Когда-то Международное право рассматривалось как некий "примитивный правопорядок", которому не хватает таких ключевых компонентов, как общеприменимый механизм обеспечения исполнения обязательств. Существует некоторая доля правды в этой точке зрения, о чем свидетельствует долгое отсутствие такого компонента, который присущ развитым правовым системам, а именно ответственность для государств, которые намеренно помогают, содействуют в совершении противоправного деяния, или каким-либо иным образом причастны к ним.

В 2001 году члены Комиссии международного права ООН собрались с целью восполнить этот пробел в статье 16 Статей об ответственности государств:

"Государство, которое помогает или содействует другому государству в совершении международно-противоправного деяния, несет международную ответственность за это, если:

1. государству заведомо известно об обстоятельствах этого противоправного деяния;

2. деяние является международно-противоправным в случае его совершения данным государством.

Временные рамки для Статьи 16 не были запланированы, так как в последнее десятилетие вопрос о соучастии в преступлении перешел на передний план в дискуссиях по вопросам международного права. Возникает вопрос, если в 2003 году вторжение в Ирак было незаконным - а как многие теперь считают, оно таковым являлось, - нарушали ли государства, не участвующие во вторжении, но позволившие использовать свое воздушное пространство или территорию для вторжения, международное право? Если операция Соединенных Штатов в Ираке была незаконной, то как насчет стран, которые позволили ЦРУ использовать их воздушное пространство и аэропорты, или устанавливать секретные тюрьмы на своей территории?

Ни 16 статья, ни комментарии к ней не могут сполна ответить на эти вопросы, и именно их рассматривает в своей книге Хэлмут Филипп Ауст. Старший научный сотрудник Университета Гумбольдт в Берлине, Ауст проводит комплексное обследование государственной практики, относящейся к соучастию в преступлении, наряду с дающими пищу для размышления теоретическими обсуждениями о том, как концепция развития данного института может вписываться в текущее и будущее развитие международного права.

Как объясняет Ауст, принцип соучастия в международном праве существовал еще до принятия статей КМП, о чем свидетельствуют ряд международных договоров, таких, как Конвенция 1997 года о запрещении применения, накопления запасов, производства и передачи противопехотных мин и об их уничтожении или так называемая Оттавская конвенция. Статья 1 (1) Оттавской Конвенции гласит:

Каждое государство-участник обязуется никогда и ни при каких обстоятельствах:

3. не помогать, не поощрять и не побуждать никоим образом кого бы то ни было к осуществлению деятельности, запрещенной для государства-участника согласно настоящей Конвенции.

Однако разные государства имеют разные точки зрения относительно того, что имеется ввиду под словом "не помогать", начиная от "фактического и непосредственного участия" (Австралия), и заканчивая "максимально широкой интерпретацией" (Бразилия). Но это далеко не теоретический вопрос. В 2001 году канадским солдатам, служащим в Афганистане, был дан приказ их американским командиром заложить мины вокруг их лагеря. Когда они отказались выполнять приказ, солдаты Соединенных Штатов Америки - страны, которая не ратифицировала Конвенцию - сделали это за них.

В результате инцидентов, подобных этому, государства, по словам Ауста, стали "больше опасаться потенциальных правовых последствий в военном сотрудничестве". Действительно, отказ Соединенных Штатов в ратификации большинства гуманитарных конвенций, в сочетании с их положением главного военного и информационного союзника десятка стран, отвечает за ряд недавних трудноразрешимых вопросов соучастия в преступлении в международном праве.

Это новое понимание правовых последствий привело к щекотливому компромиссу в Конвенции по кассетным боеприпасам 2008 года, статья 1 которой отражает содержание Конвенции о запрете противопехотных мин:

Каждое государство-участник обязуется никогда и ни при каких обстоятельствах:

С) не помогать, не поощрять и не побуждать кого бы то ни было к осуществлению деятельности, запрещенной для государства-участника согласно настоящей Конвенции.

Статья 1, однако, смягчается п.3 статьи 21:

Несмотря на положения статьи 1 настоящей Конвенции и в соответствии с нормами международного права государства-участники, их военный персонал или их граждане могут участвовать в военном сотрудничестве и операциях с государствами, не являющимися участниками настоящей Конвенции, которые могут заниматься деятельностью, запрещенной для государства-участника.

П.3 статьи 21 квалифицируется в свою очередь п.4 статьи 21 (4), который указывает, что "государство-участник не может нарочно требовать применения кассетных боеприпасов в случаях, когда выбор используемых боеприпасов, контролируется исключительно им".

Конечным результатом является то, что государство-участник Конвенции по кассетным боеприпасам может рассчитывать на такое военное снаряжение практически в любой ситуации, когда ее солдаты сотрудничают бок о бок с солдатами государства, которое не участвует в Конвенции. Эрл Теркотт, возглавлявший представителей Канады на переговорах по Конвенции по кассетным боеприпасам, в конечном счете ушел в отставку в знак протеста против желания его правительства широкого толкования привилегии, данной в статье 21 Конвенции.

Вопрос о соучастии в преступлении также возник в контексте "чрезвычайной выдачи заключенных" - существующей в практике США передачи подозреваемых в терроризме в третьи страны для допроса под пыткой или под другими формами жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения. В этой сфере имеется довольно значительная практика государств, хотя большинство из них поддерживает, а не подрывает запрет на соучастие в преступлении - поскольку государства, предоставляющие свое воздушное пространство и территорию, всегда отрицали и пытались скрыть свое участие.

Когда, наконец, правда вышла наружу, не было никаких сомнений в вопросах, касающихся ответственности государств. В 2006 году Генеральный секретарь Совета Европы заявил:

В соответствии с Общепризнанными нормами об ответственности государств, государства могут быть привлечены к ответственности за оказание помощи или содействия другому государству в совершении международно-противоправного деяния. Поэтому не может быть никаких сомнений в том, что помощь или содействие представителями государства-участника в комиссии по правам человека противоправным действиям представителей другого государства, действующих в пределах своей юрисдикции будет представлять собой нарушение Европейской Конвенции о защите прав человека. Даже молчаливое согласие и попустительство властей действиям представителей других государств, нарушающих права, гарантируемые Конвенцией по правам человека, может являться основанием для привлечения государства-участника к ответственности в соответствии с Конвенцией.

Всего за пять лет, 16 статья Статей об ответственности государств уже устоялась как общепринятая, и стала основным принципом международного права.

Сегодня Ауст основательно документально подтверждает этот факт, что дает пищу для размышлений о том, какую роль это развитие может сыграть в будущем. Например, так как мир входит в новую фазу быстрого и разрушительного изменения климата, вопрос о юридической ответственности крупных корпораций, являющихся источниками загрязнения выбросами, и о государственных регулирующих органах, скорее всего, встанет на первый план. Кто может представить себе будущее, в котором государства, которые помогают или побуждают другие государства повлиять на процесс изменения климата, например, экспортируя, в частности, высоко-углеродные формы ископаемого топлива, могут столкнуться с обвинениями в соучастии в преступлении - не в последнюю очередь потому, что некоторые из основных экспортеров топлива, такие как Канада, приняли обязательную юрисдикцию Международного Суда, в то время как ключевые импортеры, такие как США и Китай не входят в его юрисдикцию.

Можно также представить себе какие правовые и дипломатические усилия могут приложить государства, с целью сужения сферы применения принципа ответственности государств за соучастие в преступлении, подобно тому, как некоторые государства пытались сузить права человека, связанные с правом заявления исключения от государственного иммунитета после новаторского (основополагающего) дела Пиночета.

Стратегии здесь могут включать заключение двусторонних и многосторонних договоров с оговорками, аналогичными тем, что содержаться в Конвенции по кассетным боеприпасам, или взять пример дела с особенно благоприятными фактическими обстоятельствами для рассмотрения его в Международном суде ООН. Международное обычное право является постоянным и повторяющимся процессом, с некоторыми нормами, являющимися объектом постоянных политических столкновений, что может изменять его или даже делает его неприменимым с течением времени.

Все это поднимает интересный вопрос об источниках международного права. В круг обязанностей Комиссии международного права входит содействие "прогрессивному развитию международного права и его кодификации". Комиссия обычно склоняется к последней роли, которую ее Положение определяет как "более точное формулирование и систематизация норм международного права в тех областях, в которых уже имеются обширная государственная практика, прецеденты и доктрины". Это, безусловно, был подход, использованный Джеймсом Кроуфордом, пятым и последним специальным докладчиком Комиссии международного права по вопросу ответственности государств, который в комментариях к статье 16 ссылается на предыдущее рассмотрение специальных материально-правовых норм об ответственности государств за соучастие в преступлении в рамках международного права, в то же время отождествляя их с некоторыми аспектами практики государств в военном сотрудничестве.

Ауст в своем исследовании вопроса соучастия в преступлении, разумеется, следует исследованной КМП практике государств, и в то же время оспаривая, что развитие принципа ответственности государств за соучастие в преступлении отражает тот факт, что международная правовая система построена на концепции "верховенства права". Однако, основные принципы международного права, для которых верховенство права является обязательным условием, не должны быть подвержены переопределению или прекращению из-за политической заинтересованности государств, стремящихся уменьшить свою юридическую ответственность за помощь в нарушении закона.

Размещено на Allbest.ru