Ремесленные вотивы двух зольников Глубокой Пристани

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Ремесленные вотивы двух зольников Глубокой Пристани

А.Г. Чехович

Статья посвящена особому виду вотивных находок ремесленного содержания, которые происходят из насыпей двух эсхар поселения Глубокая Пристань. Автором сделана попытка интерпритации их в контексте культового назначения этого пам'ятника.

Ключевые слова: зольник, ремесленные вотивы, культ.

Античные зольники являються особыми археологическими памятниками, интерпри- тация которых вызывает у исследователей немало споров. На сегодняшний день, в античной археологи устоялась интерпритация зольников, как памятников сакрального назначения.

Далее возникает вполне закономерный вопрос: по какому принципу должно происходить деление находок, найденных там, на «вотивные» и «не вотивные», и не несли ли на себе «не вотивные» сакральной нагрузки? К первым, бесспорно относятся предметы, имеющие непосредственное отношение к области культа и ритуальным действам: граффити с посвящениями божествам, терракотовые статуэтки и их фрагменты, керамические поделки в виде хлебцов, моделей зерен, свинцовые букрании, монеты, предметы вооружения, артефакты более древних культур, амулеты и т.д. Но обычно, находки такого типа составляют небольшой процент от числа всех найденных материалов зольника.

Наиболее массовыми по количеству материалами представлены фрагменты различных сосудов, среди которых по численности 2015 первое место занимает амфорная тара. Такого рода находки в насыпи культового сооружения можно объяснить использованием сосудов в отправлении обряда подношения богам жертвенной пищи и питья, и совершения ритуальных возлияний, при которых использовалось вино, мед и оливковое масло. Эти обряды находят своё отражение в письменной античной традиции [Apollod. Bibl. IV, 24; Paus. III, l6; Eurip. Vakh. 437; Ovid. Her. II, 64; Hom. Il. IX, 456; Hom. Od. XII, 324; Pinan. Vakhl. IV, 22].

Формирование населением этого древнегреческого поселка священной территории с двумя зольними насыпями, видимо, было вызвано отсутствием храмового комплекса на территории этого памятника. Это, в целом, характерно для ряда поселений Ольвийской хоры, но с исключением того что в Глубокой Пристани две насыпи, а не одна.

Вертикальный разрез этих двух насыпей, сделаный в 1989 г. С.Б. Буйских [Буйских, 1989, с. 3] строго по центральной оси обеих насыпей длинной 54 м и шириной 2,5 м, показал, что составляющие их отложения имеют специфическую структуру. Она представляет собой чередующиеся прослойки золистого суглинка различных оттенков и разной степени плотности, золы, местами включающей в себя остатки древесного угля, пепла, а также перемещенного желтого материкового суглинка. Верхнюю часть насыпи покрывал черноземный гумусный слой. Нижняя часть насыпи покоилась на глинистих осадочних слоях, образовавшихся на дне оврагов, ложа которых впоследствии были исспользованы для создания насыпей. Следов каких либо каменных, сырцово-каменных либо глиняних конструкций исследователем не было обнаружено в насыпи. Был зафиксорован искусственный слоистый характер насыпи обеих возвышен- нойтей, состоявших из золы и очажных сбросов, перемежавщихся прослойками обожженного щеня и глины.

Возвышенность № 1 округлая в плане, до раскопок имела висоту 1,5 -- 2 м и размеры 15 х 18 м. Ее верхняя часть была нарушена шурфом или окопом раз мером 4 х 4 м. С южной стороны к подножию этой насыпи примыкало понижение, возможно ров, глубиной 1 м. В 22 м к юго-востоку от Возвышенности 1 рас- пологалась Возвышенность № 2, она в плане имела овальную форму. Высота насыпи составляла 1,2 -- 1,5 м, а раз мер 20 х 8-10 м. Между насыпями проходил «ров» длинной в 60 м и шириной от 15 до 30 м, который пересекал плато между двумя оврагами.

Исследования насыпей в 1989 г. показали, что обе они были сооружены на месте древних очагов, постепенно их заполняя до уровня древней дневной поверхности и от ее уровня выше. Таким образом нибольщая мощность напластований с учетом очагов для Возвышенности № 1 составляла 3,8 -- 4 м, а для Возвышенности № 2 достигала 2,8 -- 3,2 м. [Буйских, 1989, с. 5 - 15].

Большое количество находок бутових камей и сырцовых кирпичей в обеих насыпях, свидетельствует, вероятно, о присутствовавших там небольших загородках культового назначения, хотя их наличие и не было за- фиксированно в ходе исследования насыпей

С.Б. Буйских. Часто такого рода загородки служили в качестве импровизированных индивидуальных алтарей, что в целом характерно для культових зольников античного времени. Наличие на камнях следов воздействия огня также косвенно указывакет на вероятность такого их исспользования.

Вещественный материал зольников Глубокой Пристани многочислен и разнообразен: фрагменты многочисленных красноглиняных остродонных амфор, кухонной гончарной и лепной керамики, столовой сероглиняной и чернолаковой посуды, а также значительное число предметов, связанных с ремесленным производством и промыслами, как то всевозможные пряслица, оселки, грузила для ткацких станков, бронзовые наконечники стрел, костяные поделки, бусины и т.д. Большинство находок насыпей имело следы воздействия огня.

Находки предметов ткачества пряслиц и ткацких грузил в зольных насыпях Глубокой Пристани - явление хотя и не массовое, но частое. Встречаются отвесы -- небольших размеров изделия, изготовленные из обломков амфор и днищ столовых гончарных сосудов, их вес слишком мал для использования при рыбной ловле, но подходит для использования в качестве отвеса в ткацком ремесле. К этой группе находок следует отнести и находки пряслиц. Это преимущественно лепные биконические серо- и красноглиняные пряслица, использовавшиеся при изготовлении нитей.

Находки ткацких грузил и пряслиц в такого рода святилище можно истолковать как предпочтительно женские приношения, поскольку на протяжении всего античного периода ткачество и рукоделие являлось типично женским домашним ремеслом, присущим всем слоям населения, а само умение ткать вызывало уважение и почитание в обществе. С ткачеством была связана Афина, сама блестяще владеющая искусством прядения и подарившая его людям. Помимо бытовых и ремесленных качеств, прядение и ткачество обладало и сакральным смыслом. Предметы, связанные с прядением и ткачеством, усиливали процесс преобразования жертвы, перехода её в другой мир и иное качество [Молева, 2004, с. 264]. Иную функцию несли глиняные пряслица найденные в погребениях, где они могли быть принадлежностью погребального инвентаря и мужских захоронений и соответственно связаны с хтоническими культами. Именно с нитью в античной мифологической традиции ассоциировалась человеческая жизнь, и богини судьбы Мойры. От них зависели рождение жизнь и смерть каждого смертного и каждого бога, даже Зевс не мог изменить их решение. Мойра Клофо (Ткачиха) пряла каждому человеку нить жизни, Ла- хесис (Жребий) определяла, отмеряла, его судьбу, а Антропос (Неотвратимая) прерывала нить жизни и посылала смерть. [Apollod. Bibl. IV, 27; Hesiod. Theog. 411 -

В большинстве своём это растиральники в религиозных представлениях древних были связанны с первобытным фетишизмом, проявлявшемся в поклонении камням. Такие архаичные проявления были свойственны и верованиям греков и местного населения [Молева, 2004, С. 266]. Найдены были также небольшие оселки; их вотивный и магический характер, а также скифское происхождение [Бессонова, 1983, с. 83; Бессонова, 1992, с. 183], отмечались неоднократно [Раевский, 1985, с. 45 - 58; Раевский, 1985, с. 157-158; Высотская, 2002, с. 24 - 39; Молева, 2004 с. 264-268]. С земледельческими культами определенно вязаны и встречаемые в насыпи каменные орудия, предназначенные для растирания мелкого продукта, превращая его в муку. Не случайно еще одной, очень часто встречаемой находкой в святилищах является морская галька разных форм, преимущественно яйцевидная, округлая плоская. Можно предположить, связь этих орудий с сакральным обрядом, путём косвенного участия в приготовлении жертвоприношения или же культовой трапезы, как то - заточка ножей, участвующих в обряде, или растирание зёрен, трав, охры или других компонентов сакральной сцены. Наличие в сакральной зоне такого рода предметов, вероятно, может свидетельствовать об отправлении аграрных культов, или культов, так или иначе связанных с плодородием, тем более что в контексте других находок ритуального характера это выглядит весьма вероятным. Кроме того, в античной литературной традиции сохранилась некоторая информация о вариантах ритуальных подношений в момент отправления аграрных культов [Apollod. Bibl. IV, 24; Paus. III, 16; Ovid. Her. II, 64; Hom. Il. IX, 456; Pinan. Vakhl. IV, 22].

Находки в насыпи отдельных гвоздей, как железных, так и бронзовых, на момент жертвоприношения не могли нести никакой функциональной нагрузки, кроме как вотивной. По мнению Н. В. Молевой, гвоздь служил сакральным связующим элементом земного и подземного миров, и гарантировал дохождение жертвы в мир иной, при отправлении хтонических культов. [Молева, 2004, с. 268].

Зольники Глубокой Пристани, по структуре своих насыпей и вещественному материалу указывают на связь данных объектов с областью культа и позволяет причислить его к известным на территории Северного Причерноморья типам археологических памятников, таких как жертвенники-святилища. Существование зольников, как разновидности общественного жертвенника, имеет корни в древнегреческом мире [Paus. IV, 43]. Мы придерживаемся точки зрения А.С. Русяевой, что традиция сооружения зольников в Северном Причерноморье «восходит к периоду греческой колонизации... и была перенесена из метрополии совместно с почитанием богов и устройством святилищ» [Русяева, 2006, с. 100].

Создание древнегреческими жителями поселка в урочище Глубокая Пристань зольника, как общественного алтаря, связано с их религиозными представлениями. Очевидно что эти зольники-эсхары, как и остальные памятники этого типа в Северном Причерноморье, оставленные древнегреческим населением, были тесно связанны с культом огня и домашнего очага, обычаями древних эллинов собирать и сохранять золу в одном месте. В этом сказывалось проявление земледельческой магии и семейно-родовых ритуалов поклонения огню, очагу и солнцу. Так же на проявление этих культов указывает и граффито в виде солярного знака на ручке чернолакового канфара. Это могли быть верования, отражающие земледельческие культы круга Диониса - Сабазия, культы производительных сил природы и плодородия, культы домашнего очага и хтонические культы [Ovid. Her. II, 65]. Нахождение предметов связанных с ремеслом и домашними промыслами, в числе находок зольных жертвенников Глубокой Пристани, не случайно, а неразрывно связано с ритуальными действиями, отражающими эти культы.

Литература

1. Высотская Т.Н. К вопросу о позднескифских зольниках. // РА. - № 3. - 2002. - С. 24 - 39.

2. Гесиод. Феогонид / Пер. с др. греч. И.Анненско- го. // Гесиод. Труды и дни. - Ленинград, 1973. - С. 379 - 486.

3. Гомер. Иллиада / Пер. Н.И. Гнедича. - Москва, 1960. - 433 с.

4. Гомер. Одиссея. / Пер. Н.И. Гнедича. - Ммосква, 1959. - 436 с.

5. Еврипид. Вакханки / Пер. с др. греч. И.Аннен- ского. - СПб., 2004. - 256 с.

6. Коцура А.Г. Ремесленные вотивы Кошарского зольника. // Наукові праці: Науково-методичний журнал. -- Т. 96. Вип. 83. Історичні науки. -- Миколаїв, 2008. -- С. 73 - 75

7. Молева Н.В. «Производственные» вотивы в Ки- тейском святилище // Боспорские чтения. -- Том^. - Керчь, 2004. - С. 263 - 269.

8. Овидий Публий Назон. Героиды // Овидий Публий Назон. Любовные элегии / Пер. С лат. С. Оше- рова. - Москва- Харьков, 2000. -- С. 95 -- 181.

9. Павсаний Описание Эллады. / Пер. Н.И. Гнедича. - Москва, 1940. - 580 с.

10. Пинандр. Вакхлит. Оды. Фрагменты / Пер. М.Л. Гаспарова. - Москва, 1980. -- 504 с.

11. Раевский Д.С. Модель мира скифской культуры. - Москва, 1985. - 268с.

12. Раевский Д.С. Очерки идеологии скифо-сарматских племён (опыт реконструкции скифской мифологии). - Москва, 1985. - 186с.

13. Русяева А.С. Древнегреческие сакральные зольники в Нижнем Побужье // РА. - 2006. - № 4. - С. 95 - 101

Размещено на Allbest.ru