Красный и белый террор в 1918 - начале 20-х гг. XX в.

Размещено на http://allbest.ru

Красный и белый террор в 1918-начале 20-х гг. XX в.

Введение

Эсерка Зинаида Коноплянникова в 1906 году в своем выражении впервые ввела такое понятие, как красный террор (Партия решила на белый, но кровавый террор правительства ответить красным террором).

После завоевания политической власти в России перед руководством большевистской партии встала со всей неотвратимостью проблема ее защиты. Прежние представления о пассивном сопротивлении социальным переменам не выдержали реального испытания уже в первые дни их осуществления, что обозначило необходимость создания чрезвычайных органов борьбы с усилившейся контрреволюцией. Основные функции органа защиты советской власти взяла на себя Всероссийская чрезвычайная комиссия, образованная 7 (20) декабря 1917 г.

С самого начала в деятельности ВЧК проявилась ее политическая направленность на предотвращение возможных выступлений против советского государства. Стремление руководства страны обезопасить свое положение от возможных посягательств контрреволюции обусловило возрастание роли превентивной политики в деятельности чрезвычайных комиссий.

Успешные действия ВЧК по предотвращению выступления в поддержку Учредительного собрания привели к усилению ее роли в карательно-репрессивном аппарате советского государства. Право вынесения смертных приговоров преступникам, застигнутым на месте преступления, ставшее прерогативой ВЧК после выхода декрета «Социалистическое отечество в опасности!», положило начало изменениям во внутренней политике советского государства. Толчком к отказу от прежней практики, не предусматривавшей высшей меры наказания, послужила германская интервенция и усилившееся в связи с этим контрреволюционное движение в России и на окраинах бывшей империи. Необходимость обеспечения надежного тыла привела к применению более жестких мер сначала по отношению к лицам, осужденным за шпионаж и бандитизм, а затем и к политическим противникам советской власти.

Прекращение нарастающей волны анархии было возможно только при противопоставлении ей действенной системы борьбы. Летом 1918 г. можно говорить о сложившейся системе карательно-репрессивных органов ВЧК, сосредоточивших в своих руках следственные и судебные функции.

Введение режима красного террора в сентябре 1918 г. было облегчено наличием к этому времени ряда предпосылок, прежде всего политического и социально-психологического характера. Экономическая и политическая дезорганизация страны, снижение авторитета центральной власти, радикализация масс, обесценивание жизни и раскол общества в ходе Первой мировой войны и революций привели к появлению признаков надлома традиционной системы в 1917 г. в виде спонтанного роста погромов, самосудов и бандитизма. Постепенно создается социальная база террора -- люмпенизированные слои населения, которые навязывают обществу силовое решение стоящих перед ним проблем, отрицая при этом существующую государственность с ее законами. Террор в гражданской войне из общественно-бытового явления становится политическим, присущим всем сторонам конфликта. Красный, розовый, желтый, черный, зеленый, белый террор -- лишь условное обозначение одного и того же явления, преломления террористического мышления сквозь призму политических воззрений.

Особо следует подчеркнуть роль иностранных государств в ужесточении форм гражданской войны. Террор как система утверждается только в случае противостояния, в котором участвует инородный (государственный или национальный) элемент. В свете этого террор оправдывается государственной или национальной чужеродностью противника. Таким образом, противник является не только политически чуждым, но и системно чуждым, преступившим рамки внутрисистемной борьбы. В России это имело самые глубокие последствия из-за вмешательства Германии, белочехов, а затем Англии, Японии, США и Франции, формировало национальное неприятие противника. Жестокое подавление революции в Венгрии, Германии и особенно в Финляндии толкнуло на более решительные действия как большевиков, так и их противников.

Признавая противоположную сторону диаметрально чуждой, советская власть при введении красного террора ставила своей целью ее уничтожение, в том числе те социальные группы, на которые она опирается. Поэтому красный террор, проводимый через систему ЧК, в первую очередь был направлен против старорежимного офицерства и чиновничества, жандармов и священнослужителей, а также против буржуазии.

Террор заменяет нереальные в условиях гражданской войны экономические реформы, сдерживая недовольство.

Террор используется при регулировании отношений между городом и деревней, при утверждении новой армии, чиновничества, правоохранительных органов, т. е. новой государственности. Введение системы красного террора также должно было решить проблему индивидуального террора, сделав его политически невыгодным.

Красный террор вводился как чрезвычайная мера, и хотя его сроки не оговаривались, изначально понимался как временное явление.

1. Красный террор в 1918 году

«Красный террор» -- комплекс карательных мер, проводившихся большевиками в ходе Гражданской войны в России (1917--1923 годы) против социальных групп, провозглашенных классовыми врагами, а также против лиц, обвинявшихся вконтрреволюционной деятельности. Являлся частью репрессивной государственной политики большевистского правительства, применялся на практике как путём реализации законодательных актов, так и вне рамок какого-либо законодательства. Данный террор служил средством устрашения как антибольшевистских сил, так и не принимавшего участия в Гражданской войне населения Большая Российская энциклопедия. Том 3. М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия» - 2005. - С. 272--273..

В настоящее время термин «красный террор» имеет два определения:

Для части историков понятие Красный террор включает в себя всю репрессивную политику советской власти, начиная ссамосудов октября 1917-го. Согласно их определению, Красный террор -- логичное продолжение Октябрьской революции, начался ранее белого террора и был неизбежен, так как большевистское насилие было направлено не против действующего сопротивления, а против целых слоёв общества, которые были провозглашены вне закона: дворян, помещиков, офицеров, священников, кулаков, казаков, ученых, промышленников и т.п.

Другая часть историков характеризует Красный террор как крайнюю и вынужденную меру; меру защитную и ответную, как реакцию против белого террора и считает началом Красного террора постановление СНК РСФСР от 5 сентября 1918 «О красном терроре».

1.1 Красный террор и его социальная и партийная направленность

Убийство 30 августа 1918 г. председателя Петроградской ЧК М. С. Урицкого в Петрограде и тяжелое ранение в Москве вечером этого же дня В. И. Ленина обозначили начало нового этапа в карательно-репрессивной политике советской власти. Совершенные в двух столицах в один день террористические акты убеждали советское руководство в существовании заговора против всех видных большевиков, в возможности новых покушений. В этих условиях прежний подход к политическим противникам представлялся уже допущенной ошибкой, которую необходимо исправить самыми резкими и суровыми мерами. Отличительной чертой нового периода являлась особая роль чрезвычайных комиссий в разворачивании масштабных репрессий. Еще до постановления о красном терроре по России прокатывается первая волна террора, масштабы которого не сопоставимы ни с каким другим аналогичным периодом гражданской войны Гагкуев Р. Г. Последний рыцарь //Дроздовский и дроздовцы. М.: НП «Посев», 2006 - С. 86.

Значительные масштабы красный террор принял в Поволжье, где до 30 августа 1918 г. смертная казнь применялась чаще, чем в целом по России. Нижегородская губчека, которой руководил в то время М. Я. Лацис, уже 31 августа 1918 г. телеграфировала в Москву о расстреле 41 человека, в ответ на названные террористические акты. Среди расстрелянных было 2 священнослужителя высшего ранга, 18 офицеров, 10 бывших жандармов, 4 предпринимателя и 2 чиновника царской России. Через несколько дней в том же Нижнем Новгороде был произведен новый массовый расстрел с тем же обоснованием, на этот раз 19 человек. Двое из приговоренных к высшей мере наказания были осуждены за контрреволюционную деятельность, остальные 17 человек -- за уголовные преступления, отягощающим фактом которых была их рецидивность. На этом репрессии в Нижнем Новгороде не прекратились, и до 5 сентября 1918 г. в городе было расстреляно еще 6 контрреволюционеров. Расстрелы проходили и в уездах губернии. В уездном городе Ардатове Нижегородской ГЧК было казнено, по сообщению М.Я.Лациса, 4 священника и 302 бывших офицера, заключенных ранее в концлагерях.

Схожие масштабы принял красный террор в соседней Ярославской губернии, где летом 1918 г. уже применялись массовые репрессии к участникам Ярославского восстания. В самом городе в эти дни было расстреляно 38 участников июльского восстания. Среди жертв террора было 17 офицеров и представители других слоев населения, в том числе уголовные преступники. Массовые расстрелы проводились в уездных городах Ярославской губернии. В Рыбинске был образован даже специальный Чрезвычайный штаб по проведению террора. За период с 30 августа по 5 сентября им было расстреляно 29 человек, также преимущественно бывших офицеров. В остальных городах губернии применение смертной казни наблюдалось в меньших масштабах, и массовый красный террор здесь начинается в большинстве случаев с 5 сентября 1918 г.

Первая волна красного террора в Поволжье характерна, помимо Нижегородской и Ярославской, для Саратовской и Астраханской губерний.

Наиболее крупные масштабы политика красного террора в первую неделю его осуществления приобрела в Петрограде. Особую роль в разворачивании репрессий сыграла непримиримая позиция руководства Северной Коммуны, в первую очередь Г. Е. Зиновьева и отдельных представителей коллегии Петроградской губчека, в том числе Н. К. Антипова. По известии об убийстве М. С. Урицкого Г. Е. Зиновьев выступает на заседании Петросовета с предложением чрезвычайных мер по борьбе с контрреволюцией.

Отметив, что контрреволюция подняла граждан, а также обысков и арестов в помещениях профсоюзов. Лишь отсутствие в городе новых покушений и сдержанно-негативная оценка действий Петроградской губчека в Москве привели к некоторому снижение количества казненных в период после 5 сентября 1918 г.

Однако возможность увеличения репрессий ЧК в 10 раз в случае новых покушений была подтверждена Н. К. Антиповым на заседании Петроградского исполкома 24 сентября 1918 г. под аплодисменты собравшихся.

Общее количество жертв красного террора в Петрограде к октябрю 1918 г. достигло почти 800 человек расстрелянных и 6229 арестованных. Массовые расстрелы в городе преследовали цель запугивания населения и предотвращения новых террористических актов. Этому способствовала и публикация списков заложников Петроградской губчека в количестве 476 человек, которые должны были быть расстреляны в случае нового выступления контрреволюции Зимина В. Д. Белое дело взбунтовавшейся России: Политические режимы Гражданской войны. 1917--1920 гг. М.: Рос. гуманит. ун-т, 2006. 467 с..

По подсчетам петербургского историка А. В. Смолина, среди петроградских заложников числилось 13 правых эсеров, 5 великих князей, 2 члена Временного правительства и 407 бывших офицеров царской армии.

Первые репрессии красного террора коснулись также иностранных граждан, проживавших в Петрограде и в близлежащих губерниях. Ино8 5 Питерские рабочие и диктатура пролетариата.

Взрыв насилия в Петрограде в меньшей степени коснулся Петроградской губернии, где репрессии не достигли таких масштабов, как в центре. Из уездных городов расстрелы отмечены в Новой Ладоге (6 человек), Сестрорецке, Луге и, возможно, в Гатчине. Более сложным представляется вопрос о репрессиях в Кронштадте. Ряд историков, со ссылкой в основном на мемуарные источники, указывают на наличие 500 заложников, расстрелянных в Кронштадте в первые дни сентября. Факт подобных расстрелов не подтвержден архивными данными и материалами периодической печати.

Анализируя текст, можно выделить две меры пресечения, предлагавшиеся в качестве основы внутренней политики: расстрел и изоляция политических противников советской власти. Постановлением предусматривалось массовое применение этих мер и уже не в персональном порядке, как это имело место ранее, а к целым организациям, определенным слоям населения. Принципиально новым было и то, что террор вводился по всей стране (до этого он применялся при чрезвычайном и осадном положении в отдельных городах и губерниях). Характеризуя программу террора, выдвинутую данным постановлением, следует отметить еще ряд его положений. Во-первых, этим постановлением СНК закреплял право на террор за центральными органами власти и подчинял им местные карательные органы. Террор отныне проводится центром с помощью подчиненных ему чрезвычайных комиссий. Во-вторых, в постановлении ничего не говорилось о сроках введения террора и его прекращения в будущем. Фактически это означало, что прекращение красного террора возможно только с санкции центра. В-третьих, СНК выдвигал ряд мер, регламентирующих террор и делающих его подконтрольным центру. Вводились определенная отчетность и публичность, партийный контроль над его проведением. Это была своеобразная программа красного террора сверху в противовес террору снизу-- самосуду, организованному местными органами власти. Однако ряд положений требовал пояснений и доработок. Не ясен по тексту постановления статус заложников, расплывчата направленность террора. Если учитывать настрой тех дней, это был лишь кратко изложенный минимум требований по осуществлению террора.

Конкретная политика террора основывалась на документах, не упомянутых в этом постановлении. Чрезвычайные комиссии еще с лета 1918 г. руководствовались в своей деятельности секретными инструкциями для служебного пользования, специально предусматривающими категории лиц, на которых распространялось действие красного террора. Среди упомянутых

категорий, подпадающих под применение высшей меры наказания, тогда числились: жан-дармские офицеры (по специальному списку ВЧК или уличенные во время обысков), все лица, имеющие незарегистрированное оружие и подозреваемые при этом в принадлежности к контрреволюционным организациям, члены боевых эсеровских организаций, активные участники кадетского и октябристского движения, лидеры подпольных оппозиционных партий.

Гораздо сложнее по советской печати определить партийную направленность красного террора. Это связано прежде всего с тем, что партийная принадлежность расстрелянных указывалась достаточно редко. Главным при вынесении приговоров была классовая или социальная принадлежность, и поэтому большинство представителей несоциалистических партий проходят как белогвардейцы и контрреволюционеры. Сказывалось и то обстоятельство, что формально с лета 1917 г. прекратила свое существование партия октябристов, а с осени 1917 г. кадетская партия. Таким образом, указание в лучшем случае шло на бывшую партийную принадлежность расстрелянного органами ЧК: бывший октябрист, в прошлом видный представитель партии кадетов и т. д.

террор красный белый политика

1.2 Масштаб и динамика красного террора 1918 года

После 5 сентября 1918 г. репрессии приняли более организованный и упорядоченный характер. Партия большевиков стремилась при введении красного террора взять контроль над ним в свои руки, не допуская ненужных эксцессов, самовольных расправ. В условиях массового террора ошибки могли стать роковыми и вызвать трудно предсказуемые последствия. Поэтому был принят ряд мер, уменьшающих эту опасность Красный террор в Москве: Свидетельства очевидцев / коммент. д.и.н. С. В. Волкова.. -- М.: Айрис-пресс, 2010. -- 496 с. .

Одна из таких мер -- укрепление чрезвычайных комиссий коммунистами, введение жесткого партийного контроля над ЧК. Уже в августе большинство членов ВЧК были коммунистами. По этому показателю ВЧК опередила все комиссариаты. Стаж коммунистов, работающих в ней, также был значительно выше, чем в остальном советском аппарате. Из 783 сотрудников ВЧК в сентябре 1918 г. по социальному положению было 116 рабочих, 247 революционных солдат и 255 советских работников.

Большая часть из них состояла в коммунистической партии. Для губернских и в еще большей степени для уездных ЧК эти показатели резко снижались, что несло в себе определенную опасность. Исключения среди них составляли лишь петроградские и московские губернские и уездные ЧК. Особенно показателен состав московских уездных ЧК по политической платформе ответственных работников осенью 1918 г

Осенью 1918 г. в условиях красного террора контроль партийных органов над ЧК усиливается. Например, Петроградский комитет партии в течение 4 месяцев (с сентября по декабрь 1918 г.) 10 раз обсуждал на своих заседаниях вопросы, непосредственно связанные с деятельностью Петроградской ГЧК. В ПГЧК были направлены на работу коммунисты Н.К.Антипов (он возглавил отдел по борьбе с контрреволюцией), И.Л.Леонов, Н.А.Угланов, Ф. П. Нелюбин, Е.Д.Стасова и другие. Похожие кадровые изменения были предприняты в других губерниях, где значительно увеличилось количество чекистов-коммунистов. Тем самым террор приобретал партийный характер, и его направленность и масштабы в значительной степени определяло местное коммунистическое руководство. Постепенно происходит усиление партийного контроля над чрезвычайными комиссиями со стороны советских исполнительных органов власти, что находит отражение в Положении о губернских и уездных ЧК. Партийный контроль представлялся важным и самим чекистам.

Террор-- страшное оружие, им должна пользоваться только уверенная в себе, организованная правительственная власть; он должен идти сверху и не применяться в деревнях как кому вздумается, -- отмечалось в редакционной статье «О красном терроре» в газете «Беднота». Со схожими статьями выступили другие центральные газеты.

Приоритет должен был быть отдан не физическому уничтожению буржуазии, а финансово-экономическому ее истреблению. Для этого предлагались конфискация векселей, акций, строгий контроль за выдачей из банков наличных денег, учет ценностей, хранящихся на квартирах и другие меры борьбы с контрреволюцией. Несмотря на некоторую критичность выступлений, это были скорее попытки направить террор в нужное русло: не столько критика, сколько разъяснение, каким образом его проводить. Подобная позиция центральных властей не ставила своей целью ограничение масштабов террора и была на данном этапе скорее декларативной. Критика была направлена в первую очередь против самосудного нерегламентированного террора, отчасти против его социальной направленности. Эти обстоятельства обусловили появление соответствующих документов, исходивших от руководства ВЧК Цветков В. Ж. «Репрессивное законодательство белых правительств», «Вопросы истории», № 4, 2007.

В начале действия красного террора доля крестьян среди расстрелянных лиц была относительно небольшой, но с течением времени она неуклонно увеличивается. Расстрелы сельского населения происходят в большинстве губерний России. Саратовская ГЧК расстреляла в сентябре 1918г. 36 кулаков в деревне Таковка и еще 4 в Усть-Зелихе. Витебская губчека за тот же период приговорила к высшей мере наказания 10 кулаков в Велиже и 6 главарей кулацкого восстания в селе Сиротино в ноябре 1918 г.

Подтверждением прекращения красного террора к ноябрю 1918 г. служит статистика применения высшей меры наказания. Если в сентябре 1918 г. чрезвычайные комиссии приговорили к смертной казни свыше 5 тысяч человек, то в любом из последующих месяцев число жертв ЧК не превышало тысячи. От политики нейтрализации середняка советское руководство постепенно переходило к союзу с ним. Существенно изменяется отношение к буржуазным и военным специалистам. Положение на Восточном фронте, еще недавно катастрофическое, стабилизировалось. Изменившаяся внутриполитическая обстановка позволяла уже в октябре 1918 г. существенно ослабить карательно-репрессивную политику ЧК.

2. Массовый белый террор в 1918 году

2.1 Понятие «Белый террор»

«Белый террор» в России -- понятие, которое обозначает крайние формы репрессивной политики антибольшевистских сил во время Гражданской войны. Понятие включает в себя совокупность репрессивных законодательных актов, а также их практическую реализацию в виде радикальных мер, направленных против представителей советской власти, большевиков и сочувствующих им сил. К «белому террору» относятся и репрессивные действия вне рамок какого-либо законодательства со стороны разнообразных военных и политических структур антибольшевистских движений различного толка. Отдельно от этих мер белым движением применялась система превентивных мер террора, как акции устрашения по отношению к сопротивляющимся группам населения на контролируемых им территориях в условиях чрезвычайных обстоятельств.

Понятие «белый террор» вошло в политическую терминологию периода революции и гражданской войны и традиционно применяется в современной историографии, хотя сам по себе термин является условным и собирательным, так как в антибольшевистские силы входили не только представители Белого движения, но и весьма разнородные силы.

Белый террор -- термин условный, противоречивый, включающий в себя явления, происходившие под различными вывесками как собственно белого движения, так и мелкобуржуазной демократии. Он включает террор белофиннов, белочехов, белополяков, немцев, так как их действия распространялись на значительные территории России. Под белым террором понимаются такие явления, как индивидуальный террор и контрреволюционные выступления, т. е. любые действия, направленные против советской власти на территории советской республики, обладающие признаками террора.

Такая постановка вопроса не совсем оправданно расширяет понятие белого террора. Однако в упрощенном варианте и при сопоставлении с красным террором, в их противоборстве, взаимопричинности, взаимовлиянии рассматривать белый террор как цельное явление представляется допустимым. Тем более допустимым, что и собственно красного террора также не существовало в том смысле, как он подается в публикациях времен гражданской войны. Как белый террор (террор белых правительств), так и красный (террор центрального правительства) имеют четкие границы, пространственные и временные. Террор же белый и красный вообще -- это более расплывчатые термины, выражающие скорее упрощенное сведение противоборствующих сторон к красным и белым, революции и контрреволюции Красный террор в Москве: Свидетельства очевидцев / коммент. д.и.н. С. В. Волкова.. -- М.: Айрис-пресс, 2010. -- 496 с. .

Первые сведения о массовом белом терроре логично отнести к апрелю-июню 1918 г. Этот период можно охарактеризовать как начало фронтального этапа гражданской войны и, следовательно, как новый виток взаимной ожесточенности.

Согласно общепризнанной точке зрения, первые акции «белого террора» отмечались во время антибольшевистского Ярославского восстания в июле 1918 года.

В том же 1918 году антибольшевистским Комитетом членов Учредительного собрания были созданы первые карательные органы и приняты репрессивные меры: в августе созданы Чрезвычайный суд, Министерство охраны государственного порядка и его чрезвычайная часть, в сентябре введена смертная казнь, в октябре установлено военное положение и на всей подконтрольной территории введены военно-полевые суды. Министерство охраны государственного порядка возглавил Е. Ф. Роговский. Были арестованы и заключены в тюрьмы около 20 тысяч человек.

Некоторые считают датой первого акта белого террора 28 октября 1917 г., когда, согласно распространённой в советское время версии, в Москве юнкера, освобождавшие от мятежников Кремль, взяли в плен находившихся там солдат 56-го запасного полка. Им было приказано выстроиться, якобы для проверки, у памятника Александру II, а затем по безоружным людям внезапно был открыт пулемётный и ружейный огонь. Было убито около 300 человек.

В более поздних исследованиях, основанных на свидетельствах участников событий, этот эпизод описывается по-иному. После того, как полковник Рябцев предъявил ультиматум самозванному «гарнизону», комиссар Ярославский сбежал, а оставшийся комендант Берзин, испугавшись штурма, капитулировал. Открывшие ворота солдаты 56-го запасного полка сдались юнкерам, но это была провокация. Когда стоявшие на площади юнкера подсчитывали солдат, то из казарм или Арсенала раздались выстрелы в юнкеров -- это и было сигналом для спрятавшихся в верхних этажах казарм начать стрельбу по юнкерам. В ответ на это юнкера открыли стрельбу, а батальонный командир Александровского училища полковник Дренякин приказал открыть стрельбу из орудия через запертые Троицкие ворота. Подошедшие на помощь юнкерам 2 броневика открыли пулемётный огонь. Впоследствии это событие было объявлено «страшным кремлёвским расстрелом».

Отдельные исследователи относят к белому террору и репрессии царского правительства против социалистов, начавшиеся с 1866 года после неудачного покушения Д. В. Каракозова на Александра II.

Сергей Мельгунов, давая характеристику белого террора, определяет его как «эксцессы на почве разнузданности власти и мести», поскольку в отличие от красного террора, террор белый не исходил прямо от органов белой власти и не был обоснован «в актах правительственной политики и даже в публицистике этого лагеря», в то время как террор большевиков был закреплён целым рядом декретов и приказов. Белые декреты и белая пресса не призывали ни к массовым убийствам по классовому признаку, не призвала к мести и уничтожению социальных групп, в отличие от таковых у большевиков. Как свидетельствовал сам Колчак, он был бессилен над явлением, именуемым «атаманщиной».

2.2 Индивидуальный белый террор 1918 году

Летом 1918 г. в Советской России значительно увеличиваются случаи индивидуального террора. Помимо уже упомянутой организации Б. В. Савинкова, индивидуальные террористические акты подготавливали и проводили другие многочисленные террористические группы.

В начале июня в Петрозаводске было организовано покушение на следователя Областного комиссариата внутренних дел (ОКВД) Богданова.

10 июня 1918 г. в Олонце был спровоцирован винный погром, вылившийся в контрреволюционное выступление.

Активизировалась деятельность эсеровского боевого террористического отряда Г. Семенова. Летом 1918 г. в Петрограде им была организована слежка за В. Володарским, Г. Е. Зиновьевым и М. С. Урицким. В планах террористов значилось также убийство В.И.Ленина, Л.Д.Троцкого и других видных представителей партии большевиков.

Стремление устранить подобную возможность усиления индивидуального белого террора против руководства страны неизбежно вело к укреплению позиции сторонников превентивного террора, направленного на потенциальных террористов Ратьковский И. С. Красный террор и деятельность ВЧК в 1918 году, СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2006, с. 110-111.

События в Петрограде во второй половине июня 1918 г. не были чем-то особенным и характерным только для этого города. Можно указать на ряд террористических актов в рассматриваемый временной промежуток, подготовленных организацией М. М. Филоненко и различными анархическими группами. Всего же в 22 губерниях Центральной России контрреволюционерами в июле 1918 г. было уничтожено 4141 советский работник. Большинство жертв приходится на представителей местных органов власти, поселковых и волостных Советов, но вместе с тем наблюдается и рост индивидуального террора по отношению к представителям центральных органов власти. По неполным данным, за последние 7 месяцев 1918 г. на территории 13 губерний белогвардейцы расстреляли 22 780 человек, а общее количество жертв кулацких восстаний в советской республике превысило к сентябрю 1918 г. 15 тысяч человек.

30 августа 1918 г. в Петрограде в результате теракта был убит председатель ПГЧК, комиссар внутренних дел Северной Коммуны М. С. Урицкий. В этот же день в Москве состоялось очередное, третье по счету, покушение на жизнь В. И. Ленина. Данные террористические акции были следствием уже давно начавшейся охоты на вождей большевистской партии.

Произошедшие в крупных городах теракты дополнялись многочисленными слухами о предстоящих или уже состоявшихся покушениях на В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого и других представителей советской власти. Не менее красноречивы были показатели индивидуального террора на местах.

Усилившийся летом 1918 г. массовый и индивидуальный белый террор неизбежно вел к пересмотру карательно-репрессивной политики советского правительства, к увеличению количества репрессии. Эта политика тем легче утверждала себя в качестве официально проводимой, чем чаще поступали сообщения о белом терроре и о максималистских настроениях в обществе.

Официальное введение института смертной казни Верховным трибуналом, образование комбедов и единой сети чрезвычайных комиссий, удаление из них после июльских событий левых эсеров создавали необходимые предпосылки для коренного изменения внутренней политики.

Разрыв с эсерами и анархистами, сужение социальной опоры в обществе неизбежно вели к диктатуре партии большевиков, а как следствие -- к введению массового красного террора.

Заключение

В ходе Красного и Белого террора осуществлялись зверские расправы. Сотни расстрелянных, разрушенные дома, остатки пожарищ, развалины.

А.И. Деникин в своих Очерках русской смуты признавал, что добровольческие войска оставляли грязную муть в образе насилия, грабежей и еврейских погромов.

А что касается неприятельских (советских) складов, магазинов, обозов или имущества красноармейцев, то они разбирались беспорядочно, без системы.

Белый генерал отмечал, что его контрразведывательные учреждения покрыв густой сетью территорию юга, были очагами провокаций и организованного грабежа.

Факты свидетельствуют о том, что почти сразу же после победы Октября международная реакция перешла от политических, экономических, идеологических методов борьбы непосредственно к военным.

Общий вывод

Ряд историков полагают, что отличие от «красного террора», провозглашённого большевиками, как средство установления их политического господства, сам термин «белый террор» не имел ни законодательного, ни даже пропагандистского утверждения в Белом движении в период гражданской войны. Белые армии не были чужды свойственной войне жестокости, однако «черные страницы» белых армий отличались принципиально от террористической политики большевиков:

- белые никогда и нигде не создавали организаций, аналогичных советским Чрезвычайным комиссиям и революционным трибуналам;

- лидеры Белого движения никогда не призывали к массовому террору, к огульным расстрелам по социальному признаку, ко взятию и расстрелу заложников, если враги не исполняли тех или иных требований;

- участники Белого движения не видели в проведении массового террора никакой необходимости: ни идеологической, ни практической. Объяснялось это тем, что, что целью боевых действий белых была не война против народа или каких-то конкретных социальных классов, но война с небольшой партией, захватившей в России власть, использовав в своих интересах для достижения цели социально-экономическую и политическую ситуацию, а также конъюнктурные изменения в настроениях низов российского общества.

Ряд исследователей считают, что особенностью «белого террора» являлся его неорганизованный, спонтанный характер, что он не возводился в ранг государственной политики, не выступал в роли средства устрашения населения и не служил средством уничтожения социальных классов или этнических групп (казачества, калмыков), в чём состояло его отличие от Красного террора.

В то же время, ряд российских историков указывают на то, что приказы, исходящие от высоких должностных лиц белого движения, а также законодательные акты белых правительств свидетельствуют о санкционировании военной и политической властью репрессивных действий и актов террора в отношении большевиков и поддерживающего их населения, об организованном характере этих актов и о роли их для устрашения населения контролируемых территорий.

Согласно общепризнанной точке зрения, в России понятие «белый террор» применялось для обозначения политики правительств Белого движения, демократических антибольшевистских правительств и иных контрреволюционных сил в стране, а также интервентов в ходе Гражданской войны 1917--1922/23 гг., направленной на:

- подавление революционных политических настроений;

- уничтожение большевистского подполья и партизанского движения;

- уничтожение тех, кто служил в РККА или в органах советского управления.

Список используемой литературы

1. Большая Российская энциклопедия. Том 3. М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия» - 2005. - С. 272--273.

2. Гагкуев Р. Г. Последний рыцарь //Дроздовский и дроздовцы. М.: НП «Посев», 2006 - С. 86

3. Зимина В. Д. Белое дело взбунтовавшейся России: Политические режимы Гражданской войны. 1917--1920 гг. М.: Рос. гуманит. ун-т, 2006. 467 с.

4. Красный террор в Москве: Свидетельства очевидцев / коммент. д.и.н. С. В. Волкова.. -- М.: Айрис-пресс, 2010. -- 496 с.

5. Литвин А. Красный и белый террор 1918--1922. -- М.: Эксмо, 2004

6. Ратьковский И. С. Красный террор и деятельность ВЧК в 1918 году, СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2006, с. 110-111

7. Цветков В. Ж. «Репрессивное законодательство белых правительств», «Вопросы истории», № 4, 2007

Размещено на Allbest.ru