Раскулачивание крестьянских хозяйств в Чувашии в 1930-е годы: историографический обзор

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

История раскулачивания крестьянских хозяйств в Советском Союзе относится к темам, которые будут сохранять свою актуальность и привлекательность для исследователей до тех пор, пока существует историческая наука. Это связано не только со значением раскулачивания для социально-экономической истории России, но и с такой отличительной чертой социального познания, как субъективность. Например, каждый из тех, кто обращается к теме раскулачивания, будет по-своему отвечать на вопрос: привело ли оно, наряду с коллективизацией сельского хозяйства, к «раскрестьяниванию» деревни или нет? При этом вектор ответа во многом будет зависеть от успехов дальнейшего развития аграрного сектора нашей страны. В настоящей статье ставится целью рассмотрение истории изучения раскулачивания крестьянских хозяйств в Чувашии в советской и новейшей региональной историографии, выявление дискуссионных вопросов и определение новых горизонтов для научных изысканий.

В работах, написанных до начала 1990-х гг., борьба с кулачеством рассматривалась как неуклонный курс партии на выкорчевывание корней капитализма в деревне. В соответствии с известной речью И.В. Сталина на научной конференции аграрников-марксистов, переход от политики ограничения и вытеснения кулака из производства к политике «ликвидации кулачества как класса» связывался с успехами коллективизации. Подчеркивая, что колхозы и совхозы в 1929 г. дали товарной продукции больше, чем кулаки в 1927 г., исследователи писали о наличии достаточной материальной базы и массовом характере колхозного движения как двух главных условиях, предопределивших изменение политики в отношении кулачества [Димитриев, с. 168; Очерки…, с. 132; Шумилов, с. 176-177]. Во многих работах насильственная экспроприация кулачества представлялась как ответная (вынужденная) мера партии и правительства на враждебные действия кулаков, развернувших открытый террор против партийных и советских работников, сельского актива, колхозов [Андреев, с. 75; Иванов, 1971, с. 213; Очерки…, с. 130-138; Шорников, 1989, с. 24-26]. Исследователи собрали большой фактический материал в подтверждение вывода о широком распространении в 1921-1932 гг. «кулацкого вооруженного бандитизма» и «кулацкого террора», которые представлялись как наиболее яркое проявление «классовой борьбы» в деревне [Иванов, 1971, с. 207-211; Тимофеев, 1976, с. 154-173; Тимофеев, 1982, с. 70-75]. Наконец, существовала также точка зрения, что раскулачивание проводилось по желанию трудящихся масс крестьянства «в целях обеспечения наиболее благоприятных условий для социалистического переустройства сельского хозяйства» [Любимов, с. 122].

Поскольку в советской историографии переход к политике «ликвидации кулачества как класса» обычно выводился из успехов коллективизации, немногие исследователи прямо указывали, что раскулачивание сопровождалось резким ростом колхозного движения. В качестве такого редкого исключения можно отметить работу Т.Г. Гусева и В.Н. Любимова, в которой отмечено, что по республике за период подготовки и проведения раскулачивания и выселения кулаков в 1931 г. «коллективизация поднялась на 20%», а в отдельных районах темпы коллективизации были значительно выше [Материалы…, 1957, с. 216].

Во второй половине 1990-х гг. оценки раскулачивания изменились. Оно стало определяться как «орудие практики массовой коллективизации», самая драматичная страница истории коллективизации в республике, когда из среды крестьянства «была насильственно изъята наиболее активная, динамичная, грамотная и предприимчивая часть»; при этом «насильственная экспроприация верхушки сельского общества, нанеся реформе огромный политический вред, привела к ничтожным экономическим результатам» [История…, 2001, с. 150; Михайлов, с. 57; О выселении…, 1993, с. 139-140]. Исследователи указывали на массовый и неконтролируемый характер политики ликвидации кулачества [Клементьев, с. 66-67], видели в ней искусственное нагнетание И.В. Сталиным классовой борьбы в деревне [Григорьев, с. 210].

По мнению автора настоящей статьи, раскулачивание явилось одним из главных факторов форсирования коллективизации в 1930-е гг. Как уже отмечалось в научной литературе, в ходе раскулачивания устранялись конкурентоспособные с колхозами хозяйства; укреплялась материально-техническая база колхозов, в неделимые фонды которых поступали экспроприированные средства производства; закрывалась дорога середняцким слоям в зажиточные, вследствие чего усиливавшийся налоговый пресс толкал их в колхозы; репрессировалась наиболее консервативная и недоверчивая к социальным новшествам часть крестьянства [Ивницкий, с. 104-105].

Количество кулацких хозяйств в Чувашии к началу сплошной коллективизации определяется в историографии, как правило, в 2,8% от общего числа крестьянских хозяйств [Иванов, 1971, с. 200; История…, 2001, с. 89; Очерки…, 1989, с. 121; Шорников, 1989, с. 24]. Однако эта цифра неверна, поскольку в первоисточнике речь шла о зажиточных хозяйствах [ГАСИ 1-31, л. 120]. Собственно кулаков в Чувашии было менее 2%. Так, в 1928/29 финансовом году к обложению в индивидуальном порядке было привлечено 2683 крестьянских хозяйства, в 1929/30 г. - первоначально 3269 хозяйств или 1,8% от общего числа хозяйств [ГАСИ 1121, л. 26; Трагедия…., 2000, с. 698]. Однако в советской историографии сложились и другие, еще более крайние точки зрения по рассматриваемому вопросу: М.А. Андреев писал о 2,5-3% кулацких хозяйствах и 5-7% зажиточных середняках [Андреев, с. 51; Развитие…, 1960, с. 122]; Г.Н. Крайнов, ссылаясь на В.Н. Любимова, подчеркивал, что доля кулацких хозяйств в Чувашии была выше общероссийской и на начало октября 1928 г. составляла более 6% [Крайнов, с. 21], хотя в книге последнего такой цифры нет, исследователь упоминал лишь о 2-3% [Любимов, с. 109].

Начало экспроприации кулацких хозяйств в Чувашии традиционно относится учеными-историками к февралю 1930 г. В то же время в ряде работ верно отмечено, что раскулачивание в отдельных районах началось во второй половине января, до принятия соответствующих законов [Иванов, 1971, с. 200; Материалы…, 1957, с. 205-207]. Оно проводилось на основе декрета ЦИК и СНК СССР от 16 января 1930 г. «О мерах борьбы с хищническим убоем скота», предоставившего право конфисковывать имущество у кулаков, уничтожавших скот.

В освещении хода раскулачивания крестьян зимой-весной 1930 г. сложилось три направления. Первоначально исследователи ограничивались констатацией факта раскулачивания 2191 крестьянского хозяйства к 20 мая 1930 г., иногда упоминая о допущенных «перегибах» и «ошибках» [Любимов, с. 135; Материалы…, 1957, с. 206; Шумилов, с. 186]. И.Д. Кузнецов и А.М. Шорников представили иную точку зрения: районы республики на основе решений бедняцких групп, собраний колхозников, сельских Советов и районных партийных и советских органов составили списки крестьян, намеченных к раскулачиванию. В список было включено 5653 кулацких и зажиточных крестьянских хозяйств. После тщательной персональной проверки их характеристик Комиссией ЦИК Чувашской АССР в списке осталось всего 2181 хозяйство [Кузнецов, с. 40; Очерки…, 1989, с. 138; Шорников, 1990, с. 69]. Таким образом, здесь по существу замалчивается факт необоснованного раскулачивания значительной части крестьянских хозяйств. Более объективная картина происходивших событий воссоздана в трудах Н.И. Иванова и работах, написанных с конца 1980-х гг. Зимой-весной 1930 г. подверглись раскулачиванию 5656 кулацких хозяйств. После публикации статьи И.В. Сталина «Головокружение от успехов» и Постановления ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении» были образованы районные и республиканская комиссии по проверке списков раскулаченных и лишенных избирательных прав. Они установили, что многие крестьяне пострадали необоснованно. В итоге комиссия ЦИК Чувашской АССР в списке раскулаченных оставила 2191 хозяйство, остальные были восстановлены (реабилитированы) [Иванов, 1967, с. 22; Иванов, 1971, с. 215; История…, 2001, с. 149; Михайлов, 1997, с. 57-58; Шорников, 1989, с. 27-30]. Исследователи обращают также внимание, что «неправильно раскулаченным» хозяйствам оказалось невозможно вернуть конфискованное у них имущество, а денежные компенсации были значительно ниже реальной стоимости отобранного [Иванов, 1971, с. 215-216; История…, 2001, с. 149].

Общее количество раскулаченных крестьянских хозяйств в большинстве трудов определяется примерно в три тысячи [История…, 1967, с. 77; Любимов, с. 140; Материалы…, 1957, с. 216; Очерки…, 1974, с. 207]. Согласно Г.И. Шумилову, к лету 1930 г. было раскулачено 2191 хозяйство, летом 1931 г. - более трех тысяч хозяйств [Шумилов, с. 186, 193]. По данным Г.Н. Крайнова, в Чувашии к маю 1930 г. раскулачиванию подверглось 2191 хозяйство, а летом 1931 г. - 2793 кулацких семей, больше половины которых были отнесены к третьей группе. Вместе с тем, общее количество ликвидированных кулацких хозяйств исследователь определил традиционно - более трех тысяч хозяйств [Крайнов, с. 92-93, 196]. В работе А.Г. Петрова указывается, что в Чувашии в 1930 г. были привлечены к раскулачиванию собраниями групп бедноты 2275 хозяйств, из них восстановлено в правах 961 хозяйство [Петров, с. 29]. Есть точка зрения, что путем экспроприации было раскулачено 2181 хозяйство, а запрещение кулакам арендовать бедняцкие земли и нанимать батраков, лишение возможности спекуляции хлебом, установление повышенных (индивидуальных и твердых) заданий по сдаче государству хлеба, резкое ограничение ростовщичества, обложение повышенным налогом привело к ликвидации 2107 хозяйств (правда, при этом авторы сделали вывод о 3684 ликвидированных в 1930-1931 гг. кулацких хозяйствах или около 2% от общего количества крестьянских хозяйств) [Очерки…, 1989, с. 138-139].

По данному вопросу необходимо заметить следующее. Более трех тысяч крестьянских хозяйств подверглось раскулачиванию только в 1930-1931 гг., когда оно проводилось главным образом посредством конфискации имущества. Однако на 1 января 1932 г., по данным Наркомфина Чувашской АССР, оставалось 3097 кулацких хозяйств [Сельское…, 1990, с. 247], которые были ликвидированы к концу 1930-х гг. Поскольку происходило это посредством установления нереальных сроков уплаты и заведомо невыполнимых ставок обложения доходов, многократного завышения норм доходности посевов и скота, в данном случае не вызывает сомнения правомерность использования термина «раскулачивание» [Касимов, с. 46-51]. То есть, всего раскулачиванию в 1930-е гг. подверглось примерно 6 тыс. крестьянских хозяйств или 3,4% от их общей численности.

Еще больший разброс точек зрения существует по вопросу о количестве крестьян, выселенных за пределы Чувашии, а именно: летом 1931 г. подверглись выселению 2793 кулацких семейств, 118 семейств были выселены раньше [Любимов, с. 140; Материалы…, 1957, с. 216]; к 1932 г. было выслано 1,5 тыс. хозяйств, из них 1455 - летом 1931 г. [Иванов, 1967, с. 32-33]; к концу 1931 г. были выселены 1455 семейств [Очерки…, 1974, с. 207]; всего выселенными оказались 1452 домохозяев: 74 - весной 1930 г. и 1378 - в 1931 г. [Кузнецов, с. 40]; общее количество семей, высланных из Чувашии, составило 1455, в них насчитывалось 7114 едоков [Михайлов, с. 58; Сельское…, 1990, с. 11; Шорников, 1989, с. 21], в том числе 74 семьи были выселены в 1930 г., 44 - в первом квартале 1931 г., 1337 - в июле-августе 1931 г. [Очерки…, 1989, с. 138-139]. В «Истории Чувашии новейшего времени» указывается, что 74 хозяйства были высланы из республики весной 1930 г., 44 - в марте 1931 г., 1455 - с начала июля до середины августа 1931 г. [История…, 2001, с. 149]. Последняя точка зрения подтверждается данными секретного доклада начальника Чувашского отдела ОГПУ Г. С. Марсельского «О выселении кулаков из пределов Чувашской АССР в июле-августе 1931 г.». Анализ этого документа позволяет объяснить существующие в историографии разночтения. Из доклада видно, что в июле 1931 г. были арестованы 2032 глав кулацких хозяйств. 573 домохозяина не подошли по разным признакам к выселению и всего к высылке были подготовлены 1459 семейств. К моменту составления доклада (10 августа) выселению подверглись 1334 семейства, отправка остальных приостановилась из-за отсутствия вагонов [О выселении…, 1993, с. 123, 130]. Так в литературе возникла точка зрения о 1452 выселенных хозяйствах (74+44+1334). Однако выселение не закончилось к 10 августа, продолжившись чуть позже, и 1455 хозяйств с 7114 едоками - это количество выселенных только в течение июля-августа 1931 г. Тем не менее, о точном количестве высланных крестьянских хозяйств говорить пока рано. Помимо выявленных 1573 хозяйств (74+44+1445), имеются свидетельства о выселении небольшого числа раскулаченных семей в мае 1932 г. [Сельское…, 1990, с. 403], после чего выселений не проводилось. Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод о примерно 1,6 тыс. выселенных крестьянских хозяйствах или 0,9% от общего числа хозяйств.

При рассмотрении проблемы выселения кулацких хозяйств за пределы Чувашии возникает вопрос, почему оно проводилось главным образом летом 1931 г., а не в 1930 г. Одни исследователи связали этот факт с отсутствием до 1931 г. районов сплошной коллективизации [Материалы…, 1957, с. 210, 215], другие - с обострением классовой борьбы [Иванов, 1967, с. 32]. В действительности причина была иной. В 1930 г. проводилось массовое выселение кулацких хозяйств из зерновых районов страны, и В. М. Молотов на совещании представителей потребляющих районов РСФСР в ЦК ВКП(б) еще 21 февраля 1930 г. предупредил, что им на выселение большого количества кулаков не следует рассчитывать [Трагедия…, 2000, с. 216].

Таким образом, в отечественной историографии раскулачивания крестьянских хозяйств в Чувашии на сегодняшний день представлен довольно широкий круг вопросов: причины перехода к политике «ликвидации кулачества как класса», формы и методы раскулачивания, количество репрессированных крестьян, социальные и экономические последствия раскулачивания. В то же время, из-за секретности многих документов, вне исследовательской сферы остались такие вопросы, как причины широкого распространения «перегибов» при проведении раскулачивания в начале 1930 г., отношение населения к «палачам и жертвам», социокультурный облик и имущественное положение «кулаков», судьба раскулаченных (где расселялись выселенные крестьяне, кто и когда вернулся на родину, как много из них погибло в ссылке, в каких условиях проживали спецпереселенцы из Чувашии, когда они получили гражданские права). Очевидно, что еще приблизительны наши оценки числа раскулаченных крестьянских хозяйств и выселенных за пределы республики. То есть, проблема раскулачивания ждет своих добросовестных исследователей. раскулачивание исторический советский чувашия

Список литературы

1. Андреев М.А. Социалистическое преобразование сельского хозяйства Чувашской АССР. Чебоксары: Чувашгосиздат, 1956. 256 с.

2. ГАСИ ЧР (Государственный архив современной истории Чувашской Республики). Ф. П-1. Оп. 8. Д. 31. ГАСИ ЧР. Ф. П-1. Оп. 11. Д. 121.

3. Григорьев В.С. Взаимодействие политики и народных традиций: социально-политическая роль органов крестьянской взаимопомощи в России 1921-1941 гг. Чебоксары: Чуваш. гос. пед. ин-т, 1997. 247 с.

4. Димитриев В.Д. Чувашия в год великого перелома // Ученые записки ЧНИИ. Чебоксары: ЧНИИ, 1955. Вып. XI.

5. Иванов Н.И. Коммунисты - организаторы и руководители колхозного движения в Чувашии. Чебоксары: ЧНИИ, 1967. 64 с.

6. Иванов Н.И. Ликвидация кулачества как класса // История и культура Чувашской АССР. Чебоксары: ЧНИИ, 1971. Вып. 1.

7. Ивницкий Н.А. Репрессивная политика Советской власти в деревне (1928-1933 гг.). М.: ИРИ РАН, 2000. 350 с.

8. История Чувашии новейшего времени. Чебоксары: ЧГИГН, 2001. Кн. 1. 1917-1945. 263 с.

9. История Чувашской АССР. Чебоксары: Чувашкнигоиздат, 1967. Т. 2. От Великой Октябрьской социалистической революции до наших дней. 279 с.

10. Касимов Е.В. Повышенное налогообложение крестьян Чувашии как средство раскулачивания в 1930-е гг. // Социально-экономическое развитие Чувашии: теория и практика. Чебоксары: Чуваш. гос. пед. ун-т, 2004. Вып. 4.

11. Клементьев В.Н. Советы Чувашии и массовая коллективизация деревни (1929-1932 гг.): переосмысление традиционных подходов // Аграрный сектор экономики Чувашии в XX веке. Чебоксары: ЧГИГН, 1997.

12. Крайнов Г.Н. Комсомол Поволжья - активный помощник Коммунистической партии в социалистическом преобразовании сельского хозяйства. 1929-1937 гг.: на материалах Марийской, Удмуртской, Чувашской АССР: дисс. … к. и. н. Л., 1986. 215 с.

13. Кузнецов И.Д. Некоторые особенности сплошной коллективизации сельского хозяйства Чувашской АССР // Вопросы истории социалистического преобразования и развития сельского хозяйства Чувашской АССР. Чебоксары: ЧНИИ, 1985.

14. Любимов В.Н. Социалистическое преобразование Советской Чувашии. Чебоксары: Чувашгосиздат, 1955. 232 с. Материалы по истории Чувашской АССР. Чебоксары: Чувашгосиздат, 1957. Вып. 3. История Чувашии советского периода с 1917 г. до конца 1930-х годов. 266 с.

15. Михайлов В.М. Сельскохозяйственная реформа в Чувашской АССР во второй половине 20-х-30-е годы // Аграрный сектор экономики Чувашии в XX веке. Чебоксары: ЧГИГН, 1997.

16. О выселении кулаков из пределов Чувашской АССР в июле-августе 1931 г.: из доклада ОГПУ при СНК Чувашской АССР // Вестник Чувашской национальной академии. Чебоксары, 1993. № 1.

17. Очерки истории сельского хозяйства и крестьянства Чувашской АССР. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1989. Ч. 1. 302 с.

18. Очерки истории Чувашской областной организации ВЛКСМ / отв. ред. Н.Е. Егоров. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1978. 544 с.

19. Очерки истории Чувашской областной организации КПСС / редакционная коллегия: И.П. Прокопьев (пред.) и др. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1974. 628 с.

20. Петров А.Г. Ограничение прав и свобод сельского населения в период коллективизации // Права человека: история и современность. Чебоксары: ЧФЮИ МВД России, 1998. Ч. 1. 96 с.

21. Развитие экономики и культуры Чувашской АССР. Чебоксары: ЧНИИ, 1960. 328 с.

Размещено на Allbest.ru