Екатерина Романовна Дашкова

2. Счета комиссара Зборомирского не были приведены в порядок при его жизни, а за последние два года их вовсе не существовало. После его смерти все его бумаги были опечатаны, что благоприятствовало беспорядкам и породило несправедливые взыскания с его вдовы и детей. Бумаги рассмотрены, счета уплачены, а остаток денег передан его вдове.

3. Инспектором состоял господин Голубцов; он ничего не делал и только расписывался в получении жалованья. Он был назначен судьей в Каргополь, где тщетно ожидали его приезда; ничего не делая, он получал жалованье от Академии и занимал квартиру, нужную для других целей. Я его уволила.

4. Заграничные шрифты для типографии были настолько стары и сбиты, что невозможно было печатать более одного тома Комментариев Академии. Я велела отлить латинский и русский шрифты; их отливают и теперь. Что касается немецких шрифтов, я выписала их из Саксонии, а также и латинские, чтобы не задерживать печатание.

5. Не было книг, необходимых для гг. академиков, а в библиотеке многие сочинения были неполны, благодаря тому что в продолжение нескольких лет не выписывались последующие томы. Гг. академикам, каждому по своей специальности, поручено было составить списки нужных книг, и их берут у Вейтбрехта в уплату его долга Академии.

6. Отливка шрифтов происходила в погребе, где после последнего наводнения так сыро, что железные и медные инструменты литейщиков совершенно заржавели. Она будет перенесена в более подходящее место и ближе к типографии.

7. Коллекция минералов, присланная из Швеции в 1780 г., была передана Академии Домашневым лишь при моем вступлении на должность. Она приведена в порядок.

8. Комментарии Академии остановились на второй части за 1779 г. Как эти томы, так и еще несколько томов Комментариев уже напечатаны и выпущены в продажу.

9. Гг. профессора, обремененные делами, чуждыми их науке, не имели времени заниматься своими специальностями, что вредило успехам науки. Каждый из них может заниматься своей наукой совершенно свободно, не встречая с моей стороны никаких препятствий; со своими делами они обращаются прямо ко мне и получают быстрое их разрешение, не подчиняясь канцелярской волоките, пугавшей некоторых из них.

10. Цена на книги и карты была столь высока, что препятствовала осуществлению благодеятельных намерений государыни, направленных к распространению просвещения.

11. Карты по приказанию директора продавались по двойной цене против настоящей, что порождало злоупотребления, а вследствие их дороговизны никто их не покупал. Книги, карты и альманахи, поступившие в продажу со времени моего вступления в Академию, продаются за половину их прежней цены.

12. Пять карт Азовской губернии, готовые уже три года, не были изданы, потому что директор занимался исключительно придумыванием для них картушей. Они теперь изданы.

13. Не было каталога книг, находившихся в Академии, вследствие чего публика не знала ничего об их существовании и цене. Напечатано 1 800 экземпляров каталога, как для Петербурга, так и для остальных губерний; теперь же вышло второе его издание в количестве шестисот экземпляров.

14. Лучшие ученики Академии покинули ее; я застала только двух, которые не умели переводить даже с немецкого языка. В целях поощрения молодых людей и для возбуждения соревнования между ними я установила в гимназии два экзамена в год, за которые они получают награды в виде книг и золотых медалей. Четырех самых способных учеников я послала на счет Академии на четыре года в Геттингенский университет.

15. В гимназии вместо 50 учеников я застала всего 27; из них трое не подавали никаких надежд и была взяты в типографию, шестеро были отправлены родителям ввиду полной неспособности к наукам. Осталось всего 18, т.е. весьма незначительное количество для столь обширной империи, в которой ощущается недостаток в людях, умеющих читать. Сама Академия от этого страдала, так как, нуждаясь в людях, не знала, где их взять.

Те шестеро учеников были возвращены родителям, потому что им нельзя было поручить грубую работу, так как они были из сравнительно хороших семей. Кроме того, казна сберегла и деньги, и время. Вместо них Теперь 89 учеников, которые, смею утверждать, гораздо лучше накормлены, одеты и обучены, чем прежде.

16. Вместо недостававших необходимых, учителей в гимназии был музыкант, получавший 800 р. за обучение игре на скрипке. Музыканту было заплачено, и он был уволен; вместо него я взяла образованного воспитателя и учителя итальянского и английского языков.

17. Протоколы общих собраний оставались у директора; некоторые из них были даже им утеряны. После долгих напоминаний мне удалось получить их от него, и они теперь тщательно сохраняются. Я запретила приносить их к себе и читаю их, когда бываю в Академии, и у себя оставляю копии с них.

18. Книжный магазин был ревизован и осмотрен лишь два раза за управление Академией камергером Домашневым. Я ревизую его, насколько это возможно при препятствиях, которые ставит мне комиссия, ведущая следствие по прежнему управлению; я могу принять его в свое владение только, когда это дело будет закончено: невозможно произвести точную ревизию, не сменив прежнего комиссара, которого я должна пока оставить, так как он еще не обвинен и не оправдан.

19. Из Академии получали книги для прочтения посторонние, вследствие чего несколько сочинений оказались разрозненными; книги не были размещены в алфавитном порядке и стояли в беспорядке. Теперь только члены Академии имеют право брать книги, и то под расписку; все книги перебраны и установлены в порядке.

20. Никогда не была произведена ревизия и потребован отчет у комиссара, которому поручена была продажа в Москве книг, изданных Академией. Счета приведены в порядок г. Штриттером; когда это было закончено, я продала, с разрешения императрицы, дом книжного магазина за 6 500 р., которые и положила в ломбард на счет Академии.

21. Вследствие того что комиссару было разрешено продавать и посторонние книги, он завел свою типографию и, по всей вероятности, занимался больше продажей своих книг. нежели академических. Книги, напечатанные не в Академии, были изъяты из магазина, и я строго запретила продавать в нем какие-либо издания, кроме академических.

22. Академия послала Комментарии и Акты в Гамбург, Бреславль и Лейпциг. За это не было получено ни денег, ни сведений о том, проданы ли они. Я написала министрам - резидентам нашего двора - и нашим корреспондентам, прося их получить из рук комиссаров деньги и счета и прислать их в С.-Петербург.

23. Физические инструменты частью были испорчены, частью утеряны во время пожара, и так как они были заменены новыми, эта часть оказалась очень плохо оборудованной; инструментов мало, и они посредственного качества. Я поручила гг. академикам составить список необходимых инструментов, и ежегодно их получается по нескольку из-за границы.

24. Прессы в типографии были тяжелы, плохи, ветхи, и их слишком мало. Я заказала новый пресс, по образцу английского, для эстампов и карт; остальные я велела исправить и упростить, так что для применения их уже не требуется столько времени.

25. В Академии было 38 отставных солдат, которым платили по 30 р. в год. Так как им нечего было делать и над ними был плохой надзор, они не отличались ни хорошей нравственностью, ни субординацией и были совершенно бесполезны. Они все заняты теперь делом, и публика может засвидетельствовать, что теперь слава, будто местность, окружающая Академию, опасная для прохожих, более не существует.

26. Некоторые книги в библиотеке не были переплетены, и переплетчик, невзирая на контракт, отказывался работать вследствие низкой платы. Все книги уже переплетены, и вместо одного переплетчика, которому платят аккуратно каждые два месяца, к услугам Академии все переплетчики в городе.

27. Бумага расходовалась в громадном количестве, и не существовало шнуровой книги, регулирующей ее употребление. Теперь расход уменьшился наполовину; как пишущим, так и мне выдается каждый месяц только нужное количество бумаги. Заведены шнуровые книги, проверяющие и регулирующие ежемесячный расход ее.

28. Химический отдел лаборатории был в очень плохом состоянии. Теперь он отделан заново, а печи устроены по новейшей системе, признанной лучшею.

29. Управление типографией было до того плохо, что никогда нельзя было узнать, какая книга печатается и с каких пор, и работа, которую можно было исполнить в несколько недель, растягивалась на несколько месяцев. Каждую неделю представляется отчет о печатающихся книгах и уже готовых листах ее; если печатание приостанавливается, прилагается и объяснение о причине подобной задержки.

30. Не было списка шрифтов, находящихся в Академии, и их образцов. Теперь есть два листа образцов шрифтов; они сохраняются в канцелярии, и по ним сразу можно видеть различные шрифты.

31. Типографщики так небрежно изготовляли листы, что в библиотеке и в магазине есть сочинения, в которых не хватает листов, что было неприятно для читающей публики и дискредитировало издания Академии. На каждом сочинении ставится фамилия типографщика, который и отвечает за сделанную ошибку или за недосмотр.

32. Хотя Россия изобилует минеральными богатствами, в Академии не было профессора минералогии. Я выписала проф. Фербера^** Шведский минералог и знаток горного дела, с 1783 г. - член Петербургской академии наук; боролся против представлений алхимиков о превращениях минералов. (Примеч. автора)., известного по этой специальности и достойного соперника Линнея. Он приводит в порядок коллекции иностранных минералов по системе Линнея. Собрание русских минералов будет приведено в порядок, как только будут готовы заказанные шкапы.

33. Ремонт большого готторпского глобуса^*** Знаменитый готторпский глобус (по названию крепости Готторп на острове реки Шпей) был привезен в Петербург в качестве военного трофея Петра I еще во время Северной войны, в 1714 г., (Примеч. автора).^* был поручен за пять лет до моего вступления адъюнкту Трескоту; он занялся этим один, не совещаясь ни с географами, ни с астрономами, взяв в помощь себе художника. Я узнала это только потому, что художник получал 25 р. в месяц за свою работу, о которой никто не имел никаких сведений. Хотя никто и не сообщал мне о его занятиях, я сама пошла посмотреть на его работу и велела ее ускорить. Я приказала географическому департаменту, астроному Лекселю, а по его смерти профессору Румовскому наблюдать за этой работой, исправить ошибки художника и нанести на глобус новейшие открытия.

34. Как сказано выше, в библиотеке царил полный беспорядок. Она с каждым днем увеличивалась, и для книг не было больше места. Книги были все перепутаны. Библиотека разобрана, и я приложила все усилия к тому, чтобы упорядочить ее лучшим образом. Прибавлены недостающие шкапы, и она увеличилась более чем на 3 000 томов.

35. Географический отдел приходил в упадок вследствие неспособности его начальника и его подчиненных. В видах поощрения я прибавила им жалованья. В течение трех дет появилось несколько карт, которые уже поступили в продажу. Я выписала сведущего по этой части человека, который и руководит работами.

36. Лучшие граверы ушли, а те, что остались, ничего не делали, не будучи поощряемы ничем и, главное, лишенные хороших учителей. Я выписала хорошего гравера и, увеличив жалованье ученикам, возбудила в них охоту работать.

37. Композиция металла для шрифтов была нехороша; буквы вскоре коробились и расплющивались и были вообще очень непрочны. Я заменила ее композицией, какую употребляют в иностранных словолитнях; буквы сделались отчетливее, тверже и гораздо прочнее.

38. В казенном здании Академии отдавался внаймы всего один подвал за 60 р.; все остальные были завалены разною дрянью и приносили только вред зданию. Все подвалы вычищены и приносят 400 р. дохода.

39. Архив конференции был в беспорядке, и в нем недоставало многих необходимых бумаг. Архив приведен в порядок. Я велела списать в синоде недостающие метрические свидетельства о рождениях, смертях и бракосочетаниях; они опубликованы в т. VI Актов, согласно моим намерениям, заключающимся в том, чтобы гг. академики занимались работами, приносящими немедленную пользу нашему отечеству.

40. Материалы в инструменты для разных работ так многочисленны и разнообразны, что во избежание путаницы их получали от одного фабриканта, поставлявшего их по контракту на довольно крупную сумму, что давало повод к злоупотреблениям. Эти материалы были плохого качества и, следовательно, непрочны. Теперь Академия покупает их сама и выбирает лучшие. Расход на них уменьшен против прежнего, хотя работ производится больше. Академия от этого выигрывает.

41. Наблюдения и открытия, производимые внутри страны, сообщались за границу до их опубликования в России, и, к стыду Академии, там пользовались ими раньше, нежели у нас. Я велела занести в журнал, что гг. академики не должны отныне сообщать подобные открытия за границу, пока Академия не извлекла из них славу для себя путем печати и пока государство не воспользовалось ими.

42. Служитель, которому поручена была продажа книг, знал только русский язык и не был знаком даже с арифметикой; он не мог соблюдать порядок в счетах и к неудовольствию публики выдавал книги в перепутанном или разрозненном виде. Я приставила к этому делу человека, знающего бухгалтерию и иностранные языки; сбыт книг увеличился.

43. Типографская краска была плоха, дорога и сильно пачкала. Теперь она не уступает краске лучших заграничных типографий и стоит дешевле.

44. Типографские гладилки были так плохо сделаны, что на них уходило много кожи; они были тяжелы и неудобны. Они сделаны по заграничным образцам; из одного куска кожи их выделывают четыре вместо трех, а выбор хорошей кожи дает значительную экономию для казны.

45. Пунсоны плохо содержались, и так как их раздавали мастерам без ордеров, то они снабжали ими все частные типографии, между тем как Академия страдала от недостатка шрифтов. Они тщательно сохраняются; по мере надобности их раздают и отбирают немедленно по отливке^** Печатается по кн.; Записки княгини Дашковой/ Пер, с франц. по изд., сдел. с подл. рукописи; под ред. и с предисл. Н.Д. Чечулина. СПб., 1907 г., с. 302...311..

Размещено на Allbest.ru