Третий крестовый поход

Размещено на http: //www. allbest. ru/

Третий крестовый поход

А.А. Оспанова

Если христианские военачальники постоянно пребывали в раздорах, то мусульмане под началом султана Салах-ад-дина объединились в государство, простиравшееся от Багдада до Египта. Салах-ад-дин легко разбил разобщенных христиан, в 1187 взял Иерусалим и установил контроль над всей Святой Землей, за исключением нескольких прибрежных городов.

3-й крестовый поход возглавили император Священной Римской империи Фридрих I Барбаросса (правил в 1152-1190), французский король Филипп II Август (правил в 1180-1223) и английский король Ричард I Львиное Сердце(правил в 1189-1199). Германский император утонул в Малой Азии при переправе через реку, и лишь немногие из его воинов достигли Святой Земли. Два других монарха, соперничавших в Европе, перенесли свои раздоры на Святую Землю. Филипп II Август под предлогом болезни возвратился в Европу, чтобы постараться в отсутствие Ричарда I отобрать у него герцогство Нормандское.

В марте 1190 года войска Фридриха переправились в Азию, двинулись на юго-восток и, после страшных лишений, пробились через всю Малую Азию; но вскоре после перехода через Тавр император утонул в реке Салефе. Часть его войска разошлась, многие погибли, остальных герцог Фридрих привел в Антиохию, а потом к Акре. В январе 1191 года он умер от моровой язвы. Весной прибыли короли французский (ФилиппII Август) и английский (Ричард Львиное Сердце) и герцог Леопольд Австрийский. По дороге Ричард Львиное Сердце победил императора Кипра, Исаака, который вынужден был сдаться; его заключили в сирийский замок, где держали почти до самой смерти, а Кипр попал во власть крестоносцев. Осада Акры шла плохо, вследствие раздоров между королями французским и английским, а также между Ги де Лузиньяном и маркграфом Конрадом Монферратским, который заявил, по смерти жены Ги, притязание на иерусалимскую корону и женился на Изабелле, сестре и наследнице умершей Сибиллы. Только 12 июля 1191 года Акра сдалась после почти двухлетней осады. Конрад и Ги примирились уже после взятия Акры; первый был признан наследником Ги и получил Тир, Бейрут и Сидон. Вскоре после этого отплыл на родину Филипп II с частью французских рыцарей, но Гуго Бургундский, Генрих Шампанский и много других знатных крестоносцев остались в Сирии. Крестоносцам удалось нанести Саладину поражение в битве при Арсуфе, но из-за нехватки воды и постоянных стычек с мусульманскими отрядами армия христиан не сумела отвоевать Иерусалим -- король Ричард дважды подходил к городу и оба раза не решился на штурм. Наконец, в сентябре 1192 года было заключено перемирие с Саладином: Иерусалим остался во власти мусульман, христианам было лишь позволено посещать святой город. После этого отплыл в Европу король Ричард.

Обстоятельством, несколько облегчившим положение крестоносцев, была последовавшая в марте 1193 года смерть Саладина: раздел его владений между его многочисленными сыновьями стало источником междоусобиц среди мусульман. Вскоре, впрочем, выдвинулся брат Саладина, аль-Малик аль-Адиль, который овладел Египтом, южной Сирией и Месопотамией и принял титул султана. После неудачи третьего крестового похода в Святую землю стал собираться император Генрих VI, принявший крест в мае 1195 года; но он умер в сентябре 1197 года. Некоторые отряды крестоносцев, отправившиеся ранее, всё-таки прибыли в Акру. Несколько ранее императора умер Генрих Шампанский, который был женат на вдове Конрада Монферратского и носил поэтому иерусалимскую корону. Королём выбран был теперь АмориII (брат Ги де Лузиньяна), женившийся на вдове Генриха. Между тем, военные действия в Сирии шли неудачно; значительная часть крестоносцев вернулась на родину. Около этого времени немецкое госпитальное братство св. Марии, основанное во время 3-го крестового Похода, было преобразовано в тевтонский духовно-рыцарский орден ГЦ.

Ричард Львиное Сердце остался единственным вождем крестового похода. Совершенные им здесь подвиги породили легенды, окружившие его имя ореолом славы. Ричард отвоевал у мусульман Акру и Яффу и заключил с Салах-ад-дином договор о беспрепятственном допуске паломников в Иерусалим и к некоторым другим святыням, но большего ему добиться не удалось. Иерусалим и бывшее Иерусалимское королевство остались под властью мусульман. Самым весомым и договременным достижением Ричарда в этом походе явилось завоевание им в 1191 Кипра, где в результате возникло самостоятельное Кипрское королевство, просуществовавшее до 1489.

Положение христианских государств на Востоке после второго крестового похода осталось в том же состоянии, в каком оно находилось до 1147 г. Ни французский, ни германский короли ничего не сделали для ослабления Нуредина. Между тем в самих христианских государствах Палестины замечается внутреннее разложение, которым и пользуются соседние мусульманские властители. Распущенность нравов в антиохийском и иерусалимском княжествах обнаруживается особенно резко после окончания Второго крестового похода. К несчастью, как в Иерусалимском, так и в Антиохийском государствах во главе правления стоят женщины: в Иерусалимском -- королева Мелизинда, мать Бодуэна III; в Антиохийском с 1149 г. -- Констанция, вдова князя Раймунда. Начинаются придворные интриги, престол окружают временщики, у которых недоставало ни желания, ни умения стать выше интересов партии. Мусульмане же, видя безуспешность попыток европейских христиан освободить Святую Землю, начали наступать на Иерусалим и Антиохию с большей решительностью; особенную известность и роковое значение для христиан приобрел с середины XII столетия Нуредин, эмир Алеппо и Моссула, стоявший гораздо выше христианских государей по своему характеру, уму и пониманию исторических задач мусульманского мира. Нуредин обратил все свои силы против антиохийского княжества. В войне Раймунда Антиохийского с Нуредином, которая велась в течении 1147-1149 гг., антиохийцы не раз были разбиты наголову, в 1149г. пал в одном из сражений сам Раймунд. С тех пор положение дел в Антиохии стало не лучше, чем в Иерусалиме. Все события второй половины XII столетия на Востоке группируются главнейшим образом около величественной импозантной фигуры Нуредина, которого затем сменяет не менее величественный Саладин. Владея Алеппо и Моссулом, Нуредин не ограничивается тем, что стесняет антио-хийское княжество, он обращает внимание и на положение королевства Иерусалимского. Еще в 1148 г. иерусалимский король, направив Конрада на Дамаск, сделал большую ошибку, которая дает себя чувствовать сейчас же после Второго крестового похода. Она повлекла за собою весьма печальный исход: Дамаск, теснимый иерусалимскими крестоносцами, входит в соглашение с Нуредином, который делается владетелем всех крупнейших городов и главнейших областей, принадлежащих мусульманам. Когда Нуредин захватил в свои руки Дамаск и когда мусульманский мир увидел в Нуредине самого крупного своего представителя, положение Иерусалима и Антиохии постоянно висело на волоске. Из этого можно видеть, как непрочно было положение восточных христиан и как оно постоянно вызывало необходимость содействия со стороны Запада [2].

Само собой разумеется, что трудное положение христианского Востока не оставалось неизвестным на Западе, и отношение византийского царя к христианам не могло не возбуждать ненависти к нему со стороны западных европейцев. Против Византии, таким образом, все более и более раздавались на Западе враждебные голоса.

Новое направление делам на Востоке дал Саладин; при нем произошло соединение египетского халифата с багдадским. Саладин обладал всеми качествами, которые нужны были для того, чтобы осуществить идеальные задачи мусульманского мира и восстановить преобладание ислама. Xарактер Саладина выясняется из истории Третьего крестового похода, из его отношений к английскому королю Ричарду Львиное Сердце\ Саладин напоминает черты рыцарского характера, а по своей политической сообразительности он стоял далеко выше своих врагов-европейцев. Не в первый раз во время Третьего крестового похода Саладин является врагом христиан. Он начал свою деятельность еще во время Второго крестового похода; он участвовал в войнах Зенги и Нуредина против христиан. После окончания Второго крестового похода он отправился в Египет, где приобрел большое значение и влияние на дела и скоро захватил в свои руки высшее управление в халифате, поддерживая в то же время связи и отношения с халифатом багдадским.

В сентябре 1187г. Саладин подступил к Иерусалиму. Горожане думали сопротивляться, поэтому отвечали уклончиво на предложение Саладина сдать город под условием дарования осажденным свободы. Но когда началась тесная осада города, христиане, лишенные организующих сил, увидели всю невозможность сопротивления и обратились к Саладину с мирными переговорами. Саладин соглашался за выкуп даровать им свободу и жизнь, причем мужчины платили по 10 золотых монет, женщины -- по 5, дети -- по 2. Иерусалим был взят Саладином 2 октября. После взятия Иерусалима он не мог больше встретить препятствий к завоеванию остальных христианских земель. Тир удержался благодаря лишь тому, что его защищал прибывший из Константинополя граф Конрад из дома Монтферратских герцогов, отличавшийся умом и энергией.

Весть о том, что совершилось на Востоке, получена была в Европе не сразу, и движение началось на Западе не раньше 1188 г. Первые известия о событиях в Святой Земле пришли в Италию. Для римского папы в то время не оставалось возможности колебаться. Вся церковная политика в XII столетии оказалась ложною, все средства, употребленные христианами для удержания Святой Земли, были напрасны. Необходимо было поддержать и честь церкви, и дух всего западного христианства. Невзирая ни на какие затруднения и препятствия, папа принял под свое покровительство идею поднятия Третьего крестового похода. В ближайшее время было составлено несколько определений, имевших целью распространить мысль о крестовом походе по всем западным государствам. Кардиналы, пораженные событиями на Востоке, дали папе слово принять участие в поднятии похода и проповедуя его пройти босыми ногами по Германии, Франции и Англии. Папа же решился употребить все церковные средства к тому, чтобы облегчить участие в походе по возможности всем сословиям. Для этого было сделано распоряжение о прекращении внутренних войн, рыцарям облегчена была продажа ленов, отсрочено взыскание долгов, объявлено, что всякое содействие освобождению христианского Востока будет сопровождаться отпущением грехов.

Известно, что Третий поход осуществился при обстоятельствах более благоприятных, чем первые два. В нем принимали участие три коронованные особы -- император германский Фридрих I Барбаросса, французский король Филипп II Август и английский -- Ричард Львиное Сердце. Не было в походе только общей руководящей идеи. Движение крестоносцев в Святую Землю направлялось разными путями, да и самые цели вождей, участвовавших в походе, были далеко не одинаковы. Вследствие этого история Третьего похода распадается на отдельные эпизоды: движение англо-французское, движение германское и осада Акры. Существенный вопрос, долго препятствовавший французскому и английскому королям прийти к соглашению насчет похода, зависел от взаимных отношений Франции и Англии в XII столетии. Дело в том, что на английском престоле сидели Плантагенеты, графы Анжу и Мена, получившие английский престол вследствие брака одного из них на наследнице Вильгельма Завоевателя. Всякий английский король, оставаясь в то же время графом Анжу и Мена, герцогом Аквитании и присоединенной сюда еще Гиени, должен был давать французскому королю ленную присягу на эти земли. Ко времени Третьего похода английским королем был Генрих II Плантагенет, а французским -- Филипп II Август. Оба короля находили возможность вредить один другому благодаря тому обстоятельству, что земли их во Франции были смежными. У английского короля правителями его французских областей были два его сына Иоанн и Ричард. Филипп заключил с ними союз, вооружил их против отца и не раз ставил Генриха Английского в весьма затруднительное положение. За Ричарда была сосватана сестра французского короля Алиса", которая жила тогда в Англии. Разнесся слух, что Генрих II вступил в связь с невестой своего сына; понятно, что подобного рода слух должен был оказывать влияние на расположение Ричарда к Генриху II. Французский король воспользовался этим обстоятельством и начал раздувать вражду между сыном и отцом. Он подстрекал Ричарда, и последний изменил своему отцу, дав ленную присягу французскому королю; этот факт способствовал только большему развитию вражды между французским и английским королями. Было еще одно обстоятельство, препятствовавшее обоим королям подать возможно скорую помощь восточным христианам. Французский король, желая запастись значительными денежными средствами для предстоящего похода, объявил в своем государстве особый налог под именем "Сала-диновой десятины". Этот налог распространялся на владения самого короля, светских князей и даже на духовенство; никто, в виду важности предприятия, не освобождался от платы "Саладиновой десятины". Наложение десятины на церковь, которая никогда не платила никаких налогов, а сама еще пользовалась сбором десятины, возбудило недовольство среди духовенства, которое и начало ставить преграду этой мере и затруднять королевских чиновников в сборе "Саладиновой десятины". Но тем не менее эта мера была довольно успешно проведена как во Франции, так и в Англии и дала много средств для Третьего крестового похода [3].

Между тем, во время сборов, нарушаемых войной и внутренними восстаниями, умер английский король Генрих II (1189 г.), и наследство английской короны перешло в руки Ричарда, друга французского короля.

Теперь оба короля могли смело и дружно приступить к осуществлению идей Третьего крестового похода. В 1190 г. короли выступили в поход. На успех Третьего крестового похода большое влияние оказало участие английского короля. Ричард, человек в высшей степени энергичный, живой, раздражительный, действовавший под влиянием страсти, был далек от идеи общего плана, искал прежде всего рыцарских подвигов и славы. В самых сборах его к походу слишком рельефно отразились черты его характера. Ричард окружил себя блестящей свитой и рыцарями, на свое войско, по свидетельству современников, он издерживал в один день столько, сколько другие короли издерживали в месяц. Собираясь в поход, он все переводил на деньги; свои владения он или отдавал в аренду, или закладывал и продавал. Таким образом, он действительно собрал громадные средства; его войско отличалось хорошим вооружением. Казалось бы, что хорошие денежные средства и многочисленное вооруженное войско должны были обеспечить успех предприятия. Часть английского войска отправилась из Англии на кораблях, сам же Ричард переправился через Ла-Манш, чтобы соединиться с французским королем и направить свой путь через Италию. Движение это началось летом 1190г. Оба короля предполагали идти вместе, но многочисленность войска и возникшие при доставке пропитания и фуража затруднения заставили их разделиться. Французский король шел впереди и в сентябре 1190 г. прибыл в Сицилию и остановился в Мессине, поджидая своего союзника. Когда прибыл сюда и английский король, движение союзного войска было задержано теми соображениями, что начинать поход осенью по морю неудобно; таким образом, оба войска провели осень и зиму в Сицилии до весны 1191 г.

Пребывание союзных войск в Сицилии должно было показать как самим королям, так и окружающим их лицам всю невозможность совместных действий, направленных к одной и той же цели. В Мессине Ричард начал ряд торжеств и праздников и своими поступками поставил себя в ложное положение по отношению к норманнам. Он хотел распоряжаться как полновластный повелитель страны, причем английские рыцари позволяли себе насилия и произвол. В городе не замедлило вспыхнуть движение, которое угрожало обоим королям; Филипп едва успел потушить восстание, явившись примиряющим посредником между двух враждебных сторон. Было еще одно обстоятельство, которое поставило Ричарда в ложное положение как по отношению к французскому, так и германскому королям, это притязания его на норманнскую корону. Наследница норманнской короны, дочь Рожера и тетка Вильгельма II, Констанца, вышла замуж за сына Фридриха Барбароссы Генриха VI, будущего германского императора; таким образом, германские императоры этим брачным союзом узаконили свои притязания на норманнскую корону.

Все это ясно показало французскому королю, что ему не удастся действовать по одному плану с королем английским. Филипп считал невозможным, ввиду критического положения дел на Востоке, оставаться далее в Сицилии и ожидать английского короля; в марте 1191 г. он сел на корабли и переправился в Сирию. Главная цель, к которой стремился французский король, был город Птолемаида (французская и немецкая форма -- Accon, русская -- Акра). Этот город в течение времени от 1187-1191 гг. был главным пунктом, на котором сосредоточивались виды и надежды всех христиан. С одной стороны к этому городу направлялись все силы христиан, с другой -- сюда стягивались мусульманские полчища. Весь Третий поход сосредоточился на осаде этого города; когда весной 1191 г. прибыл сюда французский король, казалось, что главное направление дел дадут французы.

Большим несчастьем для всего крестового похода было то, что в нем вместе с английским и французским королем не мог принять участия старый тактик и умный политик Фридрих Барбаросса. Узнав о положении дел на Востоке, Фридрих I начал готовиться к крестовому походу; но он начал дело не так, как другие. Он отправил посольства к византийскому императору, к иконийскому султану и к самому Саладину. Отовсюду были получены благоприятные ответы, ручавшиеся за успех предприятия. Если бы в осаде Акры участвовал Фридрих Барбаросса, ошибка со стороны христиан была бы им устранена. Дело в том, что Саладин обладал отличным флотом, который доставлял ему из Египта все припасы, а войска шли к нему из середины Азии -- из Месопотамии; само собою разумеется, что при таких условиях Саладин мог успешно выдержать самую продолжительную осаду приморского города. Вот почему все сооружения западных инженеров, башни и тараны, все напряжение сил, тактики и ума западных королей -- все пошло прахом, оказалось несостоятельным в осаде Акры. Фридрих Барбаросса внес бы в дело крестового похода идею практики и, по всему вероятию, направил бы свои силы туда, куда следовало: войну нужно было вести внутри Азии, ослаблять силы Саладина внутри страны, где находился самый источник пополнения его войск.

Крестовый поход Фридриха Барбароссы был предпринят с соблюдением всех мер предосторожности, обеспечивавших возможно меньшую потерю сил на пути через византийские владения. Фридрих заключил предварительно с византийским императором договор в Нюрнберге, вследствие которого ему предоставлялся свободный проход через имперские земли и обеспечивалась доставка съестных припасов по установленным заранее ценам. Нет сомнения, что новое движение латинского Запада на Восток немало тревожило византийское правительство; в виду неспокойного состояния Балканского полуострова, Исаак Ангел был заинтересован в точном соблюдении договора. Еще крестоносцы не двинулись в поход, как в Византии получено было секретное донесение из Генуи о приготовлениях к походу на Восток. " Я уже известился об этом, -- писал в ответ Исаак, -- и принял свои меры". Поблагодарив Бодуэна Гверцо за эти известия, император продолжает: "И на будущее время имей радение доводить до нашего сведения, что узнаешь и что нам важно знать". Само собой разумеется, несмотря на внешние дружественные отношения, Исаак не доверял искренности крестоносцев, и в этом нельзя винить его. Сербы и болгары не только были в то время на пути к освобождению от власти Византии, но угрожали уже византийским провинциям; не скрываемые отношения с ними Фридриха были во всяком случае нарушением данной верности, хотя и не предусмотрены были нюренбергскими условиями. Для Византии весьма хорошо известны были намерения Фридриха завладеть далматинским побережьем и соединить его с землями сицилийской короны. Xотя Фридрих отверг, будто бы, предложения славян безопасно провести его по Болгарии и не вступил с ними в наступательный против Византии союз, но византийцам вполне естественно было сомневаться в чистоте его намерений; притом, едва ли справедливо, что предложения славян были вполне отвергнуты, как это видно будет из последующего [4].

24 мая 1189г. император Фридрих I Барбаросса вступил в пределы Венгрии. Хотя король Бела III лично не решился участвовать в крестовом походе, он оказывал Фридриху знаки искреннего расположения. Не говоря уже о ценных подарках, предложенных императору, он снарядил отряд в 2 тысячи человек, который оказал немалую пользу крестоносцам знанием местных условий и выбором путей. Через пять недель крестоносцы были уже на границе владений византийского императора. Прибыв в Браничев 2 июля, они в первый раз вступили с чиновниками императора в прямые отношения, которые сначала казались, впрочем, удовлетворительными. Из Браничева лучшая дорога к Константинополю шла по долине Моравы к Нишу, потом на Софию и Филиппополь. Греки, будто бы, не хотели вести латинян этим путем и умышленно испортили его; но люди из угорского отряда, хорошо знавшие пути сообщения, убедили крестоносцев настоять на выборе именно этой дороги, которую они взялись исправить и сделать проезжей вопреки желанию греков. Заметив здесь, прежде всего, что крестоносцы держали путь по землям, едва ли тогда вполне принадлежавшим Византии. Течение Моравы, всего вероятней, было уже спорным между греками и сербами, иначе говоря, здесь не было тогда ни византийской, ни другой администрации. Шайки разбойников на собственный страх нападали на мелкие отряды крестоносцев и без подстрекательства византийского правительства. Нужно, с другой стороны, иметь в виду, что крестоносцы и сами не церемонились с теми, кто попадал в их руки: на страх другим, захваченных с оружием в руках они подвергали страшным истязаниям.

Около 25 числа июля к Фридриху явились послы Стефана Немани, а по прибытии в Ниш 27 числа император принимал и самого великого жупана Сербии. Здесь же, в Нише, велись переговоры с болгарами. Ясно, что в Нише не оставалось уже византийских властей, иначе они не допустили бы Стефана Неманю до личных объяснений с германским императором, которые во всяком случае не клонились в пользу Византии. И если крестоносцы на пути от Браничева до Ниша и потом до Софии подвергались неожиданным нападениям и терпели урон в людях и обозе, то, по справедливости говоря, византийское правительство едва ли должно нести за это ответственность. Нужно только удивляться, почему оно ни разу не сделало соответствующего заявления Фридриху I и не обратило его внимания на положение дел на полуострове. Сербы и болгары предлагали крестоносцам в сущности одно и то же -- союз против византийского императора, но в награду за то требовали признания нового порядка на Балканском полуострове. Мало того, славяне готовы были признать над собою протекторат западного императора, если он согласится обеспечить за сербами сделанные ими за счет Византии завоевания и присоединить Далмацию и если Асеням предоставлена будет Болгария в бесспорное владение. В частности, великий жупан Сербии просил согласия императора на брак своего сына с дочерью герцога Бертольда, владетеля Далмации. Xотя не было тайной, что с этим брачным проектом соединялись виды на перенесение владетельных прав над Далмацией на дом Немани, тем не менее согласие Фридриха было получено. Это обстоятельство, в соединении с новыми переговорами, имевшими место между германским императором и славянскими вождями, позволяет выставить некоторые сомнения против показания Ансберта, будто ответ Фридриха в Нише был определенно отрицательного свойства. Имея действительной целью крестовый поход, Фридрих, может быть, из осторожности и по нежеланию впутываться в новые сложные отношения, уклонялся от прямого и решительного ответа на предложения славян. Но мы увидим далее, что славянский вопрос не раз еще заставлял его задумываться и колебаться. Будь на месте Фридриха Роберт Гвискар, Боэмунд или Рожер, события приняли бы совершенно иной оборот и предложения славянских князей, вероятно, были бы оценены.

Нет причины не доверять словам Никиты Акомината, который обвиняет в недальновидности и обычной небрежности тогдашнего логофета дрома (Иоанн Дука) и Андроника Кантакузена, на ответственности которых лежало провести крестоносное ополчение. Взаимное недоверие и подозрения питались не только тем, что крестоносцы не получали иногда подвоза припасов, но и слухами, что опаснейший проход (т.н. Трояновы ворота), ведущий через Балканские горы на Софию к Филиппополю, занят вооруженным отрядом. Конечно, нельзя не видеть нарушения нюренбергского договора в тех мерах, какие принимало византийское правительство, чтобы задержать движение крестоносцев: порча дорог, блокада перевалов и снаряжение наблюдательного отряда; но оно старалось объяснить свои предосторожности и выражало открытое неудовольствие отношениями Фридриха с возмутившимися сербами и болгарами. Так, когда еще крестоносцы были около Ниша, к ним явился Алексей Гид, который высказал строгое порицание губернатору Браничева и обещал все устроить по желанию Фридриха, если только сам он запретит войскам грабить окрестные селения, прибавляя, что германцы не должны иметь никаких подозрений относительно вооруженного отряда, стерегущего перевалы, ибо это мера предосторожности против жупана Сербии. Когда крестоносцы продвигались к главнейшему перевалу, ведущему в филиппо-польскую равнину, трудности путешествия увеличивались для них все более и более. Мелкие отряды беспокоили их неожиданными нападениями в опаснейших местах, вследствие чего крестоносное ополчение шло медленно и в боевом порядке. Германское посольство, отправленное в Константинополь, по слухам, принято было недостойным образом. Чем ближе крестоносцы подходили к Македонии, тем сильнее росло неудовольствие их против греков. Полтора месяца шли они от Браничева до Софии (Средец); как натянуты были отношения между греками и германцами, можно судить из того, что когда последние 13 августа достигли Софии, то нашли город оставленным жителями; само собой разумеется, здесь не было ни византийских чиновников, ни обещанных припасов.

20 августа крестоносцы держали путь через последний перевал, которая была занята греческим отрядом; последний, однако, отступил, когда крестоносцы обнаружили покушение проложить дорогу с оружием в руках. К Филиппополю подошли крестоносцы уже в качестве врагов империи, и с тех пор до конца октября отдельные вожди делали нападения на города и села и вели себя в греческой земле совершенно как неприятели. Если нельзя оправдывать правительство Исаака Ангела за недоверие к крестоносцам, то и поступки последних не могут быть названы благовидными. Не доверяя грекам, Фридрих пользовался услугами угорских проводников и сербского отряда. Как бы крестоносцы ни желали доказать свою правоту, нельзя упускать из виду и показаний лиц, для которых не было повода скрывать настоящее положение дел. Фридрих не прерывал отношений со славянами, которые служили ему во все время перехода через Болгарию, хотя он не мог не знать, что это питало подозрительность Исаака Ангела.

Осенью 1189 г., со времени занятия крестоносцами Филиппополя, еще более должно было усилиться взаимное раздражение, так как византийский наблюдательный отряд неоднократно имел столкновения с крестоносцами, а последние занимали вооруженной рукой города и селения. Тем не менее и к концу осени положение не разъяснилось, между тем Фридриху опасно было пускаться в дальнейший путь через Малую Азию, не заручившись точными и верными обещаниями со стороны греческого императора. Для разъяснения отношений отправлено было в Константинополь новое посольство, которому поручено было сказать приблизительно следующее: "Напрасно греческий император не позволяет нам идти вперед; никогда, ни теперь, ни прежде, мы не замышляли зла против империи. Сербскому князю, врагу греческого императора, который являлся к нам в Ниш, мы никогда не давали в бенефицию ни Болгарию, ни другую землю, подвластную грекам, и ни с одним королем или князем не замышляли ничего против греческой империи". Этому второму посольству удалось выручить, не без больших, однако, хлопот, первое, ранее того отправленное в Константинополь. Все послы возвратились в Филиппополь 28 октября. На следующий день, в торжественном собрании вождей, послы делали донесение о том, что они испытали в Константинополе, и рассказывали обо всем, что они видели и слышали. "Император не только весьма дурно обращался с нами, но безо всякого стеснения принимал посла от Саладина и заключил с ним союз. А патриарх в своих проповедях, говоренных по праздничным дням, называл псами Xристовых воинов и внушал своим слушателям, что самый злой преступник, обвиненный даже в десяти убийствах, получит разрешение от всех грехов, если убьет сотню крестоносцев". Собрание выслушало такое донесение перед тем, как были введены послы византийского императора. Нет ничего удивительного, что переговоры не могли быть дружелюбны, на высокомерные требования крестоносцев греческие послы отказались отвечать. До чего могли доходить греки и крестоносцы в чувстве взаимного раздражения и подозрительности, показывает, между прочим, следующий случай. Значительный отряд крестоносцев, совершив нападение на Градец, был поражен странными изображениями, найденными в церквах и в частных домах: на картинах были изображены латиняне с сидящими у них на спинах греками. Это так ожесточило крестоносцев, что они предали огню и церкви, и дома, перебили население и без сожаления опустошили всю эту область. По всему вероятию, латиняне рассвирепели при взгляде на картины страшного суда, в которых местные живописцы, для известных целей, могли пользоваться и западными типами. Обычай во всяком случае извинительный, если бы ненависть и нетерпимость латинян к грекам и без того не достигла крайних пределов. Византийское правительство имело полное основание предполагать, что сербский князь действует в союзе с Фридрихом, и было бы весьма трудно доказать то, что Фридрих не обнадеживал Стефана Неманю в его честолюбивых замыслах. В то время, когда крестоносцы угрожали уже самой столице греческой империи (Адрианополь и Димотика были в руках крестоносцев), тыл их, защищенный сербскими войсками, был в полной безопасности, так что они нашли возможным перевести филиппопольский гарнизон в Адрианополь [5].

К началу 1190 г. крестоносцы продолжали еще обмениваться посольствами с греческим императором, но никакого соглашения не смогли достигнуть. Фридрих, кажется, серьезно думал воспользоваться услугами Петра, вождя болгар, который предлагал выставить к весне 40 тысяч болгар и куман, с каковым подкреплением можно было бы сделать попытку проложить путь в Малую Азию и помимо согласия греков. Но германский император должен был за это не только признать свободу Болгарии, но и обеспечить за Петром императорский титул. Понимая важность положения и ответственность за подобный шаг, Фридрих все-таки не отказывался от предложения Петра и старался предварительно оценить все средства, какие ему могли бы доставить славяне. Так, 21 января 1190 г., с одной стороны, он вел переговоры с послами византийского императора, с другой, осведомлялся через посредство герцога Далмации о намерениях и расположении Стефана Немани. На последнего нельзя было возлагать много надежд, так как он начал в это время вести войну на собственный страх и занят был предприятиями на границе Сербии и Болгарии.

Есть возможность объяснить до некоторой степени мотивы, по которым Фридрих и в январе 1190 г. колебался еще принять на себя задачу разрешения славянского вопроса, на которую наталкивали его обстоятельства. Для него оставалась еще надежда, устранив помощь славян, которая сопряжена была с неприятными и тяжелыми обязательствами, получить к весне помощь из Европы. В этих соображениях он писал к своему сыну Генриху: "Поелику я не надеюсь совершить переправу через Босфор, разве только получу от императора Исаака избраннейших и родовитых заложников или подчиню своей власти всю Романию, то я прошу твое королевское величество послать нарочитых послов в Геную, Венецию, Антиохию и Пизу и в другие места и отправить на кораблях вспомогательные отряды, чтобы они, подоспев к Царьграду в марте месяце, начали осаду города с моря, когда мы окружим его с суши". К середине февраля отношения, однако, уладились: 14 февраля в Адрианополе Фридрихом были подписаны условия, на которых византийский император соглашался дозволить крестоносцам переправу в Малую Азию.

Пребывание Фридриха I в Болгарии во всяком случае было не бесполезно для болгар и сербов. Первые, поощряемые германским императором, нарушили мир, заключенный прежде с греками, и, хотя обманулись в надежде теснить греков заодно с немцами, тем не менее не без выгоды для себя воспользовались замешательством в Константинополе и в последующей борьбе с Византией приняли решительно наступательные действия. Сербы, значительно распространив в то же время свои владения к северо-востоку от Моравы и к юго-западу до Софии, пришли к сознанию важности одновременных действий с болгарами: они заключили союз с Петром и Асенем и вели с тех пор одно и то же с ними дело. Как бы уклончивы ни были обещания Фридриха I, все же он не прерывал переговоров со славянами и питал в них враждебное к Византии настроение. Пусть он не заключал ни с болгарами, ни с сербами договора, который обязывал бы тех и других выставить к весне 60 тысяч войска (со стороны болгар 40 и от сербов 20 тысяч); но войска были собраны и без участия крестоносцев начали отвоевывать у Византии города и области. Пришествие крестоносцев сопровождалось всеми последствиями неприятельского вторжения, вызвав в Болгарии новое недовольство византийским правительством: беглые, голодные, лишенные домов и достатка поселяне должны были пристать к болгарским или сербским вождям. Переправа крестоносцев через Босфор началась 25 марта 1190 г.

Путь Фридриха шел по западным областям Малой Азии, частью разоренным вследствие войн с сельджуками, частью занятым этими последними. Туркменские отряды беспокоили крестоносцев и заставляли их постоянно быть настороже. В особенности христиане страдали от недостатка продовольствия и корма для вьючных животных. В мае они подошли к Иконии, одержали значительную победу над сельджуками и вынудили их дать провиант и заложников. Но в Киликии немецкое войско постигло несчастье, погубившее все их предприятие. 9 июня, при переходе через горную реку Салеф, Фридрих увлечен был потоком и вытащен из воды бездыханным.

Значение Фридриха вполне оценил Саладин и со страхом ожидал прибытия его в Сирию. В самом деле, Германия, казалось, готова была поправить все ошибки прежних походов и восстановить на Востоке достоинство немецкого имени, как неожиданный удар уничтожил все добрые надежды. Часть немецкого отряда отказалась от продолжения похода и возвратилась морским путем в Европу, часть под предводительством герцога Фридриха Швабского вступила в антиохийское княжество и затем осенью 1190 г. жалкие остатки немцев соединились с христианским войском под Акрой, где им не пришлось играть важной роли.

С 1188 по 1191г. христианские князья приходили под стены Акры один по одному; не было ни одного раза, когда бы все наличные силы христиан, приходившие с Запада, сосредоточились здесь в одно время. Часть христиан, прибывшая под Акру, погибала под ударами мусульман, от болезней и голода; ее заменял другой отряд и в свою очередь подвергался той же участи. Кроме этого для христиан представлялась масса других затруднений, которые тяжело отзывались на ходе всего дела. Xристиане осаждали город с моря -- единственная часть города, на которую они могли направить свои осадные орудия. Внутренняя часть была занята войсками Саладина, который удобно и легко сносился с Месопотамией, служившей для него источником пополнения его военных сил. Таким образом, христиане приходят под Акру один за одним, подставляя себя под удары мусульман, никогда не соединяют своих сил, между тем как Саладин постоянно обновлял свои войска свежими приливами мусульман из Месопотамии. Ясно, что христиане находились в весьма неблагоприятных условиях, Саладин мог долго и энергично отстаивать Акру. Кроме того, для осады города нужен был строительный лес; вблизи христиане нигде не могли достать его, а должны были доставать строительный материал из Италии.

В войне попеременно получали перевес то итальянцы, в особенности приморские города -- Венеция, Генуя и Пиза, торговые интересы которых на Востоке заставляли их принимать большое участие в деле крестовых походов, то французы, то немцы, то англичане -- смотря по тому, какой народ в данный момент был в более значительном количестве. К этому неудобному положению присоединилось еще соперничество восточных вождей. Гвидо Лузиньян был во вражде с Конрадом Монтферратским. Их соперничество разделило и крестоносный лагерь на две враждебные партии: итальянские народы сосредоточились около тирского князя, англичане приняли сторону Гвидо. Таким образом, дело при Акре не только по своей цели, но и по отношению между народами, участвовавшими в нем, не могло окончиться благоприятным образом для христиан. Неудобства в доставке леса замедляли предприятие, а несвоевременная доставка, а иногда и недостаток съестных припасов, голод и моровая язва ослабили христианское войско.

Летом 1191 г. под Акру пришли французский и английский короли, на которых восточные христиане возлагали большие надежды. Кроме этих двух королей, пришло еще одно коронованное лицо -- герцог Австрийский Леопольд111. Теперь можно было ожидать, что дело пойдет надлежащим путем, по определенному плану. Но, к сожалению, такого плана не было выработано представителями христианских наций. Личные отношения французского и английского королей, наиболее важных лиц по своим военным силам, выяснились еще в Мессине: они расстались если не врагами, то и не друзьями. Когда же Ричард завладел Кипром, французский король предъявил претензии на часть завоеванного острова в силу договора, заключенного между ними еще во время сборов в поход, -- договора, по которому оба короля обязались разделять между собою поровну все земли, которые они завоюют на Востоке. Ричард не признавал за французским королем прав на Кипр: " Договор, -- говорил он, -- касался только земель, которые будут завоеваны у мусульман". Под Акрой недоразумения двух королей получили более острый характер. Мы видели, что Ричард, находясь в Кипре, высказался в пользу Гвидо Лузиньяна; Филипп Август стал на сторону Конрада Монтферратского, который, может быть, приобрел симпатии французского короля геройской защитой Тира, но может быть, в этом случае Филиппом руководила личная неприязнь к Ричарду. Таким образом ни французский, ни английский король не были способны соединить свои силы и действовать по одному плану. Личные характеры королей также разъединяли их. Рыцарский характер Ричарда был весьма сочувствен для Саладина; тотчас обнаружились симпатии между мусульманским повелителем и английским королем, они начали обмениваться посольствами, оказывать друг другу знаки внимания. Такое поведение Ричарда отозвалось неблагоприятным образом на его авторитете среди христиан; в войске утвердилась мысль, что Ричард готов изменить. Таким образом, в Ричарде была парализована вся его сила, вся мощь и энергия; в то же время французский король не обладал личной энергией настолько, чтобы перенести на себя главное направление осады. Таким образом, все преимущества, все благоприятные условия были на стороне Саладина.

В июле Акра была доведена до истощения, и гарнизон начал договариваться о сдаче. Саладин не прочь был заключить мир, но со стороны христиан были предложены слишком суровые условия: христиане потребовали сдачи Акры, мусульманский гарнизон города получит свободу только тогда, когда христианам будут возвращены Иерусалим и другие завоеванные Саладином области; кроме того, Саладин должен был дать 2 тысячи заложников из знатных мусульман. Саладин, по-видимому, соглашался на все эти условия. Xристианские князья, ввиду скорой сдачи города, стали зорко следить за тем, чтобы в город не были доставляемы съестные припасы. 12 июля 1191 г. Акра была сдана христианам. Исполнение предварительных условий мира скоро встретило препятствие. Между тем, при занятии Акры среди христиан имели место весьма тяжелые недоразумения. Герцог Австрийский, войдя в город, поспешил выставить немецкое знамя: Ричард велел сорвать его и заменить своим; это было сильным оскорблением для всего немецкого войска; с этого времени Ричард приобрел себе в лице Леопольда непримиримого врага. Кроме того, западные князья поставили себя в ложное отношение к туземному населению города. При занятии Акры оказалось, что значительная часть городского населения состояла из христиан, которые под владычеством мусульман пользовались различного рода привилегиями. По освобождении Акры от мусульман как французы, так и англичане хотели захватить побольше власти в городе и начали притеснять население; короли не заботились о том, чтобы были исполнены со стороны мусульман другие пункты договора. Французский король дошел до крайнего раздражения; неприязнь Филиппа к Ричарду раздувала слухи о том, что английский король замышляет продать все христианское войско мусульманам и даже готовится посягнуть на жизнь Филиппа. Раздраженный Филипп оставил Акру и отправился домой. Само собою разумеется, что преждевременное возвращение французского короля наносило чувствительный ущерб делу крестового похода. Главная роль оставалась за Ричардом, который со своим пылким рыцарским характером, лишенный политического чутья, являлся слабым соперником Саладина, умного и хитрого политика.

Во время осады Акры бременские и любекские купцы по примеру других военно-религиозных орденов, возникших во время Первого крестового похода, устроили на свои средства братство, которое имело целью оказывать помощь бедным и больным немцам. Герцог Фридрих Швабский принял это братство под свое покровительство и исходатайствовал в пользу его папскую грамоту. Это учреждение впоследствии получило военный характер и известно под именем Тевтонского ордена.

Филипп, приехавший во Францию, начал мстить английскому королю в его французских владениях. Английским королевством управлял тогда брат Ричарда Иоанн (будущий английский король Иоанн Безземельный), с которым Филипп вошел в отношения. Действия Филиппа, направленные во вред Ричарду, были прямым нарушением договора, заключенного ими во время сборов к крестовому походу. По этому договору французский король во все время отсутствия английского короля не имел права нападать на его владения и мог объявить ему войну только спустя 40 дней после возвращения Ричарда из похода. Излишне говорить о том, что нарушение договора со стороны Филиппа и его посягательства на французские владения Ричарда должны были вредно влиять на дух английского короля.

К началу 1192 г. в Азию пришли известия из Франции, которые сильно подействовали на Ричарда. В то же самое время на Востоке имел место один факт, который внушил Ричарду опасения за исход предприятия. Конрад Монтферратский понимал, что при бестактности Ричарда, едва ли христианам удастся победить Саладина, перешел на сторону последнего, выговаривал у него для себя Тир и Акру и обещал за это соединиться с ним и одним ударом уничтожить Ричарда. Тогда Ричард, поставленный в высшей степени затруднительное положение делами на Востоке и беспокоясь за свои английские владения, которым угрожал французский король, употребил все средства для того, чтобы войти в отношения с Саладином. В мечтательном самообмане он составил вполне неосуществимый план. Он предложил Саладину соединиться с ним узами родства: он предлагал выдать свою сестру Иоанну за брата Саладина Малек-Аделя. Идея в высшей степени мечтательная и не могущая удовлетворить никого. Если бы даже и мог состояться подобного рода брак, то он не удовлетворял бы христиан; земли, священные для них, по-прежнему оставались бы в руках мусульман.

Наконец, Ричард, который, оставаясь долее в Азии, рисковал потерять свою корону, заключил 1 сентября 1192г. договор с Сала-дином. Этот постыдный для чести Ричарда мир оставлял за христианами небольшую береговую полосу от Яффы до Тира, Иерусалим оставался во власти мусульман, Святой крест не возвращен. Саладин даровал христианам мир на три года. В это время они могли свободно приходить на поклонение святым местам. Через три года христиане обязывались войти в новые соглашения с Саладином, которые, само собой разумеется, должны были быть хуже предыдущих. Этот бесславный мир лег тяжелым обвинением на Ричарда. Современники подозревали его даже в измене и предательстве; мусульмане упрекали его в чрезмерной жестокости. В октябре 1192 г. Ричард оставил Сирию. Для него, однако, возвращение в Европу представляло немалые затруднения, так как у него везде были враги. После долгих колебаний он решился высадиться в Италии, откуда предполагал пробраться в Англию. Но в Европе сторожили его все враги, которых немало имел Ричард (он был в ссоре с французским и немецким королями и оскорбил немецкое знамя в Акре). Около Вены он был узнан, схвачен и заключен герцогом Леопольдом в тюрьму, где содержался около двух лет. Только под влиянием угроз папы и сильного возбуждения английской нации, он получил свободу [6].

третий крестовый поход христианский

Список литературы

1. Успенский Ф. И. История Крестовых походов СПб., 1900-1901

2. Успенский Ф. И. История Крестовых походов СПб., 1900-1901

3. Заборов М. А. История крестовых походов в документах и материалах. М., Высшая школа, 1977. 272 с.

4. Заборов М. А. Крестоносцы на Востоке М., 1980.

5. Заборов М. А. Введение в историографию крестовых походов (Латинская историография XI--XIII веков)

6. Успенский Ф. И. История Крестовых походов СПб., 1900--1901

Размещено на Allbest.ru