Размещено на http://www.allbest.ru/

Образование Сибири в XIX веке

образование здравоохранение сибирь

В конце XVIII - первой половине XIX в. расширяются и углубляются экономические связи между самыми отдаленными друг от друга районами России. Развитие культуры в это время также характеризуется важными процессами. Прогрессивные явления прокладывали себе путь в жестокой борьбе с рутиной, порождавшейся и всемерно поддерживаемой консервативными силами во главе с царизмом и церковью. При этом передовая культура не только все больше и больше овладевала сознанием широких слоев русского народа, но оказывала возраставшее влияние на все другие народы России. Эти общие процессы историко-культурного развития протекали как в центре, так и на окраинах страны, проявляясь во всех областях просвещения, науки, литературы, искусства.

Просвещение

До открытия в 80-х годах XVIII в. Главных и Малых народных училищ в Сибири были лишь духовные, военные и профессионально-технические учебные заведения. Сословные школы развивались и в последующее время. Церковь располагала тремя семинариями (Тобольская, Иркутская и с 1858 г. Томская) и рядом духовных училищ. В них набирались преимущественно дети церковнослужителей. В семинариях учились по 10 - 15 лет. Бурсы отличались развратом и жестокостью нравов. В специальных школах готовились кадры для горной промышленности. К началу 60-х годов XIX в. на Алтайских заводах и в Нерчинском горном округе насчитывалось 19 горнозаводских школ. Кроме того, в Барнауле работало Горное училище, готовившее кадры горных мастеров. В нем изучались основы металлургии, минералогии, маркшейдерское дело и другие специальные дисциплины. Растущая потребность в грамотных рабочих кадрах побудила также открыть школы для детей рабочих при некоторых винокуренных заводах, где учителями были ссыльнопоселенцы.

Значительное внимание царское правительство уделяло подготовке военных кадров. В конце XVIII в. прошла реорганизация гарнизонных школ, завершившаяся переименованием их в военно-сиротские отделения, развернутые в Тобольске, Омске, Петропавловске и других городах. В них поступали дети солдат. До семилетнего возраста их оставляли при родственниках, а затем забирали как феодальную собственность военного ведомства для обучения и воспитания. Военно-сиротские отделения Сибири к 1820 г. насчитывали более 7 тыс. человек. Здесь детей учили грамоте, арифметике, геометрии, игре на флейте, барабанному бою и военному делу. Для казацких детей в станицах создавали особые школы типа сельских. В 1813 г. в Омске открылось войсковое училище Сибирского казачьего войска, преобразованное в 1846 г. в кадетский корпус.

Развитие общеобразовательной школы в Сибири, начавшееся с создания трех Главных и десяти Малых народных училищ в соответствии со школьной реформой 1786 г., в период усиления реакции в 90-х годах затормозилось, некоторые училища были закрыты. Несмотря на это, известный прогресс, достигнутый в XVIII в. в области народного просвещения в Сибири, неизбежно должен был получить дальнейшее развитие в XIX в.

Тяжелое положение, в котором оказалось население России во время войн 1805-1815 гг., неблагоприятно сказалось на проведении только что начатого реформирования просвещения. Вместо 32 уездных училищ, запланированных в Сибири, к 1815 г. фактически было организовано только 7 (Тобольское, Томское, Иркутское, Верхнеудинское, Енисейское, Якутское, Троицкосавское). Вместе с тем Отечественная война послужила толчком к подъему общественной мысли в Сибири, как и во всей России. Некоторое оживление в области просвещения связано также с проведенной М.М. Сперанским ревизией и реформой местного управления. С 1817 по 1826 г. было создано еще 13 уездных училищ (в Нерчинске, Нижнеудинске, Киренске, Красноярске, Ачинске, Кузнецке, Ялуторовске, Ишиме, Кургане, Таре, Туринске, Березове).

С наступлением реакции во второй четверти XIX в. дело просвещения вновь заметно затормозилось.

В 1828 г. был издан новый школьный устав, усиливавший наблюдение царских чиновников за школами: сибирские учебные заведения ставились под генерал-губернаторский надзор.

Во второй четверти XIX в. происходят важные изменения в социальном составе учащихся учебных заведений Сибири. Ранее, с конца XVIII в., в сибирских Главных народных училищах было приблизительно равное количество учащихся от каждой из трех социальных групп (дворяне и чиновники; купцы и мещане; солдаты, крестьяне, казаки). И хотя в это же время в Малых народных училищах удельный вес второй из этих групп (выходцы из городских сословий) достигал 65%, сибирское образование в целом не носило еще тогда сколько-нибудь четкого сословного характера.

Эта картина решительно изменилась во второй четверти XIX в. В 1860 г. в Западной Сибири представители привилегированных и имущих слоев (дети дворян, чиновников, духовенства и купцов) составляли 85% всех учащихся гимназий, 32% - учащихся уездных училищ и только 13% учащихся приходских училищ. В то же время доля детей крестьян, казаков, мещан и других городских обывателей составляла в гимназиях лишь 15%, в уездных училищах - 68%, а в приходских училищах - 87%. Сословный характер школы выступает здесь весьма отчетливо.

Среди сибирских учителей были замечательные педагоги, энтузиасты своего дела: И.П. Менделеев (отец великого химика), поэт П.П. Ершов, натуралист С.С. Щукин, географ Р.К. Маак и другие. Такие учителя творчески работали с учащимися, отдавая их воспитанию не только часы занятий, но и свое свободное время. В целом же Сибирь испытывала серьезные трудности в подборе квалифицированных учительских кадров. В школах процветали тупая муштра, зубрежка, наказания: пороли в сторожке, ставили на коленях в коридоре, заставляли провинившихся держать друг друга за волосы и т.д.

Число учеников всех классов обеих сибирских гимназий до середины 30-х годов не превышало 130 человек. Лишь в 40-х годов их контингент стал заметно возрастать, достигнув к 1860 г. (теперь уже в трех гимназиях) 600 человек. Большинство учащихся бросало гимназию до окончания курса, поступая на службу в разные канцелярии. В первой половине XIX в. в каждой из гимназий выпуски бывали от 2 до 10 человек в год - бесконечно мало по отношению к полуторамиллионному населению Сибири.

Основная масса населения Сибири была неграмотна. Особенно отставали в культурном отношении народы Севера. Свою письменность имели лишь буряты и сибирские татары. Да и то ею владело ламаистское и мусульманское духовенство. Сибирские народы довольно широко пользовались пиктографией. Родовые и личные знаки в виде схематизированных рисунков животных, птиц, людей заменяли собою подписи. Они имели широкое практическое значение. Например, охотник в тайге, нанося их на деревья, обозначал пройденный путь и указывал дорогу другим. В Якутии даже в более позднее время известны случаи, когда неграмотные купцы при помощи пиктографии, применяя самые разнообразные рисунки и условные знаки, вели долговые книги.

По сравнению с другими народами образование в большей степени распространялось среди бурят. Уже в 1804 г. было открыто Балаганское бурятское Малое народное училище, правда, вскоре ликвидированное. Так же спорадически до 60-х годов XIX в. то возникали, то закрывались в разных местах бурятские приходские училища (Онинское, Аларское, Баргузинское и др.).17 Организация и содержание школ целиком ложились на местное население, что часто для него оказывалось непосильным, обходилось чрезвычайно дорого, давая незначительный эффект. К тому же жизнь детей при школах, удаленных от родных селений, была тяжела и для самих учащихся, и для родителей.

Именно поэтому русское, бурятское, якутское и другое крестьянское население подчас противилось созданию школ, отговариваясь бедностью, соглашаясь на их открытие лишь под давлением властей. Например, в 1854 г. хоринские буряты готовы были расширить ранее созданную школу, но при условии сохранения за ними права распоряжаться собранными на ее содержание средствами; а баргузинские буряты требовали, чтобы отправляемые в школы на общественные средства ученики впоследствии отрабатывали затраченные на них деньги службой в Степной думе или родовых управах.

Крестьяне вместо отправки детей в приходские училища предпочитали создавать у себя на месте мелкие школы с наемным учителем. "К заведению таких училищ, - пишет губернатор Забайкальской области, - не представляется для родителей затруднения, как относительно денежных средств., так и учителей". Наем учителя и покупка учебных пособий обходились в 5 руб. серебром в год на ученика. Так как учение идет на месте, отпадают расходы на квартиру и стол. К тому же "преимущества этого способа обучения в том, что родители имеют детей у себя дома". Учителя без особого труда находились среди ссыльных. Подобная система обучения уже в 30-х годах получила широкое распространение также в Минусинском округе, где, по воспоминаниям А.К. Кузьмина (окружной начальник), "в каждой порядочной деревне есть род школы для обучения детей". Подобное положение было, видимо, характерным для всей Сибири. Губернатор Степанов, знаток Приенисейского края, утверждал, что официальные данные о числе грамотных крестьян по Енисейской губернии в начале 30-х годов (1221 человек) преуменьшены. "Их несравненно более; даже многие из женского пола между крестьян умеют читать и писать". Среди народов Сибири распространялось знание русского языка, а многие овладевали уже и русской грамотой. Так, например, было у бурят, хакасов, алтайцев и др.

Запросы самой жизни возбудили в народе потребность к знаниям, сближая вместе с тем коренные народы Сибири с русским народом. Рост этой потребности, усилия отдельных учителей-энтузиастов способствовали постепенному распространению образованности в Сибири.

Здравоохранение Сибири в XIX веке

В конце XVIII - первой половине XIX в. здравоохранение в Сибири сделало новые успехи, хотя в целом они по-прежнему были ничтожно малыми по сравнению с нуждами огромного края. Если в первой половине XVIII в. в Сибири возникли госпитали в воинских частях и при некоторых заводах, то в 1783 и 1784 гг. открываются первые гражданские больницы в Тобольске и Иркутске. С начала XIX в. количество больниц увеличивается. Развертывается деятельность иркутской больницы, в 1807 г., созданной на средства купца Чупалова, открываются больницы в Томске, Верхнеудинске и ряде других мест. Ко времени проведения Сибирской реформы 1822 г. по городам Тобольской губернии насчитывалось 7 больниц, в Томской (включая территорию еще не выделившейся Енисейской губернии) - 6, в Иркутской губернии - 7. Кроме того, создавались госпитали при некоторых заводах. В ведении военного ведомства было несколько лазаретов. На 1851 г. в сибирских городах насчитывалось 30 больниц (не считая 2-3 домов для умалишенных), из них в Западной Сибири - 18 и в Восточной - 12. К середине XIX в. сеть общегражданских лечебных заведений стационарного типа более или менее сформировалась и в дальнейшем на протяжении по крайней мере 50-х годов в основном оставалась той же; пропускная же способность больниц заметно возрастала, в Восточной Сибири она поднялась за 50-е годы XIX в. на 25-30 %.

Народное здравоохранение мало интересовало царские власти. Казенные расходы на содержание медицинских учреждений даже в середине XIX в. по Иркутской губернии не достигали 0.2% расходной части губернского бюджета. Подобное положение было повсеместным в Сибири. Содержались больницы на городские средства, собираемые с населения. Больницы, даже при наличии врачей (а они были далеко не везде), находились в ужасном состоянии. Так, в Ачинской больнице сенаторская ревизия 1843 г. отметила: "строения ветхи", полы "худо проконопачены", печи "дурны"; даже кухня так холодна, что "зимою квашня замерзает". Больничный же смотритель - не врач, а казачий урядник, совмещающий работу в больнице с должностью квартального надзирателя, которой "занят преимущественно".

Даже в больницах губернских центров смертность была весьма высока: по Томской городской больнице она за 1839-1849 гг. колебалась от 12 до25%.

С больных за лечение взималась высокая плата, достигавшая 38 руб. ассигнациями с человека за месяц (по данным больниц Енисейской губернии, 1842 г.), что ставило выходящих из больницы в крайне тяжелое положение.

Врачей в Сибири недоставало. Часто их заменяли лекарские ученики и оспопрививатели, подготовленные из местной молодежи. Даже в 1857 г. на всю Восточную Сибирь вместе с вновь присоединенными Приамурьем и Приморьем приходилось всего 62 врача (из них состояло на службе только 54). Бичом сибирского населения по-прежнему являлись эпидемии. Тиф, холера, сибирская язва, корь и другие эпидемические заболевания охватывали те или иные районы Сибири почти ежегодно. Смертность была огромна. Так, в эпидемию оспы 1850-1851 гг. на Енисейском севере заболели 951 русский и 965 коренных жителей. Из "их умерли соответственно 189 и 545 человек. При общем отсутствии медицинской помощи эти цифры отражают различия в условиях быта. В эпидемию холеры, занесенную партиями переселенцев в Омский округ в 1853 г., из 519 зарегистрированных заболевших умерли 164 человека. Широкое распространение эпидемий объясняется не только недостаточностью медицинской помощи, но, главное, бескультурьем и нищетой населения. Еще П.С. Паллас, описывая Ачинск, говорил о множестве тараканов в избах: ими были облеплены все стены; никакие продукты не могли от них уцелеть, спящих на печах они разъедали в кровь. Известно, что М.В. Петрашевский был помещен в подобную избу в минусинской ссылке в 60-х годах XIX в. Крестьяне, чтобы спастись от насекомых, в сильные морозы временно переходили к соседям, а дома вымораживали, насыпая в них груды снега. В наихудших санитарно-гигиенических условиях быта находилось коренное нерусское население Сибири. Здесь грязь была даже в домах богачей. О крупнейшем хакасском скотовладельце Картине, человеке, который "не знает счета своим табунам, считает большую часть качинцев своими должниками", Н. Костров писал, что пол в его доме русского типа "покрыт пылью и грязью чуть ли не на вершок; там разбросаны овчинные тулупы, тут печеный хлеб, здесь кошмы и арканы. У Картина для почетного гостя подадут самовар и станут угощать чаем в фаянсовых чашках; но эти чашки едва ли хоть раз мыли со времени их покупки". Во многих районах Сибири бани были редкостью среди коренного населения (например, среди койбалов, на Абакане, баня впервые была построена в 1831 г.). Подобные условия быта способствовали распространению болезней. ээээээц

В Сибири были врачи, искренне стремившиеся служить народу. Некоторые из них не только лечили, но и старались распространить элементарные медицинские познания в массах. Еще в начале 90-х годов XVIII в. тобольским типографом Корнильевым была издана книга штаб-лекаря Петерсона о первой помощи лицам, потерявшим сознание; она распространялась по городским и сельским обществам. Тобольский врач Пабст в 1805 г. написал книгу "Краткое описание. причины, почему по Сибири так много младенцев умирает", в которой дал наставления об уходе за новорожденными. В 30-х годах XIX в. началась подготовка оспопрививателей, набираемых из среды молодежи на местах. Это дало некоторые результаты в борьбе со страшной болезнью, хотя оспопрививание и наталкивалось на известное сопротивление со стороны невежественных масс, особенно раскольников, которые объявляли прививку "печатью антихристовой".

Лучшие врачи Сибири работали и над усовершенствованием методов лечения. В этом плане можно указать на применение семипалатинским лекарем Яроцким своего способа консервирования оспенной вакцины (1829 г.). Енисейский врач М. Кривошапкин начал вслед за нерчинским врачом М. Робеком применять электротерапию, достигая серьезных успехов в излечении больных при параличах, ревматизме, артритах и других случаях. Петрашевец Ф.Н. Львов исследовал енисейские минеральные воды.

Размещено на Allbest.ru