Переход советского государства к новой экономической политике под влиянием различных факторов, в том числе и крестьянских восстаний привел к изменению условий существования и деятельности сельскохозяйственной кооперации. Кооперация восстанавливалась как самостоятельная организация, в значительной мере возрождались и основные принципы кооперативной деятельности. В работе прослежен процесс создания губернских, уездных, районных кооперативных союзов. Выявлены трудности этого процесса, которые были обусловлены стремлением сохранить кооперативы в системе потребительской кооперации, особенно частым это явление было в Тюменской и Челябинской губернии. Восстановление кооперативной сети шло в двух направлениях: создание союзов и регистрация первичных кооперативов. Организационные принципы кооперации не отличались от общероссийских и опирались на традиции дореволюционной кооперации.

В работе рассмотрена динамика кооперативного строительства в Екатеринбургской, Пермской, Челябинской, Тюменской губерниях. Проанализирован видовой состав кооперативов, его специфика, к концу 1923 г. было создано 1809 кооперативов, объединяющих 133 тыс. хозяйств, то есть около13% сельского населения. Дальнейшее развитие кооперации было осложнено перестройкой системы в связи с образованием Уральской области и округов. К середине 1920-х гг. на Урале была создан трехуровневая система: Уралсельскосоюз (Областной союз сельскохозяйственной кооперации Урала) - районный и 15 окружных сельскосоюзов - первичные кооперативы. В мае 1925 г. на Урале были выделены 4 союза молочной кооперации, подчинявшихся Маслоцентру. В 2636 кооперативах сельскохозяйственной и молочной кооперации было 393,7 тыс. хозяйств ( 33,4% сельского населения без учета двойного членства). По охвату первичной сети и уровню кооперированности населения Урал занимал лидирующее положение в стране.

Быстрые темпы кооперирования определялись традициями дореволюционного кооперативного движения, заинтересованностью крестьян с помощью кооперации восстановить разрушенное хозяйство, вниманием партийных и государственных органов Урала, возрастающей товарностью сельского хозяйства.

В работе рассмотрено постепенное укрепление влияния коммунистов на кооперативы и руководящие органы кооперации, формы, методы и последствия этой работы. Особенностью функционирования кооперации в условиях нэпа в отличие от дореволюционного периода была значительная финансовая поддержка кооперации государством с момента ее восстановления в 1921 г. В работе показано сложное финансовое положение кооперации, выявлены объемы и формы помощи.

Войны, революции, крестьянские восстания, засуха принесли сельскому хозяйству и крестьянству Урала колоссальный ущерб. В работе рассмотрены основные направления, объем, эффективность деятельности кооперации по восстановлению и реконструкции сельского хозяйства. Интересы крестьянства, кооперации и государства в этом направлении в значительной мере совпадали.

Кооперация решала не только производственные, но и многие социальные проблемы крестьян, помогая преодолеть кризисные ситуации. Легче адаптировалась с помощью кооперации активная обеспеченная часть крестьянства, обладающая особым менталитетом, позволяющим проявлять предприимчивость и деловитость. В то же время кооперативная система с помощью государства поддерживала маломощные слои крестьянства, объединяя их на основе взаимопомощи.

Основным направлением деятельности кооперации являлась поддержка индивидуальных хозяйств. Сочетание кооперативных принципов деятельности с поддержкой государства позволило кооперативной системе Урала содействовать подъему крестьянских хозяйств. В работе рассмотрены формы поддержки индивидуальных хозяйства и их результаты, агрикультурная деятельность кооперативных объединений.

За исследуемый период возросла обеспеченность крестьянских хозяйств семенами, сельскохозяйственными орудиями, крупным рогатым скотом, лошадьми, но по обеспеченности орудиями производства Урал отставал от других районов страны. Первичные кооперативы, союзы активизировали деятельность членов кооперации на достижение эффективности кооперативных объединений, однако добиться этого в полной мере не удалось из-за финансовой и организационной слабости кооперативов, объединявших в основном бедноту и середняков.

В четвертой главе - «Реорганизация кооперативной системы Урала и направлений ее деятельности в 1926-1930 годах» - показано реформирование первичной сети и союзов сельскохозяйственной кооперации, усиление партийно-государственного диктата на состав кооператив и их выборных органов, рассмотрено деформирование кредитной, снабженческо-сбытовой и заготовительной деятельности кооперации и ее состояние во второй половине 1920-х годов.

В работе приводится динамика кооперативного строительства за 1926-1929 гг. по округам, периодам и видам кооперативов. Анализ данных показал, что с 1927 г. начинается замедление темпов кооперирования при сохранении роста кооперированности населения, при этом с 1928 г. принцип добровольного создания кооператива все более нарушается, усилилось экономическое и административное давление на крестьян. В октябре 1929 г. все виды сельскохозяйственной кооперации объединяли 65% сельского населения без учета двойного членства. Универсальные и кредитные кооперативы сокращаются на 20%, молочные сохраняют стабильность, а производственные дали рост почти в 4 раза, число колхозов стабилизировалось и существенно не менялось до 1928 г., а число членов в них сократилось до 3 тыс. человек. Ведущее место в 1929 г. стали занимать машинные товарищества (54% кооперативов), но они объединяли всего 6% хозяйств. Сельскохозяйственные кооперативы даже в условиях начавшегося активного создания колхозов оставались наиболее популярными у уральских крестьян. В октябре 1929 г. в 3485 колхозах области было 94,5 тыс. хозяйств, а в 7435 кооперативов входило 778,3 тыс. крестьянских хозяйств. Наиболее кооперированы были Троицкий, Челябинский, Курганский, Тюменский, Шадринский и Ишимский округа.

В диссертации рассматривается соотношение различных социальных групп крестьянства в кооперации в течение исследуемого периода. По сравнению с дореволюционным периодом в кооперации значительно возрастает доля малоимущих групп и их коэффициент участия, что отрицательно влияло на экономическое состояние кооперативов.

В работе показан комплекс мероприятий центральных и местных органов по втягиванию «диких» кооперативов в систему, выявлены причины этого явления. Кооперация лишалась права добровольности членства, демократичности выбора правления, все более резко выявились симптомы давления на кооперацию, проявившиеся в стремлении лишить кооперацию подлинно кооперативных принципов для реализации идеи создания крупного социалистического производства.

В 1928 г. на Урале началась реорганизация системы кооперации, завершившаяся образованием 6 областных и 65 окружных специализированных союзов. С переходом к массовой коллективизации центром кооперативно-колхозного движения с января 1930 г. стал Уралколхозсоюз, фактически произошло подчинение всей кооперативной сети Колхозному центру. Так закончился начавшийся в 1921 г. процесс вхождения колхозов в систему кооперации. Колхозы никогда не играли в ней решающей роли, но решением государства втянули в себя всю систему, трансформировав ее в соответствии с установками государственной политики. В первой половине 1930 г. была сформирована громоздкая, несовершенная колхозно-кооперативная структура с подчинением Уралколхозсоюзу из 6 областных, 37 окружных и 223 районных колхозкоопсоюзов. В соответствии с решением ЦК ВКП(б) были образованы к концу 1930 г. 151 райколхозсоюз, 41 райколхозсекция, подчинявшиеся Уралколхозсоюзу, к ноябрю 1930 г. завершилось упразднение сети сельскохозяйственной кооперации Урала. При реорганизации все финансовые, материальные ресурсы кооперации передавались колхозсоюзам.

В работе показано существенное изменение снабженческо-сбытовой, заготовительной, кредитной деятельности кооперативных объединений под воздействием государства. Кооперация стала с 1928 г. вести заготовку и сбыт продукции по плану государства, что не отвечало принципам ее деятельности. Кооперативная система вынуждена была реализовать целый комплекс мер по давлению на зажиточные слои крестьянства и не смогла способствовать восстановлению индивидуального хозяйства. К концу нэпа в сельском хозяйстве Урала наметилась тенденция торможения модернизации. Кризис производства и заготовок сельскохозяйственной продукции завершил стратегический выбор государством пути дальнейшего развития аграрного сектора через колхозное строительство, а не развитие индивидуальных хозяйств.

Анализ кредитования крестьян через кооперацию показал, что при росте объемов кредита, ожидаемой модернизации крестьянского хозяйства не происходило. В значительной мере это было связано с классовой политикой распределения кредитов, более 90% которого в конце нэпа получали беднота и середняки, до 30% доходили просрочки ссуд. Товарно-денежные отношения между крестьянами и кооперацией в конце 20-х гг. были по решению государства заменены контрактацией - плановым регулированием сельского хозяйства. В работе показаны формы, направления, объемы контрактационных договоров, организуемых по заданию государства кооперативами всех уровней. Подключение кооперации к проведению контрактации сделало ее механизмом изъятия производимой крестьянами продукции и разрушило рыночные отношения между крестьянами и кооперацией.

Рост коммунистического внедрения в кооперацию на Урале шел быстрее, чем в среднем по стране, в 1928 г. все члены правлений областных союзов, около 70% состава правлений окружных союзов были коммунистами. Решающее значение стали иметь кадры кооперативных объединений в 1928 -1929 гг., механизм решения кадровых вопросов был традиционен для советского общества 20-х гг.: замена состава правлений, предварительный подбор кандидатур, выдвиженчество, переподготовка на курсах, чистка аппарата, учет номенклатурных работников. К концу нэпа выборные органы были под полным контролем партии, это облегчило принятие любых решений, касающихся судьбы объединений.

Анализ показателей товарооборота, прибыльности, направленности торговых операций, балансов областных, окружных, первичных кооперативов показал, что финансовое состояние кооперации, несмотря на многочисленные трудности, в течение нэпа укрепилось. За 1926 - 1928 гг. собственные средства выросли на 80%, сумма баланса на 102%, доля заемных средств сократилась до 70%. В работе рассмотрено изменение паевого и вступительного капитала в первичной сети и союзах кооперации, выявлены особенности вовлечения средств крестьянства в кооперацию.

Кооперативная система смогла восстановить свою деятельность, но окрепнуть ей в полной мере не удалось, отрицательно сказалось отсутствие своего финансового центра. Кооперативы к концу нэпа все более втягивалась в государственный экономический механизм, в основе которого были антирыночные отношения.

В работе показаны административные и экономические методы воздействия государством на социальный состав кооперативов во второй половине 1920-х гг.: чистка кооперативов, ликвидации «диких» и «лжекооперативов», отмена кооперативного принципа один член - один голос, равенства паевых взносов. В 1927 г. крестьяне, имевшие до 8 дес. посева и до 3 лошадей, составляли 95% в кооперативах. В работе рассмотрены особенности социального состав отдельных видов коопераций, деятельность государства по регулированию состава выборных органов кооперации, в результате которой в 1927 г. в составе правлений около 70% составили малообеспеченные крестьяне.

Государство поддерживало кооперацию для решения задачи полного кооперирования бедноты и середняков, но реализовать эту задачу кооперативные объединения не смогли. История кооперативного строительства на Урале показала, что существует оптимальный предел кооперирования крестьянских хозяйств. Отсутствие в конце нэпа роста в деревне обеспеченных слоев крестьянства привело к снижению темпов кооперирования, так как дальнейшее кооперирование бедноты могло идти только за счет многочисленных льгот, которые не могла дать кооперация и фактически вынуждено была предоставлять государство.

Полагаем, что значительная часть бедноты не может быть объединена в кооперативы, так как для этого необходимы материальная ответственность членов и хозяйственная заинтересованность крестьян. Не могут быть включены в кооперативную деятельность хозяйства потребительские, собесовские, неспособные к производственному подъему своего хозяйства. Усиленное кредитование таких хозяйств приводило не к росту их мощности и усилению кооперативного объединения, а к неэффективному расходованию средств как кооперации, так и государства. Для таких хозяйств необходимы были другие формы поддержки, не кооперативные. В конце 1920-х годов пропаганда кооперативной идеологии заменяется государством идеями коллективного земледелия, создаваемого на иных принципах, чем кооперация.

В пятой главе - «Кооперативная система и коллективные хозяйства до массовой коллективизации: взаимодействие и взаимовлияние» - рассмотрена динамика колхозного строительства, его состав и взаимодействие колхозов с кооперативными союзами, выявлено экономическое состояние, формы организации труда, распределение доходов в колхозах.

Возникновение коллективного земледелия можно рассматривать как явление, отражающее устремления государства диктатуры пролетариата, которые совпадали с коллективистскими настроениями части крестьянства. Одной из основных причин образования колхозов было стремление крестьян выжить в сложных условиях, хотя часть коллективов создавалась с целью построить справедливое коммунистическое хозяйство, в котором не будет эксплуатации и нищеты. С 1919 г. в колхозах утвердилась уравнительная форма распределения, они были на государственном обеспечении. В работе прослежена динамика колхозного строительства, его основные формы и их особенности, состав колхозов на Урале, выявлено влияние на деятельность колхозов восстания и голода 1921 г., принципов новой экономической политики.

Сокращение колхозов на Урале шло до 1927 г. включительно. В 1928 г. под влиянием государственной политики начался резкий рост коллективных хозяйств, их число увеличивается до 1643, в том числе 241 коммуна, 594 артели, 808 тозов, в которых было объединено 18,2 тыс. хозяйств. С 1929 г. к колхозам стали причислять машинные и мелиоративные товарищества, что было неправомерным, так как кооперативы не обобществляли средства производства. Такое произвольное отнесение кооперативов к колхозам создавало иллюзию, что крестьяне стали предпочитать коллективную форму хозяйствования, но в октябре 1929 г. в колхозы входила лишь одна десятая часть кооперированных хозяйств.

В работе рассмотрена деятельность Шатровского союза коммун, который, зародившись как уравнительное коммунарское движение, в годы нэпа стал кооперативным союзом, но начавшаяся массовая коллективизация разрушила это объединение, сумевшее выстоять и окрепнуть в условиях рыночной экономики.

В диссертации проанализированы цели, формы, темпы и последствия вхождения колхозов Урала в систему кооперации, определен порядок руководства коллективными хозяйствами и его изменение в конце 1920-х годов. С переходом к нэпу и вхождением колхозов в систему кооперации изменялись некоторые принципы деятельности колхозов, методы хозяйствования, отношения с государственными организациями.

В работе рассмотрено экономическое состояние, кредитование и финансовое положение колхозов, изменение уровня их обеспеченности по сравнению с индивидуальными крестьянскими хозяйствами, производственная деятельность. В конце 1920-х гг. колхозы превосходили крестьянские хозяйства по обеспеченности железными боронами в 6,7, сеялками - в 4, жнейками - в 2,2, уборочными машинами - в 5,6 раза. Недостаток плугов компенсировался тракторами, но их имели всего 17% колхозов. В 1928 г. колхозы засеяли 1,7% земли, а собрали 0,5% валового сбора, при этом сдали 320 тыс. центнеров, то есть 5% заготовок области. Уровень эффективности производства в коллективных хозяйств был ниже в 5 раз, чем в многопосевных крестьянских хозяйствах, а не 60 и более раз, как это утверждается в литературе.

На основе анализа опыта организации обобществления, распределения продукции, оплаты труда сделан вывод, что многие коммуны и артели в годы нэпа соответствовали кооперативным товариществам по обработке земли и по организации хозяйства значительно отличались от колхозов периода военного коммунизма и колхозов, созданных в 1930 году. В конце 1920-х - начале 1930-х гг. совместить кооперацию и коллективизацию в условиях советской командно-административной системы было невозможно и идея «кооперативной коллективизации» для России оказалась такой же иллюзией как и идея привести крестьян через кооперацию к социализму. Развитие кооперативного движения и колхозного строительства - это два разных процесса, волею государства слитых в конце 1920-х гг., а в ходе коллективизации кооперативное движение было заменено колхозами, так как исчезала основная движущая сила кооперативных объединений - индивидуальное крестьянское хозяйство.

В заключении диссертации содержатся основные итоги исследования, формулируются выводы, выделяются этапы кооперативного движения на Урале.

Исследование истории развития сельскохозяйственной кооперации Урала в 1917-1930 г. позволяет убедиться, что в этом регионе, являвшемся не только важным промышленным центром страны, но и типичным сельскохозяйственным районом с развитым земледелием и животноводством, достаточно четко проявились основные закономерности развития кооперации в разных экономических и политических условиях, основные принципы и методы кооперативного движения. Система сельскохозяйственной кооперации проявила себя как составная часть экономической системы российского государства при условии сохранения и развития рыночных отношений.

Развитие различных форм кооперации в уральской деревне в сложных условиях 1917-1930 гг. показало, что кооперативные организации в пределах своих возможностей являлись своеобразным защитным механизмом для обеспечения выживаемости крестьян и приспособленности их к различным экономическим обстоятельствам. И как только эта защитная, поддерживающая функция кооперативов ослабла под воздействием государства, крестьянство потеряло заинтересованность в кооперации.

Политическое, финансовое, социальное регулирование советским государством деятельности кооперации привело к тому, что она стала частью государственного экономического механизма. Основная функция ее в этот период - кооперирование бедноты и содействие коллективизации сельскохозяйственного производства. Осуществление этих задач оказалось затруднительно как для системы кооперации, так и для государства в целом. Это противоречие между внутренним состоянием системы, ее функционированием и политикой государства оказалось в конечном итоге решающим условием, приведшим в 1930 г. к разрушению государством сельскохозяйственной кооперации.

В течение исследуемого периода на Урале шел поиск модели организационной структуры кооперативной системы, основы которой были заложены опытом развития маслодельной и кредитной кооперации в дореволюционный период. Сформировать оптимальную модель кооператоры Урала не успели, в ходе нескольких реорганизаций система была разрушена и заменена централизованной псевдокооперативной структурой.

История развития кооперации на Урале показала, что имеющийся потенциал кооперативные объединения проявили достаточно четко, и к 1929 г., объединяя более половины крестьянских хозяйств края, обеспечивали большую часть заготовок сельскохозяйственной продукции и экспортных поставок. Кооперативная система вынуждена была приспосабливаться к требованиям государства диктатуры пролетариата, что влияло на принципы ее функционирования. Замедление темпов кооперирования крестьянских хозяйств во второй половине 1920-х годов явилось отражением не столько слабости самой кооперативной системы, сколько постоянного снижения стимулов к укреплению мощности крестьянского хозяйства в целом.

Перед сельскохозяйственной кооперацией государство поставило фактически невыполнимую задачу. С одной стороны, для обеспечения экономической самодостаточности системы необходимо было вовлечь в кооперативы наиболее состоятельные слои деревни (а их к концу нэпа становилось все меньше), с другой стороны - привлечь в кооперацию беднейшие слои крестьянства и выделить материальные и денежные ресурсы для восстановления их хозяйства. Несколько лет кооперативная система Урала, как и в целом в стране, пыталась решить эту задачу, до тех пор, пока государство не выбрало другой путь решения проблемы модернизации аграрного сектора страны.

Факторы, сдерживающие развитие российской кооперации, деструктивные элементы, стали проявляться сразу же после появления первого кооперативного закона в 1917 году. Временное правительство не успело, а значительной мере и не смогло, за короткий срок создать все необходимые условия - правовые, нормативные, финансовые, налоговые для свободного развития кооперации. В годы гражданской войны развитие таких демократических институтов как кооперативные объединения также тормозились рядом факторов: военный режим правления, конкуренция с частным капиталом, общее разрушение крестьянского хозяйства и обнищание населения. Кооперативная система Урала, не успев окрепнуть, оказалась втянута в гражданскую войну, а после ее окончания в военно-коммунистический эксперимент, последствием которого явилось фактическое разрушение сельскохозяйственной кооперации.

В период нэпа государственная политика носила четко выраженный классовый характер. И в то же время советское государство сделало в первые годы нэпа много для возрождении кооперации и использовании ее для восстановления аграрного сектора страны.

Анализ финансового положения кооперативной системы Урала показал, что несмотря на все противоречия и сложности выживания в рыночных условиях нэпа, нельзя отрицать наличия в объединениях всех уровней основ собственной экономической деятельности. Кооперация к концу нэпа лишилась многих основ кооперативной деятельности, но в то же время на Урале в течение нэпа достаточно четко проявились кооперативные принципы хозяйственной деятельности - наличие собственных капиталов, хозяйственный расчет, торговые обороты, прибыль, паевые и вступительные капиталы. Финансовый и экономический потенциал создавался фактически с нуля в начале 1920-х годов, и за короткий срок начал функционировать и приносить прибыль. Подход с таких позиций позволяет утверждать, что оценка советского периода кооперации только как разрушительного не подтверждается на материалах Урала.

Опыт развития кооперативного движения на Урале показал, что в реальной практике различные формы кооперативного движения существовали одновременно, переходили из одного вида в другой, от универсальных товариществ к специализированным производственным кооперативам. При этом коллективные формы объединения крестьян, которые с учетом обобществления земли, средств производства не являлись истинно кооперативными организациями, существовали параллельно с другими видами кооперации, входили как юридические лица в сельскохозяйственные товарищества.

Анализ деятельности сельскохозяйственной кооперации в 1917 -1929 гг. показал, что в условиях сохранения рыночных отношений, кооперация является активным участником на рынке. Именно сочетание рынка и кооперативных принципов деятельности положительно сказывалось не только на развитии кооперации, но и на восстановлении и развитии сельского хозяйства Урала. К концу нэпа в силу ряда внутренних или внешних факторов, кооперация окончательно выявила свою неспособность эффективно действовать в рамках советской системы. Отсутствие товарного крестьянского хозяйства и развитого цивилизованного рынка, заинтересованности крестьян в деятельности кооператива, вызвало в сочетании с антикооперативной политикой государства начавшееся разрушение кооперативной системы изнутри. Как показывает анализ исторического опыта, природа кооперации противоречила сущности социалистической плановой экономики, но в определенных условиях допущения в стране рыночных отношений кооперативная система возрождается под действием не только государства, но и заинтересованности мелкого товаропроизводителя.

В течение 1927- 1929 гг. государство предпринимает значительные усилия, чтобы объединить крестьян в производственные кооперативы и колхозы, использует для этого финансовые, кредитные, налоговые и даже административные рычаги. Созданная в деревне социально-экономическая ситуация фактически не оставляла крестьянину возможности поддержать свое хозяйство иным способом, кроме кооперации, но это не было уже добровольное кооперирование.

Исторический опыт кооперативного строительства на Урале показал, что кооперативная деятельность достаточно успешно может развиваться лишь при разных формах государственной поддержки, так как кооперативные организации имеют по характеру своей деятельности большую социальную функцию по защите своих членов.

Современный процесс восстановления сельскохозяйственной кооперации в России значительно отличается от ее функционирования в исследуемый период, однако общие закономерности и принципы деятельности кооперации не меняются в зависимости от конкретной ситуации и власти в стране. Современное состояние аграрного сектора выявило настоятельную необходимость возрождения истинно кооперативных отношений и различных форм организации крестьянства. Простое восстановление кооперации с опорой только на традиции представляется нам невозможным. В современных условиях кардинально изменилась социальная основа кооперирования после десятилетий экспериментов на селе, направленных сначала на обобществление и огосударствление сельского хозяйства, а в конце века на разгосударствление и реструктуризацию аграрной экономики. Качественные и количественные изменения в аграрном секторе России, требуют разработки принципов и механизмов кооперативной деятельности с учетом исторического опыта, но применительно к реалиям сегодняшнего дня.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ИЗЛОЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ

1. Петрова В.П. Перестройка системы руководства колхозным строительством на Урале в восстановительный период (1921-1925 гг.). Деп. В ИНИОН АН СССР. 21 марта 1984. №16036. 17 с. 0,7 п.л.

2. Петрова В.П. Современная историография проблемы развития сельскохозяйственной кооперации Урала в восстановительный период//Великий Октябрь и социалистическое строительство на Урале и в Сибири в переходный период. Тез. Докл. научн. кон. Тюмень: ТюмГУ, 1987. С.104-106. 0,1 п.л.

3. Петрова В.П. Сельскохозяйственная кооперация и классовая борьба в Тюменской деревне (1921-1925 гг.)//Классовая борьба в Сибири в переходный период. Тюмень: ТюмГУ, 1987. С.73-79. 0,3 п.л.

4. Петрова В.П. Влияние новой экономической политики на развитие колхозов Урала//Проблемы социально-экономического развития деревни в переходный период от капитализма к социализму. Иваново: ИвГУ, 1988. С.96-105. 0,5 п.л.

5. Петрова В.П. Сельскохозяйственная кооперация и колхозы Урала в условиях нэпа//Проблемы истории, теории и практики кооперативного движения в России. Тез. докл. респ. научно-практ. семинара. Тюмень: ТюмГУ, 1992. С.89-91. 0.1 п.л.

6. Петрова В.П., Данилов В.А., Кружинов В.М. Тяжелые 20 - 30 -е // Очерки истории Тюменской области. Тюмень: Изд-во «Тюмень», 1994. С.168-185. 0,7 п.л.

7. Петрова В.П. Восстановление и деятельность системы сельскохозяйственной кооперации в Тюменском крае в годы нэпа//Ежегодник ТОКМ:1994. Тюмень: ТОКМ, 1997. С.111-117. 0,4 п.л.

8. Петрова В.П. Деятельность сельскохозяйственной кооперации Урала по восстановлению сельского хозяйства в первой половине 20-х годов//Тюменский исторический сборник. Вып.2. Тюмень: ТюмГУ, 1998. С.62-71. 0,5 п. л.

9. Петрова В.П. Крестьянское восстание 1921 г. в Тюменской губернии. Деп. в ВНТИЦ. Москва, 1998. №02.9.80003816. 26 с. 1,1 п.л.

10. Петрова В.П. Восстановление сельскохозяйственной кооперации в Тюменском крае в годы нэпа//Сельскохозяйственная кооперация и ее роль в аграрных преобразованиях. Тез. докл. Всероссийской конф. Тюмень: Администрация Тюменской области, 1998. С.65-67. 0,1 п. л.

11. Петрова В.П. Сельскохозяйственная кооперация Тюменского края в годы нэпа//Сельскохозяйственная кооперация и интеграция в аграрно-промышленном комплексе Тюменской области на рубеже ХХ - ХХI веков. Тюмень, 2000. С.9-11. 0,4 п.л.

12. Петрова В.П. Крестьянское восстание в Тюменской губернии в 1921 г.//Тюменский исторический сборник. Вып.4. Тюмень: ТюмГУ. 2000. С.152-160. 0,4 п. л.

13. Петрова В.П., Смирнова М.А. Подготовка межархивного перечня документов о крестьянском восстании 1921 г. в Тюменской губернии//Отечественные архивы. 2001. №3. С.43-45. 0,3 п. л.

14. Петрова В.П. Архивный документ как источник по экономическому развитию, организации труда и распределению в колхозах Урала//Документ. Архивный документ. Исторический источник: Материалы регион. научн. конф. Тюмень: ТюмГУ,2002. С.36-43. 0,2 п. л.

15. Петрова В.П. Социальная направленность сельскохозяйственной кооперации в годы нэпа//Словцовские чтения-2002: Тез. Всерос. науч. конф. Тюмень: ТюмГУ, 2002. С.101-103. 0,3 п.л.

16. Петрова В.П. Взаимодействие государства и кооперативной системы по восстановлению сельского хозяйства Урала в годы нэпа//Вестник Тюменского государственного университета. 2003. №3. С.110-118. 0,5 п.л.

17. Петрова В.П. Финансовое состояние сельскохозяйственной кооперации Урала в условиях новой экономической политики//Вестник Тюменского государственного университета. 2003. №5. С.166-172. 0,5 п.л.

18. Петрова В.П. Кооперативное маслоделие в Тюменском крае в первой трети ХХ века//Словцовские чтения-2003. Материалы Всерос. науч. конф. Тюмень: ТюмГУ, 2003. С.63-65. 0,3 п.л.

19. Петрова В.П. Возродиться, чтобы исчезнуть//Налоги, инвестиции, капитал. 2003. №3-4. С.59-62. 0,4 п. л.

20. Бакулина Т.И., Петрова В.П. Земля и люди Приуралья. Екатеринбург: Средне-Уральское кн. изд-во, 2003. 256 с. 10,3 п.л.

21. Петрова В.П. Крутой поворот в судьбе сибирского крестьянина//Налоги, инвестиции, капитал. 2003. №3-4. С.113-116. 0,4 п.л.

22. Петрова В.П. Административно-территориальное деление Тюменской области в XVII-XX вв. /Отв. ред., составитель, вступ. статья. Тюмень: ФГУ «ИПП»Тюмень», 2003. 304 с. 19,3 п..л.

23. Петрова В.П. Крестьянские хозяйства Урала и сельскохозяйственные кооперативные организации в конце XIX в. - первой трети ХХ в.//Проблемы экономической и общественно-политической истории дореволюционной России. Вып.2. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2004. С.255-264. 0,5 п. л.

24. Петрова В.П. Состояние и проблемы развития кооперативного маслоделия в Уральском регионе в 1921-1930 гг.//Вестник Тюменского государственного университета. 2004. №1. С.48-53. 0,5 п.л.

25. Петрова В.П. Крестьянство и кооперация. История сельскохозяйственной кооперации Урала в 1917-1930 годах. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2004. 156 с. 10 п.л.

Размещено на Allbest.ru