Южная Бессарабия в 1856-1914 гг.: румынское национальное строительство и российская имперская политика на окраине

К началу XX века Измаильский уезд - потенциальная мишень для «румынского ирредентизма», в то время как его административная обособленность становится всё более неудобной и сомнительной в глазах российских элит. Толерантность центра в отношении этой «аномалии» во многом объясняется непрерывностью местных элит как доминирующей группы и относительно мягкими условиями их ре-интеграции после 1878 года. Гибкость политики центра также объяснялась непоследовательностью имперской стратегии, в которой не было никакой общей концепции по интеграции окраин. Этот случай также мог бы служить напоминанием о том, что окраины и пограничные регионы империи были излюбленными местами для проведения административных и социальных экспериментов вплоть до падения императорского режима в 1917 году.

Актуальность случая этого региона также связана с тем фактом, что в других частях Российской империи не существовало прямых параллелей с ситуацией в Южной Бессарабии. В то время как империя Романовых обладала обширным опытом в управлении и манипулировании институциональными различиями в пограничных районах, сочетание факторов, действовавших в Южной Бессарабии, было уникальным. Это была единственная область, присоединённая к империи из состава формирующегося национального государства. Следовательно, центральные власти Российской империи столкнулись здесь с очень специфическими дилеммами. Это не означает, что подобные стратегии управления и терпимости по отношению к предыдущим административным моделям были редки. Напротив, империя включала в свой состав территории с различными и глубоко устоявшимися институциональными традициями (например, бывшие польские земли, Финляндию и Прибалтийские губернии), которые должны были быть первоначально интегрированы и постепенно приспособлены к имперским стандартам. Этот процесс всегда был неравномерным и неполным. Однако только в Южной Бессарабии на карту был поставлен вопрос об институциональной модернизации. В этом смысле вышеупомянутая гибкость властей объясняется также неравномерностью и дифференциацией модернизации в России.

Фактически самые близкие параллели с политикой в Южной Бессарабии проявляются во время Первой мировой войны, когда российским оккупационным властям пришлось импровизировать стратегии управления в районах, захваченных у военных противников (прежде всего, у Австро-Венгрии). Тем не менее в то время возник совершенно особый контекст повсеместного насилия, радикального преобразования традиционных общественных и этнических иерархий, крупномасштабной социальной дестабилизации и массивных перемещений населения [20]. Таким образом, этот период вряд ли сопоставим с «нормальным» ритмом институционального трансфера, который имел место в случае Южной Бессарабии. Относительная уникальность «измаильской аномалии» делает данную тему ещё более увлекательной и показательной для любого исследователя имперских окраин и феномена «пограничья».

Литература

1. НАРМ. Фонд 2. Оп. 1. Д. 7573. Лл. 65-66 оборот.

2. Подробное обсуждение российско-румынского дипломатического конфликта вокруг Южной Бессарабии, с особым акцентом на взаимодействие между дискурсом и различными политическими сценариями, см.: Andrei Cu§co, «The Russian-Romanian 1878 Controversy: Between Realpolitik and National Dignity», in: Pontes, Nr. 5, 2009, C. 51-102.

3. Po^tarencu Dinu. Aspecte privind retrocedarea Sudului Basarabiei catre Principatul Moldovei la 1856-1857 // Destin Romanesc. 1999. № 2. C. 75.

4. Давидович С. Воссоединённая Бессарабия // Живописная Россия 1898. Том 5. Гл. С. 173-176.

5. Sion G. Suvenire de calatorie in Basarabia meridionals. Bucure^ti, 1857. C. 78.

6. Siupiur Elena. Patrunderea institufiilor moderne romane^ti in Sudul Basarabiei dupa Razboiul Crimeii (1856-1878)// Destin Romanesc. 1996. № 4. C. 42-43.

7. Сопротивление болгарских колонистов и подавление этих выступлений описано в: Давидович C. Воссоединенная Бессарабия. C. 174-175.

8. Бессарабия: Географический, исторический, статистический, экономический, этнографический, литературный и справочный сборник / Ред. П.А. Крушеван. Москва: Типография А.В. Васильева, 1903. С. 135.

9. Pacu М. Amintiri biserice^ti §i culturale din Basarabia Sudica sub carmuirea romana din 1857-1878 // Revista Societa(ii Istorico-Arheologice Biserice^ti din Chisinau. 1929. Vol. XIX. C. 379-392, здесь C. 382-384.

10. Арсений (Стадницкий), Исследования и монографии по истории молдавской церкви. СПб., 1904, С. 388-390.

11. Джон П. Ледонн. «Frontier Governors General, 1772-1825, I: The Western Frontier (the Russo-Polish Border in the 18th and 19th century», in: Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas 47:1 (1999): C. 56-88; «Frontier Governors General, 1772-1825, II: The Southern Frontier (the Russo-Turkish and Russo-Persian Border)», in: Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas 48:2 (2000): C. 161-183; «Russian Governors General, 1775-1825: Territorial or Functional Administration?», in: Cahiers du monde russe 42:1 (January-March 2001): C. 5-30. Очень интересный анализ этих процессов и их динамики в случае Сибири см. в: Anatolyi Remnev, «Siberia and the Russian Far East in the Imperial Geography of Power». in: Jane Burbank, Mark von Hagen, and Anatolyi Remnev, eds. Russian Empire: Space, People, Power, 1700-1930 (Bloomington: Indiana University Press, 2007), C. 425-454.

12. Подробный и убедительный анализ этой тематики можно найти в: Alfred J. Rieber, «Interest-Group Politics in the Era of the Great Reforms», in: Eklof B., Bushnell J., Zakharova L., eds., Russia's Great Reforms, 1855-1881. Bloomington: Indiana University Press, 1994, C. 58-83.

13. «Записка бессарабского губернатора Янковского об устройстве воссоединённого края», с приложениями за 1881 год // РГИА, Фонд 573, оп. 21, д. 54.

14. РГИА, Фонд 573, оп. 21, д. 54, л. 72, 75, 84, 160.

15. РГИА, Фонд 1405, оп. 77, д. 5920, 1879, л. 111-112.

16. РГИА, Фонд 1284, оп. 194, д. 94, 1904 («Отчёт о состоянии Бессарабской Губернии за 1903 г.»), л. 11. Тема «административной обособленности» Измаильского уезда» также возникает в других отчётах бессарабских губернаторов, представленных царю или МВД в начале XX века, как, например, в следующем отчёте за 1912 год: РГИА, Фонд 1284, оп. 194, д. 116, 1912 («Приложение к отчёту Бессарабского Губернатора за 1912 г.»).

17. Урусов С.Д. Записки губернатора: Кишинёв, 1903-1904 гг.. Кишинёв: Litera, 2004. С. 206-207.

18. Правила, подлежащие соблюдению при рассмотрении уголовных и гражданских дел, возникших при Румынском правительстве в присоединённой к России по Берлинскому трактату части Бессарабии. НАРМ. Фонд 2, оп. 1, д. 8465.

19. Секретное донесение № 39. 19 февраля 1914 г. (ошибочно датировано 1913 г.) - ГАРФ. Фонд 529, оп.1, д. 26. лл. 9-11., здесь л. 11.

20. Интересное, глубокое и многостороннее обсуждение этой тематики см. в следующих работах: Eric Lohr. Nationalizing the Russian Empire: The Campaign Against Enemy Aliens During World War I (Cambridge, MA: Harvard University Press, 2003); Peter Holquist, «Violent Russia, Deadly Marxism? Russia in the Epoch of Violence, 1905-1921», in: Kritika. Explorations in Russian and Eurasian History, Volume 4, Nr. 3, Summer 2003, C. 627652. О случае Украины во время Первой Мировой войны, см.: Mark von Hagen, War in a European Borderland: Occupations and Occupation Plans in Galicia and Ukraine, 1914-1918 (University of Washington Press, 2007).

Размещено на Allbest.ru