Ремесленные и торговые корпорации в раннее Новое время (по материалам Реймса)

Мастер - это «совокупный рабочий» и целостный работник. Основная линия производства была за ним; он вел весь процесс изготовления изделия и мог выполнить его в одиночку, а мог выделить какие-то действия и передать их более или менее квалифицированным помощникам. Наемный рабочий отличался от самостоятельного мастера тем, что не владел ни сырьем, ни инструментами, ни помещением для работы, трудился в чужой мастерской и мог иметь разную квалификацию - от низшей (ее отсутствие) до высшей (как у мастера). Мастер, постоянно работавший на другого мастера или купца, в свою очередь отличался от наемного работника тем, что владел инструментами и мастерской и всегда являлся квалифицированным специалистом. Ему не принадлежали сырье и право на конечный продукт: он получал сырье для обработки и отдавал изделие, а не продавал его самостоятельно и не передавал конечному потребителю (средневековый портной тоже получал от заказчика ткань, чтобы сшить из нее платье; такая организация работы могла быть постоянной или временной, но это не делало статус портного равным статусу «мастера, работающего на другого», потому что он имел дело не с раздатчиком сырья, а с конечным потребителем).

Подмастерье или ученик в ремесленной мастерской могли выполнять необходимые для получения конечного продукта операции, но их деятельность была разнообразна, а не монотонна; ученик представлял интерес даже своей невысокой квалификацией, а у подмастерья она всегда была высокой. Нанимаясь к мастеру, работая в его мастерской, его инструментами, из его сырья, по его приказу, подмастерье более или менее успешно закладывал фундамент собственного благополучия и роста - он мог стать мастером, таким же, как его работодатель. Дистанция между ними преодолима по многим параметрам: в материальном отношении; в профессиональном отношении - подмастерье соответствовал профессиональному уровню мастера и в любой момент мог полностью заменить его в мастерской. И, кроме того, в социальном отношении - даже обратившись к теме «вечных подмастерьев» (и учитывая, что при всей замкнутости корпораций их «фамильный» состав не был стабилен, за три-четыре поколения он менялся почти полностью), нельзя не учитывать, что для мастера выдать дочь за подмастерья - это не мезальянс, а скорее норма, родство с близким по статусу человеком.

Наемный рабочий в отличие от подмастерья не мог, поработав несколько лет, стать хозяином предприятия, особенно если квалификация этого рабочего оставляла желать лучшего. Но даже высококвалифицированный рабочий не мог в тот же день заменить хозяина-предпринимателя. Для этого ему были нужны другие знания и умения, которые он не мог получить, выполняя свою работу, в отличие от подмастерья. Специфические знания хозяина-предпринимателя, которыми не обладал наемный рабочий, заключались не в последнюю очередь в умении организовать производственный процесс.

Источники особо отмечают количественные и качественные характеристики мастерской в раннее Новое время: оборудование (печь, печатный станок); особое местоположение, но не как раньше - исключительно из соображений чистоты и порядка в городе (эти правила не отменяются), а относительно друг друга (не слишком близко к мастерской бывшего учителя; помещения, принадлежавшие разным мастерам, не должны сообщаться между собой), чтобы ограничивать и контролировать конкуренцию.

Важнейшей характеристикой становится и число людей, которые могли работать в мастерской. Данные источников позволили обратить внимание не только на качественный разрыв между мелкими и крупными мастерскими, хозяева которых нанимали многих работников, что отражает становление мануфактурного производства и является объектом изучения многих исследователей. В работе был выявлен другой, не менее существенный и реально ощущавшийся современниками статусный разрыв между теми, кто нанимал хотя бы одного работника или работал исключительно сам, с помощью членов семьи. Участие в работе членов семьи позволяло мастеру не привлекать дополнительную рабочую силу (не нанимать работников, более или менее квалифицированных, и не платить им), обеспечивая ему более стабильное положение. Намного более неустойчивым было положение средних мастерских, нанимавших работников: они процветали при благоприятной конъюнктуре и легко могли разориться при неблагоприятной.

Разнообразное участие домочадцев в профессиональной деятельности хозяина дома и мастерской сглаживало и смягчало негативное воздействие экономической и социальной конъюнктуры и могло усилить ее благоприятствование - в плане возможности расширить производство, не вступая в противоречие с установленными нормами (как ограничение числа работников или станков). Необходимо подчеркнуть, что семья защищала от недобросовестности работников в разных ее проявлениях, в т.ч. в плане сохранения профессиональных секретов. Вопрос о профессиональной деятельности жены мастера так и не возник, возможно, по той причине, что доля ее участия была небольшой, и что она чаще всего не становилась самостоятельной мастерицей и членом корпорации, и потому не была конкурентом для остальных мастеров, но проблема с детьми мастера стала обсуждаться, а число их в мастерской отца - ограничиваться законодательно.

В работе была отмечена недооценка неквалифицированного и низкоквалифицированного труда, который играл особую роль при переходе к мануфактурному производству, резко расширившему возможности его применения. В рамках ремесленной мастерской потребность в таком труде традиционно и безболезненно удовлетворялась участием в профессиональной деятельности членов семьи. В то время как мануфактуры, особенно централизованные, и в еще большей степени - машинное производство выявили необходимость такого труда, потребность в таких людях и, соответственно, в средствах, необходимых для обеспечения этой составляющей производственного процесса.

В заключении подводятся итоги исследования и отмечается, что ремесленные и торговые корпорации играли одну из ключевых ролей в социальной и экономической жизни французского общества, и изучение их истории позволяет понять многие особенности его развития.

По размерам и статусу корпорации могли существенно отличаться друг от друга, в них могли входить от трех до нескольких десятков и сотен человек. Но если не знать, кто подавал прошение или сколько мастеров расписались в конце устава, из текста регламента неочевидно, насколько велика или мала эта корпорация. Опыт ведения дел и уровень правовых знаний сказывался при составлении и утверждении уставов и на самих текстах, что ярко проявилось в регламентах купеческих объединений, но с точки зрения управления, приема новых членов, а также организации профессиональной и социальной сферы различия минимальны.

В то же время заниматься ремеслом было спокойнее, свободнее и выгоднее, не вступая в корпорацию, и так поступало подавляющее большинство французских ремесленников и торговцев, и даже к концу XVIII в. соотношение организованного в корпорации и неорганизованного ремесла было в пользу последнего и с большим его преимуществом. Тем не менее, и к этим ремеслам неприменимо понимание «свободы» как «стихийности» - они не были свободны от регулирования со стороны городских властей, государства, и самое существенное - со стороны обычая, не менее строгого, чем регламент или закон.

Монопольное право мастеров на ремесло задавало целый ряд профессиональных ограничений - социального и непосредственно профессионального порядка, затрагивавших в первую очередь тех, кто не был или не стал членом корпорации. Профессиональные ограничения существовали и для мастеров, и для членов их семей. При всей своей защищенности в этом плане они были далеко не свободны в своем отношении к собственному ремеслу. Ограничения задавались весьма разноплановыми факторами: происхождением, возрастом, полом, материальным положением, а также сложившейся в отрасли и городе конъюнктурой - взаимная зависимость производителей Понятие «зависимый мелкий производитель», которое вводит в недавно вышедшей работе Н.А. Хачатурян, наиболее точно передает специфику мелкого производства в эту эпоху: Хачатурян Н.А. Общественная система и принцип относительности. К вопросу о содержании концепт-явления «феодализм» // СВ. 2007. Вып. 68(1). Важнейшие для Средневековья понятия «мелкий производитель» и «мелкое производство» широко употреблялись и ранее, но добавленное определение выделяет существенную особенность этого явления. «Зависимость» здесь не является ущербной и не носит уничижительного характера; она определяет среду, в которой жил и работал ремесленник. и их связанность условиями их существования являлась важнейшей характеристикой не только и непосредственно ремесленных и торговых корпораций, но и всей экономической и социальной жизни в эпоху Средневековья и раннего Нового времени.

В период становления капиталистических отношений корпоративная организация заявила свои права на главенствующую роль в экономике, и ее претензии признавались обществом как правомерные. При этом практически всю необходимую для общества продукцию создавали ремесленные мастерские и переплетающиеся с ними структуры рассеянных мануфактур, а основой для всех новшеств оставалось традиционное мелкое ручное ремесло. В то же время полученные в работе выводы о преобладании и давлении мелкого производства, о сложности и замедленности перехода к новым формам организации производства основаны на конкретном материале реймсских ремесел - речь идет о тех профессиях, которые составляли «основную массу» в экономике Средних веков и раннего Нового времени. История горного дела или металлургии скорректировала бы общую картину, более отчетливо показав, как изменения в технике и технологиях делали невозможным мелкое производство и вынуждали искать новые организационные формы.

Ремесленные и торговые корпорации в раннее Новое время показали себя гибким институтом, способным меняться и закреплять произошедшие перемены, в том числе на законодательном уровне. Потребность в новом слове (corporation) обозначилась неслучайно, отразив и отчетливые признаки индивидуализации (когда для создания и признания корпорации оказалось достаточно согласованных действий трех человек), и другие выявленные в ходе исследования «новые» характеристики ремесленных и торговых сообществ. Это возможность объединения в одной организации людей, принадлежащих к одной профессии, но обладающих разным социальным статусом: хозяев и их работников; это возможность отделить «качества» от их «носителя» (привилегии - от их владельца) и возможность, соответственно, отдельно работать с каждой составляющей (сдавать внаем, передавать другому лицу и т.д.). Это, наконец, возможность делить на мелкие и мельчайшие составляющие не только производство (простейшие операции, выполнять которые способен неквалифицированный работник), но и профессиональные знания: пока знание являлось целостностью, им мог обладать только специалист, когда же оно раздробилось и было описано в инструкциях и перечнях критериев качества, оно стало достоянием чиновников. Устойчивость и притягательность корпоративных структур была создана сочетанием новых и «старых» характеристик (таких как взаимопомощь, внутреннее единство, защита общих интересов и согласованность действий и др.).

Немногочисленные в начале своей долгой истории, насчитывающей около восьми столетий - с XI в. до запретившего корпорации закона Ле Шапелье 1791 г., и активно насаждавшиеся королевской властью впоследствии, ремесленные и торговые корпорации занимали важное место в экономической и социальной жизни французского общества. Постоянно подтверждая свою необходимость и успешно демонстрируя устойчивость, они играли роль одного из ключевых стабилизирующих факторов. Стремясь к сохранению «добрых традиций», корпорации были одной из основ благоразумного консерватизма, обеспечивая стабильность общества и благополучие каждого человека, входившего в ремесленное или торговое сообщество.

Основные положения отражены в следующих публикациях

Монография

1. Кириллова Е.Н. Корпорации раннего Нового времени: ремесленники и торговцы Реймса в XVI-XVIII веках. М.: Наука, 2007. 341 с. (21,5 п.л.)

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых изданиях

2. Кириллова Е.Н. Структура ремесленных уставов по «Книге ремесел» Этьена Буало // Средние века. Вып. 60. М., 1997. С. 89-106 (1,1 п.л.).

3. Кириллова Е.Н. Практика создания регламентов ремесленных и торговых корпораций в Реймсе (XVI-XVII вв.) // Средние века. Вып. 64. М., 2003. С. 165-189 (1,6 п.л.).

4. Кириллова Е.Н. «Книга ремёсел» Этьена Буало: аутентичный текст или логика издателей // Средние века. Вып. 67. М., 2006. С. 28-55 (1,75 п.л.).

5. Кириллова Е.Н. Французский ежегодник 2005: Абсолютизм во Франции. К 100-летию Б.Ф. Поршнева (1905-1972). Гл. ред. А.В. Чудинов [рец. на кн.] // Средние века. Вып. 68 (2). М., 2007. С. 199-204 (0,4 п.л.).

6. Кириллова Е.Н. Влияние регламентации на семейное положение и благосостояние ремесленников // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. 23. Специальный выпуск: Брак и семья в контексте гендерной истории. М., 2008. С. 212-225 (0,9 п.л.).

7. Кириллова Е.Н. Общественное благо и другие аргументы создания и изменения ремесленных уставов // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. 25/2. 2008. С. 193-205 (0,8 п.л.).

8. Кириллова Е.Н. Отказ от ремесла: мотивы, последствия, предположения // Средние века. Вып. 70 (1). 2009. 0,9 а.л. (в печати).

9. Кириллова Е.Н. Численность работников в ремесленных мастерских во Франции XVII-XVIII вв. // Известия Самарского научного центра РАН. 2009. Вып. 1. 0,85 а.л. (в печати).

10. Кириллова Е.Н. Французские ремесленные и торговые корпорации в раннее Новое время // Новая и новейшая история. 2009. № 3. 1,5 а.л. (в печати).

Другие работы

11. Кириллова Е.Н. Свои и чужие - к вопросу о ремесленном цехе как институте западноевропейской цивилизации // Сравнительное изучение цивилизаций мира (междисциплинарный подход). М., 2000. С. 319-338 (1,2 п.л.).

12. Кириллова Е.Н. Некоторые особенности анализа номинальных данных // Новые информационные ресурсы и технологии в исторических исследованиях и образовании. Сб. тезисов докладов и сообщений Всероссийской конференции. 6-9 апреля 2000 г. М., 2000. С. 77-78 (0,1 п.л.).

13. Кириллова Е.Н. Представления о прошлом в ремесленных уставах // Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до начала нового времени. М., 2003. С. 179-189 (0,7 п.л.).

14. Кириллова Е.Н. История о не-гендерном конфликте (реймсские колпачники в 1576-1581 гг.) // Адам и Ева. Альманах гендерной истории. № 7. М., 2004. С. 117-129 (0,8 п.л.). Также: Гендер и общество в истории. СПб., 2007. С. 305-317 (0,8 п.л.).

15. Кириллова Е.Н. Формирование информационной ситуации (на примере ремесленных и торговых уставов Реймса XVI - первой половины XVII в.) // Роль информации в формировании и развитии социума в историческом прошлом. М., 2004. С. 186-195 (0,6 п.л.).

16. Кириллова Е.Н. Регламенты ремесленных корпораций Реймса XVI в. / Пер. с франц., комм. // Средневековый город. Приложение к ежегоднику «Средние века». Вып. 1. М., 2006. С. 63-78 (1 п.л.).

17. Кириллова Е.Н. Регламенты ремесленных корпораций. Реймс XVI в. / Пер. с франц., комм. // http://orbis-medievalisru.47.com1.ru/library/reglements.pdf 1,5 а.л.

18. Кириллова Е.Н. След на воде // Искусство власти. СПб., 2007. С. 472-485 (0,9 п.л.).

19. Кириллова Е.Н. Мастера и ученики: возрастные ограничения в ремесленных корпорациях Реймса // Мир Клио. Т. 1. М., 2007. С. 349-356 (0,5 п.л.).

20. Кириллова Е.Н. Как повысить статус корпорации // Cogito. Альманах истории идей. Вып. 2. Ростов-н/Д., 2007. С. 395-406 (0,75 п.л.).

21. Кириллова Е.Н. Обычай: до, после и вместо регламента // Право в средневековом мире. М., 2008. С. 88-96 (0,56 п.л.).

22. Кириллова Е.Н. Контроль за весом, ценой и качеством хлеба в средневековом городе (на примере Реймса) // Вестник ЛГУ им. А.С. Пушкина. Вып. 2. СПб., 2009. 0,6 а.л. (в печати)

23. Кириллова Е.Н. «Книга ремесел» Этьена Буало. Цех, ремесленники и подмастерья // История Парижа. Т.2. 1,5 а.л. (в печати)

Размещено на Allbest.ru