Эмигрантские концепции и проекты переустройства России (20-30-е гг. XX в.)

Размещено на http://www.allbest.ru/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Эмигрантские концепции и проекты переустройства России (20-30-е гг. XX в.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Антоненко Наталья Викторовна

Москва - 2011

Работа выполнена на кафедре государственного и муниципального управления Мичуринского государственного аграрного университета

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор ШЕЛОХАЕВ Валентин Валентинович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор БОЧАРОВА Зоя Сергеевна

доктор исторических наук САБЕННИКОВА Ирина Вячеславовна

доктор исторических наук, доктор юридических наук, профессор ТУМАНОВА Анастасия Сергеевна

Ведущая организация: Московский гуманитарный университет

Защита состоится 29 июня 2011 года в 15 часов на заседании диссертационного совета Д.212.155.05 по историческим наукам при Московском государственном областном университете по адресу: 105005 г. Москва, ул. Энгельса, д. 21а, ауд. 305.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета: 105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10а.

Автореферат разослан «___»______________ 2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат исторических наук,

доцент Е.Б. Никитаева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Русское Зарубежье - явление исключительное в отечественной и мировой истории. Социальный взрыв 1917 г. выбросил за пределы России к началу 20-х гг. XX в., по различным подсчетам, от двух до трех млн. человек. Связанные общностью исторической, общественно-политической и личной судьбы представители различных социальных слоев и политических сил многонационального и поликонфессионального российского государства вынужденно оказались за бортом Отечества. Однако эта в основе своей русскоязычная, русскоговорящая и «русскодумающая» в плане своих мировоззренческих представлений и общественных идеалов часть россиян не теряла духовной связи с родиной .

Политическая самооценка эмигрантов, во многих случаях явно завышенная, придавала им уверенность в своих силах, направленных, прежде всего на участие в решении судьбы освобожденной от большевиков России, и предполагала выработку новационных концепций как опорных точек на пути достижения заветной цели. Идеологами Зарубежья (И.А. Ильиным, П.Б. Струве, И.Л. Солоневичем, В.В. Шульгиным, П.Н. Милюковым, В.М. Черновым, Ф.И. Даном, М.В. Вишняком и др.) велась активная творческая работа, связанная с формированием проектов государственного переустройства, адаптированных к изменившейся ситуации в стране. Ее движущей силой выступало стремление эмигрантов как можно скорее вернуться в Россию, результативности препятствовали идейные противоречия и амбиции эмигрантских политиков. Они понимали, что процессы революции и Гражданской войны стали следствием глубокого раскола российского общества, однако, осознавая собственные стратегические и тактические просчеты, так и не смогли установить компромисса даже в условиях общественно-политической изоляции. Вместе с тем сложности политического процесса среди представителей диаспоры вызвали к жизни богатое творческое наследие, безусловно, полезное для выработки концептуальных основ современной государственной политики. Кроме того изучение общественно-политической деятельности эмиграции актуализируется важностью реконструкции полноценной и правдивой картины истории русского Зарубежья.

Степень научной разработки проблемы. Идеи и теории русских эмигрантов всегда привлекали внимание исследователей. В отечественной историографии можно выделить четыре периода всплеска интереса к эмигрантской тематике: I - 20-е - 40-е; II - 50-е - 60-е; III - 70-е - 80-е; IV - 90-е -2000-е гг. XX в. В советский период идеологизация истории, а также засекреченность большинства архивных источников крайне затрудняли непредвзятое осмысление феномена послереволюционного Зарубежья. Вполне закономерно, что практически все публикации периода становления советской исторической науки были посвящены борьбе коммунистической партии с белоэмигрантскими идеологами . Заметные перемены в исследовании эмиграции произошли в 1950-80-е гг. Однако основная доля работ, изданных в этот период, состояла из воспоминаний эмигрантов, возвратившихся в Россию после Второй мировой войны . Расширение источниковой базы в 1970-80-е гг. способствовало активизации изучения деятельности различных политических спектров русского Зарубежья. Вместе с тем в подавляющем большинстве работ (Г.Ф. Барихновского, Ю.В. Мухачева, Г.З. Иоффе, К.В. Гусева и др.) эмигрантское сообщество по-прежнему рассматривалось как «контрреволюционный лагерь России, передислоцировавшийся за рубеж» . На этом фоне выделяются труды Л.К. Шкаренкова, Б.В. Леванова и др. авторов, стремящихся преодолеть рамки идеологической ограниченности . Историографическая ситуация существенно меняется во второй половине 1980-х - начале 1990-х гг. «Оздоровление» политического климата в СССР обуславливает острую необходимость пересмотра многих аспектов российской истории, в том числе и истории русского Зарубежья. Предметом основательного изучения становятся отдельные политические течения и общественно-политическая мысль эмиграции. С начала 2000-х гг. внимание историков устойчиво концентрируется на деятельности политических партий за рубежом. Однако в большей степени рассматривается их организационно-идеологическая трансформация, практически остается «за кадром» огромный информационный блок программно-тактического творчества эмигрантов. Кроме того изучение различных сегментов эмигрантского политического спектра ведется крайне неравномерно: долгое время остаются приоритетными либеральное и социалистическое направления, меньше внимания уделяется концептуальным вопросам эмигрантского консерватизма.

На волне общественной либерализации в начале 90-х гг. ученых особенно привлекает кадетская либеральная доктрина. Ведущая роль в исследовании российского либерализма в постсоветский период принадлежит В.В. Шелохаеву и историкам его школы (Д.В. Аронову, Н.И. Канищевой, И.В. Нарскому и др.) . Расширение либеральной тематики обусловило подготовку обобщающих работ по истории и историографии российского либерализма. В 2010 г. А.Н. Егоровым была защищена докторская диссертация, комплексно рассматривающая отечественную историографию российского либерализма начала XX в. В том же году вышла в свет энциклопедия «Российский либерализм середины XVIII - начала XX века» (отв. ред. В.В. Шелохаев) , прослеживающая генезис, формирование и эволюцию российского либерализма в контексте мирового и общероссийского модернизационного процесса. Одним из приоритетных аспектов темы неизменно остается деятельность либеральных партий в России и за рубежом. Вопросы эволюции идеологии, программатики и тактики партии кадетов в эмиграции рассматриваются в публикациях Н.И. Канищевой, В.А. Кувшинова , диссертациях Л.И. Глебовой, П.А. Бородина, И.В. Юрищевой, А.И. Сперкач .

На рубеже 1990-х-2000-х гг. ученые «включаются» в изучение концептуальных основ эмигрантского либерального консерватизма. Копилка исторических трудов периодически пополняется работами о деятельности политиков и идеологов либеральной и консервативной мысли: И.А. Ильина, П.Б. Струве, В.В. Шульгина, П.Н. Милюкова и др. Значительный вклад в изучение либерально-консервативного наследия зарубежной России внесли публикации М.Г. Вандалковской .

В последние десятилетия активно исследуется творческое наследие и общественно-политические взгляды социалистического крыла эмиграции. В современной историографии среди различных аспектов истории ПСР после октября 1917 г. рассматривается деятельность эсеров в годы Гражданской войны, их исчезновение с политической арены, идейно-организационная трансформация в эмиграции. Вопросам стратегии, тактики, идеологии социалистов-революционеров за рубежом посвящены работы Л.Г. Косулиной , И.В. Чубыкина , М.Д. Тикеева и др. Сохраняется интерес исследователей к идейно-теоретическому наследию и политической практике идеологов партии эсеров . Вместе с тем так и не создано специальных трудов, целостно анализирующих программно-тактическое творчество ПСР. В определенной степени восполняют этот пробел подробные комментарии политической деятельности эсеровской эмиграции Н.Д. Ерофеева к опубликованной в 2000-м г. многотомной серии документов партии социалистов-революционеров .

С середины 2000-х гг. историографическая база исследуемой тематики пополняется трудами о судьбе российской социал-демократии после октября 1917 г. Причины ее поражения в соперничестве за власть с большевизмом, организационная и программно-тактическая трансформация концептуально рассматриваются С.В. Тютюкиным, А.П. Ненароковым и др. В обширном предисловии к вышедшему в 2010 г. сборнику протоколов Заграничной делегации РСДРП (отв. ред. А. Либих, А. Ненароков) дается всесторонняя оценка деятельности эмигрантского меньшевизма .

В поле зрения современной исторической науки находится творческое наследие отечественных традиционалистов. О консервативных концепциях переустройства России дают представление монографии А.В. Репникова , Ю.И. Кирьянова , С.А. Степанова , Н.В. Антоненко . Консервативная тематика развивается в специальных коллективных сборниках и диссертационных исследованиях . Значительное количество работ по истории русского консерватизма составляют труды о конкретных персоналиях .

Теоретики и лидеры различных общественно-политических организаций, программно-тактические и идеологические аспекты их деятельности заняли свое место на страницах энциклопедических изданий. В энциклопедии «Политические партии России. XIX - первая треть XX века» (отв. ред. В.В. Шелохаев) размещены статьи, посвященные представителям политических организаций консервативного, либерального, социалистического толка, а также органам политической печати. В 2005 г. коллективом авторов Института общественной мысли была подготовлена энциклопедия «Общественная мысль России XVIII - начала XX вв.» . Ее логическим продолжением стала вышедшая в 2009 г. энциклопедия «Общественная мысль Русского зарубежья» (отв. ред. В.В. Журавлев), в которую вошли материалы по географии русской общественной мысли за рубежом, важнейшим теориям и концепциям эмигрантских мыслителей, идеологическим и организационным аспектам деятельности зарубежных политических организаций . В 2004 г. авторским коллективом Института общественной мысли была выпущена коллективная монография (отв. ред. В.В. Шелохаев) «Модели общественного переустройства России. ХХ век» , комплексно анализирующая консервативную, либеральную, народническую, анархистскую, социал-демократическую модели переустройства в контексте состояния мировой и отечественной истории. Представляя инвариантные модели общественного развития, авторы монографии охарактеризовали положенные в их основу идеи, базовые программные партийные документы, законопроекты и законодательные предложения, что, в свою очередь, позволило им обозначить проблему качества и адекватности рассматриваемых моделей назревшим потребностям мирового национального и общественного развития.

Политическая деятельность русской диаспоры привлекает не только отечественных, но и зарубежных исследователей. Вместе с тем зарубежная историческая наука в основном уделяет внимание организационно-идеологическим проблемам эмиграции. В их изучении долгое время доминировали историки немецкой школы, традиции которой заложил Г. фон Римша . В последние десятилетия география исследований постоянно расширяется. К анализу исторического наследия эмигрантов подключились финские, югославские, болгарские и др. ученые . Западные исследователи проявляют интерес к отдельным эмигрантским теоретикам , к деятельности эмигрантских политических партий и движений .

Аналитика исследовательского поля русского Зарубежья позволяет выявить яркие контрасты между всесторонним комплексным изучением политического спектра дореволюционной России и его фрагментарным, хаотичным отображением в ракурсе России зарубежной. В современных исследованиях политические течения эмиграции в основном рассматриваются через призму их организационно-идеологической трансформации, затрагивающей лишь отдельные сегменты эмигрантских политических программ. Несмотря на имеющийся обширный материал в области идейно-теоретического и программно-тактического творчества представителей русского Зарубежья, обобщающих аналитических работ по эмигрантским концепциям и проектам переустройства России мы на сегодняшний день не имеем. Существующие историографические разработки не дают возможности системно представить предлагаемые эмигрантскими теоретиками конструкции общественного преобразования в целом, формы и механизмы их реализации. Вместе с тем только составление и сравнительный анализ разработанных эмиграцией моделей общественного развития позволит создать целостную картину проделанной ее представителями колоссальной теоретической работы в области проектирования будущего России.

Цель диссертационного исследования - комплексно рассмотреть теоретические, идеологические, программные, стратегические положения, позволяющие определить сущность и содержание эмигрантских проектов консервативной, либеральной, социалистической направленности.

Задачи:

- обобщить и систематизировать имеющийся по изучаемой теме историографический и источниковедческий материал;

- проанализировать взгляды теоретиков эмигрантской общественно-политической мысли на причины революции и Гражданской войны в России, представляемые эмиграцией концептуальные основы национального возрождения;

- показать способность и стремление к идеологической эволюции партий и движений консервативного, либерального, социалистического толка;

- рассмотреть механизмы идейной и программно-тактической трансформации в эмигрантской политической среде, показать процесс адаптации эмигрантских программ к «потребностям» и «запросам» постреволюционной России;

- выявить, с одной стороны, типичные, характерные черты эмигрантских моделей консервативной, либеральной, социалистической ориентации, с другой - объединяющие их конструктивные основы;

- определить причины несостоятельности предлагаемых эмиграцией проектов общественного переустройства.

Объектом исследования являются идейно-теоретические воззрения и программно-тактическая деятельность представителей русского Зарубежья в 20-30-е гг. XX в.

Предмет изучения - эмигрантские концепции и проекты переустройства России в проекции сравнительного анализа их конструктивных составляющих: системы государственного устройства, стратегии социально-экономического развития, национально-конфессиональных взаимоотношений, методов и механизмов реализации намеченных преобразований. эмигрантский национальный партия

Хронологические рамки работы ограничены периодом 1920-1930-х гг. - временем наиболее активных идейно-теоретических подвижек в политическом спектре Зарубежья. В начале 1920-х гг. среди эмигрантов преобладали настроения о возможной эволюции советского строя в сторону демократии и капитализма. В группе либералов эта точка зрения наглядно прослеживалась в «новой тактике» П.Н. Милюкова, в среде консерваторов ее последовательно отстаивали сторонники «советской монархии» - легитимисты. 1930-е гг. характеризовались новыми явлениями в России и Европе: в ряде стран происходили процессы тоталитаризации власти, обнаруживалась несостоятельность демократических режимов. На этом фоне утверждался режим советской власти, ширилось международное признание СССР. Радикальным изменениям подвергалась и жизнь самой эмиграции. Расколотая на разные политические группировки, оторванная от родного Отечества, терзаемая разномыслием и тревогой, связанной с укреплением советского строя, диаспора испытывала чувства растерянности и упадка. Политический кризис в среде эмиграции стал еще ощутимее на рубеже 30-х-40-х гг. XX в. Эмигрантские идеологи не без отчаяния признавали полный провал своих прежних оценок и прогнозов, сожалея о безвозвратно потерянном времени на «латание идеологических дыр» и «штопанье старых программных лохмотьев» .

Источниковая база исследования основывается на комплексе источников, касающихся идейно-теоретической и программно-тактической деятельности сторонников различных эмигрантских политических спектров в области проектирования будущего России.

В основную группу использованных в работе источников вошли опубликованные документы, освещающие деятельность зарубежных политических организаций. Значительная часть из них введена в научный оборот впервые. За последние десятилетия было выпущено около 300 томов документальных публикаций по различным аспектам эмигрантской тематики . Среди них особое место занимают материалы по эмиграции первой волны . Существенным вкладом в изучение политической истории России и Зарубежья стало издание многотомной серии документов «Политические партии России. Документальное наследие». Этот проект, начатый в 2000-м г. в Российском независимом институте социальных и национальных проблем, с 2001 г. был продолжен в рамках деятельности Центра по разработке и реализации межархивных программ документальных публикаций федеральных архивов (в составе РГАСПИ) под руководством В.В. Шелохаева . В диссертации широко использованы протоколы заграничных групп конституционно-демократической партии , содержащие информацию о разработке тактики и стратегии партии за рубежом, позиции ее сторонников по насущным для России вопросам (аграрному, национальному, государственного устройства и др.). Кроме того использованные документы позволяют проследить эволюцию взглядов кадетов на проблему общественного переустройства. Третий том серии «Политические партии России. Документальное наследие» освещает деятельность социалистов-революционеров с 1917 г. При подготовке диссертации были изучены источники эмигрантского периода, касающиеся проектной деятельности эсеров в области экономического и хозяйственного развития, национальной политики, разработки тактического курса. В источниковую базу исследования включена серия документов по военной эмиграции 20-30-х гг. Часть из них, использованная в работе, интересна различными подходами военных к выбору способов и средств возвращения в Россию, отражением внутренних противоречий в их среде относительно вопросов национального возрождения. Обзор использованных документов не был бы полным без упоминания опубликованных материалов Зарубежного съезда 1926 г. в Париже . Ставя своей целью объединить усилия в антибольшевистской борьбе за Россию, съезд не мог обойти вниманием вопросы ее государственного устройства, экономический, национальный, конфессиональный и др.

Вторую группу источников составили труды теоретиков эмигрантской политической мысли И.А. Ильина, П.Б. Струве, И.Л. Солоневича, Н.Д. Тальберга, С.С. Маслова, А.Д. Билимовича, Н.С. Тимашева, П.Н. Милюкова, В.М. Чернова и др.

Третьей составляющей источниковой базы исследования являются материалы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) и Отдела рукописей РГБ. При работе над диссертацией было изучено более двух десятков документальных фондов. Использованные архивные источники можно систематизировать по следующим группам: а) коллекции документов эмигрантских партий и организаций (Ф.Р.-5881. Коллекция отдельных документов эмигрантов; Ф.Р.-5893. Административный центр внепартийного объединения, гг. Париж, Прага. 1920 - 1922; Ф.Р.-7506. Центральный комитет партии народной свободы, г. Париж. 1918 - [1932]; Ф.Р.-9145. Коллекция отдельных документов различных эмигрантских организаций и др.); б) коллекции документов о деятельности военной эмиграции (Ф.Р.-5826. Русский Общевоинский Союз (РОВС), гг. Сремски-Карловцы, Париж. 1924 - 19[37]; Ф.Р.-5853. Лампе Алексей Александрович, фон. 1885-1967; Ф.Р.-5829. Лукомский Александр Сергеевич. 1868-1939; Ф.Р.-5827. Деникин Антон Иванович. 1872-1947 и др.); в) фонды эмигрантских теоретиков и наиболее активных политиков (Ф.Р.-5847. Чернов Виктор Михайлович. 1873 - 1952: Ф.Р.-5913. Астров Николай Иванович. 1868-1934; Ф.Р.-5856. Милюков Павел Николаевич. 1859 - 1943; Ф.Р.-5865. Прокопович-Кускова Екатерина Дмитриевна. 1869-1958; Ф.Р.-5912. Струве Петр Бернгардович.1870-1944; Ф.Р.-5974. Шульгины Василий Витальевич (1878 - 1976) и Екатерина Григорьевна (1879 - 1934); Ф.Р.-5802. Бурцев Владимир Львович. 1862-1942); г) фонды Русской православной церкви за рубежом (Ф.Р.-6343. Архиерейский Синод Русской Православной Церкви за границей. г.Сремски-Карловцы. 1921-1941; Ф.Р.-5919. Евлогий (Георгиевский Василий Семенович). 1868-1946); д) фонды эмигрантской политической прессы (Ф.Р.-6845. Редакция газеты «Последние новости», г. Париж. 1920 - 1940 и др.).

Четвертая группа источников представлена материалами мемуарного и эпистолярного характера. В нее вошли воспоминания лидеров и активных участников Белого движения (П.Н. Врангеля, А.И. Деникина, А.А. Лампе и др.); партийных идеологов (В.В. Шульгина, П.Д. Долгорукова, М.В. Вишняка, Ф.И. Дана, П.А. Гарви, А.Ф. Керенского и др.); иерархов Русской Зарубежной православной Церкви (Митрополита Евлогия, Митрополита Вениамина (Федченкова) и др.). Важное место занимает опубликованная О.В. Будницким переписка выдающихся российских дипломатов и общественно-политических деятелей Б.А. Бахметьева и В.А. Маклакова .

В пятую группу задействованного в исследовании документального фонда вошли материалы эмигрантской периодической печати. Их значимость для исследователя, с одной стороны, подчеркнута недостатком программных и иных информационных документов, хранящихся в различных архивных фондах, с другой - объективностью информации, определенностью отраженного в ней политического оттенка. Русская пресса за рубежом была крайне политизирована. К работе привлечены более 40 периодических изданий, выражавших взгляды широкого спектра идейно-политических течений - от правоконсервативных до радикально социалистических.

Таким образом, при написании диссертации был задействован весь необходимый комплекс источников с учетом различных аспектов выбранной темы. Обзор использованных материалов свидетельствует о наличии широкой документальной базы по изучаемой тематике, обеспечивающей возможность продуктивной исследовательской работы.

Методологическая основа исследования базируется на комплексе принципов и методов, способствующих всеобъемлющему и всестороннему изучению проблемы. Основополагающими стали принципы историзма, объективности, системности, комплексности. Принцип историзма позволяет рассматривать общественно-политическую деятельность эмигрантов в неразрывной связи с конкретными историческими событиями, а также с факторами, оказавшими влияние на концептуальную динамику эмигрантских теорий. Принцип научной объективности дает возможность представить совокупность разнообразных точек зрения на конкретные события, явления, процессы, на основе непредвзятого исследования дать им аргументированную критическую оценку. При анализе различных концепций он обуславливает выявление положительных и отрицательных сторон различных теоретических построений, отход от политизированных и идеологизированных оценок российской эмиграции, долгое время господствовавших в отечественной историографии. Принцип научной объективности также позволяет понять и объяснить основные суждения и мотивы деятельности представителей русского Зарубежья, вникнуть в суть идеологических споров и политических взаимоотношений русских эмигрантов. Принцип системности открывает широкие возможности для упорядоченного исследования эмигрантских концепций государственного переустройства. Принцип комплексности, выступающий в неразрывной связи с системным, обуславливает освещение всего комплекса проблем развития России, а также путей их решения, намеченных русской эмиграцией. Кроме того, как и любое диссертационное исследование, работа основывается на комплексном, целостном использовании имеющегося в области исследуемой проблематики массива историографического и источниковедческого материала.

Методологический фундамент диссертации составляют диалектический, сравнительно-исторический, структурно-системный, ретроспективный методы, методы типологизации, исторического моделирования и др. Диалектический метод представляет теоретические конструкции эмигрантов в их динамическом развитии, прослеживает эволюцию их идейно-теоретических подходов к проблемам национального возрождения. Сравнительно-исторический метод, базирующийся на сопоставлении исторических объектов во времени и пространстве и выявлении сходства и различия между ними, позволяет провести сравнительный анализ различных проектов преобразования России. Этот метод ориентирован на рассмотрение исторических объектов в определенных временных срезах, следовательно, применительно к тематической хронологии исследования, эффективен для изучения деятельности русской эмиграции в 20-30-е гг. XX в. Структурно-системный метод дает возможность на основе изучения общественно-политической деятельности эмиграции рассмотреть механизмы формирования и развития идеологических доктрин. С помощью структурно-системного метода, позволяющего вычленить основные системообразующие элементы из эмигрантских проектов консервативного, либерального, социалистического толка, были выделены конструктивные составляющие, проведен их сравнительный анализ. Одним из приемов качественного анализа является типологизация, имеющая цель упорядочения (классификации) изучаемых объектов по присущим им общим признакам. С помощью типологического метода были определены общие и специфические концептуальные положения эмигрантских теорий и основанных на них политических программ, что позволило типологизировать их по трем основным направлениям: консервативному, либеральному, социалистическому. Основополагающим методом диссертационного исследования стал метод моделирования. С его помощью по аналогии конструктивных элементов эмигрантских проектов государственного переустройства были сформированы теоретические модели, отстаиваемые различными кругами русской эмиграции. Использованный в работе ретроспективный метод позволил через оценку событий революции и Гражданской войны в России самими эмигрантами объяснить причины и мотивы их массового исхода из страны, понять планы на будущее, которые строила для себя эмиграция.

Научная новизна диссертации, прежде всего, определяется полученными результатами. По сути, в ней впервые предпринята масштабная попытка системного анализа концептуальных и проектных представлений русской эмиграции об оптимальной модели переустройства России в комплексе ее составляющих: система государственного устройства и управления, экономическая, социальная, национальная, конфессиональная политика, стратегия и тактика реализации планируемых эмигрантами преобразований. При этом сравнительный анализ консервативных, либеральных, социалистических концепций и проектов позволил выявить как их общие, так и специфические черты, целостно осмыслить сущностное содержание базовых идей и положений, составлявших основу эмигрантских проектов реконструкции России.

В диссертационном исследовании выдвигается и обосновывается положение о стремлении эмигрантов различных политических оттенков к идеологической эволюции, подчеркивается их способность трансформировать, менять свои политические взгляды адекватно вызовам времени.

В контексте изучаемой проблематики рассматриваются взгляды теоретиков эмиграции И.А. Ильина, П.Б. Струве, И.Л. Солоневича, В.В. Шульгина, Н.Д. Тальберга, Н.С. Тимашева, П.Н. Милюкова, В.М. Чернова, А.Ф. Керенского, Ф.И. Дана и др. на проблемы государственного развития, пути национального возрождения.

Научная новизна исследования также подчеркнута комплексом впервые введенных в научный оборот документов эмигрантских политических организаций, трудов политиков, ученых, общественных деятелей Зарубежья; использованных архивных источников, материалов зарубежной периодической печати, переписки эмигрантов и их воспоминаний.

Автором сформулированы выводы, касающиеся оценки результативности программно-тактической деятельности идеологов и сторонников политических партий и течений русской эмиграции, обоснованы причины несостоятельности предлагаемых ими проектов переустройства России.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности привлечения ее материалов, основных положений и выводов к подготовке научных работ по истории русской эмиграции, политических партий и движений, общественной мысли России, а также к исследованиям в области проблем общественно-политического развития.

Материалы диссертации можно использовать при чтении лекций, проведении семинарских занятий, подготовке спецкурсов, методических пособий по соответствующей тематике.

Кроме того положения и выводы диссертационного исследования могут быть применимы в процессе разработки современной стратегии государственного развития. Многие теоретические концепции эмигрантских мыслителей могут быть актуализированы при обсуждении национальной идеологии современной России.

Положения, выносимые на защиту. Общий анализ эмигрантских проектов показывает, что сторонники различных концепций общественного развития стремились избежать острых противоречий, проектно выстраивая будущее России. При этом в области программирования государственного устройства четко обозначился крен вправо, в сторону различных вариаций монархии, в стратегии социально-экономического развития эмигранты демонстрировали готовность к демократизации всех сторон социально-экономической жизни, защите интересов трудящихся масс. Значительное место в подавляющем большинстве эмигрантских программ занимали вопросы правового положения национальностей и национальных меньшинств. Даже монархисты вынуждены были пойти на компромисс в области государственного устройства, признав принцип национально-культурной автономии для многонациональной России.

Однако, несмотря на все старания эмигрантских идеологов и политиков, их проекты, как и прежде, оказались не востребованы российским обществом. Этому способствовал целый комплекс причин:

1. Предлагаемые эмиграцией проекты переустройства России носили «догоняющий» характер, стремились, но не успевали идти в ногу с происходящими в стране и мире переменами.

2. Ни одна оказавшаяся за рубежом политическая партия не имела опыта конструктивной государственной деятельности, в силу чего эмигрантские проекты были оторваны от жизни, направлены на некий идеальный, а не реальный образ российской государственности.

3. Эмигрантские теоретические конструкции стремились учесть повседневные нужды и заботы трудовых слоев населения, однако их авторы так и не смогли создать целостных научно-обоснованных политических и социально-экономических программ.

4. Формировавшаяся веками «рабская психология» русского народа, привыкшего терпеть и принимать силовое давление власти. «Рабский народ» в «рабской стране», по признанию самих же эмигрантов, был далек от стержневой основы адресованных ему проектов - идеи построения демократического правового государства.

5. В условиях эмиграции часть представителей политического лагеря (сторонники республиканско-демократического блока), привыкшего к легальным методам мирной политической борьбы, так и не смогла перестроиться на новые, востребованные временем, силовые формы.

6. На представления о государственном устройстве оказывало влияние пребывание вне России. Страна стремительно менялась, осмысление эмиграцией происходящих в ней перемен осуществлялось «со слов» очевидцев, а не через личное ощущение и восприятие. Эмигранты пришли «из другой России», которую они хорошо знали и понимали, им трудно было осознать и почувствовать, какими нуждами и чаяниями живет советский народ.

Оторванность от родного Отечества, кризис движения, которому была отдана вся жизнь, для многих осложнял их идейные «искания», выбивал «из колеи творческой работы». Ожидание коренных перемен в России растянулось для эмигрантов на долгие годы. Даже тем, кому посчастливилось дожить до глубокой старости, не удалось стать свидетелем долгожданного «падения» большевиков. Однако история доказала, что их расчет на самоликвидацию, вырождение советской власти был вполне оправдан.

Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертации отражены в двух монографиях, публикации в энциклопедии «Общественная мысль русского зарубежья», научных статьях, в том числе шестнадцати из перечня ВАК, общим объемом 45,5 п.л. Результаты исследования были представлены на Всероссийских конференциях в г. Тамбов (2006 г.), г. Новомосковск (2008 г.). Материалы диссертации используются при чтении курсов «Отечественная история», «История государственного управления в России».

Структура работы определяется целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность исследования, обозначены его цель и задачи, сформулированы объект и предмет изучения. Автор определил новизну представленной работы, ее теоретическую и практическую значимость. Особое внимание уделено методологической основе исследования.

В первой главе диссертации проведен обзор историографических и источниковедческих проблем заявленной темы.

Во второй главе «Эмигрантские концепции возрождения России» рассматриваются взгляды представителей русского Зарубежья на причины и последствия революций 1917 г., анализируется процесс формирования идеологического фундамента национального возрождения.

Оказавшись волею судеб выброшенными за пределы России, эмигранты были поставлены перед необходимостью поиска пути к взаимному диалогу и интеграции. Освобожденная от прежних политических амбиций эмигрантская полемика сводилась к различной оценке февральско-октябрьских событий в России, роли партийных группировок в революции, их деятельности в период Гражданской войны. Осмысливая произошедшее, эмигрантские политики стремились не только оправдать линию поведения своих вождей, но и выявить совершенные ими ошибки и просчеты, чтобы с их учетом сделать прогнозы на будущее.

Большинство представителей русского Зарубежья характеризовали революционные события как единый политический процесс, рассматривая Октябрь логическим продолжением Февраля. Однако эмигрантские идеологи расходились в оценке революционного процесса: теоретики «правого» крыла эмиграции трактовали революцию как политическую катастрофу, сравнивали ее событиями Смутного времени XVII в; сторонники «левого», напротив, давали высокую оценку произошедшим событиям, проводя историческую аналогию с французской революцией. Они объясняли ее неизбежность в связи с необходимостью реализации новых общественных идеалов и потребностей. Сравнивая революционные события в России с событиями 1848 г. во Франции, представители социалистического лагеря убеждали в закономерности создания синтетического (большевистского) режима, «искажающего завоевания революции». Эту точку зрения, наряду с социалистами, разделял и П.Н. Милюков.

Более разносторонними были мнения эмигрантов о причинах и духовных истоках произошедшего. В первые годы эмиграции причины революции объяснялись слабостью Временного правительства, просчетами политических лидеров революционной демократии, тактическими ошибками белых вождей. Позже стал популярным взгляд на революцию как на результат международного заговора иностранных держав. Идеологи крайне «правого» крыла Зарубежья искали в раскладе революционных событий оправдание собственному равнодушию и бездействию. Отсюда они объясняли причины случившегося коварством злого гения Распутина, деятельностью националистов-евреев. Значительное число консерваторов обвиняло в свершившейся «трагедии» русскую интеллигенцию. Аргументами выступали ее отрыв от национальных корней, идеализация западных либеральных ценностей. Эту точку зрения оспаривали И.А. Ильин и П.Б. Струве.

Либеральный лагерь Зарубежья в оценках революционных событий не был единодушен. «Правые» кадеты объясняли их претензиями к власти со стороны социалистических партий, общественных организаций, национальностей России. Кадеты - «центристы» старались уйти от конкретного ответа, констатируя лишь то, что революционный процесс свершился без участия народа. Сторонники «левого» крыла кадетской партии подчеркивали собственную причастность к демократическим завоеваниям Февраля, впоследствии погубленных большевизмом.

Социалисты-революционеры четко разделяли две революции: Февральскую, подготовленным всем ходом русской истории и октябрьскую - случайную, ненужную и вредную, а потому обреченную на гибель. При этом «левые» эсеры и эсеровский «центр» не отрицали логическую взаимосвязь Февраля с Октябрем. В отличие от консерваторов и либералов, они ставили вопрос не о причинах революции, а о причинах провала социалистических партий в феврале-октябре 1917 г. Часть членов партии объясняла их корниловским заговором, последствиями которого стал рост популярности большевиков среди народных масс, другая часть связывала произошедшее с июльскими событиями, третья - с активной деятельностью большевиков. «Правые» эсеры в оценке революционных событий исходили из того, что Октябрь не был логическим продолжением Февраля. Февральские события они характеризовали как «революцию без средних классов», совершенную народом во главе с революционной демократией, объясняя их обреченность отсутствием в России смелой и решительной буржуазии. Октябрь в трактовке «правых» эсеров представлялся заговором «кучки фантазеров», следствием бездействия «мертворожденного детища» - Временного правительства.

Меньшевики не признавали социалистического характера Октябрьской революции, характеризовали ее, как и Февральскую, буржуазной. Февраль они считали следствием совокупности обстоятельств: «дворцового переворота» и «наложившегося» на него «народной революции»; Октябрь трактовали как историческую форму крестьянской революции, обусловленную отсталостью России, неразвитостью капиталистических отношений, государственного и гражданского сознания народа. Меньшевики не считали октябрьские события концом революционного процесса, предполагали, что большевистская власть неминуемо натолкнется, с одной стороны, на стремление пролетариата к демократизации политического режима, с другой - на стремление мелкой буржуазии к контрреволюционному термидору.

Эмигрантские оценки сущности и причин русских революций отличались разнообразием и мировоззренческой индивидуальностью. Вместе с тем политические деятели некогда стоявшие по разные стороны баррикад в эмиграции пришли к пониманию необходимости изменения политического сознания, в борьбе за Россию они демонстрировали готовность поступиться своими идейными устоями. На фоне угасания либеральных и социалистических идей все большую популярность среди эмигрантов набирала идея восстановления «Великой, могущественной монархической России». Окрыленные политическим триумфом консервативные идеологи (И.А. Ильин, И.Л. Солоневич, В.В. Шульгин, Н.Д. Тальберг и др.) занимались обоснованием идеи обновленного монархизма. Их колоссальная идейно-теоретическая работа являлась свидетельством происходившей в монархической среде переоценки ценностей, ее стремления выжить, видоизмениться, приспособиться к новой обстановке.

В третьей главе диссертационного исследования «Консервативные проекты переустройства России» концентрируется внимание на конструктивных основах предлагаемой консерваторами модели общественного развития. Идея сильной государственности всегда являлась политической аксиомой для монархистов. Русское самодержавие, в их представлении, исторически выступало символом политической стабильности, гарантом от революционных потрясений . Однако если дореволюционная концепция монархической власти противопоставлялась адептами монархии, как буржуазно-капиталистической, так и революционно-социалистической, в эмиграции она несколько видоизменилась, вобрав в себя элементы обеих доктрин. Идеологическая перестройка монархизма наглядно демонстрировалась в проектах «центристского» и «левого» направлений монархического спектра. Модель «правого» крыла сторонников монархии отражала традиционные для консерваторов взгляды на систему государственной власти. Его представители, не склонные к идейным переменам, отстаивали восстановление основ государственного строя, в котором пребывала Россия до революции 1905 г.. Однако, выступая за идеал самодержавия, крайне «правые» не исключали возможности присутствия в государственном аппарате представительных структур. Они упорно противостояли копированию западных политических институтов, поэтому связывали форму будущего народного представительства с исторически приемлемым Земским Собором, имевшим лишь совещательные функции. Реставраторы были сторонниками жесткой централизации государственного аппарата, ратовали за объединение в единое управленческое пространство России «земской» и «государственной».

Представители монархического «центра» стремились к установлению в России конституционной монархии во главе с исторической династией Романовых. В их модели верховная власть принадлежала царю, исполнительная - правительству, законодательная разделялась между монархом и наделенным широкими правами органом народного представительства. Предлагаемая конституционалистами конструкция фактически демонстрировала откат к основам государственного устройства России, установленным Манифестом 17 Октября 1905 г. «Государство, нация, собственность», - вот как, пожалуй, можно сформулировать девиз этого курса.

«Левое» крыло сторонников монархии официально придерживалось непредрешенческой позиции. Его представители выступали за созыв Учредительного Собрания, которому фактически предстояло решить судьбу российской государственности. При этом надежды связывались с выбором монархической формы правления. В случае ее установления Учредительному Собранию передавались законодательные функции.

Если указанные выше теоретические конструкции уже в той или иной степени апробировались на российской политической арене, то модель легитимистов предлагала совершенно новые подходы к системе будущей власти. По замыслу ее сторонников, она синтезировала в себе все лучшее из государственного «организма» императорской и советской России. Из «старой» модели легитимисты брали за основу сильную монархическую власть, из «новой» - советскую систему народного представительства. Их идеал государственности воплотился в теории «Царь и Советы». В цепи государственного управления Советы выступали связующим звеном между народом и властью. Высшим органом народного представительства объявлялся Всероссийский съезд Советов.

Намечая пути решения экономических вопросов, в том числе аграрного, консерваторы исходили из принципа незыблемости частной собственности на недвижимость и землю. Анализ монархических программ выявил вариативность подходов их сторонников к вопросам аграрного развития, причем отправной точкой дискуссий выступали столыпинские преобразования. «Правое» крыло монархистов тяготело к восстановлению экономического состояния пореформенной России. Рычагом заданного курса являлся процесс земельной реставрации. Крайне «правые» выступали за восстановление крупных земельных владений, категорически отрицая закрепление земли за ее реальными владельцами. Их гарантийные обязательства крестьянам ограничивались сохранением в крестьянской собственности земельных участков, полученных в результате аграрной реформы 1861 г.. В перспективе допускалась возможность продажи крестьянам пустующих казенных земель. Будучи традиционалистами, реставраторы препятствовали разрушению общины как социальной оболочки российского крестьянства. Монархисты были приверженцами широкого вмешательства государства в экономику страны. Не отрицая развития в России промышленности, они, тем не менее, относили ее к числу сельскохозяйственных стран, поэтому в своей стратегии делали упор на аграрное производство. Развитие промышленности виделось им лишь как средство модернизации сельского хозяйства. Приводным ремнем хозяйственного механизма возрожденной России реставраторам представлялась новая финансовая система, обособленная от мировой.

Ранее сторонники самодержавных начал категорически отрицали положительную роль иностранных капиталов в стимулировании российской экономики. Они стояли на государственно-патриотических позициях, опасаясь превращения России в «добычу алчного международного капитала». В эмиграции их взгляды несколько изменились: консерваторы признали необходимость привлечения иностранной помощи к делу возрождения России при условии ограничения иностранного вмешательства экономической сферой. Стратегия крайне «правых» сводилась к тому, чтобы «русский народ для блага всего мирового хозяйства возвратил себе подобающее и принадлежащее ему по праву почетное место среди Великих Держав» .

Конституционное крыло монархической эмиграции видело перспективы возрождения России в установлении в стране полноценного капиталистического строя, исключавшего вмешательство государства в решение социально-экономических вопросов. Конституционалисты считали, что в постбольшевистской России должен восторжествовать стихийный рынок, на основе всеобъемлющей приватизации, абсолютной ликвидации государственного хозяйства, передачи земли в частную собственность крестьян. В отличие от крайне «правых», сторонники умеренного курса подчеркивали необходимость разрушения общины и перевода крестьянского хозяйства на капиталистические рельсы. Их политическое кредо сводилось к двум положениям: 1) буржуазный строй прошлого века еще не отжил в России; частная собственность, свободный обмен и свободный труд всегда были и остаются наиболее эффективными средствами возбуждения стимулов к производству; 2) социальное лидерство в возрожденном российском государстве сохранится за буржуазией, однако она будет не сословием, а открытым экономическим классом.

Экономическая программа «левых» монархистов представляла собой капиталистическую модель экономики с вкраплениями элементов социалистической системы хозяйствования. Так, легитимисты выступали за сохранение большинства колхозов с перспективой их трансформации в один из видов производственных кооперативов и превращение России в «великую сельскохозяйственную кооперацию», огосударствление крупной промышленности, сохранение значительной доли государственного влияния в экономике страны, государственную поддержку всех видов производства. Адепты «советской монархии» ратовали за разнообразие форм собственности, слаженно взаимодействовавших в едином хозяйственном организме. Стратегия их экономического курса ориентировалась на аграрно-индустриальную модель, опирающуюся на мелкий и средний бизнес.

Монархисты, как правило, проявляли осторожность в решении социальных вопросов, опасаясь переоценить реальные возможности государства. В эмиграции стали исключением конституционалисты, абсолютно игнорировавшие возможность какой бы то ни было социальной поддержки.

В линии национальной и конфессиональной политики «правые», на первый взгляд, придерживались традиционных убеждений: стремились сохранить унитарное государство, отстаивали государственное единство, подчеркивали первенствующую роль русской народности, русского языка, русской культуры. В то же время адепты монархии пошли на существенные для себя уступки в отдельных принципиальных вопросах, прежде всего в вопросе национального самоопределения: даже крайне «правые» - убежденные сторонники целостности национального организма - вынуждены были безоговорочно признать независимость отделившихся от России Польши и Финляндии. Наиболее обсуждаемым монархической эмиграцией стал вопрос об определении политического статуса отколовшихся от России национальных окраин. В связи с этим рассматривались три возможных варианта: 1) неизменное сохранение модели национальных отношений царской России (правомонархисты); 2) возможность культурно-национальной автономии отдельных регионов (конституционалисты); 3) вплетение элементов федерации в систему национально-государственного устройства (адепты «советской» монархии). Наряду с восстановлением единой и неделимой России, для консерваторов принципиальным было сохранение первенства православной веры в многонациональном русском государстве, однако статус других религий при этом не умалялся. Наибольшее число сторонников имела линия взаимоотношений церкви и государства, опиравшаяся на сотрудничество духовной и светской власти.

Разработанная за рубежом консервативная концепция национальной и конфессиональной политики существенным образом отличалась от дореволюционной. Ее новации выражались в направленности на компромисс и взаимопонимание между различными народами российского государства, на предотвращение национальных конфликтов и укрепление государственного единства.

В четвертой главе исследования анализируются либеральные модели реформирования постреволюционной России. Искусно «сотканная» либеральными идеологами «ткань» идейно-теоретических построений позволяла наложить на ее основу идеологические установки как «справа», так и «слева», получив на выходе «хитросплетения» программных положений монархического и республиканского толка. Проводником либеральной идеологии выступала партия кадетов. Широкая амплитуда идеалов государственного устройства (от конституционной монархии до республики) обуславливала возможность сотрудничества конституционных демократов практически со всеми эмигрантскими политическими спектрами: от монархистов до социалистов. В то же время их внешняя открытость и «политическое дружелюбие» кадетов являлись в какой-то мере результатом внутрипартийных расхождений в разработке политической платформы. Большинство сторонников партии понимало, что в сложившихся условиях программу необходимо выстраивать на обновленной идейно-теоретической основе, однако какие именно принципы должны быть встроены в формулу политического успеха представлялось по-разному.

«Правое» крыло кадетов тяготело к вариации политической программы консервативно-монархического толка. В начале 1920-х гг. его сторонники допускали установление диктатуры как переходной формы от советской к новой политической системе. В перспективе они добивались провозглашения «демократической парламентарной монархии» посредством принятия соответствующего решения на Учредительном собрании. Идеологическая доктрина кадетского «центра» позиционировала его представителей как продолжателей традиционной партийной платформы с ее негосударственной надклассовой сущностью. Именно в этом постулате «центристы» видели залог успешной реализации в России предлагаемой ими политической программы. Векторы их устремлений были направлены от парламентарной монархии до демократической федеративной республики с сохранением отдельных элементов советской системы управления. Отсутствие четко определенной позиции в вопросе государственного устройства обуславливало популярность среди «центристского» крыла партии идеи непредрешения. В начале 1920-х гг. его сторонники предложили программу временной организации власти и управления, основанную на сочетании элементов диктатуры с отдельными элементами постимперских традиций. Диктатуру (переходную форму власти) «центристы» организационно представляли как всенародно избранную Директорию с Верховным правителем во главе. В 1923 г. под влиянием республиканских настроений кадетским «центром» был разработан проект республиканского толка, нацеленный на демократическую республику с широкими правами входящих в ее состав национальных образований. Переход к ней предполагался либо мирным путем (через большинство в Советах), либо (в случае революции) через волеизъявление Учредительного собрания. При этом не исключалась возможность выбора монархии.