Социальное рыночное хозяйство: представления о хозяйственном порядке Людвига Эрхарда

Размещено на http://www.allbest.ru/

Социальное рыночное хозяйство: представления о хозяйственном порядке Людвига Эрхарда

Д-р Хорст-Фридрих Вюнше, исполнительный директор Фонда им. Людвига Эрхарда (Бонн)

Диагноз нынешнего состояния

Ожидание конъюнктурного подъема

В Германии вот уже три десятилетия все важнее становятся такие задачи, как солидный экономический рост, надежная система социального страхования, снижение безработицы, консолидация бюджетов - все важнее потому, что на практике они все труднее достижимы. Другими словами, немцы давно страдают от растущего числа экономических, социальных и финансово-политических проблем, о которых с недавних пор ведется интенсивная общественная дискуссия.

Улучшение сложившейся неблагоприятной ситуации возможно только на основе основательного анализа, политики должны выработать необходимые меры, чтобы добиться требуемых улучшений. Многие полагают, что именно это сейчас и делается: правительство и оппозиция консультируются у авторитетных экспертов Пример тому - учреждение правительством ФРГ Комиссии по реформе социальной системы под руководством проф. Берндта Рюрупа и одноименной комиссии под руководством проф. Романа Херцога (бывшего президента ФРГ) федеральным правлением ХДС.. Политика ориентируется на сложившийся в основном консенсус советников, а эксперты склоняют правительство к тому, чтобы были, наконец, сделаны важные и правильные шаги. Средства массовой информации также воздают должное широкому консенсусу между наукой, правительством и оппозицией. Они знакомят своих читателей, зрителей и слушателей с наиболее известными экспертами, описывают детали будущих реформ и уже предпринимаемых шагов, чествуют «реформатора года» и публикуют «барометр реформ» «Барометр реформ» газеты «Wirtschaftswoche» оценивает шаги реформ в области политики на рынке труда, социальной и финансовой политики с сентября 2002 года. .

Все, казалось бы, в порядке, причем все выглядит очень занимательно. Тем не менее, политика реформ почему-то не пользуется поддержкой со стороны тех, кому она должна была бы пойти на благо. Граждане не выказывают особого восторга ни по поводу уже проводимых, ни по поводу ожидаемых мер и шагов. Вместо того чтобы горячо их поддерживать, они ворчат по поводу бесчисленных деталей, а также по поводу все возрастающего бремени реформ и связанных с этим жертв с их стороны. Но прежде всего они недовольны тем, что политика оторвалась от земных проблем, а с политиками все труднее становится объясниться на одном языке. политика рыночный хозяйство социальный

Считается, что политики не воспринимают более всерьез критику в свой адрес. С чувством собственного достоинства и правоты они отвергают большинство контраргументов как эгоистические попытки защитить узкогрупповые интересы и привилегии или как проявление новой немецкой ментальности - стенаний, причитаний и жалоб. Некоторые упреки они отвергают просто потому, что недостатки-де известны давно, а потому идет работа по «реформированию реформ», чтобы их устранить. В остальном же властвует принцип: «Лес рубят - щепки летят», или «И политики тоже люди, и им свойственно ошибаться». Если же кто-то критикует ту суету, которой подменяются реформы, так что в результате постоянного мельтешения ничего по большому счету не меняется, в ответ звучит: «Полноте! Москва не сразу строилась. Основополагающие реформы требуют времени».

Нежно, как родители капризничающих детей, политики призывают граждан держать голову выше и терпеливо ждать, пока не заработают осуществляемые реформы. Однако опыт учит людей, что на такие прогнозы полагаться нельзя. Политика давно не отвечает тем запросам, которые формулируют граждане. С др. стороны, не удается выработать конструктивную критику политической стряпни. В результате возникла прямо-таки гротескная ситуация: политики вырабатывают скучные идеи и погружаются в их обсуждение Одной из таких идей стало объявление 2004 года «годом инноваций», в течение которого нужно быстренько создать несколько элитных университетов.. Пока эти идеи распространяются, происходит мало-помалу забвение того, что действительно важно. Даже те цели, которые с помпой подавались как наиважнейшие - например, снижение массовой безработицы и безработицы среди молодежи или соблюдение уровня дефицита государственного бюджета в пределах, допустимых согласно Европейскому пакту о стабильности, бесследно сходят с телеэкранов и пропадают со страниц газет.

Многие сейчас пытаются сами себя убедить, что дело не в политиках; положение скоро само собой улучшится. Наблюдающаяся уже с начала 90-х гг. стагнация в один прекрасный день должна прекратиться. Придет еще время, когда конъюнктура в Германии станет прекрасной, как никогда прежде. Однако статистики в ближайшее время обещают прямо противоположное. Кроме того, сомнительно, чтобы оживление конъюнктуры могло изменить общий понижательный тренд. Оживление после 1975 г. и в 1982 г., как и всплеск 1994 г. не привели ведь ни к снижению безработицы, ни к консолидации государственных финансов, ни к санации государственной социальной системы Подробнее см., напр.: Социальное рыночное хозяйство в Германии / Под ред. Чепуренко А.Ю. - М.: РОССПЭН, 2001..

Политика, «ориентированная на предложение», не является политикой порядка

Наряду с теми, кто надеется и мечтает, есть много и таких, кто разочаровался. Как правило, они оправдывают свой скепсис тем, что в эпоху глобализации и европеизации-де, при низкой рождаемости и высокой продолжительности жизни и т.д., и т.п. предписано по одежке протягивать ножки. Этот аргумент, а не разочарование, следует воспринять всерьез: если дело обстоит так - а это в действительности так, - что Германия находится в состоянии острой международной конкуренции, а ресурсов становится все меньше, то призыв к скромности означает в первую очередь, что стране следует отказаться как от несвоевременной роскоши от массовой безработицы и массовых же закрытий фирм. Германия просто не может себе этого позволить, чтобы не использовались мощности, чтобы они консервировались и ржавели - ни с точки зрения потребностей капитала, ни с точки зрения потребностей труда.

Если же, с одной стороны, наблюдается такая расточительность, как, например, массовая безработица, а с другой стороны, существует не удовлетворенный спрос - допустим, в сфере инфраструктуры, - то это означает, что либо рыночное саморегулирование не функционирует больше, так что спрос и предложение не уравновешиваются, либо движущие силы хозяйственного прогресса парализованы, так что спрос, сколь бы велик он ни был, не генерирует более соответствующего предложения. В одном случае следует оживить рыночный механизм, в др. случае - рыночные силы.

Одно из этих требований, кажется, давно подхвачено политикой. При помощи «политики, ориентированной на предложение», с 1982 г. предпринималось много усилий, чтобы оживить хозяйство Кредо политики с 1982 г. состоит в следующем: «Придание экономике нового импульса возможно только на основе политики, ориентированной на предложение» (Fels G. Angebotspolitik aus unserer Sicht // Giersch H. (Hg.) Wie es zu schaffen ist. Agenda fьr die deutsche Wirtschaftspolitik. - Stuttgart, 1983, S. 35).. Дополнительные издержки на труд были снижены, создание рабочих мест поддерживалось при помощи дотаций, было облегчено увольнение, вкладывались средства в повышение квалификации тех, кто ищет работу. Существовали налоговые льготы, сдерживание требований повышения заработной платы и многое другое. Всего этого оказалось недостаточно, чтобы добиться оживления в экономике. Столь же разочаровывающие результаты дали и такие меры, как либерализация, приватизация, дебюрократизация и дерегулирование. И они не обеспечили сколько-нибудь заметного оживления хозяйственной активности.

Теперь говорят, что эта политика должна быть продолжена, даже продолжена более решительно. Но возникает вопрос: действительно ли политика ориентации на предложение является тем необходимым, систематически осуществляемым подходом к реконструкции того хозяйственного порядка, о котором Людвиг Эрхард говорил, что он высвобождает силы, «в сравнении с потенциалом и мощью которых неуместными выглядят школьные премудрости сторонников планового хозяйства» Erhard L. Wirtschaftliche Probleme der Wiedervereinigung // Bulletin des Presse- und Informationsamtes der Bundesregierung, 1953, 12.09, Nr. 134.? Или это, скорее, попытка всего лишь несколько ослабить некоторые «винтики» в хозяйственном процессе - с учетом проблем, возникших в сфере производства - и проводить селективные реформы в тех областях, в которых государство стало слишком сильным или взяло на себя непосильные обязательства?

Эрхард полагал, что рыночное хозяйство невозможно построить путем «хозяйственно-политических импровизаций» Erhard L. Das Ende der „Improvisationen“ // Tagesspiegel, 23.04.1949.. Необходима всесторонне обоснованная и последовательно осуществляемая политика порядка. Эрхард определял ее, во-первых, через направляющий принцип, во-вторых, через выстраиваемую исходя из этого направляющего принципа политическую программатику. Последовательное выведение основных целей политики из направляющего принципа было для него очень важно, поскольку в противном случае политика превращается в произвольное лавирование, в такое движение, при котором зачастую за одним шагом вперед следуют сразу два шага назад.

С точки зрения Эрхарда для политики порядка в рамках социального рыночного хозяйства важны были три вещи: направляющий принцип, который, по его мнению, заключался в сфере хозяйства в том, чтобы обеспечить свободу; концепция, в основу которой он закладывал вывод о том, что длительное поддержание свободы в экономике возможно только при сохранении и усилении принципа ответственности каждого за свое благополучие; вытекающие отсюда цели. В этом смысле справедливо следующее: хозяйственный прядок, построенный в первую очередь на ответственности за собственную судьбу каждого, столь же мало может отказаться от полной занятости, стабильности цен, благосостояния для всех и социального обеспечения, как и позволить, чтобы в сфере бюджетных отношений нынешнее поколение строило свое благополучие в ущерб следующим поколениям. Чтобы каждый имел возможность заботиться о себе сам, он должен иметь доступ к рынку труда, чтобы заработать столько, сколько ему необходимо, и он должен быть уверен, что его сбережения будут обладать покупательной силой и через многие десятилетия, когда ему понадобится ими воспользоваться.

В рамках «политики, ориентированной на предложение», формулируются цели, которые связаны с социальным рыночным хозяйством. Но это касается только самых общих формулировок желаемых целей. Они не вытекают из направляющих принципов, а потому не выступают столь же обязательными, как в рамках социального рыночного хозяйства. В «политике, ориентированной на предложение», все вращается главным образом вокруг вопроса об инструментах, а именно о том, чтобы развязать свободу действия рыночных сил в сфере производства и инвестиционного процесса. При помощи такой политики должен быть создан эффективный хозяйственный порядок, ведущий к оптимальной аллокации ресурсов и к «благосостоянию для всех». «Высокий уровень занятости», а не полная занятость, с этой точки зрения вполне достаточен; а благодаря росту эффективности рыночного хозяйства возрастают возможности финансирования социальных услуг и обязательств.

С этой точки зрения «политика, ориентированная на предложение», заслуживает похвалы, но она ни в коей мере не является политикой, которую стал бы сегодня проводить Эрхард. Она не является продолжением социального рыночного хозяйства в новых условиях и при помощи более современных средств. Она не является «новым социальным рыночным хозяйством», а скорее альтернативой эрхардовского социального рыночного хозяйства. Обе концепции должны быть рассматриваемы сами по себе и сравниваемы друг с другом.

Нынешняя политика провалилась. Она должна быть изменена. Политика Эрхарда была успешной, но ее успехи отстоят от нас на несколько десятилетий. Можно ли ее в наше время еще рассматривать в качестве возможной альтернативы? Или, может, это - некое идеальное представление, которое не может быть реализовано никогда и нигде?

Фактом является следующее: Эрхард предсказал те проблемы, которые возникли в экономической политике вскоре после его ухода и перед необходимостью решения которых она стоит и сегодня. В связи с экономическими экспериментами, за осуществление которых тогда настойчиво агитировали, он также высказывал опасение, что они все меньше пригодны для того, чтобы ответить на вновь возникающие проблемы Ср. Erhard L. Mehr individuelle Freiheit durch Marktwirtschaft. Rede am 9. Mai 1969 in Bern.. Но не только! Когда политики убеждаются, что все их усилия напрасны, возникает опасность прекращения серьезных попыток добиться изменений, а политика вырождается в работу по связям с общественностью. Хронически не способные к успеху политики будут стремиться затушевать плохие результаты своей работы и преувеличить сложность проблем, перед которыми они спасовали. Они совершенно определенно станут указывать на то, что все могло бы быть хуже, чем получилось. Все реже будет возникать вопрос: в чес причина того, что политика не в состоянии достичь того, чего она хочет достичь? Самоочевидным начинает казаться стремление удовлетвориться синицей в руках и продолжать по привычке следовать проторенным путем.

Провал политики: феномен со столетней историей

То обстоятельство, что что-то идет не так, как ожидалось, не ново. Да и феномен ошибочной политики, которую многие считали правильной, был подмечен и проанализирован несколько столетий назад. Например, Фридрих Шиллер уже примерно в 1790 г. задавался вопросом, отчего происходит так, что некоторые усилия политиков, которые считаются достойными и верными, оканчиваются пшиком. Он проиллюстрировал это на примере из библейской истории: вопреки интересу государства и наперекор отчаянным попыткам со стороны политиков ситуация еврейского населения в Древнем Египте непрерывно ухудшалась Ср. Schiller F. Die Sendung Moses. Universalhistorische Vorlesung an de Universitдt Jena // Thalia, H. 10..

Шиллер нашел правдоподобное объяснение. Существуют ситуации, при которых политика оказывается в плену определенной мыслительной схемы: она воспринимает проблему, которую перед ней поставлены. Она искренне стремится ее решить. Она не останавливается ни перед какими расходами и осуществляет жесткие меры. Однако в силу того, что она находится в плену своих представлений, политика борется не с причинами возникших проблем, а с их внешними симптомами.

Это описание прекрасно походит для понимания ситуации, которая сложилась в Германии. Политика действует и реформирует. Она создает новые законы и изменят старые. Она борется и не сникает после поражений. Она работает над проблемами, но она не может их решить, а поскольку она не может их решить, то сначала она интенсифицировала свои усилия, а потом попыталась отвлечь внимание от своих провалов и обратить его на другие области. Интенсивные усилия, однако, не могли помочь, поскольку никуда не исчезает одна программная ошибка, заложенная в алгоритм действий и воспроизводимая всякий раз, как происходит «запуск» программы. А переключение внимания общественности на другие темы само по себе эту ошибку устранить не может.

Так может быть, причиной наваждений нынешней политики являются какие-то твердые убеждения, которые лежат в ее основании? Не ведут ли некие воспринимаемые на веру убеждения к отсутствию новых идей, а отсутствие новых идей становится причиной некоего замкнутого круга - они инициируют все новые и все более глубокие интервенции государства, это приводит к еще более глубокому разочарованию, поскольку успеха нет, а успеха нет, потому что сами интервенции были изначально ошибочны?

Шиллер определяет «плохую политику» как политику, уверенную в своих средствах, ибо она делает то, что все считают правильным. «Хорошая политика» заключалась бы в том, чтобы ориентироваться не на мнение большинства и не на определенные методы, а на цели и поиск путей к успешной их реализации. Следовательно, хорошей была бы такая политика, которая нащупывает решение, не оглядываясь на какие-то предубеждения, и всегда готова остановиться и пойти иным путем, если успех не появляется Карл Р. Поппер придумал для такого подхода понятие «социальной технологии». Его задача заключалась в том, чтобы предупреждать против опасности следования завораживающим умы и популярным направлениям в философии государства, ибо они заключают в себе догмы, которые с неизбежностью ведут к политике, подрывающей основы свободы, к тоталитаризму, к «спасению душ путем инквизиции» (ср. Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 2: Ложные пророки: Гегель, Маркс и их последователи).. Это верно. Однако проблема, которую надлежит решить сегодня, заключается отнюдь не в необходимости выбора между различными методами политики. Задача гораздо сложнее. Речь идет о том, чтобы убедить политиков и экспертов, что неверны сами их представления о правильных целях. Эрхард эту задачу распознал и решил примерно как Александр Македонский - разрубив гордиев узел.

Социальное рыночное хозяйство в понимании Эрхарда

Подход Эрхарда к политической экономии

Для Эрхарда при проведении политических мер было типично глубокое продумывание возможных последствий и постоянная проверка промежуточных результатов. Типично для него было также стремление самому разобраться в политических вопросах, недоверие к готовым рецептам.

Причиной было то обстоятельство, что Эрхард в ходе дискуссии о путях преодоления мирового экономического кризиса 1929-1932 гг. понял, что так называемые эксперты не обладают должными качествами, чтобы решать политические вопросы. Он объяснял себе это тем, что ученые занимаются исследованиями и преподаванием. При помощи исследования они хотят добыть новые знания. В процесс преподавания они стремятся передать свои знания другим. Когда ученых привлекают к консультированию политики, это означает, что они откладывают свои лекции и вместо того, чтобы учить студентов, начинают учить политиков. До тех пор, пока задаются вопросы или звучат контраргументы, они готовы терпеливо и все в новых выражениях повторять свои уже изложенные взгляды, ибо полагают, что публика еще не поняла их рассуждений. Решение политических вопросов таким путем не достигается, так как оно предполагает другой метод - при котором критика воспринимается всерьез, а убеждения постоянно подвергаются сомнению и перепроверяются В беседах Эрхард часто любил повторять 11-й тезис Маркса о Фейербахе: «Философы лишь различным способом объясняли мир. Задача же заключается в том, чтобы его изменить»..

Также и в отношении мнения науки о политике Эрхард был скептиком. Ученые привыкли изучать комплексные, необозримые, на первый взгляд, системы взаимосвязанных моментов. Чтобы четче увидеть причинно-следственные связи, они склонны мысленно упрощать систему взаимосвязей своих объектов познания - при помощи изолирующей абстракции, обобщений, или при помощи изначальных ограничений. Вместо реальности они имеют дело со стройными мыслительными моделями и образами. Таким путем в экономической науке возник нереалистический фантом всезнающего, действующего исходя из чисто эгоистических убеждений человека - гомо экономикус.

Эрхард попросту отвергал саму возможность строить политику на основе таких «бескровных абстракций». Политическая экономия должна заниматься действительной жизнью, а не модельными представлениями о ней. Лишь тогда, когда в основу ее будет положено близкое к жизни представление о человеке, она способна будет внести вклад в разработку политической концепции, из которой может родиться обещающая успех политическая программа.

Для Эрхарда этот пункт был крайне важен. Это означает, что его представления о социальном рыночном хозяйстве покоятся на совсем ином фундаменте, нежели рассуждения, которые экономическая наука пытается все снова выдвигать перед экономической политикой в странах с рыночной экономикой.

«Социальное» в социальном рыночном хозяйстве

Исходным пунктом представлений Эрхарда о социальном рыночном хозяйстве является следующее: люди не рождаются эгоистами. В соответствие со своей природой они зависят от признания со стороны других. Они не являются эгоцентриками по определению, а выступают как «социально ориентированные индивидуалисты», поскольку в своем поведении руководствуются главным образом стремлением походить на тот образ, впечатление, которое они хотели бы производить на других людей. Ибо для них гораздо важнее, чем все деньги на свете, чтобы их считали симпатичными, достойными любви, приятными в общении Это описание Эрхард называл «классическим взглядом на человека». Адам Смит подробно изложили развил его в своей «Теории моральных чувств» в 1759 г..

Люди, как правило, думают о своих интересах не непосредственно, а через призму рассмотрения того мнения, которое складывается у окружающих об их поведении. Эта социальная ориентация в высшей степени важна для совместной жизни людей в обществе - а потому и в хозяйстве. Там, где она отсутствует, общество превращается в систему, где каждый ищет свою выгоду за счет других Для Эрхарда такое развитие представлялось упадком, который завершается крушением общественного порядка. А. Смит в этом отношении был оптимистичнее. В «Теории моральных чувств» (2-я часть, раздел 2-й, 3-я глава) он писал, что если между различными членами общества не существует взаимной любви и привязанности, то общество, хотя и будет менее счастливым и гармоничным, все же от этого не разрушится. Общественные связи между каким-то количеством людей могут сохраняться и из соображений взаимной нужды друг в друге - например, как это происходит между купцами. Общество может существовать и без благотворительности, пусть и не в самом хорошем и обнадеживающем состоянии. Для Эрхарда такое состояние было «выражением беды», которую следует возможно быстрее преодолеть. Ср. Erhard L. Der Weg in die Zukunft. Rede vor der 14. Vollversammlung des Wirtschaftsrates des Vereinigten Wirtschaftsgebietes, 21.04.1948. .

В поддержании социально ориентированного общества, в укреплении скрепляющих общество элементов Эрхард видел первостепенную политическую задачу. Потому что, хотя лишь вопреки своей воле и только в «больном обществе» люди превращаются в эгоистов, не знающих сомнений и колебаний в отношении эксплуатации других или стремления пожить за чужой счет, однако и свободные люди могут ограничить или вообще отказаться от социальной рефлексии, и растущая потребность в безопасности, удовлетворить которую стремится современная социальная политика, действует именно в этом направлении. Системы социального обеспечения превращают в выгодное для отдельных индивидов дело жизнь за счет других, особенно в тех случаях, когда взаимная поддержка и получение поддержки превращаются в обезличенный процесс, обеспечиваемый путем сугубо технических проводок платежей. Поэтому, чтобы у людей сохранялась их естественная склонность к сохранению соответствующих ценностей, следует избегать «пути к коллективизму» Ср. Эрхард Л. Благосостояние для всех. М., 1991, гл. 12. Вальтер Ойкен также был убежден, что современное индустриальное общество требует новой концепции социальной политики. Ср. Eucken W. Die Soziale Frage // Synopsys. Festgabe fьr Alfred Weber. Basel, Heidelberg, 1948. В то время как Ойкен лишь описал необходимость, Эрхард своим социальным рыночным хозяйством заложил основы для такой новой социальной политики..

Итак, для Эрхарда в социальном рыночном хозяйстве главным была совсем не эффективная хозяйственная система, как думают сегодня многие. Точно так же неверна и часто высказываемая мысль, будто социальное в социальном рыночном хозяйстве тем сильнее, чем выше объем оказываемых социальных услуг. Эрхард резко отвергал такие подходы Этот пункт Эрхард особенно подчеркивал в 1957 г., когда он отверг широко известное определение Альфреда Мюллер-Армака. По Мюлллер-Армаку, «смыслом социального рыночного хозяйства является соединение принципа свободы на рынке с принципом социального выравнивания». Уточнение Эрхарда звучало следующим образом: «Глубокий смысл социального рыночного хозяйства заключается в том, чтобы соединить принцип свободы на рынке с принципом социального выравнивания и моральной ответственности каждого перед обществом». . Для него речь шла прежде всего о свободном хозяйственном порядке и эффективной защите свободы. Он был убежден, что свобода может быть обеспечена лишь тогда, когда сохраняется ответственность, которую каждый должен нести за себя и за других.

Если социальные убеждения сильны, то может быть сохранена свобода, причем она будет оказывать благотворное воздействие на всех членов общества. Активные социальные убеждения ставят свободе каждого надежные границы. Если же личные моральные представления отсутствуют или находятся на ненадлежащем уровне, чтобы обеспечить взаимное участие и взаимное ограничение, то и свобода становится горькой. Общественные порицания и санкции не восполняют в достаточной мере отсутствие личной ответственности. Закон и право могут, в лучшем случае, «призвать к порядку» отдельных особо зарвавшихся нарушителей. А при попытке, установить конституционные пределы свободе, «изначальная свобода» попросту устраняется. Индивиду предписываются лишь некоторые «ареалы», но не обеспечивается свобода поведения В этом пункте Эрхард противоречит Фридриху А. Хайеку. Ср. Хайек Ф. Конституция свободы. М., 1999. По Эрхарду, свобода не может быть определена - ни положительно, ни через отрицание несвободы. Неуловимому явлению свободы невозможно поставить никаких границ без опасности его вообще уничтожить. С др. стороны, свобода не может употребляться во вред других. Она должна быть как-то ограничена. Единственное решение, совместимое с эрхардовским пониманием свободы, заключается в том, что это ограничение собственной свободы должно быть добровольно наложено самим индивидом..

Политика социального рыночного хозяйства

Начало социального рыночного хозяйства в 1948 году

Итак, у Эрхарда имелись собственные взгляды на экономическую политику в условиях рынка. Они были глубоко укоренены в социально-философских, социально-этических и социально-психологических наблюдениях, которые невозможно устранить из его концепции социального рыночного хозяйства.

С обычным представлением о рыночном хозяйстве как эффективной экономической системе, разделяемым экономической наукой, интерпретация Эрхарда имеет мало общего. Отсюда ясно, что Эрхард не мог надеяться, что его взгляды будут поддержаны учеными. Картина рыночного хозяйства, рисуемая наукой, настолько принципиально иная, что размышления Эрхарда могли встретить в этом лагере лишь отчужденность. С др. стороны, рассуждения науки о рыночном хозяйстве были неприемлемы для Эрхарда. Он называл их «слишком узколобыми», «слишком технократическими», «слишком далекими от жизни». Опыт, полученный им после 2-й мировой войны при введении социального рыночного хозяйства, убедил его лишний раз в обоснованности скепсиса в отношении экономического типа мышления и его уверенности в правильном понимании фундаментальных вещей.

Эрхард 3 марта 1948 года был избран директором управления экономики Объединенной экономической области на территориях, оккупированных западными союзниками. Он был полон решимости использовать этот пост, чтобы положить конец послевоенной нужде и ввести социальное рыночное хозяйство. Однако это было в высшей степени трудным делом, поскольку Эрхард со своей политической программой противостоял сомкнутым рядам политиков и экспертов, которые считали социалистическую хозяйственную систему единственно правильной и отвечающей требованиям времени.

В послевоенной Германии социализм был знамением времени почти во всех научных кружках и во всех политических партиях. Различия в социалистических представлениях о будущем касались лишь деталей. Были марксистские социалисты. Один из предшественников Эрхарда на посту директора управления экономики, Виктор Агарц, принадлежал к их числу. Существовали «демократические социалисты» в СДПГ. ХДС была расколота на представителей «социализма исходя из христианской ответственности» и сторонников нового «социализма свободы».

Министр экономики Сев. Рейна - Вестфалии, Эрик Нёльтлинг, радостно предрекал всего за год до начала валютной реформы, что социализм теперь - решенное дело: «Антикапиталистические тенденции и настроения способствуют значительному изменению настроений даже в тех кругах, которые ранее энергично против них возражали, вплоть до буржуазии». Экономист, социологи религии и культур-антрополог из Мюнстера Альфред Мюллер-Армак - которого считают автором понятия «социальное рыночное хозяйство» - вздыхал, что «наше время, судя по всему, едино в убеждении, что управление хозяйством из центра является единственной жизнеспособной формой социального порядка. Возникло нечто вроде духа времени, в соответствие с которым центральноуправляемое хозяйство - единственное серьезное средство, при помощи которого можно противостоять столь серьезному положению, как нынешнее... Люди не чувствуют противоречия между объединяющим все слои стремлением к более свободной форме жизни и все еще несвободной реальностью и едва ли задумываются над тем, сколь велики были достижения по строительству свободного рыночного хозяйства в минувшем столетии».

Эрхард утверждался на своем посту директора как беспартийный «левый демократ», и многим он там был не по вкусу. Его понятие «социальное рыночное хозяйство» рассматривалось как «замаскированный капитализм», а потому как пропагандистский трюк, чтобы проводить «антисоциальную» политику, которая будет направлена на обеспечение интересов богатых и влиятельных за счет простых людей. В Экономическом совете - Федеративной Республики и Бундестага еще не существовало - еще в ноябре 1948 г. муссировалось предстоящее увольнение Эрхарда, а 24 ноября 1948 г. дошло и до однодневной всеобщей забастовки против эрхардовского социального рыночного хозяйства.

С 1949 г. обнаружилось, однако, что эксперты заблуждались. Политика социального рыночного хозяйства, проводимая Эрхардом, привела в Зап. Германии к крутому подъему, который предсказывал Эрхард и который эксперты считали невозможным. Последствия войны быстро преодолевались. Формировалось конкурентоспособное на мировом рынке национальное хозяйство. Население ощутило преимущества эрхардовской политики. В стране нарастало ощущение социального благополучия. Социальное рыночное хозяйство обретало все больше сторонников и почитателей Ученые теперь задним числом пытаются добиться признания в качестве основоположников социального рыночного хозяйства наряду с Эрхардом. С середины 50-х гг. почти все научное сообщество перешло на сторону победителя. Но это не означало согласия с взглядами Эрхарда, скорее, социальное рыночное хозяйство рассматривалось как «экспериментальное доказательство» правильности чьих-то научных положений и выводов. . Однако, свою роль в этом сыграла отнюдь не эрхардовская концепция «свободы о ответственности» и не основанная на ней программатика социального рыночного хозяйства. Социальное рыночное хозяйство находило поддержку не потому, что были верны его идейные основания, а потому, что оно имело успех.

Борьба Эрхарда за социальное рыночное хозяйство в 50-е годы

Эрхарду все это стало особенно очевидно, когда появилось понятие «экономическое чудо». Он жестко отвергал это понятие: его успех связан не с чудом, а с основательно продуманной и последовательно осуществляемой политикой. Но интереса к основоположениям его политики так и не возникло. Эрхард напрасно ожидал, что его политика получит поддержку среди ученых. Он пользовался каждой возможностью, чтобы поделиться с коллегами в университетах своими идеями и убеждениями. Но одобрения, на которое он рассчитывал, он не встретил. Более того, участники экономической жизни высказывались в адрес проводимой им политики все более критично. Они видели задачу федерального министра экономики в первую очередь в том, чтобы оказывать им некое экономическое содействие, и не одобряли «эскапад Эрхарда».

Поэтому в 50-е гг. Эрхард усиленно боролся за то, чтобы донести до широкой общественности центральные положения социального рыночного хозяйства. Он надеялся на поддержку общественности в своей борьбе против влиятельных групп интересов и надеялся, что он со своими рассуждениями сможет противостоять также поверхностным, даже ошибочным взглядам ученых.

Эта стратегия не прошла. Эрхард не нашел поддержки своего понимания социального рыночного хозяйства. Сразу же после его ухода из активной политики начала реализовываться на научной основе «новая экономическая политика». Ни один ученый в 50-х - начале 60-х гг. не хотел, однако, открыто возражать успешному министру экономики. Но ни один и не встал на его сторону. Никто не воспринимал его убеждения всерьез и не занимался их изучением. Все работали над альтернативами эрхардовской политике.

Сообщения со «строек будущего»

Экономическая наука выработала собственные представления о рыночном хозяйстве и рыночно ориентированной политике. В экономической действительности социальное рыночное хозяйство превратилось в понятие-трофей, который «различные политические группировки пытаются захватить, чтобы благодаря окружающему его ореолу успеха в более выгодном свете представить собственные требования. Одни предлагают себя на место защитников социального рыночного хозяйства от тенденций возрождения манчестерского либерализма, другие - как охранители социального рыночного хозяйства от парализующего воздействия, которое оказывают на движущие силы и регуляторы рынка излишние социальные интервенции государства» Reuter D. Soziale Marktwirtschaft und Rechtsentwicklung // Historisch-politische Mitteilungen. Bd.4 / Konrad-Adenauer-Stftung. - Kцln, 1997, S. 191..

Тот, кто хотел бы получить аутентичное представление о социальном рыночном хозяйстве, все еще вынужден обращаться к первоисточникам. Особое внимание при этот следует уделить тем высказываниям, которые Эрхард использовал с 50-х гг., чтобы обратить внимание на опасности, угрожающие социальному рыночному хозяйству. При этом на переднем плане стояли четыре комплекса вопросов. Поскольку Эрхарду ни по одному из них не удалось продвинуть свою точку зрения, а с др. стороны, так как он реалистически оценивал угрозы, следует отметить: от того социального рыночного хозяйства, о котором говорил Эрхард и которое он реализовывал, остались на сегодня лишь жалкие развалины:

Эрхард в 50-е гг. настойчиво боролся за осуществление на практике направляющих принципов такой политики конкурентного порядка, которая была бы адекватна социальному рыночному хозяйству. В 1957 г. ему удалось, преодолевая сопротивление мощных групп интересов, федерального канцлера, многих его коллег-министров и членов фракции в бундестаге, профессоров, провести Закон против ограничений конкуренции. Со стороны ученых этот закон уже в момент его принятия удостоился эпитета «гнилой компромисс», поскольку он не содержал догматически чистого запрета картелей. С точки зрения Эрхарда, однако, речь шла не о полном и безусловном запрете, а о направляющем принципе конкурентного порядка, исходя из которого договоренности и кооперация допустимы, если они полезны для рынка Ученик Ойкена Леонард Микш, который в 1948-1949 гг. был сотрудником Эрхарда в Экономическом управлении, рассматривал эти договоренности между конкурентами - к вящему неудовольствию Ойкена - как необходимое явление и характеризовал их как «ограниченную конкуренцию». Ср. Miksch L. Die Wirtschaftspolitik des Als-ob // Zeitschrift fьr die gesamte Staatswissenschaft, 1949, Bd. 105, S. 333..

В результате семи раундов новаций на сегодня сам дух эрхардовской концепции полностью устранен из этого закона. Однако избранные для осуществления конкурентной политики альтернативные направляющие принципы оказались недостаточными В своем глубоком анализе основных направлений в теории конкуренции в англо-саксонской и немецкой литературе Хризостомос Мантцавинос воздает похвалу господствующему теоретическому плюрализму, однако говорит о том, что усилия ученых завели их в тупик. Теории, которая хорошо объясняла бы явление конкуренции, так и нет. Ср. Mantzavinos C. Wettbewerbstheorie. Eine kritische Auseinandersetzung. Berlin, 1994. Следовало бы добавить: без такой теории у политики конкурентного порядка отсутствует сколько-нибудь рациональное обоснование. . В наше время конкурентная политика прежде всего прагматически ориентируется на потребности заинтересованных сторон, прежде всего - крупной промышленности и международных концернов. Политика конкуренции учитывает их представления о конкурентном поведении, рыночных стратегиях, «действительных рынках» и «защите территории производства». Это означает: для центрального элемента социального рыночного хозяйства, конкуренции, не существует сформулированного политикой адекватного направляющего принципа. Если выразиться несколько более полемично: политика поддержания конкуренции спасовала перед хозяйственной властью.

В области социальной политики уже вместе с пенсионной реформой 1957 г. ориентиры были расставлены неправильно. Первоначально речь шла лишь о правильном с точки зрения предвыборной борьбы за голоса решении, однако вскоре уже рыночное хозяйство стали считать социальным, если в нем много - и чем дальше, тем больше - перераспределяют. Для Эрхарда справедливо было обратное - для него хозяйственный строй был социальным, если спрос на социальные услуги слаб, потому что у каждого есть шанс самому позаботиться о себе, и он этот шанс использует. В гл. 12 «Благосостояния для всех» он в довольно эмоциональных выражениях описал зловещие последствия неверно выбранного социально-политического ориентира.

В ходе европейской интеграции вместо вполне оправданных с функциональной точки зрения совместных шагов в политике насаждаются преждевременные идеалы. Эрхард уже при создании Европейского экономического союза (ЕЭС) говорил, что таможенный союз противоречит идее свободной торговли в мировом масштабе. Сегодня Европейский Союз с различными своими программами субвенционирования отдельных отраслей - не только в сельском хозяйстве, но и в сфере исследований, транспорта, защиты окружающей среды и др. - осуществляет политику, противоречащую социальному рыночному хозяйству. Кроме того, вследствие больших размеров субвенций следует опасаться дальнейшего роста нового национализма.

За насаждение политики роста, которая проводится в ФРГ с 1967 г., борьба шла еще с 1955 г. Эта политика должна была бы послужить тому, чтобы гарантировать продолжение «экономического чуда». Эрхард противостоял таким попыткам, так что эта политика была начата только после его отставки с поста федерального канцлера. Эрхард видел в ней предательство рыночного хозяйства и ползучий переход от рынка к плановому хозяйству. Он полагал, что в свободном обществе каждый волен сам решать, чего и сколько он хотел бы сделать, чтобы повысить свой жизненный стандарт и улучшить жизненные условия. Государство должно заботиться о том, чтобы каждый имел доступ к рынку и никого не вытесняли бы с рынка. Государство не должно понуждать или стимулировать никого к каким бы то ни было достижениям, или обязывать стремиться к достижению каких-то централизованно установленных показателей роста.

Одним словом, для Эрхарда центральным моментом экономической политики была политика поддержания порядка, а не политика роста. Если сегодня рассуждают о рыночном хозяйстве, то имеют в виду в первую очередь политику роста. Если говорят о рыночном хозяйстве, как правило хвалят то, что Эрхард презрительно называл «дирижизмом наихудшего сорта» - а именно, попытки государства стимулировать граждан к тому, чтобы они делали то, что руководство (из общеэкономических или каких бы то ни было еще соображений) считает хорошим и правильным.

Гражданин не является больше свободным. Столь восхваляемые «рыночные стимулы» - это «поводья», за которые дергает государство. Оно то ослабляет их натяжение, когда граждане движутся в желаемом направлении, то натягивает их, когда они сбиваются с пути. Это - странное представление о свободе. Эрхард уже в 1974 г. находил, что такая система вполне утвердилась, а потому писал: «Либерализм стал фасадом совершенно антилиберальных, если не сказать социалистических сил». Однако - оставаясь оптимистом, каковым он всегда был - добавлял: «Начало борьбе за жизненный порядок, основанный на свободе, было положено вполне успешное и достаточно четко указывало верное направление, чтобы служить примером будущим поколениям» Erhard L. Lebensordnung im Geiste der europдischen Freiheit. Ansprache am 6. November 1974 im Schloss Auel bei Wahlscheid. .

Размещено на Allbest.ru