Складывание новой системы хозяйствования в жилищно-коммунальной сфере Дальнего Востока протекало в сложных условиях: политическая нестабильность, трудное экономическое и финансовое положение (из 83 предприятий работали 20); основательно был разрушен транспорт (водный и, особенно, железнодорожный); неудовлетворительное снабжение продовольствием; массовая безработица; осложнение международной обстановки на дальневосточных границах государства. Эти обстоятельства усугублялись отдаленностью и оторванностью дальневосточной территории от центральной части России, отсутствием регулярной, систематической связи с центральными органами власти, разобщенностью и обособленностью крупных городов региона.

Для становления новой модели управления жилищно-коммунальным комплексом в Дальневосточном регионе имелись экономические предпосылки: наличие предприятий, доступность природных ресурсов, сформировавшийся в результате переселенческой политики кадровый потенциал. Наличие финансово-кредитных учреждений создало финансовый ресурс и базу для регулирования денежных отношений. Краевой комитет советов в январе 1918 г. взял под контроль работу местных отделений банков, направил в них комиссаров, а капиталы нескольких частных банков сосредоточил в Госбанке [1]. Им же с февраля 1918 г. были определены обязанности контрольных комиссий, созданных при сельских, волостных советах и рабочих организациях, уполномоченных контролировать деятельность местных предприятий, и предоставлено им право решать вопросы об их реквизиции, конфискации и муниципализации.

Национализации и муниципализации подлежали все объекты недвижимости частной собственности и, в первую очередь, объекты жилищного и коммунального хозяйства. Учитывая, что базовым элементом городского хозяйства являлось земельное имущество, с декабря 1921 г. коммунотделы приступили к оформлению документов по владению городским земельным имуществом и составлению планов и землеустроительных документов на городские земли для передачи их на баланс местным органам управления. Общее количество городских земель по всем городам ДВК определялось в 174,1 тыс. га, из них: 103,3 тыс. га - по окружным городам и 70,8 тыс. га - по прочим городам.

Общее число фабрично-заводских предприятий Приморской губернии в 1922 г. равнялось 198; из них 42 принадлежало государству, а 156 - частным лицам. Из 143 работавших предприятий на долю государственных приходилось 22, в то время как на долю частных - 121. Рабочими государственных предприятий были почти исключительно европейцы (1199 европейцев и 65 азиатов), в частных же предприятиях, наоборот, европейцев было меньше (1233 европейца и 1436 азиатов) [2], из существовавших 145 частных фабрично-заводских предприятий губернии в 1923 г. работало 84, т.е. 58%, на которых трудились 1618 рабочих [2, с.25].

На формировании новой системы хозяйствования в жилищно-коммунальной сфере отразилось состояние инфраструктуры городов: разрушенные и полуразрушенные постройки и пути сообщения, разоренное частное хозяйство населения [2, с.113]. За годы гражданской войны и иностранной интервенции значительно ухудшилось санитарное состояние городов и уездов. Причинами стали: отсутствие санитарного надзора в уездах, небольшая штатная численность милиции, в обязанности которой входило наблюдение за тем, чтобы нечистоты сваливались в предназначенные для этих целей места; отсутствие канализации и недостаточность городских ассенизационных обозов. Города не очищались, свалка нечистот производилась в не установленных для этой цели местах, надзор за базарами не был организован. Дороги требовали капитального ремонта.

Драматические последствия Гражданской войны и интервенции сказались на состоянии экономики региона. В катастрофическом положении находился транспорт. Так, большинство речных и морских судов было угнано интервентами и белогвардейцами, полностью разрушен Николаевский порт, взорван крупнейший в то время в стране мост через р. Амур возле г. Хабаровска. В состоянии упадка находилось сельское хозяйство. Посевные площади в Хабаровском уезде с 1917 по 1922 гг. сократились на 27% [3]. Сильно уменьшилось поголовье скота, особенно лошадей, представлявших основную тягловую силу крестьянского хозяйства. В результате хозяйственной разрухи в губернии, как и по всей стране, ощущался острый дефицит самых необходимых продуктов и предметов потребления: хлеба, жиров, мяса, обуви, одежды, спичек, соли, керосина, мыла. Деньги обесценились, а на рынках преобладал натуральный обмен.

Отсутствие политической стабильности в регионе сказывалось на настроениях трудящихся масс и выливалось в недовольство существованием буферной ДВР (1920 - 1922 гг.) и ее правительством. Отмечалось прогрессирующее падение трудовой дисциплины [4]. Для снижения напряженности Краевой комитет советов принимал меры к наведению порядка в нормировании рабочего дня и в обеспечении рабочих жильем. В городах были созданы биржи труда, установлен порядок, согласно которому только через них можно было нанимать рабочих и служащих. Многим рабочим были улучшены жилищные условия, их переселили из плохих, непригодных для жилья квартир в муниципализированные жилые помещения.

Существенные изменения к лучшему стали наблюдаться после 1923 года. 5-8 марта 1923 г. состоялась V Дальневосточная партийная конференция, которая впервые проходила в относительно мирных условиях. Руководствуясь решениями X и XI съездов РКП (б) о переходе к новой экономической политике, конференция определила основные направления восстановления и развития хозяйства. Только за 1924 г. количество предприятий в Хабаровском уезде увеличилось с 17 до 67, из них 16 - государственных и 3 - кооперативных [5]. Развитие производства, расширение строительных работ, пуск в эксплуатацию новых предприятий значительно увеличили спрос на рабочую силу в Приамурье. К октябрю 1925 г. в г. Хабаровске числилось 2,8 тыс. рабочих, а в г. Николаевске - более 700 [3, с.164]. Число безработных на бирже труда в течение 1924 г. уменьшилось с 3184 чел. до 961 чел. [6].

Политика советской власти повлияла на формирование новой модели хозяйствования в жилищно-коммунальной сфере Дальнего Востока. Спецификой социально-экономического развития региона было отсутствие "военного коммунизма", поэтому частный капитал сохранял довольно прочные позиции. В целях привлечения иностранного капитала, техники, специалистов для развития производительных сил края использовались государственно-капиталистические формы производства в больших объемах, чем в других районах страны. Госкапитализм был одним из способов восстановления разрушенного войной хозяйства и решения отдельных проблем населения.

Придавая особое значение восстановлению в полном объеме регулярных экономических связей Дальневосточной области (1923 - 1926 гг.) с РСФСР, с 22 мая 1923 г. при Совете труда и обороны было учреждено Совещание по делам Дальнего Востока [2, с.11], в ведении которого находились вопросы социально-экономического развития Дальневосточного региона. Оперативность решения вопросов положительно отразилась на политической и экономической обстановках и к августу 1923 г. экономическое положение Дальнего Востока частично стабилизировалось.

Во второй половине 1920-х годов основное внимание руководства страны в отношении Дальнего Востока было сосредоточено на хозяйственном развитии и укреплении обороноспособности дальневосточных территорий. Частично планы советского руководства были озвучены председателем ЦИК СССР и ВЦИК М.И. Калининым в Докладе на Первом Краевом съезде советов (1926 г.): "… мощное и всестороннее развитие хозяйства и культуры Дальневосточного края имеет громадное не только экономическое, но и политическое значение. … Занимая особое географическое положение,. Дальневосточный край должен стать твердым непоколебимым оплотом рабочих и крестьян нашего союза против капиталистического мира и повседневным примером и надеждой для угнетенных народов Востока" [7]. При всей революционной риторике в докладе подчеркнута важность интенсивного развития экономики на дальневосточной окраине, в частности в Хабаровском и Николаевском-на-Амуре округах. С целью совершенствования управления огромной территорией в 1926 г. был образован Дальневосточный край, в который вошли 9 округов: Владивостокский, Хабаровский, Читинский, Зейско-Алдан-ский, Амурский, Николаевский, Сретенский, Камчатский, Сахалинский.

С конца 1922 г. начался процесс создания городских коммунальных отделов губревкома, в административном ведении которых находились коммунальные предприятия, жилищный фонд и другие объекты жилищного и коммунального хозяйства [8]. В состав основных фондов коммунального хозяйства, наряду с производственными, входили фонды внешнего благоустройства: набережные, тротуары, мосты и другие сооружения. Структура основных фондов в различных предприятиях коммунального хозяйства была неодинакова и определялась характером их хозяйственной деятельности. Так, в качестве основных фондов предприятий-поставщиков коммунальных услуг выступали объекты инженерной инфраструктуры, передаточные устройства, коммуникации. Их воспроизводство осуществлялось за счет фондов "жилищного капитала", создаваемых с 1926 г., долгосрочных кредитов банка и средств государственных и местных бюджетов.

Расходы по коммунальному хозяйству распределялись по видам: а) расходы по содержанию коммунального подотдела; б) хозяйственные расходы (наем помещения, отопление, освещение, водоснабжение); в) канцелярские расходы (на коммунальное хозяйство, а также суточные и разъездные). Расходы, связанные с основными видами деятельности в бюджетном году, распределились следующим образом: а) расходы по внешнему благоустройству населенных пунктов (содержание и ремонт мостовых, тротуаров и набережных, содержание и ремонт мостов, освещение города, украшение коммунальных зданий в торжественные дни, расходы, связанные с городским землеустройством, расходы по земельной ренте, дополнительные выделения ассигнований на благоустройство); б) содержание общественных "ретирадов"; в) расход по организации противопожарной охраны в населенных местностях.

К примеру, в г. Хабаровске балансовая сумма доходов в местном бюджете 1923/1924 гг. исчислялась в 304439,35 руб., а расходы по смете составляли 119283,28 руб., отсюда чистая прибыль от коммунального хозяйства составляла 185156,07 руб. [9]. Из анализа сметы доходов и расходов следует, что коммунальное хозяйство города являлось одним из основных источников формирования местного бюджета.

Для выполнения своих функций по поддержанию в удовлетворительном состоянии объектов жилищно-коммунального хозяйства предприятия имели оборотный капитал, который должен был обеспечивать им возможность восстановления и приобретения необходимых оборотных средств и был бы достаточным для обеспечения процесса обслуживания жилищного фонда. Однако, как показала практика, для осуществления хозяйственной деятельности жилищно-эксплуатационные коммунальные предприятия, находившиеся на самостоятельном балансе после проведенного трестирования (1926 - 1928 гг.), располагали малыми оборотными средствами, что не позволяло содержать в надлежащем состоянии даже жилищный фонд.

На финансовую самостоятельность коммунальных предприятий влияли следующие факторы: коммунальные предприятия имели основные и оборотные средства в распоряжении, а не в собственности; выручка и доходы предприятий перераспределялись органами местной власти на правах собственника; финансирование из бюджета по текущим и капитальным затратам осуществлялось только в случае недостатка собственных источников предприятий и не в полном объеме; осуществление прямого государственного регулирования ценообразования через тарифы на жилищно-коммунальные услуги, жилищную и коммунальную политику, которая приводила к убыточности предприятий.

Основой финансовой системы жилищно-коммунального хозяйства являлись финансы коммунальных предприятий и отчисления организаций, арендовавших помещения у местных советов, платежи квартирной платы граждан. Денежные средства от аренды и пользования помещением направлялись в местный бюджет и зачастую не использовались на содержание объектов ЖКХ. Анализ доходов и расходов в системе жилищно-коммунальной отрасли показал, что, если бы весь доход имел целевое назначение и оставался в ЖКХ, а прибыль от деятельности коммунальных предприятий и использования имуществ не изымалась в бюджет, то система хозяйствования в жилищно-коммунальной сфере могла бы быть эффективной и сама обеспечивала бы себя необходимыми средствами.

К середине 1930-х г. экономика Хабаровской области приобрела уже индустриальный характер, на нее приходилось 23% валовой продукции по Дальневосточному управлению Наркомтяжпрома. Высокие темпы экономического развития Дальнего Востока способствовали росту населения региона. По данным двух переписей населения - в 1926 и 1939 гг. оно увеличилось с 1,2 млн. чел. до 2,5 млн. чел. Увеличение численности населения повлекло за собой создание объектов ЖКХ, в том числе целых кварталов многоэтажных домов.

Дефицит финансовых средств в ЖКХ обострял экономическое положение отрасли, и, как следствие, кризис в жилищно-коммунальной сфере набирал обороты. Не добавляло стабильности и то, что в стране с 1918 по 1924 гг. действовала полная отмена платы за жилье. Позднее введенная чисто символическая плата за пользование жилыми помещениями, к тому же при наличии льгот для большой группы населения (военнослужащих, рабочих, инвалидов и т.д.), была не в состоянии покрывать затраты на содержание и эксплуатацию жилищного фонда. Низкая квартирная плата признавалась завоеванием социализма и отражала, по мнению руководства страны, социальную справедливость в обеспечении жилищной потребности граждан. Все попытки повышения оплаты за жилищно-коммунальные услуги наталкивались на противодействие коммунистов.

Снижение реального поступления средств от населения и ведомственных учреждений не способствовало сохранности жилищного фонда и его воспроизводству. Такое положение длилось годами и наносило вред жилищно-коммунальному комплексу, начиная с первого десятилетия деятельности советов. Техническое состояние объектов ЖКХ ухудшалось и требовало больших объемов дополнительных средств, которых у советов и так было недостаточно.

Положение отрасли ухудшала и тарифная политика, в результате которой формировались цены на продукцию коммунального назначения: освещение, услуги банков, гостиниц, водоснабжения, отопления. На Дальнем Востоке к разработке тарифной политики в ЖКХ приступили в первой половине 20-х годов. Основой для ее становления послужили опубликованные в декабре 1923 г. "измерители Госплана", которые дошли до Дальнего Востока только к началу календарного 1924 г., поэтому расчеты расходов по установленным в России с 1923 г. измерителям стали применяться в регионе только в 1924-1925 год. В основе тарификации лежали нормы потребления жилищно-коммунальных услуг, которые, начиная с 1924 г., неоднократно пересматривались Далькрайфинотделом с целью уточнения. Нормы и расходы подразделялись на две группы - административно-канцелярские и сетевые. Отсюда их применение осуществлялось с учетом специфики деятельности учреждений. Нормы первой группы составлялись на основе измерителей, установленных Госпланом, а второй - на основе опыта трехлетней работы и анализа фактических затрат учреждений ДВК [10]. Нормы расходов обеих групп учреждений устанавливались за наем помещений, отопление, освещение, водоснабжение, мелкий ремонт.

В докладе о работе Благовещенского городского отдела коммунального хозяйства за 1925/26 бюджетный год отмечалось, что тарифы на продукцию электростанции установлены: а) за кВт-ч для частных квартир утверждалась в 40 коп.; торгово-промышленных предприятий - один руб., городских зданий - 35 коп., городских улиц - 20 коп., правовых, военных и образовательных учреждений - 38 коп., театров - 50 коп., кинематографов - 65 коп., на обслуживание электромоторов при расходе от 0 до 750 кВт-ч - 20 коп., до 2000 кВт-ч - 15 коп., до 4000 кВт-ч - 13 коп., 10000 кВт-ч и более - 10 коп.; б) по оптовому тарифу в течение года стоимость тарифа колебалась в зависимости от продолжительности светового дня и количества лампочек. Для освещения квартир, общественных, правительственных, военных и городских учреждений устанавливался тариф за одну лампочку: январь - 9 коп., апрель - 6 коп., июль - 4,5 коп., сентябрь - 6,5 коп., декабрь - 9,5 коп. (в среднем - 6,8 коп.); для торгово-промышленных предприятий: январь - 20 коп., апрель - 14 коп., июль - 10 коп., сентябрь - 14 коп., декабрь - 20 коп. (в среднем - 15 коп.); для уличных дежурных ламп, кафе, ресторанов, витрин и киосков: январь - 24 коп., апрель - 18 коп., июль - 15 коп., сентябрь - 19 коп., декабрь - 25 коп. (в среднем - 19,33 коп.). Тарифы устанавливались и для прочих коммунальных услуг [11].

При утверждении измерителей на 1926/27 гг. было признано необходимым общую (и потому недостаточно точную норму площади помещения) пересмотреть с учетом специфики каждого ведомства. При этом, помещения подразделялись уже на три составные части: полезную площадь, неполезную и на операционные (специальные) помещения. При недостаточности помещений две последние части учитывались по фактическому их наличию. В результате такого подхода норма полезной площади (без учета помещений для операционной деятельности) была, в среднем, от 6,8 м² до 9,1 м² [10, л.53]. Норма, определявшая потребность в водоснабжении, была установлена в 600 ведер воды на сотрудника в год. В соответствии с нормами Госплана, хозяйственные расходы и мелкий ремонт планировали из расчета 1,09 и 0,66 руб. в год на м² площади помещений [10, л.57]. При увеличении нормы расхода требовался обоснованный расчет.

Тарифная политика в ЖКХ базировалась, в основном, на ставках арендной и квартирной платы. Предельный уровень платежей определялся в зависимости от категорий арендаторов и пользователей помещений, доходов граждан, льгот и не зависел от качества услуг. Норма для расчета квартплаты устанавливалась с учетом размера жилой площади, определенного жилищной комиссией. К нормативному размеру относилась площадь жилого помещения кубатурой не меньше 29 м³ на каждого жильца. Из площади жилых помещений при их обмере исключались: а) кухня, кладовые, коридоры, передние, веранды, чуланы, чердаки, подвалы, ванные комнаты; б) комнаты, необходимые как условия к профессиональной работе, исполняемой на дому, при установлении действительной необходимости таковых; в) одна комната считалась как столовая, если в квартире проживало не менее 6 чел. одной семьи или не менее 8 чел. из одной квартиры с тем, чтобы размер столовой не превышал 14,5 м³ на чел. При исчислении кубатуры высота помещения, превышавшая 3,5 м, в расчет не принималась. Нормальный размер помещения на каждого живущего, считая и детей, определялся особыми жилищными комиссиями. Постановления комиссии принимались простым большинством голосов. Выработанные жилищной комиссией цены на жилые помещения подлежали обязательному опубликованию городским самоуправлением в виде обязательных постановлений.

Дополнительно Горсоветом устанавливались льготы на оплату жилой площади в помещениях темных, полутемных, сырых, подвальных, полуподвальных, мансардах в соответствии с инструкцией НКВД и НК юстиции. Одновременно применялись скидки для отдельных категорий граждан. Так, для рабочих и служащих с заработком ниже 125 руб. в месяц и приравненных к ним категорий граждан применялись скидки с квартирной ставки в зависимости от месячного заработка плательщика и числа лиц, находившихся на его иждивении. Для рабочих и служащих с заработком не свыше 20 руб. в месяц, государственных пенсионеров и лиц, состоявших на социальном обеспечении или на социальном страховании и получавших пособие или пенсию в размере, не превышавшем 20 руб. в месяц, ставки квартплаты устанавливались в соответствии с размером получаемого ими пособия или пенсии на тех же основаниях, как и для рабочих и служащих [12].

Расчет квартплаты с рабочих и служащих (если таковая начислялась) учитывал весь их заработок, кроме сверхурочного приработка и оплаты за специальную нагрузку, в размере тарифа ответственного работника. Ставка квартплаты устанавливалась в размере 5,5 коп. за м² для безработных, имевших право на пособие, семей красноармейцев, не имевших самостоятельных источников дохода, а также для учащихся в государственных учебных заведениях, получавших государственную стипендию или освобожденных от платы за обучение.

Для кустарей и ремесленников, не плативших подоходный налог по совокупности доходов и не имевших наемных рабочих, равно как имевших лишь одного рабочего или двух учеников, ставки квартплаты зависели от их доходов и устанавливались в размере от 22 коп. до 44 коп. за м²; а для плативших подоходный налог за м² - от 44 коп. до 1 руб.10 коп. [13]. В свою очередь, кустари и ремесленники, принявшие в обучение детей или подростков по договорам с местными органами народного образования, оплачивали жилую площадь, занимаемую учениками, в пределах жилищных норм в размере 5,5 коп. за м². Для лиц свободных профессий, в том числе кустарей и ремесленников, не имевших 2 - 3 наемных рабочих или 6-ти учеников, ставки квартплаты устанавливались с учетом их доходов в пределах общей квартирной ставки, но не более 1 руб.98 коп. за жилую площадь [13, л.4].

жилищная коммунальная дальний восток интервенция

Как следствие, жилищно-коммунальный комплекс до начала 1930-х годов находился в технически неудовлетворительном состоянии. Вследствие быстрого роста числа жителей жилищный кризис обострился в городах Дальнего Востока, особенно в краевом центре - г. Хабаровске.

В конце первой пятилетки в городах развернулось государственное жилищное строительство. Если в 1929 г. в Хабаровске было сдано 4,1 тыс. м² жилплощади, то в 1932 г. - в 4,5 раза больше [14]. Однако жилищная проблема в городах (и особенно в краевом центре) оставалась острой, темпы жилищного строительства отставали от роста численности населения быстро развивавшихся городов региона. В Хабаровском крае, по системе НК коммунального хозяйства, насчитывалось 14 стройтрестов, из них более мощные: Комсомольский стройтрест, Хабгорстрой, Хабгордорстрой, Биробиджанстройтрест, Благовещенский горстрой. Остальные стройтресты являлись маломощными, не имевшими материально-технической базы.

Итак, формирование новой модели хозяйствования в жилищно-коммунальной сфере проходило в сложной, напряженной внутриполитической и международной обстановке. В стране решались три главные задачи: индустриализация страны, кооперирование сельского хозяйства и культурная революция. Развитие инфраструктуры ЖКХ должно было обеспечивать успешную реализацию стратегического плана построения социализма.

За годы первой пятилетки на Дальнем Востоке, как и по всей России, произошли значительные изменения. Индустриализация привела к значительному росту промышленности, валовая продукция крупной промышленности на территории Хабаровского края, в целом, выросла в 3 с лишним раза, легкая промышленность - в 14 раз [15]. При этом, частные предприятия были ликвидированы, происходила концентрация производства в более крупные объединения на кооперативных началах (в основном, промыслы, ремесленные заведения) и в комбинаты (государственные мелкие предприятия). Почти полностью был вытеснен частник и из торговли. Так, в г. Хабаровске удельный вес его в торговой сети упал до 4,8%, а в товарообороте - до 1,2% [14].

В годы второй пятилетки усилия органов государственной власти были сосредоточены на создании новых предприятий и освоении современной техники в промышленности, организационно-хозяйственном укреплении колхозов и совхозов, подготовке профессиональных кадров. Поставленных задач для Дальнего Востока во многом удалось достигнуть за счет энтузиазма рабочих в ходе развертывания социалистического соревнования, таким образом, акцент был сделан на моральные, а не материальные стимулы.

В годы первых пятилеток при финансовой поддержке государства и активном участии трудящихся всех союзных республик, прибывших в качестве переселенцев, возникали новые села, поселки и города [3, с. 209]. Вокруг городов Дальнего Востока, как вокруг Москвы, Ленинграда, Баку, Харькова, Киева, промышленных центров Донбасса, Кузбасса, Горького и других, быстро создавались картофелеовощные и животноводческие базы для обеспечения населения сельскохозяйственной продукцией [16]. Вместе с тем, в 20 - 30-е годы XX в. жилищно-коммунальный комплекс ДВК находился в кризисном состоянии не только по причине дефицита средств, но и из-за быстрого роста населения, перестройки хозяйства с учетом задач, решаемых советской властью на дальневосточной окраине страны.

В преддверии Второй мировой войны новую ступень развития экономики Дальнего Востока определил в марте 1939 г. XVIII съезд ВКП (б). В директивах съезда о третьем пятилетнем плане (1938 - 1942 гг.) указывалось на то, что на Дальнем Востоке необходимо: увеличить добычу угля и создать металлургическую базу; предусмотреть более быстрый рост объема капитальных работ и строительство новых предприятий; прекратить завоз цемента из европейской части СССР, построив новые цементные заводы; предусмотреть быстрое развитие лесозаготовок, усилить мощность лесопильно-деревообрабатывающей промышленности; обеспечить развертывание геолого-поисковых и разведочных работ в новых районах добычи нефти; превратить к концу пятилетки Северный морской путь в эффективно действующую водную магистраль, обеспечивавшую устойчивую связь с Дальним Востоком.

Учитывая обострение в сентябре - октябре 1939 г. международной обстановки, бюро крайкома партии наметило меры по ускорению строительных работ, обеспечению рабочих жильем и культурно-бытовыми учреждениями и жестко контролировало выполнение намеченных мероприятий. В результате, годовая программа строительных работ была выполнена своевременно и в полном объеме. В предвоенные годы продолжалось стремительное развитие северных районов, входивших в тот период в Хабаровский край (Колыма, Магадан, Камчатка), ускорилось освоение Охотского побережья.

Значительную роль в становлении и развитии советской модели ЖКХ на Дальнем Востоке играли партийные органы. Бюро крайкома партии, обкомы, горкомы неоднократно рассматривали вопросы жилищного строительства, определяли меры по проведению ремонта квартир и строительству новых жилых домов. Очередной пленум Хабаровского крайкома (1941, июнь), рассматривая выполнение решений XVIII съезда и XVIII конференции партии отмечал, что организующая роль, ответственность первичных партийных организаций за состояние народного хозяйства возросли. Они способствовали выделению крупных ассигнований на благоустройство городов и рабочих поселков, оказывали помощь населению в индивидуальном строительстве. Несмотря на то, что в предвоенные годы основное внимание уделялось усилению обороноспособности страны, в 1940 г. капитальные вложения для развития Хабаровского края составили 7% к общему их плану по СССР.

Дальний Восток вступил в период реконструкции системы ЖКХ несколько позднее, чем центральные регионы страны, однако, осуществил ее более быстрыми темпами. В условиях государственного регулирования цен и тарифов на жилищно-коммунальные услуги, дефицита у коммунальных предприятий собственных источников доходов для финансирования отраслевых затрат предприятия жилищно-коммунального хозяйства переводились (как основной элемент советской модели хозяйствования в жилищно-коммунальной сфере) на хозрасчет, который был положен в основу формирования финансового хозяйства предприятий ЖКХ. Органы государственной власти и управления искали выход из создавшегося положения.

Таким образом, жилищно-коммунальное хозяйство как единая отраслевая система хозяйствования и управления в жилищно-коммунальной сфере на Дальнем Востоке сформировалось к концу 30-х годов и в течение длительного времени развивалось в условиях административно-командной формы государственного управления, которая ограничивала возможность использования в ней товарно-денежных отношений и приводила к образованию дефицита финансовых средств и, как следствие, - к ухудшению качества работ и коммунальных услуг. Сложилась повсеместная практика, когда денежные средства от аренды жилищно-коммунальных имуществ отвлекались на различные нужды местных органов власти, а не шли на воспроизводство, поддержание в надлежащем состоянии имущественного комплекса жилищно-коммунального хозяйства.

На протяжении многих десятилетий складывалась система волевого планово-распределительного удовлетворения жилищных потребностей граждан на основе доминировавшего положения государственного и общественного жилищных фондов в структуре жилищного фонда и жилищного строительства, получившая отражение в советском жилищном законодательстве и в практике его реализации. Возмездные отношения между наймодателями и нанимателями жилых помещений в домах обобществленных жилищных фондов не претерпевали существенных изменений на протяжении более чем шестидесяти лет (с 1928 г.) и не зависели от динамики заработной платы рабочих и служащих.

Формирование и развитие жилищно-коммунального хозяйства (ЖКХ) на Дальнем Востоке зависели от природно-климатического фактора, особенностей географического положения региона, его социально-экономического положения, решения специфических задач местными партийными организациями, форм и методов их работы.

Литература и источники