Южные территории Чернигово-Рязанского порубежья в XII–XV вв.

Известны печи двух типов: глинобитные и каменки. Большинство составляют глинобитные печи. От них остались глиняные развалы размерами 0,5х0,7-1,3х1,1 м. Реже встречаются печи-каменки.

Жилища относятся к двум хронологическим периодам: XII-первой половине XIII вв. и второй половине XIII-XIV вв. Для датировки построек мы располагаем данными в 53 случаях. К XII-первой половине XIII вв. относятся 39 жилищ. Среди них 8 являются полуземлянками, 9 - наземными домами без подпольных или подпечных ям, 14 - наземными сооружениями с подпольными ямами, а 7 - с подпечными ямами. Одна постройка (№ 30 Семилукского городища) имеет как подпольную, так и подпечную ямы. Ко второй половине XIII-XIV вв. относятся 14 наземных жилищ как с подпольными ямами (8 сооружений), так и без них (6 сооружений).

Наземные жилые постройки трех выделенных групп с характерными глинобитными печами находят свои аналоги на Верхней и Средней Оке Никольская Т.Н. Указ. соч.; Даркевич В.П., Борисевич Г.В. Указ. соч.. По мнению П.А. Раппопорта, наземные жилища XII-XIII вв. становятся господствующим типом рядового жилья в восточной части лесостепной зоны, на территории Рязанского княжества и восточных районах Чернигово-Северской земли Раппопорт П.А. Древнерусское жилище //САИ. 1975. Вып. ЕI - 32. С. 127.. Известны наземные жилища в верховьях Дона в районе Куликова поля Гоняный М.И. Поселение древнерусского времени Монастырщина III на Верхнем Дону //Куликово поле. Материалы и исследования. Тр.ГИМ. 1990. Вып.73. С.86 - 96; Гоняный М.И., Гриценко В.П. Поселение 2-ой пол. XIII-нач. XIV Березовка - 5 на Куликовом поле //Куликово поле: вопросы историко-культурного наследия. Тула, 2000. С.144 - 165. .

Для древнерусских памятников XII-первой половины XIII вв. не являются исключениями и наземные дома с печами-каменками, которые были обнаружены на селище Замятино 10 и Семилукском городище. Подобные сооружения чаще всего встречаются в лесной полосе Восточной Европы, например в Ярополче Залесском Седова М.В. Ярополч Залесский. М.,1978. С.64.. Не исключено, что часть жителей селища Замятино 10 и Семилукского городища являлась выходцами из лесной полосы, на что указывает также характерный прочерченный орнамент на посуде в виде «зубчатого колесика». Данный вид орнамента характерен для населения лесной зоны Восточной Европы.

Прежним остается наземный тип домостроительства и в последующий период, во второй половине XIII-XIV вв.

К местной традиции домостроительства, имеющей значительные аналогии с Рязанской землей в XII-XIII вв., относятся глинобитные полы в наземных постройках и глиняная подмазка в подпольных ямах. Данные наблюдения позволяют считать характер домостроительства в бассейнах р. Воронеж и Верхнего Дона единым с традициями Поочья и рассматривать памятники в системе древнерусской территории.

Хозяйственные сооружения составляют значительную часть всех выявленных в ходе раскопок объектов. В зависимости от функциональной принадлежности постройки разделены на погреба, кладовые, наземные сооружения типа амбара. Известны также и отдельные участки с хозяйственными дворами (Крутогорье, Каменное, Замятино 10).

На сельских поселениях исследованы производственные сооружения, связанные с металлургией (Казинка, Невежеколодезное) и гончарством (Каменное, Полозово, Яблоново).

Проанализированы 5282 сосуда с памятников, подвергшихся раскопкам. Изучение керамики южных территорий Рязанской земли происходило на основе определения особенностей верхнего края венчика посуды. При этом были выделены семь групп горшков и их варианты.

Своеобразие керамики заключается в том, что во второй половине XII-первой половине XIII вв. наибольшее распространение получает линейный орнамент (87 % - Замятино 10; памятники района Куликова Поля - 81-95,5 %), который, как правило, покрывает полностью или почти все тулово сосуда, а также сосуды групп «2Б» - 20,9 % и «2В» - 25,8% (по данным Замятино 10). Клейменая посуда, по данным селища Замятино 10, составила 12 %.

Во второй половине XIII века (Яблоново, Крутогорье, постройка № 2 Полозово) господствующими видами горшков являлись группы «1Б» - 24,2; 17,9; 31,3 %; «2Б, В» - 24 % (для Крутогорья); «3Б,В» - 30,3; 32,2; 24,3 %; «4» - 18,9; 9; 19,3 %. В орнаментации линейный декор встречается реже - от 27 % (Яблоново) до 41,3 % (Крутогорье). Возрастает доля клейменой посуды на селище Крутогорье - 33 %, на селище Яблоново - 21 %.

В XIV в. (сооружение №№ 1,2 Каменное, участок культурного слоя Каменное в пределах раскопов 7 А, 10-12) основная посуда представлена группами «1Б,В» - 25,9; 26; 28,1 %; «2В» - 30; 24; 22,6 %; «3Б,В» - 16; 24; 18,7 %; «4» - 11,2; 12; 13,7 %. В орнаментации линейный декор присутствует у 25,2 % посуды (Полозово), 27,3 % (Казинка), 36,4 % (Каменное). Доля клейменой посуды на селище Казинка составляет 31,2 % , на селище Каменное - 20 %, на селище Полозово - 14,8 %.

Наблюдения над керамикой Верхнедонского Левобережья показывают не только характерные особенности, отличающие ее от Верхнедонского Правобережья, но и внутреннюю динамику, проявляющуюся в изменениях групп сосудов, их орнаментации, доли клейменой посуды.

В диссертации рассматриваются предметы материальной культуры, среди которых орудия труда, бытовые находки, украшения, вооружение. Кроме того, по результатам раскопок грунтового могильника у с. Каменное проанализирован погребальный обряд. Обнаруженные находки указывают на сходство исследуемого региона с территорией Поочья и распространение общерусских традиций в их материальной культуре.

В четвертой главе «Материальная культура населения юго-восточных территорий Черниговской земли в XII-XV вв.», которая включает шесть параграфов, основное внимание уделяется Лавскому археологическому комплексу и его сельской округе. Всестороннее рассмотрение и анализ материальной культуры этого уникального памятника (фортификация, усадебная застройка, вещевой комплекс) позволили дать ему историческую оценку и осветить вопросы развития территории в Верхнедонском Правобережье.

Лавский археологический комплекс состоит из городища и примыкающих к нему двух селищ (Лавы 3, Лавы 4). Это многослойный памятник, содержащий находки эпох мезолита, неолита, бронзы, городецкой культуры раннего железного века, первых веков н.э., раннего средневековья, XI-XIV вв. и XVIII-начала XIX вв. Его общая площадь 47 га, однако зона распространения находок древнерусского времени, составляющих не менее 95 % всех артефактов памятника, значительно меньше и достигает 29, 4 га, не считая территории городища.

Лавский археологический комплекс занимает участок 2 км по левому берегу р. Быстрая Сосна, высота которого над уровнем воды 25-40 м. Центральное место в комплексе принадлежит городищу размерами 88х105 м, укрепленному с напольной стороны рвом и валом. Высота вала от уровня современной поверхности составляет 0,8-1,1 м, ширина - 8-12 м. Ширина рва достигает 6-7 м при глубине 0,5 м. В центральной части укреплений фиксируется перешеек шириной до 15 м.

С противоположных сторон городище окружено двумя селищами (селище 3 площадью не менее 25 га и селище 4 - 4,4 га).

Памятник обнаружен в 1962 г. экспедицией Воронежского госуниверситета под руководством А.Д. Пряхина, а в 1990 г. - обследован отрядом экспедиции Елецкого пединститута под руководством Н.А. Тропина. Мощность культурного слоя на селище составила 0,4-0,8м. За период 1991-2005 гг. на памятнике вскрыто 4 933 кв.м.

На городище заложены пять раскопов общей площадью 516 кв.м. Основные результаты показали, что первоначально оно возникает в раннем железном веке и связано с населением городецкой культуры. Древнерусские укрепления возводятся в середине XIV в. Городище функционировало очень короткий промежуток времени, а его укрепления были разобраны не позднее третьей четверти XIV в. Следы пожара отмечены лишь в двух хозяйственных постройках, относящихся к заключительному периоду жизни Лавского комплекса.

Основные исследования сконцентрировались на селище 3. В его южной части были заложены два раскопа (раскоп-1 - 629 кв. м, раскоп-2 - 3108 кв. м). На территории раскопа-1 изучен хозяйственный двор площадью 300-350 кв. м, состоящий из разнофункциональных построек: погребов, амбаров, овина и др. Все выявленные сооружения являлись одновременными и относились к заключительному периоду жизни памятника (XIII-XIV вв.).

На площади раскопа-2 изучены четыре разновременные усадьбы, три из которых исследованы полностью. Их размеры 300-800 кв.м. Принадлежали они зажиточным владельцам.

Двумя раскопами в южной части исследовалось селище 4 (раскоп № 1 - 480 кв. м; раскоп № 2 - 200 кв. м). Преимущественно на этом участке получены свидетельства XVIII-начала XIX вв.

Благодаря раскопкам получены 823 индивидуальные находки древнерусского времени (исследования 1991-2005 гг.): железо (36,6 %), глина (37,7 %), стекло (11 %), кость (1,6 %), камень (4,1 %), медные сплавы (7 %), серебро (1,2 %), свинец (0,4 %), белый металл (0,2 %).

Результативность исследований показывает, что Лавский археологический комплекс не находит аналогов среди многих других средневековых памятников южных территорий Чернигово-Рязанского порубежья и является уникальным поселением Верхнего Подонья.

Исследованы фрагменты верхних частей 3443 сосудов. Посуда конца XI-первой половины XII вв. представлена лишь из Лавского археологического комплекса. Изучение показало, что в быту населением использовались как лепные горшки, так и круговые. У круговой посуды край венчика оформлен в виде манжета или имеет секировидную форму, весьма распространенную в это время на территории Южной Руси Каменецкая Е.В. Керамика Смоленска XII-XIII вв. //Проблемы истории СССР. М., 1976. Вып.5. Рис.3. С. 44; Куза А.В., Коваленко В.П., Моця А.П. Новгород-Северский: некоторые итоги и перспективы исследований //На юго-востоке Древней Руси. Воронеж, 1996. Рис. 5; Моргунов Ю.Ю. Древнерусские памятники поречья Сулы. Курск, 1996. Рис. 7,5; Блажевич Н.В. Керамика Ржищевского комплекса XI-XIII вв. // Древнерусская керамика. М., 1992. Рис. 2,3.. К датируемым находкам этого времени относятся: лопасть от височного кольца, зонная расписная бусина византийского производства, футляр от одностороннего гребня, решетчатый перстень архаического облика, перстнеобразное височное кольцо, две зонные бусины и одна призматическая с закругленными углами.

Для периода второй половины XII-первой половины XIII вв. весьма характерной является посуда группы «2 Б», венчик которой оформлен в виде желобка, а шейка плавно отогнута (40,8 %). Наибольшее распространение получает линейный орнамент (70,8 %), орнамент в виде волнистой линии составляет лишь ј часть (23,4 %). Прочие виды орнамента представляют незначительную долю в орнаментированной посуде (5,8 %). Орнаментация в виде «насечек» характерна лишь для этого времени. Посуда Лавского археологического комплекса, орнаментированная в верхней трети сосуда, органично вписывается в традиции гончарства южнорусских земель.

В середине XIII века изменяются керамические традиции. Не используются ожелезненные глины, дающие после обжига яркий коричневый цвет. Во второй половине XIII-XIV вв. наибольшее распространение получает сероглиняная керамика. Доля линейного орнамента падает до 44,8 %, а волнистый преобладает и достигает 49,8 %. Прочие виды орнамента составляют лишь 5,4 %, причем среди них значительная доля представлена орнаментом, состоящим из перекрещивающихся прямых линий.

В XIV в. на памятнике впервые появляется белоглиняной керамики, которая широко использовалась в домонгольское время и после как в юго-западных пределах Рязанского княжества, так и в районе Куликова поля. Основное количество сосудов представлено первой («1Б,В» - 22,5 %), второй («2В» - 8 %), третьей («3 Б,В» - 28,8 %), а также четвертой группами (16,7 %).

Истоки ее появления на Лавском археологическом комплексе мы видим в активизации внешней политики Верховских княжеств к середине XIV века, получивших фактическую независимость в результате ликвидации Чернигово-Брянского княжества. Исторические связи населения Лавского археологического комплекса с Верховскими землями оформились, возможно, с середины XIII века, когда произошло переселение части населения на Быструю Сосну. Такой территорией могло оказаться ближайшее Новосильское княжество, сформировавшее в нижнем течении Быстрой Сосны свою крайнюю юго-восточную волость. С этого времени население нижнего течения Быстрой Сосны оказалось в этнокультурном и политическом единстве с Верховскими землями.

Сельскую округу Лавского археологического комплекса составляет группа концентрации памятников в области междуречья Воргла и Пальны. На площади немногим более 300 кв. км насчитывается 61 селище, 2 монетных ордынских клада, 3 случайных местонахождения единичных ордынских монет. Известно 13 селищ XII-первой половины XIII вв. Ко времени второй половины XIII-XV вв. - 52 селища. Размеры селищ: площадь 0,1-0,5 га - 75 %; площадь 0,5-1 га - 10,4 %; площадь 1-2 га - 10,4 %; площадью свыше 2 га - 4,2 %. Область нижнего междуречья Воргла и Пальны по-прежнему оставалась основной зоной хозяйственного освоения и проживания населения в нижнем течении Быстрой Сосны. В работе детально исследуются поселенческие микроструктуры по р. Ельчик и р. Пальна.

Историческая оценка древнерусских памятников в бассейне нижнего течения Быстрой Сосны обусловлена конкретными хронологическими рамками. Так, для времени XII-XIV вв. территорию нижнего междуречья Воргла и Пальны следует рассматривать как основное ядро волости - политико-административной единицы с центром в Лавском археологическом комплексе. Начиная со второй половины XIV и включая первую четверть XV вв., можно считать эту территорию ядром Елецкого княжества с наибольшей плотностью заселения и сравнительно активной хозяйственной деятельностью населения.

В диссертации рассматривается хозяйственная деятельность жителей Лавского археологического комплекса (сельское хозяйство, ремесла, торговые связи). Письменные источники средневековья (сведения Карпини и Рубрука) и нового времени (сметные и переписные книги по Елецкому уезду XVII-XVIII вв.) подтверждают археологические свидетельства о преобладании посевов ржи, овса и проса. Остеологический анализ констатировал, что кости домашних животных на памятнике составляют 86,7 %. Среди них доминируют кости коровы - 29,5 %, лошади - 23, 2 %, свиньи - 20, 9 %, мелкого рогатого скота - 13, 1 %.

Металлографический анализ ножей на памятнике продемонстрировал, что незначительно преобладают ножи с наварными лезвиями. Это соответствует материалам Серенска. Любопытен факт и частой термообработки ножей Лавского комплекса. В группе сварных конструкций закалка использовалась более чем в 75 % Завьялов В.И. Особенности кузнечных изделий древнерусских поселений Верхнего Дона //Куликово поле и Юго-Восточная Русь в XII-XIV веках. Тула, 2005. С. 27.. Не исключено, что преобладание ножей, изготовленных по сварным технологиям с их последующей закалкой, может являться одним из критериев городского ремесла Лавского археологического комплекса; а некоторые региональные отличия в технологических схемах указывают на разные истоки заселения территории Чернигово-Рязанского порубежья.

Находки отражают торговые связи как в домонгольское время, так и в золотоордынский период. Учитывая их значительное количество, можно сделать вывод о широких торговых связях в Донском бассейне в средневековье. Наблюдения В.Ю. Коваля о том, что во второй половине XIII-XIV вв. наметилась тенденция к расширению русско-восточных культурных связей по всей Руси, находят подтверждения и в материалах Лавского археологического комплекса Коваль В.Ю. Керамика Востока на Руси в XIII веке //Русь в XIII веке. Древности темного времени. М., 2003. С. 370..

Исследования позволяют выделить четыре этапа в истории Лавского археологического комплекса. Первый этап охватывает конец XI-первую половину XII вв. С ним связано появление изученной в раскопе № 2 на селище 3 усадьбы «А», немногочисленных хозяйственных сооружений на северном и западном участках раскопа, двух погребений. В это время наблюдается факт сохранения традиционной культуры славян: жилище полуземляночного типа с печью-каменкой, одновременное использование лепной и круговой посуды. Встречается серия керамики с разными модификациями манжетовидных венчиков.

Первый этап существования Лавского археологического комплекса подтверждается радиоуглеродным датированием двух грунтовых погребений из восточной части раскопа. Для коллагена кости человека из погребения № 1 получен радиоуглеродный возраст (BP) 780100 (ИГАН 2892), что при калибровке по программе CALIB REV 5.0.1. дает следующие наиболее очевидные (более 90 %) интервалы (календарный возраст): 1057AD:1076AD, 1154AD:1298AD с вероятностью 68%, а для погребения № 2 - радиоуглеродный возраст (ВР) 85050 (ИГАН 2893) - 1059 AD:1063 AD, 1155 AD:1258 AD с вероятностью 68 %.

Памятник следует рассматривать как открытое поселение площадью 4,8 га. Вероятно, это административный центр. Появление населения из южнорусских земель указывает на вектор направленности новой власти, основавшей опорный пункт в нижнем течении Быстрой Сосны. По времени его возникновение совпадает с периодом стабилизации отношений на русско-половецком пограничье и с активной политикой южнорусских князей по феодализации северо-восточных районов Черниговщины: волостей “Вятичи” и “Лесной земли”.

Второй этап связан со второй половиной XII-первой половиной XIII вв. Он вычленяется благодаря датируемым находкам: зонной бусине, фрагментам височных колец, стеклянным браслетам, кашинной керамике типа «минаи». В это время расширяется площадь памятника до 25 га. Он оставался открытым поселением - административным центром территории, замыкавшейся областью нижнего междуречья Воргла и Пальны. Его сельская округа была незначительной и составляла 13 селищ. Полагаем, что в этот период население Лавского комплекса и его округи активно участвовало в системе Донской торговли.

Третий этап в функционировании Лавского археологического комплекса относится ко второй половине XIII-третьей четверти XIV вв., что подтверждают датируемые находки: щитковые перстни с изображением свастики, две свинцовые гирьки, медная ордынская монета, чеканенная в 1340 гг., колесиковая шпора, нож с заклепками, кресало овальной формы, импортная керамика и др. В это время увеличивается территория неукрепленного посада до 29,4 га, активизируется участие жителей в донской торговле с Крымом, Северным Кавказом, территориями византийского круга. В раскопе 2 селища 3 с этим временем соотносятся полностью раскопанные две усадьбы «В», «Г» и в раскопе 1 - хозяйственный двор. Лавский археологический комплекс второй половины XIII-XIV вв. можно рассматривать, прежде всего, как административный центр волости Новосильского княжества.

В период внутренней политической нестабильности в Орде 1359-1380 гг. была расчищена площадка укреплений раннего железного века и сооружены новые укрепления, которые вскоре были срыты жителями. Функционирование городища было непродолжительным, впоследствии памятник подвергся разгрому.

Четвертый этап соответствует последней четверти XIV-началу XV вв., когда Лавский археологический комплекс превращается в сельское поселение в составе образовавшегося Елецкого княжества. Причины событий, произошедших во второй половине XIV в., следует искать в комплексе как внешнеполитических событий, связанных с нестабильностью в Орде в 1359-1380 гг. и частыми разорениями окраинных русских земель, так и во внутренних политических механизмах, происходящих в это время в Верховских княжествах. Известно, что в 1375 г. татарами был сожжен Новосиль, а столица княжества была перенесена севернее в Одоев ПСРЛ. Т. XV. Вып. 1. Стб. 113; Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1988. Т. V. Прим. 199.. Возможно, что Лавский археологический комплекс тогда же подвергся разгрому татар и потерял свои связи с метрополией. Косвенно на катастрофу в первой половине 1370 гг. указывают ордынские клады.

Появление впоследствии нового города Ельца предопределило судьбу Лавского археологического комплекса. Елец был построен на новом месте, в устье одноименной реки. К нему перешли административные функции, а Лавский археологический комплекс превратился в сельское поселение.

В пятой главе «Историческое развитие южных территорий Чернигово-Рязанского порубежья в XII-XV вв.», включающей три параграфа, выделяются этапы, особенности и закономерности исторического развития исследуемой территории.

В VIII-XI вв. регион был населен славянами, оставившими памятники боршевской культуры, Винников А.З. Славяне лесостепного Дона в раннем средневековье (VIII-начало XI века). Воронеж, 1995. основная часть из которых завершает свое существование к концу X в. Москаленко А.Н. Славяне на Дону (боршевская культура). Воронеж, 1981. С. 16, 106 - 107. На некоторых из них жизнь прекращается в первой половине XI в. (Животинное городище). Однако имеются данные (городище у д. Дубики, Лавский археологический комплекс), свидетельствующие о том, что часть славянского населения, сохраняя традиционную материальную культуру, продолжала там жить до конца XI в. пока не была ассимилирована новой волной переселенцев.

Новая миграционная волна населения в рассматриваемый регион приходится на рубеж XI-XII вв. Памятники этого времени известны в бассейне среднего течения р. Воронеж (Казинка, Каменное, Богородицкое). В Верхнедонском Правобережье находки данного этапа встречены лишь на Лавском археологическом комплексе

Единичность находок свидетельствует о том, что приток древнерусского населения был незначителен. Более определенно сказать о заселении территории в это время не представляется возможным, так как письменные сведения также неизвестны. Однако эту миграционную волну следует рассматривать в системе феодализации окраин Руси и наметившихся тенденций к политической раздробленности, которая оформится на Чернигово-Рязанском порубежье в первой четверти XII в. Как известно, Всеволод Ольгович в 1127 г. изгоняет из Чернигова своего дядю Ярослава Святославича ПСРЛ. 1962. Т. 2. Стб. 290.. Переселившись в Муром, Ярослав Святославич положил начало правящей династии муромо-рязанских князей, что означало фактический раздел на Черниговское и Рязанское княжества Зайцев А.К. Черниговское княжество //Древнерусские княжества. М., 1975. Рис.2; Рапов О.М. Княжеские владения на Руси в X-первой половине XIII вв. М., 1977. С. 96, 108-109..

Массовый приток населения наблюдается в домонгольский период, во второй половине XII-первой половине XIII вв. К этому времени относятся 133 селища, 11 городищ, 8 грунтовых могильников и отдельных захоронений. Особо следует отметить, что территория заселена не сплошной площадью, а участками, на которых группами концентрируются памятники (ГКП). Такие ГКП известны на Данково-Лебедянском участке течения р. Дон, в округе г. Задонска, в бассейне р. Воронеж, в нижнем и среднем течении р. Быстрая Сосна, в среднем и верхнем течении Красивой Мечи.

Наиболее южным древнерусским городищем на р. Дон было Семилукское. Его существенным отличием от городищ района Куликова поля, а также Долговского и Архангельского, является застройка площадки жилыми сооружениями. Полагаем, что данное обстоятельство определялось опасностью в связи с непосредственной близостью русско-половецкой границы. В литературе Семилукское городище рассматривается как сторожевая крепость и административный центр складывающейся сельской округи, который определяет восточное порубежье Черниговской и южные пределы Рязанской земли Пряхин А.Д., Цыбин М.В. Древнерусское Семилукское городище на р. Дон (итоги раскопок 1984-1986 гг.) //Археология славянского Юго-востока. Воронеж, 1991. С. 105; Пряхин А.Д., Цыбин М.В. Древнерусское Семилукское городище (материалы раскопок 1987-1993 гг.) //На Юго-востоке Древней Руси. Воронеж, 1996. С.42-43.. Соглашаясь с оценкой Семилукского городища в целом, считаем его самым южным форпостом (сторожевая крепость, административный центр, один из центров донской торговли) в продвижении Рязанского княжества по Дону и возникшего в самый канун монголо-татарского нашествия.

По р. Воронеж наиболее южным укрепленным поселением являлся древнерусский поселок, использовавший славянские укрепления Животинного городища. По мнению А.З. Винникова, он выполнял функцию сторожевого поста на юго-западной границе Рязанского княжества Винников А.З., Кудрявцева Е.Ю. Древнерусское Животинное городище //Вопросы истории славян. Археология. Этнография. Воронеж, 1998. Вып.12. С. 82.. Однако результаты раскопок не обнаружили свидетельств вооружения древнерусского времени XII-XIII вв., как, впрочем, и доказательств имеющихся тогда оборонительных сооружений. Слабая насыщенность культурного слоя древнерусскими находками, их локальность, а, по всей видимости, и незначительный размер древнерусского поселка, могут указывать на его кратковременный промысловый характер в почти незаселенной в это время территории.

Опорными пунктами, выполнявшими функции административных центров в освоении р. Воронеж, были два городища у с. Ленино (Романово), в округе которых находилось скопление селищ.

В Верхнедонском Правобережье по р. Быстрая Сосна расположены поселение Лавское и городище Ключевка. Первое из них, благодаря масштабным раскопкам, предстает как административный, хозяйственный центр складывающейся сельской округи в нижнем течении Быстрой Сосны Тропин Н.А. Елецкая земля в XII-XV вв. Елец, 1999. С. 80-81.. Городище Ключевка известно по результатам разведочных работ. Однако, учитывая, что возле городища концентрируется группа селищ, можно предположить административную функцию памятника Краснощекова С.Д., Булатников О.Н. По дорогам минувших столетий. Ливны, 1995. С. 15, 33.. Два городища с сельской округой (Зайчевка и Лаврово) известны по р. Красивая Меча. Сведения о них основываются на разведочных данных Гоняный М.И. Древнерусские археологические памятники XII-XIV вв. в бассейне Верхнего Дона //Липецк: начало истории. Липецк, 1996. С. 64..

Письменные источники указывают на принадлежность Донского Левобережья Рязани, а Донского Правобережья Чернигово-Северской земле.

Наиболее раннее сообщение о территории Донского Левобережья относится к 1177 г. и содержится в Лаврентьевской летописи второй половины XIV в. Источник, отражающий традиции владимиро-суздальского летописания, впервые упоминает слово "Воронеж". Оно встречается в контексте одной из междоусобных войн, когда рязанские князья потерпели поражение на р. Колокша под Владимиром от дружин Всеволода Большое Гнездо. Под словом «Воронеж» понимаем название волости - политико-административной единицы (феодального держания), занимавшей территорию в бассейне р. Воронеж и являвшейся составной частью Рязанского княжества. Ее размеры могли быть значительными и зависели от темпов освоения территории.

Сведения о вхождении Воронежа в состав Рязанской земли подтверждаются и другими более поздними летописями. В Новгородской первой летописи младшего извода, созданной в середине XV в., под 1237 г. сообщается о появлении войск Батыя на окраине Рязанской земли и о рязанской делегации, которая "выехаша противу имь на Воронажь" Новгородская Первая летопись младшего и старшего изводов. М., 1950. С. 74, 286. .

Учитывая, что наиболее ранние древнерусские селища конца XI-начала XII вв. возникли в бассейне среднего течения р. Воронеж, можно предположить, что волость «Воронеж» изначально формировалась в этом месте, а в дальнейшем могла охватывать большую территорию.

Археологический материал дает некоторые сведения о рязанском (среднеокском) влиянии на население бассейна р. Дон. Древнерусская керамика XII-первой половины XIII вв., происходящая из раскопок городов западных территорий Рязанского княжества - Ростиславля Рязанского, Зарайска и селищ района Куликова поля, - обнаруживает удивительное сходство с посудой из поселения Замятино 10 на Дону, которое проявилось в типологии сосудов и существенном преобладании линейного орнамента. Рязанские (среднеокские) традиции прослеживаются также в таких элементах домостроительства, как печи-каменки, глиняная подмазка пола. Орнаментация изделий из кости - распространение контурной резьбы, прямых и перекрещивающихся линий - находит близкие аналоги в материалах Старой Рязани и Переяславля Рязанского.

Изучение границ княжеств показало, что до середины XII в. реально в состав Муромо-Рязанского княжества могли входить земли в верхнем и среднем течении р. Воронеж. В ее среднем течении, а также в нижнем течении р. Матыра, изначально формировалась летописная область «Воронеж». Ее южная граница находилась в районе Романовских городищ. Юго-западная граница княжества не выходила к Дону, там не известны памятники XI-первой половины XII вв. Очевидно, она проходила по притокам Оки рекам Пронь, Ранова. Юго-восточные пределы Чернигово-Северского княжества в это время ограничивались участком по р. Быстрая Сосна, где располагалось Лавское открытое торгово-ремесленное поселение. Возможно, что верхнее и среднее течение р. Красивая Меча также входило в ее состав. В период конца XI-первой половины XII вв. в условиях чрезвычайно слабо освоенной территории граница на Чернигово-Рязанском порубежье еще не сформировалась. Она представляла собой отдельные слабозаселенные анклавы вблизи границы с половцами.

Во второй половине XII-первой половине XIII вв. в Верхнем Подонье определилась граница между княжествами. Граница Рязанской земли проходила по правому берегу р. Дон до устья р. Воронеж. Ее юго-западные пределы включали полностью бассейн р. Воронеж. На юго-востоке владения Рязани охватывали верхнее течение р. Цны. Владения Чернигово-Северского княжества занимали бассейны рек Красивая Меча и Быстрая Сосна и почти доходили до р. Дон.

Наиболее ранние письменные сведения о территории Донского Правобережья относятся к середине XII в. (1146-1147 гг., 1156 г.). Однако они являются недостоверными, поскольку не подтверждаются другими источниками (А.Н. Насонов, А.Г. Кузьмин, Б.М. Клосс).

В связи с недостаточным количеством письменных сведений для определения восточных пределов Черниговской земли А.Н. Насонов весьма осторожно предложил очертить ее восточную границу с рязанскими землями лишь в верховьях Дона, оставляя открытым вопрос о политической принадлежности территории в нижнем течении р. Быстрая Сосна Насонов А.Н. «Русская земля»… С. 65-66.. А.К. Зайцев гипотетично определяет восточную границу Черниговской земли от верховьев р. Дон к устью Быстрой Сосны Зайцев А.К. Черниговское княжество… С. 103..

Совершенно справедливым представляется мнение В.В. Седова, который, рассматривая формирование Черниговского и Рязанского княжеств, отмечает, что их территории создавались на основе «этноплеменных образований славян», примером чему может являться Черниговская земля, восточные границы которой доходили до Дона. Сам же Дон и его левобережные притоки заселялись с Рязанского Поочья Седов В.В. Древнерусская народность…С. 249-252. .

Исследования Лавского археологического комплекса полностью подтвердили факт южнорусского влияния в XII-первой половине XIII вв. на заселение территории р. Быстрая Сосна, что нашло отражение в керамике, кузнечных технологиях. Предполагаем, что юго-восточная граница Черниговской земли проходила по р. Быстрая Сосна и выходила к р. Дон, где находились уже рязанские владения.

Характер заселения территории в общих чертах был аналогичен процессам, происходящим севернее, в районе Куликова поля. Однако масштабы освоения Куликова поля были значительнее, поскольку этот район примыкал к центральным, наиболее освоенным территориям Рязанщины. Заселение более южных территорий в Верхнем Подонье оказалось менее плотным из-за значительных неосвоенных пространств. Полагаем, что в полной мере освоение южных территорий Чернигово-Рязанского порубежья не было завершено до монголо-татарского нашествия.

В зоне Чернигово-Рязанского порубежья монголо-татарское нашествие середины XIII в. не прервало жизнь полностью. Из известных по раскопкам памятников прекратило свое бытование лишь поселение Замятино 10. На Семилукском городище, поселении Бол. Липяг это происходит во второй половине XIII в. Поселения Казинка, Каменное со второй половины XIII в. переживают подъем, превращаясь в крупные сельские центры. Лавское поселение после непродолжительного запустения возрождается, возводятся укрепления, увеличивается площадь посада и разрастается его сельская округа.

Во второй половине XIII в. появляются значительные по размерам селища Яблоново, Полозово. На южных территориях Чернигово-Рязанского порубежья во второй половине XIII-первой половине XIV вв. численность памятников возрастает и составляет 239 селищ, 8 монетных кладов и отдельные находки, 4 могильника. В два раза их численность возрастает по р. Дон в районе гг. Данкова, Лебедяни, Задонска, а также по р. Красивая Меча и почти в пять раз - в нижнем течении Быстрой Сосны. Это время активных торговых связей с Ордой и Востоком.

Политико-административная ситуация на Чернигово-Рязанском порубежье реконструируется на основе письменных источников второй половины XIV-XV вв. В «Списке русских городов дальних и ближних», составленном в период 1375-1381 гг. (по В.Л. Янину Янин В.Л. Новгород и Литва. Пограничные ситуации XIII-XV веков. М., 1998. С. 67; Тихомиров М.Н. «Список русских городов дальних и ближних» //Исторические записки. М., 1952. № 40. С. 230, 234.), упоминается черниговский город Коршов на Сосне, что дает основание считать эту территорию в составе земель бывшего Черниговского княжества и как граничащую с Рязанской землей. Его местонахождение не установлено.

В нижнем течении Быстрой Сосны функционирует Лавский археологический комплекс, являвшийся административным центром сельской округи и дальней, южной волостью Новосильского княжества. Факт принадлежности нижнего течения Быстрой Сосны в это время к Новосилю определяется территориальной близостью к этому городу.

После гибели Лавского археологического комплекса в 1370-е гг. появляется удельное Елецкое княжество. Новосильское княжество к 1380 г. потеряло свое влияние в бассейне Быстрой Сосны. Этим могло воспользоваться ближайшее влиятельное Карачевское княжество. Однако генеалогические истоки князей Елецких ведут свое происхождение от Ивана Титовича Козельского Родословная книга. М., 1787. С. 235-236.. Видимо, Козельское княжество и основало г. Елец с отдельной династической ветвью князей Елецких. В этом мы не видим никаких противоречий, т.к. линия князей козельских была ответвлением карачевской линии Тита Мстиславича, и карачевские князья рассматривали Козельск как свой младший удел.

Согласно уточненной В.Л. Яниным датировке «Списка русских городов дальних и ближних» в рамках 1375-1381 гг., полагаем, что строительство г. Ельца могло произойти не раннее 1381 г., иначе он попал бы на страницы этого документа.

Однако появление на далекой окраине Руси Елецкого княжества и возникновение династии князей Елецких вряд ли могло произойти без серьезной внешнеполитической поддержки. В последней четверти XIV в. наиболее решительные действия, направленные на расширение сферы политического влияния в Верховских землях, предпринимают, кроме Москвы, Великое княжество Литовское и Рязанское княжество. Как известно, в 1360-1370-е гг. Карачев ориентировался на союз с Литвой, а Козельск - на союз с Рязанью. Не исключено, что некий договор между верховскими политическими центрами, за которыми стояли Литва и Рязань, мог быть гарантом временного существования Елецкого княжества. Возможно, этим объясняется, что рязанская летописная традиция подчеркивала зависимость Ельца от Рязани. В первой половине XV в. опустевшие елецкие земли входят в состав Рязанского княжества, а со второй половины XV в. - в Московское княжество. С 1483 г., согласно московско-рязанскому договору, земли, расположенные южнее Красивой Мечи - «елецкие места», отойдут к Москве, а устье р. Красивая Меча станет в общем владении Москвы и Рязани Духовные и договорные грамоты князей великих и удельных. М., 1909. С. 127, 130..

В договорной грамоте рязанских князей 1496 г. упоминается «Романцев» и «Тешев», т.е. им принадлежавшие земли по Дону в районах чуть выше устья Красивой Мечи и задонского течения р. Дон Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей ХIV-ХVI вв. - М.-Л., 1950. С. 335 (ДДГ).. Во второй половине XV в. эти земли были ненаселенными, хотя юридически принадлежали Рязани. По всей видимости, сведения отражают правовое поле более раннего времени, когда Рязань владела населенными волостями по Дону. Любопытно, что названные области совпадают с территориями ГКП на северном отрезке Галичьегорского ландшафтного участка и Задонского ландшафтного узла.

В этой же договорной грамоте упоминаются владения рязанских князей по р. Воронеж. Причем понимается четкое разграничение территорий Верхнего Воронежа и Воронежа в целом ДДГ … С. 334, 339.. Косвенно о нахождении р. Воронеж в составе Рязанской земли свидетельствует факт исключения этой территории из спора между Рязанской и Сарайской епархиями, что следует из грамот митрополитов Феогноста и Алексея.

Сформировавшаяся к середине XIII в. граница на юге Чернигово-Рязанского порубежья оставалась неизменной до конца XV в. и проходила по Дону до устья р. Воронеж. Своеобразными маркерами юго-западной границы Рязанского княжества являлись волости Романцево, Тешев, Воронеж, размеры которых значительно возросли к середине XIV в. В Верхнедонском Правобережье с конца XIII-третьей четверти XIV вв. в бассейнах Красивой Мечи и Быстрой Сосны находились владения Новосильского княжества. В последней четверти XIV-начала XV вв. правобережье нижнего течения р. Быстрая Сосна становится основной территорией Елецкого княжества.

На короткое время в рамках второй половины XV-середины XVI вв. территория, опустошенная татарами, останется незаселенной. Во второй половине XVI в. будет продолжено активное освоение региона централизованным государством.

В заключении диссертации подводятся итоги и излагаются выводы по теме.

В истории южных территорий Чернигово-Рязанского порубежья по степени и характеру заселенности выделяется три периода. Первый период датируется концом XI-первой половиной XII вв., второй период - второй половиной XII-первой третью XIII вв., третий период - второй половиной XIII-XV вв. Если в первый период на исследуемую территорию проникают сравнительно небольшие группы населения, то во второй период приток населения увеличивается. Однако масштабы освоения были менее значительными, чем на Куликовом поле. Заселение более отдаленных территорий в Верхнем Подонье оказалось менее плотным из-за больших неосвоенных пространств. Полагаем, что в полной мере освоение южных территорий Чернигово-Рязанского порубежья не было завершено до монголо-татарского нашествия.

В домонгольский период освоение региона определялось несколькими причинами: феодализация окраин, контроль за территорией в результате активизации донской торговли. Отсутствовала постоянная половецкая опасность. Немногочисленность древнерусского населения, различный хозяйственный уклад жизни земледельцев и кочевников не создавали конфликтную основу для этносов.

В это время сформировались следующие типы поселений: городища-крепости (сторожи), городища - административные центры сельской округи, открытые поселения - административные центры, селища - центры сельских общин, селища - рядовые поселения в составе общин, промысловые стоянки.

В третий период на южных территориях Чернигово-Рязанского порубежья продолжается рост количества памятников. Изменился характер расселения. К его особенностям в это время можно отнести отсутствие городищ. Сельские поселения расположены либо локальными группами, «кустами», либо в одиночку. В последнем случае, как правило, они представлены крупными поселениями. В два раза увеличивается количество крупных поселений, площадь которых превышает 2 га.

В этот период происходят наиболее активные торговые связи с Ордой и Востоком. Стабильные торговые связи в Донском бассейне, установившиеся в это время, были притягательными для притока населения к русско-ордынской границе.

На заключительной стадии этого периода - со второй половины XIV века - начинается запустение региона. В третьей четверти XIV в. разоряются территории по р. Дон, в нижнем течении Быстрой Сосны. В первой половине XV в. в запустение приходят земли по р. Воронеж.

Изучение системы заселения показало, что наиболее распространенным был приречной тип расселения. Население осваивало наиболее удобные участки, отдавая предпочтение первой надпойменной террасе. К середине XIII в. система малодворных поселений только начинала складываться. Во второй половине XIII-XIV вв. она становится господствующей.

Анализировалась система расселения на микро- и макрорегиональном уровнях. В связи с этим выделены локальные группы памятников, кусты поселений и группы их концентраций. Уровень их интерпретации позволяет выделить шесть поселенческих моделей. К специфическим особенностям в системе заселения исследуемой территории мы относим факты одновременного сосуществования разных поселенческих моделей, прежде всего представленных отдельными крупными селищами, малодворными памятниками и промысловыми стоянками. Их разнообразие объясняется тем, что Чернигово-Рязанское порубежье в полной мере так и не было освоено в хозяйственном отношении древнерусским населением из-за его малочисленности в зоне русско-степного пограничья.

Ключевым памятником в исследовании является Лавский археологический комплекс, в жизни которого выделены четыре этапа. Историческая роль памятника заключалась в его административных, торгово-ремесленных функциях как центра территории.

Границы княжеств определялись различными истоками заселения территории в бассейне Верхнего Дона. Земли в Правобережье Верхнего Дона осваивались с конца XI-XIV вв. со стороны Чернигово-Северского (Чернигово-Брянского княжества, верховских княжеств), а пространства по Дону и его Левобережью - Рязанского княжества.

Археологические данные позволяют проследить динамику меняющейся границы княжеств, которая сформировалась к середине XIII в. и оставалась неизменной до конца XV в. Во второй половине XV-середине XVI вв. территория, опустошенная татарами, останется незаселенной. Во второй половине XVI в. будет продолжено ее активное заселение в условиях централизованного государства.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ

Монографии

Тропин, Н.А. Елецкая земля в XII-XV вв. [Текст]: монография /Н.А. Тропин. - Елец: ЕГПИ, 1999. - 147 с.

Глазьев, В.Н. Российская крепость на южных рубежах. Документы о строительстве Ельца, заселении города и окрестностей в 1592-1594 годах [Текст]: монография /В.Н. Глазьев, А.В. Новосельцев, Н.А. Тропин; предисловие А.Д. Пряхина. - Елец: ЕГУ им. И.А. Бунина, 2001. - 274 с.

Тропин, Н.А. Сельские поселения XII-XV веков южных территорий Рязанской земли [Текст]: монография /Н.А. Тропин. - Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2004. - 264 с.

Тропин, Н.А. Южные территории Чернигово-Рязанского порубежья в XII-XV вв. [Текст]: монография /Н.А. Тропин. - Елец: ЕГУ им. И.А. Бунина, 2006. - 251 с.

Статьи, помещенные в изданиях, утвержденных ВАК

Тропин, Н.А. О характере домостроительства на южном рязанском порубежье в XII-XIV вв. (по материалам селищ Казинка и Каменное) [Текст] /Н.А. Тропин //СА. - 1996. - № 1. - С. 159-168.

Тропин, Н.А. Сельские поселения XII-начала XV вв. в бассейне нижнего течения Быстрой Сосны [Текст] /Н.А. Тропин //РА. - 2000. - № 1. - С. 80-93.

Тропин, Н.А. Исследования Лавского городища древнерусского времени на Быстрой Сосне [Текст] /Н.А. Тропин //РА. - 2005. - № 4. - С. 150-158.

Статьи

Тропин, Н.А. Елецкая земля в ХII-ХVI вв. (по письменным источникам) [Текст] /Н.А. Тропин //История и культура Ельца и Елецкого уезда: мат. конф. - Елец, 1992. - С. 27-41.

Тропин, Н.А. Хозяйственные постройки древнерусского поселения у с. Аргамач-Пальна [Текст] /Н.А. Тропин //Древности Волго-Донских степей: сб. науч. тр. - Вып. 3. - Волгоград: Перемена, 1993. - С. 208-210.

Тропин, Н.А. “Елечьская земля " и формирование ее территории в ХII-ХV вв. [Текст] /Н.А. Тропин //Археология и история юго-востока Древней Руси: мат. науч. конф. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 1993. - С. 88-91.

Тропин, Н.А. Культурный слой города Ельца (к постановке проблемы) [Текст] /Н.А. Тропин //Историко-культурное наследие. Памятники археологии Центральной России: охранное изучение и музеефикация: мат. науч. конф. - Рязань: НПЦ, 1994. - С. 126 -128.

Тропин, Н.А. К реконструкции историко-топонимической карты округи Ельца второй половины ХVI века [Текст] /А.В. Новосельцев, Н.А. Тропин //Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья: мат. межрегион. конф. - М.-Курск, 1994. - С. 54-62.

Тропин, Н.А. Древнерусское селище у с. Крутогорье [Текст] /Н.А. Тропин //Древности Волго-Донских степей: сб. науч. тр. - Вып. 5. - Волгоград: Перемена, 1995. - С. 46-52.

Тропин, Н.А. К исторической географии Елецкой земли ХIV-начала ХV вв. [Текст] /Н.А. Тропин //Россия в X-ХVIII вв. Проблемы истории и источниковедения. Чтения, посвященные памяти А.А. Зимина. - М.: РГГУ, 1995. - С. 586-591.

Тропин, Н.А. Формирование территории Елецкой земли в ХII-ХIV вв. (историко - географический очерк) [Текст] /Н.А. Тропин //К 600-летию спасения Руси от Тамерлана и 125-летию со дня рождения И.А.Бунина. Сборник докладов, прочитанных на международной научной конференции в Елецком государственном педагогическом институте 7-12 сентября 1995 г. - Елец: ЕГПИ, 1995. - С. 39-56.

Тропин, Н.А. У истоков археологического изучения Елецких древностей [Текст] /Н.А. Тропин //Материалы международной научной конференции, посвященной 850-летию г. Ельца. - Елец: ЕГПИ, 1996. С. 63-65.

Тропин, Н.А. Древнерусская керамика ХII-ХIV вв. южных районов Рязанщины (по материалам раскопок селищ Казинка и Каменное) [Текст] /Н.А. Тропин //Археологические памятники Среднего Поочъя: сб. науч. ст. - Вып. 5. - Рязань: НПЦ, 1996. - С. 114-123.

Тропин, Н.А. Древнерусское поселение XIII-XIV вв. у села Аргамач-Пальна [Текст] /Н.А. Тропин //Археологические памятники лесостепного Придонья: сб. науч. тр. - Липецк: ЛГПИ, 1996. - С. 161-175.

Тропин, Н.А. Находки ХII-первой половины ХIII вв. из исторического центра г. Лебедяни [Текст] /А.Ю. Клоков, Н.А. Тропин //Археологические памятники лесостепного Придонья: сб. науч. тр. - Липецк: ЛГПИ, 1996. - С. 157-160.

Тропин, Н.А. Заселение Чернигово-Рязанского порубежья в ХII-первой половине ХIII вв. (по материалам нижнего течения Быстрой Сосны) [Текст] /Н.А. Тропин //Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья и Запада России: мат. межрегион. конф. - М.-Брянск, 1996. - С. 47-49.

Тропин, Н.А. Археологический комментарий к некоторым известиям Никоновской летописи по истории Верхнего Дона ХII-ХIV веков (к проблеме поиска источников) [Текст] /Н.А. Тропин //Проблемы региональной истории России: сб. науч. тр.: в 3 ч. Ч. 1. - Липецк, 1997. - С. 10-16.

Тропин, Н.А. Археологические исследования в черте г. Ельца и его исторической округе [Текст] /Н.А. Тропин //Пятьдесят полевых сезонов археологов Воронежского университета. Вып. 10. Археология восточноевропейской лесостепи: сб. науч. тр. - Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1997. - С. 80-82.

Тропин, Н.А. Христианский погребальный обряд XII-XIV вв. [Текст] /Н.А. Тропин //Зарайские мученики - князь Феодор, княгиня Евпраксия и их сын Иоанн: мат. науч.-богосл. конф. - М.: Новый век, 1998. - С. 192-206.

Тропин, Н.А. Изучение многослойного памятника у с. Крутогорье в Липецкой области [Текст] /И.А. Козмирчук, Н.А. Тропин //Материалы региональной научной конференции «Археология Юго-востока Руси». - Елец: ЕГПИ, 1998. - С. 36-42.

Тропин, Н.А. Предварительные итоги исследования Лавского селища на Быстрой Сосне (1991-1997 гг.) [Текст] /Н.А. Тропин //Материалы региональной научной конференции «Археология Юго-востока Руси». - Елец: ЕГПИ, 1998. - С. 55-57.

Тропин, Н.А. "Древле грады красны” и археологические реалии Верхнего Дона [Текст] /Н.А. Тропин //Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья и Запада России: мат VI науч. конф. - Липецк: ЛГПИ, 1998. - С. 18-20.

Тропин, Н.А. 10 лет археологических исследований Елецкого пединститута [Текст] /Н.А. Тропин //Археологические памятники Среднего Поочья: сб. науч. тр. - Вып. 7. - Рязань: НПЦ, 1998. - С. 128-146.

Тропин, Н.А. Золотоордынские находки в Верхнем Подонье [Текст] /Н.А. Тропин //Евразийская лесостепь в эпоху металла. Вып. 13. Археология восточноевропейской лесостепи: сб. науч. тр. - Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1999. - С. 140-149.

Тропин, Н.А. Исследования на Знаменском монастыре г. Ельца в 1998 г. [Текст] /Н.А. Тропин //Археология Центрального Черноземья и сопредельных территорий: тез. докл. науч. конф. - Липецк: ЛГПИ, 1999. - С. 182-184.

Тропин, Н.А. С.Н. Замятнин и археологическое изучение территории Липецкой области [Текст] /Н.А. Тропин //Археология Черноземного центра России: История исследований, историография: мат. регион. науч. конф. - Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1999. - С. 31-35.

Тропин, Н.А. Древнерусская керамика XII - XIV вв. как источник по изучению хронологии сельских поселений южных территорий Рязанской земли [Текст] /Н.А. Тропин //Куликово поле: вопросы историко-культурного наследия: тр. науч.-практ. конф. - Тула: Тульский полиграфист, 2000. - С. 95-117.

Тропин, Н.А. Орудия труда, предметы быта и украшения из раскопок сельских поселений XII-XIV вв. южных районов Рязанской земли [Текст] /Н.А. Тропин //Верхнедонской археологический сборник: сб. науч. тр. - Вып. 2. - Липецк: Успех-Инфо, 2001. - С. 185-204.

Тропин, Н.А. Гончарные сооружения второй половины XIV века на селище Аргамач-Пальна 5 [Текст] /Н.А. Тропин //Н.И. Троицкий и современные исследования историко-культурного наследия центральной России: сб. ст.: в 2 т. Т. 1. Археология. - Тула: ООО РИФ ИНФРА. 2002. - С. 153-164.

Тропин, Н.А. Находки гончарных горнов второй половины XIII-XIV вв. на р. Воронеж [Текст] /Н.А. Тропин, Н.Е. Чалых //Дмитрий Донской и эпоха возрождения Руси. События, памятники, традиции: труды Юб. науч. конф. - Тула: Тульский полиграфист, 2001. - С. 30-39.

Тропин, Н.А. Археология в Елецком государственном университете [Текст] /Н.А. Тропин //Археология в российских университетах. Вып. 16. Археология восточноевропейской лесостепи: сб. науч. тр. - Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2002. - С. 43-48.