Великая религиозная война в Восточной Европе (к 355-летию Переяславской рады)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Альманах современной науки и образования

ВЕЛИКАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ ВОЙНА В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ (К 355-ЛЕТИЮ ПЕРЕЯСЛАВСКОЙ РАДЫ)

Глебов Г.И.

«В лето 7162-го … генваря в 10 день гетман Богдан Хмельницкий Зиновей веру дал под десную руку великого государя быть вечно в потданстве со всем войском запорожским» [ПСРЛ 1982: 177] - так коротко сообщают нам бесстрастные летописцы о Переяславской Раде - событии, ставшим заключительным актом освободительной войны украинского народа 1648-1654 гг.

Исключительное значение в той войне имел вопрос о вере. Не будет преувеличением утверждать, что в 1654г. на Украине завершилась религиозная война, по сути единственная в истории Восточной Европы.

Западную Европу религиозные войны в эпоху феодализма потрясали неоднократно. Православный Восток Европы такого не знал: его силы до остатка забирал отпор внешним угрозам. На Украине же сложилась особая ситуация.

После монгольского нашествия большая часть Украины оказалась под властью Великого княжества Литовского, а Западная Украина стала частью Королевства Польского. Постоянная немецкая угроза подталкивала Великое княжество и Польшу к сближению. В 1569 г., подписав Люблинскую унию, два государства объединились в одно - Речь Посполитую.

В новом государстве украинская знать получила все права польской шляхты.

Другое дело - религиозный вопрос. Формально в Речи Посполитой действовал принцип свободы вероисповедания. Однако на деле православие испытывало постоянные гонения. В православии видели основную преграду имперскому единству Польши. Преграду тем более опасную, что рядом находился мощный центр притяжения для православных подданных короны - всё более крепчавшее Московское царство. Массовая поддержка православного населения Ведикого княжества стала одним из факторов победы русских войск в войне с Литвой 1500-1503 гг. То же самое происходило и в Ливонскую войну (1558-1583 гг.). Современник писал, что православные «жители уличены, вследствие схизмы, к московитам; они публично молются о даровании московитам победы над поляками» [Разин 1994: 373].

Поэтому православие нужно было извести путём ограничений, давлений, путём принуждения православных к измене вере отцов. Однако грубое насилие имело прямо противоположные следствия - укрепление украинцев в вере предков и усиление их тяги к Москве. Тогда на вооружение была взята предложенная иезуитами программа церковной унии. В соответствии с ней православные признавали главенство папы римского, признавали все римско-католические догматы, а взамен получали право сохранить без изменений обрядовую сторону православия. Двадцать лет, с момента появления программы в 1577 г., верховная власть применяла все возможные средства, чтобы склонить к унии православных владык Украины и Белоруссии. И только в октябре 1596 г. на Брестском соборе удалось осуществить давно задуманное - митрополит Михаил и несколько православных епископов поддержали унию. Уже 15 октября решения собора были утверждены королевским универсалом. Король приказал правительственным лицам карать противников унии. Тем самым были санкционированы новые, невиданные ещё гонения на православных.

Впечатляющую картину насилий со стороны властей и униатов нарисовал в своей речи депутат сейма 1620 г. от православной Волыни Лаврентий Древинский: “Уже в больших городах церкви запечатаны, церковные имения расхищены, в монастырях нет монахов, там теперь запирают скот… Во Львове не униат не может приписаться к цеху. В Вильне тело православного покойника нужно вывозить из города только в те ворота, в которые вывозят нечистоты” [Карташев 1992: 271]. Было объявлено о недопущении православных к муниципальным должностям.

Не случайно в народной памяти заключение унии запечатлелось как событие настолько зловещее, настолько катастрофическое по своим последствиям, что на этом фоне время до унии вспоминается едва ли не как “золотой век”. У Тараса Шевченко читаем:

“Когда мы были казаками, Ещё до унии, - тогда

Как весело текли года!

Поляков звали мы друзьями… ” [Шевченко 1987: 326].

Силой, которая объединила и возглавила украинский народ в его борьбе за национальную и религиозную свободу, стало казачество.

Казаки делились на реестровых и не реестровых. Реестровые (т.е. внесённые в особый список - реестр) находились на королевской службе. Не реестровые казаки составляли вольницу, живущую по своим законам, Запорожскую Сечь. Отношения между этими двумя категориями казачества были непростые, однако в вопросе о вере казаки были едины. Знаменитый Пётр Сагайдачный, ставший в 1616 г. гетманом реестровых казаков, гарантировал польскому правительству верность казачьей службы только при условии вероисповедной свободы для православных. И после смерти Сагайдачного в 1622 г. казаки продолжали настойчиво требовать от верховной власти “обеспечить древнюю православную веру, удалить униатов от церквей” [Костомаров 1994: 56].

Бесконечно игнорировать требования казаков польская корона не могла - слишком часто возникала нужда в казацких саблях. И в 1633 г. только что избранный король Владислав, вступивший на престол в условиях, когда разгоралась новая война с Москвой, предоставил православным свободу исповедания и уравнял их в правах с униатами.

Однако в Речи Посполитой писаный закон обретал реальную силу только в случае, если его поддерживала польская шляхта, чего в данном случае не было. С одной стороны, в решении короля усматривали капитуляцию перед “еретиками - схизматиками”; с другой, среди шляхты росло опасение, что, опираясь на казаков, Владислав может чрезмерно усилить свою власть и урезать шляхетские вольности. Будучи в своих имениях абсолютными самовластцами, шляхтичи привыкли к безнаказанным бесчинствам. Невзирая на волю короля, они продолжали преследовать православие, устраивали погромы в церквях, грабили их.

В 30-е гг. 17 в. всё неотвратимее вызревали гроздья гнева. Они питались униженным национальным достоинством, стремлением отмщения за крепостнические злодейства, пренебрежением власти сословными интересами казачества и городского украинского населения. Разнородные эти чувства и устремления сводила к единому знаменателю боль за поруганную и распинаемую отеческую веру.

Борьба за веру становится знаменем освободительного движения, целью борьбы. Всё, враждебное православию, попадало под удар в первую очередь. В ходе восстания 1637-1638 гг. восставшие повсеместно жгли костёлы, громили католические монастыри. Монахов бернардинского монастыря в Лубнах изрубили на куски и части тел разбросали собакам.

Жестокость, порождённая жестокостью же, рождала ещё большую жестокость. Предела изуверству победителей не было. “Что мучительство фараоне против ляшскому тиранству?» - вопрошал украинский летописец: «Детей в котлах варяху, жёнам сосцы древием изгнетаху и иная неисповедимая творяху беды” [Костомаров 1994: 129]. Об Украине тех горьких лет Тарас Шевченко писал:

«Украйна плачет, стонет - плачет!

Летит на землю голова

За головой. Палач лютует,

А ксёндз безумным языком

Кричит: Те Деum! Аллилуйя!…” [Шевченко 1987: 326].

Однако ни военные поражения, ни тиранство победителей не могли заставить казаков отказаться от защиты своего угнетённого народа и своей веры, ибо в этом была уже суть казачества. Польское же правительство, стремясь террором предотвратить новые восстания, только загоняло болезнь вглубь, провоцируя тем самым новые, ещё более мощные взрывы ярости, гнева, мести.

В сентябре 1647 г. казачий сотник, войсковой писарь реестрового казачества Богдан Хмельницкий собрал в роще под Чигирином несколько десятков виднейших казаков и воззвал к ним: “Соединимся, братья, восстанем за церковь и веру православную, истребим ересь (униатов) и напасти, восстановим золотую свободу и будем единодушны” [Землинский 1989: 135] .

Не без раздумий, но казаки поддержали Хмельницкого, ибо для всех было очевидно: выбора нет - либо саблями отстоять веру и вольность, либо принять польское ярмо, поругание православия.

В январе 1648 г. Хмельницкий освобождает Сечь от польских войск и выбирается после этого запорожцами своим гетманом. Так началась война, характер которой раскрывается в нераздельном сочетании понятий: война освободительная, война национальная, война религиозная. Причём первенствующее значение имел именно религиозный фактор. Данное утверждение можно оспаривать, но для участников войны это была самоочевидная истина. Обратимся, например, к самому первому изложению событий, написанному в феврале 1649г. казацким полковником Силуяном Мужиловским. Читаем: “Та война… оттого учинилась, что казаки войска запорожского от ляхов бед и притеснений вражеских не могли терпеть… в домах их всё забрали, жён и детей мучили, и, наконец, веру христианскую православную мечом искореняли…» [Землинский 1989: 177]. Это “наконец” прочитывается как “последняя капля”, как то, что терпеть уже совершенно немыслимо, невозможно.

По всему православному миру происходившие на Украине события воспринимались именно как война православия и католицизма. Когда иерусалимский патриарх Паисий, следовавший в Москву, счёл необходимым остановиться в Киеве, только что освобождённом восставшими, и на торжественном молебне в стенах древней Софии 17 декабря 1648 г. благословил Хмельницкого и его войско на брань с “неверными”, на защиту греческой церкви от папства, то поступком этим Паисий выразил умонастроение всей православной ойкумены, а не только своё собственное.

Религиозный характер войны объясняет и активное участие в её событиях духовенства. Повсеместно православные священники призывали на брань в защиту веры и свободы. Тысячи монахов ходили по Украине и звали на борьбу. Даже обычно осторожные иерархи не остались в стороне. Львовский митрополит Афанасий и луцкий Арсений тайно снабжали казаков боевыми припасами. Греческий митрополит Иосаф, бывший с казаками в печальной для них битве под Берестечком, в кризисный момент сражения взял в руки меч и так - с мечом в руке и в полном архиерейском одеянии - встретил свою смерть.

Но то же происходило и на противной, польской стороне! Обратимся к Н. Костомарову, его описанию последних минут перед той же битвой: “В польском лагере шли молитвословия; по рядам носили чудотворный образ Хелмской Божией Матери… Канцлер, с духовенством и клирошанами, отправлял торжественную процессию и, возвышая крест, ободрял воинов благочестия и креста Христова…”. Затем к воинам обратился сам король, призвав их отомстить “за оскорбление святынь римско-католической церкви” [Костомаров 1994: 479].

Перед нами типичная для религиозной войны ситуация: противники идут в бой, свято убеждённые в том, что именно они, а не другая сторона, защищают истинную веру и истинную Церковь, а значит - Бог и Божья правда с ними и только с ними.

Религиозный характер войны во многом обьясняет и то немилосердие, ту жестокость, которую проявляли обе стороны. Ведь в религиозной войне воины скрещивают оружие не просто с другими воинами, а с еретиками, т.е. врагами Бога и Церкви. И здесь пощады быть не может!

Более того. Вся территория противника, со всем её населением рассматривается как поле битвы, поле святой мести отступникам. Следствия очевидны… Генрих Сенкевич на страницах романа “Огнём и мечом ” очень точно замечает, что именно религиозный характер войны объясняет ту пропасть, которая возникла “между враждующими сторонами - пропасть, которую могла наполнить только кровь” [Сенкевич 1993: 296].

Летом 1648 г. войско магната князя Вишневецкого берёт штурмом г. Немиров, присягнувший Хмельницкому. Жителей сгоняют на площадь и начинают расправу: сажают на колья, распинают на крестах. Особенно измываются над священниками: буравят глаза, сдирают кожу, бросают в костры. На шею многим надевают “ожерелья” из отрубленных голов членов семьи. война православие католицизм войско

Не ведают жалости и восставшие. Вспомним гоголевского “Тараса Бульбу ”: “А Тарас гулял по всей Польше со своим полком, выжег восемнадцать местечек, близ сорока костёлов… Много избил он всякой шляхты… у самых алтарей не могли спастись они: зажигал их Тарас вместе с алтарями. Не одни белоснежные руки поднимались из огнистого пламени к небесам, сопровождаемые жалкими криками, от которых подвигнулась бы самая сырая земля и степная трава поникла бы от жалости долу. Но не внимали ничему жестокие казаки и, поднимая копьями с улиц младенцев их, кидали к ним же в пламя” [Гоголь 1976: 140]. И это не отдельные эпизоды, не специально подобранные иллюстрации. Такова была вся война.

Подведём итог: война, потрясавшая Украину и Польшу в середине XVII-го века, была, по современной классификации, типичным конфликтом идентичности. Такого рода конфликты связаны с проблемой самоидентификации и возникают тогда, когда идентификация на государственной основе входит в противоречие с идентификацией «иной, главным образом этнической и религиозной… При этом во внутренние конфликты вовлекаются не столько интересы сторон, сколько ценности (религиозные, этнические). По ним достижение компромисса оказывается невозможным» [Лебедева 2003: 191]. В таких конфликтах господствует стремление «идти до конца любой ценой», обычным является «крайнее проявление экстремизма и фанатизма», «достижение целей за счёт ненужных лишений и жертв» [Лебедева 2003: 193].

Переяславская Рада не положила конец всем страданиям украинского народа. Однако воссоединение с Россией спасло Украину от польско-католической ассимиляции и подвело черту под Великой религиозной войной в Восточной Европе. Право на свою веру, благодаря русской поддержке, украинцы отстояли.

Главной исторической задачей украинского народа теперь стала задача восстановления национального единства. Задача, успешно решенная с течением времени, также благодаря России.

Список литературы

1. Гоголь Н. В. Собр. соч. В 7-ми томах. - М., 1976. - Т. 2.

2. Замлинский В. А. Богдан Хмельницкий. - М., 1989.

3. Карташев А. В. Собрание сочинений: В 2 т. - М.,1992. - Т. 2.

4. Костомаров Н. И. Материалы и исследования. - М., 1994.

5. Лебедева М. М. Мировая политика. - М., 2003.

6. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). - Л., 1982. - Т. 37.

7. Разин Е. А. История военного искусства. - СПб., 1994. - Т. 2.

8. Сенкевич Г. Собр. соч. - Ярославль, 1993. - Т. 1: Огнём и мечом.

9. Шевченко Т. Г. Избранные сочинения // Б-ка классики литературы народов СССР. - М., 1987.

Размещено на Allbest.ru