Монархические настроения населения россии на рубеже XIX-XX веков

Размещено на http://www.allbest.ru/

Монархические настроения населения россии на рубеже XIX-XX веков

Судьба России во многом предопределена формой государственности. Геополитические, географические, климатические, этнические, экономические факторы, а также внешние обстоятельства обусловили складывание унитарного централизованного государства в форме самодержавной монархии. Государство в России являлось стержнем общества, поэтому государственность обрела прочные традиции, отразилась в национальном самосознании, стала одним из компонентов национальной самоидентификации, значимым фактором развития культуры, духовности, психологии народа.

Государственность отличалась консервативностью и с трудом поддавалась модернизации. Противоречия между старым и новым на рубеже ХIХ - ХХ вв. породили системный кризис, получивший эмоционально-психологическое преломление в общественном сознании. Познание закономерностей, обусловивших события этого бурного периода отечественной истории, выявление глубинных предпосылок устойчивого консерватизма массового сознания, раскрытие эмоциональных и психологических причин дискредитации верховной власти представляется актуальной научной проблемой. Анализ колебаний монархических настроений российского общества интересен и с практической точки зрения: сегодня в процессе государственного строительства нельзя не учитывать ценных свойств традиционной власти, обеспечивавшей стабильность политической структуры на протяжении нескольких столетий и служившей элементом этнической солидарности.

Степень научной разработанности проблемы. История российской государственности привлекала внимание многих поколений отечественных и зарубежных ученых. Усилия исследователей были направлены на анализ особенностей русского государства, изучение процессов, обусловивших его эволюцию, описание событий, оказавших влияние на его судьбу. Круг публикаций, служивший предметом детального изучения и составивший историографический фундамент данной работы, предопределен избранной темой.

Проблема российской государственности была одной из центральных в отечественной исторической науке. Последователи государственной школы обосновали теорию развития родовых отношений и их постепенной смены отношениями государственными. Усилиями крупнейших историков была воссоздана многовековая история России, в том числе и история монархии.Оригинальную теорию становления русского национального самосознания предложил П. Н. Милюков, о различном понимании идеи и традиции единодержавия в российском обществе писал А.А. Кизеветтер. Влияние психических процессов на становление государственности анализировал А. Е. Пресняков. Роль теоретика монархизма взял на себя Л.А. Тихомиров. Пытаясь учесть новые веяния, он дополнил монархическую доктрину положением о праве и обязанности народа на открытое выражение самодержавию своего мнения, на совет и действенную помощь ему Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. СПб., 1992.. Изменения политического строя России, произошедшие после принятия Манифеста 17 октября 1905 года, обусловили необходимость историко-правового осмысления феномена монархии См.: Гессен В. Самодержавие и манифест 17 октября // Полярная звезда. - 1906. - № 9. - С. 623-634. Нечаев В. Еще несколько слов о самодержавии и манифесте 17 октября // Полярная звезда. - 1906. - № 11. - С. 779-786; Глинский Б. Б. К вопросу о титуле «самодержец» (Из истории кодификации основных законов в 1906 году) // Исторический Вестник. Т. СХХХI. С. 567-601 Грибовский В. М. Государственное устройство Российской империи (Из лекций по русскому государственному и административному праву). Одесса, 1912; Куплеваский Н. О. Исторический очерк преобразования государственного строя в царствование Николая II. СПб., 1912. Вып. 1. Преобразование государственных учреждений; Захаров Н. А. Система русской государственной власти Юридические исследования. Новочеркасск, 1912.. Оценивая уровень исследования проблемы отражения монархической идеи в массовом сознании в историографии конца ХIХ - начала ХХ веков, можно сделать вывод, что и тема целиком, и составляющие ее компоненты были осмыслены как предмет изучения. Целая серия интересных книг и статей посвящалась анализу причин становления самодержавной власти, в том числе и обусловленности этого процесса особенностями национальной психологии.

Обширная эмигрантская литература посвящена анализу причин, приведших к гибели романовской династии, характеристике императора и его окружения. Эти публикации разных жанров и достоинств, начиная от грубой и примитивной апологетики, характерной для работ, написанных в первые десятилетия эмиграции, и кончая серьезными попытками более или менее глубоко разобраться в характере и мотивах поведения царской четы, составляют значительный пласт в историографии истории России рубежа двух веков См.: Вишняк Марк. Февральская революция // Современные записки. Париж. 1927. ХХХI. С. 306-327; Мельгунов С. На путях к дворцовому перевороту (Заговоры перед революцией 1917 года). Париж, 1931. Леонтович В. В. История либерализма в России. 1762-1914. М., 1995. Катков Г. М. Февральская революция. Париж, 1987; Ильин И. А. Наши задачи: Историческая судьба и будущее России. Статьи 1948-1954 гг. М., 1992. Т. 1 и др..

В советской историографии научные исследования развивались в рамках анализа социально-экономической, социально-политической и идейно-политической сфер общественного развития, причем стержнем исторического процесса считалась классовая борьба. Советская историография прошла ряд этапов: период одиозных формулировок в рамках сталинской концепции в 30-е - 50-е годы, период модернизации укоренившихся тем и оживления научной мысли в 60-е - первую половину 70-х годов, продуктивный и богатый интерпретациями традиционных концепций период второй половины 70-х - 80_х годов.

Основу советской историографии составили талантливые, не потерявшие своего значения и сегодня, исследования П.А. Зайончковского, В.С. Дякина, Э.Н. Бурджалова, И.И. Минца, В.И. Старцева См.: Зайончковский П. А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880-х годов. М., 1964; он же: Российское самодержавие в конце ХIХ столетия. М., 1970; Дякин В. С. Русская буржуазия и царизм в годы первой мировой войны, 1914-1917. Л., 1967; он же: Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907-1914 гг. Л., 1978. Бурджалов Э. Н. Вторая русская революция. Восстание в Петрограде. М., 1967; он же: Вторая русская революция. Москва. Фронт. Периферия. М., 1971. Минц И. И. История Великого Октября. М., 1977. Т. 1. Свержение самодержавия. Старцев В. И. Русская буржуазия и самодержавие в 1905-1917 гг. (Борьба вокруг «ответственного министерства» и «правительства доверия»). М., 1977; он же: Революция и власть: Петроградский Совет и Временное правительство в марте апреле 1917 г. М., 1978; он же: 27 февраля 1917 г. М., 1984. Соловьев Ю. Б. Самодержавие и дворянство в конце ХIХ века. Л., 1973. . Причины революционных потрясений подробно изучал А.Я. Аврех См.: Аврех А. Я. Распад третьеиюньской системы. М., 1985. , попытку выявить общественные силы, которые отказали в доверии Николаю II, предпринял Г.З. Иоффе См.: Иоффе Г. З. Революция и судьба Романовых. М., 1992. С. 67..

Политизированность и монополизм в отношении к исторической истине к началу 90-х прошлого века отчасти отошли в прошлое, самостоятельное значение приобрела социальная проблематика, государство уже не рассматривалось лишь в контексте классовой борьбы. Неординарным явлением в отечественной историографии являются работы Б.В. Ананьича и Р.Ш. Ганелина. Плодотворны идеи авторов о возможности альтернативного развития российской государственности на основе союза правительства и Думы, взвешенностью отличаются также их оценки личности Николая II См.: Ганелин Р. Ш. Российское самодержавие в 1905 году. Реформы и революция. СПб., 1991; Ананьич Б. В., Ганелин Р. Ш. Кризис власти в России. Реформы и революционный процесс. 1905-1907 годы // История СССР. - 1991. - № 2. - С. 96-106; они же: Николай II // Вопросы истории. - 1993. - № 2. - С. 58-74.. Новое звучание получила проблема становления российской монархии, трактовка причин приобретения ею деспотических черт, периодизации этого процесса См.: Бочаров В. В. О культурно-психологических истоках русского тоталитаризма // Угол зрения. Отечественные востоковеды о своей стране. М., 1992. С. 182-206; Илюшин С. Жизнь за царя // Родина. - 1996. № 6. - С. 10-14; Бахтурина А. Бремя, а не привилегия // Родина. - 1996. - № 10.- С. 14-17 и др.. Интересный анализ культурогенеза России и социально-психологических предпосылок становления и гибели самодержавия проделал А.Н. Боханов, но его книги, посвященные двум последним самодержцам, несколько тенденциозны и полны неточностей См.: Боханов А. Н. Сумерки монархии. М., 1993; он же: По плечу ли России европейский камзол // Родина. - 1995. - № 8. - С. 20-24; он же: Император Александр III. М., 1998; он же: Император Николай II. М., 1998..

Актуальность проблем государственного строительства в конце ХХ века поставила на повестку дня вопрос о соотношении реформ и революций в истории России. Оригинальностью отличалось исследование Н.Я. Эйдельмана. Автор утверждал, что «исторически русский народ был ориентирован на царя», «вера в бога и царя как бы сливалась в народном сознании», но эту опору власть потеряла, опоздав с «революцией сверху» Эйдельман Н. Я. «Революция сверху» в России. М., 1989. С. 60, 169.. Нетрадиционный исследовательский подход нашел А. Ахиезер. Его историософия основана на социокультурном понимании исторического процесса См.: Ахиезер А. Россия: критика исторического опыта. М., 1991. Т. 1.. Масштабностью замысла поражает коллективная монография «Власть и реформы. От самодержавной к советской России». Основанная на богатейшем фактическом материале, книга по-новому осветила процесс осуществления и судьбы реформ в России См.: Власть и реформы. От самодержавной к советской России. СПб., 1996. .

В 90-е годы прошлого века интерес к сюжетам политического противостояния в преддверии конца империи существенно возрос См.: Реформы или революции? 1861-1917 (Материалы международного коллоквиума историков). СПб., 1992; Анатомия революции. 1917 год в России (Массы, партии, власть). Спб., 1994 и др. , затем всплеск популярности этой тематики несколько спал, но, даже потеряв налет «остросюжетности», этот период постоянно остается в поле зрения исследователей. Исследования разворачиваются по нескольким направлениям: революционные события глазами современников См.: Дедков Н.И. Консервативный либерализм Василия Маклакова. М.: АИРО-XX, 2005; Черкашин Н.А. Адмирал Колчак: диктатор поневоле. М.: Вече, 2005; Зырянов П.Н. Адмирал Колчак, верховный правитель России. М.: «Молодая гвардия», 2006; Архипов И.Л. Председатель Государственной думы М.В. Родзянко // Отечественная история. - 2006. - № 3. - С. 114-126; Князькин И.В. Большая книга о Распутине. СПб.: Деан, 2007; Репников А.В. Лев Александрович Тихомиров // Отечественная история. 2008. - № 2. - С. 146-159 и др., роль различных политических партий в революционном процессе См.: Тютюкин С.В. Меньшевизм: страницы истории. М.: РОССПЭН, 2002; Гайда Ф.А. Либеральная оппозиция на путях к власти (11914-февраль 1917 г.). М.: РОССПЭН, 2003; Политические партии в российских революциях в начале XX века. М.: Наука, 2005; Селезнев Ф.А. Конституционные демократы и буржуазия (1905-1917 гг.). Нижний Новгород: Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, 2006; Репников А.В. Консервативные концепции переустройства России. М.: ACADEMIA, 2007 и др., судьбы Романовых См.: Балязин В. Тайны дома Романовых. М.: ОЛМА-Пресс, 2006; Гримберг Ф. Династия Романовых: Загадки. Версии. Проблемы. М.: ИЦ ЭНАС, 2006; Каррер д'Анкосс Э. Николай Второй: Расстрелянная преемственность. М.: ОЛМА-Пресс. Образование, 2006; Белякова З. Романовы. Как это было. СПб.: Библиополис, 2006; Мэсси Р. Николай и Александра: Биография. М.: Захаров, 2006; Мультатули П.В. Николай II. Отречение, которого не было. М.: АСТ: Астрель, 2010 и др., причины революционных потрясений. В круг тем, интенсивно разрабатываемых в последние годы отечественной исторической наукой, включено изучение монархического движения, эволюции консервативной идеологии, социальных и психологических предпосылок, поддерживавших жизненность правой доктрины См.: Степанов С. А. Черная сотня в России (1905-1914 гг.). М., 1992.; Консерватизм в России («круглый стол») // Социс. - 1993. - № 1. - С. 43-61; Исаев И. Превращения монархической идеи // Родина. - 1993. - № 1. - С. 14-19; Поздеева И. В. Первые Романовы и царистская идея (ХУII век) // Вопросы истории. - 1996. - № 1. - С. 41-52; В раздумьях о России (ХIХ век). М., 1996; Кирьянов Ю.И. Правые партии в России. 1911-1917 гг. М.: РОССПЭН, 2001; Михайлова Е.М. Правомонархическое движение в Поволжье в 1905-1917 годах // Отечественная история. - 2007. - № 1. - С. 126-133; Посадский А.В. Черная сотня в Саратовской деревне в 1905-1916 годах // Отечественная история. - 2007. - № 1. - С. 134-141; Стогов Д.И. Правомонархические салоны Петербурга - Петрограда (конец XIX - начало XX века). СПб.: Дмитрий Булавин, 2007 и др..

Несмотря на многие расхождения в оценках истории России в ее роковые годы, историографы по-прежнему делятся на тех, кто считает, что царизм мог мирно развиваться в процветающую капиталистическую демократию, а революции в феврале и октябре 1917 г. были результатом несчастливого стечения обстоятельств, и тех, кто полагают, что уже до 1914 г. царизм находился в состоянии назревающего революционного кризиса См.: Данилов А.Г. Альтернативы в истории России. Миф или реальность (XIV-XIX вв.). Ростов-на-Дону: Изд-во «Феникс», 2007; его же: Опыт единоличной власти в России в XVI-XX вв. // Вопросы истории. - 2009. - .№ 1. - С. 54-68; Тихонова Н.Е. Социокультурная модернизации в России (Опыт эмпирического анализа) // (Общественные науки и современность. - 2008. - № 2. - С. 5-23; № 3. - С. 5-20; Косов Е. Возможна ли монархия в России // Слово. - 2009. - № 1. - С. 71-79); О причинах Русской революции. - М.: Издательство ЛКИ, 2010 и др. . Ряд исследователей, отказавшись от старого историографического клише, заново осмыслили события 1917 года См.: Искендеров А.А. Закат империи. М., 2001; Розенталь И.С.: Москва на перепутье: власть и общественность в 1905-1914 гг. М.: РОССПЭН, 2004; Карацуба И.В., Курукин И.В., Соколов Н.П. Выбирая свою историю. «Развилки» на пути России: от Рюриковичей до олигархов. М.: Колибри, 2006; Миронов Б.Н. Благосостояние населения и революции в имперской России: XVIII-XX века. М.: Новый хронограф, 2010 и др. . Продолжается дискуссия о значении Первой мировой войны в судьбе России. В частности, авторы книги «Война и общество в XX веке» подчеркивают, что существенный и, пожалуй, решающий фактор в падении Николая II и царского режима в феврале-марте 1917 г. - разброд, разъединение среди элиты Война и общество в XX веке. Кн. 1. Война и общество накануне и в период первой мировой войны. М.: Наука, 2008. С. 53..

Массовым явлением в исторической науке, начиная с 90-х годов прошлого века, стало обращение ученых к «новой культурной истории», к экспериментам с лингвистикой, «нарративом» и «дикурсом». Для исследований первого десятилетия нового века характерны широта тематики, первостепенное внимание к человеку и его культуре, синтезирующий универсализм - включение в орбиту исследования достижений других гуманитарных наук, и, конечно же, особая «техника» работы с источником, с текстом, предполагающая его «дешифровку» изнутри, на «языке» оригинала. Популярной и, в тоже время, неоднозначной в плане результатов исследований, является тема российской ментальности См.: Колоницкий Б. «Трагическая эротика»: Образы императорской семьи в годы Первой мировой войны. М.: Новое литературное обозрение, 2010; Лобачева Г.В. Монархизм как ментальный стереотип восприятия верховной власти россиянами// Цивилизация и человек. - 2010. - № 1. - С. 71-77; Ядов В.А. К вопросу о национальных особенностях модернизации российского общества // Мир России. - 2010. - № 3. - С. 46-55; Розов Н.С. Российский менталитет: наиболее конструктивные концепции и их критика // Мир России. - 2011. - .№ 2. - С. 100-112 и др..

Любопытные интерпретации русской истории, в том числе проблем развития государственности, общественного сознания, содержат труды зарубежных ученых. Созданные представителями других культур, носителями иных традиций, приверженцами самобытных, не свойственных россиянам, ценностей, эти публикации составляют особый, коренным образом отличающийся от круга работ отечественных ученых, слой историографии. Сотни работ, неравноценных по содержанию, уровню исследовательского мастерства, объему вовлеченных в оборот источников и значимости выводов, посвящены анализу «славянской души», национального характера россиян, выявлению революционных настроений, предпосылок и последствий общественных потрясений, произошедших в России в ХIХ-ХХ веках. Среди этих исследований есть и талантливые, неординарные публикации, занимающие заметное место в историографии.

Тема российской революции - одна из наиболее популярных в зарубежной историографии Более подробно см.: Карпачев М. Д. Истоки российской революции. Легенды и реальность. М., 1990.. Х. Сетон-Уотсон, описывая историю России второй половины ХIХ-начала ХХ веков, поставил вопрос о «собственной революционной традиции россиян» и оценил ее влияние на Европу, прежде всего, на славянские народы Seton-Watson H. The Decline of Imperial Russia (1855-1914). London, 1964. P. IХ-ХI, 136.. Широко известны труды Л. Шапиро. Обстоятельность, обилие фактов, оригинальные оценки отличали его публикации. Нельзя не согласиться с его суждением о многомерности исторической реальности, разнообразии вариантов развития, потенциально заложенных в переломные моменты, и возможности конкретного человека «отклонить курс истории», подтверждение чему он нашел в истории русской революции 1917 года Schapiro L. Les revolutions russes de 1917. Les origines du communisme moderne. Paris, 1990. P. 52-95..

Заслуживает внимания книга историка М. Раефа, посвященная дореволюционной России. Рассматривая российскую историю через призму взаимоотношений государства и общества, он утверждал, что самодержавие являлось «одним из полюсов России», «ключом к политической, общественной и идеологической системам страны» Raeff M. Comprendre l'ancien regime russe. Лtat et societe en Russie imperiale essai d'interpretation. Paris, 1982. P. 15.. По-настоящему глубокое проникновение в тему продемонстрировал М. Ферро. На основе анализа документов и мемуаров он сделал вывод о спонтанном характере Февральской революции Ferro M. La revolution de 1917. La chut du tsarisme et les origines d'Oktobre. Paris, 1967. P. 12.. Другой исследователь, Н. Верт, считал, что уже 9 января 1905 года «разбило вдребезги традиционные представления о царе-защитнике и покровителе» Верт Н. История советского государства. 1900-1991. М., 1992. С. 33..

Новый подход к анализу монархических настроений россиян демонстрирует Р. Уортман. Он обращает внимание на роль внешней атрибутики и ритуалов в поддержании стабильности монархического идеала, выявляет роль политического мифа о царе, показывает, в чем соответствовали, а в чем отличались от идеального образа самодержца Александр II, Александр III и Николай II, и в какой мере рассогласование мифа и реальности предопределило судьбу монархии См.: Wortman R. Rule by Sentiment Alexander II's Journeys through the Russian Empire // American Historical Review, 1990. Vol. 95. No. 3. P. 745-771; Уортман Р. Николай II и образ самодержавия // История СССР. - 1991. - № 2. - С. 119-128; его же: Сценарии власти: Мифы и церемонии русской монархии. В 2 т. Т.2. От Александра II до отречения Николая II. М.: Изд-во О.Г.И., 2004.. Теме российского имперства посвящены публикации Дж. Хоскинга. Он нащупал противоречие между «Святой Русью» и империей, указал на сочетание свободы и деспотизма в природе российского государства, на пропасть, разделявшую народные и государственные традиции См.: Хоскинг Дж. Великое, но рухнувшее прошлое? Размышления американского историка об истории и нации // Родина. 1995. № 1. С. 38-41; Интервью с Дж. Хоскингом // Отечественная история. - 1997. - № 5. - С. 121-127..

В зарубежной историографии под влиянием краха СССР произошел пересмотр российской истории и переоценка прежних идей и представлений. В новейшей литературе все чаще, по мнению В.М. Шевырина, указывается на «несовместимость» экономического развития страны, зарождение гражданского общества и т.д. с самодержавием, неспособным эффективно отвечать на эволюционные вызовы модернизации, требовавшей нового отношения государства к обществу, отмечается, что главным тормозом прогресса являлся самодержец См: Шевырин В.М. Переосмысление российской истории X - начала XX в. в зарубежной историографии (Обзор) // История России в современной зарубежной науке: Сборник обзоров и рефератов / РАН. ИНИОН. - М., 2010. - Ч. 1. - С. 44..

Подводя итог вышесказанному, можно со всей определенностью констатировать, что, несмотря на обширную литературу об истории российской государственности на рубеже ХIХ - ХХ веков, ряд проблем, в частности, роль и место монархической идеи в общественном сознании, динамика монархических настроений россиян нуждаются в дополнительном изучении. Не всегда соответствуют исторической правде и требуют детального изучения с использованием новых архивных документов выводы советской историографии об отторжении монархического идеала российским обществом уже в ХIХ веке, о преобладании радикальных революционных устремлений в широких слоях народа, требуют уточнения личностные характеристики самодержцев. Исходя из этого, автор определил и обозначил во введении цель и задачи настоящего исследования.

Объектом исследования является монархическая идея - духовное явление, один из компонентов массового сознания россиян, заключавший в себе представления, суждения, оценки конкретной формы государственности и отношение людей к событиям и фактам социальной действительности, характеризовавшим деятельность верховной власти.

В качестве предмета исследования избраны процесс закрепления в социальной памяти и культуре этноса монархической традиции, социально-психологические аспекты восприятия и оценки монархической идеи, эволюция мнений и эмоциональных установок, определявших отношение народа к монархии, динамика монархических настроений.

Исходя из актуальности, общественной востребованности и логики научного осмысления исторических реалий, с учетом научной разработанности проблемы, автор ставит перед собой следующую цель исследования: воссоздать образ верховной власти, укорененный в массовом сознании россиян к концу ХIХ в., проанализировать эволюцию монархических настроений народных масс на рубеже ХIХ - ХХ вв.

В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи:

проанализировать изменения традиционных представлений россиян о самодержце как символе государственности;

оценить особенности восприятия личностей и отношение населения к Александру III и Николаю II;

изучить влияние политических событий, таких как террористический акт 1 марта 1881 г., русская революция 1905-1907 гг., первая мировая война, на монархические настроения российского общества;

выявить факторы, предопределившие крушение монархического идеала в сознании большинства россиян.

Хронологические рамки исследования охватывают один из наиболее драматичных периодов истории России - с 1881 по 1917 гг. Это был переломный для общества этап развития, когда в ходе модернизации всех сторон жизни происходил пересмотр традиционных ценностей. В 80-е гг. ХIХ в., под влиянием первомартовской трагедии, общество переосмыслило социальную ценность монархии и осознало верховную власть как духовную категорию; первые годы ХХ в. отличались нарастанием антагонизма между властью и обществом; в ходе первой революции и позже государственно-институциональные представления русского народа претерпели радикальные перемены, с началом мировой войны существование монархии какое-то время ассоциировалось с идеей целостности и жизнеспособности России, что вызвало всплеск монархических настроений; затем отчуждение населения от власти стало всеобщим, самодержавие потеряло авторитет, а в 1917 г., когда власть зашла в политический тупик, монархия рухнула.

Источниковая база исследования. Диссертация базировалась на структурированном комплексе разнообразных источников. Комплекс включал в себя делопроизводственные материалы, документы личного происхождения, публицистику, периодику, научные исследования и литературные произведения, созданные авторами в изучаемый период. В рамках комплекса источники сопоставлялись, выявлялась специфика отражения действительности каждым из видов источников, оценивались их полнота и достоверность, учитывались данные о происхождении документа - авторство, условия, место и время его появления.

Основу источникового комплекса составили архивные материалы - Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ): Ф. 97 (Канцелярия дворцового коменданта), Ф. 102 (Департамент полиции Министерства внутренних дел), Ф. 555 (Гучков А.И.), Ф. 579 (Милюков П.Н.), Ф. 601 (Император Николай II), Ф. 634 (Тихомиров Л.А.), Ф. 677 (Император Александр III.), Ф. 1766 («Священная Дружина»); Государственного архива Саратовской области: Ф. 9 (Прокурор Саратовского окружного суда), Российского государственного архива литературы и искусства: Ф. 10 (Аксаковы С.Т., И.С., К.С. и др.), Ф. 290 (Леонтьев К.Н.), Ф. 1337 (Коллекция мемуаров и дневников), Ф. 1339 (Коллекция документов ХVII - ХIХ вв), Ф. 1393 (Грингмут В.А.), Российского государственного исторического архива: Ф. 919 (Воронцов-Дашков И.И.), Ф. 1276 (Совет министров), Ф. 1278 (Государственная дума), Ф. 1282 (Канцелярия министра внутренних дел), Ф. 1405 (Министерство юстиции), Ф. 1544 (Совещания, образованные при Государственном совете для обсуждения вопроса о государственных преобразованиях), Рукописного отдела Российской государственной библиотеки: Ф. 230 (Победоносцев К.П.), Ф. 260 (Рябушинский П.П.). В числе архивных источников использовались делопроизводственные материалы: отчеты, журналы регистрации документов, судебно-следственная документация, содержавшие информацию о настроениях населения, распространении разных слухов. Личные фонды императоров, фонд Канцелярии министра внутренних дел сосредоточили многочисленные адреса, телеграммы по случаю памятных дат, позволяющие оценить общественный резонанс различных событий.

Различные сообщения и оценки общественных настроений депутатами можно найти в фондах Государственной думы. В архивах есть интереснейшие сведения о деятельности монархических организаций. Материал для обобщений, свидетельствовавший о девальвации монархического идеала, сохранился в фондах Департамента полиции Министерства внутренних дел, губернских жандармских управлений, судебных палат. Часть источников извлечена из архивных фондов и введена в научный оборот впервые.

Наиболее важными для избранной темы являлись документы личного происхождения - письма, дневники, мемуары. Письма, исходившие непосредственно от участников и свидетелей событий, явились ценнейшим материалом для социально-психологической характеристики русского общества, выявления места монархической идеи в массовом сознании. Непосредственную реакцию на события, впечатления и настроения фиксировали дневники. Авторы не боялись излагать в дневниках свои политические взгляды и давать нелицеприятные оценки, в том числе и носителям верховной власти. Благодатным материалом для исследования являются мемуары. Значимость этого источника заключается в том, что мемуары воспроизводили духовный мир автора, отражали побудительные мотивы его деятельности, фон событий. Часть мемуаров содержала, в основном, описание конкретных событий, часть, в большей степени, отражала внутренний мир автора, но культурно-исторические и социально-психологические особенности изучаемого периода проявились и там.

Динамика социально-психологических процессов отслеживалась на базе периодических изданий. Оперативная реакция на события, разнообразие жанровой подачи материала, информационная насыщенность, широкий круг корреспондентов сделали этот вид источника заслуживающим внимания.

Изучить эмоциональную и интеллектуальную жизнь общества на рубеже веков, выявить место монархической идеи в общественном сознании позволили труды русских ученых и публицистов. Обосновывая собственные суждения о причинах складывания самодержавия и его эволюции, об отношении к монархии народных масс, историки, философы, правоведы одновременно отражали общественное мнение, тенденции развития массового сознания. Анализ всей совокупности привлеченных в ходе исследования источников позволил обосновать выдвинутые гипотезы, выяснить ряд сущностных характеристик массового сознания российского общества на рубеже ХIХ - ХХ вв., адекватно представить динамику монархических настроений россиян.

Методологическая основа исследования. В основе методологии исследования лежат как традиционные общенаучные методы (системный анализ, синтез), так и методы исторической диалектики (историзм, препятствующий механическому переносу в прошлое сегодняшних представлений и приоритетов, объективность, заключающийся в попытке преодолеть крайности в оценке монархии, конкретность). Учтено также значение роли личности в истории. Сравнительно-исторический метод исследования необходим при реконструкции мировоззрения и для сопоставления различных точек зрения современников, позволяющих выделить общее и повторяющееся с одной стороны и особенное, индивидуальное с другой. В диссертации использованы как хронологический, так и проблемно-хронологический принципы изложения материала. Принцип развития способствовал рассмотрению явления в контексте его генезиса, становления и эволюции.

Научная новизна работы заключается в том, что автором

осуществлена реконструкция важнейшего компонента национально-культурного самосознания россиян - представления о государственности;

изучена динамика монархических настроений населения России на рубеже ХIХ - ХХ вв.;

показаны особенности восприятия и понимания сути монархической традиции различными группами населения, представлен широкий спектр мнений россиян о самодержавии;

выявлено влияние культовых представлений о монархе на восприятие и оценку деятельности императоров Александра III и Николая II;

прослежены этапы девальвации монархического идеала в условиях нарастания кризиса российской государственности.

Теоретическая и практическая значимость диссертации состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в процессе дальнейшей теоретической разработки проблем общественного сознания и идеологии, при написании учебных пособий по истории России, подготовки лекционных курсов для студентов вузов.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры «Истории Отечества и культуры» Саратовского государственного технического университета. Основные положения нашли отражение в 8 научных публикациях, в том числе в 3 публикациях в изданиях, входящих в список ВАК. Отдельные выводы и результаты исследования докладывались на всероссийских и межвузовских научных конференциях.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, объединяющих восемь параграфов, заключения и списка использованных источников и литературы.

Основное содержание исследования

В первой главе «Монархические устои российского общества в последней трети XIX века» в трех параграфах последовательно рассматриваются реакция российского общества на цареубийство 1 марта 1881 г., представления о монархической идее в контексте полемики российских консерваторов и либералов, основные постулаты базовой теории монархической власти в период правления Александра III -- «народного самодержавия».

Цареубийство, совершенное членами партии «Народная воля», нарушило сложившийся порядок вещей, но вместе с тем оказало огромное влияние на массовое сознание. Убийство Александра II стало восприниматься не иначе как покушение на государственные основы России. Это, в свою очередь, нашло отражение в возрождении монархических настроений, отчасти подорванных из-за незавершенности комплекса либеральных реформ 1860-70-х гг. Идеи радикальных сил, популярных до этого в обществе, были вытеснены традиционными для России монархическими идеалами.

Недолгий период, находящийся в хронологическом отрезке между цареубийством 1 марта 1881 г. и провозглашением манифеста 29 апреля 1881 г, характеризовался острой полемикой между сторонниками политической реакции и либеральной линии. Либералы видели спасение в немедленном продолжении реформ и непременном принятии конституции. Консерваторы, в свою очередь, связывали причины кризисной ситуации, да и самого цареубийства с утратой традиционных для России устоев. Противоборство направлений продолжалась в выступлениях общественных деятелей, на страницах столичных газет, а также непосредственно во властных кругах. Именно там сторонники консервативной линии сумели склонить на свою сторону нового императора, и без того им симпатизировавшего. Манифест Александра III от 29 апреля 1881 г. однозначно определил цель нового царствования - сохранение самодержавной власти.

Избранный курс требовал соответствующего идеологического наполнения. Следование старой монархической формуле графа С.С. Уварова - «православие, самодержавие, народность» в новых условиях и реалиях конца XIX столетия не представлялось возможным. Она была модернизирована в новую теорию «народного самодержавия», которая стала идеологической базой политического курса. В основу был положен тезис единения царя с народом, особое внимание уделялось идее соборов как форме связи и единения народа и верховной власти. Самодержавие представлялось как единственно возможная, самобытная форма государственного устройства Российской империи. Новая концепция способствовала синтезу массовых представлений о монархии и идеологии консервативно-охранительного толка. Монархические настроения в народной среде нашли свое отражение в консервативной идеологии. Одновременно эта идеология подпитывалась массовыми настроениями и стала основой для нового правительственного курса. Кроме того, поддерживаемый идеологический миф о естественном пристрастии россиян к монархической форме правления слился воедино с народными представлениями о справедливом «царе-батюшке».

Во второй главе «Восприятие монархии на рубеже веков» в трех параграфах поочередно исследуются динамика изменений монархических представлений россиян в начальный период царствования Николая II, отношение общества к монархии в годы первой русской революции 1905-1907 гг., трансформация образа царя в массовом сознании в период «думской» монархии.

Образ Александра III как хранителя национального единства и стабильности уступил место традиционным ожиданиям перемен к лучшему, которые связывались с наследником престола. Стихийный монархизм, который был присущ большей части населения Российской империи, традиционно использовался как естественный противовес реформистскому курсу. Вместе с тем, коренные изменения, которые произошли в начале XX столетия, трансформировали социально-экономические реалии и соответственно нашли отражение в восприятии монархической идеи. Причины изменений коренились в неспособности российского самодержавия адаптироваться к новым условиям. Действия верховной власти стали оцениваться как губительные. Кроме того, неудачи в Русско-японской войне 1904-1905 гг. стали определяющим фактором в отношении населения к монархии и лично императору, а также выступили катализатором революционных событий.

Расстрел мирной демонстрации петербургских рабочих имел большой резонанс и способствовал девальвации монархического идеала. Политическая конфронтация в обществе постепенно усиливалась. На этом фоне среди объективных факторов, влиявших на монархические настроения, значительную роль играла динамика социально-экономического положения людей. Пока положение оценивалось как стабильное, человек замыкался в рамках частной жизни, но угроза его индивидуальному или социальному статус-кво, исходящая от политики самодержца, усиливала интерес к политике и способствовала вовлечению людей в общественную и политическую деятельность. Политика полумер и уступок стала ассоциироваться со слабостью верховной власти. Провозглашение Манифеста 17 октября 1905 г. породило новую общественную дискуссию. Либералы увидели в модернизации политического устройства новую форму правления. Консерваторы, напротив, говорили лишь об обновлении старого строя без подрыва его основы.

Однако революция 1905-1907 гг. продемонстрировала разочарование общества в насильственных методах борьбы. С другой стороны, ее завершение связывалось с надеждами на проведение реформ сверху. В российском обществе наметилась линия на умиротворенное развитие. Вместе с тем, восприятие монархии оставалось двояким, неоднозначным. Наряду с неприкрытым осуждением верховной власти и конкретных мероприятий правительства существовала вера в самодержавие как идеальную форму правления. Причины таких оценок коренились в многовековой традиции монархической идеи, отвечавшей всем морально-этическим потребностям людей и сакрализации образа самодержца, которые были отделены от знаний, почерпнутых индивидами из собственного опыта. Кроме того, определенная общественно-политическая стабильность создала условия для реанимации традиционных для монархического движения идеологических установок.

В третьей главе «Верховная власть в условиях кризиса традиционного мировоззрения» в двух параграфах последовательно рассматривается эволюция представлений о монархии в период первой мировой войны, восприятие идей самодержавия во время Февральской революции, причины начала процесса коррозии монархического компонента в массовом сознании, краха монархического идеала.

Начало первой мировой войны обусловило ренессанс монархических идеалов, былые обиды и недовольства отступили на второй план. Монарх вновь выступил символом консолидации общества перед лицом внешней угрозы. Однако по мере того, как война принимала затяжной характер, а итоги кампаний не отличались победами, отношение к царю и монархии менялось к худшему. Решение самодержца возглавить действующую армию усилило эти процессы. Николай II превратился в объект постоянной критики со стороны всего российского общества. Одновременно с этим престиж монархии подрывали распространявшиеся слухи о Распутине, а также прямые обвинения в государственной измене. В этих условиях верноподданнические чувства постепенно теряли личную мотивацию. Глубокий разрыв между традицией восприятия верховной власти и реальными событиями породил ценностно-идеологический дефицит. Вместе с ним возникла потребность в новом идеале, более адекватном конкретным историческим условиям.

Роковую роль в судьбе российской монархии сыграл продовольственный кризис февраля 1917 г. Постепенно общее недовольство положением перекинулось на правящую династию и приобрело отчетливый антимонархический характер. Падение уровня жизни подталкивало к активным действиям. Склонное к образному восприятию государя, массовое сознание отождествляло личность монарха не только со всей системой власти, но и с вектором наиболее заметных общественных процессов. Действия или бездействие Николая II считали решающей причиной кризиса. Значение обещаний, им даваемых, ожиданий, связанных с его именем, психологически гипертрофировались. Катализатором этого процесса стал феномен «социального заражения», возникший в столице империи благодаря скоплению населения и войск. При этом в массовом сознании возобладала тенденция, направленная на разрушение государственности.

В заключении подводятся основные итоги исследования, делаются обобщающие выводы по теме.

Крушение традиционной монархической государственности в России явилось следствием изменений социально-экономических, политических, идеологических, психологических основ существования этноса. Условия жизни народа, быстро и кардинально менявшиеся, требовали быстрой адаптации, интенсивного освоения новых реалий, зачастую не укладывавшихся в стереотипы исторической памяти. Масштабность перемен, их кардинальный, разрушительный характер были обусловлены, отчасти, глубокой укорененностью в общественном сознании культурных традиций, символов и идеалов. Одно из наиболее значительных мест в нем занимал образ верховной власти, имевший на протяжении столетий универсальное, даже сакральное значение и обладавший абсолютным авторитетом.

На рубеже ХIХ-ХХ вв. монархический идеал продолжал господствовать в массовом сознании. Образ верховной власти прочно удерживался в мировоззрении крестьянства, самой многочисленной социальной группы, воплощаясь в противопоставлении «царя-батюшки» - защитника и «царских слуг», враждебных народу. Одновременно с этим образованные слои российского общества адекватно оценивали не только историческое прошлое, но и реалии государственного бытия России, не были склонны поддаваться мифическому обаянию самодержавия. Они признавали, что единственно возможным политическим строем в России могла быть монархия, модернизированная институтами парламентаризма, гарантиями политических прав и свобод.

Монархическая традиция преломлялась через личностное восприятие действительности, не осознавалась большинством населения в полном объеме и значении, бытовала скорее на уровне привычки, уступая приоритет житейским интересам. Интенсивность воздействия образа верховной власти на поведение личности определялось многими факторами - социальным статусом, воспитанием, потребностями, образом жизни. Лишь в сложных, кризисных ситуациях, в переломные моменты, такие как 1881, 1905-1907, 1914, 1917 гг. люди задумывались о государственности и ее воплощении - самодержце. При этом рефлексия могла остаться умозрительной или стать регулятором социального поведения.

Мифический образ, служивший опорой политического мышления, с течением времени все дальше и дальше абстрагировался от реальности. Легенда перестала идентифицироваться с конкретным носителем верховной власти. В начале ХХ столетия экономическая, социальная и политическая нестабильность в российском обществе нарастала, распадались внутригрупповые связи, углублялась социальная дифференциация. Исследование показало, что вначале ХХ в. общественное мнение, как совокупность многообразных оценок и суждений, отличалось большим критицизмом. Усугубилось недоверие к официальным политическим институтам, нарастало отчуждение людей от власти. Стремительно терял сакральность и образ царя.

Самодержавие, потерявшее политическую инициативу, стало оцениваться современниками как анахронизм. Политические противоречия вписывались в общий контекст экономического, социального и культурного противостояния простого народа и власть предержащих. Отторгаемый обществом самодержавный тип власти, как системообразующий элемент всего государства, повлек за собой разрушение всего политического строя. Традиция как универсальный интегративный механизм, организующий любые социальные роли в соответствии с определенными императивами поведения, уже не могла служить стержнем бытия и ориентиром социального поведения. Вместе с сакральным порядком кризис переживало и религиозное мировоззрение, групповое сознание. Исторически сложившаяся социально-культурная целостность нарушилась.

Анализ источников показал, что в противовес установке на сохранение существовавшего порядка и стабильности в массовом сознании возобладала тенденция, направленная на разрушение. Для интеллигенции несостоятельность монархии была очевидна давно. Недовольство рабочих, настроенных радикально уже около полутора десятков лет, в условиях войны слилось с озлоблением крестьян, как вырванных из деревни и переодетых в солдатские шинели, так и влачивших жалкое существование в родных деревнях. Падение уровня жизни инициировало политическую активность обывателя. Депутаты Государственной думы, выражая откровенно и напористо мнение оппозиции, выступили в роли катализатора, сумели привлечь под свои знамена широкие демократические слои, а также офицерский корпус.

Политический расчет, целесообразность, осознаваемая в меру понимания, в конкретной ситуации заставили отказаться от института монархии как такового, хотя ее отрицание, по сути, не было столь безусловным и единодушным. Защитников у династии не нашлось, и этот исторический феномен свидетельствовал о необратимом процессе коррозии монархического компонента в массовом сознании. Можно констатировать, что монархическая идея была дискредитирована реальной политической практикой, хотя монархическая традиция продолжала существовать. Вера в защитника у широких народных масс сохранилась, но его образ уже не совмещался с личностью государя. Монархический идеал рухнул, но мифологизированное сознание народа иллюзии не утратило, изменился лишь их содержательный компонент. На протяжении нескольких десятилетий традиция давала о себе знать.

государственность национальный советский

Литература

государственность национальный советский

1. Карабут А.К. Методология исторического знания: новые подходы / А.К. Карабут, Г.В. Лобачева // Вестник Саратовского государственного технического университета. - 2009. - № 3 (41). - Вып. 2. - С. 346-348.

2. Карабут А.К. 1917 год - крах идеала верховной власти в общественном сознании россиян / А.К. Карабут, Г.В. Лобачева // Научные ведомости Белгородского государственного университета. - 2010. - №19 (90). - Вып. 16. - С. 165-172.

3. Карабут А.К. Реакция российского общества на террористический акт 1 марта 1881 года / А.К. Карабут, Г.В. Лобачева // Вестник Саратовского государственного технического университета. - 2011. - № 2 (55). - С. 218-222. Статьи в прочих изданиях:

4. Карабут А.К. Историческая песня: реальность и миф / А.К. Карабут, Г.В. Лобачева // Социально-гуманитарные проблемы общества эпохи кризиса: сб. науч. тр. - Саратов: ООО Издательство «КУБиК», 2009. - С.88-91.

5. Карабут А.К. Изменение образа монархической власти на рубеже 19-20 веков / А.К. Карабут // Социально-гуманитарные проблемы общества эпохи кризиса: сб. науч. тр. - Саратов: ООО Издательство «КУБиК», 2009. - С. 111-114.

6. Карабут А.К. Монархическая идея как социальный миф / А.К. Карабут, Г.В. Лобачева // Вавиловские чтения - 2009: материалы межд. науч.-практ. конф. Саратов, 25-26 ноября 2009 г. / СГАУ. - Саратов, 2009. - С. 357-359.

7. Карабут А.К. Образ верховной власти как константа цивилизационного развития России / А.К. Карабут, Г.В. Лобачева // Инновационное общество - новая историческая эпоха цивилизационного развития: сб. науч. тр. - Саратов: Издательский центр «Наука», 2009. - Т.2. - Ч. 1. - С. 3-5.

Размещено на Allbest.ru