Становление школьного обществоведческого образования в 1920-е годы (на материалах Нижнего Поволжья)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Становление школьного обществоведческого образования в 1920-е годы (на материалах Нижнего Поволжья)

Чемоданова Т.В.

Образование всегда являлось важным фактором стабильности и успешности функционирования государственной системы. На современном этапе оно призвано реализовывать базовые ценности демократии: свободы, самореализации личности, толерантности, плюрализма и др. [Тимофеева 2002: 4]. Ведущая роль в этом процессе отдана гуманитарным дисциплинам в целом, и обществоведению в частности, так как оно непосредственно нацелено на подготовку ученика к реальной жизни в грядущем информационном обществе, приобщению к новым формам общения и получения информации. Необратимый процесс модернизации школы побуждает обратиться к советскому опыту реформирования обществоведческого образования, с целью дальнейшего прогнозирования возможных путей его развития.

Советская модель обществоведения начала складываться в первые послереволюционные годы в рамках реорганизации партией системы народного просвещения. Этой учебной дисциплине отводилась особая роль в идейно- политическом воспитании масс, формировании мировоззрения молодежи, приобщении её «к революционной теории марксизма» [Тимофеева 2002: 5]. Её первоначальной задачей было раскрыть смысл и значение произошедших в стране преобразований, объяснить закономерности дальнейшего развития общества по пути к социализму. «Старая школа была школой учебы, она заставляла людей усваивать массу ненужных… знаний… Но вы сделали бы огромную ошибку, если бы попробовали сделать тот вывод, что можно стать коммунистом, не усвоив того, что накоплено человеческим знанием. Было бы ошибочно думать так, что достаточно усвоить коммунистические лозунги, выводы коммунистической науки, не усвоив себе той суммы знаний, последствием которых является сам коммунизм» [Ленин 1964: 260]. Эти слова В. И. Ленина стали своеобразной программой государственной политики в сфере историко-обществоведческого образования в 1920-е годы. Политизированная направленность этого учебного предмета обусловила неопределенность его содержания и породила многолетние бесплодные споры преподавателей и составителей программ о его характере.

В становлении курса обществоведения на протяжении первых лет советской власти можно выделить три последовательных этапа:

1917-1920 гг. - период, когда в школах первой и второй ступени история и основы общественных наук изучались параллельно;

1921-1922 гг. - время начала преподавания обществоведения в школах-семилетках как самостоятельной дисциплины (по существу, это был мало изменившийся курс истории под новым названием);

1923-1925 гг.- учащиеся школ стали изучать на первой ступени обществоведение пропедевтически, на второй - по двум концентрам вопросы развития общественной жизни [Протасова 2002: 82].

К началу 1920-х годов единые федеральные учебные планы и программы так и не были разработаны, поскольку, по мнению работников Народного комиссариата просвещения (Наркомпроса), нормативные документы, данные сверху, ограничивали педагогическое творчество и инициативу учителя. В ноябрьском выпуске журнала «Народное просвещение» (1918 г.) сотрудник отдела реформы школы Наркомпроса Л. Г. Шапиро в статье «Ждать ли программ?» утверждал, что всякая учебная программа лишь «энциклопедия бесполезных сведений». «Советская школа,- писал он,- выдвинула задачей не освеженную учебу, а внутренний рост учащихся на творческой, общественной работе, работе интеллектуальной, организационной и хозяйственно- практической». А потому «школе может быть дана только одна программа: ей надо помочь разобраться в естественно выдвигаемых жизнью задачах, помочь ввести в процесс практического разрешения этих задач необходимые элементы рациональной культуры» [Шапиро 1918: 2].

К началу 1920 г. Наркомпросом сделана попытка введения примерной программы по истории с включением права, политэкономии и социологии, сведений по истории классовой борьбы и развития теории научного социализма, но на практике она так и не была реализована.

В 1921 г. Государственный ученый совет (ГУС) выпустил новые программы, в которых история как учебный предмет окончательно была заменена курсом обществоведения, позиционировавшимся как «синтез экономики, права и истории» [Программы 1920: 89]. В рамках этого курса планировалось «дать не только фактически обоснованное и конкретное представление о закономерности процесса развития общества, но также навыки в научной работе в области осознания окружающей современной жизни» [Программы 1920: 88]. Обществоведение было призвано помочь учащимся понять советский общественный и государственный строй, непосредственно наблюдая его и участвуя в общественной работе. На практике среди методистов того времени возникли большие разногласия по вопросу понимания основных задач обществоведения как учебного предмета. Так, группа московских методистов (Б. Н. Жаворонков, С. Н. Дзюбинский, С. П. Сингалевич и др.) рассматривала этот учебный предмет как «синтетическое средство воспитания», в котором комплексно изучалась общественная и трудовая деятельность людей. Они утверждали, что «история как предмет преподавания, как наука просто схоластический вопрос» [Королев 1961: 169]. Н. Г.Тарасов, автор объяснительной записки к программе по обществоведению 1921 г., считал, что оно представляет собой единую дисциплину, объединяющую «самодовлеющие отрасли общественного знания: экономику, право и историю» [Иванова 1997: 24]. Народный комиссар просвещения А. В. Луначарский подчеркивал, что данный курс содержал богатейший материал для того, чтобы «дать… детское издание основ марксизма, дать детям известное представление о природе, об историческом развитии человеческого общества» [Луначарский 1976: 313]. Некоторые педагоги на местах заменяли этот учебный предмет культуроведением. В ряде региональных программ под обществоведением понимали граждановедение.

Постепенно история стала рассматриваться лишь как вспомогательная дисциплина, призванная давать конкретные примеры из прошлого, подтверждающие правильность и закономерность общественных явлений.

С 1923 г. в школах началось введение комплексных программ ГУСа, отличительными чертами которых было изучение не изолированных учебных предметов, а выдвижение центральных тем, дающих ученикам все нужные им в данный момент знания. Второй особенностью стала их связь с жизнью, то есть изучение трудовой деятельности людей, которая являлась фундаментом для общественной жизни [Новые программы 1923: 30]. В основу школьного обучения в «семилетке» заложили не систему наук, а жизненные комплексы.

Параллельно с преподаванием обществоведения с 1923 г. вводилась политграмота. Она практиковала рассмотрение вопросов современности, а задачей обществоведения было подведение под эту «современность» исторической базы. Появление данной дисциплины в учебных планах объяснялось отсутствием систематической работы по политическому просвещению в школах [ГААО Ф. 1362. О. 1. Д. 2139. Л. 32]. В некоторых школах, в частности в Астраханской и Саратовской губерниях, политграмота заменила курс Конституции СССР, введенной в учебные планы с 1918 г., так как он «в виду своей громоздкости» не «давал минимум элементарных и основных сведений по хозяйственным, экономическим и политическим вопросам современного общества» [ГААО Ф. 609. О. 2. Д. 4. Л. 98]. В отчетах Царицынского губернского отдела народного образования (губоно) отмечалось, что остро встал вопрос о разграничении политграмоты и обществоведения, поэтому в отдельных случаях преподаватели договаривались между собой, чтобы избежать параллелизма [ГАРФ Ф. А-2306. О. 4. Д. 737. Л. 4]. обществознание советский семилетний обучение

В отчетах Астраханского губоно сохранилась программа по политграмоте для школ I и II ступеней, по которой работали все школы губернии. Она включала разделы: «Крестьяне и помещики», «Рабочие и капиталисты», «Развитие капитализма и империалистическая война», «Февральская и Октябрьская революции», «Советская Конституция», «Пять лет существования рабоче-крестьянской власти», «Современные политические партии в СССР. Коммунисты» [ГААО Ф. 1362. О. 1. Д. 2139. Л. 14-14об.]. К ней прилагался библиографический список для учеников, который рекомендовал использовать на уроках и для самостоятельного чтения Конституцию РСФСР, сочинения М. Н. Покровского «Русская история в самом сжатом очерке», Бухарина Н. И., Преображенского «Азбука коммунизма», Г. В. Плеханова «Русский рабочий в революционном движении» и др. [ГААО Ф. 1362. О. 1. Д. 2139. Л. 28]. Проработанный в школьные часы материал рекомендовалось закреплять в кружковой, клубной, библиотечной и другой внешкольной работе [РГАСПИ Ф. 17. О. 60. Д. 252. Л. 5]. Усиленное внедрение уроков политграмоты привело к отторжению подростками этого предмета и формальному отношению к нему. На страницах газеты «Коммунист» г. Астрахани отмечалось, что «несмотря на введение политграмоты в школах, дело с политвоспитанием обстоит не совсем благополучно. Молодое поколение вырастает индеферентным к государственному строительству» [Фем 1924: 1].

В 1925 г. Наркомпрос выпустил комплексные программы для семилетней школы, в основу которых была положена схема: природа, труд, общество. Обществоведению в них отводилась ведущая роль. Оно связывалось с другими дисциплинами не столько по методической линии, а тем, что оно определяло общественный характер постановки всякой большой проблемы (темы), указывало ей конечную цель. Это «заставляло программу по обществоведению координировать свой материал с работой по другим дисциплинам, формулируя и размещая свои основные темы так, чтобы оставалась возможность совместной работы по комплексу без ущерба для планомерных занятий по другим дисциплинам» [Программа 1925: 40]. Один из учителей г. Астрахани, фамилия которого осталась неизвестной, в своем докладе на районной педагогической конференции отмечал, что у них в школе «обществоведение являлось основным предметом и годовая обществоведческая тема объявлялась общекурсовой, остальные же предметы увязывались в большей или меньшей степени с обществоведением» [ГААО Ф. 1362. О. 1. Д. 3184. Л. 187].

Изменились формы, методы и приемы обучения. С целью развития самостоятельности учащихся педагогами стали активно применяться трудовой, лабораторно-бригадный, исследовательский методы. Они предусматривали выполнение заданий- подрядов, которые разрабатывались учителями и давались для самостоятельной работы бригадам учащихся, педагог выступал лишь в качестве консультанта. Так, знакомство с темой «Сельское хозяйство Астраханского края» учитель обществоведения неполной средней школы второй ступени № 2, им. К. Маркса Брайер М. Д. начинала с вводной беседы о том, почему в Астраханской губернии преобладал рыбный промысел. Затем дети отправлялись на экскурсию в ближайшее рыболовецкое хозяйство Лагани, чтобы на практике изучить работу ловцов. Школьники изготавливали самостоятельно орудия лова, а некоторые мальчики как дети рыбаков учили других метать сети. В итоге в классе было сделано два доклада: «Морское вооружение ловцов», «Речное вооружение ловца», а один из учеников, живущий на промысле рассказал о его работе. Далее педагог показала бондарную посуду, в которую упаковывали рыбу, что, вызвало вопрос, откуда берется эта посуда? Бондарное производство, играющее значительную роль в хозяйстве края, было зафиксировано как предприятие связанное с ловецким, а, следовательно, и сельским хозяйством. Чтобы выяснить, кто такой рабочий, какую роль он играет в производстве и каковы условия его труда решено было пойти на бондарные мастерские «Госрыбтреста». Ученики сами организовали экскурсию. По её окончании каждая группа подготовила доклад, сделала схемы, диаграммы, модели бондарной мастерской, бондарные инструменты [ГААО Ф. 609. О. 2. Д. 7. Л. 51-52].

Программы 1925 г. завершили планомерную ликвидацию систематического курса истории. Вместо него в тематических планах педагогов появились социологические экскурсы в прошлое (история крестьянства, история рабочего класса и т.д.). Все исторические периоды, предшествовавшие капитализму, исключались из программы [Стражев 1957: 67]. Обществоведение прочно вошло в учебные планы всех советских школ.

Однако, уже со второй половины 1920-х годов все настойчивее стал обсуждаться вопрос о возвращении истории в школы в качестве самостоятельной дисциплины, что породило очередной всплеск методических исканий и исследований.

Список литературы

1. Государственный архив Астраханской области (ГААО). Ф. 1362. Оп. 1. Д. 3184.

2. Государственный архив Астраханской области (ГААО). Ф. 1362. Оп. 1. Д. 2139.

3. Государственный архив Астраханской области (ГААО). Ф. 609. Оп. 2. Д .4. Государственный архив Астраханской области (ГААО). Ф. 609. Оп. 2. Д. 7.

4. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. А-2306. О. 4. Д. 737.

5. Иванова Л. Ф. Обществоведение 20-х годов // Обществоведение в школе. - 1997. - № 2. - С. 23-29.

6. Королев Ф. Ф., Равкин З. И., Корнейчик Т. Д. Очерки по истории советской школы и педагогики 1921-1931. - М.: Издво Академии педагогических наук РСФСР, 1961. - 508 с.

7. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. - Изд. 5-е. - М.: Политиздат, 1969. - Т. 31. - 747 с.

8. Луначарский А. В. О воспитании и образовании. - М.: Педагогика, 1976. - 636 с.

9. Новые программы для единой трудовой школы. - М.-Петроград: Госиздат, 1923. - 144 с.

10. Программы для I и II ступени семилетней единой трудовой школы. - М.: Госиздат, 1920. - 350 с.

11. Программы для первого концентра школ II ступени. - М.-Л.: Госиздат, 1925. - 208 с.

12. Протасова И. А. Школьное историко-обществоведческое образование в России. XVIII-XX вв.: Учебное пособие для вузов.- Екатеринбург: Издательство АМБ, 2002. - 248 с.

13. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 60. Д. 252.

14. Стражев А. И. Преподавание истории в советской школе за 40 лет (1917-1957 гг.) // Преподавание истории в школе. - 1957. - № 5. - С. 64-74.

15. Тимофеева Е. Г. Государственная политика в сфере обществоведческого образования российской молодежи в 50-90-е гг. ХХ века. - М.: Прометей, МПГУ. - 2002. - 366 с.

16. Фем А. И. О политвоспитании в школе // Коммунист. - 1924. - № 40. - С. 1.

17. Шапиро Л. Г. Ждать ли программ? // Народное просвещение. - 1918. - № 20. - С. 2-3.

Размещено на Allbest.ru