Ф.В. Булгарин: Эволюция идеологических и политических воззрений. Первая половина XIX в.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Ф.В. Булгарин: эволюция идеологических и политических воззрений. Первая половина XIX в.

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

булгарин польский политика

Глушковский Петр

Москва 2012

1. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. В результате разделов Речи Посполитой в последней трети XVIII в. и инкорпорации Центральной Польши в 1815 г. подданными российских императоров стало несколько миллионов поляков. Конфликт между интеграционным курсом империи и стремлением поляков сохранить этнокультурную компоненту идентичности и возродить утраченную государственность составил сущность польского вопроса, масштаб и острота которого были исключительно велики.

Жизнь в Российской империи создавала предпосылки и стимулы для изменения структуры идентичности и выработки поведенческих стратегий, нацеленных на адаптацию к новым условиям. В результате весьма многие поляки реализовали себя на гражданской и военной службе, в науке, культуре и предпринимательской деятельности. Только с учетом этих реалий возможна научная разработка проблематики русско-польских отношений конца XVIII - начала XX в., адекватное представление о которых исключительно важно для взаимопонимания двух народов и государств сегодня.

Особый интерес представляют крупные исторические фигуры, репутация которых сложилась под сильным влиянием предубеждений, распространенных в русском и польском обществах. К их числу, несомненно, принадлежит Фаддей Венедиктович Булгарин (Tadeusz Buіharyn, 1789-1859), разделивший судьбу многих своих соотечественников, получивший возможность влиять на общественное мнение не только столичных элит, но и массы провинциальных читателей России, а также давать рекомендации правительству, вызывавший к себе живой интерес как русских, так и поляков. Изучение в контексте русско-польских отношений эволюции идентичности Булгарина и его политических воззрений позволяет раскрыть важные механизмы межэтнической коммуникации в имперском пространстве.

Степень изученности темы. Фигура Булгарина в российской научной литературе долгое время была представлена достаточно фрагментарно. Одним из первых попытку реконструировать биографию Булгарина предпринял П.П. Каратыгин, написавший исследование о газете «Северная пчела», в котором привел подробные сведения о ее издателях. С конца XIX в. Булгарин упоминался практически во всех версиях истории русской литературы и журналистики, а также в энциклопедических словарях как важная, хотя и одиозная фигура, оказавшая влияние на развитие словесности. Особое место принадлежит посвященным истории цензуры трудам М.К. Лемке, на которые до сих пор часто ссылаются. Он начал специально изучать сотрудничество Булгарина с III Отделением собственной его императорского величества канцелярии.

В советский период к Булгарину обращались преимущественно в исследованиях жизни и творчества А.С. Пушкина, где утвердилось немало стереотипов. В процессе изучения конфликта двух писателей затрагивался польский аспект мировоззрения и деятельности Булгарина. Не всем подготовленным работам было суждено увидеть свет. Нами впервые использованы хранящиеся в Российском государственном архиве литературы и искусства фрагменты очерка Я.З. Черняка и материалы сборника статей «История русской журналистики», которые дают представление об отношении к Булгарину в СССР середины XX в. На этом фоне особенно заметна опубликованная на польском языке статья историка-эмигранта либерального направления А.Л. Погодина, который полемизировал с М.К. Лемке по поводу сотрудничества Булгарина с III Отделением.

В постсоветский период ситуация решительно изменилась. Историки перестали ограничиваться изучением русско-польских революционных связей и пропагандой прогрессивных традиций. Обобщающим трудом является книга Л.Е. Горизонтова «Парадоксы имперской политики: Поляки в России и русские в Польше (XIX - начало XX в.)», опубликовавшего также большой цикл статей о польском вопросе во внутренней политике Российской империи. Для нашей диссертации важны коллективные работы «Западные окраины Российской империи» (2007 г.) и «Польша и Россия в первой трети XIX века» (2010 г.).

В 1991-2007 гг. в России написано более двухсот научных работ о Булгарине, в том числе несколько монографий и диссертаций, - значительно больше, чем за весь советский послевоенный период. Однако главный интерес исследователей по-прежнему привлекало противостояние Булгарина с Пушкиным, «литературной аристократией» и натуральной школой.

За последние двадцать лет более других для изучения мировоззрения и деятельности Булгарина сделал А.И. Рейтблат. Первым из российских исследователей он обратил внимание на польский аспект жизни Булгарина в статье «Булгарин и Польша» (1993 г.), сосредоточившись при этом на раннем периоде его деятельности. Булгарин рассматривается как писатель «обоих народов», повлиявший на развитие русско-польских культурных связей. Работы А.И. Рейтблата явились стимулом для развития современного булгариноведения, поставив вопрос о Булгарине как влиятельном публицисте и идеологе самодержавия (исследования А.Г. Алтуняна, А. Янова, С.В. Удалова). В последние десять лет появились историко-литературные работы, изучающие различные стороны деятельности Булгарина (Н.Н. Акимова, Т. Кузовкина).

Польские аспекты жизни Булгарина привлекали также внимание польских ученых. В конце XIX - начале XX вв. в Польше возник интерес к истории польско-русских литературных связей, особенно контактам А. Мицкевича с русскими литераторами и отношению к полякам А.С. Пушкина. На утверждение представления о Булгарине как польским ренегате повлияли исследования А. Брюкнера. Я. Кухажевский - крупный представитель польского и американского исторического россиеведения, видел в Булгарине платного агента III Отделения и услужливого придворного журналиста. Правда, в межвоенный период отдельные авторы оценили Булгарина как посредника между русскими и польскими писателями.

Одними из первых в послевоенной Польше Булгариным занялись Л. Гомолицкий и С. Фишман - исследователи петербургского периода Мицкевича, а также З. Скварчиньский, обратившийся к его участию в виленском Обществе шубравцев. Интерес к Булгарину в Польше заметно оживился в 1970-80-е гг. Видный польский историк-россиевед Л. Базылов посвятил ему обширный фрагмент своей книги о петербургской Полонии. Хотя Базылова нельзя назвать апологетом Булгарина, далек он и от сугубо негативной оценки его деятельности. Заслуживают упоминания также монографии Р. Волошиньского, в которых рассматриваются польско-российские научные и культурные контакты 1801-1830 гг.

В 1970-80-е гг. Булгарин продолжал привлекать внимание историков литературы. Вслед за А. Яблоновским Б. Гальстер взялся за изучение роли Булгарина в публикации рецензии И. Лелевеля на «Историю государства Российского» Н.М. Карамзина. З. Мейшутович проявила интерес к двуязычию Булгарина, отметив, что тот одновременно работал в поле русской и польской культур. Последние два десятилетия Булгарин в Польше практически полностью забыт, фигурируя почти исключительно в контексте измены родине. Вместе с тем польские историки приступили к осмыслению поведенческих стратегий служивших империи поляков, не ограничивая себя традиционной оппозицией «герой - антигерой» (М. Мициньская, Я. Чубаты).

Общей заслугой польских и российских исследователей можно считать разработку проблематики имагологии (от латинского слова «образ»). Если в социалистические времена главным направлением двустороннего сотрудничества служила разработка истории революционных связей, то начиная с 1990-х гг. именно имагология чаще всего объединяет ученых-гуманитариев в совместных проектах (В.А. Хорев, А. де Лазари).

Свой вклад в исследование идентичности жителей бывшего Великого княжества Литовского, в том числе и Булгарина, вносит также новейшая белорусская историография (С.Е. Куль-Сельверстова). А.И. Федута, издавший в серии «Классики белорусской литературы» избранные сочинения Булгарина, считает последнего своим земляком-белорусом, одновременно признавая его польскую, литвинскую и имперскую идентичности. Место Польши в мировоззрении и деятельности Булгарина привлекло известный интерес западных специалистов (Ф. Моха в США, М. Леке и Б. Чиари в Германии).

Не получило должного освещения отношение Булгарина к Польше, в особенности во второй четверти XIX в.: обычно исследователи обрывают изучение польских аспектов биографии Булгарина на восстании декабристов. Дискуссионный характер имеет национально-культурная идентификация Булгарина. В систематической разработке нуждается присутствие Булгарина в жизни петербургской Полонии. На фоне большого внимания ученых к участью Булгарина в выработке идеологии и политики Российской империи особенно заметно отсутствие работ, проливающих свет на его попытки участвовать в формировании правительственного курса по отношению к Царству Польскому и западным губерниям. До сих пор не проведено исследований, показывающих роль Булгарина в складывании образа поляка в России.

Объектом исследования является идеологические и политические воззрения Ф.В. Булгарина.

Предмет исследования - выявление эволюции идеологических и политических воззрений Ф.В. Булгарина в контексте русско-польских отношений.

Цель исследования - показать в исторической динамике представления Ф.В.Булгарина об идеологических и политических основаниях русско-польских отношений.

Для достижения поставленной цели были решены следующие задачи:

- реконструирована деятельность Ф.В. Булгарина в петербургской Полонии и на бывших землях Речи Посполитой;

- выявлены и проанализированы тексты Ф.В. Булгарина, затрагивающие польские темы;

- определено отношение Ф.В. Булгарина к правительственной политике в польском вопросе;

- показана роль Ф.В. Булгарина в формировании образа поляка в русском обществе.

Хронологические рамки исследования определяются годами жизни Булгарина (1789-1859). Необходимость выхода за их пределы обусловлена тем, что Булгарин неоднократно обращался к истории Польши и русско-польских отношений XVII-XVIII вв. и даже более раннего времени. При рассмотрении образа Булгарина в исторической памяти двух народов привлекался материал не только XIX, но и XX-XXI вв.

В пространственном плане в поле зрения находятся Санкт-Петербург Северо-Западный край, Лифляндия и Царство Польское, с которыми были связаны жизнь и деятельность Булгарина.

Теоретико-методологические основы исследования. При анализе идентичности и воззрений Булгарина на русско-польские отношения используется историко-генетический метод, позволяющий выявить сущностные причинно-следственные связи. В диссертации широко применяется сравнительно-исторический метод, помогающий проследить эволюцию Булгарина, выявить общее и уникальное в его мировоззрении и деятельности. Полному раскрытию темы и организации обширного материала способствовал историко-биографический подход. В основу структуры исследования положен проблемно-хронологический принцип.

Предмет исследования обусловил обращение к инструментарию нескольких гуманитарных и социальных дисциплин. Из области филологии заимствованы элементы литературоведческого и текстологического анализа, необходимого, в частности, для атрибуции ряда текстов. Философия задает ориентиры при рассмотрении мировоззрения Булгарина в системе координат «славянофильство - западничество». Использовались подходы таких динамично развивающихся научных областей, как охарактеризованная выше имагология и исследования памяти (memory studies). Последние позволяют проследить, как в коллективной памяти русских и поляков формировался образ Булгарина. В работе были использованы также методы исторической социологии и психологии, изучающие поведение человека в чужой для него среде и адаптационные механизмы.

При всей своей междисциплинарности диссертация является историческим исследованием. Автор руководствуется принципом историзма и конкретно-историческим подходом, рассматривая все аспекты темы в контексте эпохи и осуществляя реконструкцию на основе критического анализа исторических источников.

В диссертации используется как терминология современной науки, так и понятия, бытовавшие в изучаемую эпоху. Согласно Л.П. Репиной, одним из базовых терминов интеллектуальной истории стала идентичность - ощущение сопричастности к определенной социальной общности. Человек выступает носителем многокомпонентной идентичности, особенно ярко выраженной на этнокультурных пограничьях, русско-польском, в частности. В настоящей работе изучается, прежде всего, этническая, региональная и государственная идентичности, важны также социальная, конфессиональная, политическая и профессиональная идентичности.

Под политическими воззрениями в контексте данного исследования понимаются главным образом представления о способах урегулирования русско-польских отношений.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в комплексном изучении эволюции идентичности Булгарина и его представлений о русско-польских отношениях.

Впервые анализируются основные этапы и аспекты жизни и деятельности Булгарина, которые рассматриваются в контексте истории русско-польского взаимодействия. Исследованы его воспитание в польской среде, связи с поляками в годы службы в российской армии, отношение к Российской империи в «польский период» биографии Булгарина, его отношение к полякам после возвращения в Петербург. Особый акцент сделан на слабо изученный виленский период, который существенно повлиял на воззрения Булгарина. Предметом специального исследования стали польскоязычные тексты Булгарина, о которых до сих пор в России лишь упоминалось.

В диссертации исследуются отношения Булгарина с видными деятелями польской культуры, прежде всего, А. Мицкевичем и И. Лелевелем. Показаны место и роль Булгарина в жизни польской диаспоры в Петербурге. Впервые доказано, что он не прекратил своих связей с Польшей и поляками после отъезда в Лифляндию. Булгарин до конца жизни переписывался со своими соотечественниками (в основном литвинами со сходными идеологическими и политическими воззрениями), а также следил за русско-польскими отношениями, пытаясь на них влиять.

На основе репрезентативного материала верифицирована гипотеза о том, что польская тематика постоянно занимала Булгарина, в значительной степени определяя его продолжительную и многогранную деятельность в России. Польские сюжеты продолжали постоянно присутствовать в его сочинениях после восстания 1830-1831 гг. Знаменательно участие Булгарина в этот период в издании польского журнала в Петербурге. Он последовательно содействовал популярности польских композиторов в России. После смерти Николая I Булгарин стал смелее высказывать свои воззрения.

Изучение донесений Булгарина в III Отделение позволило установить, что, по его мнению, поляки должны получить максимальную самостоятельность, а методы управления, приносящие благие результаты в основной части империи, в Польше способны нанести только вред. В плане проведения этих идей различные типы булгаринских текстов - публицистика, художественные и мемуарные произведения, донесения, составляют единое смысловое целое.

Реконструирована своеобразная идентичность Булгарина, показаны ее метаморфозы и степень типичности для поляков Российской империи изучаемого периода. Впервые во всей сложности показано сочетание литвинской, славянской и имперской идентичности. Установлено влияние идентичности Булгарина на предлагавшиеся им способы решения польского вопроса. Показано, что в представлении Булгарина Польша являлась неотъемлемой частью Российской империи, благодаря чему его идентичности - польско-литвинская и имперская - составляли органичное целое. Установлено, что своеобразие идентичности и политических воззрений Булгарина обнаруживает в нем польского шляхтича и уроженца Великого княжества Литовского.

Переосмыслен ряд бытующих в российской и польской гуманитаристике стереотипов, связанных как с оценкой Булгарина (изменник Польши), так и с восприятием поляков в целом (поляки-бунтовщики). Показано, что утверждению этих стереотипов в немалой степени способствовали булгаринские тексты. Специальный акцент сделан на сравнительном изучении восприятия Булгарина русскими и поляками, выявлено общее и особенное в исторической памяти двух народов. Вопреки стереотипам, он представлен как крупнейший популяризатор польских культурных достижений в России.

В диссертации проанализированы взаимодополняющие русско- и польскоязычные источники, часть которых вводится в научный оборот. Помимо многих российских архивов они извлечены из архивохранилищ Польши и Эстонии. Использованы многочисленные мемуары поляков, которые еще не были введены в научный оборот в России. Диссертация написана с учетом большого пласта зарубежной, прежде всего, польской исследовательской литературы, практически не известной российским специалистам.

Источниковую базу исследования составили источники нескольких видов: материалы официального делопроизводства; источники личного происхождения (переписка и мемуары); периодические издания; произведения художественной литературы.

1. Ядром комплекса делопроизводственных материалов являются опубликованные А.И. Рейтблатом донесения Булгарина в III Отделение собственной его императорского величества канцелярии. В Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ) хранятся документы, дающие представление о связях Булгарина с декабристами. Анализировались источники, отразившие отношение властей к сочинениям Булгарина. В Российском государственном историческом архиве (РГИА) найдены дела о строгих выговорах Булгарину за его публикации 1840-1850-х гг. Изучались материалы Отдела рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ), характеризующие отношение цензоров к текстам Булгарина. В большинстве своем ранее они лишь упоминались в научной литературе.

В РГИА хранится дело объемом более тысячи листов о судебной тяжбе между семьей Булгарина и семьями Тышкевичей и Парчевских, которое представляет большую ценность для реконструкции формирования идентичности Булгарина, а также причин, повлиявших на выбор им места жительства и работы.

2. Значительная часть использованных в диссертации источников личного происхождения опубликована. Исключительно важной является переписка Булгарина с польским историком И. Лелевелем. Не менее ценна корреспонденция Булгарина с другими польскими писателями и общественными деятелями (А. Мицкевичем, М. Конарским, Ю. Немцевичем), а также с русскими современниками (Н.И. Гречем, А.А. Бестужевым-Марлинским и высокопоставленным русским чиновником в Варшаве в 1830-40-е гг. А.Я. Стороженко).

В Российским государственным архиве литературы и искусства (РГАЛИ) хранятся материалы, характеризующие Булгарина как литератора. Основным для нас был его личный фонд, в котором обнаружено письмо О.И. Сенковского к Булгарину на польском и французском языках (1820 г.), не упоминавшееся ранее в научной литературе. Использовались также материалы из других фондов: Вяземских (наброски П.А. Вяземского), Ю.Г. Оксмана (письмо отставного военного Старжинского Булгарину).

В личном фонде Булгарина в Рукописном отделе Института русской литературы РАН (Пушкинский Дом) найдены письма 1851-1852 гг. писателя и издателя газеты «Dziennik Warszawski» графа Г. Ржевуского Булгарину на польском языке. В других фондах обнаружены письма О.И. Сенковского Булгарину на польском языке. Важной находкой можно считать письмо Булгарина 1814 г. неустановленному лицу на польском языке.

Уникальный материал найден в Отделе рукописей и редких книг библиотеки Тартуского университета (Эстония), где хранится часть книжного собрания Булгарина. Хотя о маргиналиях в книгах Булгарина известно уже давно, их не изучали по причине незнания польского языка. В некоторых из них найдены пометки Булгарина, чрезвычайно важные для характеристики его интереса к Польше на разных этапах жизненного пути.

Из ОР РНБ извлечена переписка польского этнографа З. Доленги-Ходаковского с профессором Виленского университета И. Лобойко, а также письмо к Булгарину Н.А. Полевого. В Отделе рукописей Ягеллонского университета (Краков) найдено письмо М. Шимановской к Булгарину. В работе также использованы дела из Архива Польской академии знаний.

Все без исключения мемуары, использованные в диссертации, опубликованы. Однако многие из них основательно забыты в России или не переведены с польского языка на русский, вследствие чего практически не включены в научный оборот. В 1846 г. Булгарин издал воспоминания о раннем периоде своей жизни. Его мемуарное наследие требует к себе предельно осторожного отношения.

Большой массив источников составляют мемуары современников Булгарина. Весьма ценными являются воспоминания Н.И. Греча - его делового партнера и близкого друга, с которым он в 1850-е гг. поссорился. Очень информативными оказались воспоминания о Булгарине офицера Ю. Залуского и ряда видных представителей петербургской Полонии (С. Моравского, Т. Бобровского, цензора О.А. Пржецлавского). Изучались дневники польского друга Булгарина историка М. Малиновского и Г. Шимановской-Малевской - дочери известной пианистки и супруги издателя польского журнала в Петербурге. Полагаем, что некоторые фрагменты из них, касающиеся Булгарина, переведены на русский язык впервые.

3. Поскольку более сорока лет Булгарин занимался журналистской, публицистической, редакторской и издательской деятельностью, периодические издания изучались нами особенно тщательно. Самым известным проектом Булгарина была первая в России частная газета с правом публикации политических известий «Северная пчела». Булгаринские тексты на страницах этой газеты публиковались регулярно и имели определенное влияние на общественное мнение.

Подробно изучались статьи из «Северного архива» (1822-1828 гг.) - первого успешно реализованного Булгариным издательского проекта, к которому были привлечены многие поляки, в том числе О.И. Сенковский и И. Лелевель. Просматривались такие издания, как «Tygodnik Wileсski» (1815-1822 гг.), «Dziennik Wileсski» (1815-1827 гг.), «Сын Отечества» (1820-1828 гг.), «Сын Отечества и Северный архив» (1829-1835 гг.), «Baіamut Petersburski» (1830-1836 гг.), «Rozmaitoњci lwowskiе» (1831-1841 гг.), автором или соредактором которых являлся Булгарин. Кроме того, изучались статьи из периодических изданий, полемизировавших с Булгариным («Литературная газета», «Отечественные записки»).

4. Художественно-литературное наследие Булгарина - непростой для исторической интерпретации, но весьма ценный источник. Польша и поляки фигурируют в большинстве беллетристических произведений Булгарина. Для характеристики общественной репутации Булгарина потребовалось обращение к художественным произведениям других авторов, прежде всего к многочисленным эпиграммам на него.

Особняком стоит подготовленный Булгариным совместно с профессором Н.А. Ивановым научный компендиум «Россия в историческом, географическом, статистическом и литературном отношениях».

Большое видовое разнообразие источников, новые архивные находки, ставшие результатом работы в архивах нескольких стран, сочетание русских и польских свидетельств - все это позволяет считать источниковую базу диссертации вполне репрезентативной для решения поставленных исследовательских задач.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования. В результате проведенного исследования обеспечено приращение знаний по такой важной для истории Российской империи проблематике, как русско-польские отношения XIX в. Выявленные данные и полученные выводы могут быть использованы в обобщающих трудах по истории России и русско-польских отношений, а также в учебном процессе. В научный оборот введены новые источники, сделан доступным большой массив польской литературы по истории России.

Апробация работы. Диссертация прошла обсуждение на кафедре истории России новейшего времени Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета. Положения работы были представлены в 2009-2012 гг. на 11 международных научных конференциях: в Москве (Институт всеобщей истории РАН, Институт славяноведения РАН, РГГУ, Российский институт культурологии), Санкт-Петербурге, Тамбове, Остафьеве, Кракове (Польша), Тарту (Эстония).

2. Основное содержание работы

Во введении представлены актуальность и степень изученности темы диссертации, определяются объект и предмет, цель и задачи исследования, характеризуется источниковая база.

В I главе «Эволюция взглядов Ф.В. Булгарина» выявляются факторы, определившие траекторию формирования идентичности Булгарина.

В первом параграфе «Ф.В. Булгарин на службе в российской и французской армиях (1798-1814 гг.)» исследуются особенности складывания его польско-литовской (литвинской) идентичности, типичной для шляхты бывшего Великого княжества Литовского. После поступления в сухопутный кадетский шляхетский корпус у Булгарина стала также формироваться основанная на лояльности подданного имперская идентичность. В корпусе, а затем в российской армии никто не заставлял его выбирать между Польшей и Россией, вследствие чего литвинская и имперская идентичности не вступали между собой в противоречие. Даже после создания Варшавского княжества Булгарин, как и многие другие литвины, ожидавшие от российского императора возрождения Польши, не ощущал противоречия между своим польским патриотизмом и службой России.

В параграфе проанализированы причины перехода Булгарина во французскую армию и участия в войне 1812 г. Несмотря на годы, проведенные в России, Булгарин не утратил литвинской идентичности. В 1812 г. он воевал на стороне Франции в составе польского полка Т. Лубенского. Хотя против России Булгарин выступил добровольно, его имперская идентичность сохранялась.

Во втором параграфе «Ф.В. Булгарин как польский литератор (1814-1830 гг.)» рассматриваются польскоязычные и первые русскоязычные литературные опыты Булгарина. После окончания войны он пытался добиться литературой известности в Варшаве и Вильне. Возвращение на родину было типичным явлением для польских военных, покинувших французскую службу. В Царстве Польском ему устроиться не удалось. В это время сильное воздействие на жизненные предпочтения Булгарина оказывала судебная тяжба, в которой участвовал его род.

Виленский период имел серьезные последствия для мировоззрения Булгарина. Прожив в Вильне всего несколько месяцев, он сумел заявить о себе как о литераторе и был принят в Общество шубравцев - группу молодых интеллектуалов, имевшую большое влияние на польскую общественную мысль и литературу того времени. Следы контактов с шубравцами различимы во взглядах Булгарина на протяжении всей его жизни. Именно благодаря виленским опыту и связям Булгарину удалось получить известность в Петербурге, по приезде в который он практически сразу начал печататься в престижных журналах. В 1820-е гг. Булгарин воспринимался в русском обществе как польский литератор.

В третьем параграфе «Ф.В. Булгарин - российский публицист (1830-1850-е гг.)» показана трансформация идентичности и идейно-политических установок Булгарина в период, когда он являлся одним из наиболее известных русских журналистов и писателей, а также издателем самой популярной в России газеты «Северная пчела».

29 ноября 1830 г. вспыхнуло польское восстание, похоронившее расчеты Булгарина на возрождение Польши в границах Российской империи. Он решительно осудил повстанцев, однако, стремясь минимизировать последствия мятежа, представил его безумным выступлением неопытных молодых людей. Подобная оценка восстания вовсе не была редкостью в польской среде.

На рубеже 1830-1840-х гг. Булгарин начал писать о русско-польских отношениях в панславистском духе, не разделяя при этом полностью идей современных ему русских и польских мыслителей. Развивая свои мысли о России в системе координат «славянофильство-западничество», Булгарин не забывал о Польше. Теорию официальной народности он пытался обогатить своими идеями России-Петровии и России - матери всех славянских народов. Свойственное ему отношение к народности и православию с позиций поляка-католика свидетельствует о том, что польская идентичность была присуща Булгарину до конца жизни.

Траектория развития идентичности Булгарина характерна для многих поляков, живших в русской среде. Булгарин служит примером многоуровневой идентичности: польской, литвинской и имперской, которая, в свою очередь, включала элементы общеславянской, русской и локальной лифляндской идентичности (в Лифляндии находилось приобретенное Булгариным имение). Называть себя белорусом он решительно отказывался по причине того, что белорусами в первой половине XIX в. считались только крестьяне.

II глава «Основные аспекты культурной и политической деятельности Ф.В. Булгарина в Российской империи» посвящена изучению места Польши в текстах Булгарина: его художественных и публицистических произведениях, воспоминаниях, донесениях в III Отделение.

В первом параграфе «Ф.В. Булгарин - популяризатор и пропагандист польской культуры в России» рассматриваются способы, с помощью которых он распространял сведения о культуре Польши. Уже в первой своей статье «Краткий обзор польской словесности» Булгарин показал, что считает себя поляком и гордится польским литературным наследием. В позднейших текстах, а также в издаваемых им журналах и газете «Северная пчела» всегда находилось место для освещения различных аспектов польской культуры. Булгарин создавал привлекательный образ поляков, чья культура может служить образцом для русских. Не ограничиваясь русскоязычной прессой, в 1830-1836 гг. он сотрудничал с журналом «Baіamut Petersburski», издаваемым в столице империи виленскими поляками.

После восстания 1830-1831 гг. Булгарин не прекратил своей деятельности по популяризации польской культуры в России. В 1830-е гг. он информировал русского читателя о талантливых польских музыкантах: братьях Контских, С. Монюшко, Г. Венявском, В. Кажинском и других. В 1840-1850-е гг. в «Северной пчеле» печаталось очень много материалов, свидетельствовавших о польских симпатиях Булгарина. Особое место принадлежит резонансной публикации стихотворения баронессы Е.П.Ростопчиной «Насильный брак», в котором в аллегорической форме были показаны русско-польские отношения.

Во втором параграфе «Речь Посполитая и поляки в литературных и публицистических текстах Ф.В. Булгарина» анализируется изображение истории русско-польских отношений в его сочинениях.

Польша присутствует практически во всех больших художественных произведениях Булгарина, таких как «Марина Мнишек - супруга Дмитрия Самозванца», «Дмитрий Самозванец», «Мазепа», «Иван Выжигин», «Петр Иванович Выжигин», «Суворов», а также в «Воспоминаниях». Писатель давал характеристики польских исторических деятелей, показывал моменты славы и величия Польши. Одновременно благодаря Булгарину русские читатели узнавали о причинах падения Речи Посполитой: выборных королях, переходящей в анархию шляхетской демократии, влиянии иезуитов. Тем самым он целенаправленно боролся с мифом о вольной и счастливой Польше.

Поскольку в 1830-е гг. на касающиеся Польши тексты Булгарина цензоры обращали особое внимание, он предпочитал обращаться к польской теме в контексте «единой славянщины». С общественно-политическими условиями того времени можно связать и выход в свет издания «Россия в историческом, статистическом, географическом и литературном отношениях». В 1840-1850-е гг., несмотря на сопротивление соиздателя «Северной пчелы» Н.И. Греча, Булгарин публикует все больше материалов, содержащих сведения о Польше. В конце жизни, особенно в царствование Александра II, Булгарин стал более смело высказывать свое мнение.

В третьем параграфе «Польский вопрос в сотрудничестве Ф.В. Булгарина с III Отделением собственной его императорского величества канцелярии» рассматриваются польские аспекты донесений Булгарина. Из этого комплекса источников (в особенности из общих обзоров) явствует, что Польша в его политическом мировоззрении занимала исключительно важное место.

Булгарин начал сотрудничество с III Отделением уже в 1826 г. В своих донесениях он неоднократно подчеркивал, что методы управления, пригодные для основной части страны, в Польше способны принести только вред. С точки зрения отражения русско-польской тематики, булгаринские донесения можно разделить на несколько групп: общие характеристики Польши и поляков, их места в истории и положения в составе Российской империи; сведения об отдельных поляках, вызывавших интерес III Отделения (особенно литовских); рекомендации по поводу того, как следует управлять Польшей. Писал Булгарин и о русских, которые служили или могли получить место в Царстве Польском.

Посредством донесений в III Отделение Булгарин пытался влиять на политику в отношении Польши и поляков. Последние должны получить максимальную степень независимости в рамках Российской империи, в противном случае, они постоянно будут источником мятежей. Правильный же курс Петербурга в польском вопросе может превратить поляков в самых ревностных защитников империи.

В III главе «Восприятие Ф.В. Булгарина поляками и русскими» рассматривается образ Булгарина в Польше и в России XIX-XXI вв. с акцентом на механизмы его формирования.

В параграфе «Отношение поляков к Ф.В. Булгарину» реконструируются контакты Булгарина с соотечественниками с момента его переезда в Петербург. За тридцать лет отношение поляков к Булгарину сильно изменилось. Впрочем, уже в 1820-е гг. заметно различие подходов к нему в польской среде. Для литвинов (А. Мицкевич, К. Контрым, И. Пржецлавский) он был земляком, которому удалось добиться известности в Российской империи. Для жителей Царства Польского линия поведения и природа популярности Булгарина в России оставались загадкой. До 1831 г. он практически ежедневно встречался со своими земляками, участвовал в «польских вечерах» и покровительствовал соотечественникам. Отношение к Булгарину изменилось в связи с его реакцией на восстание. Однако и оно не прервало его связей с поляками, несмотря на то, что многие из них посчитали Булгарина изменником.

Наибольшее внимание уделено контактам Булгарина с историком И. Лелевелем и поэтом А. Мицкевичем. С первым из них Булгарин не встречался лично, но продолжительное время состоял в переписке в связи с подготовкой Лелевелем обширной рецензии на «Историю государства Российского» Н.М. Карамзина. Эта корреспонденция раскрывает отношение к Булгарину «короняжей» - жителей Царства Польского. Более близким было общение с Мицкевичем, который не только лично знал Булгарина, но часто с ним встречался и беседовал. Булгарин способствовал изданию известной поэмы «Конрад Валленрод», публиковал и переводил информацию о сочинениях поэта. Нет сомнений в том, что в значительной мере благодаря Булгарину Мицкевич смог получить паспорт и выехать на Запад. Булгарин встречался и переписывался с поляками и после 1831 г. В большинстве своем это были единомышленники-литвины. Некоторым из них - писателю Г. Ржевускому, например, - Булгарин оказывал дружеские услуги.

Во втором параграфе III главы «Ф.В. Булгарин в оценках русских современников и формирование стереотипа поляка» жизнь и деятельность Булгарина интерпретируются с позиций имагологии.

Репутация Булгарина складывалась под влиянием многих факторов: сотрудничества с III Отделением и клейма доносчика, непростых отношений с литературными кругами, особенно с А.С. Пушкиным и натуральной школой, борьбы за первенство в русской литературе и журналистике, многочисленных эпиграмм и карикатур, героем которых стал самый известный петербургский поляк.

Булгарин сыграл огромную роль в формировании образа поляка в России. После польского восстания он стал воплощением множества отрицательных качеств, которые русские были склонны приписывать полякам: склонности к предательству и мошенничеству, скупости, лжеевропеизма и лжеславянства. Русские наделяли Булгарина многими негативными чертами, которые в их сознании ассоциировались с Польшей, и, наоборот, многие индивидуальные особенности Булгарина распространялись на всех поляков. В эпиграммах, журнальных статьях и источниках личного происхождения специально подчеркивалась польская национальность Булгарина.

В заключении формулируются основные выводы исследования. Невозможно понять Булгарина, не изучая польский аспект его биографии. Польская тема постоянно присутствовала в его сочинениях. Булгарин целенаправленно стремился оказывать влияние на русско-польские отношения: на политический курс в Царстве Польском и западных губерниях, отношение принимающего общества к петербургской Полонии, формирование образа поляка в России.

Польско-литвинская и имперская идентичности у Булгарина довольно гармонично дополняли друг друга. Тем не менее, ему дважды пришлось делать выбор между Российской империей и Польшей. В этих случаях можно говорить о действии механизма ситуативной идентичности.

Практически всю жизнь Булгарин стремился к нормализации русско-польских отношений. С 1815 г. он отдавал себе отчет в том, что Польше никогда не суждено отделиться от России. Единственным шансом поляков на улучшение своего положения является тесное взаимодействие с русскими в рамках Российской империи. Поэтому Булгарин старался максимально подчеркивать преимущества, получаемые русскими от присоединения к империи такого просвещенного и родственного им народа, как поляки. Эта мысль красной нитью проходит через многие конфиденциальные записки и тексты, предназначенные для широкой публики.

Польша всегда привлекала внимание Булгарина, а в 1820-1833 гг. определенно занимала центральное место в его текстах. В значительной степени благодаря польской теме Булгарину удалось завоевать популярность у русских читателей. Особый интерес представляла для него история Речи Посполитой. В своих сочинениях Булгарин пытался показать, что, несмотря на различные исторические традиции русских и поляков, они всегда смогут найти общий язык. По его мнению, славянская кровь и славянский характер должны явиться мощным объединяющим фактором, позволяющим двум народам бесконфликтно сосуществовать под скипетром русского царя.

Булгарин не был государственным деятелем, но в определенные периоды, особенно в конце 1820-х гг., способен был оказывать влияние на ключевые фигуры российской политики. Поляки, как он полагал, должны убедить Петербург в том, что являются лояльными подданными, получив взамен утраченные после восстания права. Булгарин стремился показать, что его соотечественники могут не хуже других народов интегрироваться в Российскую империю. Он пытался протестовать против нарушения законов русскими чиновниками в Царстве Польском и Западном крае.

На протяжении нескольких десятилетий Булгарин настойчиво популяризировал в России польскую культуру, регулярно помещая в своих изданиях статьи польских авторов (особенно выходцев из исторической Литвы) и содействуя популярности польских композиторов. Не единожды он обвинялся в распространении пропольских настроений в русском обществе. Булгарин помогал своим землякам, в том числе Мицкевичу, в Петербурге. После 1831 г. его связи с поляками не были уже такими тесными, как прежде, но он внимательно следил за новостями, особенно в области культуры, и продолжал переписку с соотечественниками.

Являясь одним из самых известных поляков, живших в России в 1820-1850-е гг., Булгарин существенно повлиял на формирование стереотипа поляка в русском обществе. В 1820-е гг. его идентичность не вызывала осуждения у большинства русских и поляков. После восстания 1830-1831 гг. в русском обществе его начали воспринимать как чужого, поляка и изменника. Многие оппоненты Булгарина пытались объяснить его поведение и характер польским происхождением. Негативная репутация литератора переносилась на всех поляков.

На примере Булгарина хорошо видно, насколько сложна общая русско-польская история и отягощена стереотипами историческая память двух народов. Рассмотрение Булгарина в системе координат «свой - чужой» помогает понять мировоззрение и поведенческие стратегии носителей многоуровневой идентичности. В булгаринском прецеденте, как в капле воды, отражаются многие проблемы, с которыми постоянно сталкиваются современные историки и культурологи.

Положения диссертации отражены в следующих публикациях автора: В изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией Министерства образования и науки Российской Федерации:

1. Фаддей Булгарин в мире идентичностей Российской империи // Славяноведение. 2011. № 2. С. 46-55. (0,8 п.л.)

2. Ян Тадеуш // Родина. 2011. № 7. С. 80-82. (0,5 п.л.)

Публикации в других изданиях:

1. Фаддей Булгарин - писатель двух народов // Крымско-польский сборник научных работ «Дни Адама Мицкевича в Крыму» / А.К. Гадомский. Симферополь, 2008. Т. V. С. 115-120. (0,4 п.л.)

2. Русская провинции в освещении Фаддея Булгарина // Поляки в истории российской провинции XIX-XX вв. Диалог цивилизаций / Ю.А. Мизис. Тамбов, 2010, С. 101-113. (0,6 п.л.)

3. Польская и русская историческая память на примере Фаддея Булгарина // Третий Российский культурологический конгресс «Креативность в пространстве традиции и инновации». Тезисы докладов / Д.Л. Спивак. СПб., 2010. С. 280-281. (0,1 п.л.)

4. Восприятие Булгарина в Польше и в России в XIX-XXI вв. // Историческая память. Люди и эпохи. Тезисы научной конференции / А.О. Чубарьян. М., 2010. С. 68-70. (0,1 п.л.)

5. Фаддей Булгарин - популяризатор и пропагандист польской культуры в России // Русско-польские языковые, литературные и культурные контакты / М. Волос, С. Гжибовский, В.А. Хорев. М., 2011. С. 156-179. (1,2 п.л.)

6. Эпоха Карамзина. Взаимоотношения Булгарина и Карамзина // Карамзинский сборник / Л.А. Богданова. Остафьево, 2011. Вып. 1. С.156-164. (0,5 п.л.)

7. Польская тема в творчестве Фаддея Булгарина // Русская филология. 2011. №. 22. С. 31-35 (0,3 п.л.)

8. Россия в творчестве Ф.В. Булгарина // Русский человек и Россия в славянских литературах, фольклоре, документалистике. Тезисы и материалы / Л.Н. Будагова, Н.В. Шведова. М., 2011. С. 16-17. (0,1 п.л.)

9. Tadeusz Buіharyn // Zeszyty Literackie. 2012. № 117. S. 139-148. (0,6 п.л.)

Размещено на Allbest.ru