Активизация колониальной политики царизма в Новоилецком регионе в конце XVIII - начале XIX веков

Размещено на http://www.allbest.ru/

Активизация колониальной политики царизма в Новоилецком регионе в конце XVIII - начале XIX веков

Баймагамбетова Р.С.

В конце XVIII - начале XIX вв. политика царского правительства в деле дальнейшего закрепления своей власти над Казахской степью становится все более ясной. В основном эта политика направляется тремя путями: устройство военных линий и их дальнейшее продвижение в глубь Степи, причем вокруг этих линий организуются военные и гражданские поселения, преимущественно казачьи станицы (военная и крестьянская колонизация края); организация управления над «прилиней-ными киргизами» и, наконец, дальнейшее продвижение в глубь Степи в направлении к Средней Азии, все более замыкавшее кольцом укреплений Казахские степи и не дававшее возможности для казахов ухода, откочевки в недосягаемые для царского правительства места.

«Казахско-русские отношения с 30-х годов XVIII до начала XIX в., -- отмечает исследователь К. К. Кенжебеков, -- в результате нещадного притеснения казахов претерпели изменения. Если с момента их зарождения в XVI в. до 30-х годов XVIII в. это были отношения двух независимых государств, когда наблюдалось постепенное проникновение Российской империи в казахские степи, то со второй половины XVIII столетия определилась устойчивая тенденция, направленная на военное завоевание Россией территории Казахстана» [1; 19].

С начала XIX в. царские власти начинают решительную колонизацию территории Младшего жуза. На наш взгляд, в волжско-уральском регионе для этого сложились самые благоприятные социально-экономические и политические условия.

Во-первых, на приграничных с Россией землях казахов началось массовое скопление «байгу-шей», которые от безысходности начали продавать своих детей среднеазиатским и русским купцам. По мнению А.И.Левшина: «Из всех трех орд казачьих Меньшая кажется наиболее потерпела от междоусобий. Баранты в ней чрезвычайно усилились в начале нынешнего столетия и дошли до того..., что толпы матерей и отцов, лишенные пропитания, приходили на границы наши и продавали детей своих, не находя другого средства к спасению им жизни» [2; 63]. 23 мая 1808 г. царское правительство было вынуждено начать пропуск этих байгушей на внутреннюю сторону Оренбургской пограничной линии для поселения среди оседлых башкир. «Несколько тысяч кибиток вынуждены были навсегда перейти из степей своих в пределы России; множество бедных, или так называемых байгушей, и теперь переходят внутрь границ наших.» [2; 64]. Эти действия правительства создали в глазах казахов некоторую иллюзию о «благоденствии» со стороны царизма, а также сделали для них пограничную линию «прозрачной» и «условной» [3].

Во-вторых, события, происходившие в Младшем жузе в последней четверти XVIII - начале XIX вв., сильно подорвали авторитет ханской власти как в глазах казахского народа, так и в глазах русского правительства. В 1797 г. царские власти утвердили на ханском престоле престарелого султана Айшуака, не имевшего авторитета среди казахов, после чего Младший жуз начинает переживать острейший политический кризис и время безвластия. Перестали созываться съезды родоправителей. Из-за отсутствия авторитетных органов, способных регулировать межродовые отношения, обострились отношения между родами. Зловещий размах приобрела барымта, которая из средства принуждения ответчика подчиниться суду биев превратилась в простой грабительский набег с целью обогащения. Продолжались набеги на Казахскую степь уральских казаков и башкир, состоящих на русской службе. В 1805 г. хан Айшуак, не оправдавший надежды царских властей, был смещен, а на его место назначен сын Айшуака -- султан Жанторе. Хан Жанторе также не пользовался авторитетом среди казахов, оппозицию возглавил энергичный и честолюбивый султан Каратай -- сын Нуралы хана. Между новым ханом Жанторе и султаном Каратаем началась ожесточенная борьба за власть в жузе. Султан Каратай, опираясь на широкие массы казахов, начал борьбу не только со своим соперником ханом Жанторе, но и с русским правительством, поддерживающим хана. Он начал совершать набеги на Оренбургскую пограничную линию, останавливать и грабить в степи торговые караваны, тем самым, прервав торговые отношения Оренбурга как с Казахской степью, так и со среднеазиатскими странами. В 1809 г. хан Жанторе пал жертвой султана Каратая. Однако в 1812 г. ханом Младшего жуза был назначен брат Жанторе -- Ширгазы. Султан Каратай продолжил борьбу за власть и с новым ханом Ширгазы, тем более, что хан Ширгазы также не имел авторитета среди казахов. Об этом свидетельствуют выдержки из прошения главного старшины Жоламана Тленшиулы, а также биев, старшин и батыров оренбургскому губернатору П.К.Эссену: «...со времени возведенияШир-Газы Айчувак улы в ханы Малой Орды киргиз-казахского журта мы не видели никакой справедливости и пользы, кроме одного только расстройства» и далее "... с тех пор как тот Шир-Газы Айчувак улы стал ханом в нашем журте, мы, храня спокойствие, совершенно не находим в том никакой пользы"» [4].

Таким образом, политическая элита Младшего жуза к началу XIX в. была настолько слаба и раздираема межгрупповыми распрями, что царизм мог почти безболезненно провести очередной колониальный эксперимент в виде аннексии земель сопредельного казахского жуза [5]. Следует также отметить, что в связи с ослаблением ханской власти большая часть чингизидов Младшего жуза начала трансформироваться в обычных чиновников Российской империи, не представлявших серьезной угрозы для широкомасштабного продвижения царизма в Казахской степи. Это тоже стало одной из причин открытых захватов казахских земель колониальной администрацией.

В-третьих, умело примененяется царизмом по отношению к населению Младшего жуза колониальный принцип «разделяй и властвуй». Так, 11 марта 1801 г. немалая часть казахов Младшего жуза во главе с султаном Букеем была допущена в междуречье Урала и Волги. Внутренняя, или Букеев-ская Киргизская, Орда образовалась из части Малой Киргизской Орды, кочевавшей за Уралом. По сведениям, имеющимся в переписке, помещенной в «Собрании Законов», в приложении 19 мая 1806 г., при движении Букея из-за Урала, вместе с ним осенью 1801 г. перешло 5000 кибиток; к ним присоединилась потом партия в 1260, и затем, с другими переходами в 1803 г., число кибиток достигло 7500. В настоящее время (в 1806 г. -- Р.Б.), число кибиток возросло до 20000. Такое быстрое увеличение первоначального числа кибиток произошло, во-первых, от продолжавшегося ежегодно с 1803 по 1828 гг. перехода зауральских киргизов к ханам Внутренней Орды, где при безопасности и спокойствии представлялись все выгоды быта и удобства в кочевье, тогда как баранта и нападения терзали Малую Орду; во-вторых, не менее и от образа жизни киргизов, которые отличаются здоровьем и силою, и при столь общем в Орде многолюдстве, быстро размножаются, отчего заметен значительный перевес родившихся пред умершими [6; 6-7]. 23 мая 1808 г. обедневшая часть казахов была допущена для поселения на внутреннюю сторону Оренбургской губернии, в районы проживания оседлых башкир и других мусульман [3]. 17 июля 1808 г. император Александр I разрешил значительной части степных казахов в зимнее время кочевать на Рын-Песках, тем самым, противопоставив их бу-кеевским казахам [7]. Дореволюционный исследователь Н.Троицкий подчеркивает, что «для киргизов эти Нарын Пески, простирающиеся на 150 верст в длину и на 20-40 верст в ширину, имеют особую важность; они служат самым удобным убежищем зимой их стадам, укрывающимся здесь за холмами от стужи и ветров, и всегда находящим обильный корм даже в зимнее время, под мелким снегом» [6; 79]. Еще одна часть казахов Младшего жуза традиционно, со времен Барак хана, держалась далеко от российских границ.

Таким образом, в начале XIX в. между этнополитическими объединениями некогда единого Младшего жуза резко ограничились взаимные контакты, что также способствовало активизации колониальной политики царизма в этом регионе.

В-четвертых, в начале XIX в. царизм проводил активную политику по приобретению казахских детей, расселяя их в отдаленных российских селениях с последующим переводом в лоно христианской религии. Так, в 1808 г. русские подданные свободных состояний получают от царского правительства право покупать и выменивать киргизских детей. И надо отметить, что это был еще либеральный закон, поскольку до его издания казаки и другие служилые люди отнимали у казахов детей силою. А. И. Левшин приводит ужасающие примеры обмена казахских детей на ржаную муку: «В 1815 г. около Гурьева куплено было русскими в течение одного месяца около 100 детей. За мальчиков платили по 4 и по 3, а за девочек -- по 3 и по 2 куля ржаной муки» [2; 63]. В «Записках русского географического общества» автор Е.Шмурло отмечает: «Цены на живых людей стояли сравнительно низкие: 7-летняя остяцкая девочка стоила 20 коп, мальчик -- 25 коп. ... Центром торговли была Ирбитская ярмарка» [8; 6].

К тому же нельзя забывать, что к этому времени царизм уже имел некоторый опыт открытого отчуждения казахских земель. Так, в 1752-1755 гг. до 200 верст была выдвинута пограничная линия в глубь кочевий Среднего жуза, закончившаяся образованием Новоишимской линии [9; 257]. Это нарушило сложившуюся систему перекочевок казахских родов Среднего жуза, лишило их пастбищ на правобережье Иртыша.

Таким образом, в начале XIX в. в волжско-уральском регионе сложилась благоприятная политическая и социально-экономическая ситуация для осуществления колониальных амбиций Российского государства [3]. Младший жуз переживал глубокий социально-политический и хозяйственный кризис, характеризующийся усилением государственно-политического протектората Российской империи над жузом, политической раздробленностью на собственно Младший жуз и Внутреннюю, или Букеевскую, Орду, ростом междоусобной борьбы, часто повторяющимися голодными годами, например, 1806-1807 гг., 1815-1817 гг., когда казахи вынуждены были продавать своих детей, которых впоследствии русские переводили в лоно христианской религии.

А. И. Левшин дает следующую печальную характеристику состояния Младшего жуза этого времени: «Меньшая орда в первые годы XIX столетия потерпела значительный урон в людях, как от внутренних междоусобий, так и от несогласий с соседями» [2; 6].

В этих условиях произошел один из самых первых и значительных земельных захватов царизмом казахских земель Младшего жуза в районе реки Илек. Эта территория издавна считалась традиционным кочевьем двух казахских родов Младшего жуза: табын и тама. Исследователь дореволюционного периода Б.Юзефо отмечает: «Илецкий уезд населен преимущественно родами Томинским, Тобынским и Джигалбайлинским, которые составляют около трех четвертей населения всего уезда» [8; 348]. По мнению другого исследователя этого региона Л.Мейера: «По числу людей самые главные роды: Чумекеевский, Дюрткаринский, Чиклинский, Адаевский и Табынский» [10; 94].

Прежде чем показать процесс изъятия из пользования степняков Новоилецкого района с последующим присоединением его к территории Оренбургской губернии, необходимо сделать небольшой исторический экскурс, когда постепенно подготавливалась почва для такого «земельного приращения». Следует отметить, что до строительства линии военных укреплений здесь господствовали казахи, не совсем догадываясь о предстоящих колониальных захватах царизма, абсолютно беспрепятственно пользуясь как плодородными пастбищами, так и солью.

Об илецкой соли писали многие выдающиеся ученые, путешественники, писатели. Так, ученый-географ, историк, государственный деятель и один из организаторов Оренбургского края В.Н.Татищев в своей Краткой географии России определил достоинства и значение илецкой соли следующим образом: «Соль . каменная, из земли копается великими глыбами на р. Илеке близ Оренбурха и Яицкого городка, на азиатской стороне лежит, не глыбже сажени под землею; оная не токмо лутче перед всеми, но такое великое множество, что можно все государство и со избытком удовольствовать, токмо недостаток людей в близости препятствует» [11]. Как отмечает И.С.Хохлов, другой исследователь края: «Еще до появления русских в Илецких соляных озерах купались по летам киргизы и считали соляные воды целебными от многих болезней» [12]. По мнению еще одного известного исследователя этого региона А.Е.Алекторова, «. киргизы и употребляли соль в пищу, и выламывали для скота своего, но эта добыча соли была очень ничтожная, и киргизы оставались равнодушными к богатству природы.» [13; 112-113].

Как видим, известные исследователи оренбургского края не отрицают, что эти земли считались исконно казахскими, однако, подчеркивают «пассивность» казахов в промышленном освоении соляных богатств данной местности. царская политика колонизация казахский

Царское правительство обратило внимание на богатые запасы соли в первую очередь в приграничных районах Младшего жуза, каковым являлся будущий Новоилецкий район. Первый осмотр илецкой соли был произведен по распоряжению Оренбургского военного губернатора Неплюева в 1744 г. майором Кублицким, который произвел разведку в 53 местах на глубину 3 сажени на территории сопредельной с Оренбургской губернией Казахской степи, в то время еще не охваченной пограничной линией [14; 425].

Следует отметить, что первоначально илецкой солью пользовались только местные жители Оренбургской губернии, но с 1766 г., по проекту коллежского советника Тетюшева, ее стали доставлять в Нижний-Новгород, для чего был учрежден солевозный тракт от Илецкой Защиты до Стерлитамакской пристани. Далее, от Стерлитамакской пристани соль отправляли водным путем по рекам Белой, Каме и Волге.

В 1776 г. Оренбургский военный губернатор запросил разрешение у Сената на свободную добычу илецкой соли с платежом в казну акциза [13; 112-113]. В это же время царское правительство начало извлекать прибыль из степных соляных месторождений этого региона, потому что первыми из «старых» российских подданных начали платить за пользование солью башкиры и мещеряки. Казахи же продолжали пользоваться солью беспрепятственно [13; 112-113].

В 1804 г., после ревизии соляных промыслов коллежским советником Канкриным, было определено добывать ежегодно соли до 1,5 млн. пудов. 18 апреля 1805 г. правительство вынесло постановление увеличить добычу соли в Илецкой Защите до 1-1,5 млн. пудов в год, вследствие чего было увеличено число рабочих на соляных промыслах и улучшена технология разработки соли. Так, если до 1806 г. добыча соли производилась ямами, которые, наполняясь водою, заставляли бросать только что начатые работы и начинать их в новых местах; то теперь начали работать шахтами, которых было два -- каждая на глубину шесть сажен, однако скопление воды и сгущение воздуха в шахтах делало эту работу крайне трудной, и потому снова начали производить разработку на поверхности, идя уступами сверху вниз. Тем не менее следует отметить, что из-за отдаленности края и отсутствия хороших путей сообщения, соляной промысел развивался очень медленно. Северный солевозный тракт, использовавшийся на протяжении 43 лет, не обеспечивал круглогодовую доставку соли к местам потребления, чем создавал почти непреодолимые препятствия для развития соляного промысла.

29 августа 1810 г. государственный совет утвердил проект полковника Н.Г.Струкова об организации нового солевозного тракта от Илецкой Защиты до Самары. Вот как описывает этот тракт В.Черемшанский: «Путь этот идет от Илецкой Защиты по прямому направлению к Уралу по степям, принадлежащим промыслу; от Урала до р. Бузулука через степи Оренбургских и Уральских казаков; по Бузулуку -- через степи башкирские и далее от Бузулука через земли, приобретенные покупкою от башкирцев для устройства пути» [14; 428]. На организацию солевозного тракта было отпущено 50 тыс. рублей и было решено учредить на левобережье Урала, по правому берегу Илека, четыре форпоста с поселением в них по 50 казачьих семейств в каждой.

Однако оренбургский военный губернатор -- князь Г.С.Волконский - решительно выступил против проекта. Он считал его необоснованным и надуманным. По мнению Волконского, тракт проходил по голой степи, бедной травами, лесом и с редким населением. «Было бы несправедливо, -- писал Волконский, -- для мнимого исчисления удобств и выгод подвергать разорению многие семейства, долженствующие обратиться на заселение» [15, л. 42]. 19 апреля 1811 г. Волконский направил письмо военному министру Барклаю-де-Толли, в котором сообщал, что на форпосты между Илецкой Защитой и Илецким городком никто из казаков добровольно не желает поселиться, «а употребить некоторое принуждение» [15, л. 46] он не может допустить.

Протесты Волконского против проекта Струкова не увенчались успехом. 16 декабря 1811 г. Александр I предписал Волконскому выполнить постановление Государственного совета от 29 августа 1810 г. и оказать содействие Струкову в организации нового тракта. Волконскому пришлось подчиниться [15, л. 51].

В 1811 г. царское правительство официально присоединило к России территорию междуречья Урала и Илека. По реке Илек были основаны казачьи поселения, образовавшие Новоилецкую военную пограничную линию. От Илецкой Защиты до Илецкого городка, на расстоянии 130 верст, вместо четырех форпостов было построено шесть: Защитнинский, или Угольный, Мертвецовский, Изобильный, Новоилецкий, Озерный, Затонный. Вокруг форпостов были вырыты рвы с насыпью, для иррегулярных войск построены сараи, покрытые камышом, конюшни для лошадей, а для людей -- по 12 землянок в каждом форпосте. Хотя и построили «на первый случай довольно изрядно», но жить-то в них почти некому было [15, л. 50]. Оренбургские и уральские казаки категорически отказались добровольно селиться в эти места. Казаки, государственные крестьяне Красносамарской крепости, села Бобровки отказались перевозить соль. При таких условиях солевозный тракт не оправдал возложенных на него надежд. До 1817 г., т.е. за шесть лет, по этому тракту всего было перевезено в Самару только 345 тыс. пудов соли [15, л. 13].

Содержание в исправности солевозного тракта от Илецкой Защиты до Самары было вменено в обязанность Соляного Правления, учрежденного в 1817 г. в Самаре и в 1828 г. перенесенного в Илец-кую Защиту. Соляное Правление занималось добычей и развозом соли по городам Оренбургской губернии, а также в самарские магазины оптовой продажи. Для перевозки соли к соляному промыслу было причислено особое сословие солевозцев, которое в 1828 г. было обращено в податное состояние, после чего соль в Самару доставлялась уже вольнонаемными солевозцами.

Начало добычи соли от имени государства поставило вопрос об охране этого предприятия. Поэтому начинается укрепление Илецкой Защиты батареями. Хотя крепость была бревенчатая, но она служила «достаточным оплотом против набегов хищных киргиз» [13, 113].

Наиболее точное описание Илецкой Защиты дано в справочнике-путеводителе А.Большакова: «Илецкая Защита известна по богатейшим соляным копям. Копи находятся на некотором возвышении. Прежде чем дойти до соляной конторы и шахт, встречаете озеро с крутыми, ссыпающимися берегами; озеро образовалось от провода шахты и содержит очень крепкий соляной раствор, до 33 %. Почва глинистая и в ненастье страшно липкая. Залежи соли глубиною до 86-90 саж. К копям проведена ветка железной дороги. Правильная разработка копей началась с 1817 года» [16].

Что касается количества ежегодно добываемой илецкой соли, то надо отметить, что оно было неодинаковым и колебалось от 500 тыс. до 2 млн. пудов. По официальным сведениям о добыче илец-кой соли известно, что с 1806 по 1852 гг., т.е. в течение 46 лет, добыто всего соли 42 917 170 пудов 13 фунтов. Самая меньшая добыча соли приходится на 1813-1816 гг. В эти годы добыча не превышала 500 тыс. пудов, а самая большая -- на 1838, 1844 и 1847 гг. -- от 1,5 до 2 млн. пудов [14, 430].

В первой половине XIX в. промысел отпускал соль казахам бесплатно в количестве более 10 тыс. пудов в год. В журналах соляного промысла систематически фиксировалось, сколько, когда и какому роду было отпущено соли. Султанам, правителям родов, отпускалось по 100 пудов в год, баям и старшинам по 5 пудов, а «простым киргизам по 1 пуду на каждое семейство». Казахи мало употребляли в пищу соли, поэтому «избытки могли секретно продавать» [17, 58].

23 марта 1820 г. Пограничная комиссия предписала начальнику Илецкого соляного промысла Струкову отпустить «подведомственным» казахам табынского и других родов «Меньшой киргиз-кайсацкой орды» более 4000 пудов соли, причем «оную соль всем вышеозначенным киргизцам дозволено провести через Оренбург». Струков возражал против отпуска такого количества соли. «Они, -- писал Струков, -- желают иметь соль в столь значущей препорции не для чего иного, как для продажи оной жителям России в подрыв казенной продажи соли» [17]. Однако Струкову было внушено, что бесплатный отпуск соли казахам производится в государственных интересах.

Царизм использовал бесплатный отпуск соли для укрепления своих политических позиций в Казахстане и для подкупа казахской правящей верхушки.

Как уже отмечалось выше, процесс вхождения Казахстана в состав Российской империи проходил с помощью основания на вновь присоединенных землях военных линий.

Так, в 1811 г. между реками Уралом, Илеком, Куралой и Бердянкой отрезано было пространство земли в количестве 600000 десятин для охранения Илецкой Защиты, под именем Ново-Илецкого района. Местность эта послужила к основанию Ново-Илецкой линии. Линия эта начиналась от устья реки Илека и шла вверх по этой реке, под названием Илецкой или Ново-Илецкой; а далее -- по речкам Курале и Бердянке, где принимала название Бердяно-Куралинской линии. У станицы (ныне поселок) Благословенной она пересекала р. Урал и соединялась с Оренбургской пограничной линией [18].

Ново-Илецкая линия, наряду с Уральской, Оренбургской пограничной и Новой, входила в состав Оренбургской военно-пограничной линии (от Гурьева до Алабугского отряда на границе с Западной Сибирью) протяженностью 1780 верст [9; 305]. Описание военных линий имеется у исследователя дореволюционного периода И.Казанцева: «Наши линии имеют протяжения: Оренбургская 1550, а Сибирская 1502, всего 3452 версты. -- Первая, начиная от Каспийского моря на восток вверх по Уралу до Илецкого городка при р. Илек, населена и содержится казаками Уральского войска, именуясь Уральскою; от Илецкого же городка по Илеку до Верхнеозерной крепости на Урале называется Ново-Илецкою, а от Верхнеозерной крепости до Елабужского форпоста при р. Тобол -- Оренбургскою и частью Новой линею, вдавшеюся в степь; они населены и содержатся казаками Оренбургского войска и Башкирцами. В городах и крепостях по линиям находятся пехотные линейные батальоны и артиллерийские гарнизонные батареи и роты. На всем протяжении этих линий устроены кордоны, маяки с секретными знаками из прутьев и растительных стеблей, называемые симы, к дознанию тайных хищнических прорывов, особенно в темные, продолжительные осенние ночи, составляя, так сказать, живую цепь к ограждению от вторжений неприязненных кочующих племен внутри линий» [19].

Что касается устройства Ново-Илецкой линии в Новоилецком районе, то она состояла из шести форпостов (Изобильный, Буранный, Новоилецкий, Линевский, Угольный и Ветлянский), а также редута Ханского и крепости Бердянской. У казахов родов табын и тама было изъято, помимо 600 тысяч десятин прекрасных пастбищ, лугов, озер, еще и громадные запасы каменной соли [18]. Захват этих земель проходил сначала под предлогом проведения нового тракта для перевозки илецкой соли. Когда новый тракт был построен, укрепленную линию перенесли на реку Илек, якобы, для обеспечения безопасности возчиков. Затем правительство стало заселять эти земли оренбургскими и уральскими казаками и переселенцами. Казахи же, испокон веков владевшие этими землями, были изгнаны из своих родовых кочевий.

Свою версию создания Ново-Илецкой линии, которая не противоречит, на наш взгляд, официальной, излагает в своем труде офицер Генерального штаба России М.И.Венюков, «в Оренбургской степи долгое время никаких передовых линий и укреплений не было. За исключением, впрочем, небольшой Илецкой линии, выдвинутой в 1810 году со специальною целью -- прикрыть местные соляные копи» [20]. Как видим, по мнению М.И.Венюкова, а значит и официальной версии, Ново-Илецкая линия была всего лишь небольшой линией, построенной исключительно для защиты соляных копей.

Таким образом, создавшиеся благоприятные социально-экономические и политические условия позволили царизму в начале XIX в. пойти на открытый захват казахских земель и создать в районе Илека Новоилецкий район, позднее присоединенный к Оренбургской губернии и полностью заселенный военно-казачьим населением. Тогда казахи потеряли около 600 000 десятин своих исконных земель. Этим было положено начало постепенных значительных «прирезок» к территории Российской империи исконно казахских земель Младшего жуза.

Список литературы

1. Кенжебеков К.К. Военно-наступательные аспекты присоединения Казахстана к России. -- Алматы: Атамура, 2000. --215 с.

2. Левшин А.И. Описание орд и степей казахов. -- Астана: Алтын кітап, 2007. -- Т. 9. -- 212 с.

3. Полное собрание законов Российской империи. -- СПб., 1830. -- Т. 30. -- С. 275-276.

4. Материалы по истории Казахской ССР (1785-1828 гг.). -- М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1940. -- Т. IV. -- 543 с.

5. Касымбаев Ж.К. Государственные деятели казахских ханств в XVIII - первой четверти XIX вв. Хан Жантюре. -- Алматы: Білім, 2001. -- Т. 3.-- С. 166-167.

6. Троицкий Н. Очерки Зауральской степи и Внутренней или Букеевской Орды. -- Алматы: Олке, 2004. -- 96 с.

7. Крафт И.И. Сборник узаконений о киргизах степных областей. -- Оренбург, 1898. -- С. 146-147.

8. Царская колонизация в Казахстане. (По материалам русской периодической печати XIX века). Сост. Ф.М.Оразаев. -- Алматы: Рауан, 1995. -- 368 с.

9. История Казахстана (с древнейших времен до наших дней): В 5 т. -- Алматы: Атамура, 2000. -- Т. 3. -- 768 с.

10. Мейер Л.Л. Киргизская степь Оренбургского ведомства. -- СПб., 1865. -- С. 94.

11. ТатищевВ.Н. Избранные труды по географии России. -- М.: Изд-во АН СССР, 1950. -- С. 127.

12. Хохлов И.С. География Оренбургской губернии. Описание Оренбургской губернии в физическом, этнографическом и административном отношениях. -- Оренбург, 1896. -- 129 с.

13. АлекторовА.Е. История Оренбургской губернии. 2-е изд. -- Оренбург, 1883. -- 128 с.

14. Черемшанский В. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом, этнографическом и промышленном отношениях. -- Уфа, 1859. -- 572 с.

15. Государственный архив Оренбургской области. Ф. 6. Оп. 10. Д. 1599. Л. 42, 46, 51, 50, 13.

16. Большаков А. Справочник-путеводитель Советский Оренбург. -- Оренбург: Типография Киргосиздата, 1924. -- С. 138.

17. Аксенов А.В. Соль Илецкая. Историко-экономический очерк. -- Оренбург: Изд-во Оренбургского пединститута, 1969, -- С. 58.

18. Стариков Ф. Историко-статистический очерк Оренбургского казачьего войска. -- Оренбург, 1891. -- С. 95.

19. Казанцев И. Описание киргиз-кайсаков. -- СПб., 1867. -- С. 6-7.

20. Венюков М. Общий обзор постепенного расширения русских пределов в Азии и способов обороны их // Военный сборник. -- Т. 83. -- СПб., 1872. -- С. 205.

Размещено на Allbest.ru