Императоры России и Казахстана

Размещено на http://www.allbest.ru/

Императоры России и Казахстан

С.А. Урашев

По ходу продвижения русских войск по территории Казахстана в 1859 году в пограничном районе Старшего жуза и Северного Кыргызстана было возведено укрепление Кастек, которое стало одним из опорных пунктов России в этом регионе. Отсюда началось продвижение русских войск через Чуйскую долину в сторону Аулие-Аты, Шымкента, Ташкента. В 1860 году отряд под командой полковника Циммермана 26 августа взял Токмак, а 4 сентября после пятидневной осады - Пишпек. 19-21 октября 1860 года произошло мощное сражение под Узун-Агачем между русскими и кокандскими войсками, в котором со стороны кокандцев погибло более 400 человек. Потери русской стороны: двое убитых, 32 раненых. В октябре 1862 года русскими войсками вторично, но уже без надобности, был бомбардирован Пишпек (ныне Бишкек).

В конце 1863 года император России Александр II, дал приказ на соединение пограничных линий с захватом в кольцо территории до реки Арысь и взятием Туркестана, Аулие-Ата и Шымкента. До этого решения, летом 1863 года был взят Сузак. 4 июня войско под командой полковника М.Г. Черняева захватило крепость Аулие-Ата, и 21 сентября 1864 г. взяло штурмом Шымкент [1]. Царские войска потеряли 6 человек убитыми и 41 ранеными [2].

Полковник Н.А. Веревкин 12 июня 1864 г. занял город Туркестан, бывшую столицу Казахского ханства. 17 июня того же года русские войска овладели Ташкентом. По февральскому соглашению 1868 г. казахские земли, ранее зависимые от Коканда, отошли к Российской империи и были подчинены Туркестанскому генерал-губернатору [1, с. 109]. Таким образом, в годы правления русского императора Александра II (1855-1881) завершилось присоединение территорий Казахстана и Средней Азии к Российской империи.

Обширность земель Казахстана, разбросанность казахского населения на этой огромной площади послужили удобным поводом и основанием к тому, чтобы царское правительство расчленило Казахстан, создав условия, затрудняющие национальное объединение казахов.

Ликвидировав ханство, устранив от управления казахских султанов, царское правительство тем самым уничтожило даже видимость государственной самостоятельности казахов и превратило тогдашний Казахстан в рядовую провинцию Российской империи [3].

И потому в годы правления Александра II была принята реформа 1867-1868 гг., по которой, для облегчения управления казахскими землями, территория Казахстана была разделена на три генерал-губернаторства: Оренбургское, куда вошли Уральская и Тургайская области; Западно-Сибирское в его составе были Акмолинская и Семипалатинская области, и Туркестанское с Семиреченской и Сыр-Дарьинской областями. Не все казахи приняли эти реформы благоговейно. И потому произошел ряд крупных выступлений казахов (в Уральской, Тургайской областей в 1868-1869 г, на Мангышлаке 1870 г.), которые были с большой жестокостью подавлены русскими войсками. Таким образом, политика Александра II проводимая на территории Казахстана не обошлась без человеческих жертв.

В конце 70-х - начале 80-х гг. XIX века, в который раз, в России сложилась революционная ситуация. Она явилась результатом нарастания противоречий в ходе пореформенного развития страны. События были ускорены русско-турецкой войной 1877-1878 гг.

В условиях революционной ситуации особое место занимала деятельность революционного народничества. Наиболее активной народнической организацией была «Народная воля», возникшая в августе 1879 г. Развертывая политическую борьбу в условиях отсутствия поддержки со стороны народных масс, народовольцы все более и более стали склоняться к заговорщической тактике, террору.

Поначалу намечался ряд террористических актов против видных царских деятелей: одесского генерал-губернатора Э.И. Тотлебена, петербургского временного генерал-губернатора И.В. Гурко, командующего Киевским военным округом П.С. Ванновского и др. Однако народовольцев все больше захватывала идея убийства царя Александра II. Ещё ранее, 4 апреля 1866 года, член революционного кружка Н.А. Ишутина Д.В. Каракозов днем из толпы, окружавшей коляску императора, когда в неё садился после прогулки по Летнему саду Александр III, выстрелил в него, но промахнулся. император реформа казахстан революционный

С осени 1879 года начинается, в полном смысле этого слова, охота на жизнь верховного правителя России. Революционеры организовали целую систему подкопов и мин на железной дороге. В ноябре 1879 года неподалеку от Москвы был осуществлен взрыв поезда с царской свитой, но он опрокинул не тот поезд, в котором ехал царь. Вопреки обычаю этот поезд был пущен впереди царского. Результат от этого покушения был значительным. Народовольцы еще больше уверовали, что царский трон держится непрочно. В феврале 1880 года С.Н. Халтурин организовал взрыв в Зимнем дворце. Лишь случайное опоздание к обеду спасло жизнь Александру II. В конце-концов, 1-го марта 1881 года террористы достигли своей цели. Подкараулив царскую карету, Н. И. Рысаков бросил бомбу, которая, не причинив вреда карете, и сидевшему в ней царю, ранило несколько человек из царской охраны и пробегавшего мимо мальчугана с корзиной. Александр II мог бы уехать, но это было ниже его достоинства. Он вышел из кареты и что-то сказал схваченному террористу. В это время стоявший рядом И.И. Гриневицкий бросил бомбу между собой и императором. Оба были смертельно ранены и умерли через несколько часов.

«Так кончилась трагедия Александр II, - писал П.А. Кропоткин. - Многие не понимали, как могло случиться, чтобы царь, сделавший так много для России, пал от руки революционеров» [4].

Убийством царя, народовольцы думали парализовать правительство и в этой обстановке замешательства считали, выступят все оппозиционные силы, что и явится началом восстания [5]. Расчеты «Народной воли» на то, что убийство царя - вызовет народное восстание, не оправдались. Первого марта 1881 г. на российский престол вступил второй сын Александра II - Александр III (1881-1894).

Царствование нового императора знаменовало собой длительный период реакции. Те заметные прогрессивные ростки, которые появились в результате реформ Александра II (отмена крепостного права в 1861 г., судебная 20 ноября 1864 г., временные правила печати в апреле 1865 г., введение всеобщей воинской повинности с 1 января 1874 года) подверглись контрреформам в годы правления Александра III. И это неслучайно. Дело в том, что будущий российский император, судя по отзывам его воспитателей, а также личным дневникам, не отличался широтой интересов. Успех, в науках достигнут небольшой. Абсолютной грамотностью в родном - русском языке он так и не овладел, делая порой не столь уж несущественные ошибки. Так, слово «энергия» он видоизменяет на «Инергию». Слово «грибы» писал через «ы». Но было бы неверным представлять Александра III просто глупым человеком. Скорее всего, это был человек, который мыслил только прямолинейно.

Вступив на престол, Александр III, при всем своем огромном желании, оказался неспособным возглавить управление огромной страной [6]. За 13 лет правления заметны несколько довольно известных проведенных Александром III мероприятий. К ним можно отнести закон 1882 года об учреждении Крестьянского поземельного банка, который создавал видимость государственной кредитной помощи крестьянству. На самом деле, это был завуалированный переход правительства Александра III к открытой реакции. Фактически задачи и цели банка, были откровенно выражены его организаторами: «Банк этот будет давать ссуды только тем крестьянам, которые в состоянии будут покрыть часть выкупной цены из собственных средств. Сие обстоятельство будет иметь важное воспитательное значение. Сделавшись собственником такой земли, крестьянин будет уважать собственность не только свою, но и чужую». Ставка создателей банка на крестьянина - кулака, имеющего средства, здесь выражена вполне законченно. Открытие Крестьянского банка еще более способствовала повышению цен на землю, и было особенно выгодно только крупным землевладельцам - помещикам, продававшим землю через банк.

Другим не менее реакционным мероприятием, в годы правления Александра III, было учреждение в 1885 году Дворянского земельного банка. Официальной целью этого банка было содействовать «пребыванию дворян в своих землях», то есть оказывать помещикам финансовую помощь в новых условиях капиталистического развития. Дворянский банк должен был выдавать ссуды помещикам на более льготных условиях, чем Крестьянский банк крестьянам: помещикам выдавалась ссуда под 4,5% годовых, а крестьянам - под 6,5%.

Дворянский земельный банк призван был затормозить переход дворянской земельной собственности к представителям «низших сословий» и за счет государственных ссуд, отпускаемых банку укрепить дворянское землевладение - основу помещичьего господства в стране [7].

Реакционность курса правительства ярко проявилась в области просвещения. В 1887 г. министр народного просвещения издал циркуляр, по которому было запрещено принимать в гимназии "детей кучеров, лакеев, прачек, мелких лавочников и т.п.". Он получил название "циркуляр о кухаркиных детях". В деревне в противовес земским школам увеличивалось число церковноприходских школ.

Новый университетский устав лишил советы университетов права выбирать ректоров и профессоров. Были уволены либерально настроенные преподаватели. Началось наступление на женское образование. Был прекращен прием в единственный женский медицинский ВУЗ. Из всех женских высших курсов, существовавших в Петербурге, Москве, Казани и Киеве, сохранился только один - в Петербурге. Но именно в годы правления Александра III в 1888 году был открыт первый в Сибири Томский университет, фундамент которого был заложен в далеком 1878 году.

Правительство Александра III больше всего боялось войны, и не только вследствие неподготовленности России в военном отношении, но главным образом из страха перед опасностью революционного взрыва внутри страны во время войны. И если отец царя-реакционера - Александр II большую часть своего правления провел в завоеваниях Казахстана, Средне-Азиатского региона, кровопролитной Русско-Турецкой войне (1877-1878 гг.), то в годы правления Александра III, наиболее значимым внешнеполитическим действием было добровольное присоединение города Мерва, что в Туркмении. 1 января 1884 года собравшиеся на маслахате старшины Мерва, приняли решение о добровольном присоединении Мервского оазиса к России. Через 30 дней после маслахата, 31 января 1884 года, мервская делегация в торжественной обстановке дала в Ашхабаде «клятвенное обещание в верности Российской империи». С принятием Российского подданства городу Мерв предоставлялось: внутреннее самоуправление, запрещалось рабство и работорговля, сохранялось «неприкосновенным» вероисповедание. В начале марта 1884 года Мервский оазис, как и соседний Иолотанский, вошли в состав России [2, с. 363-364].

На город Мерв, да и на земли Туркмении активно предъявлял претензии Иран. Англия активно поддерживала экспансионистские устремления Ирана на туркменские земли, в частности на Мерв, и энергично противодействовала продвижению России в Среднюю Азию. Присоединение Мерва побудило Англию, под предлогом защиты интересов Афганистана, якобы ущемленных изменением статуса Мерва, открыто выступить против России. В.И. Ленин, об этих дипломатических столкновениях двух держав, образно сказал, «Россия была на волосок от войны с Англией из-за дележа добычи в Средней Азии» [8]. К счастью, война не произошла, и проблема была достигнута договоренностью в сентябре 1885 года в Лондоне и подтверждена окончательным протоколом 1887 года. Россия открыто заявила о своем невмешательстве во внутренние дела Афганистана. В решении других межгосударственных проблем: с Англией, Францией, Германией внешнеполитическое ведомство Александра III пыталось решать дипломатическим путем.

Однако, как говорил один из царских сановников, товарищ министра путей сообщения (18721880, 1885-1889 гг.) Н.Н. Селифонтов, «В России, особенно между крестьянами, память ^Александра IIIнечтима; они его не любили, радуются, что он умер, что живи он - снова они были закрепощены и снова бы их пороли розгами». Еще жестче высказался о правлении Александра III, и о нем самом, генерал-от-инфантерии, член военного совета М.И. Батьянов: «Царь держал все под гнетом, хорошо, что рано умер. Противоречий не терпел, сам смыслил немного, людей умных возле него не было» [9].

Действительно, Александр III был окружен людьми, мало пригодных для управления таким государством как Россия. Постараемся в данной статье, используя дневник свидетельницы многих событий того времени, которые совершались в её бытность - Александры Викторовны Богданович, - дать характеристику некоторым из них.

Самой приближенной особой к царю был генерал-адъютант, товарищ министра внутренних дел, начальник охраны Александра III - П. А. Черевин, конечно же, честный человек, но пьяница (о чем будет сказано ниже - С.У.). Дурново И.Н., товарищ министра внутренних дел (1882-1885), главноуправляющий собственной е.и.в. канцелярией по учреждениям императрицы Марии (18861889), министр внутренних дел (1889-1895), председатель комитета министров (1895-1903) -глуп, лакей перед выше его стоящими людьми, а с теми, которые ему подчинены, не церемонится, из-за угла делает им незаслуженные неприятности, чтобы угодить высшим. Ведет Дурново Россию к беспорядкам своими назначениями губернаторов, которые не выдерживают критики, держит дурных, если они находятся под протекцией Воронцова. А Воронцов¹ и нечестный, и глупый, и заносчивый, и ленивый, и недоступный.

И.А. Вышнеградский - профессор, инженер и ученый в области механики, активный деятель ряда акционерных обществ, управляющий министерством финансов (1887 г.), министр финансов (1888-1892). Умен, но мошенник, жулик, взяточник, серьезные люди говорят, что он оставит русские финансы в ужасном положении, все, что он делает, - фокусы, напоказ, без серьезной подкладки, сшито все живыми нитками, но умеет показать временно все свои действия благими для России. Эта показная сторона и успокоила царя и всех тех, которые ничего не понимают в финансовом деле.

Витте С.Ю. - граф, директор департамента железнодорожных дел (1889-1892), министр путей сообщения (1892), министр финансов (1892-1903), председатель комитета министров (1903-1905), с октября 1905 г. по апрель 1906 г. возглавлял Совет министров - тоже сомнительная личность. О нем много темного рассказывают, хотя все единодушно говорят, что он умен и железнодорожное дело знает.

Гирс Н.К. - дипломат, министр иностранных дел России (1882-1895) действительный тайный советник (16 апреля 1878), статс-секретарь (1879), почётный член Петербургской Академии наук (1876). По симпатиям немец, но царь сам ведет иностранную политику, в последнее время и Гирс относится сочувственно к Франции, после подписания в 1891-1892 годах - полномасштабного франко-русского союза - невзирая на его личную приверженность - линии сохранения союза императорской России с Германской империей.

Эта и подобная ей камарилья управляла тогдашней Россией. «У одних нет царя в голове, у других он есть, но с сомнительными принципами, с такими, что свой карман ближе казенного и - после нас хоть потоп» [9, с. 170-171].

Отсутствие дисциплины, неорганизованность, безответственность, расхлябанность и прочий негатив царских приспешников, привели к страшной катастрофе, которая унесла 23 человеческих жизней, ранено 19 человек и едва не погибло все царское семейство.

Произошло это следующим образом. 17 октября 1888 года на Харьковско-Орловской дороге по курсу шел поезд, в котором находилось царское семейство в полном составе, ближайшие к царю сановники, охрана, прислуга и другая челядь. «Царский поезд состоял из следующих вагонов: два локомотива, за ними - вагон электрического освещения, вагон где помещались мастерские, вагон Посьета², вагон второго класса для прислуги, кухня, буфетная, столовая, вагон вел. княжен - литера Д, литера А - вагон государя и царицы, литера С - цесаревича, дамский свитский - литера К, министерский свитский - литера О, конвойный № 40 и багажный - Б. Поезд шел со скоростью 65 верст в час между станциями Тарановка и Борки» [9, с. 91].

Состав двигался с опозданием на 1Ѕ часа, поэтому пытались нагнать время, чтобы во время прибыть в Харьков, где была намечена важная встреча. (К слову С.Ю. Витте в присутствии Александра III, предупреждал министра путей сообщения о том, что императору сломают шею, если будут водить царские поезда с недозволенной скоростью. Александр, впоследствии, вспомнил об этом предупреждении, и выразил желание утвердить Сергея Юльевича директором департамента железнодорожных дел в Министерстве финансов. Назначение состоялось. С этого момента С.Витте быстро двигался по иерархической лестнице) [10].

В полдень по обыкновению сели завтракать, чтобы кончить его до Харькова, который уже отстоял только на 43 версты (верста=1,06 км). В столовой «Посредине стола с одной стороны помещался государь, имея по бокам двух дам, а с другой стороны - императрица, справа от неё сидел Посьет, а слева Ванновский. Где стояла закуска, там сели царские дети: цесаревич (будущий царь Николай II - С.У.), его братья, сестра» [9, с. 91].

Когда подавали последнее блюда, недалеко от станции Борки, началась страшная качка, затем сильный треск. В течение нескольких секунд - царский поезд слетел с тележек, на которых держались колеса, всё в нём превратилось в хаос. Пассажиры царского вагона практически все оказались под обломками разбитого вагона. Есть мнение о том, что при крушении обвалилась крыша вагона; Александр, как говорили некоторые исследователи, удерживал её на своих плечах до тех пор, пока не прибыла помощь.

Рисунок 1

Сразу же после этой трагедии, со счастливым исходом для царской семьи, со всех концов России и, в частности, из Казахстана посыпались телеграммы, в которых провозглашалось благодарение Богу за чудесное избавление августейшей семьи от опасности. 14 июня 1889 года Верненская городская дума, на своем общем заседании постановила: «Приобрести на средства города иконы святых, имена которых носят их императорские величества и наследник цесаревич, поставив эти иконы в Верненской часовне, совершая ежегодно 17октября благодарственное молебствие» [11].

Жители Атбасарского уезда пожелали приобрести для станичного правления иконы: Св. Благоверного князя Александра Невского, Пресвятые Богородицы и Св. Николая Чудотворца, и «В 17 день октября ежегодно совершать благодарственный молебен с крестным ходом о спасении государя императора и августейшего семейства» [11, л. 17-17 об.].

Подобные верноподданнические телеграммы в адрес царствующей семьи были направлены из Семипалатинска, Петропавловска, Каркаралинска, станицы Сергиопольской, селения Герасимовского и других городов, сел, станиц, волостей Казахстана. Отправляли благодарственные телеграммы и частные лица. Так, Павлодарский городской голова, купец А.И. Деров, «Желая сохранить на вечные времена в памяти учащихся гор. Павлодара день чудесного избавления императора и августейшего семейства от грозившей опасности при крушении поезда... пожертвовал двести рублей на сооружении иконы Св. Благоверного Александра Невского, окаймленной иконами тех святых, имена коих носят её императорское высочество и августейшие дети, с тем чтобы икона была помещена в зале сооружаемого им, Деровыгм, в память 900-летия крещения Руси здания Павлодарского 3-х классного городского училища [11, л. 38-38 об.].

А Семипалатинский купец Федор Плещеев, докладывая военному губернатору Семипалатинской области Александру Федоровичу Карпову, писал: «Я построил в городе Семипалатинске, недалеко от сооруженной мною же, без всякой помощи прихожан церкви Св. Александра Невского, двухэтажный каменный дом для церковно-приходской школы с помещением для учителя... в память 17октября 1888года» [11, л. 90].

Из членов императорской семьи более всех пострадала старшая дочь Ксения, которая осталась горбатой. Этот страшный шок, перенесенной катастрофы, также очень тяжело отразился на состоянии здоровья царя. Вскоре после этого происшествия император стал жаловаться на боли в пояснице. Профессор Трубе, осмотревший Александра, пришёл к выводу, что страшное сотрясение при падении положило начало болезни почек. Болезнь неуклонно развивалась.

Многие исследователи жизни и деятельности Александра III, не могли не отметить, что он был довольно скромен в личной жизни. Он не любил лжи, был трудолюбив, был хорошим семьянином. В 1865 году вел. кн. Александр Александрович, после неожиданной смерти старшего брата Николая, становится наследником, получив титул цесаревича. Вместе с титулом он наследует и невесту покойного брата юную датскую принцессу Дагмару, довольно легкомысленную и недостаточно умную, но вместе с тем не лишенную воли. В октябре 1866 года Дагмара став женой будущего Александра III, принимает имя Марии Федоровны. [6, с. 37].

Александр III, как и его отец - император злоупотреблял горячительными напитками, но в отличие от него не устраивал оргий. Пил он втихомолку со своим собутыльником начальником его охраны генералом П.А Черевиным. После железнодорожного крушения, Александру III категорически запретили пить, а императрица бдительно следила за тем, чтобы её муж не нарушал запрета. Однако это не всегда удавалось.

Для того чтобы обмануть Дагмару, осуществлялась весьма сложная операция. «А мы с ним, - лукаво улыбался Черевин, - мы с его величеством умудрились: сапоги с такими особыіми голенищами заказывали, чтобы входила в них плоская фляжка коньяку вместимостью с бутылку. Царица подле нас мы сидим смирнехонько, играем, как паиньки. Отошла она подальше - мы переглянемся - раз, два, три! - вытащим фляжки пососем и опять как ни в чем не бывало... Ужасно ему эта забава нравилась... Вроде игры... И называлось это у нас «голь на выдумки хитра»... Раз, два, три. Хитра голь, Черевин? Хитра Ваше величество. Раз, два, три! - и сосем» [6, с. 44-45].

Нет сомнения в том, что злоупотребление алкоголем, тоже сыграло зловредную роль в развитии болезни царя. Болезнь продолжала прогрессировать. При обследовании больного, приглашенный в Россию из Берлина профессор Эрнст Лейден, нашел у императора нефрит - острое воспаление почек; и по его настоянию Александра отправили в Крым, в Ливадию.

Немногие сановники жалели царя, пожалуй, только те, кто страшился потерять у будущего молодого царя свои министерские портфели. Но простой люд наоборот пытался оказать любую помощь для выздоровления государя. Так, отставной казак Западно-Сибирского войска некий Коробов в телеграмме из Томска с громадным желанием согласен был поехать в Ливадию, чтобы вылечить царя травами. Но Степной генерал-губернатор барон М.А. Таубе, видимо не веря в целебные свойства трав, собственноручно сделал на телеграмме, полученной в Омске, такую запись: «Предложение казака Коробова не может быть принято» [12].

4 октября 1894 года состоялся консилиум врачей в составе берлинского профессора Лейдена, профессора Захарьина, доктора Попова и почетного лейб-хирурга Вельяминова, который о состоянии здоровья Александра III постановил: «Болезнь почек не улучшилась, силы уменьшились, врачи надеются, что климат южного берега Крыма плодотворно повлияет на состояние здоровья Августейшего больного» [12, л. 5].

6 октября 1894 года из Петербурга в Омск была направлена телеграмма-бюллетень, в которой сообщалось, что «Состояние здоровья государя замечается ухудшение общая слабость и слабость сердца увеличились». Подписали этот бюллетень Лейден, Захарьин, лейб-хирург Гирш, Попов, Вельяминов [12, л. 1].

В одной из последних телеграмм, которая пришла в Омск 19 октября 1894 года, известием окончательно и без сомнения предрешала судьбу самодержца: «18 октября 10 часов вечера в течение дня у государя продолжалось отделение кровавой мокроты, был озноб температура 37,8 пульс 90, слабоват. Дыхание затруднено, аппетит крайне слаб. Большая слабость. Отеки значительно увеличились» [12, л. 35]. А уже 20 октября 1894 года в типографии Акмолинского областного правления был напечатан текст, который гласил: «Государь император Александр III в 2часа 15мин. пополудни сего 20октября тихо вБОЗЕ почил» [12, л. 40].

Умирал император достойно, надо дать ему должное. Рано утром 20 октября он сказал императрице: «Чувствую кончину, будь покойна, я совершенно покоен». Перед смертью он собрал около себя всю свою семью, пригласил духовника императорской семьи протопресвитера Иоанна Янышева, произнес вслух ясным для всех голосом молитву. «В два часа пополудни усилился у государя пульс и взор его как бы оживился, но через четверть часа, закрыв глаза и откинув голову, предал дух Всевышнему Богу» [12, л. 87-88].

Еще не успело остыть тело в Бозе почившего императора, как министр внутренних дел Дурново И. Н., (про которого были выдуманы несколько острот: одна из них - «не нашли хорошего, назначили дурного») [9, с. 109], в тот же день, 20 октября 1894 года шлет телеграммы первым лицам губерний и областей следующего содержания: «Прошу распорядиться немедленным. приводом к присяге на верность подданства воцарившемуся императору Николаю Александровичу» [12, л. 40]. По всей стране были разосланы отредактированное «Клятвенное обещание»: «Не щадя живота своего до последней капли крови» быть в верности - Николаю Александровичу.

23 октября 1894 года начальник Кокчетавского уезда Коновалов телеграфирует в Омск, утверждая, что 22 утром командированы чиновники для привода к присяге православного населения уезда, затем будет приведено к присяге кочевое [12, л. 123]. 3 ноября 1894 года были приведены к присяге войска, которые были дислоцированы на территории Семиреченской области [12, л. 130].

16 сентября 1895 года и.д. военного губернатора Семиреченской области П.Осташкин рапортует в канцелярию Степного генерал-губернатора: «По полученным мною донесениям как оседлое, так и кочевое население уездов: Пишпекского, Капальского, Верненского, Джаркентского, Лепсинского и Пржевальского Семиреченской области, к присяге на верноподданство, и верность службы государю императору Николаю Александровичу приведено» [12, л. 187].

Едва взойдя на престол, 8 декабря 1894 года Николай II издает рескрипт, в котором требует организовать дело по сбору пожертвований и ведению будущих работ по возведению памятника Александру III в Москве. Для этого он требует учредить Особый комитет под председательством Московского генерал-губернатора. В состав означенного комитета должны были войти: Московский губернский предводитель дворянства, Московский городской голова и двое членов по особому царскому назначению. По мнению Николая II, «Особый комитет, все другие правительственные органы с полным рвением отнесутся к этому святому всенародному делу и всеми от них зависящими мерами помогут скорейшему и успешному окончанию достойного памятника монарху» [13].

Первыми на этот рескрипт самодержца Николая II выступили верненцы. Как известно город Верный и его окрестности испытали 28 мая 1887 года страшное землетрясение, которое унесло несколько сот человеческих жизней и превратило город в руины. На бедствие верненцев с разрешения, согласия и соизволения царя Александра III откликнулись россияне, направляя пожертвования деньгами, вещами, тем самым стремясь облегчить участь пострадавших. И потому 13 января 1895 года и.д. военного губернатора Семиреченской области П.П. Осташкин рапортует Степному генерал-губернатору: «Памятуя великие милости в Бозе почившего императора Александра III оказанные жителям гор. Верного в годину землетрясения, единогласно постановили: отчислить из остатков запасного капитала на сооружение памятника... 500руб.» [13, л. 9 об.]. 19 октября 1895 года жители города Лепсинска выделяют на строительство памятника Александру III в Москве так же из запасного городского капитала 300 (триста) рублей [13, л. 16].

Николай II, видимо желая увековечить память своего отца на века стремится установить памятники в его честь в разных городах страны. 5 декабря 1900 года он через министра внутренних дел решил открыть всесибирскую подписку на сооружение в Иркутске «Памятник державному основателю великого Сибирского рельсового пути в Бозе почившему императору Александру III» [14]. Действительно при Александре III 19 (31) мая 1891 года в районе близ Владивостока (Куперовская падь), началось сооружение сплошного через всю страну рельсового пути. Нет сомнения в том, что это был, бесспорно, грандиозный план: соединить богатейшую минеральными и другими ресурсами территорию Сибири с промышленными центрами страны. Для сооружения памятника было избрано место на Набережной реки Ангары, около Большой улицы, против полотна Забайкальской железной дороги, откуда открывался вид на Иркутский вокзал и всю примыкающую к нему в пределах города рельсовую линию. Иркутский военный губернатор, генерал-лейтенант Пантелеев, возглавивший особый комитет по сбору средств и сооружение памятника, в своем воззвании 24 февраля 1901 г., писал: «Каждый Сибиряк, которому дорого благо его родины и каждое лицо, которому Сибирь хотя бы при временном в ней проживании, послужила почвой для развития трудовой служебной или промышленной деятельности не преминет внести свою лепту на дело всеподданнейшего выражения благоговейной признательности за любвеобильные царственные попечения о Сибири» [14, л. 1 об.].

Первыми на это обращение - воззвание откликнулись казахстанцы.

В мае 1901 г. в гор. Иркутск канцелярией Степного генерал-губернатора был отправлен ПОДПИСНОЙ ЛИСТ, куда были включены следующие жертвователи:

14 декабря 1901 г., вице-губернатор Акмолинской области Г.Абаза на эти же цели высылает Иркутскому особому комитету 724 руб. 4 коп. [14, л. 16].

Увековеченный в камне и бронзе император Александр III стоял в Иркутске, Москве, многих других городах России, и, конечно же, в столице империи - Санкт-Петербурге.

В 1980 году мне посчастливилось проходить курсы ФПК (факультет повышения квалификации - С.У.) при педагогическом институте им. А.И. Герцена в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург).

Таблица 1

Великолепные педагоги-профессора читали нам лекции по истории Отечества, используя в них многочисленный фактический материал, который, в то время был неизвестен для нас, да и для широкого круга читателей, поскольку он еще не был ими введен в научный оборот. Местные организаторы ФПК довольно часто устраивали для слушателей культурно-просветительные походы в несравненные музеи города. Однажды мы посетили Русский музей. Проходя по длинному коридору музея, окна которого выходили на его задворки, мой учитель и коллега по КазПИ им. Абая Елена Васильевна Заплавнова (также слушательница ФПК) толкнув меня локотком и показывая на дворовую площадь, сказала:

- Султан, смотри, видишь в углу конную статую? Это памятник Александру III. Насколько мне известно, он был демонтирован в 30-х годах ХХ века.

Рисунок 2

Действительно к наружной стене здания была прислонена статуя конного всадника, которая, конечно же, ни в коей мере несравнима с изящной статуей всадника на коне, скульптора эпохи раннего Возрождения Донателло. Памятник, посвященный русскому императору, был установлен 23 мая 1909 года в Санкт-Петербурге. Автор работы - Паоло Трубецкой. Скульптура даже при беглом взгляде производило неприятное впечатление. На невысоком, уставшем от тяжести коне, сидит громадный всадник, ноги которого почти касаются земли. На голове государя не то папаха, не то шапка кавказца. Одет был не то в украинские шаровары, не то в казахские шалбар. Видимо неслучайно, сразу же после установления памятника на Знаменской площади, появилась злая эпиграмма, которую нам на ФПК процитировал академик Старцев В.:

Стоит комод,

На комоде бегемот,

На бегемоте идиот,

На идиоте шапка.

Весьма, злоехидное определение - памятнику самодержцу России. В советское время 13-15 октября 1937 года, памятник был демонтирован и убран в запасники Русского музея.

Но жизнь продолжается и управляющий министерством внутренних дел И.Л. Горемыкин 20 октября 1895 года рассылает всем губернаторам России циркуляр, в котором говорилось о том, что 26 мая 1896 года состоится коронование царя и «Кторжествам Св. коронования вызываются по ведомству министерства внутренних дел в Москву представители:

1/от дворянства

2/от земства

3/от городского сословия, и

4/от сельского населения. Кроме того, предоставляется прибыть в Москву, к торжествам Св. коронования, почетнейшим лицам сельского населения (не исключая казачьего), по избранию губернского начальства, но не более одного на уезд или округ» [15].

Получив этот указующий циркуляр Степной генерал-губернатор барон М.А. Таубе, требует от всех подведомственных ему военных губернаторов областей, чтобы они избрали на коронацию лиц вполне отвечающих тем требованиям, которые изложены в циркуляре. Что же касается почтеннейших лиц сельского состояния, в том числе и инородцев, - которые добровольно желали бы прибыть на коронацию в Москву,.«То все расходы по поездке и содержание в Москве сих лиц должны всецело относиться на их собственные средства, без всяких пособий со стороны их обществ» [15, л. 17-17 об.].

Был составлен предварительный список депутатам на предстоящее торжество священного коронования императорских высочеств в мае месяце 1896 года:

Таблица 2

Впоследствии из этого списка бароном Таубе был исключен депутат от Верненского уезда, Чамалганской волости, волостной управитель Алпысбай Тасбулатов, и вместо него депутатом на коронование был введен Тынаевский волостной управитель Дюр Саурумбаев. В чем же причина исключения из важнейшего списка волостного А.Тасбулатова? 21 февраля 1896 года телеграфируя тому же Степному генерал-губернатору, Тасбулатов утверждает, что «Причина устранения неизвестна». Единственной причиной, как он предполагал, это увоз в молодые годы девицы Алимпии. Произошло это 16 лет тому назад и потому за давностью лет это событие могло быть, по его мнению, смягченно. Тем более, утверждал Алпысбай, за 24-хлетнюю безупречную службу, он раскрыл не мало тяжких преступлений, неоднократно получал благодарности, награжден халатом первого разряда за сбор 1000 лошадей для снаряжения русской армии [15, л. 97]. Не обошлось и без кляузы на соперника.

Что касается Саурумбаева, как телеграфирует Тасбулатов, то его прегрешения куда более тяжкие. Так, напр., вернувшись из Омска, где он встречал наследника престола, Дюр произвел сборы с односельчан, для покрытия своих расходов, тем самым посеяв раздоры и разлад в народе волости. Да и уездный начальник аттестовал Саурумбаева областному губернатору, как весьма дурного человека. Будучи волостным, он задолжал по векселям сарту (узбеку - С.У.) Мирзабаеву 16.000 руб., не меньше и другим и, в конце концов, оказался несостоятельным и не смог оплатить по векселям. Тем более из казахов никто депутатом не был, кара-кыргызы были и теперь же предложен кыргыз Дюр.

На эту жалобу-телеграмму А. Тасбулатова, 22 февраля 1896 г. барон Таубе категорично ответил: «Ваша просьба не удовлетворена. Назначение Саурумбаева состоялось по представлению губернатора, которому было предоставлено исключительное право выбора...» [15, л. 98-105].

Были исключены из списка депутатов и лица, которые пожелали ехать на коронацию за свой счет. И среди них: управитель Омской волости зауряд хорунжий Хасен Какенов и казах Полуденской волости, Петропавловского уезда Нурахмет Байгабулов. Причина одна: «Разрешается присутствовать при коронации не более как одному депутату от уезда» [15, л. 73 об.]. Волостной же управитель Сарысуйской волости, Атбасарского уезда Калманбай Байдавлетов, 34-х лет от роду, был допущен на поездку в Москву, но только за свой счет [15, л. 63 об.].

18 марта 1896 года известный Верненский первой гильдии купец Исхак Габдулвалиев (или Исхак Абдул Валиев) [16], шлет в Омск телеграмму, в которой напоминает Степному генерал-губернатору о том, что: первоначально для участия в коронации, военным губернатором Семиреченской области и городским головой, была предложена его кандидатура. Но по болезни он отказался. Однако после выздоровления он стал просить военного губернатора, и Степного генерал-губернатора, чтобы его вновь включили в список для участия в торжестве. Тем более, как он мотивировал, местное мусульманское общество, желает выразить в его лице свои верноподданнические чувства их императорским величествам. Если его включат в список депутатов от города Верного, он обещал оплатить свой проезд до Москвы и обратно в Верный самостоятельно. Но 24 марта 1896 года из Омска в Верный купцу Габдулвалиеву пришел неутешительный ответ: «Ваша просьба не может быть удовлетворена, так как от города Верного полагается один депутат с двумя ассистентами, о которых давно уже сообщено министру внутренних дел» [15, л. 120-124].

Буквально накануне отъезда, 2 апреля 1896 года, из Семипалатинска в Омск летит телеграмма военного губернатора области Карпова, в которой он убедительно просит, вследствие тяжело заболевшего депутата Тлекина разрешить отправить Аиртавского управителя Джанузака Кушерова. [15, л. 137]. По мнению губернатора, кандидатура Дж. Кушерова вполне внушает доверие, так как с 1878 г. он занимал должность кандидата, затем управителя волости. В 1886 году награжден подстаканником, в 1892 похвальным листом, в 1895 г. халатом 3 разряда [15, л. 140]. Просьба была удовлетворена.

В конце-концов, список депутатов на коронацию Николая II от областей, городов, казачьего Семиреченского войска и туземного населения был утвержден на всех как местных, так и центральных инстанциях.

Проездные, или как в то время называли - прогонные, были определены, и Степной генерал-губернатор 5 марта 1896 года требует от военного губернатора Семиреченской области, чтобы он озаботился о том, «Чтобы снарядить в дорогу депутатов от туземного населения Семиреченской области на коронацию, и чтобы они прибыыи в г. Омск непременно 20апреля с.г.» [15, л. 114].

В свою очередь, уже министр внутренних дел России И. Л. Горемыкин, 29 марта 1896 г., рассылает губернаторам областей и губерний циркуляр, в котором также требует, чтобы все депутаты прибыли в Москву не позднее 8 мая и сообщили о своем прибытии в Москву в Коронационный отдел департамента общих дел министерства внутренних дел. А депутаты от сельского населения обязаны прибыть в Москву 5 мая и должны быть, в обязательном порядке, предупреждены: «Что для них приготовлено особое помещение, снабженное всеми необходимыми принадлежностями, за исключением подушек, которые каждый должен иметь собственные» [15, л. 160]. Почему депутаты, которые ехали на коронацию императора могущественного государства, должны были вести с собой подушки, остается пока загадкой.

Рисунок 3

Автор воспоминаний, непосредственный участник венчания на царство императора Николая II - Борис Александрович Энгельгардт (1877-1962) ярко, подробно и не без иронии описал пышность подготовки к коронованию. Коронация Николая II была назначена, как мы отметили выше, на 26 мая 1896 года, но приготовления к ней начались задолго до этого торжества. На коронацию должны были прибыть почти вся императорская фамилия, со штатами состоящих при них лиц, много иностранных принцев и чрезвычайных посольств, высшие чины государства и придворные, сословные представители - всего до двух тысяч человек. И ещё много больше военных - от рядовых солдат до генералов включительно. Всего было собрано войск: 83 батальона, 47 эскадронов и свыше 20 батарей.

Гофмаршальская часть, ведающая столом и размещением двора, требовала в свое распоряжение 1.300 человек постоянной прислуги и 1.200 поденных. Конюшенное ведомство привело 600 лошадей при 800 кучерах и в Москве ещё наняло 800 кучеров с лошадьми и экипажами.

Ремонтировали Успенский собор и дворцовые помещения Кремля. Для освещения Кремля пришлось оборудовать там новую электрическую станцию.

Весь город чистился, красился, наряжался, но особенно разукрашен был путь следования царя из Петровского дворца в Кремль.

Все дома сплошь были завешаны флагами, зеленью, в окнах стояли бюсты и портреты царя и царицы, на стенах висели вензеля, гербы, надписи.

На перекрестках стояли триумфальные арки, на Лубянской площади выстроен оригинальный павильон в русском стиле, с куполом в виде шапки Мономаха.

От Красного крыльца в Кремле к соборам шли помосты, затянутые красным сукном, и особенно эффективно было само Красное крыльцо, тоже сплошь затянутое алым сукном [17].

В конце апреля начался заезд гостей. Первой приехала депутация от восточных патриархов. За ней прибыли эмир Бухарский и хан Хивинский, и, почти одновременно, чрезвычайный посол Китайского императора, известный политический деятель того времени, канцлер Поднебесной империи Ли Хунг Чонг.

Все приехали с большой помпой, на вокзалах их встречали почетные караулы, и в дворцовых каретах развозили в заготовленные парадные помещения [17, с. 4].

Не с пустыми руками на коронацию прибыла делегация из Казахстана.

Канцелярия Степного генерал губернатора сделала заказ «Товариществу И.П. Хлебников, сыновья и К», что в Санкт-Петербурге, на изготовление серебряного блюда, для преподношения хлеба - соли на священном короновании.

По желанию заказчиков серебряное блюдо должно было быть обычным, и в то же время:

1. Дно блюда небольшое, поля же по возможности шире, без особенного, однако, нарушения пропорциональности и без всяких орнаментов,

2. Поля блюда, равно как и дно, должны быть гладкие полированные,

3. В верхней части, на полях блюда, должны быть помещены золотые инициалы ИХ ИМПЕРАТОРСКИХ ВЕЛИЧЕСТВ рельефом) на белой матовой мантии, с императорскою короною, по рисунку №10,

4. На полях блюда, от средины до средины должна быть матовая серебряная надпись рельефно): от инородцев Степного генерал-губернаторства,

5. На дне блюда должен быть обозначен во всю величину дна год - 1896, также рельефно матового серебра.

Снизу заказа 24 ноября 1895 г. рукою В. Лосевского - управляющего канцелярией Степного генерал-губернатора, - была сделана приписка: «. Желательно было бы, чтобы стоимость блюда не превышала 500-600руб.» [15, л. 19-19 об.].

На эту просьбу В.Лосевского владелец «Товарищества» И.П. Хлебников, за №1939 сообщил:

Рисунок 4

Празднества, посвященные торжественному коронованию императора России, проходили на всей территории империи и, в частности, в городе Верном. 7 июня 1897 года, за №2617 военный губернатор Семиреченской области пишет Степному генерал губернатору о том, что в дни празднования священного коронования мая 1896 года, самое деятельное участие принимали: известнейший не только в городе Верном, но и на всем Семиреченском пространстве, - Верненский городской архитектор, статский советник Павел Гурдэ и член управы по хозяйственной части, Верненский мещанин Георгий Аверьянов. П. Гурдэ устроил в городе никогда невиданной горожанами иллюминации, блестящего фейерверка и художественных транспарантов, которые он собственноручно сделал. А мещанин Аверьянов устроил для беднейшей части населения города бесплатный обед. Предполагалось накормить 500 человек, но, на самом деле, было накормлено вдвое больше. В связи с изложенным военный губернатор просит генерал-губернатора края «Исходатайствовать у вышестоящих органов для Гурдэ и Аверьянова серебряные медали на Андреевской ленте для ношения в петлице, за участие в работах по приготовлению и устройству торжеств Священного коронования». [18].

В свою очередь, прекрасно понимая о немаловажном внесенном вкладе в торжественное мероприятие, 1 августа 1897 года П. Гурдэ пишет военному губернатору прошение, в котором убедительно просит, исходатайствовать о представлении его к награде, за организацию коронационных торжеств в гор. Верном [18, л. 148]. Но просьба П. Гурдэ [19] была отклонена Степным генерал-губернатором по следующей причине. 16 ноября 1896 г., был издан приказ по войскам Омского военного округа, базирующийся на циркуляре главного штаба 1 ноября 1896 г., за №51226. Согласно полученного циркуляра военным чинам, действительно, вручались коронационные медали, хотя они и не были на коронации в Москве. Но, однако, принимали самое деятельное участие в его подготовке: комплектовали и снаряжали депутации, вели делопроизводство о наградах пожалованных 14 мая 1896 г., составляли доклады, записки, приказы и проч., т.е. внесли тем самым свой вклад в работы предшествовавших торжествам коронования.

«Так как статский советник Гурдэ никакого участия в таких работах не принимал, а лишь устраивал иллюминации 14 мая 1896 г. в гор. Верном, то я не считаю возможным дать дальнейшее движение ходатайству его о выдаче коронационной медали» И прошение, П. Гурдэ в «Капитул Российских императорских и царских орденов», было возвращено. Подписал этот документ, генерал-губернатор, барон М.А. Таубе [18, л. 151-151 об.].

Но зато переводчик туземных языков при Семиреченском областном правлении казах Турдыбек Сыртанов, будучи депутатом от туземцев на торжествах Священного коронования 1896 г., 18 мая в Москве получил в подарок - золотые часы, а по возвращении в гор. Верный - портрет их императорских величеств в бархатной отделке. На все эти дорогие подарки, были даны свидетельства самим бароном Таубе [18, л. 157].

И всё же, что представлял собой коронованный последний император могущественного Российского государства - Николай II? Известный советский историк П.А. Зайончковский в своем прекрасном исследовании дал весьма нелесную характеристику будущему императору: «Наследник престола вел. кн. Николай Александрович не отличался ни большим умом, ни обширным образованием. Его образованием ведал недалекий генерал Данилович, который был неспособен заставить своего питомца приобрести какие-либо серьезные познания. Воспитание цесаревича осуществлялось крайне поверхностно и неудовлетворительно» [6, с. 46]. Возможно, критически настроенный читатель может возразить, что столь нелицеприятное определение императору России Николаю II, мог дать только советский историк, который отрицательно относился к царизму. Ну что ж! Обратимся к тексту, который был написан свидетельницей тех событий.

Владелица особняка на Исаакиевской площади в Санкт-Петербурге Александра Викторовна Богданович, вращаясь в светском обществе, поддерживая связь со многими знаменитыми личностями конца XIX - начала ХХ века, вела тщательно, аккуратно и скрупулезно дневник, в котором обстоятельно освещала события тех времен. Вот, что она подметила в молодом цесаревиче. Когда Николай был только наследником, хозяйка салона со слов графа, генерала-от-инфантерии Кушелева С.Е. записала в своем дневнике: «Цесаревич любим в Преображенском и гусарском полках, где он служил, но в нем нет грации, он неловок, не умеет встать, говорит же очень приветливо и развивается физически, но не умственно» (9, с. 120). Камер-фрау при Александре Петровне, - жене вел. кн. Николая Николаевича, - близко знавшая будущего императора Николая, не без грусти говорила: «Цесаревич ведет очень не серьезную жизнь, что про это говорят все в Петербурге», и далее она с сожалением добавила: «Цесаревич не хочет царствовать» [9, с. 183-184]. Присяжный поверенный Коломнин А.П. по секрету сообщил владелице салона на Исаакиевской площади о том, что «Цесаревич серьезно увлечен танцовщицей Кшесинской, которой 19 лет» [9, с. 182]. Известный государственный деятель России Плеве В.К., который находился в фаворе у трех императоров России - Александра II, Александра III и Николая II и хорошо знавший их подоплёку дал такую нелицеприятную характеристику цесаревичу: «Он очень упрям воздействия и советов не терпит» [9, с. 191]. Подобные суждения, звучавшие из уст различных знакомых Александры Богданович, действительно создавали образ человека, малопригодного для выполнения «Великой миссии правления» [9, с. 16].

Как было отмечено выше в 1890-1891 годах цесаревич Николай, совершил путешествие по странам Востока, куда входили многочисленные посещения различных губерний России и, в частности, Оренбургского генерал-губернаторства для ознакомления с бытом, традициями, историей народов населявших Русское государство. Для сопровождения цесаревича по Пресно-Горьковской линии до границы Оренбургской губернии, была создана специальная свита из лиц весьма благонадёжных, среди которых был султан Иш-Мухаммед Сюк Аблайханов (внук Сюка Аблайханова, прямой потомок Аблай-хана - С.У.). Иш-Мухаммед проявил себя не только как переводчик, но и как знаток истории своего народа, за что был высоко отмечен цесаревичем. Он «Получил в подарок от его императорского Высочества государя наследника цесаревича перстень, украшенный драгоценными камнями» [20].

Продолжая путешествие, цесаревич присутствовал на закладке Транссибирской магистрали. В апреле месяце 1891 года Николай Александрович посещает Японию. Как писала Богданович А.В., во время местопребывания в Японии ««Японцы заметили, что цесаревич и вся его свита, бывали в злачных местах, и много пили» [9, с. 154]. Видимо неблаговидное поведение Николая Александровича, вызвало негативную реакцию некоторых жителей страны восходящего солнца. Прибыв в город Отсу, для осмотра красот этого знаменитого места гуляния, расположенного недалеко от города Киото, на него напал японец и нанес удар саблей по голове. Благодаря тому, что шляпа наследника была толста и крепка, рана оказалась относительно легкой. В сущности это была небольшая царапина сделанная саблей на лбу цесаревича и практически не имела серьезного характера. Но к месту международного скандального происшествия незамедлительно прибыл Микадо (титул императора Японии - С.У.) и его министры, выразив глубокое сожаление «Этим позорным покушением на желанного и глубокочтимого гостя». Виновником неудавшегося покушения на жизнь наследника престола был японец Туда Санцо - полицейский служитель наследника цесаревича. Покушавшегося сразу же признали сумасшедшим и, как определила местная медицина, «Он был выведен из себя вследствие какой-нибудь испытанной им несправедливости и был вызван на злодеяние случайным присутствием высокой особы» [21].

Естественно посыпались телеграммы из разных уголков России и тогдашнего Казахстана, в которых выражались и возмущение, и благодарение Бога за чудесное избавление от опасности. В одной из телеграмм жителей гор. Верного говорилось: «Исполненные ужаса и негодования по поводу гнусного покушения на драгоценную жизнь Государя наследника цесаревича Духовенство, население гражданские и военные чины, а также и войска вознесли к Престолу Всевышнего горячие благодарственные молитвы за чудесное избавление от опасности его Величества» [21, л. 11]. 14 июля 1891 г. общество мещан г. Семипалатинска, решило поставить икону Святителя Николая Чудотворца в здании общественного управления [21, л. 24]. Подобного содержания приходили телеграммы и из других регионов Казахстана.