История Астраханского края и развитие казачества

Размещено на http://www.allbest.ru/

Экономическое состояние Астраханского края в XVII веке характеризуется преимущественным развитием торговли, рыбного и соляного промыслов. Бассейн Волги и ее притоков издавна считался районом развитого судостроения. Это было важным фактором, позволившим Астрахани стать крупным портом и ведущим торговым центром на Каспийском море.

С присоединением Астраханского края Россия открыла для себя выход к Каспийскому морю для торговли с Ираном, Закавказьем и Средней Азией. Волга вновь обрела свое значение великого русского транзитного пути.

Долговременные международные связи, выражавшиеся в традиционных контактах (обмен, торговля), функционировали в этом регионе на протяжении многих столетий на трассах торговых путей.

«Кроме славы и блеска, Россия, примкнув свои владения к морю Каспийскому, открыла для себя новые источники богатства и силы, ее торговля и политическое влияние распространились», - отмечает Н.М. Карамзин.

Источники XVI-XVII вв., характеризуя географические и природные особенности Астраханского края, - обширные степные просторы, жаркий климат, плодородие почв, обилие воды, отмечали: «Этот край считают очень плодородным... здесь много маленьких вишневых де-ревьев, в пору приносящих плоды, много хороших фруктов. Этот укрепленный город (Астрахань), торгующий больше, чем любой другой в России, и снабжающий почти всю Россию солью и соленой рыбой».

Своеобразие географических и природных особенностей определило и характер хозяйственной деятельности и структурного организма края: население, сосредоточившееся в городах и окрестностях, было в основном занято на рыбных и соляных промыслах, удобные водные пути втягивали определенную массу населения в активную торговую деятельность, развивалось ремесло, садоводство и бахчеводство.

Иностранные путешественники, посетившие Астрахань в XVII в., - А. Олеарий, Я. Стрюйс рисуют нам Астрахань «как крупный торго-во-промысловый и военно-административный центр».

Основным промыслом в крае было рыболовство. Водные угодья до присоединения края к России являлись собственностью астраханс-ких ханов, после изгнания хана Ямгурчея (июль 1554 г.) все татары во главе с Дербышем дали клятву подчиняться русскому царю Ивану Гроз-ному и платить дань в 40 тыс. алтын и 3 тыс. руб.

А.Н. Штылько, известный исследователь астраханской старины, указывает: «В своей шертной (клятвенной) грамоте Дербыш дал согласие, знаменательное в истории астраханской рыбопромышленности: «русским людям дозволено безданно и безъясачно производить лов рыбы от Казани до Каспийского моря».

После присоединения края водными угодьями стали распоряжаться воеводы. В 1568 г. игумен Кирилл привез из Москвы от царя Ивана IV грамоту, по которой «ему повелено было устроить мужской монастырь св. Николая Чудотворца. Монастырю отведены были рыбные ловли: на реках Волге и Бузан, остров Чурка с буграми и протоками от Перекопа до Ахтубинского устья, вниз по Синему морю, с ильменями и со всеми угодьями Коломаневский учуг». В 1574 г. Кирилл в челобитной Ивану Грозному просил «...велети им в Астрахани дать место, где наставить лавку и в той лавке купить и продать беспошлинно... велети держать судно белозерку, или дощаник, в длину от кормы до носа 30 сажень, а в тем судне соль или рыбу привезите и из Астрахани вверх Волгою до Ереславля и Окою рекою до Калуги...».

Благосклонно приняв челобитную, царь удовлетворил просьбу игумена и подтвердил это в 1575 г. грамотой. Эта грамота была по-зднее подтверждена царем Михаилом Федоровичем, а в 1646 г. - царем Алексеем Михайловичем.

Исследователь Калеба в очерке «О каспийском рыболовстве» отмечает, что по древнему русскому праву рыбные ловли, как и другие угодья, составляли отдельный от земли предмет собственности и пользования, жаловавшийся на праве вотчинном, поместном и тягловом.

Царские власти рассматривали волго-каспийские рыбные промыслы как государственную собственность, приравненную к земле, и раздавали их представителям светской и клерикальной власти на основе поместного права.

Указом от 1653 г. (№99) патриарху Никону и его преемникам были отведены в Астрахани в вечное владение Камызяк со всеми рыбными ловлями и угодьями и сверх того учуг Чаган за оброк без перекупки. По Указу 21 октября 1681 г., подтвержденному грамотой от 1690 г., Вознесенскому, а затем в 1707 г. Спасо-Преображенскому монастырям были отведены «морские ловли, что против Бузанских, Толмачевой и Худяковой горловины, в морских водах ильмены, культуки, ...урочища Полуденная лопатина, да две Колпачинские косы».

Астраханские вольные стрельцы за их службу также были жалованы правом рыбной ловли со всякими снастями по реке Волге от реки Болды по обе стороны в 5 верст.

Первые учуги (забойки) возникли в низовьях Волги в XVI в. Наи-более крупными учугами считались Чаган, Иванчуг, Уваринский, Уро-стобский.Существовали и более мелкие: Чурка, Вельский, Бурунтай, Вешняк. «Учуг, - уточняет С.Г Гмелин, - татарское слово... значит род перегородки, забойки». «Забойка делается таким образом: сперва поперек реки перебивают толстые сваи; расстоянием одну от другой на поларшина. Если сваи готовы будут, то ставят против течения реки так же из толстых... между собой соединенных сваи состоящие избы, по средине которых делаются различные проходы, кои отстоят друг от дружки на три сажени.. .».

Учуги устраивались в местах основного хода «красной рыбы». Поток рыбы, двигавшейся вверх по реке, за счет системы частоколов направлялся в специальную «учужную избу», имевшую единственный вход. Рыбу с помощью багров вылавливали и перевозили в специальные помещения для обработки, засолки и приготовления визиги. Рядом находились коптильня, навесы для вяления рыбы, вешала, чаны для варки клея, сараи для дров, склады с солью, рыболовными снастями, бондарные мастерские, кузницы. Здесь же были выстроены жилые избы, бани. В некоторых учугах строились церкви. На территории учугов находился дом управителя и контора. Поселки в большинстве случаев обносились деревянной стеной со сторожевыми башнями.

Учуги располагались на волжских протоках до самого побережья Каспия. Владельцами учугов были казна, дворцовое ведомство, заготавливавшее рыбу для «государева обихода», патриарший и митрополичьи дома и астраханские монастыри, которые в XVII в. получили их в качестве пожалования, позже учуги сдавали на откуп частным лицам.

Ф.И. Соймонов в книге «Описание Каспийского моря» подробно свидетельствует: «Ниже Астрахани ловят в учугах белуг, осетров и севрюг, которые идучи вверх по реке, в заколы заходят, где проходы так узки, что ни оборотиться, и следовательно никакого выходу найти не могут». Рыбу еще ловили «сетью и самоловами или крючками из толстой проволоки, прилепленными к протянутой через реку толстой веревке, таким образом, что когда веревка лежит на дне, то крючки, для привязанных к ним поплавкам, на дно попасть не могут, но беспрестанно вертятся от быстрого воды течения. За сии крючки зацепляются осетры».

Лов производился и сетями - ловили стерлядей, белорыбицу, судаков, окуней. Ф. Соймонов отмечает, что в самом устье Волги и вдоль морского берега применяли неводы - аханы, «кои делаются из толстых веревок». В глубоких местах, между мелями, ловили белуг, за которыми «нарочито далеко ходят в море, от 3 до 5 сажень глубиною и ловят кроме белог еще осетров и севрюг».

Рыбный промысел являлся самым массовым видом занятий в крае, чему способствовало обилие ценной рыбы в волжских протоках и ог-ромный спрос на нее в верховых городах. А. Олеарий пишет: «На Волге совершается чрезвычайно богатая ловля рыбы всевозможных сортов; рыбы эта весьма дешева, так как за 1 грош можно купить 12 больших карпов, а 200 стерлядей или малых осетров (это очень вкусная рыба) - за 15 грошей».

Некоторые рыбопромышленники брали на откуп участки поймы и имели рыболовецкие ватаги. Рыбу они продавали свежей, но также вялили ее, коптили, приготавливали клей, визигу.

Стрельцы, владевшие несколькими лодками, брали подряды на поставку рыбы дворцовому ведомству, митрополиту. Широко была распространена ловля рыбы артелями, наиболее оптимальной считалась артель из четырех-шести лодок. Кроме ловли рыбы, был развит и артельный тюленебойный промысел. На право промыслов вводились откупа, сумма которых в 1672-1673 гг. колебалась от 10 до 200 руб. в год.

Анализируя состояние рыболовного хозяйства в Астраханском крае в конце XVII-начале XVIII в., Н. Пальмов отмечает, что особого порядка в рыбной промышленности не было, ловили, где хотели, «не было твердого и определенного разграничения между водными пространствами, принадлежавшими к тому или другому промыслу или ватаге».

Район Астраханских рыбопромысловых вод был огромен. Он находился в ведении двух контор - Саратовской и Астраханской.

Протяжение вод, подведомственных Саратовской конторе, измерялось в 800 верст. Они начинались у села Сосновского, где находились Чудовские воды, и заканчивались в 30 верстах от Астрахани.

С верха Песчаного острова шли собственно Астраханские воды. Сюда же относились и морские ловли до рек Терек и Яик. Рыболовные воды делились на две группы - казенные учуги и промыслы - участки, сдававшиеся в аренду, на откуп частным лицам. Казенные учуги пользовались своеобразной автономией. Всего казенных учугов на начало XVIII в. насчитывалось девять, а промыслов, сдаваемых на откуп, -тридцать восемь.

Другим важным и распространенным занятием населения был соляной промысел, но, в отличие от рыбной, добыча соли была доступна наиболее состоятельным людям, так как организация промыслов требовала приличных денежных вложений.

Добыча соли в Астраханском крае, имеющем громадные запасы самосадочной и каменной соли, производилась с древнейших времен. Еще в книге «Большому Чертежу...», составленной в XVI в. и дополненной в Разрядном приказе в 1627 г., имеются сведения о соляных озерах: «А ниже Балыклей за Волгою озеро соленое (Елтонское) вдоль 90 верст, а около того озера кладези пресные... От Золотой Орды, от реки Ахтубы против песков Нарынских, лежит озеро Ускончак, или Утончак (Баскунчак), а в озере там ломают соль чиста как лед... От Астрахани вниз Волгою рекою до ближе соли 70, а до дальние соли 100 верст». В числе мелких озер упоминается озеро Кордувин (Корбуан).

«В лагунах, или соляных лужах, - замечает А. Олеарий, - имеются соляные жилы, через которые рассол подымается вверх; под влиянием солнечной жары соль выпаривается на поверхность в виде ледяных глыб кристальной чистоты... у нее приятный запах фиалки». Русские, - продолжает он, - ведут обширную торговлю солью, свозят ее на берег Волги, насыпают большими кучами и развозят по всей России.

В конце XVI-XVII вв. астраханская соль - «бузан» - свободно вывозилась в большом количестве по всей России с уплатой незначительной пошлины. С.Г Гмелин в «Путешествии по России» замечает: «Подводчики, кои соль с озер на пристань возят, получают за 1000 мешков, из коих в каждом по три с половиной пуда бывает... Астраханскую соль с пристаней возят в Астрахань, Саратов, Дмитриевск и в Нижний Новгород. Казна платила иногда за поставку каждого пуда от озера до Астрахани по две копейки с половиной, до Дмитриевска по семи, до Саратова по десяти, а до Нижнего Новгорода по семнадцати».

По объему добычи соли солепромышленники делились на несколько групп. Первую из них представляли крупные солепромышленники (конные стрельцы Н. Ногаев, С. Долгой, Я. Малофеев и др.), которые имели собственные суда, соляные бугры, нанимали от 25 до 60 работников. За одну поездку, как явствует из таможенных записей, они привозили от 12 до 20 тыс. пудов соли. Средние солепромышленники объединялись в компании, нанимали суда и работников до 10 человек. Были и мелкие соледобытчики, но они значительно уступали по количеству добываемой соли первым двум категориям. Соль зачастую продевалась купцам-перекупщикам, подрядчикам, которые отправляли ее вверх по Волге в российские города и селения. За право добычи соли следовало платить пошлины. До 1626 г. соляная пошлина носила натуральный характер, составляя 1/3 добытой соли, а с 1626 г. пошлину стали брать деньгами - по 0,5 копейки с пуда и по 3 коп. за каждую партию в сто пудов. За каждую 1000 пудов соли взималось в пользу казны по 5 рублей 90 копеек.

После введения торгового Устава с солепромышленников взыскивалась и торговая пошлина по 10 денег с рубля. В 1672 г. за продажу 1000 пудов на рынке нужно было заплатить 10 рублей, в 1674 г. - 9 рублей. Таким образом, солепромышленники в 70-90-х гг. XVII в. уплачивали государству более половины вырученных за соль денег.

Число промышленников во второй половине XVII в. увеличилось за счет приезжих (среди них и крупные купцы, и посадские люди, прибывающие на заработки). После введения государственной соляной монополии и гербового сбора промысел стали вести лишь состоятельные откупщики, получавшие крупные подряды.

Характеризуя экономическое состояние Астраханского края XVII в., необходимо отметить развитие садоводства и огородничества. Весьма красноречивые свидетельства этому находим мы у современников. Так А. Олеарий, например, вдохновенно повествует: «Что касается садовых плодов, то они здесь так великолепны, что мы лучших не находили даже в Персии: это яблоки, грецкие орехи, большие желтые дыни, а также арбузы. ...Подобного рода арбузов и дынь татары доставляют еженедельно возов 10-20 в Астрахань по очень дешевой цене». Он также отмечает великолепные виноградники и сообщает о том, что астраханский виноград доставляется в Москву, где продается воеводам и боярам. Действительно, стрелец, владея огородом, мог в конце XVII в. содержать семью, нанимать работников и даже откупаться от некоторых служб. Урожаи реализовывались на местных рын-ках и за их пределами. Арбузы привозили на рынки партиями от 500 до 3500 штук.

В процессе формирования экономики Астраханского края активно начинает развиваться торговля. Астрахань постепенно превращается в один из крупнейших торговых центров складывающегося всероссийского рынка. А. Олеарий пишет: «В городе не только русские, но персияне и индийцы, все имеют по своему рынку. Так, как и бухарские... и ногайские татары, а также армяне (христианский народ) со всякими товарами ведут тут большую торговлю и промыслы, то, как говорят, город этот и приносит ежегодно его царскому величеству большую сумму - даже одних пошлин 12 тысяч рублей».

К началу XVIII в. в Белом городе насчитывалось 303 торговых лавки, 9 торговых рядов: Большой, Рыбный, Мясной, Медовый, Калашный, Ветошный, Шапочный, Сапожный, Гарянский.

Особое место занимала торговля со странами Востока. В русской среднеазиатской торговле второй половины XVII в. различают три основных вида: 1) так называемые подарки или поминки. Они состояли из редких, дорогих вещей. Это была своеобразная форма личной торговли между владетелями, освобожденная от всяких пошлин; 2) торговля, которая велась через посредство доверенных царских и ханских «гостей», «купчин». Подобную торговлю разрешалось вести повсеместно на территории Московского государства. Эта торговля была освобождена от пошлин; 3) торговля частных купцов; их товары подлежали обычному торговому обложению.

А.Н. Штылько отмечает: «Тяготение к Астрахани восточных купцов было столь велико, что ни разбои, ни грабежи, ни морские опасности на Каспии... не охлаждали иностранных купцов».

Но и Западная Европа смотрела на Астрахань с вожделением. Англия, Венеция, Пшштиния, Польша, Турция, Римская империя, Ганзейские города - все добивались права торговли через Астрахань.

В интересах развития торговых связей с прикаспийскими государствами русское правительство стало заботиться об организации регулярного сообщения между Астраханью и портами Каспийского моря, объявив каспийское мореходство делом царским, государственным. В Астрахани был учрежден специальный Деловой Двор, который управлялся начальником из боярских детей и целовальниками.

В связи с ростом торговых связей активно стало развиваться торговое судоходство: ежегодно по Волге в Астрахань приходило до 500 судов. Плавание было небезопасным, поэтому караваны шли в сопровождении отряда стрельцов, располагавшемся на передовом конвойном судне, вооруженном пушками.

Иногда торговцы составляли товарищества и отправляли свои суда, связав их вместе. Одной из важнейших задач Делового Двора было строительство судов для поддержания каспийской торговли и обеспечения ее безопасности с помощью флотилии «есаульных» стругов.

При Деловом Дворе состоял штат корабельных мастеров, подчинявшихся «голове», здесь же имелись кормщики, т.е. «шкапера» для мореходных бус. В ведении Делового Двора находилась флотилия речных и морских есаульных стругов, на которых стрельцы несли службу по охране водного пути. В челобитных торговых людей и ценовых расписках содержатся данные о поставке на Деловой Двор веревок, холста, скоб, канатов, смолы, лесных материалов, нитей парусных и других судовых принадлежностей.

В XVII в. по Каспию ходили бусы - остроносые, круглодонные, крутобокие суда с одним парусам. На них имелись запасные канаты, якоря, паруса. Командовал бусой служилый человек, в состав экипажа входили кормщик, носовщик, махоня (сигнальщик), пушкари, 20 стрельцов.

Строительство бус носило организованный характер. Всегда можно было изготовить необходимое количество судов в короткий срок. Грузоподъемность некоторых бус достигала 120 т.

Начало строительство флота для Каспийского моря связано с именем царя Алексея Михайловича и главой Посольского и Малороссийского Приказов А.Л. Ордин-Нащокина. 19 июня 1667 г. последовал царский указ, который предписывал: «Для посылок из Астрахани на Хвалынское море делать корабли в Коломенском уезде, в селе Дединове, и то корабельное дело ведать в Приказе Новгородские Чети боярину Ордин-Нащокину, да думным диакам Герасиму Дохторову да Лукьяну Голосову, да дьяку Ефиму Юрьеву».

Инструменты, необходимые для корабельного дела, были приве-зены из-за границы, голландец Давид Бутлер привез карту Каспийского моря и проект морского устава.

В село Дединово был отправлен лес, веревки, канаты, оружие, 30 плотников, кузнецы. Осенью 1667 г. начались работы по строительству корабля, яхты, двух шлюпов. 26 мая 1668 г. Яков Полуэктов, назначенный Ордин-Нащокиным начальником строительства, писал: «Корабль пущен и доделываться на воде, а яхта и шлюпка поспеют в скором времени». Так строился первый русский военный корабль «Орел». В первом плавании весной 1669 г. под командованием Д. Бутлера на корабле «Орел» было 20 иностранцев и 35 нижегородских стрельцов. 24 авгус-та «Орел» с полным оснащением (22 пушки от двух до пятифутового калибра) прибыл в Астрахань.

Попытка сооружения более совершенных и хорошо оснащенных кораблей связана с именем Петра I. К петровскому времени относится создание Каспийской флотилии, обеспечивающей потребности заморской торговли и охрану Великого Волжского торгового пути.

Наиболее активно торговля России велась со странами Средней Азии. Общий товарооборот Русского государства со средней Азией выражался в сумме около 100 тысяч рублей. Большая часть русских товаров, вывозившихся в Среднюю Азию, бухарские и хивинские то-вары, шедшие в Россию, проходили через Астрахань.

Правительство России, заинтересованное в восточной торговле, стремилось поощрять приезд иноземных купцов и проводило в их отношении покровительственную политику.

В 1616 г. хивинскому послу Ходжи Юсуфу было дано от царя Михаила Федоровича согласие на перевоз товаров в Астрахань и в другие города России; в 1619 г. русскому послу в Бухаре Ивану Хохлову поручалось известить хана, что Бухаре по его просьбе разрешается торговать в Астрахани разными товарами. Такого же согласия просил и царь для русских купцов, приезжающих в Бухару.

В целях упорядочивания торговли последовал Указ воеводам: «Воровства и измены не чинить, неправильно взятое возвратить и Государеву имени от иноземцев нечестье не приносить, посул и поимок не брать, а буде кто пожалуется, тебе от нас быти казнену смертью».

Правительство предписывало отвести для приезжих купцов специальные особые места для проживания и торговли, так называемые гостиные дворы.

Первые гостиные дворы, возникшие в Астрахани, были Гилянский и Бухарский. Сначала они находились за городской чертой на обширных пространствах с караван-сараями. На Гилянском останавливались купцы из Персии и Закавказья, а на Бухарском - из Средней Азии и Индии. По-видимому, эти дворы и являлись тем ядром, вокруг которого стали складываться восточные колонии.

Многочисленную группу торгового населения составляли армяне. Разнообразные источники свидетельствуют, что армянские торговцы постоянно проживали в Астрахани уже в начале 80-х гг. XVI в. На первых порах они группировались на Гилянском дворе.

Стремление армянского населения осесть на постоянное место жительства в Астрахани объясняется тем, что Нижнее Поволжье на-ходилось под надежной защитой Москвы. На своей же исторической родине армянское население подвергалось угнетению со стороны Персии и Турции.

Заметно возросло количество армянских переселенцев с 1614 г., когда стала вновь возрождаться торгово-экономическая жизнь России после окончания польско-шведской интервенции. Расселялись они в основной массе за стенами Белого города вдоль Садового бугра. Здесь и стала формироваться «древнейшая в русской Астрахани армянская слобода».

В первые десятилетия XVII в. армянские поселения еще не сформировались в торговую колонию, поскольку не имели собственного самоуправления, а представляли собою скорее фракцию торговцев Ирана и Закавказья. Однако известно, что уже в это время в Астрахани существовало армянское кладбище, а во второй половине XVII в. была построена первая армянская церковь.

С увеличением численности армянского населения в Астрахани и его торговой активности возникает вопрос о строительстве гостиного двора, который начал функционировать в 30-х годах XVII века.

Русское правительство особое внимание придавало развитию торговых связей с Индией. Это не могло не сказаться на изменении торговой инфраструктуры Астрахани. 20 мая 1647 г. астраханским воеводам была выдана царская грамота, в которой им предписывалось оказы-вать всяческое содействие индийским купцам, чтобы они, в свою оче-редь, в «Астрахань с товары своими ездили безо всякого опасения, и свою братию индийцев торговых людей для торгов и с товары на вечное житье под нашу царского величества высокую руку призывали, а наша государская милость и жалованье и береженье к ним будет».

Естественно, что такая политика русского правительства имела благоприятные последствия и способствовала привлечению индийских купцов к торговле с Россией. Индийские купцы, осевшие в Астрахани, пользовались большими привилегиями. Они платили пошлины наравне с русскими торговыми людми, были подсудны Приказу Ка-занского двора, в ведении которого находилось Среднее и Нижнее Поволжье.

Купцы, приезжающие в Астрахань на время, не имели особых льгот и преимуществ и подлежали юрисдикции Посольского Приказа.

Во второй половине XVII в. оседлые купцы торговали не только в Астрахани, но и в Москве, Казани, Ярославле, на Макарьевской яр-марке.

Почти все индийские купцы, их родственники и прислуга жили в Индийском гостином дворе, принадлежащем казне.

Число восточных купцов, увеличивающиеся масштабы их торговли вызывали явное неудовольствие русского купечества, требовавше-го от правительства ограничений в правах торговли для иноземцев.

В связи с этим в 1655 г. был принят Новоторговый устав, который запрещал и иностранным купцам и астраханским жителям розничную торговлю в Москве.

Новоторговый устав предписывал с 1667 г. всем купцам при выезде из Астрахани с товарами для продажи платить двойные пошлины. В этот период усиливается таможенный контроль, все сделки подлежали регистрации, были отменены льготные условия продажи татарским, кабардинским князьям и мурзам, имевшим охранные грамоты на право беспошлинной торговли.

В наказе 1672 г. астраханскому воеводе Я.Н. Одоевскому предписывалось вести строгий учет всех привозимых иностранными купцами товаров, вносить их в таможенные книги, разрешать торговать только в специально отведенных для этого местах: в Индийском гостином дворе и на Татарском базаре.

Введение Новоторгового устава привело к тому, что Астрахань становится единственным русским городом, где восточные купцы могли платить минимальную пошлину по 10 денег с рубля, продавать товары оптом и в розницу, производить на льготных условиях закупку предметов русского и западноевропейского производства.

Несмотря на требования русского купечества ограничить права иностранных купцов, что в определенной степени отразилось в Новоторговом уставе 1667 г., за восточными купцами все-таки сохранялись некоторые льготы.

Эти послабления в отношении армянских купцов отразились в договоре 1667 г. с армянской Джульфинской компанией, по которому они получили монопольное право на торговлю персидским шелком в пределах всей России.

Главным пунктом операций Джульфинской компании стала ACT рахань, являвшаяся перевалочным пунктом при отправке непродан ной части шелка вверх по Волге. Это приводило к увеличению объем; торговли Армянского гостиного двора и притоку в Астрахань служа щих джульфинцев. Местные армяне оказались вовлеченными в дея тельность компании, причем договор с Джульфинской компанией вое принимался как относящийся ко всем астраханским армянам, хотя боль шинство из них и не являлось джульфинцами.

Торговая покровительственная политика по отношению к инозем ным купцам вызывала недовольство русского купечества, о чем свидетельствует челобитная русских купцов от 7 ноября 1684 г.

В ней говорилось, что купцы находятся «в обиде всяких торгов от иноземцев разных государств, а иначе всех от индейцев, потому чтс они живут на Москве и в Астрахани многие годы без съезду и называ-ются они ложно астраханскими жителями... а торгуют всякими това-ры, на Москве живучи, продают в рознь, и в долги, дают и в деньги большую ценою...».

Жители восточных колоний были освобождены от повинностей они платили лишь таможенные пошлины, «поамбарщину», за наем лавок, «провозные» деньги, «пожилые», за право жить в Астрахани. Они свободно отправляли религиозные обряды. В административном отношении это были самоуправляющиеся общины. Выборные люди, стоящие во главе общин руководили жизнью колоний, разрешали конфликты, осуществляли посредническую миссию при контактах с царской администрацией.

С момента образования главной функцией астраханского казачества была совместная с союзниками-калмыками охрана границ, обеспечение безопасности Московского тракта и солепромыслов, защита русских поселенцев и российских подданных -- татар,калмыков и ногайцев от набегов киргиз-кайсаков (киргизцев), как в те времена именовали казахов. Хотя с 30-х годов XVIII века казахи считались русскими подданными, однако, учитывая их «легкомысленные предерзости», приходилось постоянно «иметь предосторожность и неусыпный и беспрерывный всегда разъезд». Они угоняли скот, грабили солепромыслы и рыболовные ватаги, а людей, захваченных в плен, продавали на невольничьих рынках Средней Азии (в 1722 году в Бухаре находилось свыше 5 000 русских пленников). Даже в середине XIX века в Хиве ежегодно продавалось до 500 русских, попавших туда не без помощи казахов.

С связи с уходом в 1771 г. большей части калмыков в Джунгарию и за Волгу, усилились казахские набеги на русские селения и рыболовные ватаги. В декабре 1773 г. «…киргиз-кайсаки во множественной силе разбили форпосты и переходили через Волгу на нагорную сторону и находящихся по речкам на хуторах людей многих побили, а прочих в плен побрали, равно лошадей и скот угнали…». Для противодействия казахским набегам по луговой стороне Волги на форпостах предписывалось содержать по 30 человек казаков, а в общей сложности для этих целей было рассосредоточено по станицам 330 казаков. Более надежно прикрыть границы от Царицына до Астрахани стало возможным со 2-й половины 60-х гг. XVIII в., когда была создана цепь станиц Астраханского казачьего полка. Однако в зимнее время казахи продолжали совершать разбойничьи набеги. В январе 1783 г. около сотни казахов напали на Белужинский промысел купца Пустошкина. Ловцы сумели спастись, но разбойники угнали 30 лошадей. 21 февраля 1782 г. губернатором был отправлен приказ «в поселенные астраханского казачьего полку в станицы… не мешкая из каждой отправить по 15 человек казаков при одном уряднике в Астрахань…». Оставшиеся на местах казаки должны были круглосуточно контролировать территорию по луговой стороне от Чёрного Яра до Астрахани и отгонять киргизов в степь.

Весной 1790 года крупные банды киргизцев нападают даже на кордонные посты. О серьёзных вооруженных столкновениях с разбойничьими группами киргизов-кайсаков свидетельствуют выдержки из формулярного списка будущего атамана Астраханского казачьего войска В. Ф. Скворцова. « В 1797 г. преследовал и разбил близ р. Урал киргизскую воровскую партию, захватившую в плен от крепости Узеньской российских людей, отбил оных; возвратясь оттоль, тогож года при урочище Сертлих под командою генерал-майора Попова истребил киргизскую воровскую партию… и отбил 3-х человек российских пленников»

Перманентная война в междуречье Волги и Урала продолжалась до 1862 г. Ненадолго успокоило казахов и разрешение султануБукею поселиться с 1801 г. на русских землях. Султан не только не был в состоянии держать в узде своих подданных, но и был столь «любим» своим народом, что не мыслил спокойной жизни без казачьей охраны первоначально в 25 человек, а затем по его же просьбе доведенной до 50 человек. В правление султана Сыгая команду довели до 100 казаков и 50 калмыков при 2-х орудиях. Слабость правителей Букеевской орды привела к мятежу в 1837 г., поднятому Исатаем Таймановым и Махам-бетом Утемисовым. Казалось, вернулись самые темные времена казахских разбоев. Шайки мятежников вновь вернулись к грабежу русских селений, нападениям на форпосты и заставы. Для наведения порядка в Букеевской орде астраханскому военному губернатору и наказному атаману Ивану Семёновичу Тимирязеву пришлось мобилизовать достаточно значительные силы, включая и астраханских казаков. Триста казаков при одном орудии под командованием подполковника Алеева за 9 дней прошли более 350 км, в боях разбили мятежников и через 2 месяца, после восстановления спокойствия, вернулись обратно. Только увеличение в Заволжье русского населения привело к окончательному замирению казахов и упразднению казачьих кордонов с 1862 г.

Славной страницей истории астраханских казаков является их участие в Отечественной войне 1812 г. Ввиду малочисленности астраханского казачьего полка и острой необходимости во внутренней службе на кордонах, полк к боевым действиям не привлекался. Однако часть казаков воевала в составе калмыцких полков. Еще в апреле 1811 г. был издан именной указ, где говорилось: «Для усугубления армии нашей легкими нерегулярными войсками желательно составить два калмыцких пятисотенных полка из орд, обитающих в Астраханской, Саратовской и Кавказской губерниях и в пределах войска Донского…». В каждый из этих полков было назначено по 5 урядников и 10 казаков астраханского полка, которые должны были «хорошо знать калмыцкий разговор и распределялись по полкам поровну для показа калмыкам порядка казачьей службы, присмотра за ними и других употреблений».

Полки торгутов и дербетов использовали свои старинные джунгарские (калмыцкие) туги - знамена (туг - на ойрат-калмыцком и монгольском языках означает - знамя), принесенные ими из Джунгарии и хранившиеся в ставках, а позднее в хурулах(храмах) торгутских и дербетских нойонов. Из описаний командира Второго Астраханского Калмыцкого полка -- нойона (князя) Серебджаба Тюменя, двух торгутских и дербетских тугов следует, что на них изображены военные покровители торгутов и дербетов. На первом знамени изображён всадник на белом коне «Дайчин-Тенгри» -- святой воин, покровитель войны и воинов, помощник в сражениях и победах. В руке у святого всадника -- древко от знамени, на котором начертаны «тарни» -- калмыцкие молитвы. Конец древка украшен золотым шаром и трезубцем. Лицо всадника красиво и совершенно спокойно, вся фигура выражает полное спокойствие, ни малейшего военного задора -- символ бесстрашия и самообладания в минуты опасности. Всадник -- без меча, и стрелы покоятся в его колчане. На другом изображен другой святой -- «Окон-Тенгри», покровитель дербетов. Это полная противоположность первого -- символ разрушения и беспощадного мщения. Он изображён также на белом коне, в правой руке огромный меч и небольшой меч (кинжал) у седла, конь взнуздан змеями. Путь всадника -- кровавая река, и вокруг сверкают молнии. Это знамя вполне соответствует тому бурному периоду калмыцкой истории. Указанные два знамени, хранившиеся в Хошеутовском хуруле Астраханской губернии и уничтоженные большевиками в ходе гражданской войны, в 1912 году были сфотографированы и описаны с разрешения князей Тюменей российским историком и этнографом Г. Прозрителевым, включившим снимки в свою книгу «Военное прошлое наших калмык. Ставропольский калмыцкий полк и астраханские полки в Отечественную войну 1812 года», изданную в 1912 году в Ставрополе.

Полками командовали калмыцкие нойоны (князья), а сотнями - зайсанги (калмыцкие дворяне). В составе первого полка под командой калмыцкого дербетского нойона Джомбо Тайши Тундутова астраханцы с 8 по 18 августа 1812 г. участвовали в стычках с французами, противодействуя их переправе через р. Буг. В сентябре 1812 г. преследовали противника от р. Стырь до Брест-Литовска. В кампании 1813 г. совершили поход на Варшаву и с 17 марта по 28 августа находились при осаде крепости Модлин.

Второй полк под командой калмыцкого торгутского нойона Серебджаба Тюменя 18 июля 1812 г. рассеял Саксонский драгунский эскадрон, показав способность иррегулярной кавалерии успешно сражаться с тяжелой конницей противника. В течение 1813 г. полк Тюменя преследовал французов до Кракова, 4-7 октября участвовал в «Битве народов» при Лейпциге, а затем гнал противника до Рейна. Двигаясь в авангарде союзных войск полк в 1814 г. вступил в Париж и улицы французской столицы увидели не только калмыцких воинов, но и астраханских казаков.

Все участники войны были награждены медалью «В память Отечественной войны 1812 г.». Все калмыки и девять казаков заслужили право носить серебряную медаль «За взятие Парижа 19 марта 1814 г.». Многие калмыки - урядники, есаулы, сотники и хорунжие получили медали и ордена св. Владимира, св. Анны различных степеней и классов, а командиры полков -- нойоны Тундутов и Тюмень -- помимо указанных орденов получили ордена св. Георгия 4-й степени и золотые георгиевские сабли с надписью «За храбрость», кроме того многие из калмыков получили внеочередные чины, из них три урядника-казака -- Сережников, Тетерин и Вязигин -- получили офицерские чины.

Наряду со службой в Заволжье в летнее время цепь казачьих застав перемещалась с луговой на нагорную сторону реки Волги.

В постановлении Астраханской губернской канцелярии от 1761 года говорилось: «…для лучшего воровских подбегов искоренения и для сохранения подданных Ее императорского Величества ниже Царицына при Волге находящихся и между Астрахани и Кизляра ездящих… иметь разъезд». Помимо службы на форпостах казаки участвовали в охране рыбных промыслов на Каспийском море. Упоминавшийся выше есаул В. Ф. Скворцов в 1806--1807 гг., командуя отрядом казаков при охране Эмбенских промыслов, «нашел киргизские воровские партии в лодках… вступил с ними в действительное сражение, и, несмотря на превосходство сил их, разбил оных, отнял у них одну лодку и одну медную пушку, взял в плен 16 человек и остальных принудил обратиться в бегство; за что 26 ноября 1807 г. награжден кавалером ордена св. Анны 3-го класса». Надо отметить, что пограничная служба казаков тесно переплеталась с охранными функциями на московском тракте и вдоль Волги, поскольку Нижнее Поволжье издавна было притягательно для разного рода «гулящих людей». Только в январе 1770 года было ликвидировано 5 банд общим числом в 49 человек. Даже много позже, в 1831-34 годах, когда шайки «гулящего люда» значительно сократились, было задержано 149 человек бродяг,разбойников и дезертиров.

Помимо сторожевой службы, на казаках лежала охрана почты и курьеров, обеспечение карантинной службы в случае эпидемий. В 1807 году во время чумы в Астрахани для обеспечения карантинных мероприятий и ввиду назревавших беспорядков, в город было введено 500 казаков. Идентичные мероприятия были проведены во время эпидемии холеры в 1892 году.

В Астрахани, Саратове и некоторых уездах астраханские казаки несли конно-полицейскую службу. В начале XIX века конный наряд казаков в Астрахани доходил до 60 человек. Служба заключалась в объездах города, для чего в каждый полицейский участок ежедневно назначалось по 4 казака. Кроме того, ежедневно назначались по два конно-вестовых казака к губернатору и полицмейстеру. Правда, в 1878 году постоянная казачья конно-полицейская команда была ликвидирована, но в критических ситуациях казаки по-прежнему привлекались к охране правопорядка. До 2/3 казаков участвовало в русско-турецкой войне 1877--1878 года, ранее они участвовали в войне на Кавказе.

После Октябрьского переворота (Октябрьской революции) 25--26 октября (7 -- 8 ноября по новому стилю) 1917 года власть в Астраханской губернии захватили при помощи матросов и солдат-дезертиров большевики и создали параллельные структуры власти в виде Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, которые, упразднив Астраханское казачье войско, стали осуществлять самочинный передел казачьих и калмыцких земель и собственности, проводить террор и репрессии в отношении гражданского населения Астраханской губернии. Несогласные с данными действиями самозванных Советов 1200 астраханских казаков (среди них 300 калмыков) во главе с атаманом Астраханского казачьего войска И.А. Бирюковым подняли 12 января 1918 года восстание против Советов и попытались вернуть контроль над Астраханью, но в результате упорных уличных боев были разгромлены и выбиты из города. Вместо арестованного и позднее расстрелянного большевиками И.А. Бирюкова атаманом Астраханского казачьего войска был выбран калмыцкий нойон Тундутов, который увел остатки восставших казаков и калмыков через Калмыцкие степи на Дон, где на территории Войска Донского началось формирование Астраханской армии (Астраханского корпуса), которую возглавил Тундутов, записав в армию всех калмыков Калмыцкой степи Астраханской губернии(ныне Республики Калмыкия Российской Федерации) которые ранее, на съезде калмыцкого народа создали Калмыцкое казачье войско и 29 сентября 1917 года вошли на федеративных началах в состав Астраханского казачьего войска. Позднее Астраханская армия была реорганизована в Астраханскую дивизию в составе Кавказской армии Вооруженных сил Юга России (Белой армии). После поражения Белой армии часть казаков и калмыков оказалась в эмиграции, а оставшаяся часть подверглась репрессиям и выселениям.

Возникновение казачества в городе Астрахани

Как это было....

История Астраханских казаков начинается со второй четверти XVIII в. Находившиеся в Астрахани армейские части были не в состоянии прикрыть обширные степные пространства от набегов казахов и «закубанских татар», грабивших русских поселенцев и российских подданных - калмыков и ногайцев.

В декабре 1736 г. астраханский вице-губернатор Ф.И. Соймонов доносил коллегии иностранных дел следующее: «...известно, что здесь за расходами регулярных (войск) малое число, а нерегулярных не имеется... не употребить ли здесь имеющихся крещеных калмык, купя им от казны лошадей и военное оружие, до 300 человек...».

4 января 1737 г. Сенат издает указ коллегии иностранных дел: «...для охраны калмыцких улусов от намеренного каракалпацкого нападения употребить ныне в службу имеющихся при Астрахани крещеных калмык до трехсот человек. И для лучшей их к тому охоты и чтобы ревностнее служили, для их скудности, дать им в награждение по усмотрению, без излишества, также и лошадей и ружья купить из казны по рассмотрению же и на окое все деньги держать из астраханских доходов...».

Командиром был назначен А.Н. Слободчиков, выходец из астраханских стрельцов. 3 сотника, 6 урядников и 12 капралов были набраны из красноярских казаков. Команда получила 6 малых полковых знамен стрелецкого Зажарского полка из желтой материи с изображением в левом верхнем углу черного кабана на горящем костре.

Идея привлечь к службе калмыков была не самой удачной, поскольку сам строй их жизни в начале XVIII в. был чужд оседлости и элементарным понятиям воинской дисциплины. Команда была сформирована в мае 1737 г., а к сентябрю 150 калмыков сбежали. На январь 1739 г. в команде числилось всего 107 человек. В результате появляется следующее предписание: «...для лучшего удержания от побега , ...за ними (калмыками) смотрение иметь сотникам и капралам русским, а лошадей их и скот велеть пасти в одном месте табуном, и к ним в караул употреблять половину из русских, а другую из них...».

С 1743 г. команда стала пополняться казаками преимущественно из русских. Служба стала наследственной с 16-ти летнего возраста.

В ноябре 1748 г. Сенат на основание донесения Астраханской губернской канцелярии, где говорилось о приеме в казачью команду 20-ти выходцев из донских казаков, 3-х самарских казаков и одного малороссиянина, постановил: «...ежели впредь таковые ж из разных мест сходцы являться и показывать о себе казачьими детьми будут... и буде по справкам явится, что подлино казачьи дети, таковых в казачью службу определять...».

Однако значительные малозаселенные пространства Нижней Волги требовали для своей защиты более многочисленного воинского формирования.

28 марта 1750 г. вышел указ Сената о преобразовании трехсотенной команды в казачий полк.

Помимо знамен, доставшихся полку от команды, он получил и печать, на которой под короной и саблей (воспроизведение астраханского герба) был изображен скачущий влево казак, натягивающий лук. По краю шла надпись: «Печать Астраханского казачьего конного полку».

За службу казаки получали денежное и натуральное жалование.

Астраханское казачество представляло собой достаточно пестрый состав как по национальной принадлежности, так и по социальному происхождению.

В 1766 г. из 536 казаков, включая офицеров, большинство представляли выходцы с Дона (185 человек), собственно астраханские казаки (103 человека), выходцы из различных городовых команд и казачьих войск (73 человека) волжские казаки (46 человек). Остальные представляли из себя малочисленные группы, не отражающие какие-либо особенности общего состава Астраханского казачьего полка. Спустя 12 лет (в 1778 г.) общая картина в принципе осталась прежней за исключением того, что в казачьем полку возросла доля собственно астраханских казаков до 141 человека при общем сокращении численности полка на 12 человек. К этому времени уменьшилась доля выходцев с Дона, а что касается других групп казаков, то среди них больших изменений не произошло. Это свидетельствует о том, что собственно астраханское казачество обретало самостоятельный статус. Следует, кстати, заметить, что в некоторых исследованиях резко завышены сведения по количественному составу в Астраханском казачьем полку казаков калмыцкой национальности.

Несмотря на известную многочисленность казачьих формирований на Нижней Волге значительные пространства от Царицына до Астрахани были крайне слабо прикрыты различными кордонами.

В 1764 г. Астраханский губернатор Н.А. Бекетов писал в Военную коллегию: «Астраханского казачьего полка казаки и старшины, беспрерывно употребляемые в почтах и форпостах, немалые разорения имеют... полезно их на те места и форпосты поселить... определив над ними командиров из их старшин... где будучи на одном месте домами заведутся, а работою своею в свободное от службы время в лучшее состояние придут». В новых поселениях предполагалось помимо казаков поселить и калмыков, тем более, что в 1763 г. старшина Замьян изъявил желание поселиться с подвластными ему людьми в городке на Волге. Замьяну было отведено место в урочище Крымский затон. Предполагалось поселить здесь и казаков, чтобы они обучили калмыков навыкам оседлой жизни. В течение 1765-1766 гг. было основано семь станиц от Царицына до Астрахани - Грачевская, Ветлянинская, Копановская, Косикинская, Сероглазинская, Замьянская, Лебяжинская. В 1785 г. были основаны Городофорпостинская (с 1893 г. - Атаманская) и Дурновская станицы. На Кизлярском тракте также была попытка основать две станицы, однако она оказалась неудачной из-за недостатка удобных земель.

70-80 гг. XVIII в. ознаменовались реформами административно-территориального деления в России, что косвенно затронуло и астраханское казачество. В 1785 г. было образовано Кавказское наместничество в составе Астраханской и Кавказской областей с центром в городе Екатеринограде. Еще в 1776 г. будущий кавказский наместник П.С. Потемкин по ознакомлении с подвластной ему территорией обратился на Высочайшее имя с докладом, в котором сетовал на слабую защищенность территории от Моздока до Азова и просил переместить туда волжских казаков с Терека, укрепив их другими казачьими формированиями, объединить в один корпус и именовать Астраханским казачьим войском. Хотя доклад был высочайше утвержден, было бы неверно считать 1776 г. началом Астраханского казачьего войска. Кроме названия, казачьи формирования от Волги до Кавказа ничто не объединяло. Не существовало ни единых управленческих структур, ни какого-либо положения о новом войске. Астраханские казаки попрежнему находились в подчинении астраханского губернатора и губернской военной экспедиции, никоим образом не связанных с воинскими формированиями на Кавказе далее Кизляра. В силу однородности службы в Нижневолжском крае, а также по причине частого прохождения службы казаками различных команд в одних и тех же пунктах, к Астраханскому казачьему полку начинают присоединять ранее самостоятельные формирования. В 1784 г. с Астраханским казачьим полком была соединена Енотаевская команда; в 1786 г. - Черноярская и Красноярская; в 1801 г. - Царицынская, Камышинская и Саратовская. Остатки волжских казаков были присоединены к Астраханскому полку в 1804 г.

Увеличение численности казачьего полка, причем за счет включения команд, весьма отдаленных от Астрахани, требовало организационных преобразований. В сентябре 1806 г. астраханский гражданский губернатор Тенишев обращается к главнокомандующему на Кавказе и астраханскому военному губернатору Зудовичу с предложением приписать к Астраханскому казачьему полку всех казаков астраханской округи, преобразовав его в три самостоятельных полка. Одновременно был поставлен вопрос об увеличении численности чинов всех званий, обеспечивающих командование и управление каждым полком. Вопрос был решен положительно. Новообразованные полки получили наименования 1-го, 2-го и 3-го Астраханских и к ним было приписано определенное число станиц и команд. К Первому Астраханскому полкустаницы Казачебугорная, Городофорпостовская, Дурновская, Лебяжинская, Замьяновская, Сероглазинская, Косикинская и Красноярская команды. Ко второму Астраханскому полку - станицы Копановская, Ветлянинская, Грачевская и команды Енотаевская, Черноярская и Царицынская. К третьему Астраханскому полку - команды Дубовская, Камышинская и Саратовская. Таким образом, административно полк был разделен на три округа. С разделением на три полка анахронизмом становится общее их наименование «Астраханский казачий полк», да и возросшая численность казаков требовала серьезной организационной перестройки. В 1817 г. создается Астраханское казачье войско. Положение от 7 мая 1817 г. гласило: «1. Астраханское казачье войско составляется из астраханского казачьего полка и присоединенных к нему казачьих команд... и казачьих семейств, поселенных в местечке Дубовке и станицах Александровской и Пичужинской... 4. Управление войсками поручается войсковому атаману... 5. Войсковой атаман избирается из среды чиновников Астраханского казачьего войска и предоставляется на Высочайшее утверждение... 14. Каждому из казаков сего сословия иметь собственных верховых лошадей, к службе годных, а равномерно и собственное обмундирование и вооружение... 19. Для соблюдения в войске сем внутреннего устройства, учреждается Войсковая Канцелярия из одного непременного члена и трех ассистентов, по одному от каждого полка выбираемых на 3 года, под председательством Войскового атамана... 22. Астраханскому казачьему войску подтверждается право приумножать сословие свое рядовыми казаками из татар, киргизцев и прочих иностранцев, вступающих по желанию их в Российское подданство, равно и из других иностранцев в подушный оклад не положенных, но строго запрещается принимать казенных и помещичьих крестьян».

По причине ветхости прежних знамен войско получило четыре новых знамени: 3 полковых и одно войсковое. Казаки получили единообразную форму, сходную с обмундированием донских казаков, но с желтым цветом приборного сукна. Положение не предусматривало, сколько казаков должно быть на действительной службе, а какое число на «льготе». С 16 апреля по 16 октября обычно увольнялась одна треть людей домой с сохранением всех видов довольствия" поскольку в станицах они несли внутреннюю службу. Первым (и в течение 100 лет - последним) выборным атаманом стал войсковой старшина В.Ф. Скворцов. Происходил он из казачьих детей и с 18 лет находился на службе. Однако недостаток образования и административного опыта, а также преклонный возраст (на момент избрания ему было 57 лет), не позволили Скворцову успешно решать проблемы организации вой-ска. После его отставки в 1822 г. войско находилось под управлением астраханского коменданта. В 1826 г. наказным атаманом был утвержден генерал-майор П.И. Петров. С этого момента и вплоть до 1917 г. войско управлялось исключительно наказными атаманами. С 1832 г. Астраханский край и Астраханское войско были отделены от Кавказ-ской администрации, а в г. Астрахань назначался военный губернатор. Войско подчинялось ему как в военном, так и в гражданском отношениях.

В 1845 г. (6 января) вышло новое Положение об Астраханском казачьем войске, по которому выборы войсковой администрации отменялись, а наказной атаман назначался и увольнялся Высочайшим приказом и указом Правительствующего Сената. Управление войском поручалось Астраханскому военному губернатору, ведающему и гражданской частью, а через него - военному министерству по Департаменту военных поселений. Вместе с тем было введено выборное начало в отношении станичного правления.