Региональные программы восстановления и развития сельского хозяйства России в годы НЭПА

Размещено на http://www.allbest.ru/

Региональные программы восстановления и развития сельского хозяйства России в годы НЭПА

Беркутов А.А.

В условиях новой экономической политики одной из важнейших задач Советского государства являлось восстановление производительных сил сельского хозяйства, подорванных мировой и гражданской войнами. Прежде всего, это касалось двух основных производящих регионов России: Центрально-Черноземной области (ЦЧО), включавшей 7 губерний, и засушливых районов Поволжья и Северного Кавказа (Юго-Восток). На территории этих регионов находилась почти треть всех крестьянских хозяйств Российской Федерации (4,6 млн. из 15,4 млн. в 1923 г.) [1], и их поразил наиболее глубокий кризис в силу разрушения хозяйства в годы гражданской войны, измельчания производства и падения его товарности в ходе аграрной революции и воздействия политики военного коммунизма. Кризис сельского хозяйства этих наиболее значимых для страны производящих регионов усугублялся действием неблагоприятных природно-климатических факторов, прежде всего засухи. Юго-Восток России с 1883 по 1921 год пережил восемь неурожаев, а недороды случались каждые 2-3 года. Засуха 1921 года, охватившая прежде всего ЦЧО и Юго-Восток и поразившая 34% посевов, привела к неурожаю и способствовала началу масштабного голода. Сельскохозяйственное производство в 1921-1922 г г. упало до предельно низкого уровня. Резко сократились посевные площади. В Среднем Поволжье, например, они составили в 1922 г. лишь 57% от уровня 1916 г. [2].

Уже в начале НЭПа задача восстановления сельского хозяйства Черноземного центра, Поволжья и Северного Кавказа приобретает общегосударственный характер. В 1921 г. Госплан РСФСР осуществляет разработку проблем восстановления засушливого Юго-Востока, а в конце 1922 г. на основе этих материалов составляется перспективный план восстановления сельского хозяйства регионов, пострадавших от голода 1921 года. План был утвержден Советом труда и обороны и на его основе осуществлялись восстановительные мероприятия Наркомата земледелия РСФСР. По мере их реализации все более настоятельным становился переход к специальным программам, которые бы учитывали особую значимость для страны Черноземного Центра и Юго-Востока, как основных производящих районов, глубину сельскохозяйственного кризиса, масштабы социальных последствий голода 1921 года, природно-климатические особенности. Последние требовали создания особых систем земледелия, как основы устойчивости сельскохозяйственного производства в будущем.

Решающую роль в принятии руководством страны решения о разработке и осуществлении комплексных программ восстановления и развития сельского хозяйства сыграли недород 1924 г. и опыт деятельности Комиссии по борьбе с последствиями неурожая (июль 1924 - июль 1925 г г.), которую возглавлял А.И. Рыков. В результате изучения в ходе десятидневной поездки в пораженные засухой губернии Поволжья (август-сентябрь 1924 г.) реального положения дел председатель СНК СССР и РСФСР сделал вывод о необходимости корректировки сельскохозяйственной политики и сформулировал задачу принятия "мер по борьбе не с последствиями неурожая, а с возможностью неурожая" и составлении трехлетнего плана для типично засушливых районов с образованием специального фонда [3]. В июле 1925 г. ЦИК и СНК СССР принимают постановление о создании фонда в "целях планомерной и систематической борьбы с засухой и создания устойчивого крестьянского хозяйства в засушливых областях Союза ССР". Размер фонда устанавливался в 77 млн. руб. (отсюда название программы - "77-миллионный фонд"), начиная с 1925/26 бюджетного года. Из 77 млн. руб. 59 млн. выделялось Российской Федерации, остальные - Украине. Правительством РСФСР был утвержден трехлетний сводный план Наркомата земледелия РСФСР по реорганизации крестьянских хозяйств Юго-Востока. План предусматривал нарастающее по годам бюджетное финансирование программы: 20 млн. руб. в 1925/26 г., 26 млн. в 1926/27 г. и 31 млн. в 1927/28 г. [4]. Для восстановления и реконструкции сельского хозяйства Центрально-Черноземной области, в свою очередь, постановлением ВЦИК и СНК РСФСР в сентябре 1925 г. было решено выделять, начиная с 1925/26 г., специальные средства. Для 1925/26 г. размер финансирования программы восстановления ЦЧО из госбюджета определялся в 25 млн. руб. Бюджетное финансирование программ осуществлялось через систему сельскохозяйственного кредита с оставлением средств системе в виде специальных фондов для последующего кредитования крестьянских хозяйств. В финансировании программ предусматривалось участие местных бюджетов и системы сельскохозяйственного кредита из собственных ресурсов. С точки зрения общей социально-экономической политики партийно-государственное руководство рассматривало программы по подъему ЦЧО и борьбе с засухой как средство планового воздействия государства на крестьянское хозяйство.

В основу программ восстановления и реорганизации крестьянских хозяйств ЦЧО и засушливой области был положен метод "группового и гнездового воздействия", одобренный правительством РСФСР. Брались не отдельные хозяйства, а целые селения, их части и кооперативные объединения, расположенные компактными гнездами. Между государством, в лице земельных органов, и группами хозяйств заключался договор, по которому при условии повышенного кредитования крестьяне осуществляли комплексный план реорганизации проведением мелиорации, землеустройства с созданием "комплексных поселков" в ЦЧО, внедрением засухоустойчивых систем земледелия, применением сложных сельскохозяйственных машин и т.д. В целом государство и система сельскохозяйственного кредита выполняли свои обязательства по финансированию программ. До 1928 г. включительно ЦЧО получила 52 млн. 560 тыс. руб. бюджетных средств, а засушливые районы Российской Федерации - 45,2 млн. руб. из "77-млн. фонда" при общем кредитов на борьбу с засухой в 184 млн. руб. Доля централизованных бюджетных средств в финансировании программ достигла 34 % в 1927 г. Остальные средства дали местные бюджеты и система сельскохозяйственного кредита [5]. При этом кредитование из фондов программ носило исключительно производственный характер. За три года по программе восстановления ЦЧО 47,4 % средств пошли на снабжение крестьянских хозяйств основными средствами производства, 51,1 % - на землеустройство и агрикультурные мероприятия, 1,5 % - на создание предприятий по переработке сельскохозяйственной продукции [6].

Уровень кредитования крестьянских хозяйств ЦЧО был почти в два раза выше среднего по РСФСР. Если в 1925/26 - 1926/27 гг. в среднем по РСФСР на одно крестьянское хозяйство приходилось 13,9 руб., то в ЦЧО -24,6 руб. В комплексных же поселках размер кредитования был на порядок выше. Например, в Воронежской и Курской губерниях он составлял от 270 до 300 руб. на хозяйство. Еще выше уровень кредитования был в реорганизуемых хозяйствах засушливой области-то 500 до 1300 руб. на крестьянский двор [7]. На основе повышенного кредитования в крестьянских хозяйствах ЦЧО и Юго-Востока происходит более быстрый по сравнению с общей массой крестьянства РСФСР рост посевных площадей, товарности хозяйств и их экономической мощности. В Черноземном Центре прирост посевных площадей уже в первый год осуществления программы составил 8 % против 6 % в среднем по Федерации. В комплексных же поселках этот рост был еще более значительным, например, в Воронежской губернии в хозяйствах, использовавших восстановительные кредиты, он составил 22 % против 8,5 % в целом по губернии[8]. Существенным было производственное укрепление хозяйств. В Саратовской и Астраханской губерниях увеличение рабочего скота соответственно произошло в 41 % и 71 % хозяйств, получивших кредиты из фонда борьбы с засухой. Резко сократилось в реорганизуемых гнездах количество хозяйств без рабочего скота: на Северном Кавказе с 24,5 % до 9,3 %, в Сталинградской губернии с 23,7 % до 0,7 % (с 1925 г. до конца 1927 г.) [9].

В 1928-1929 гг. в условиях начавшегося радикального изменения аграрно-политического курса правящей партии деятельность системы по кредитованию комплексных программ начинает испытывать давление политико-идеологического фактора. На всех уровнях партийно-государственного руководства страны формируется критическое и, в конечном счете, негативное отношение к результатам осуществления комплексных программ с точки зрения их несоответствия социально-классовым принципам аграрной политики и ее конечной цели - "социалистического переустройства" сельского хозяйства. Уже в 1927 г. пленум Воронежского губкома ВКП (б), несмотря на несомненную экономическую эффективность фонда восстановления ЦЧО, выразил опасение, что "через восстановительные кредиты вырастим кулацкий элемент". На XY съезде ВКП (б) в декабре 1927 г. один из руководителей Сталинградской губернии отметил, что на программу борьбы с засухой идут большие кредиты, однако "увязки задачи создания засухоустойчивого хозяйства с общей задачей создания крупного общественного хозяйства нет" [10]. В ноябре 1928 г. на сессии ВЦИК Коллегия НК РКИ СССР подвергла критике основу программы восстановления ЦЧО-идею "комплексных поселков", и предложила сократить объем кредитования отдельных индивидуальных крестьянских хозяйств. Значимость выводов органов ЦКК-РКИ определялась тем, что при отсутствии до декабря 1929 г. союзного наркомата земледелия они вместе с Отделом ЦК ВКП(б) по работе в деревне не только предоставляли Политбюро ЦК и Правительству аналитические материалы о социально-экономическом развитии деревни, но и фактически являлись координаторами деятельности более чем двух десятков ведомств, практически осуществлявших аграрную политику правящей партии. Подобного же рода критический подход проявился в оценках Секретариатом ЦК ВКП(б) работы местных партийных организаций в регионах осуществления комплексных программ. В постановлениях Секретариата ЦК содержался полный набор формулировок, который использовался в дальнейшем как шаблон для оценки результатов работ по "77-миллионному фонду": "слабое внимание кооперированию реорганизуемых хозяйств", "слабый контроль за классовым направлением кредитов", "значительный рост предпринимательской верхушки" [11]. Действие программ было продлено, и в июне 1929 г. даже принимается закон о создании общесоюзного фонда с предполагаемым расширением работ по созданию засухоустойчивых хозяйств. Однако объем кредитования сокращается, а с осени 1929 г. финансирование программ было остановлено начавшейся сплошной коллективизацией. Оценка же методов и результатов их осуществления становится однозначно негативной. По мнению ЦКК-РКИ СССР, проводивших осенью 1929 г. обследование работы НКЗ РСФСР, кредиты из фондов ЦЧО и борьбы с засухой тратились на небольшую группу хозяйств, что вело к росту кулачества, они не обеспечили "ни быстрого роста сельскохозяйственного производства, ни коллективизации деревни", а в целом в осуществлении региональных программ "политика земельных органов шла вразрез с задачами социалистического переустройства сельского хозяйства" [12]. советский голод восстановление

В истории программ восстановления и развития основных производящих регионов России достаточно четко прослеживаются два периода. На первом этапе, с 1925 по конец 1927 г., осуществление программ шло на основе принципов НЭПа. Доминирование в качестве цели аграрной политики идеи преимущественного развития производительных сил сельского хозяйства и сочетание методов прямого государственного регулирования с рыночными механизмами в аграрной сфере обеспечивали достаточно заметный хозяйственный рост и позволяли государству переводить развитие реорганизуемых крестьянских индивидуальных хозяйств в кооперативные формы. В 1928-1929 гг. идет разрушение рыночных структур, на передний план в аграрной политике выдвигается "классовый подход", нарастает негативное отношение партийных органов к методам и целям региональных программ, что замедляет их осуществление и снижает экономическую эффективность. Резкое изменение аграрно-политического курса с началом форсированной коллективизации осенью 1929 г. окончательно остановило реализацию программ восстановления и развития Черноземного Центра и Юго-Востока России.

Список литературы

1. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. - М., 1977. - С. 213-214.

2. Совещание земельных работников засушливой и Центрально-Черноземной областей. - М., 1928. - С. 19.

3. Третий съезд Советов СССР: Стенографический отчет. - М., 1925. - С. 59.

4. Борьба с засухой // Сборник руководящих материалов Наркомзема по реорганизации крестьянских хозяйств в засушливых районах. - М., 1926. - С. 99-101.

5. III сессия ВЦИК XII созыва: Стенографический отчет. - 1928. - Бюллетень № 1. - С. 10-11.

6. Там же.

7. Материалы к докладу НК РКИ Союза ССР СНК СССР о результатах проверки НК РКИ СССР деятельности земельных и других советских органов в области повышения урожайности. - М., 1928. - С. 16, 17, 18, 20.

8. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 21. Д. 687. Л. 17.

9. Совещание земельных работников засушливой и Центрально-Черноземной областей. - М., 1928. - С. 34; III сессия ВЦИК XII созыва. - Бюллетень № 1. - С. 13.

10. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 21. Д. 687. Л. 17; XY съезд ВКП(б): Стенографический отчет. - М.-Л., 1928. - С. 1203-1204.

11. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 67. Д. 349. Лл. 113, 126.

12. Борьба за социалистическую реконструкцию сельского хозяйства: Отчет сельскохозяйственной группы НК РКИ СССР к XYI съезду ВКП(б). - М.-Л., 1930. - С. 4-5.

Размещено на Allbest.ru