речей по принципу "пришёл, потрещал и ушёл" [Там же, д.379, л.119-120]. Причиной тому была элементарная неграмотность лиц, ответственных за неё. Некомпетентные агитаторы из ВКП (б) и ВЛКСМ утверждали, в частности, что второй фронт мировой войны будет открыт в случае нападения Турции на СССР, лозунг "Бить врага на его территории" будто бы отменил народный комиссар обороны маршал Советского Союза С.К. Тимошенко; также эти агитаторы отказывались сообщить слушателям функции членов групп самозащиты в момент воздушной тревоги, мотивируя это военной тайной [Там же, д.10, л.43].

Однако даже подобного рода агитация осуществлялась далеко не повсеместно. В Кировском, Резинокомбинатском, Красноперекопском и Заволжском районах г. Ярославля, Любимском, Угличском, Большесельском, Борисоглебском, Гаврилов-Ямском и Переславском районах области после начала войны созывы партсобраний, политические доклады и выступления либо стали редкостью, либо прекратились вовсе [Там же, д.378, л.18].

нарушение партийная дисциплина коммунистическая партия

Нельзя было назвать высокопрофессиональной и партийную периодическую печать районного уровня. Более того, даже в количественном отношении она заметно проигрывала довоенной. Решением бюро обкома ВКП (б) от 10 июля 1941 г. в целях экономии бумаги выпуск двухполосных газет "Северный рабочий" и ряда районных изданий был ограничен тремя днями в неделю, а не менее 20 многотиражных газет при различных предприятиях были закрыты. Взамен планировалось регулярно издавать стенгазеты [Там же, д.151, л.5-6]. Однако в реальности даже в 1943 г. в таких многолюдных местах г. Ярославля, как площади у железнодорожных станций Всполье и Ярославль, проспект Шмидта, клуб "Гигант" и трамвайные остановки, уличные газетные витрины отсутствовали. Нерегулярно газеты вывешивались и у зданий облисполкома, театра им.Ф.Г. Волкова, редакции газеты "Северный рабочий" [8, д.737, л. 19]. Зачастую областная пресса лишь перепечатывала материалы центральной печати и абсолютно не уделяла внимания важнейшим местным вопросам (сев, ремонт тракторов и сельхозмашин и т.д.). В качестве типичного примера таких многочисленных безликих изданий можно назвать некоузскую районную газету "Голос льновода" [7, д.377, л.86-87]. Аналогичные проблемы, как отмечают современные историки, существовали и в других регионах страны - например, в Бурятии, Новосибирской и Томской областях [3, с.141-142, 143-144; 6, с.74], что позволяет считать их общесоюзными.

Вышеперечисленные причины имели следствием низкую дисциплину членов и кандидатов в члены ВКП (б).

Согласно официальным данным, только за первое полугодие 1942 г. за различные нарушения законности из рядов областной парторганизации были исключены 297 человек [7, д.375, л.16]. Изучение архивных документов позволяет условно выделить следующие крупные группы нарушителей партийной дисциплины.

Во-первых, бичом ярославских коммунистов и кандидатов в члены ВКП (б) были утери партбилетов или кандидатских карточек. Как следует из протоколов заседания бюро ярославского обкома ВКП (б), только за первые месяцы Великой Отечественной войны не менее 83 человек получили предупреждения, выговоры и строгие выговоры с занесением в личное дело за означенное нарушение партийной дисциплины [Там же, д.147, л.2, д.148, л.1, 20, 26, д.150, л.1, 2, 13, 14, 17, 18, 21-23, 29, 42, 45, 47, 49-51, д.153, л.1, д.155, л.5, 26, 28, 32, 36, 37, 45, 51, 52, 56, 62, 77, д.156, л.1, 2, 18, 27, 41-46, 48, 57, 67, д.157, л.3, 5, 11,12, 16, 23, 25, 30, 37, 40, 46-48, 50, 60, 61, 63, 64, д.158, л.8, 9, 11, 15, 16, 26-28, 33, 34, 36, 45-49, 53, 55, 57]. Чаще всего причиной утраты документов была элементарная неосмотрительность коммунистов, иногда связанная со злоупотреблением спиртными напитками, в некоторых случаях - воровство со стороны "уголовно-преступного элемента".

Второй значимой группой лиц, получивших взыскания на заседаниях бюро обкома ВКП (б), были неплательщики партийных взносов. Только на нескольких заседаниях лета и осени 1941 г. в соответствующем ключе были упомянуты фамилии 40 ярославских коммунистов [Там же, д.148, л. 19, д.150, л. 19, 24, 27, 35, 36, д.154, л.5, 36, 37, д.156, л.6, 19, 23, 29, 47, 49-50, 56, 58, 62, 77-78, 81, 83, д.157, л.4, 7, 11, 19, 22, 26, 29, 38, 39, 41, 43, 45, 52, 55, 57, 61, 62, 66, 67]. Помимо общей бедности подавляющей массы населения Ярославской области военного времени, игнорирование выплат членских взносов зачастую объясняется полным отсутствием партийной работы как таковой. Так, работница фабрики "Красный Перекоп" открыто высказала секретарю ярославского горкома ВКП (б) Б.А. Подшивалову недовольство собственным пребыванием в рядах ВЛКСМ: "Только билет носить и членские взносы платить, ведь с нами не работают" [Там же, д.381, л.64]. Фактически речь идёт о нежелании рядовых коммунистов и комсомольцев отдавать деньги в вышестоящие партийные инстанции, от которых они не видели никакой серьёзной заботы.

Особняком стояли члены партии, совершавшие различные уголовные преступления. Только в течение лета и осени 1941 г. на заседаниях бюро ярославского обкома ВКП (б) были рассмотрены 154 дела членов партии, обвиняемых в различных правонарушениях или в пьянстве [Там же, д.148, л.2-6, 8-9, 11-12, 15-18, 21-25, 27, 29, 31-35, 37, 40-41, д.150, л.3-11, 15-16, 20, 25, 28, 30, 31-33, 37, 43-44, 46, д.153, л.7-9, 15, 20-22, 25, 35, 38-40, 42, 44-45, д.154, л.1-4, 6, 9, 15, 17-19, 27, 30-31, 33-34, 38, д.155, л.1-4, 6-10, 13, 15-18, 20-24, 29, 34, 47, 53, 55, 63-64, 71, 73, 78, 81-82, 84, 86, д.156, л.3, 5 об., 7-10, 13-15, 17, 20-22, 25-26, 33-36, 40, 51-53, 55, 60-61, 63-66, 69-76, 80, 82, 84-87]. Чаще всего коммунисты (руководящие работники торговли) совершали мелкие хищения, финансовые растраты или создавали дома большие запасы продуктов для последующей спекуляции. Типичным примером следует считать поступок инструктора ярославского обкома ВКП (б), члена партии с 1928 г. Н.П. Усовой. Женщина в июле 1941 г. была снята с занимаемой должности, арестована милицией и исключена из партии за "скупку и создание у себя на квартире больших запасов продовольственных продуктов и промышленных товаров" [Там же, д.149, л.2]. Известно, что её допросом руководил лично начальник Отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности (ОБХСС) лейтенант милиции Н.А. Шалин. При этом гражданка Усова в 1934 г. уже привлекалась к суду по похожему обвинению, но была оправдана. Таким образом, членство в единственной в стране политической партии воспринималось рядом её членов как реальная возможность получить доступ к власти и обогащению. Данная проблема в СССР считалась острой задолго до начала войны. Ещё в 1932 г. на одном из совещаний А.И. Микоян, говоря о мелких хищениях, утверждал: "Воруют все, вплоть до коммунистов" [4, с.235]. Война с Германией лишь увеличила масштабы этого явления.

В военные годы высокую опасность для властей и государства в целом представляли уклонисты от мобилизации в Красную Армию или народное ополчение, распространители "контрреволюционных слухов", пораженцы. Среди них также были коммунисты. Фактически люди, призванные быть примером для беспартийных, сами проявляли панику. Основная масса такого рода фактов относилась к лету и осени 1941 г. - наиболее трагическому для СССР периоду войны. В ряде случаев члены ВКП (б) пытались уклониться от поездки на фронт, ссылаясь на устройство семейных дел или тяжёлые заболевания [7, д.157, л.71, 76, д.158, л.21]. Иногда коммунисты предпочитали сдать партбилет отправке на фронт, а рабочий совхоза им.В.И. Ленина Костромского района А.В. Полосин открыто заявил: "Пусть не считают меня коммунистом и защитником родины, лучше идти в тюрьму, чем на фронт" [Там же, д.157, л.59]. В итоге он был приговорён к 5 годам лишения свободыс поражением в правах на 3 года и высылкой. В данном и многих других случаях речь шла об элементарном проявлении трусости со стороны коммунистов [Там же, д.158, л.7, 10, 29, 30].

Иногда ярославские коммунисты открыто допускали паникёрство, выражая сомнение в конечной военной победе над Германией. Так, в июле 1941 г. столяр Константиновского бондарно-механического завода Тутаевского района Н.Ф. Голубков отказался от записи в народное ополчение и прямо заявил коллегам: "С Германией нам воевать трудно, она сильная страна и нас победит" [Там же, л.40]. За схожие умонастроения Военный трибунал войск НКВД Ярославской области осудил коменданта жилого сектора Нефтебазы г. Ярославля Ф.В. Сковородина и водника-шкипера завода "Победа рабочих" Л.Ф. Молотова [Там же, д.153, л.1, 17].

Особенно интересен случай, произошедший с председателем колхоза "Луч коммунизма" Филимоновского сельсовета Брейтовского района И.И. Ремизовым. Этот коммунист не только не явился на призывной пункт после получения повестки о мобилизации, но и нецензурно обругал секретаря парторганизации и представителя Брейтовского райкома ВКП (б). Упрёки в адрес вышестоящих членов партии заключались в том, что они подобных повесток не получали ("…сами не идут, а меня и других посылают"). Кроме того, 23 июня 1941 г., будучи пьяным, Ремизов заявил большой группе односельчан, что считает большой ошибкой советского правительства пакт о ненападении с Германией от 23 августа 1939 г. По его мнению, согласно пакту Молотова-Риббентропа, СССР снабдил жителей Германии продовольствием в ущерб собственному народу [Там же, л.11]. Фактически речь шла о серьёзном преступлении со стороны упомянутого работника, который не просто злоупотреблял алкоголем или проявлял трусость в военных условиях, но и позволил себе открыто усомниться в правоте политики господствующего в стране политического режима.

Упомянутые случаи вызывали заметные опасения у руководства ярославского обкома ВКП (б), таких людей называли "предателями и изменниками", считали потенциальными пособниками немецких оккупантов. На пленуме 22 ноября 1941 г. секретарь обкома Н.С. Патоличев открыто призвал "травить, изгонять из рабочего коллектива… таких предателей" [Там же, д.10, л.40]. Однако сам факт неоднократного упоминания подобных случаев на заседании пленума свидетельствует об их относительной распространённости.

Фактически речь идёт о наивысшей форме нарушения партийной дисциплины со стороны коммунистов.

Среди провинившихся коммунистов были и партийные руководители различного уровня, чьи нарушения следует особо выделить. По утверждению военного комиссара Ярославской области полковника Киселёва на пленуме обкома ВКП (б) 3-4 июня 1942 г., частой была отправка в Москву анонимных писем с обвинениями в адрес ряда руководителей в пьянстве, половой распущенности, отсутствии заботы о народе [Там же, д.378, л.37]. Хотя Киселёв назвал такие письма "вражеской работой" и "клеветой", вышеупомянутые факты в ряде случаев соответствовали истине. За пьянство, в частности, получили взыскания председатель колхоза "Ударник" Гореловского сельсовета Брейтовского района Д.А. Дворников, председатель Владимирского сельсовета Сусанинского района Л.Я. Яблоков и многие другие низовые руководители [Там же, д.158, л.3, 4, 6, 18, 19]. Такого рода руководящие работники подрывали авторитет ВКП (б) на периферии, поэтому их правонарушения пытались замалчивать, крайне редко донося информацию до общества. Однако, как показывают новейшие региональные исследования, подобные факты были отмечены и в других тыловых регионах СССР. Так, в Астраханской области в 1942 г. в ходе проверок были выявлены случаи незаконного бронирования, злоупотреблений и прямых преступлений со стороны руководителей отдельных предприятий [10, с.214].

В целом, анализ вышеприведённой информации приводит к противоречивым результатам. С одной стороны, руководство ярославского обкома ВКП (б) стремилось поддерживать строгую дисциплину в рядах местной партийной организации, поэтому злостные нарушители правил отдавались под суд и исключались из рядов партии. Нарушителям меньшего масштаба грозили предупреждения и выговоры по партийной линии.

С другой стороны, в 1941-1945 гг. среди коммунистов Ярославской области неизменно существовали многочисленные нарушения партийной дисциплины, а также прямые нарушения социалистической законности. Первопричины их совершения не уничтожались. Задолго до войны ВКП (б) из относительно малочисленной организации революционеров-единомышленников, фанатично убеждённых в правоте собственных идей, превратилась в массовую партию, часть государственного аппарата. Фактически в 1930-е гг. произошло сращивание правящей коммунистической партии и советского государства. В партийных рядах оказалось большое количество обычных безыдейных карьеристов. В силу этого коммунистов на региональном уровне отличали не только позитивные, но и многочисленные негативные черты. Партийная дисциплина ослабла. В военные годы коммунисты иногда допускали панику и пораженчество, что можно отнести к наивысшей форме нарушения партийной дисциплины. Среди нарушителей были руководители низового уровня. Кроме того, правящая партия была частью советского общества, где все перечисленные недостатки в предвоенные и военные годы также были достаточно широко распространены. Поэтому борьбу за укрепление партийной дисциплины внутри ВКП (б) можно считать частью борьбы за поддержание порядка в стране.

Во многом формальностью стала и пропагандистская работа как внутри ВКП (б), так и для широких народных масс. В ряде периферийных партийных организаций собрания не происходили в течение 10-15 лет, а те, что проводились, отличались формальностью. Зачастую вышестоящие работники пытались ретушировать ситуацию, что также не повышало авторитет правящей партии. Бедность подавляющей массы народа и первоначальные военные неудачи дополнительно усугубляли ситуацию. Поэтому нарушения партийной дисциплины, равно как и откровенные уголовные и антисоветские преступления, со стороны ярославских коммунистов можно счесть объективной закономерностью.

Список литературы