В первой половине XIX столетия в разных странах стали появляться географические общества. В 1845 г. Географическое общество было создано и в Российской империи. Его организация не сразу привела к увеличению числа экспедиций, но содействовала заметному расширению сведений о географических исследованиях как в России, так и за ее пределами.

На страницах журналов общества публиковались статьи об экспедициях и истории изучения отдельных частей земной поверхности не только российских, но и иностранных авторов. Уже в середине 1850-х гг. в "Вестнике Императорского Русского географического общества" были напечатаны и переводы статей Петермана.

Неизвестно, кто был инициатором этих публикаций, но содержание статей позволяет узнать, что Петерман следил за исследованиями в России. Выясняется, что уже тогда он был заинтересован в налаживании личных отношений с Русским географическим обществом. Об этом свидетельствуют два его письма, адресованных секретарю общества Е.И. Ламанскому.

В письме от 16 декабря 1856 г. (н. ст.) Петерман отмечал, что работы о России имеют большую ценность, и сожалел, что ему трудно использовать русские источники, так как он не знает русского языка. Но, полагая, что необходимо информировать немецких читателей о публикациях Русского географического общества, Петерман собирался поместить на страницах Mittheilungen…обзор содержания девяти томов "Вестника РГО".

Петерман сообщал Ламанскому, что хотел бы отправить ему корректуру своего "реферата", чтобы тот смог исправить неточности в содержании. И уже 29 января 1857 г. Петерман благодарил Ламанского за исправленную корректуру, за "необычайно хорошо иллюстрированный" второй том труда об Уральской экспедиции (организо-ванной обществом под руководством геолога Э.К. Гофмана), а также за 11-й том "Вестника РГО". Но особое внимание Петермана привлек перевод труда К. Риттера "Землеведение Азии", сделанный П.П. Семеновым, точнее - дополнения и примечания к русскому тому "Землеведения Азии".

Петерман считал, что эти дополнения следует опубликовать в Mittheilungen…, и спрашивал, не сможет ли Семенов (или кто-нибудь из других комментаторов труда Риттера) перевести дополнения на немецкий язык в том же году Петерман сообщил своим читателям о результатах Ураль-ской экспедиции Гофмана и о работе Семенова над переводом труда Ритте-ра, а также о том, что Семенов готовил комментарии для второго тома этого труда.

Затем Петерман регулярно публиковал на страницах Mittheilungen…краткие известия о деятельности РГО и результатах российских экспедиций. Вместе с тем он заботился о том, чтобы Русское географическое общество получало тома этого журнала. Летом 1857 г. совет РГО командировал Ламанского на Международный статистический конгресс в Вену. К тому же ему поручалось наладить отношения с основными географическими обществами и известными учеными Европы. В Берлине Ламанский встречался с А. Гумбольдтом и К. Риттером, в Готе - с Б. Пертесом и А. Петерманом.

О своих встречах он сообщал в "донесениях" совету РГО. Ламанский отмечал, что иностранные ученые сожалеют о том, что "чуждая им по языку русская литература" скрывала от них "многие сокровища". В одном из "донесений" Ламанского читаем: Наши готские корреспонденты Пертес и Петерман жаждут оживленных сношений с нами. Нумера издаваемых ими "Mittheilungen…" почти постоянно содержат известия об Азии, извлекаемые из наших изданий. Они ищут повсюду в Германии переводчиков с русского языка на немецкий, и затрудняются за непониманием содержания в выборе статей для перевода.

Ламанский отметил также, что иностранцы хотели бы, чтобы на каком-нибудь иностранном языке публиковались указатели содержания русских статей. Можно предположить, что желание иностранных ученых познакомиться с содержанием трудов Географического общества послужило поводом для издания на французском языке сборника статей, публиковавшихся в журналах РГО. Сборник, увидевший свет в 1859 г., включал краткие извлечения из статей "Вестника РГО", "Записок РГО" и "Записок Сибирского отдела РГО" за 1856, 1857 и 1858 гг.

В 1859 г. секретарем РГО стал Ф.Р. Тернер. По поручению совета общества он обратился "к главнейшим и некоторым другим ученым обществам и лицам в Европе и Америке" с просьбой указать те изменения, которые "полезно было бы внести в программу или разработку частностей нашего французского издания". На эту просьбу в том же году откликнулся Петерман. Содержание сборника он одобрил, но, считая, что в подобных изданиях полезно было бы помещать и карты, предлагал свое содействие "для гравирования этих карт на условиях, весьма выгодных для общества".

В 1860 г. Петерман опубликовал заметку о содержании сборника, изданного Русским географическим обществом на французском языке. В том же году он прислал в общество 16 карт, а также портрет известного тогда исследователя Африки Г. Барта. Вероятно, в связи с этим тогда же Русское географическое общество от имени своего председателя (великого князя Константина Николаевича) отправило Петерману 140 морских и речных карт, а также "Записки Гидрографического департамента" за этот год. Об исследованиях в Восточной Сибири.

В 50-60-х гг. XIX столетия важным событием в истории изучения юго-восточной части Азиатской России стала Сибирская экспедиция Русского географического общества. Она имела два отдела: математический (1855-1858), которым руководил астроном Л. Шварц, и физический (1859-1862) под руководством геолога Ф.Б. Шмидта. О работе Сибирской экспедиции Петерман часто сообщал в своем журнале. Его весьма интересовала география Приамурского края, в изучение которого экспедиция внесла большой вклад. Одним из членов математического отдела был немецкий естествоиспытатель Г. Радде. Он приехал в Россию из Данцига (Пруссия), работал в Крыму у ботаника х. Стевена, и тот рекомендовал его Русскому географическому обществу. Эту рекомендацию поддержал академик П.И. Кеппен.

Исследования математического отдела завершились в 1858 г., но Радде ввернулся в Петербург только в следующем году. Популярные доклады о результатах своих наблюдений в Забайкалье и Приамурском крае (которые он читал в Петербурге и "в своем родном городе Данциге") Радде решил опубликовать в Mittheilungen…. В письме, адресованном Петерману в 1860 г., Радде спрашивал, можно ли напечатать упомянутые доклады в его журнале. Петерман считал, что содержание докладов Радде не соответствует направлению журнала, однако писал ему: Но я придаю так много значения связи с Вами и Вашему обещанию написать в будущем оригинальные статьи, что с удовольствием решил сделать исключение, и на этот раз опубликовать эти доклады в трех разных тетрадях. Что касается Ваших будущих статьей, то я хочу Вас настоятельно просить сопроводить их картами (подчеркнуто Петерманом. - Э.Т., Н.С.).

Доклады Радде Петерман опубликовал, но карт тот не имел. В 1861 г. он написал Петерману, что собирается уменьшить карту южной части Восточной Сибири, составленную Шварцем, и спрашивал, не может ли Петерман нанести на нее собранные Радде сведения о распространении животных и растений. Такую карту Радде собирался поместить в свой труд о результатах исследований во время Сибирской экспедиции, который должен был публиковаться в России. Петерман соглашался выполнить эту просьбу только при условии, что карту можно будет напечатать и в Mittheilungen…

Получив разрешение РГО уменьшить карту Шварца, Радде отправил ее Петерману. В том же году (1861) Петерман опубликовал свой вариант этой карты как приложение к статье Радде о результатах его исследований во время Сибирской экспедиции.

Карта Петермана увидела свет раньше, чем карта Юго-Восточной Сибири самого Шварца на семи листах и его труд о результатах экспедиции, который сопровождался уменьшенным вариантом этой карты. В своем труде Шварц сообщил, что исправил ошибки карты 1861 г.

В 1864 г. Петерман опубликовал статью Шварца об истории и результатах работ математического отдела Сибирской экспедиции, а также его уменьшенную карту, обозначив на ней основные маршруты участников экспедиции. Продолжением исследований на юго-востоке Сибири стали результаты путешествий П.А. Кропоткина. В 1864 г. Кропоткин (тогда чиновник особых поручений при штабе Забайкальского казачьего войска) по распоряжению начальства побывал в Северной Маньчжурии, а в следующем году - в Восточном Саяне.

После этого он решил, что следует познакомить европейского читателя с результатами своих наблюдений в этих почти неизвестных науке частях Азии. Считая, что немецким языком он в совершенстве еще не владеет, Кропоткин попросил своего знакомого написать Петерману и узнать, можно ли опубликовать в Mittheilungen… статью о результатах наблюдений во время путешествия 1864 г.

Статья была написана по-французски, требовала перевода и, вероятно, поэтому не была опубликована. В 1866 г. по поручению Сибирского отдела РГО Кропоткин принял участие в работах экспедиции, организованной сибирскими золотопромышленниками для поиска скотопрогонного пути между Олекминскими приисками и Нерчинским округом (до Читы). Участники экспедиции вели топографические съемки, собирали геологические, ботанические и зоологические коллекции, измеряли высоты. По окончании экспедиции Кропоткин получил большое количество сведений как о результатах астрономических наблюдений, так и о высотах, измеренных с помощью барометра разными путешественниками в юго-восточной Сибири.

Эти материалы, дополнявшие его собственные наблюдения, послужили основой для карты Олекминско Витимской горной страны, составленной Кропоткиным в 1867 г. На карте он обозначил все возможные пути сообщения на этом до тех пор практически неизвестном пространстве.

В отчете Сибирского отдела РГО за 1867 г. сообщалось: Основанием же карты Кропоткина послужила карта, изданная Импера-торским Русским географическим обществом по исследованиям ученой Сибирской экспедиции, для которой приобретенные нашею экспедициею Олекминско-Витимской картографические материалы послужат немаловажным пополнением оставшихся в ней пробелов.

Сравнение собственных наблюдений о рельефе с данными о высотах тех путешественников, которые побывали в соседних областях, позволили Кропоткину составить новую орографическую схему южной части Восточной Сибири. Сразу после окончания экспедиции Кропоткин написал в Иркутске статью о результатах своих исследований и 18 декабря 1866 г. отправил ее Петерману.

Поблагодарив Кропоткина за статью, которую он тотчас опубликовал, Петерман просил прислать ему сведения о высоте Иркутска. Вероятно, в связи с этой просьбой в следующем году Кропоткин предложил отправить Петерману "каталог высот", включающий данные о высотах, которые определили в Восточной Сибири Л.И. Шварц, И.А. Лопатин, И.С. Полякова и сам Кропоткин. Большая часть этих данных еще не была известна ученым, потому они заинтересовали Петермана. Кропоткин послал ему не только свой каталог, но и карту Шварца, на которую нанес собранные вовремя Олекминско-Витимской экспедиции сведения о высотах Забайкалья. На основе материалов Кропоткина Петерман собирался составить новую карту Забайкалья, однако эту идею не осуществил. Каталог высот был опубликован только в 1872 г. К истории карты Тянь-Шаня.

В 1855 г. по высочайшему повелению на Алтай была отправлена экспедиция из межевых инженеров и топографов для астрономических наблюдений и топографических съемок. Материалы этой "межевой" экспедиции должны были стать основой для создания новой карты Алтайского горного округа. Вице-президент РГО М.Н. Муравьев полагал, что такая экспедиция может быть полезна для землеведения, поэтому предложил Обществу принять в ней участие. К.С. Веселовский и П.П. Семенов (члены отделения физической географии РГО) составили инструкцию для участников экспедиции, которые смогли бы вести физико-географические наблюдения. Семенов решил и сам отправиться на Алтай. Необходимость такого путешествия для работы над дополнениями и примечаниями к русскому переводу "Землеведения Азии" Риттера Семенов обосновал в особой записке, адресованной совету РГО.

Но Семенова интересовал вовсе не Алтай, где исследования в какой-то мере уже велись, а Тянь-Шань, который вообще не был известен европейским ученым. Поэтому в 1856 г. через города Омск, Барнаул, Семипалатинск и "Киргизскую степь" Семенов добрался до недавно созданного укрепления Верного. Затем он побывал у северного подножья и западного конца Заилийского Алатау, в Боамском ущелье, которое образует р. Чу, а также у западного и восточного берегов озера Иссык-Куль.

В 1857 г. Семенов путешествовал в горах Заилийского Алатау, к востоку от озера на плоскогорье Санташ, а затем вдоль южного берега озера дошел до Заукинского перевала Тянь-Шаня и достиг одного из истоков р. Нарын. Он измерял высоты, вел глазомерные съемки, описывал растительность и геологические отложения, собирал сведения о реках, озерах, вечных снегах, а также о местных жителях. После возвращения в Петербург Семенов сообщил совету РГО, что собирается создать описание своего путешествия в двух томах, а также атлас, в котором кроме трех карт будут помещены профили рельефа, ландшафты и этнографические рисунки. Так как в это время он готовил к изданию переводы второго и третьего томов "Землеведения Азии" Риттера, то отметил, что сможет выполнить этот план не раньше 1860 г.

Однако Семенов не осуществил свой план ни в 1860-м, ни в следующие годы. О маршруте его путешествия и некоторых результатах наблюдений можно было узнать из его письма из Семипалатинска, отчетов общества за 1856-1858 гг., статьи на основе доклада, с которым Семенов в 1858 г. выступил на заседании Русского географического общества. К статье он приложил карту, на которой впервые были обозначены две горные цепи Тянь-Шаня к югу от Иссык-Куля и две цепи Заилийского Алатау к северу от озера. На карте очень мало названий, и вообще не названы хребты, находящиеся к северу от озера.

В 1867 г. увидела свет еще одна статья Семенова, но она включала лишь обширный отрывок из его дневника. Собранные во время путешествия сведения о Тянь-Шане Семенов использовал также в приложениях ко второму тому "Землеведения Азии" Риттера. Результаты своих наблюдений Семенов изложил и в статье, которую летом 1858 г. отправил Петерману, сопроводив ее картами. На одной из них он обозначил хребты, на которых побывал, отметив особыми значками, какие из них покрыты нетающими снегами, а какие ледниками. На эту же карту он нанес маршрут своего путешествия начиная от озера Балхаш. Карта была основана на трех астрономических пунктах, для ее создания использовались также расспросные сведения, она содержала гораздо больше сведений, чем карта, опубликованная в "Вестнике РГО". На другой карте Семенов разными цветами обозначил местности, в которых топографы Сибирского отдела Генерального штаба вели инструментальные и глазомерные съемки, а он сам - глазомерные.

Семенов составил кроме того орографическую схему, на которой поместил две цепи Заилийского Алатау к северу от озера Иссык-Куль, два хребта Тянь-Шаня, расположенных к югу от озера, и Джунгарский Алатау. Он составил также три профиля пройденных местностей. Статью Семенова, карты и профили Петерман опубликовал в том же году, особо отметив оригинальность этих материалов. Итак, более или менее достоверная орографическая схема хребтов Тянь-Шаня впервые была публикована в журнале Петермана.

В 60-х гг. XIX в. правительство России предпринимало активные действия для проникновения в Среднюю (Центральную) Азию. "С началом движения русских в Среднюю Азию постепенно проливается свет на эти страны, и вследствие этого изменяется взгляд на их географию", - отметил в 1869 г. один из ее первых исследователей военный офицер А.В. Каульбарс. Особенно активно велись исследования на Тянь-Шане и вблизи этой горной страны. Еще в 1859 г. Русское географическое общество стало инициатором небольшой экспедиции в Забалхашскую Даурию (пространство между озером Балхаш, хребтом Тарбагатай, Джунгарским Алатау и Тянь-Шанем). Генеральный штаб командировал туда для съемок и астрономических наблюдений капитана А.Ф. Голубева, который побывал и на Иссык-Куле. В 1864 г. по западной части Тянь-Шаня с военной экспедицией путешествовал зоолог Н.А. Северцов.

В 1865 г. военное министерство организовало Туркестанскую экспедицию для исследований Тянь-Шаня. Эта экспедиция (подобно Сибирской экспедиции РГО) имела две части. Отряд, который должен была вести топографические съемки, возглавил топограф К.В. Струве, отряд которому поручались естественно-исторические исследования, должен был возглавить Н.А. Северцов. Северцов вел исследования в 1866 и осенью 1867 г. О результатах его исследований на Тянь-Шане можно было узнать, как из отчета РГО за 1867 г., так и из обширной статьи во время Занарынской экспедиции под руководством полковника В.А. Пол-тарацкого (1867) велись съемки в западной части Тянь-Шаня.

К экспедиции присоединился и сотрудник Азиатского департамента Министерства иностранных дел Ф.Р. Остен-Сакен, который находился в этих краях по делам службы. Итогом экспедиции стали статьи Полтарацкого и составленные на основе съемок экспедиции карты. На карте Туркестанской области были изображены и названы известные тогда хребты Тянь Шаня и хребты, находящиеся к западу от него к другой статье, была приложена карта, на которой обозначались маршруты путешествий Полтарацкого и Остен-Сакена. Остен-Сакен также составил описание своего путешествия, которое отправил Петерману.

В 1869 г. на основе этого описания, карт, полученных в 1863 г. от Семенова, и сведений о наблюдениях Северцова (из отчета РГО за 1867 г.) Петерман опубликовал карту Тянь Шаня. Познакомившись с картой, Остен-Сакен обнаружил в ней неточности. Об этом он сообщил сотруднику Петермана А. Бему. Согласно Остен-Сакену, на карте неверно были обозначены маршруты путешествий его и Северцова, а также высота пика Семенова в Александровском хребте. Так топографы Сибирского отдела Генерального штаба назвали Киргизский Алатау (который тянется к западу от Заилийского Алатау).

Замечания Остен-Сакена послужили поводом для решения Петермана составить новую, более точную карту Тянь-Шаня и его окрестностей. Об этом Петерман сообщил Остен-Сакену в письме, написанном 14 сентября 1869 г (н. ст.) и просил оказать ему помощь в получении новых дополнительных материалов (Петерман также собирался составить гипсометрическую карту Тянь-Шаня). Мы уже упоминали, что он получил от Остена-Сакена материалы новейших астрономических наблюдений и данные о высотах, которые определили во время своих экспедиций К.В. Струве, В.Я. Буняковский и А.П. Федченко). Тогда же копии необходимых карт отправил Петерма - ну новый директор Военно-топографического отдела Генерального штаба О.Е. Штубендорф.

14 сентября 1869 г. (в тот же день, когда Петерман написал Остен-Сакену о своем желании составить новую карту Тянь-Шаня) Петерман сообщил об этом и Семенову. Петерман писал, что начал составлять новую карту Тянь-Шаня и собирается посвятить описанию содержания карты особую тетрадь Mittheilungen…. Петерман хотел, чтобы Семенов написал для нее пояснительный текст. Семенов согласился, но отметил, что после 1863 г. (когда он передал Петерману картографические материалы) появились новые съемки и определения астрономических пунктов, которые позволят значительно уточнить имевшиеся карты.

Ему потребуется время, чтобы познакомиться с новыми картами Тянь-Шаня, которые появились в Генеральном штабе. Уже 4 декабря (н. ст.) 1869 г. Петерман отправил Семенову корректуру вновь составленной карты, подчеркнув, что ждет замечания до 13 декабря, иначе публикацию карты придется отложить еще на целый год. Однако Семенов только в мае 1870 г. обратился в совет РГО с просьбой о копировании карт окрестностей озера Балхаш и гор Тянь-Шаня, созданных после 1863 г., и летом этого года отправил карты в Готу. Но исправленную корректуру карты Тянь-Шаня и пояснительный текст к ней Петерман так и не получил. Поэтому ему пришлось искать другого ученого, который смог бы создать такой текст.

В 1869 г. в "Известиях РГО" был опубликован "Обзор важнейших географических работ в России за 1867-1868 годы". Анонимный автор этого обзора, сообщая об исследованиях на Тянь-Шане, подчеркнул: Первое место среди этих исследователей принадлежит без сомнения Н.А. Северцову, который благодаря своим многосторонним изысканиям по орографии, геологии и зоологии успел уже составить довольно полную картину образования и строения Тянь-Шаня и распределения в нем вод, климатических особенностей, растительности и животных.

В статье сообщалось также, что Северцов составлял карту рельефа Тянь Шаня, которая еще не была закончена. Вероятно, Петерман не знал об этом отзыве, но об исследованиях Северцова на Тянь-Шане ему было известно.

Поэтому именно к Северцову Петерман обратился с просьбой, написать пояснительную статью для своей будущей карты. Северцов охотно согласился и в 1873 г. отправил Петерману экземпляр своей книги "Путешествия по Туркестанскому краю и исследование горной страны Тянь-Шаня" (СПб., 1873).

По мнению Северцова, заключительную часть его сочинения можно было использовать в качестве пояснений к карте Петерма - на. Другой экземпляр своей книги Северцов передал С. Глазенапу (астроному Пулковской обсерватории), чтобы тот перевел ее на немецкий язык. Северцов отправил Петерману и корректуру карты, составленной к его труду. Подчеркнув, что она составлена им самим и основана на оригинальных источниках, Северцов приложил и пояснения к карте - сведения об этих источниках и критические замечания к уже существовавшим картам Тянь Шаня. Он отметил, что наиболее удачно на его карте обозначена гидрографическая сеть и расположение хребтов. Но она неточна вблизи озера Иссык-Куль; достаточно верно изображены только северные берега озера, благодаря "Орографическая карта части Европейской России и Кавказского края" (1863, составитель И.Ф. Бларамберг) (Kartensammlung Perthes, Erfurt, 547$111977312) Август Петерман и Россия и астрономическим определениям Голубева и Струве. Северцов предупреждал Петермана, что созданная в Западно-Сибирском отделе Генерального штаба в 1872 г. карта Туркестана "небрежно составлена, оригинальные съемки в основном не использованы и кишит ошибками".

По мнению Северцова, карта господина Федченко полезна только в тех местах, в которых он сам побывал. Северная и восточная части его карты фальшивы из-за замены надежных съемок необоснованными орографическими гипотезами - именно вся система Тян-Шаня без изменений повторяет строение северного склона Памира. Но это не верно, как я видел собственными глазами. Почти все эти ошибки, к сожалению, копировал Киперт (немецкий картограф. - Э.Т., Н. С.) на своей карте театра военных действий в Хиве. В этом письме Северцов также отметил, что созданная Федченко карта пространства к югу от хребта Алтай давала ценные рекогносцировочные сведения, но к ней следует относиться критически. Для составления новой карты ее можно использовать только вместе с другими источниками. Кстати, в труде "Путешествия по Туркестанскому краю" Северцов также много внимания уделил недостаткам карт предшественников. Критически отозвался он и о карте Тянь-Шаня, которую в 1869 г. опубликовал Петерман.

Работу по составлению новой карты Тянь-Шаня Петерман завершил в 1875 г. В том же году она и была опубликована вместе с переводом труда Северцова. Между тем в 1873 г. ревизионная комиссия РГО, рассмотрев отчет общества за этот год, отметила, что еще в 1870 г. совет общества должен был принять меры к получению обратно от г. Петермана из Готы препровожденных к нему обществом драгоценных картографических материалов по Семиреченскому и Иссык-кульскому краям. Комиссия просила совет принять меры для их возвращения. Неизвестно, были ли такие меры приняты в 1873 г., но в начале 1875 г. секретарь РГО И. Вильсон напомнил Петерману об этих картах.

И 29 апреля 1875 г. (ст. ст.) в протоколе заседания совета РГО было записано: Доложено письмо доктора А. Петермана с препровождением карты Тянь Шаня, приложенной им к переводу труда г. Северцова, и с выражением благодарности за пользование картографическими материалами, которые ему были доставлены обществом и ныне возвращены.

Проблемы полярных исследований