Медицинское обслуживание иностранных военнопленных в лагерях НКВД (МВД) на Юге Украинской ССР

Размещено на http://www.allbest.ru/

Николаевский национальный университет им. В.А. Сухомлинского

Медицинское обслуживание иностранных военнопленных в лагерях НКВД (МВД) на Юге Украинской ССР

Калкутина Наталья Владимировна, аспирантка кафедры истории Украины

Актуальность темы обусловлена, прежде всего, состоянием ее научного исследования. Содержание иностранных военнопленных на Юге УССР и, в частности, медицинское обеспечение спецконтингента, не получили должного комплексного освещения и не стали предметом специального научного изыскания. Исходя из этого, целью настоящей статьи является изучение качества предоставляемых медицинских услуг военнопленным, содержащимся в советских лагерях НКВД (МВД) на Юге УССР.

Сохранение физического здоровья и жизни военнопленных иностранных держав остается ключевым в течение всего срока их пребывания в СССР. Но первой и довольно серьезной проблемой, с которой столкнулось руководство НКВД, стала повышенная смертность контингента уже на этапе конвоирования, которое в большинстве случаев, осуществлялось пешим порядком на дальние расстояния. Как правило, военнопленных отправляли большими партиями от 1000 до 2000 чел., а отсутствие необходимого (питания, транспорта, одежды) приводили к тому, что определенное их количество до прибытия в стационарные лагеря так и не доживало.^[1] «Два дня мы не ели, не пили, я шел босиком, потому что мои ноги в твердых парусиновых туфлях без носков невыносимо болели», - вспоминает дорогу в лагерь летчик Ганс Юрген Отто.^[2] По словам другого пленника, транспортировка военных трофеев оказалась куда важнее для русских, чем перевозка военнопленных.^[3]

Поскольку массовая смертность означала стремительную потерю дешевой рабочей силы, решить эту проблему можно было путем создания сети специальных лечебных учреждений. Одним из первых шагов в этом направлении стала инструкция «О порядке содержания раненых и больных военнопленных в госпиталях Наркомздрава СССР и НКО», от 6 марта 1943 г., которой введена сеть госпиталей для обслуживания пленных.^[4] Спецгоспитали организовывались с целью освобождения стационарных лагерей НКВД от тяжелобольных, нуждающихся в длительном специализированном лечении в больничных условиях, которые лагеря не могли обеспечить. Кроме спецгоспиталей, на приемных пунктах, при фронтовых приемно-пересыльных и стационарных лагерях военнопленных располагались санитарные группы (взвода), санчасти и лазареты.^[5]

Спецгоспитали меняли свою дислокацию в соответствии с перемещением фронтовых приемно-пересыльных лагерей, а впоследствии передислоцировались к стационарным. Так, согласно распоряжения СНК СССР от 21 июля 1944 г. «О передислокации спецгоспиталей НКЗО для лечения больных военнопленных», на территорию Юга УССР перемещено из восточных регионов СССР следующие спецгоспитали: № 3986 - из Джамбула (Казахская ССР) в г. Одессу; № 1149 - из поселка Белая Халуница Кировской области в г. Запорожье; № 4564 - из Коканда (Узбекская ССР) в г.Николаев.^[6]

Спецгоспитали не сразу смогли наладить медицинское обслуживание больных из-за бытовой необустроенности, присущей всем отраслям послевоенной действительности. Например, николаевскому спецгоспиталю № 4564 решением местного облисполкома выделено помещение бывшего детского сада, которое нуждалось в ремонте отопительной сети, остеклении окон и других восстановительных работах.^[7] Для запорожского спецгоспиталя №1149 выделили 4 барака из зоны лагеря №100, заполненные больными и 2 барака для санпропускника и пищеблока. Данные помещения имели антисанитарные условия, не совместимые с лечебным учреждением.^[8]

В первые послевоенные годы высокая смертность пациентов обуславливалась, кроме неудовлетворительного здоровья последних, еще и тем, что лагеря отправляли на лечение уже почти нетранспортабельных больных, находившихся в крайне тяжелом состоянии, и их смерть часто являлась вопросом времени. В докладной записке начальника оперативного отделения николаевского лагеря №126, в частности, указывалось, что ликвидировать смертность до конца 1944 г. не удалось: в декабре умерло 420 человек (преимущественно дистрофиков и госпитальных больных)^[9].

По результатам проверок медицинских учреждений в ГУПВИ пришли к выводу, что лечебное дело в лагерях, их оснащенность медтехникой и медикаментозная обеспеченность резко отстают от требований и задач по оказанию своевременной и квалифицированной медицинской помощи военнопленным и соответствующего ухода за ними. В списке неблагополучных из-за высокой смертности контингента находились и лагеря Юга УССР - одесский №159, николаевский №126, запорожский №100. В них за первые полтора месяца 1945 г. суммарно умерло 2944 человека. В одесском лагере № 159 смертность была наименьшей: 388 человек.^[10] заболеваемость военнопленный спецгоспиталь

Военная и послевоенная действительность предопределяла характерную для большинства лагерей картину заболеваемости. Это, прежде всего дистрофия, авитаминоз, туберкулез, которые заканчивались летальным исходом в подавляющем большинстве случаев, вылечить которые, в условиях тотальной антисанитарии и бытового коллапса, оказалось невозможно. На фоне полного изнеможения не заставляли себя долго ждать инфекционные, желудочно-кишечные и кожные болезни.

Слабо осуществлялось и медикаментозное лечение: в большинстве случаев однотипное, без надлежащей индивидуализации и учета сопутствующих заболеваний. Нередко врачи назначали лечение для проформы, ведь необходимых медикаментов все равно в аптеках не было. Мартин Штрайдел, больной дизентерией, так вспоминает свое лечение в херсонском лагере: «Врач может только рекомендовать мне, чтобы я ничего не ел. Таким образом, я употребляю только чай, приготовленный специально для больных. На следующий день я получаю уголь, который врач изготовил сам из жженного картофеля».^[11] Не применялась и диетотерапия, особенно актуальна для больных дистрофией и туберкулезом (а это около 80% контингента). По мнению самых пленных, процесс лечения проходил бы более эффективно при условии достаточного продовольственного обеспечения. Не медицина, а хлеб был необходим в первую очередь.^[12]

Жизнь военнопленного целиком зависела от медицинского персонала, который к делу лечения вчерашнего врага относился без особого рвения. Врачебные осмотры больных были, как правило, формальными. В николаевском спецгоспитале № 4564 работал кабинет рентгенодиагностики, стоматологический кабинет, функционировали операционные. Но в связи с тем, что госпиталь не имел врача-хирурга, оперативную хирургию, как плановую, так и неотложную, осуществлял начальник госпиталя.^[13] При этом больных, которые требовали хирургического вмешательства, не оперировали месяцами. Эту преступную бездеятельность объясняли слишком низкой температурой в операционных.^[14]

Но всегда находились действительно самоотверженные медики, которые выполняли, прежде всего, свой долг и любым способом пытались сохранить человеческую жизнь, даже если это жизнь врага. Один из военнопленных одесского лагеря № 159, по гражданской профессии аптекарь, вспоминал, что был шокирован тем, как «русские совершенно бесплатно и в больших количествах тратят на нас дорогие и редкие лекарства».^[15]Результат такой самоотверженности и профессионализма - падение смертности. Как утверждает бывший военнопленный Вальтер Фрич, в лагере № 159/1 в 1947 г. не умер ни один узник. И это во время страшного послевоенного голода!^[16] Кстати, одесский спецгоспиталь, по свидетельству самих узников, был значительно чище и лучше укомплектован, чем николаевский: «Нас распределили по палатам. Но что это были за палаты! В плену никогда у нас не было такого жилья: 5-7 чистых кроватей, батареи обогрева под окнами, вид на море. Мы не переставали удивляться!»^[17]

Серьезная проблема послевоенного времени - нехватка квалифицированных кадров. Учитывая это, директивой наркома внутренних дел предусмотрено использование всего медицинского состава из числа военнопленных.^[18] Но в процессе оперативного надзора за военнопленными медиками, в ряде случаев выявлена их национальная солидарность и предвзятость в процессе лечения. Так, заручившись доверием вольнонаемных врачей, они нередко осуществляли желаемую для них линию в лечении больных и даже влияли на штатный медицинский состав лечебных учреждений в вопросах установления диагноза, выписки военнопленных и направления последних к спецгоспитали. Вследствие, десятки заведомо здоровых людей содержались в оздоровительных командах в течение длительного времени, что конечно, не могло устроить НКВД.^[19]

К концу войны во врачебной практике специальных медицинских учреждений для военнопленных активно начало применяться переливание крови. Но это благородное дело снова «споткнулась» о материально-технические проблемы: во многих лагерях создавались донорские группы, но не было аппаратов для переливания крови. Кроме того, никто не исследовал донорскую кровь, и не было известно пригодна она для переливания или нет. Вместе с чужой кровью больной получал иногда и сопутствующие заболевания, в том числе и венерические. Единственным плюсом в этой ситуации могло стать то, что зараженный венерической болезнью отправлялся домой. Но какой ценой!^[20]

Усилия, направленные на борьбу с заболеваемостью и смертностью дали свои плоды лишь в 1948 г. Но Одесская, Николаевская и Запорожская области отмечены среди областей, в которых еще на 1 января 1948 г. продолжали иметь место поздняя госпитализация больных и несвоевременная реэвакуация здоровых назад в лагеря.^[21]

Таким образом, в СССР создана сеть лечебно-оздоровительных заведений для военнопленных, где развернулась борьба за жизнь, здоровье и трудовое использование контингента, в целом небезуспешная. Однако, следует еще раз подчеркнуть, что советские лагеря в смысле медицинского обслуживания стали прямой противоположностью нацистским лагерям смерти, в которых шансы выжить приравнивались практически к нулю, и часто гибель контингента являлась именно результатом деятельности представителей самой гуманной в мире профессии.

Литература

1. Баяндин И. Т. Санитарно-эпидемиологическое обеспечение репатриированных и военнопленных / И. Т. Баяндин // Военно-медицинский журнал.- 1946.- №3. - С.44-47.

2. Военнопленные в СССР. 1939-1956. Документы и материалы / Под ред. М.М. Загорулько. - М., 2000. - 1120 с.

3. Константинов О. Забытая история: Дерибас умер от голода в одесском концлагере на Троицкой (фото, документы).- Режим доступа: http://dumskaya.net/article/zabytaya-istoriya-v-portu--barelefy-soldat-verma/.

4. ОРСДО УМВД Украины в Николаевской обл. Ф. 37. Оп. 3. Д. 205. Ч. 4.

5. ОРСДО УМВД Украины в Николаевской обл. Ф.38. Оп. 1. Книга приказов по спецгоспиталю № 4564.

6. ОРСДО УМВД Украины в Николаевской обл. Ф.38. Оп. 3. Д. 440. Ч.5.

7. Потильчак О. Режимні і лікувальні установи для військовополонених на території України / О. В. Потильчак // Університет. - 2005.-№2.- С. 34-39.

8. Русский архив: Великая Отечественная война. Иностранные военнопленные Второй мировой войны в СССР. Т. 24 (13) / Под общ. ред. В.А.Золотарева. - 504 с.

9. Управление режимно-секретного и документального обеспечения (УРСДО) ГУМВД Украины в Запорожской области. Ф. 24. Оп. 1. Д. 4.

10. Чайковский А.С. Плен. За чужие и свои грехи. Военнопленные и интернированные в Украине 1939-1953 гг. / А. С. Чайковский. - К.: Парламентское издательство, 2002. - 503 с.

11. Streidel M. So war das damals / Martin Streidel.- Mьnchen, 2002. - 98 p.

Ссылки

^{[1] Баяндин И. Т. Санитарно-эпидемиологическое обеспечение репатриированных и военнопленных / И. Т. Баяндин // Военно-медицинский журнал.- 1946.- №3. - С.45-46.}

^{[2] Константинов О. Забытая история: Дерибас умер от голода в одесском концлагере на Троицкой (фото, документы).- Режим доступа: http://dumskaya.net/article/zabytaya-istoriya-v-portu--barelefy-soldat-verma/}

^{[3] Streidel M. So war das damals / Martin Streidel.- Mьnchen, 2002. - S.19.}

^{[4] Военнопленные в СССР. 1939-1956. Документы и материалы / Под ред. М.М. Загорулько. - М., 2000. - С. 443-444.}

^{[5] Чайковский А.С. Плен. За чужие и свои грехи. Военнопленные и интернированные в Украине 1939-1953 гг. / А. С. Чайковский. - К.: Парламентское издательство, 2002. - С. 180.}

^{[6]Потильчак О. Режимні і лікувальні установи для військовополонених на території України / О. В. Потильчак // Університет. - 2005.-№2.- С.36.}

^{[7]Отдел режимно-секретного и документального обеспечения (ОРСДО) УМВД Украины в Николаевской обл. Ф.38. Оп. 3. Д. 440. Ч.5. Л.8.}

^{[8]Управление режимно-секретного и документального обеспечения (УРСДО) ГУМВД Украины в Запорожской области. Ф.24. Оп. 1. Д. 4. Л. 2-3.}

^{[9]ОРСДО УМВД Украины в Николаевской обл. Ф. 37. Оп. 3. Д. 205. Ч. 4. Л. 53-54.}

^{[10] Военнопленные в СССР… - С.569}

^{[11] Streidel M. So war das damals. - S.49.}

^{[12] Streidel M. So war das damals. - S.72.}

^{[13] ОРСДО УМВД Украины в Николаевской обл. Ф.38. Оп. 1. Книга приказов по спецгоспиталю № 4564. Л. 41.}

^{[14] Там же. Оп. 3. Д. 440. Ч. 5. Л. 127.}

[15] Константинов О. Указ. соч.

^{[16] Там же.}

^{[17] Streidel M. So war das damals. - S.78.}

^{[18] Русский архив: Великая Отечественная война. Иностранные военнопленные Второй мировой войны в СССР. Т. 24 (13) / Под общ. ред. В.А.Золотарева. - С. 134.}

^{[19] ОРСДО УМВД Украины в Николаевской обл. Ф .37. Оп. 3.Д. 205. Ч.4. Л. 103.}

^{[20] Streidel M. So war das damals.- S.64.}

^{[21] Военнопленные в СССР…- С. 472.}

Размещено на Allbest.ru