К вопросу об обстоятельствах прихода к власти на Боспоре царя Фарсанза

Размещено на http://www.allbest.ru/

К вопросу об обстоятельствах прихода к власти на Боспоре царя Фарсанза

Ярцев Сергей Владимирович кандидат исторических наук

Аннотация

Статья посвящена событиям прихода к власти на Боспоре царя Фарсанза в середине III в. н.э. Комплексный анализ всех видов источников позволил автору придти к выводу, что появление на границах Боспора новой враждебной варварской группировки, специализировавшейся на морском и приморском грабеже, явилось прямым следствием ожесточенной внутренней борьбы за власть в Боспорском царстве и непосредственно было связано с указанным царем.

Ключевые слова: Боспорское царство, Фарсанз, Рескупорид V, бораны, готы, аланы.

Annotation

The article is devoted to the events of the coming to power in the Bosporus Farsanza king in the middle of the III. BC Comprehensive analysis of all types of sources, allowed the author to conclude that the appearance on the borders of the Bosporus new hostile barbarian groups specializing in maritime and coastal robbery, was a direct result of fierce internal struggle for power in the Bosporan kingdom, and was directly associated with said king.

Keywords: kingdom of Bosporus, Farsanz, Reskuporid V, boranes, Goths, Alans.

Вообще, о самом Фарсанзе нам мало что известно, но, если принять предположение об отходе его клана, еще на первом этапе борьбы за власть, на Нижний Дунай (где в середине III. н.э. появились сарматские погребения выходцев с Нижнего Дона в виде катакомб II типа по К.Ф.Смирнову) [22, c. 79, 89], то это, безусловно, может приоткрыть завесу над многими темными сторонами боспорского кризиса III в. н.э. Ведь очевидно, что именно в гуще предшествующих событий скрыты причины странного, на первый, взгляд, перехода связанных с Фарсанзом варваров к крупномасштабным морским грабительским рейдам. К сожалению единства взглядов среди ученых по большинству вопросам этой сложной темы нет до сих пор.

Нет ясности и по проблеме этнической идентификации указанных «боспорских скифов» (Zosim., I, 64), расселившихся на границах Боспора. Однако, допуская возможность пребывания Фарсанза на территории Нижнего Придунавья перед решительной схваткой за власть, у нас появляется возможность выделить круг потенциальных союзников этого претендента на трон, что, в свою очередь, поможет объяснить дальнейший ход не совсем понятных сейчас событий.

Так, говоря о Нижнем Дунае, в середине и второй половине III в. н.э., в первую очередь, отметим повстанческие отряды типа «Latrones», активно действовавшие в это время на данной территории. В основном они состояли из римских провинциалов, беглых рабов с колонами и бывших римских солдат [21, c. 16, 48], но, безусловно, включали в себя и выходцев из отдельных варварских племен. Стать таким разбойником было самым простым выходом для тех, кто разорился или находился в опасности [18, c. 204]. Именно «Latrones», воюющие не только на суше, но и на море, оказывали огромную помощь вторгавшимся из-за Дуная племенам (Cagnat, IGR, III, 481; Dessau, ILS, 8870). Причем заметим, что именно в 40-е гг. III в. н.э. это движение получило наивысший размах. Закон Гордиана III от 243 г. объявлял о полной безответственности тех, кто убивал «Latrones» (Cod. Just., IX, 16, 2). В 265 г. императору Галлиену пришлось подтверждать этот закон (Cod. Just., IX, 16, 3). Жестокость к таким преступникам со стороны римских властей была вполне оправданна. Повстанцы не только выступали вооруженной силой против римлян, они выслеживали и передавали враждебным племенам за Дунай всю информацию о передвижении римских войск, показывали вторгшимся на имперскую территорию варварам удобные места для обороны или нападения, служили им верными проводниками, доставляли варварским армиям продовольствие и фураж [10, c. 109-110]. Вряд ли Фарсанз, пребывая вблизи Дунайского лимеса и нуждающийся в военной силе в борьбе за боспорский трон, стал бы игнорировать потенциал указанных боевых отрядов. Ранее мы уже предлагали считать боранов -- главных союзников Фарсанза (этническая идентификация которых спорна) [20, c. 39], именно такой армией «Latrones», состоящей в основном из жителей берегов Дуная, где в прошлом проживали в основном кельтские племена [27, c. 214-216; 12, c. 122-123]. В этой связи логичней было бы предположить о лежащем в основе самоназвания «бораны» не германского термина «vaeria» связанного с защитой [6, c. 348-349], а кельтского слова «вар» имеющего отношение к воде и морю [16, c. 610; 27, c. 215]. Это хорошо согласуется с многочисленными данными о стойком сохранении населением бывших кельтских придунайских земель своих древних традиций [26, c. 81, 119-123, 167]. Гипотеза, предполагающая считать боранов крупным пиратским объединением варваров, изначально действовавшим на Дунае, и где издавна сохранялись устойчивые традиции водного грабежа (Arr. Anab., I, 3, 6), позволяет объяснить необычную направленность этих варваров во второй половине III в. н.э. исключительно на организацию морских нападений. Более того, понятнее становятся причины, по которым варварский флот из Меотиды, отправляясь в грабительский поход, нередко заходил в устье Дуная для взаимодействия с родственными варварскими объединениями [5, c. 114-127]. Предложенная идентификация боранов, безусловно, может пролить свет и на «celtae» Поллиона (SHA, Claud., 6,2), одних из самых загадочных участников нападения на империю в 269 г.

Другой серьезной силой, с которой Фарсанз, если бы он находился на Нижнем Дунае, мог установить отношения, безусловно, являлись готы. Именно этот народ к середине III в. н.э., потеснив карпов, превратился в доминирующую силу в Северо-Западном Причерноморье, хотя и не стал занимать земли Буджака. Действительно, некоторые источники вполне конкретно упоминают готов в составе полиэтничного объединения приазовских варваров (Greg. Thaumat. PG. T.10. Col., 1040, 1037). Правда, в подавляющем большинстве случаев данную группировку в целом никто из авторов принципиально не ассоциировал с готами. Скорее всего, это происходило по причине присутствия в Приазовье только отдельных германских дружин. В этой связи трудно сделать какое либо заключение о гипотетическом договоре Фарсанза с готскими отрядами, ведь последние могли появиться в Приазовье гораздо позднее и исключительно по своей инициативе, например, будучи привлеченными успешными морскими грабежами античных центров. При этом надо отдать должное германцам, сохранившим в своей народной памяти одно из своих первых мест пребывания на прибрежных территориях в «Скифии, около болота Меотиды».

Существование же соглашения Фарсанза с боранами, как считала еще И.Т.Кругликова [15, c. 8], не вызывает сомнений, так как оно хорошо просматривается в контексте драматических событий второй половины III в. н.э. Очевидно, что основа такого договора заключалась в передаче варварам кораблей из состава боспорского флота за помощь в возведении Фарсанза на царский трон. Причем, понимая всю глубину опасности присутствия такого неуправляемого контингента по соседству со своими владениями, новый царь, повидимому, в конечном итоге планировал переправить варваров на северовосточное побережье Черного моря, подальше от боспорских границ (Zosim., I, 31). Правда, из слов Зосима трудно понять, кто же изначально предложил варварам осуществить морской набег именно на северо-восточное побережье Черного моря - сам Фарсанз или подобная идея всецело исходила от боранов.

Более чем вероятно заключение Фарсанзом соглашения и с аланами, как с наиболее значительной силой на восточных рубежах Боспора. Не вызывает сомнений, что без поддержки или хотя бы при нейтралитете этих главных союзников Рескупорида V, победить последнего в предстоящей схватке за власть вряд ли было возможным. Конечно, о точных условиях этого предполагаемого договора нам ничего не известно. Однако обратим внимание на то, что аланский тип склепов примерно с середины III в. н.э. вместе с мигрантами начал распространяться не только в ареале позднесарматской культуры в междуречье Волги-Дона (в основном в южной части) [17, c. 92] но и на Нижнем Дону [3, c. 171-183]. Другими словами, танаиты, принявшие власть алан, стали превращаться в алан-танаитов. При этом никаких враждебных отношений с расположившимися буквально рядом в дельте Дона [9, c. 180-217] пиратствующими меотийцами отмечено не было. Идея о существовании союза между этими группами варваров уже высказывалась учеными [8, c. 86]. К этому можно добавить, что установление подобных мирных отношений, скорее всего, могло восходить еще ко времени противостояния Фарсанза и Рескупорида V.

Не совсем понятно, каким путем Фарсанз со своими новыми союзниками проник на Боспор. Судя по находкам монет Рескупорида V (самые поздние 250/251 г.) в слоях разрушений Танаиса, город гибнет приблизительно в начале 50-х гг. III в. н.э., и действительно было бы логично связать его разгром с появлением здесь боранов [2, c. 128-130]. В этом случае Фарсанз уничтожением города на далекой боспорской периферии решил продемонстрировать свои военные возможности, стремясь к ослаблению власти правящего царя с целью ее последующего захвата. Однако не все здесь выглядит так однозначно. Очевидно, что вернувшемуся претенденту на трон вместе со своей варварской армией в первую очередь надо было быстро подойти к столице. Только внезапное появление предполагало успех, так как не давало Рескупориду V времени для подготовки отпора агрессии. Разгром Танаиса в данное время также выглядит невероятным, если учитывать, что главной задачей пришедших с Фарсанзом на Боспор варваров являлось кавказское побережье Черного моря, на которое они должны были попасть при помощи боспорского флота. Планов по организации пиратской базы на границах Боспора у варваров, по-видимому, еще не было. Существующие же на современный момент готская [7, c. 443], аланская [29, c. 156-157] и германская [1, c. 32] версии разгрома города не могут объяснить всех противоречий этого этапа междоусобной борьбы. Судя по Зосиму, бораны, в числе других придунайских племен, грабили римские земли еще при Требониане Галле (251-253 гг.) (Zosim., I, 27), при узурпаторе Эмилиане (июльоктябрь 253 г.) и Валериане (253-260 гг.): «…бораны, готы, карпы и уругунды, которые жили на Данубии, не только не оставили ни одной части Италии или Иллирика неразграбленной, но и непрерывно продолжали опустошать их безо всякого сопротивления. Бораны даже попытались переправиться в Азию и легко устроили это с помощью боспорян, которые скорее из страха, чем из расположения, дали им свои корабли и показали путь при переправе» (Zosim., I, 31). Учитывая, что все монеты Фарсанза датируются 550 г. б.э. [23, c. 63-65] (октябрь 253 - октябрь 254 г.) [19, c. 42], наиболее вероятным временем воцарения его на троне может считаться осень 253 года. Правда, иногда для уточнения датировки указанных событий приводят данные автора XII в. Зонары, сохранившего сведения, что при Требониане Галле «скифы» после грабежей Италии, Македонии и Греции по суше достигли Боспора и переправившись через Меотиду, разорили хору каких-то городов (Zon. An. XII, 21). Так как данная информация частично контролируется сведениями Зосима, не вызывает сомнений, что речь в тексте о переправившихся через Меотиду варварах идет о морских походах [1, c. 32], которые никак не могли начаться в годы правления Требониана Галла и Волузиана (251-253 гг.). Скорее всего, в это время «скифы» еще грабили римские провинции, как про то и пишет Зосим. Только в конце 253 года они отправились на Боспор.

При этом нам не известно, велись ли какие нибудь военные действия в ходе этой междоусобицы, или передача власти Фарсанзу состоялась без серьезных боестолкновений. Еще И.Т.Кругликова считала, что захват Фарсанзом власти не сопровождался разрушением городов и поселений [15, c. 8]. Однако вряд ли варварская армия из Придунавья без единого боя смогла пройти по суше через эшелонированную систему обороны западных границ Боспорского царства, если только некоторые из пограничных крепостей добровольно не перешли на сторону Фарсанза. Широкий хронологический диапазон верхних слоев некоторых пострадавших во второй половине III в. н.э. на Европейском Боспоре поселений не позволяет делать какие-либо однозначные выводы по поводу конкретного исторического события, ставшего причиной этих разрушений [11, c. 122].

Трудно также ответить на вопрос, чеканились ли статеры Рескупорида V и Фарсанза раздельно или одновременно (ведь все эти монеты едины типологически, метрологически и по составу металла) [23, c. 67]. Другими словами, являлись ли указанные цари соправителями [23, c. 65-68], или же Фарсанз, полностью устранив от власти Рескупорида V, несколько месяцев правил единолично [14, c. 137, прим. 18]. При этом нельзя считать, что если Фарсанз смог добиться от Рескупорида V только соправительства, то он превратился в союзника последнего против тех же варваров, а власть была разделена между двумя царями с целью более эффективного проведения военных операций в разных частях обширного государства [23, c. 70]. Иногда даже говорят о полном разделе сфер влияния -- Фарсанзу, например, отошел Европейский, а Рескупориду V Азиатский Боспор [4, c. 206] или же наоборот [13, c. 139]. Всем указанным предположениям противоречит кратковременность правления Фарсанза, после исчезновения которого на монетах Рескупорида V 254 г. н.э. появился венок -- символ победы [23, c. 70]. Поэтому вряд ли будет возможным связать придунайских варваров не с Фарсанзом, а с Рескупоридом V. По словам Зосима, первое морское нападение на «Питиунт» произошло тогда, когда на Боспоре «царский род пресекся» и «некие недостойные и низкие люди встали во главе государства». Эти люди и переправили варваров для грабежа северо-восточного побережья «на своих собственных судах» (Zosim., I, 31). Учитывая, что длительное правление Рескупорида V в 242-275 гг., в интересующее нас время было прервано только Фарсанзом в 253-254 гг., можно придти к выводу о принадлежности именно последнего к упомянутым Зосимом недостойным людям. Конечно, в дальнейшем Рескупорид V, по-видимому, «боясь за свою жизнь» (Zosim., I, 31), также предоставлял варварам корабли боспорского флота, однако его чрезвычайно трудно представить узурпатором, прервавшим царский род. В ряде дошедших до нас надписей специально подчеркивается его происхождение от предков царей (КБН, 59, 60). Поэтому появление на Боспоре боранов более согласуется со временем воцарения на троне Фарсанза, чем с правлением Рескупорида V, который явно являлся враждебной стороной для подошедших с запада варваров.

Таким образом, комплексный анализ всех видов источников позволяет придти к выводу, что появление на границах Боспора новой враждебной варварской группировки, специализировавшейся на морском и приморском грабеже, явилось прямым следствием ожесточенной внутренней борьбы за власть в Боспорском царстве. При этом именно Фарсанз, который при помощи варваров все же смог на короткое время стать боспорским царем, поспешил предоставить своим новым союзникам боспорский флот для грабительского рейда.

боспор царство фарсанз варварский

Литература

1. Айбабин А.И. Этническая история ранневизантийского Крыма. Симферополь, 1999.

2. Анисимов А.Н. О продвижении племен готского союза в СевероВосточное Причерноморье в середине III в. н.э. (по нумизматическим данным) // Скифия и Боспор. Новочеркасск, 1989. - С. 128-130.

3. Безуглов С.И., Копылов В.П. Катакомбные погребения III-IV вв. на Нижнем Дону // СА. 1989. №3. - С. 171-183.

4. Блаватский В.Д. Пантикапей: Очерки истории столицы Боспора. М., 1964.

5. Буданова В.П. Готы в эпоху Великого переселения народов. СПб., 2001.

6. Васильев А.А. О времени появления германских дружин на Боспоре // Боспорский феномен. 2005. - С. 343-349.

Размещено на Allbest.ur