Обычаи и обряды айнов в системе культурного взаимодействия с аборигенами Нижнего Амура и о. Сахалин

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Обычаи и обряды айнов в системе культурного взаимодействия с аборигенами Нижнего Амура и о. Сахалин

Специальность - 07.00.07 - этнография, этнология и антропология

Осипова Марина Викторовна

Владивосток 2006

1. Общая характеристика работы

На севере Японии, на Хоккайдо живет древнейший и загадочный аборигенный народ японских островов - айны. Сегодня их насчитывается чуть более 20 тысяч человек, но когда-то людей, идентифицирующих себя как айны, было гораздо больше, они занимали южную оконечность Камчатки, Курилы и юг о. Сахалин. Последние два столетия были для айнов временем их истребления и вытеснения с законных мест проживания. Необычный для жителей Азии физический облик, их язык, наполненный мелодикой, колоритный песенный и танцевальный фольклор, самобытное прикладное искусство резко отличает их от аборигенов Дальнего Востока. Кто они такие, откуда пришли, кто их прародители, где их прародина, к какой языковой семье принадлежит язык, на котором они говорят, к какому антропологическому типу они относятся и почему в их культуре смешались черты южных и северных народов - эти вопросы ученые всего мира задают уже более полутора веков.

Тема и ее актуальность. Одним из актуальных направлений этнографических исследований остается выявление и изучение специфических черт, культурно-бытовых особенностей и этнокультурных связей региональных этнических групп. Новейшее время является свидетелем активных этнотрансформационных процессов в обществе, которые приводят к сужению сферы проявления этнических свойств культуры, исчезновению этнодифференцирующих признаков, унифицируя ее.

Наиболее уязвимой в условиях глобализации стала традиционная культура коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока России, что было отмечено на состоявшемся в Москве в 2001г. съезде коренных малочисленных народов Севера, а также в ряде резолюций и документов ООН, ЮНЕСКО, общественных организаций. В них было признано, что в полиэтнической палитре планеты есть народы, которым необходим особый режим отношений с государствами, на чьих территориях они проживают. Необходимы также и особые меры для сохранения их локальных традиций, изучение которых способствует выявлению общих закономерностей становления культуры аборигенов определенной историко-этнографической области, а также дает возможность увидеть те изменения, которые произошли в традиционной культуре в результате межэтнических контактов.

В этом контексте исследование обрядовой культуры этнической группы айнов о. Сахалин приобретает особое звучание. Это была вторая по численности ветвь айнского этноса, чья культура резко отличалась от культуры айнов Хоккайдо, сочетая в себе южные и северные черты. Волею судеб и государств сахалинские айны вынуждены были покинуть родные места, и в результате ассимиляционных процессов их своеобразная материальная и духовная культура полностью растворилась в иной этнокультурной среде, оставив нерешенными проблемы их этногенеза и этнической истории. Но до сих пор хранят память о своих предках потомки айнских родов Куйсали и Дуван, проживающие на территории Ульчского района, что вызывает активизацию их этнического чувства, желание сохранить айнские черты обрядовой культуры. И в данной ситуации видится важным изучение специфических особенностей культуры сахалинских айнов для решения этногенетических, этнокультурных проблем и вопросов их этнической истории.

Интерес к обрядовому комплексу айнов о. Сахалин был вызван тем, что именно обрядовые традиции составляют наиболее важный этнодифференцирующий пласт в духовной культуре народа. Через обрядовую систему происходит трансляция опыта новым поколениям, передача наиболее важных связей и отношений, благодаря которым сохраняется преемственность в этнической общности. В данной работе обряды и обычаи айнов рассматриваются не изолированно, а в процессе этнокультурного взаимодействия их этнической истории с историей тунгусо-маньчжуров и палеоазиатов (нивхов), населявших бассейн Нижнего Амура и о. Сахалин, что является первой подобной попыткой исследования проблемы в отечественной науке.

Эта тема актуальна и с практической точки зрения, она помогает решать задачи нравственного воспитания подрастающего поколения. Сегодня в новой образовательной политике внедряется мысль о стратегической важности повышения этнокультурологической компетентности людей, целесообразности разработки программ и курсов, способствующих воспитанию межэтнического общения, ознакомлению детей и молодежи с традициями своего и других народов. Обращение к обрядовой культуре этноса позволяет расширить общее представление о народах, способствует выработке положительных стереотипов в отношении других этносов, что ведет к сближению и взаимопониманию между людьми, принадлежащих к разным расовым и этническим группам. Это особенно актуально сегодня на фоне обострения межэтнических взаимоотношений в разных уголках планеты.

Степень изученности проблемы. Проблемы этнической истории айнов о. Сахалин, особенности их материальной и духовной культуры недостаточно освещены в научных трудах. Однако отдельные аспекты темы нашли свое отражение в опубликованных работах и научных статьях ряда отечественных и зарубежных ученых. Эти исследования можно разделить на три условные группы.

К первой группе относятся труды, охватывающие начальный описательный период историографии айнов о. Сахалин. Здесь выделяются работы путешественников С.П. Крашенинникова, И.Ф. Крузенштерна, Ж.Ф. Лаперуза, Мамия Томомунэ (Риндзо), Могами Токунай, У.Р. Броутона, Б. Виттенгена, Г. Тилли, Т. Аткинсона Крашенинников С.П. Описание Земли Камчатки. СПб., 1755. - 438с.; Крузенштерн И.Ф. Путешествие вокруг света в 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на кораблях «Надежде» и «Неве». Владивосток, 1976. - 392 с.; Лаперуз Ж.Ф. Путешествие Лаперуза в Южнои и Северном Тихом океане.// Краеведческий бюллетень СОКМ. -1995. - № 1. - С.3-47; Schrenk L. Reisen und Vorschungenim Amur-Lande. 1895. - S.1: S.n., S.a.- XV, 631-776 S.; Whittingham B. Captain Notes On The Late Expedition. London, 1856. - P.77-79; Walker B. The Conquest Of Ainu Lands. California Press, 2001. - 332 p.; Tilley H. Japan, the Amoor and the Pacific; with notices of other places comprised in a voyage of circumnavigation in the imperial Russian corvette “Rynda”, in 1858-1860. London, 1861. 405 p.; Atkinson T.W. Trevels In The Regions of The Lower Amoor And Russian Acquisitions On The Confines Of India and China. London, 1860. - 553 p..

К периоду описательной историографии с элементами научного объяснения принадлежат сведения, собранные морскими офицерами Н.В. Рудановским, Н.В. Буссе, Н.К. Бошняком, В.А. Римским-Корсаковым, участниками Амурской экспедиции под руководством Г.И. Невельского, монографические работы М.М. Добротворского, Л.И. Шренка, Д.Н. Анучина, И.С. Полякова, Д. Ховарда, Б. Лауфера, П. Лаббэ и др Рудановский Н.В. «Поездки мои по острову Сахалину я делал осенью и зимою …» Отчеты лейтенанта Н.В. Рудановского. 1853-1854. // Вестник Сахалинского музея. - 2003. - №10.- С.137-166.; Буссе Н.В. Остров Сахалин и экспедиция 1853-54 гг.- СПб.,1872.- 164 с.; Бошняк Н.К. Занятие части острова Сахалина и зимовка в Императорской Гавани.// Морской сборник. - 1859. - № 10.- 43 т.- С.391 - 414; Римский-Корсаков В.А. Случаи и заметки на винтовой шхуне «Восток» // Морской сборник. 1858. - № 12.- 38 т.- С.149-178; Добротворский М.М. Айнско-русский словарь. Казань, 1875. - 582 с.; Шренк Л.И. Об инородцах Амурского края. СПб., 1883, 1899, 1903.; Анучин Д.Н. Материалы для антропологии Восточной Азии. I. Племя айнов. М., 1876. - 125 с.; Поляков И.С. На Сахалине. // Живописная Россия. М., 1895. - т.XII, ч.2. - 470 с.; Howard D. Life With Trans-Siberian Savages. London, 1893. - 209 p.;Laufer B. Preliminary Notes On Explorations Among The Amoor Tribes. // American Anthropologist. - 1900. V.2.- P. 314; Лаббэ П. Остров Сахалин. Путевые впечатления. М., 1904. - 328 с.

Особый интерес представляют этнографические исследования политических ссыльных Л.Я. Штернберга и Б.О. Пилсудского, в которых заметен уже научный подход к проблеме изучения духовной и материальной культуры айнов Сахалина. Их труды стали в последствие классическими и легли в основу российской источниковедческой базы айноведения. Работа Н.Н. Невского «Айнский фольклор» часто цитируется отечественными и зарубежными исследователями³³ Штернберг Л.Я. Гиляки, орочи, гольды, негидальцы, айны. Хабаровск, 1933.- 739 с.; он же Этнография. Л., 1926. - 172 с.;.; он же Материалы по изучению гиляцкого языка и фольклора. СПб., 1908. - 232 с.; Пилсудский Б.О. Аборигены о. Сахалин. б./м и г., 14 с.; он же Materials for Study Of The Ainu Language and Folklore. Cracow, 1912. - 242 p.; Невский Н.Н. Айнский фольклор. М., 1972 - 175 с..

С середины ХХ века и по настоящее время начался и продолжается третий описательно-обобщающий период исследования айнской проблемы, где различные аспекты этнической культуры и этнической истории айнов получили уже теоретическое осмысление. Ведущими специалистами в этой области среди российских ученых считаются А.Б. Спеваковский, С.А. Арутюнов, В.Г. Щебеньков, Ч.М. Таксами, В.Д. Косарев, ученые о. Сахалин и др. Среди работ зарубежных исследователей выделяются труды Э. Онуки-Тирни, Дж. Стефана, Б. Уокера, Ш. Огихара, И. Накамура, К. Ямаура, Х. Уширо, С. Сасаки, Ш. Кайано и др⁴⁴Спеваковский А.Б. Айны. // Вопросы истории. -1985.- №3.- С.180-188.; он же Проблема происхождения айнов и роль айнского компонента в этнической истории аборигенов Сибири. Кемерово, 1986.- С. 140-148.; он же Духи, оборотни, демоны и божества айнов. М., 1988. - 204 с.; С.А. Айны.// Народы мира. М.-Л., 1965.- С. 942-954.; он же Об айнских компонентах и формировании японской народности и ее культуры // СЭ.-1964.- № 4. - С.68-75.; Арутюнов С.А. Щебеньков В.Г. Древнейший народ Японии: Судьбы племени айнов. М., 1992.-207 с.; Таксами Ч.М. Косарев В.Д. Кто вы, айны? М., -1990.- 318 с.; Таксами Ч.М. Бородачи на островах Тихого океана // Дальневосточные путешествия и приключения. Хабаровск, 1973. - С. 358-375.; он же Материалы МАЭ по этнографии айнов Южного Сахалина (XIX-нач.XX в.). Л., 1969. - С. 337-362.; Онуки-Тирни Э. Айны Северо-Западного побережья Сахалина. // Краеведческий бюллетень СОКМ.- 1996.- №№ 1,2,3.; Stephan J. A History. Oxford University Press, 1971. - 240 p.; Walker B. The Conquest Of Ainu Lands. California Press, 2001. - 332 p.; Ogihara Sh. Mythology And Animal Tales // Ainu: Spirit Of A Northern People. University of Washington Press, 1999. - P. 274-277; Накамура И. Амуру гава карю ики но айну кэй уричи но сондзай ницуитэ. Абашири, 1997. - P.17-28; Yamauro K. Ushiro H. Ancient Roots // Ainu: Spirit Of A Northern People. University of Washington Press, 1999. - P.41-46; Sasaki Sh. Trading Brokers And Partners With China, Russia, and Japan // Ainu: Spirit Of A Northern People. University of Washington Press, 1999. - P.86-91.; Kayano Sh. Our Land Was a Forest. Westview Press, 1994.- 172 p.; он же The Ainu. The Story Of Japan's Original People. Boston, 2004. - 33p..

Таким образом, сегодня уже можно говорить о том, что за почти двухсотлетний период многими поколениями исследователей создана эмпирическая и теоретическая база для изучения айнской проблемы. Но в то же время, в силу определенных обстоятельств, современные работы рассматривают айнов как единую этническую общность, тогда как сахалинские айны имели в своей материальной и духовной культуре особенности, сближающие их больше с аборигенами Нижнего Амура и о. Сахалин, чем с айнами Хоккайдо.

Этнические рамки диссертации включают в себя особую этническую группу - сахалинских айнов, которая до середины ХХ века населяла южную часть острова Сахалин и частично район Нижнего Амура.

Хронологические рамки исследования охватывают исторический период с середины XIX века и первую половину ХХ века. Это обусловлено тем, что в этот период времени у сахалинских айнов еще наблюдались традиционные формы обрядовой культуры.

Территориальные рамки работы включают в себя Амуро-Сахалинскую историко-этнографическую область, а именно, регион Нижнего Амура (нынешний Ульчский район Хабаровского края) и южную часть острова Сахалин.

Объектом исследования выступает этническая общность сахалинских айнов.

Предметом исследования является традиционная обрядовая система айнов Сахалина, включающая промысловую, семейно-бытовую и похоронную обрядность; ее особенности и своеобразие, влияния и заимствования в результате межэтнического взаимодействия в изучаемом регионе через призму сближения с культурами тунгусо-маньчжуров и палеоазиатов (нивхов).

Цель работы - выявление особенностей обрядовой системы этнической группы сахалинских айнов на протяжении 100-летнего периода развития, определение места айнской обрядовой культуры в системе духовной культуры народов Нижнего Амура и острова Сахалин, выявление этнокультурных параллелей в этнической истории айнов, тунгусо-маньчжуров и палеоазиатов (нивхов). Поставленная цель диссертационного исследования определила его основные задачи:

- проанализировать и обобщить комплекс историко- этнографического материала по обрядовой культуре айнов о. Сахалин, собранного в результате исследовательской деятельности отечественными и зарубежными учеными прошлых и нынешнего веков;

- выявить как особенное, так и общее в обрядовом комплексе айнов о. Сахалин в системе амуро-сахалинского обрядового комплекса;

- исследовать этнокультурные параллели айнов о. Сахалин, возникшие в результате межэтнического взаимодействия с тунгусо-маньчжурами и палеоазиатами (нивхами);

- определить роль и место обрядовой культуры айнов в духовной культуре народов Нижнего Амура и о. Сахалин;

В качестве методологической основы данного исследования выступают работы основоположника теории анимизма Э.Б. Тайлора, зарубежных исследователей первобытной культуры Дж. Фрезера, Л. Леви-Брюля, Б. Малиновского, Э. Сепира, М. Элиаде⁵⁵ Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989.- 572 с.;Фрезер Дж. Золотая ветвь. М., 1986.- 701 с.; Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994.-602 с.; Малиновский Б. Магия, наука, религия. М., 1998.- 304 с.; Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.,1993.-654 с; Элиаде М. Миф о вечном возвращении. М., 1998.- 414 с. и др. В диссертации использовались общетеоретические положения отечественных ученых С.А. Токарева, Л.Я. Штернберга, Е.Г. Кагарова, В.Г. Богораз - Тана, В.Н. Топорова,⁶⁶ Токарев С.А. Ранние формы религии и их развитие. М., 1964.-399 с.; Штернберг Л.Я. Первобытная религия в свете этнографии. Л., 1936. - 572 с.; Кагаров Е.Г. Религия умирающего и воскресающего бога. Л., 1929. - 29 с.; Богораз В.Г. Чукчи. Часть II Религия. Л., 1939.- 196 с.; Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М., 1995.-621 с. и др., касающиеся вопросов первобытной религии, как в целом, так и в преломлении к истории коренных народов Дальнего Востока. Труды Л.Н. Гумилева, Ю.В. Бромлея, Б.В. Андрианова, Н.Н. Чебоксарова, С.А. Арутюнова⁷⁷ Гумилев Л.Н. Этногенез и этносфера // Природа.-1970.-№1.-С.46-55.; Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М., 1973.-281 с.; Андрианов Б.В. Чебоксаров Н.Н. Историко-этнографические области // СЭ.-1975.-№3.-С.15-25; Арутюнов С.А. Чебоксаров Н.Н. Этнические процессы и информация // Природа. - 1972ю- №7. - С.58-65., посвященные проблемам этногенеза и формирования этнического самосознания народов, явились базовыми при рассмотрении вопросов межэтнических связей. Исследования К. Лоренца, Д.М. Угриновича, И.В. Суханова, Э.С. Маркаряна⁸⁸ Лоренц К. Эволюция ритуала в биологической и культурной сферах // Природа.-1969.-№11.-С.42-51.; Угринович Д.М. Обряды. За и против. М., 1975.- 175 с.; Суханов И.В. Обычаи, традиции и преемственность поколений. М., 1976.-216 с.; Маркарян Э.С. Узловые проблемы теории культурной традиции // СЭ.-1981. -№2.-С.78-92. и др. касающиеся истоков культурной традиции и обряда послужили теоретическим каркасом в рассмотрении проблем, связанных с обрядовыми комплексами. Вопросы межкультурного и межэтнического общения, изложенные в работах В.И. Козлова, В.С. Библера, М.С. Кагана⁹⁹ Козлов В.И. Этнос и культура // СЭ.-1979.-№3.-С.71-86.; Библер В.С. Культура. Диалог культур // Вопросы философии.-1989.- №6.-С.31-42; Каган М.С. Человеческая деятельность. М., 1988.-319 с. и др. стали основополагающими при рассмотрении проблем взаимодействия этносов.

Методы исследования. Проведение данного исследования потребовало комплексного подхода к проблеме, сочетания исторических, культурологических и этнографических методов, обеспечивающих научную обоснованность в решении поставленных целей и задач. Ведущим в работе является принцип историзма, дающий возможность в динамике показать действие факторов, которые оказывали влияние на особенности исторического развития, этнического облика и идентичности рассматриваемой этнической группы айнов. Использование сравнительно-исторического метода позволило рассмотреть самобытные явления обрядового комплекса сахалинских айнов, их хозяйственно-культурный тип, а также имеющиеся параллели в культуре айнов и их соседей по историко-этнографической области. Были применены три основных вида исторического сравнения: историко-типологическое, позволяющее выявлять конвергентные явления в культуре этноса; историко-генетическое сравнение, раскрывающее проблемы этнической истории и генетических связей айнов о. Сахалин с существовавшими на берегах Тихого океана этническими общностями; историко-диффузионное, с помощью которого имеется возможность выявить изменения, произошедшие в области материальной и духовной культуры айнов в результате этнокультурных

контактов с тунгусо-маньчжурами и палеоазиатами (нивхами). Сбор полевого материала по исследуемой проблеме проводился методами этнографического

исследования: методом наблюдения, интервью и методом фото - и видеозаписи.

Источниковая база исследования. Для выполнения диссертационного исследования привлекались разнообразные источники. Первую группу составили полевые материалы автора, собранные во время этнографических экспедиций 2005, 2006 гг. в национальных селах Булава, Богородское, Ульчского района Хабаровского края, г. Шираои, Япония. Ко второй группе относятся музейные коллекции предметов материальной и духовной культуры айнов и аборигенов Нижнего Амура и о. Сахалин, личные предметы информаторов, неопубликованные архивные материалы. В третью группу источников вошли опубликованные исследования по этнографии сахалинских айнов М.М. Добротворского, Б.О. Пилсудского, Л.И. Шренка, Б.А. Жеребцова, А.Б. Спеваковского, Р. Козыревой, Х. Ватанабе, К. Вада, Э. Онуки-Тирни и др. Особую значимость при написании работы имели труды А.В. Смоляк, Ю.А. Сема, Ч.М. Таксами, В.Г. Ларькина, П.Я. Гонтмахера, А. Ф. Старцева, С.В. Березницкого, Т. В. Роон и др., посвященные тунгусо-маньчжурам и палеоазиатам Дальнего Востока.

Научная новизна выполненной работы заключается в том, что она является первым опытом обобщения историко-этнографических исследований обрядовой культуры сахалинских айнов, попыткой связать воедино разрозненные сведения об историко-культурных контактах этноса с тунгусо-маньчжурами и палеоазиатами (нивхами) Нижнего Амура и о. Сахалин. Она позволяет проследить как этнические особенности, так и параллели в материальной и духовной культуре соседствующих народов. В научный оборот вводится определенное количество нового этнографического материала. Подобная работа может способствовать воссозданию целостного представления об обрядовой культуре айнов о. Сахалин в исследуемый период и дальнейшему изучению материальной и духовной культуры народа в целом.

Практическая значимость работы. Практическая значимость исследования видится в возможности использования материалов по изучению обрядовой системы айнов о. Сахалин для создания вузовских пособий, в общих и специальных лекционных курсах по истории и этнографии края¹¹⁰ Осипова М.В. Nivkhi Decorative Art в кн. Гонтмахера П.Я. «Декоративное искусство нивхов» : учеб. пособие - 2-е изд. дополн./ П.Я. Гонтмахер. - Хабаровск: Изд-во ДВГГУ, 2006. - С.415 - 418.⁰, в курсе «Этнология». Материалы диссертационного исследования использовались в курсе дисциплин «Практический курс английского языка по ДВ тематике» и «Практикум по культуре речевого общения» дневного и очно-заочного отделения ФВЯ ДВГГУ.

Обращение к традиционной обрядности айнов о. Сахалин, выделение ее этноспецифических черт, путей культурного взаимодействия должно способствовать пополнению источниковедческой базы об аборигенных

народах, населявших Дальний Восток России. Оно может быть полезным историкам, этнографам, фольклористам и культурологам в проведении сравнительно-сопоставительного анализа в области межэтнических контактов и в дальнейших исследованиях как этнокультурных, так и этногенетических проблем побережья Тихого океана.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены автором в докладах и сообщениях на внутривузовских научно-практических конференциях ДВГГУ (2004, 2005, 2006), на межрегиональной конференции «Межкультурная коммуникация и спортивное движение на Дальнем Востоке» (Хабаровск, 2004), на международной научной конференции «Гуманитарные науки в контексте международного сотрудничества» (Владивосток, 2004), на региональной научно-практической конференции, посвященной 115-летию ПГОМ им. В. К. Арсеньева (Владивосток, 2005). Материалы диссертации были опубликованы в ряде статей в научных сборниках, региональном журнале «Дальний Восток», в «Записках Гродековского музея».

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, трех глав, заключения и приложения, куда входят список использованной литературы, принятых сокращений, список информаторов, архивных материалов и музейных коллекций. В приложении представлены таблицы и фотоматериалы, выполненные автором.

2. Основное содержание диссертации

Во «Введении» обосновывается актуальность темы, ее новизна, научная и практическая значимость исследования, методологическая основа и методы исследования, формулируются объект и предмет изучения, определяются цели и задачи работы.

Первая глава исследования «Источники и историография» включает в себя два параграфа: обзор отечественных и иностранных источников по исследуемой проблеме.

Официальной датой первого упоминания об айнах принято считать 1565г., когда в Европу из Японии пришло письмо священника-иезуита Л. Фроиша¹¹¹ Кагамори Исидо Айну но рекиси то бунка. Содо Шюпанша, 2004, сатцу I.- 254 с.; ¹. Это были сведения об аборигенах о. Хоккайдо. Но вскоре Япония «закрыла» страну для христиан и долгое время сведений об этносе не поступало.

Но примерно в тот же период времени русские исследователи Севера и Камчатки добираются до Дальнего Востока. В результате походов казаков И. Козыревского, И. Черного становится известно о «мохнатых курильцах», населявших южную оконечность Камчатки и Курильскую гряду. «Скаска» казака М. Тимофиева из отряда В. Пояркова¹¹² Полевой Б.П. Забытые сведения спутников В.Д. Пояркова о Сахалине (1644-1645 гг.) // Известия Всесоюзного географического общества, 1958, т.90, вып.6.-С. 547-551.² содержит упоминание о гиляках (нивхах) и кугах (айнах), населявших о. Сахалин. Участник Второй камчатской экспедиции В. Беринга - С.П. Крашенинников уже более подробно описывает быт айнов Камчатки и составляет небольшой словарь айнского языка.

В конце XVIII - начале XIX вв. этнографические данные об айнах Сахалина привозят участники морских кругосветных экспедиций де Фрис, Ж. Лаперуз, У. Броутон, И. Крузенштерн, В. Головнин¹¹³ Головнин В.М. Записки флота капитана Гловнина // Прилож.к ж-лу «Север», 1894.- 137 с.³ и др.

К середине XIX в. были собраны материалы о сахалинских айнах и японскими исследователями. Мамия Томомуне (Риндзо), Могами Токунай, Матсуда Денджиро в течение определенного периода времени жили в айнских селениях Сахалина и могли непосредственно наблюдать их быт и религиозные обряды.

Считается, что основы российского айноведения были заложены морскими офицерами Н. Бошняком, Н. Буссе, Н. Рудановским и др., участниками экспедиции Г.И. Невельского, которые оставили ценнейший этнографический материал об аборигенах Амуро-Сахалинской области. Самой значительной фигурой, выдающимся ученым, посвятившим себя изучению этнической группы сахалинских айнов, является М.М. Добротворский, на чьи материалы по этнографии и языку этого этноса до сих пор ссылаются многие российские и зарубежные исследователи. Большое значение для айноведения также имеют фундаментальные труды Л.И. Шренка, Д.Н. Анучина, И. С. Полякова и др.

Особое место в российской науке, занимают работы политических ссыльных Л.Я. Штернберга и Б.О. Пилсудского, касающиеся вопросов этнографии коренных народов Сахалина и Амура. Теоретические положения, выдвинутые Л.Я. Штернбергом относительно южного происхождения этноса актуальны до сих пор. Б.О. Пилсудский, по существу, создал летопись жизни народа, осветив практически все стороны жизни сахалинских айнов. Помимо публикаций по «айнской» проблеме этими учеными были собраны около 5 тысяч единиц уникальных коллекций айнских предметов. Они по праву считаются создателями российской источниковедческой базы по изучению айнов о. Сахалин.

В тот же период времени на острове вели исследовательские изыскания Д. Ховард, Б. Лауфер, П. Лаббэ. Б. Лауфер первым обратил внимание научной общественности на самобытность орнамента сахалинских айнов.

После передачи юга острова Японии российские этнографические исследования айнов о. Сахалин фактически были прерваны. В печати появлялись лишь теоретические статьи, в частности, по антропологии айнов Т.А. Трофимовой¹¹⁴ Трофимова Т.А. К айнской проблеме // Антропологический журнал.-1932.-№2.-С.88-99.⁴, упоминания об айнском компоненте в связи с исследованиями тунгусо-маньчжуров и палеоазиатов Нижнего Амура и Сахалина в работах Г.Ф. Дебеца, А.В. Смоляк, А.М. Золотарева¹¹⁵ Дебец Г.Ф. Антропологические исследования в Камчатской области. М., 1951.-XVII т.; Смоляк А.В. О некоторых этнических процессах у народов Нижнего и Среднего Амура // СЭ.-1963.-№3.- С.21-30. Золотарев А.М. Родовой строй и религия ульчей. Хабаровск, 1939.-206 с.⁵ и др.

Из работ японских исследователей того периода можно выделить труды Баба Осама, Ока Масао, Вада Бундзиро, Ямомото Юко и Нисидзиру Тэйка¹¹⁶ Табата Хироши Кувабара Масато Айну миндзокуси но рекиси то бунка. Ямакава Шюпанша, 2004.- 147 с.;⁶. Ими были опубликованы статьи о материальной и духовной культуре айнов Сахалина.

В послевоенный период наибольший вклад в изучение этноса внесли участники Амуро - Сахалинской экспедиции под руководством М. Г. Левина, а собранные Б.А. Жеребцовым данные по этнографии сахалинских айнов явились последними фактическими отечественными публикациями¹¹⁷ Левин М.Г. Амуро-Сахалинская антрополого-этнографическая экспедиция // КСИЭ вып.5.- М.-Л., 1949.; Материалы исследований Б.А. Жеребцова по этнографии айнов Южного Сахалина (1946-1948). Южно-Сахалинск, 1988. 139 с.⁷.

С середины 60-х г. ХХ в. отдельные статьи по этнографии айнов были написаны С.А. Арутюновым. Результаты археологических раскопок по древним культурам предков айнов Сахалина были озвучены А.П. Окладниковым, Р.В. Козыревой, Р.С. Васильевским и др¹¹⁸ Окладников А.П. Советский Дальний Восток в свете новейших достижений археологии // Вопросы истории.-1964.-№1.-С.44-57; Козырева Р.В. Древний Сахалин. Л., 1967.-120 с.; Васильевский Р.С. Древние культуры Тихоокеанского Севера. Новосибирск, 1973.-267 с.; ⁸. А.Б. Спеваковский издал монографию, касающуюся духовной культуры айнов. Неоднократно к айнской проблеме возвращались Ч.М. Таксами, В.Д. Косарев, В.Г. Щебеньков, Б.П. Полевой.

За рубежом и сейчас издается большое количество трудов, посвященных вопросам истории, этнографии, антропологии, лингвистики айнов, но сведений об этнической группе айнов Сахалина немного. Значительный интерес вызывают работы Э. Онуки-Тирни об айнах Северо-Западного побережья Сахалина, Д. Стефана о «китайском» периоде истории сахалинских айнов, Б. Уокера и Ш. Сасаки о торговых связях айнов Сахалина, Ш. Огихара об устном народном творчестве, И. Накамура¹¹⁹ Накамура И. Охотская культура на о. Хоккайдо // Б.О. Пилсудский - исследователь народов Сахалина. Матер.междунар.науч.конф. Южно-Сахалинск, 1992.- 2т.- С.124-129.⁹ о влиянии охотской культуры на этническую историю сахалинских айнов.

В последние годы ученые Южно-Сахалинска ведут активные научные исследования по данной проблеме. Статьи М.М. Прокофьева, В.А. Голубева, В.О. Шубина, В.М. Латышева²²⁰ Прокофьев М.М. Айны Южного Сахалина // Краеведы ведут поиск. Южно-Сахалинск, 1985.- С.38-42.; Голубев В.А. Встреча с айном Яманака Китаро // Полевые исследования на Курильских островах. Южно-Сахалинск, 1989. - С.115-120.; Шубин В.О. Погребальный обряд айнов Южного Сахалина // Айны. Проблемы истории и этнографии. Южно-Сахалинск, 1988.-С.104-129.; Латышев В.М. Первые статистические данные об айнах Южного Сахалина // Айны Проблемы истории и этнографии. Южно-Сахалинск, 1988.- С. 37-50.⁰ и мн. др. регулярно выходят из печати, открывая все новые страницы в этнографии сахалинских айнов. Однако и сегодня имеется немало нерешенных вопросов, касающихся этногенеза, этнической культуры и межэтнических контактов айнов о. Сахалин.

Вторая глава «Традиционные обряды и обычаи айнов о. Сахалин» состоит из трех параграфов, в первом из них рассматриваются промысловые обряды, во втором освещаются обряды семейно-родового комплекса и в третьем дается характеристика похоронно-поминальной обрядности.

Промысловые обряды были связаны с традиционной хозяйственной деятельностью айнов. Основным считался рыболовный промысел, на втором месте по значимости были охота на морского зверя и наземная охота. Собирательство имело подсобное значение, и было в основном, занятием женщин и детей.

Вся деятельность человека, связанная с добычей пропитания, была обставлена специальными магическими действиями, направленными на обеспечение успеха в рыболовном и охотничьем деле. Промысловые обряды базировались на традиционных религиозных воззрениях этноса, в основе которых лежал анимизм, где каждое растение, животное, промысловые орудия, предметы быта, явления природы имели свою душу, а окружающее их пространство было местопребыванием огромного количества сверхъестественных существ, способных влиять на судьбу и само существование человека.

Исходя из этих воззрений, отправляясь на промысел, айн должен был в обязательном порядке принести дары хозяину той местности или водного пространства, где могла осуществляться его деятельность. Отсюда возникли многочисленные ритуальные действия промыслового культа, существовавшие и у соседствующих народов: «кормление» хозяев охотничьих угодий и воды, моления на месте промысла, поклонение богине огня и т.д. Отличительной особенностью айнов являлось принесение в жертву особой заструженной палочки - инау. Эти палочки считались священным предметом, и могли исполнять двоякую роль - жертвенного подарка богам и посредника между человеком и духами, передавая просьбы людей божествам через свои языки - стружки²²¹ Fudjimura H. Gods You can Argue With // Ainu: Spirit Of A Northern People. University of Washington Press, 1999. - P.193-197; Olshleger H.D. Technology, Settlement and Hunting Ritual // Ainu: Spirit Of A Northern People. University of Washington Press, 1999. - P.208-221; Bachelor J. The Ainu and Their Folklore. London, P.-483-495.¹.

Одной из составляющих промыслового культа айнов был медвежий праздник - йоманте (церемония «отправки духа»), когда добытого на охоте или выращенного людьми медведя в торжественной обстановке убивали и «отправляли» в мир богов с подарками и напутственными словами, и затем, всей общиной вкушали его мясо, поминая умерших родственников. Айнский обряд убиения медведя рассматривается учеными как классический образец медвежьего праздника народов Дальнего Востока, предположительно заимствовавших некоторые его черты у айнов. Праздник считается сутью существования айнского социума, в котором переплелись этнические и культурные особенности данного народа²²² Пилсудский Б.О. На медвежьем празднике айнов о. Сахалин. Живая старина, XIII. - Петроград, 1914. - 162 с.; Akino Sh. Spirit-Sending Ceremonies // Ainu: Spirit Of A Northern People. University of Washington Press, 1999. - P.284-255; Utagawa H. The Archaeology Of Iyomante // Ainu: Spirit Of A Northern People. University of Washington Press, 1999. - P.256-260; Vlahos O. Far Eastern Beginnings. The Viking Press, 1976.- 292 p.².

Своеобразием отличалась и свадебно-родовая обрядность. Существование двух линий предков - одна из особенностей айнского этноса. Линия мужских предков (патрилинейность) имела отличительный родовой знак - итокпу, передаваемый по наследству. Женщины в айнском обществе также имели свою линию родства и свой матрилинейный знак, так называемый «пояс целомудрия» - сито хима²²³ Пилсудский Б.О. Знаки собственности айнов // Вестник Сахалинского музея. - 1995. - №1.- С.198-222.; Хагинака М. Сита химо - пояс целомудрия // Б.О. Пилсудский-исследователь народов Сахалина. Матер. междунар.науч.конф.Южно-Сахалинск, 1991.-С.128-133.; Штернберг Л.Я. Семья и род у народов Северо-Восточной Азии. Л., 1933. - 187 с.; Ohnuki-Tirney E. Illness And Healing among The Sakhalin Ainu. Cambridge University Press, 1981.- 245 p.³.

Основой айнского общества была малая семья, руководимая ее главой. Несколько семей образовывали селение - котан, соседско-родственную общину. Старейшиной селения являлся самый уважаемый домовладелец, он был хранителем традиций, распорядителем во время ритуальных торжеств, мог также исполнять роль судьи.

У айнов сохранялся обычай эндогамных браков, имело место строгое соблюдение родовых норм. Нарушители норм жестоко наказывались представителями общины. Существовало несколько форм брака: брак по взаимной любви, брак по договоренности между родителями, когда жених и невеста находились еще в малолетнем возрасте, калымная форма брака, левиратный и сороратные браки.

Во время брачной церемонии молодые получали благословение старейшины котана, проводились моления и приносились жертвоприношения богине очага и божеству огня, как хранителям семейного благополучия.

Рождение и воспитание детей также было связано с рядом регулирующих правил. Существовали определенные запреты, связанные с беременностью и родами. По мнению айнов, неподобающее поведение мужа во время родов жены могло негативно повлиять на промысловую удачу хозяина дома. Роженице устраивали отдельное место, но женщина могла рожать и дома, что являлось существенным отличием от традиции тунгусо - маньчжуров строить

роженице отдельное помещение²²⁴ Пилсудский Б.О. Роды, беременности, выкидыши, близнецы, уроды, бесплодие и плодовитость у туземцев о. Сахалин. Живая старина, I-II. - 1910. - С. 22-48.; Ohnuki-Tirney E. Ainu Sociality // Ainu: Spirit Of A Northern People. University of Washington Press, 1999. - P.240-245; Лим С.Ч. Айнская татуировка // Краеведческий бюллетень СОКМ.-1995.-№4.-С.21-40.⁴. Соблюдение регламентирующих мужское поведение правил было характерно не только для айнов, но и для всех народов Дальнего Востока и Севера.

С целью сохранения жизни ребенку и недопущению захвата его души злыми духами над колыбелью вешались талисманы, призванные отгонять демонов, ребенку давалось временное неблагозвучное имя.

Воспитательный процесс шел непрерывно, опыт передавался от отца к сыну и от матери к дочери путем непосредственного контакта. Отличительной особенностью взросления айнской девушки являлось нанесение на лицо, а в более ранние времена и на руки, татуировки²²⁵ Отаина Г.А. Воспитание экологического сознания у народов Дальнего Востока.// Культура Дальнего Востока XIX-XX вв. Владивосток, 1992.- С.100-115; Nomoto M. Kotan and Chise // Ainu: Spirit Of A Northern People. University of Washington Press, 1999. - P.227-233; Muraki M. Ainu Children's Play // Ainu: Spirit Of A Northern People. University of Washington Press, 1999. - P.246-247; Накамото М. Катаяма Т. Айну но тиэ упаккума. Katayama Institute of Linguistic and Cultural Research, 1999.-251 p.; Лим С.Ч. Айнская татуировка // Краеведческий бюллетень СОКМ.-1995.-№4.-С.21-40.⁵.

Как и у других народов, похоронная и поминальная обрядность айнов, в силу своей консервативности и особой сакральности имеет исключительное значение в качестве исторического источника. Так, практикуемый айнами способ захоронения - погребение в земле, рассматриваемый историками как самый древний, резко отличался от способов соседствующих с айнами народов. Этот способ захоронения они сохраняли на протяжении всей своей многовековой истории. Однако и здесь можно найти параллели с похоронно-поминальным обрядовым комплексом тунгусо-маньчжуров и палеоазиатов (нивхов). Это касается общих воззрений на бессмертие души, представлениях об «ином» мире, как зеркальном отражении земного бытия, как мире живущих там умерших людей, что находило свое выражение в предложении пищи покойному, обеспечении его всем необходимым для иной жизни, в обрядах порчи вещей, предназначенных усопшему²²⁶ Fudjimura H. Life and Death // Ainu: Spirit Of A Northern People. University of Washington Press, 1999. - P.268-273; Oginaka M. Yukar: epics Of Heroes // Ainu: Spirit Of A Northern People. University of Washington Press, 1999. - P.278-281; Материалы исследований Б.А. Жеребцова по этнографии айнов Южного Сахалина (1946-1948). Южно-Сахалинск, 1988. 139 с.⁶ и т.д. Сходными были обряды, проводимые для людей, умерших не своей смертью и для тех, чье тело не было найдено.

В целом, на основе проведенного анализа источников, касающихся промысловой, семейно-родовой и похоронно-поминальной обрядности можно отметить, что в ней просматриваются сходные для всех аборигенов Амура и Сахалина черты, базирующиеся на религиозном комплексе этих народов.

Заметно сходство в обычаях и обрядах, касающихся промысловой деятельности, заключения брака, сохранения жизни роженице и ребенку, процессов воспитания молодого поколения, что может служить подтверждением единства культурного пространства проживавших на территории Дальнего Востока народов в древности. Но при этом айны сохранили собственные этноспецифические черты - использование яда в промысловой деятельности, культ инау, наличие двух линий предков, захоронение в земле и т.д.

Третья глава диссертации «Проблемы культурного взаимодействия тунгусо-маньчжуров и палеоазиатов Нижнего Амура и о. Сахалин» подразделяется на два параграфа, в одном из которых рассматриваются теории происхождения айнов и их этническая история, в другом - проблемы межэтнических взаимоотношений и контактов вышеупомянутых народов.

Сегодня можно выделить несколько аспектов в вопросах изучения этнической истории и этногенеза айнов Сахалина. Это этногенетический, археологический, этнографический и языковой.

Чрезвычайный интерес, который айны вызывают и в настоящее время, обусловлен нерешенностью проблемы их этногенеза. Они резко отличались от своих соседей внешним видом, языком и элементами обрядовой культуры.

Учеными было выдвинуто большое количество гипотез и теорий относительно происхождения этноса. Это гипотеза европеоидности айнов, выдвинутая Ж. Лаперузом и обоснованная Э. Баэльцем и Ж. Монтадоном²²⁷ Гремяцкий М.А. Ологонизм Монтадона // Антропологический журнал.-1934.-№1-2.-С.55-67.; Бунак В.В. Человеческие расы и пути их образования // СЭ.-1956.- №1.- С.86-105; Ishida H. Ancient People Of The North Pacific Rim: Biological Relationships With Their Neighbors // Ainu: Spirit Of A Northern People. University of Washington Press, 1999. - P.52-56.⁷, далее - теория южного происхождения Л. Я. Штернберга, где он связал айнов с народами Австронезии; теорию автохтонного происхождения айнского этноса сформулировал японский ученый Ё. Коганеи. С. Кодама высказал предположения о близости сахалинских айнов к нивхам и уйльта/орокам. В конце ХХ столетия возобладало мнение таких ученых как С. Ватанабэ, С. Кондо, Э. Мацунага о монголоидных корнях айнского этноса. Разные группы антропологов, беря за основу разные краниометрические данные, выявили близость айнского типа и к новозеландским маори, и к эскимосам Аляски, и к индейцам Северной Америки, и к аборигенам Южного Китая²²⁸ Кондратенко А.П. Прокофьев М.М. О месте айнов в системе расовой классификации народов мира // Проблемы этнической антропологии, археологии и этнографии айнов. Южно-Сахалинск, 1989.-50 с.; Шавкунов Э.В. Сушени-праайны (к постановке проблемы). Владивосток, 1990.-26 с.⁸.

В свою очередь археологи находят параллели древней айнской культуры с культурами насельников Нижнего Амура, Приморья, северного побережья Тихого океана, а также Южной Манчьжурии (работы А. Окладникова, Р. Козыревой, Р.Васильевского, Бабу Осама, Т. Кикучи, И. Накамура, Ч. Чарда, Э. Шавкунова и др.).

Что касается материальной и духовной культуры айнов Сахалина, то она также складывается как из южных элементов, так и из элементов, присущих северным народам. К южным элементам ученые отнесли наличие у айнского социума черт матриархата, культа инау, отдельных особенностей медвежьего культа, близкие темы фольклора с маорийским, а также умение ткать на ткацком станке индонезийского типа, умение изготавливать и использовать яд, наносить татуировку на тело и лицо, наличие в их гардеробе набедренной повязки, одежды из растительных волокон, присутствие в орнаменте южных элементов - меандра, зигзагов и змеевидных линий.

Элементами северной культуры считаются: конструкция медвежьего сруба айнов, идентичная кетской; ткань растительного происхождения, подобная эвенкийской; искусство татуировки, известное чукчам, корякам, алеутам и горноалтайцам; острога со съемным крюком, как у эвенов и эвенков; тунгусо-маньчжурское копье - гида; параллели в погребальном обряде айнов и манси. Самоназвания части алеутов - каган-та, кигикун, акагун, кагун созвучны айнскому этнониму «куги», головная повязка индейцев Северной Америки похожа на айнскую тар. У айнов, эвенков, нанайцев, удэгейцев богиней домашнего очага была пожилая женщина, айнская морфема сама одного происхождения с тунгусским словом сама / саман - «шаман», сходен и способ путешествия шамана во время его сеансов - у айнов - в детской люльке, у сибирских народов - в барабане. Онгоны аборигенов Сибири выполняли те же функции, что и деревянные куколки-близнецы айнов - нипопо.

Существуют и лингвистические теории, связанные с этногенезом айнов. Генетические связи айнского языка рассматривались такими учеными как Ш. Хаттори, К. Киндаичи, С. Оно, А. Стрит²²⁹ Ainu // Kodansha Encyclopedia Of Japan, 19, v.1., p.34-38; Tamura S. Ainu Language: Features And Relationships // Ainu: Spirit Of A Northern People. University of Washington Press, 1999. - P57-65.⁹. Согласно их исследованиям, корейский, японский и айнский языки, возможно, имеют определенные сходства, и могут происходить от какого-то родственного прото-алтайского языка. Интересна и палеоевразийская гипотеза О. Тэйёра, в результате которой были выявлены параллели айнского и баскского языков.

Исходя из вышеприведенных данных из разных отраслей знания, можно лишь констатировать тот факт, что и антропологический тип, и язык, и культура айнов находят параллели в разных регионах планеты. Но все-таки нет в мире другого этноса, имеющего с айнами общие признаки по всем вышеупомянутым аспектам. Сегодня ученые, исходя из современных данных исследований, склоняются к мысли, что истоки формирования айнского этноса берут свое начало в восточно-азиатских районах материка, продолжившись затем на тихоокеанских островах.

Следует обратить внимание на тот факт, что изолированное существование айнов на островах было относительным. Активно развивались двусторонние этнические контакты айнов с сахалинскими и нижнеамурскими нивхами, тунгусо-маньчжурами Нижнего Амура. В результате смешанных браков происходил процесс метисации, приведший к образованию сахалино-амурского антропологического типа, где просматриваются айнские особенности - длинноголовость, обильный волосяной покров и т.д. Возникали роды общего с айнами происхождения - Куйсали, Дуван, Руивн, Куинка³³⁰ Дебец Г.Ф. Ульчи // Антропологический журнал.-1936.-С.63-74.; Аврорин В.А. Лебедева Е.П. Орочские сказки и мифы. Новосибирск, 1966.- 235 с.; Ларькин В.Г. Удэгейцы. Владивосток, 1958.-37 с.; Крейнович Е.А. Нивхгу. М., 1973.-495 с; Смоляк А.В. К вопросу об этногенезе народов Нижнего Амура. Кемерово, 1986.-С.130-139.⁰.

В материальной культуре сходными были орудия промысла (самострелы, гарпуны и т.д.), средства передвижения (амурская лодка, собачья упряжка, нарта, лыжи), форма летнего жилища, одежда из рыбьих шкур, предметы домашнего обихода. Умение ткать перешло от айнов к ульчам.

Заметны параллели и в орнаменте: узорная скобка, «амурская плетенка» присутствуют и у нижнеамурских народов. Языковые параллели и сходства в фольклоре указывают на тесные контакты в прошлом. Взаимовлияния проникли во все стороны жизни айнов и их соседей, основу чему заложили разделяемые всеми народами религиозные воззрения. Представления о душе, элементы медвежьего праздника, культ инау идентичны у народов Амуро - Сахалинской историко-этнографической области³³¹ Березницкий С.В. Путем взаимовлияния. Промысловые культы амурских народов и их этнокультурные контакты // Россия и АТР.-1998.-№4- С.23-30;Гонтмахер П.Я. Соломонова Н.А. Этнические контакты коренных народов Приамурья (по материалам художественной культуры) // Проблемы историко-культурных связей народов Дальнего Востока. Владивосток, 1989.-С.5-13.; Кочешков Н.В. Декоративное искусство народов Нижнего амура и Сахалина XIX-XX вв.Спб., 1995.-150 с.; Старцев А.Ф. Представления народов Приамурья и Приморья о душе // Россия и АТР.- 2003.-№2.-С.100-112.; Kono M. Fitzhugh F. Ainu And Northwest People // Ainu: Spirit Of A Northern People. University of Washington Press, 1999. - P.116-123.¹.

Процесс взаимовлияния и взаимообогащения культур привел к многослойному сплаву элементов этнических культур тунгусо-маньчжуров, палеоазиатов (нивхов) и сахалинских айнов, сформировав уникальный Амуро - Сахалинский культурный комплекс.

В «Заключении» подводятся основные итоги исследования.

Анализ комплекса исторического и этнографического материала отечественных и зарубежных ученых по обрядовой культуре айнов о. Сахалин позволил решить основные задачи исследования и сделать следующие выводы:

1) Несмотря на сложность исторического пути развития народа, айны о. Сахалин сумели сохранить в своем обрядовом комплексе этническое и культурное своеобразие, передавая его подрастающему поколению через этноментальную связь. В промысловом комплексе - это культ инау, наличие особого ритуального предмета икуниси (икупасуй), многословные молитвы;

В семейной обрядности при выраженной моногамии, айны сохраняли как полигамную, так полиандрическую формы брака, смешанную структуру родства, когда его счет велся как по отцовской, так и по материнской линиям, определение степени родства по особым патрилинейному (итокпа) и матрилинейному (сито хима) знакам; женскую татуировку и т.д.

В наиболее самобытной форме сохранились традиционные черты погребальной обрядности этноса - это захоронение в земле, использование специальных кладбищенских инау, украшение крышек гроба орнаментированной резьбой, сооружение погребальных алтарей из ритуальных палочек инауси на могилах погибших в результате несчастного случая, ассоциация медвежьего праздника с поминовением усопших.

2) В установленных исследованием хронологических рамках айнская обрядовая культура испытывала влияния культур соседствующих народов, отдавая что-то свое и приобретая что-то взамен. Сходными были обряды кормления воды, жертвоприношения горно-таежному богу, духам территорий и божеству огня ритуальные действия в отношении первой пойманной рыбы или первого добытого зверя, налагаемые на промысловиков запреты и ограничения во время рыбалки или охоты, правила экологического поведения.

Наибольшие сходства были выявлены в структуре семейно-родовых обрядов - это и сватание в детском возрасте, калымный и левиратный браки, обряды полового табу, запреты, налагаемые на рожениц, ритуалы, направленные на сохранение жизни ребенку и т.д.

Воззрения айнов на бессмертие души и представление об «ином мире» существенно не отличались от подобных у аборигенов Нижнего Амура и палеоазиатов Сахалина. Идентичны обрядовые действия в отношении покойного, обычай погребения умерших не своей смертью, обряд ложного захоронения и др.

Этнокультурные параллели с тунгусо-маньчжурами и палеоазиатами (нивхами) просматриваются и в материальной сфере. Они касаются орудий промысла, средств передвижения, формы временных жилищ, способов выделки шкур, одежды, орнаментальных композиций, фольклора и языка.

3) На основании выявленных сходств можно говорить о том, что обрядовая система сахалинских айнов была неотъемлемой частью существующего в XIX - начале XX вв. на данной территории амуро-сахалинского единого обрядового комплекса, их материальная культура находилась в неразрывной связи с культурами аборигенов Приамурья и Сахалина, что является подтверждением многовековых культурных контактов между этими народами.

Изучение этнической истории и обрядовой культуры сахалинских айнов существенно дополняет как региональную, так и российскую историю культуры, и помимо познавательного интереса, оно имеет важное практическое значение, оно должно способствовать прояснению вопросов культурных контактов аборигенов Нижнего Амура и о.Сахалин, предоставляя возможность проследить закономерности сложения не только их хозяйственно-экономического, но и культурно-бытового комплекса, динамику и трансформацию как внутриэтнических так и межэтнических процессов и стать дополнительным источником решения проблем этногенеза и этнокультурного взаимодействия народов Нижнего Амура и о. Сахалин.