Размещено на http: //www. allbest. ru/

Институт иностранных языков Российского университета дружбы народов

Религиозная регламентация организационно-хозяйственной деятельности российского поместного дворянства в поместье в XIX в.

Смахтина Марина Викторовна, к.и.н.

marinaya_sm@mail.ru

Аннотация

Смахтина Марина Викторовна

РЕЛИГИОЗНАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ ОРГАНИЗАЦИОННО-ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РОССИЙСКОГО ПОМЕСТНОГО ДВОРЯНСТВА В ПОМЕСТЬЕ В XIX В

На основании анализа мемуаров и беллетристики в статье исследуется, насколько организационнохозяйственная деятельность российского поместного дворянства в поместье в XIX в. регламентировалась нормами православия. Хотя хозяйственный менталитет в России определялся религиозными нормами, по крайней мере, в первой половине XIX в., данные источников не позволили выявить ярко выраженную религиозную мотивацию занятия хозяйством или иной трудовой деятельности.

Ключевые слова и фразы: российское поместное дворянство в XIX веке; система ценностей; православное религиозное сознание; организационно-хозяйственная деятельность в поместье; религиозная регламентация.

Annotation

RELIGIOUS REGULATION OF ORGANIZATIONAL AND ECONOMIC ACTIVITY OF THE RUSSIAN LANDED GENTRY IN ESTATE IN THE XIXTH CENTURY

Smakhtina Marina Viktorovna, Ph. D. in History

Institute of Foreign Languages of Peoples' Friendship University of Russia marinaya_sm@mail.ru

The author, basing on the analysis of memoirs and fiction, researches how the organizational and economic activity of the Russian gentry was regulated by the rules of Orthodoxy in the estate in the XIXth century. Although economic mentality in Russia was determined by religious norms, at least in the first half of the XIXth century, the data of sources did not allow revealing the pronounced religious motivation of housekeeping or other labour activity.

Key words and phrases: the Russian landed gentry in the XIXth century; system of values; Orthodox religious consciousness; organizational and economic activity in estate; religious regulation.

Цель данной статьи - выявить на основании анализа мемуаров и беллетристики, насколько организационно-хозяйственная деятельность российского поместного дворянства в поместье в XIX в. регламентировалась религиозными нормами. В частности, для достижения этой цели следует решить такие задачи, как: выявить роль и место «бытового православия» и религиозности в занятии хозяйствованием; наличие религиозной мотивации труда в среде российского поместного дворянства; возможную трансформацию регламентирующих норм от религиозных к светским.

Следует отметить, что «бытовое православие» на протяжении XIX века во многом определяло аграрный календарь и «способствовало регулированию хозяйственных процессов». Например, «весенний выгон скота не мог состояться без общего молебна» [10, с. 345]. Церковный календарь часто лежал в основе аграрного: так, посев ярового начинался «с царя» (21-го мая отмечали день св. царей Константина и Елены [17, с. 76]); до Николы никогда не сеяли; наступление лета определялось прошедшими 40 утренниками после суроков (9 марта - день сорока мучеников [Там же, с. 77]).

Иногда помещики относились к религии как к магии (что является признаком языческого сознания), обращаясь к православию, когда другие средства в случае сглаза не помогали. На протяжении XIX в. поместные дворяне прибегали к помощи «дедов» (знахарей) или священников [Там же, с. 67].

Кроме того, поместные дворяне гадали накануне Нового года (что строго осуждалось Церковью) не только для того, чтобы узнать свою судьбу, но и какой будет погода - дождливой, снежной или без осадков - и, соответственно, урожай. По гаданиям также предсказывали, какой будет уборка хлеба, сухой или мокрой [8, с. 53].

При этом «бытовое православие» не исключало религиозность поместного дворянства: любой труд, по мнению помещиков, совершался только «с помощию Божиею» [4, с. 322; 11, с. 123]), в том числе и ведение хозяйства [17, с. 127]. Помещики в первой половине XIX в. полагали, что от Божьей милости зависело все, в том числе и погода, урожай: «Без Божьей милости нигде не обойдешься, никуда от нее не убежишь!» [2, с. 79; 3, с. 128, 363; 13, с. 123]. Высокий урожай и хорошая цена на зерно считались «благословением Божием» [4, с. 321]. При этом в случае угрозы неурожая из-за засухи помещики и крестьяне всем миром служили молебен о дожде [9, с. 146].

Во второй половине XIX в., несмотря на начавшийся процесс секуляризации сознания, помещики, считавшие себя атеистами, продолжали уповать на Бога в хозяйстве. Так, известный ученый-агроном, «доктор химии и натуралист 60-х годов, атеист и материалист, отрицавший “попов” и не скрывавший своих убеждений» [Цит. по: 18, с. 560], А. Н. Энгельгардт, занявшись хозяйством, стал считать, что погода, а соответственно, дороги и урожай зависят от Бога [17, с. 54, 55, 63, 116]. Милосердием Божьим помещик объяснял раннюю весну, благодаря чему крестьянам удалось избежать голода [Там же, с. 73], и прошедший стороной град [Там же, с. 82], а богатый урожай называл «благодатью Божьей» [Там же, с. 93].

В пореформенное время помещики продолжали считать, что лучше не просить Бога, а покоряться Его воле, поскольку сам человек не знает, что для него лучше, тем более не может учесть сумму факторов, имеющих влияние в хозяйстве [Там же, с. 333-334].

Религиозные помещики считали, что Бог не оставит праведного и поможет ему приумножить свое состояние, если он полагается на помощь и милость Божью [6, с. 862]. Препоручение своей судьбы Богу, упование на Его волю в несчастье, в житейских и хозяйственных делах - будет, «что Бог даст!», - и вера, что Бог не оставит, часто трансформировались на протяжении XIX в. в надежду на авось, в безответственное отношение к собственной жизни и будущему своей семьи; хозяйство велось помещиками по старинке, спустя рукава [3, с. 344, 349, 350; 4, с. 323, 346, 368-369, 410; 12, с. 56; 15, с. 656]. православный поместный дворянство хозяйственный

Совершение молебнов для нужд хозяйства, если обычные средства не помогали, во второй половине XIX в. также было обычным делом [17, с. 67, 70]. Так, например, на скотном дворе в имении А. Н. Энгельгардта ежемесячно совершались водосвятия; сам помещик обыкновенно присутствовал на службе и затем приглашал к себе священников «закусить и выпить чаю», поскольку считал «беседы с попами», хорошо знающими быт народа, «полезными и поучительными» [Там же, с. 44].

В мемуарах встречаются примеры использования религиозной риторики применительно к хозяйству для достижения той или иной рациональной цели. Так, мемуарист В. И. Алтуфьев, преследуя, прежде всего, свои корыстные цели - получение дополнительных рабочих рук в хозяйство, апеллировал к традиционным религиозным нормам - уважению родителей. Помещик с горечью сообщал в 1834 г., что братья его жены, обязанные передать ей пятерых дворовых людей мужского пола с женами и детьми, назначенными ей по духовному завещанию их матери, не исполнили его, презрели материнскую волю, обидели сестру и «осрамили себя пред светом». Характерно, что при этом он апеллировал не только к религиозным нормам, но и к кодексу чести благородного человека [1, с. 123]. (Низость - это негативное качество, недопустимое для благородного человека). Данная цитата является ярким примером переходного типа сознания - от религиозного к секуляризированному.

В мемуарной литературе, описывающей быт помещиков в первой половине XIX в., не удалось зафиксировать религиозную мотивацию труда, хотя она встречается в художественной литературе. Конфессиональная мотивация труда представлена, прежде всего, в творческом наследии Н. В. Гоголя, известного своей религиозностью и призывающего вернуться к православной трудовой этике ради спасения души. По сути, данный пример является единичным случаем. (Один из главных источников по основам праведной хозяйственной жизни для Гоголя - «Домострой» [7, с. 35-37]).

Религиозная мотивация хозяйственной деятельности предполагала, что богатство, крепкое хозяйство, как и сама добродетельная жизнь, являются производными веры, следствием христианской жизни, в то время как основная цель жизни христианина - не накопление богатства, а спасение души. Так, Н. В. Гоголь отмечал, что у крестьян «богатый хозяин и хороший человек - синонимы», а праведно живущие крестьяне богаты [3, с. 475, 478].

В образе Констанжогло во втором томе «Мертвых душ» Н. В. Гоголь пытался показать возможность праведной хозяйственной активности. Страсть к обогащению в хозяйствовании является следствием «неправедного хозяйства», где преследуется исключительно частный, корыстный интерес, в то время как христианская этика отвергает принцип экономического индивидуализма [Цит. по: 7, с. 36-37]. Герои-помещики второго тома относятся к труду как к высшей нравственной ценности, «наслажденью»; работой по благоустройству имения помещик подражает самому Богу, становясь «творцом благоденствия и стройного теченья дел» [3, с. 338-339]. Смысл жизни - в труде, каждый человек должен исполнять свой долг на земле, «не отрываясь от того места и угла, на котором он поставлен» Богом [Там же, с. 375]. Трудясь на своем поприще и исполняя закон Божий, человек служит Богу, а не себе [3, с. 365-366; 7, с. 36-37].

Не управлять надлежащим образом имением, которое расценивается как сокровище, - это, по мнению писателя, бесчестить Божий дар [3, с. 345]. В этом свете сама мечта Павла Чичикова стать «хорошим хозяином», заниматься «праведным хозяйствованием» не является обыденной, заурядной, поскольку в праведном устроении хозяйственной жизни заключается «основная и первая задача христианского преображения жизни» [Цит. по: 7, с. 38]. Однако следует учитывать, что герои-помещики Н. В. Гоголя представляют собой идеальный тип, далекий от реальной практики экономического хозяйствования российских помещиков.

Л. Н. Толстой, который также субъективен, развивает мысль Н. В. Гоголя. Помещик Константин Левин из романа «Анна Каренина» также рассуждает о труде в религиозных категориях и видит в нем смысл жизни и назначение человека [14, с. 283]. Для героев-помещиков А. П. Чехова - Сони и ее дяди Ивана Войницкого - цель и смысл жизни - в долге, труде для других и самопожертвовании, чем они могут заслужить у Бога за гробом «жизнь светлую, прекрасную, изящную» [16, с. 558]. Герой романа Ф. М. Достоевского (который, как и Н. В. Гоголь, является религиозным писателем) Дмитрий Карамазов считает, что свою распутную жизнь у Бога они с Грушей могут искупить только тяжелым физическим трудом, через который придет их духовное возрождение [5, с. 281].

Таким образом, хозяйственный менталитет в России регламентировался религией, особенно в первой половине XIX в. (34 цитаты из мемуарной и художественной литературы столетия свидетельствуют об этом). Для российского поместного дворянства на протяжении XIX в. было характерно «бытовое православие». Причем тенденция соблюдения обрядового православия без должной религиозности была характерна для второй половины XIX в. в связи с секуляризацией сознания. Переходный тип сознания - от религиозного к секуляризированному - был зафиксирован уже в первой половине столетия. Показательно, что новый тип сознания выражался в старых - религиозных формах, но уже относительно обмирщенных по содержанию. Таким образом, можно говорить о частичной трансформации регламентирующих норм организационнохозяйственной деятельности российского поместного дворянства в сторону светских.

Данные источников не позволили выявить ярко выраженную религиозную мотивацию занятия хозяйством или иной трудовой деятельности в первой половине XIX в. Религиозная мотивация труда была обнаружена только в художественной литературе второй половины XIX в., что свидетельствует о понимании ценности труда только к концу столетия, и то только отдельными авторами.

Список литературы

1. Алтуфьев В. И. Памятные домашние записки Вас. Иван. Алтуфьева. Ведённые с 1785-го в разное время в Москве, Ростове (на Дону), Кременчуге, Вильне и Раздоле // Щукинский сборник. М., 1909. Вып. 8. С. 34-129.

2. Галахов А. Д. Из записок человека // Русский вестник. 1875. Т. 120. № 11. С. 62-82.

3. Гоголь Н. В. Драматические отрывки и отдельные сцены. Мертвые души. Выбранные места из переписки с друзьями. М.: Слово/Slovo, 2000. 568 с. 166 Издательство «Грамота» www.gramota.net

4. Гончаров И. А. Обломов // Гончаров И. А. Обыкновенная история. Обломов. Письма столичного друга к провинциальному жениху. М.: Слово/Slovo, 2000. С. 273-680.

5. Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы // Достоевский Ф. М. Собрание сочинений: в 7-ми т. М.: Lexica, 1994. Т. 7.

6. Карпинская Ю. Н. Из семейной хроники // Исторический вестник. 1897. Т. 70. № 12. С. 853-870.

7. Лазарева А. Н. Мистика и нравственно-религиозное самосознание // Этос религиозного опыта. М., 1998. С. 35-37.

8. Лелонг А. К. Воспоминания Анны Козьминичны Лелонг // Русский архив. 1913. № 7. Кн. 2. С. 52-103.

9. Лесков Н. С. Юдоль // Лесков Н. С. Собрание сочинений: в 12-ти т. М.: Правда, 1989. Т. 11.

10. Лещенко В. Ю. Семья и русское православие (XI-XIX вв.). СПб.: Изд-во Т. В. Фроловой, 1999. 394 с.

11. Пушкин А. С. История села Горюхина // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: в 10-ти т. Изд-е 4-е. Л.: Наука, 1978. Т. 6.

12. Пушкин А. С. Повести покойного Ивана Петровича Белкина // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: в 10-ти т. Изд-е 4-е. Л.: Наука, 1978. Т. 6.

13. Салтыков-Щедрин М. Е. Господа Головлевы // Салтыков-Щедрин М. Е. Собрание сочинений: в 10-ти т. М.: Правда, 1988. Т. 6. С. 5-255.

14. Толстой Л. Н. Анна Каренина: роман: в 8-ми ч. Л.: Художественная литература, 1979. Ч. 1-4. 448 с.

15. Чехов А. П. Вишневый сад: комедия в четырех действиях // Чехов А. П. Избранные сочинения: в 2-х т. М.: Художественная литература, 1979. Т. 2.

16. Чехов А. П. Дядя Ваня: сцены из деревенской жизни: в четырех действиях // Чехов А. П. Избранные сочинения: в 2-х т. М.: Художественная литература, 1979. Т. 2.

17. Энгельгардт А. Н. Из деревни. 12 писем. 1872-1887. СПб.: Наука, 1999. 714 с.

18. Энгельгардт Н. А. Эпизоды моей жизни: отрывки // Энгельгардт А. Н. Из деревни. 12 писем. 1872-1887. СПб.: Наука, 1999. С. 558-571.

Размещено на Allbest.ru