Правление Ивана IV: оценки в исторической литературе

Чем более государство ненавидело опричных, тем более государь имел к ним доверенности: сия общая ненависть служила ему залогом их верности. Затейливый ум Иоаннов изобрел достойный символ для своих ревностных слуг; они ездили всегда с собачьими головами и с метлами, привязанными к седлам, в ознаменование того, что грызут лиходеев царских и метут Россию. Шмидт С.О. «История государства Российского» в культуре дореволюционной России // Карамзин Н.М. История государства Российского.Т.4. - с. 29-30

Одним словом, Иоанн достиг наконец высшей степени безумного своего тиранства «мог еще губить» но уже не мог изумлять россиян никакими новыми изобретениями лютости. Вот некоторые из бесчисленных злодеяний того времени, описанные Карамзиным в своей «Истории» - «Не было ни для кого безопасности, но всего менее для людей известных заслугами и богатством: ибо тиран, ненавидя добродетель, любил корысть. Гнев тирана, падая на целые семейства, губил не только детей с отцами, супруг с супругами, но часто и всех родственников мнимого преступника. Но смерть казалась тогда уже легкою: жертвы часто требовали ее как милости. Невозможно без трепета читать о всех адских вымыслах тиранства, о всех способах терзать человечество. Для мук были сделаны особенные печи, железные клещи, острые ногти, длинные иглы; разрезывали людей по составам, перетирали тонкими веревками надвое, сдирали кожу, выкраивали ремни из спины…» История России с древнейших времен до конца XVII века. М., 2004-с. 228

И как вывод, Карамзин говорит: - «Таков был царь! Ему ли, должны мы наиболее удивляться? Если он не всех превзошел в мучительстве, то его поданные превзошли всех в терпении, ибо считали власть государеву властию божественною и всякое сопротивление беззаконием; приписывали тиранство Иоанна гневу небесному и каялись в грехах своих; с верою, с надеждою ждали умилостивления, но не боялись и смерти, утешаясь мыслию, что есть другое бытие для счастия добродетели и что земное служит ей только искушением; гибли, но спасли для нас могущество России: ибо сила народного повиновения есть сила государственная».

3.1 Оценка личности и деятельности Ивана Грозного современной исторической литературой

Сложность и противоречивость толкования личности царя современной литературой объясняется тем, что о его времени осталось очень мало исторических материалов, поэтому составить объективную картину характера и жизнедеятельности царя, практически, невозможно.

В отличие от Н.М. Карамзина, который связывает политическую деятельность Ивана Грозного с особенностями его личности и со спецификой его мировоззрения, в современной литературе бытуют и другие точки зрения. Так, свидетельства современников показывают, что политическая деятельность Ивана Грозного является следствием его политических взглядов.

По мнению секретаря польских королей Стефана Батория и Сигизмунда III Ваза Рейнхольд Гейденштейна в Московском царстве: «О князе у них сложилось понятие, укреплению которого особенно помогали митрополиты, что через князя, как бы посредника, с ними вступает в единение Сам Бог. <…> Вследствие этого они считают за долг, предписываемый верою, повиноваться его воле, как воле божественной, во всех делах, прикажет ли он постыдное или честное, хорошее или дурное; князь имеет относительно своих власть жизни и смерти и неограниченное право на имущество». Шмидт С.О. Становление российского самодержавства, М., 1973-с. 305

Посол Римского Папы Григория XIII Антоний Поссепино, бывший в Москве в 1581-1582 годах, писал: об Иване IV:»… что относилось к почитанию Бога, он перенес на прославление себя самого…<…> Великий князь все держит в своих руках: города, крепости, села, дома, поместья, леса, озера, реки, честь и достоинство». Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. - М., 1989-с. 211

Другой точки зрения на правление Ивана Грозного придерживался Р.Ю. Виппер. Виппер впервые поставил вопрос о «внешнем факторе» как об основной силе, определяющей социально-политической развитие Московского государства в царствование Ивана IV. Военная борьба на несколько фронтов, борьба изнурительная, истощавшая Россию, согласно мнению ученого, наложила отпечаток на все главные события эпохи, на все преобразования, на экономику, внутреннюю политику и государственное устройство страны. В частности, он пишет: «Крупнейшие социальные и административные реформы Грозного - борьба с княжатами, возвышение за счет старого боярства неродовитых людей, усиление военной повинности и народной тяготы, централизация управления - происходили не в мирную пору, а среди величайших военных потрясений. В сущности, все царствование Ивана IV было сплошной непрекращающейся войной… Положение весьма похоже на то, в каком находился Петр I, жизненной целью которого было завоевание того же самого окна в Европу». Таким образом, применяя теорию «внешнего фактора», Виппер отыскивает в войнах оправдание крайностям эпохи и жестокости правления Ивана IV. Виппер Р.Ю. Иван Грозный, М., Л., 1944-с. 21-22

В историографическом предисловии к «Исследованиям по истории опричнины» С.Б. Веселовский писал: «В нашей историографии нет, кажется, вопроса, который вызывал бы большие разногласия, чем личность царя Ивана Васильевича, его политика и, в частности, его опричнина. И замечательно, что по мере прогресса исторической науки разногласия, казалось бы, должны были уменьшиться, но в действительности наблюдается обратное». Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. - М. Изд-во АН СССР, 1963-с. 35

Русская дореволюционная историография от Татищева до В.О. Ключеского, посвященная истории царствования Ивана Грозного и одному из центральных событий этого царствования - опричнине, чрезвычайно обширна. Почти все крупные историки второй половины XVIII-XIX вв. в той или иной степени затрагивали в своих трудах царствование Ивана Грозного и оставили множество разнообразных, причем подчас взаимоисключающих концепций его правления. Н.К. Михайловский в своей работе «Иван Грозный в русской литературе» писал, что при чтении литературы, посвященной Грозному, «выходит такая длинная галерея его портретов, что прогулка по ней в конце концов утомляет. Утомление тем более понятное, что хотя со всех сторон галереи на вас смотрит изображение одного и того же исторического лица, но вместе с тем лицо это в столь разных видах представляется, что часто не единым человеком является». И далее: «Одни и те же внешние черты, одни и те же рамки и при всем том совершенно-таки разные лица: то падший ангел, то просто злодей, то возвышенный и проницательный ум, то ограниченный человек, то самостоятельный деятель, сознательно и систематически преследующий великие цели, то какая-то утлая ладья «без руля и ветрил», то личность, недосягаемо высоко стоящая над всей Русью, то, напротив, низменная натура, чуждая лучшим стремлениям своего времени». Платонов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории. Петрозаводск, 1996-с. 61

При характеристике историографии Ивана Грозного также важно отметить, что взгляд отдельных историков на время его правления был столь же противоречив, как и вся историография, а также то, что все новые концепции, выдвигаемые на протяжении как XIX, так и XX вв., по большей части не базировались на привлечении новых материалов, а являлись интерпретацией уже введенного в оборот корпуса источников. Такое обилие концепций наводит на мысль, что основная ценность работ, посвященных Ивану Грозному, лежит не сфере истории России XVI века, а в непроизвольной автохарактеристике русской историографии, для которой они дают богатейший материал.

С.Б. Веселовский в уже цитированной работе по опричнине писал о связи историографии Грозного с внутриполитической атмосферой страны: «Дней Александровых прекрасное начало» породило поучительную для государственных деятелей концепцию личности и государственной деятельности царя Ивана, данную Карамзиным. Суровая реакция царствования императора Николая I вызвала ряд попыток писателей разного калибра и различной степени осведомленности реабилитировать царя Ивана в противовес отрицательной характеристике Карамзина».

Такая тесная связь внутриполитического положения в стране с историографией царствования Ивана Грозного лишь усугубилась после 1917 года. Эпоха правления Сталина - время безудержной апологии Ивана IV. Хрущевская либерализация конца 50 - начала 60 годов сделала возможной публикацию написанной за двадцать лет до того работы С.Б. Веселовского «Исследования по истории опричнины», причем появление этой монографии было для русской интеллигенции одним из наиболее показательных примеров десталинизации. Частичная реабилитация Сталина и сталинизма в годы правления Л.И. Брежнева привела к куда более «сбалансированной» трактовке, как самой опричнины, так и всего времени правления Ивана IV. Резко отрицательная оценка роли Грозного в русской истории была отставлена и победил взгляд, считавший, что несмотря на многие издержки, политика Грозного (в частности, репрессии, которые он обрушил на знать) была разумной и необходимой. В наше время, начавшаяся «перестройка» позволила возродить тот высказанный еще Н.М. Карамзиным, а впоследствии детально разработанный С.Б. Веселовским взгляд на правление Ивана IV как на одну из величайших катастроф в истории России. Платонов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории. Петрозаводск, 1996-с. 66

Без преувеличения можно сказать, что историография царствования Ивана IV позволяет без труда реконструировать все важнейшие повороты внутренней политики России и уж совсем точно увидеть то, как смотрит и на Россию, и на себя саму верховная власть. Не занимаясь разбором всех взглядов историков на правление Ивана Грозного можно выделить некоторые ключевые черты посвященной ему историографии.

Первое: во всех концепциях правления Ивана Грозного личность, безусловно, довлеет над событиями его царствования, которые выступают чаще всего как материализованное воплощение черт Ивана. Психологизм в русской историографии удержался более всего именно при изучении этой темы, поэтому для историографии Ивана Грозного так характерны блестящие портретные зарисовки (Белинский, Аксаков, Ключевский).

Н.К. Михайловский заметил, что «если историки, как Костомаров (роман «Кудеяр»), превращались ради Грозного в беллетристов, то и поэты, как Майков, превращались ради него в историков и приводили в восторг настоящих историков (Бестужев-Рюмин) и на концепцию Костомарова большое влияние оказали известные публицисты К. Аксаков и Ю. Самарин». Эта особенность историографии Ивана Грозного легко объяснима. Неудачи в собственно историческом объяснении царствования Ивана Грозного и его эпохи привели к попытке понимания и осмысления его личности, как героя литературного произведения. Отсюда и определенная концептуальная зависимость историков от литераторов и публицистов и стремление привнести в историческое исследование совсем иную - литературную методику.

Второе - при всем разнообразии историографических концепций правления Ивана Грозного все они сводимы к двум основным направлениям - дискредитирующему и апологетическому. Такое деление не случайно: в основе каждого из этих направлений лежит наиболее общее представление историков о сущности и смысле русской истории и соответственно о критериях оценки исторических личностей; соответственно, и аксиоматика каждого из этих направлений глубоко различна.

В основе первого взгляда - оценка Ивана Грозного с точки зрения общечеловеческой нравственности и морали, в основе второй - оценки его и его правления с точки зрения государственных успехов, достигнутых при нем. Вторая точка зрения не только неизбежно приписывает успехи, достигнутые Россией, личности ее монарха, но, что более важно, сводима к другой нравственной системе - этнической. Успехи России являются абсолютным благом вне зависимости от тех средств, коими они достигнуты.

Первый взгляд наиболее рельефно выразил М.П. Погодин. Характеризуя Ивана IV и его дела, он писал: «Что есть в них высокого, благородного, прозорливого, государственного? Злодей, зверь, говорун-начетчик с подъяческим умом, - и только. Надо же ведь, чтобы такое существо, потерявшее даже образ человеческий, не только высокий лик царский, нашло себе прославителей». Второй - у К.Д. Кавелина: «Все то, что защищали современники Иоанна, уничтожилось, исчезло; все то, что защищал Иоанн IV, развилось и осуществлено; его мысль так была живуча, что пережила не только его самого, но века, и с каждым возрастала и захватывала больше и больше места. Неужели он был не прав?… От ужасов того времени нам осталось дело Иоанна; оно-то показывает, насколько он был выше своих противников».

Каждое из этих двух направлений не столько пыталось опровергнуть те или иные положения противного, сколько ставило под сомнение саму их основу - систему аксиом. К.Д. Кавелин считал, что историки не могут рассматривать исторического деятеля с точки зрения современной им нравственности, такой подход - ничем не оправданная модернизация истории. Защищая Грозного, он писал: «Иоанн IV есть целая эпоха русской истории, полное и верное выражение нравственной физиономии народа в данное время», он был «вполне народным деятелем в России».

Однако и аксиоматика, построенная на «государственной пользе», находила у Погодина не менее веские возражения. Он отвергал саму возможность деятельного участия Ивана IV в составлении нового судебника и других важнейших государственных преобразований 50-х годов, а также в победах России над осколками многовекового врага - Золотой Орды - Казанским и Астраханским ханствами. «В царствование Грозного бесспорно совершено много великого; но, - спрашивает Погодин, - мог ли такой человек, как Иоанн, проведший свое детство и отрочество так, как он, никогда ничем серьезно не занимавшийся, мог ли он в 17-20 лет вдруг превратиться в просвещенного законодателя?. Он мог оставить прежний бурный образ жизни, мог утихнуть, остепениться, заняться делом, мог охотно соглашаться на предлагаемые меры, утверждать их, - вот и все; но чтобы он мог вдруг понять необходимость в единстве богослужения, отгадать нужды и потребности народные, узнать местные злоупотребления, найти противодействующие меры, дать нужные правила касательно суда, например, об избрании целовальников и старост в городах и т.д. - это ни с чем не сообразно». Иоанн был вполне в руках своих советников, Сильвестра и Адашева, и их партии, что подтверждается и свидетельством современников, и собственным негодующим признанием Грозного в письмах к Курбскому. А затем, когда влияние этой партии было парализовано, в последние 25 лет жизни Иоанна нельзя указать никаких законов, постановлений, распоряжений, вообще никаких действий, из которых был бы виден его государственный ум и то понимание требований народной жизни, какое проявлялось в первой половине его царствования. В продолжение этого времени «нет ничего, кроме казней, пыток, опал, действий разъяренного гнева, взволнованной крови, необузданной страсти».

В самом конце XIX века, в 1899 году, концепция правления Ивана Грозного пополнилась еще одной, принадлежащей перу С.Ф. Платонова и изложенной в первой части его «Очерков по истории смуты в Московском государстве XIV-XVII вв.». Концепция эта имела исключительный успех. Впоследствии она с некоторыми изменениями воспроизводилась и в его лекционном курсе и в книге «Иван Грозный». В общей оценке кризиса России середины XVI века Платонов солидарен с В.О. Ключевским, и причину кризиса видит в противоречиях, заложенных в основании Московского государственного и общественного порядка. Платонов не выдвинул новой концепции правления Ивана Грозного, он изменил сам подход к теме. До С.Ф. Платонова историков занимала личность Ивана Грозного. И от личности, так или иначе понимая ее, они шли к собственно истории России. С.Ф. Платонов начал с другого конца, с истории России. Россия перестала быть простым продолжением Грозного. Она обособилась и сразу стало ясно, насколько тесно XVI век в русской истории связан с событиями предшествовавших веков. Время правления Ивана Грозного, сама опричнина, эмансипированная от его личности, легко вписалась в общую канву русской истории, оказалась связана и с общим направлением и с традициями предшествующих царствований.

Современная историография часто предъявляет Грозному обвинение в несоответствии цели и средств, в отсутствии логики и смысла в проводимых им репрессиях.

Заключение

На основе проведенных исследований и изучений по данной теме можно сделать следующие выводы. Н.М. Карамзин связывает политическую деятельность Ивана Грозного в основном с особенностями его личности и со спецификой его мировоззрения. Из недостатков Грозного Карамзин выделял «самовластие, соединенное с робостью и низостью духа» которыми он объяснял «непомерную горячность, недоверчивость и суровое мщение». Внутреннее противоречие и двойственность характера Ивана Грозного, с точки зрения Карамзина, заключались в противопоставлении его недостатков «проницательному и дальновидному разуму».

Большинство современных историков, изучающих эпоху Ивана Грозного, ориентируются в первую очередь на личность царя. Но, несмотря на преобладание личностноориентированного подхода, ученые все-таки стараются описывать историю страны, а не историю влияния государя на историю страны. Такое соотношение влияния «субъективного» и «объективного» в истории у всех ученых разное. Из тех же предпосылок исходит и теория «внешнего фактора» Виппера, который рассматривает «внешний фактор» как основную силу, определяющую социально-политическое развитие Московского государства в царствование Ивана Грозного.

Позиции Карамзина во многом близка с позицией С.Ф. Платонова, который детерминирует политическое состояние России действиями Ивана Грозного. Средства, коими пользовался Иван Грозный в достижении своих целей, по мнению Платонова, были грубыми и гибельными для страны.

Таким образом, анализируя различные точки зрения на деятельность Ивана Грозного, можно сделать вывод, что оценка роли влияния личности Ивана Грозного на развитие средневековой государственности во многом зависит от того подхода к роли личности в истории, которого придерживаются исследователи.

Список литературы

1. Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. - М. Изд-во АН СССР, 1963.

2. Виппер Р.Ю. Иван Грозный, М., Л., 1944.

3. Иван VI Грозный Сочинения. - СПб., 2000.

4. История России с древнейших времен до конца XVII века. М., 2004.

5. Карамзин Н.М. Предания веков. - М: Правда, 1988.

6. Ключевский В.О. Сочинения. Том II. Часть 2. Лекция XXX. Характеристика царя Ивана Грозного // Бутромеев В.П. Всемирная история в лицах: Позднее средневековье. М., 2000.

7. Михайловский Н.К. Иван Грозный в русской литературе, Соч., т. 6, СПб., 1897.

8. Платонов С.Ф. Иван Грозный (1530-1584). Виппер Р.Ю. Иван Грозный / Сост. и вступ. Статья Д.М. Володихина. - М., 1998.

9. Платонов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории. Петрозаводск, 1996.

10. Скрынников Р.Г. Иван Грозный, М., 1975;

11. Смирнов И.И. Иван Грозный, Л., 1944.

12. Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. - М., 1989.

13. Успенский Б.А. Царь и самозванец.

14. Шмидт С.О. Становление российского самодержавства, М., 1973.

15. Шмидт С.О. «История государства Российского» в культуре дореволюционной России // Карамзин Н.М. История государства Российского.Т.4.

Размещено на Allbest.ru