Анализ монографии "Гибель императорской России" из воспоминаний генерала П.Г. Курлова

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский государственный областной университет

факультет истории, политологии и права

Контрольная работа

по предмету: по истории России XIX века

По теме: Анализ монографии «Гибель императорской России» из воспоминаний генерала П.Г. Курлова

Сдал: студент 31 группы з/о отделения

Припорин А. С

Москва 2013

Введение

«Для нации, как и для людей, наступает пора молодости с совершеннолетием, которого нужно дождаться ранее, чем подчинять их законам. Совершеннолетие нации не всегда легко распознать, и если его упредить - пропало дело. Иной народ готов для усвоения дисциплины от самого зарождения своего, иному и в десяток столетий это не дается». Жан-Жак Руссо

Мемуары -- специфический жанр литературы, особенностью которого является документальность; при этом документальность их основывается на свидетельских показаниях мемуаристов, очевиднее описываемых событий. Воспоминания способны восстановить множество фактов, которые не отразились в других видах источников. Мемуарные частности могут иметь решающее значение для реконструкции того или иного события.

Воспоминания -- это не только бесстрастная фиксация событий прошлого, это и исповедь, и оправдание, и обвинение, и раздумья личности. Поэтому мемуары, как никакой другой документ, субъективны. Это не недостаток, а свойство мемуаров, ибо они несут на себе отпечаток личности автора. Все достоинства и недостатки мемуариста невольно переходят и на воспоминания. В противном случае мемуары безлики. Иногда в исторической литературе, в учебниках субъективность мемуаров если не оценивается открыто как недостаток, то, во всяком случае, подразумевается. Однако иными, мемуары быть и не могут. Их субъективность есть объективно присущее им свойство.

Однако мемуары нельзя считать продуктом исключительно личностного происхождения. Они неизбежно несут на себе печать своего времени. Искренность мемуариста, полнота и достоверность его впечатлений зависят от той эпохи, в которой писались, во-первых, и публиковались, во-вторых, мемуары. Немаловажное значение имеет и объект воспоминаний: событие или личность, о которых пишет мемуарист. Иногда это имеет решающее значение. Мемуаристу нередко в первую очередь хочется показать свою роль в этом событии, отношение той или иной выдающейся личности к мемуаристу.

Воспоминания генерала П. Г. Курлова, занимавшего высшие правительственные посты в эпоху последнего царствования, при Столыпине -- товарища министра внутренних дел, заведовавшего делами департамента полиции, в германскую войну -- генерал-губернатора прибалтийских губерний, человека, пережившего русскую революцию, отречение от престола императора, кончину его и его семьи, заключение в Петропавловской крепости и Выборгской одиночной тюрьме, наконец, эмигранта, его воспоминания - это свидетельства очевидца, которому были ведомы многие тайные пружины тогдашних событий.

В мемуарах Курлова нет места красоте литературного стиля. Язык повествования сух и лаконичен, порой напоминает военные сводки, но, тем не менее, это - живая история, своего рода дневник генерала, который больше фиксирует события, чем приукрашивает их. Вместе с тем в тексте заметен высокий пафос, с которым Курлов обращается к царской семье, армии и народу, который дает нам представление о глубоко чувствующем человеке, страдающим за судьбу своей Родины и гордившимся той ролью, что выпала ему.

Автор пытается ответить на вопрос. «Кто же был инициатором и выполнителем так называемой русской революции? Была ли это воля народа или, по крайней мере, воля его большинства, или это были действия отдельных общественных групп, которые не представляли себе даже ясно, какие ужасные последствия вызовут их попытки ниспровергнуть существовавший в России государственный строй?» Курлов П.Г. Гибель Императорской России: -- М.: Современник, 1992. Несомненно, революция была делом рук только этих партий.

Кто те люди, для которых заманчивы были министерские портфели. Безусловно понимавшие опасность и только не имевшие нравственного мужества отказаться от своих вожделений захватить в свои руки власть.

Автор пытается своими глазами показать характеры государственных чиновников, их борьбу за министерские портфели. За место у власти готовы были дискредитировать Императорскую власть, которой присягали.

Особое место автор уделяет Сперанскому, причине его убийства. Одним словом автор пытается разобраться в причинах над происшедшими событиями и, ставшие впоследствии причиной катастрофы - «гибелью императорской империи».

Главными причинами революции в России, по мнению Курлова являются:

Антиправительственные партии.

События на Ходынском поле

9 января 1905 года.

Японская война.

Первая мировая война.

Николай Александрович Романов

Начинаются мемуары с пролога, а именно отрывка молитвы Иову многострадальному, память которого празднуется 6 мая: «Украсти кознствоваше праведных враг и растерзав столп телесе, сокровище не укради духа, обрете бо вооружену непорочного душу».

Праведный Иов, говорил: "Да сгинет день, в который я родился, и ночь, когда было сказано - сегодня зачат ребенок". Он потерял все: имущество, дом, детей, свое здоровье. А потом он потерял последнюю связь с этим миром - понимание друзей и единомышленников.

Так же, как Иов Многострадальный, в день памяти которого родился Император Николай II, Государь верил, что ничего случайного не бывает, и знал, что после благоденствия, трудов и мира настанут страшные испытания для него, для всей России и для его семьи. Так же, как у Иова Многострадального, последним и самым страшным испытанием, которое перенес Николай, было «предательство, трусость, обман» Дневник Николая II http://militera.lib.ru/db/nikolay-2/index.html и полное непонимание почти всех, кто находился вокруг него.

Как же так получилось, что помазанник божий стал Героем многочисленных пасквилей, и источником гнусного эпитета «Кровавый». По словам Курлова это прозвище прикрепилось к имени императора подпольной прессой.

Ходынское поле

Николай стал «кровавым» после давки на Ходынском поле. 1894 году. И именно подпольная пресса сделала в этой трагедии главным виновником императора. Стоит согласиться с Павлом Григорьевичем Курловым, Николай Александрович в дни Своего священного Коронования всей душой стремился слиться со своим народом, восторженно Его всюду встречавшим.

Ведь устройством народных празднеств на Ходынке заведовали специально назначенные для этого должностные лица, а во главе Московской администрации стоял родной дядя Государя великий князь Сергей Александрович. Более того Курлов сообщает, что, ни у одного из близких к Государю лиц не нашлось гражданского мужества доложить Ему в первую минуту всю правду о грандиозности несчастья. Здесь можно не согласится с Павлом Григорьевичем, так как новоиспечённый император был предупреждён своим родственником Николаем Михайловичем: « Помни, Ники, - начал он, глядя Николаю II прямо в глаза, - кровь этих пяти тысяч мужчин, женщин и детей останется неизгладимым пятном на твоем царствовании. Ты не в состоянии воскресить мертвых, но ты можешь проявить заботу об их семьях. Не давай повода твоим врагам говорить, что молодой царь пляшет, когда его погибших верноподданных везут в мертвецкую.

Вечером император Николай II присутствовал на большом балу, данном французским посланником. Сияющая улыбка на лице великого князя Сергея заставила иностранцев высказать предположение, что Романовы лишились рассудка…»АлександрБушков Сталин. Красный монарх

Сожаление о случившимся на Ходынском поле, можно увидеть в коротком очерке, оставленном Николая II в своём дневнике: «Сегодня случился великий грех, - записал Николай II 18 мая в дневнике, - ...потоптано около 1300 человек! Отвратительное впечатление осталось от этого известия. В 12 1/2 завтракали, и затем Аликc и я отправились на Ходынку на присутствование при этом печальном «народном празднике». Собственно там ничего не было... Поехали на бал к Монтебелло. Было очень красиво устроено». Дневник Николая II http://militera.lib.ru/db/nikolay-2/index.html

Кровавое воскресение

В трагедии 9 января 1905 года Курлов оправдывает императора следующим образом: «государь не знал об их намерениях и желаниях, Он не знал, что не перед рабочими, в своем кабинете находился начальник столицы -- с.-петербургский градоначальник, генерал Фуллон, а перед рабочими стояли вооруженные войска, обязанные по долгу службы и в силу закона не подпускать к себе толпы ближе 50 шагов без употребления оружия».

Действием Государя было увольнение градоначальника от должности за прямое неисполнение им своего долга: лично встретить толпу, выяснить желания рабочих масс и их истинное настроение для верноподданнического затем о сем доклада.

Личное отношение Николая II о случившимся можно увидеть в дневнике государя: «Вечером 9 января царь записал в дневнике: "Тяжкий день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки... Войска должны были стрелять... много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело... Завтракали со всеми. Гулял с Мишей». Там же.

Невиновность Царя в «Кровавом воскресении» становится явным. Если обратится к главному свидетелю той трагедии - бывшему священнику Гапону.

Вот что было написано в большевистской «Искре»: «Гапон заявил накануне на митинге: «Если... не пропустят, то мы силой прорвемся. Если войска будут в нас стрелять, мы будем обороняться. Часть войск перейдет на нашу сторону, и тогда мы устроим революцию. Устроим баррикады, разгромим оружейные магазины, разобьем тюрьму, займем телеграф и телефон. Эсеры обещали бомбы... и наша возьмет». Откуда оружие? Эсеры обещали. Михаил Назаров. «Россия накануне революции и февраль 1917 года»

В дополнение сказанного выше, можно добавить сведения Начальника петербургского охранного отделения А. В. Герасимова, который в своих воспоминаниях со ссылкой на Гапона писал, что якобы существовал план убить царя: «Внезапно я его спросил, верно ли, что 9 января был план застрелить государя при выходе его к народу. Гапон ответил: „Да, это верно. Было бы ужасно, если бы этот план осуществился. Я узнал о нем гораздо позже. Это был не мой план, но Рутенберга… Господь его спас…». Воспоминания А. В. Герасимова

Интересной личностью является именно упомянутый господин Рутенберг. Рутенберг Пинхас Моисеевич, 1878 года рождения, активный участник русских революций 1905 и 1917 годов, один из руководителей сионистского движения, организатор Еврейского Легиона и Американского Еврейского Конгресса.

В 1905 году - член партии эсеров, по заданию которой Рутенберг принял участие в шествии рабочих и членов их семей к Зимнему дворцу. А не он ли, боевик-эсер, стрелял в солдат и бомбы бросал? Как утверждают историки, в толпе были и такие, кто открыл огонь по солдатам, спровоцировав их на ответные меры. http://ru.wikipedia.org/

Зубатовщина

После событий 9 января 1905 года, был уволен заведующий особым отделом департамента полиции Зубатов. Который был убежденным сторонником вмешательства правительства в рабочее движение, считая, что содействие и поддержка экономических пожеланий рабочих есть средство взять самое движение в свои руки. П. Г. Курлов в своих рассуждениях делает вывод что: «Странно было бы приписывать событие 9 января только указанному выше обстоятельству, а именно неумелому вмешательству министерства внутренних дел. К нему приложили руку революционеры, для которых удача была бы громадною победою, а неудача и вызванное ей подавление, с неизбежными человеческими жертвами, -- озлобление среди рабочих масс, возможность обвинить правительство в систематическом и даже преднамеренном избиении рабочих. Революционные заправилы прекрасно знали настроение нашего общества, склонного всегда верить лжи и клевете, раз они направлены против правительства. Ведь сделали же из 109 человек, убитых и раненых при этой демонстрации, -- тысячи погибших рабочих, как об этом было неоднократно упоминаемо во всех революционных изданиях! И этому верили, этого нельзя было опровергать, так как в ответ вы слышали обычные заявления: что вы говорите, об этом было написано в газетах!» Курлов П.Г. Гибель Императорской России: -- М.: Современник, 1992.

Курлов, в аресте Зубатова, к сожалению, не описывает причину своего недоумения по отношению ареста Зубатова. Но становится очевидным, что должны были арестовать Гапона. Со священником Гапоном Зубатов познакомился в конце 1902 года по инициативе петербургской администрации. Побеседовав с ним, Зубатов убедился, что в вопросах политики и рабочего движения тот ещё «сырой человек», и сдал его на попечение своему помощнику И. С. Соколову. С. В. Зубатов. Зубатовщина // Былое. -- СПб., 1917. -- № 4. -- С. 157--178. Первое время Гапон только посещал рабочие собрания и изучал литературу, которой снабжал его Зубатов. Однако вскоре он выдвинулся на первое место и приобрёл на рабочих большое влияние. Летом 1903 года Гапон уже читал рабочим лекции по истории революционного движения, и Зубатов возлагал на него большие надежды. Ф. А. Слепов. Из воспоминаний бывшего «зубатовца» // Русское дело. -- М., 1905. -- № 25--33. «Батя у нас молодец, -- говорил Зубатов своему коллеге. -- У него энергии хоть отбавляй. Делом он увлечён, и пользу может принести большую». Маска (И. Ф. Манасевич-Мануйлов). О Гапоне // Новое время. -- СПб., 1906. -- № 10809 (18 апреля). -- С. 3. По воспоминаниям рабочего Н. М. Варнашёва, Зубатов предлагал Гапону возглавить рабочее Общество, но тот отказывался, говоря, что оно слишком тесно связано с полицией. Н. М. Варнашёв. От начала до конца с гапоновской организацией // Историко-революционный сборник. -- Л., 1924. -- Т. 1. -- С. 177--208. Гапон предлагал переустроить общество по образцу английских тред-юнионов, где всё дело ведётся самими рабочими. Г. А. Гапон. История моей жизни. -- М.: «Книга», 1990. -- 64 с. Зубатов считал этот взгляд «опасной ересью» С. В. Зубатов. Зубатовщина // Былое. -- СПб., 1917. -- № 4. -- С. 157--178., а аргументы Гапона называл софизмами Н. М. Варнашёв. От начала до конца с гапоновской организацией // Историко-революционный сборник. -- Л., 1924. -- Т. 1. -- С. 177--208.. В августе 1903 года, после отставки Зубатова, Гапон взял всё дело в свои руки, составил для общества новый устав и повёл рабочих по иному пути. Именно этот путь привёл к многочисленным жертвам.

Манифест 17 октября 1905

Первая победа антиправительственных партий по убеждению П. Г Курлова является Манифест 17 октября 1905 года. На мой взгляд совершенно справедливое замечание. Антиправительственные партии толковали манифест в самом широком смысле. Отсюда -- смута в умах народа, разразившаяся эксцессами и чуть-чуть не доведшая Россию до революции. В дополнение можно добавить Исследование историка М. Л. Размолодин который полагал, что насилие стало возможным из-за устранения местных властей от выполнения своих функций -- причиной тому была полная растерянность местных и центральных властей. Манифест подготавливался в полной тайне, на места не было послано никаких предуведомлений, а после опубликования Манифеста -- никаких разъяснений. Даже министр внутренних дел узнал о нём «одновременно с прочими обывателями». Губернаторы и полицмейстеры не зная, как вести себя в новых, небывалых, условиях, не решались отдавать запретительские приказы, не зная, можно ли запрещать что-то в условиях «конституции» и слали запросы в столицу. Столичные чиновники также не были проинструктированы и отвечали с опозданиями в несколько дней. Как противовес революционным демонстрациям некоторые сановники, страшась запретить их, решили организовывать контрреволюционные, иногда даже возглавляя последние. http://www.hrono.ru/statii/2010/razm_pogromy.php

По мнению Курлова Манифест 17 октября нельзя было обнародовать, не выработав детально тех законов, обещания которых он содержит, так как в такой форме манифест не мог вызвать сомнений, результатом чего была смута 1905 года. Не внес необходимой ясности и высочайше утвержденный доклад графа Витте, комментировавший манифест, носивший теоретический характер и не содержавший в себе реальных жизненных указаний.

Государственная Дума

Историческое значение Манифеста заключалось в распределении единоличного права Российского Императора законодательствовать между собственно монархом и законодательным (представительным) органом -- Государственной Думой.

По мнению Курлова правительство впало в полное противоречие с самим собой, ярко отразившееся и в законодательстве. Государственная Дума не имела права обсуждать и даже возбуждать вопроса об изменении основных законов, а на практике, несмотря на присутствие представителей правительства, получалась картина иная: в речах депутатов только и слышались пожелания и даже требования таких изменений. Уголовные законы карали за принадлежность к партиям, имевшим в своих программах изменение государственного строя. Некоторые партии были не только не легализованы, но признавались явно преступными. Между тем в Государственной Думе те же партии считались как бы легальными, что было особенно непоследовательно ввиду широкой безответственности членов Государственной Думы за свои речи с думской трибуны. Получилось невероятное положение: члены революционных партий за речи, произнесенные вне стен Государственной Думы и заключавшие в себе изложения своих программ, привлекались к судебной ответственности и рядом члены Государственной Думы, громогласно заявлявшие о своей принадлежности к этим организациям, за такие же речи, но в гораздо более резкой форме, оставались безнаказанными.

Бунд

В своих мемуарах Курлов уделяет особое внимание, о распоряжении правительства о воспрещение евреям жительства в сельских местностях. Это естественно вызывало среди них озлобление к правительству. Если к этому прибавить другие ограничения, в том числе затруднения при поступлении еврейской молодежи в учебные заведения, не только высшие, но даже и средние, то естественно, что она легко примыкала к антиправительственным партиям, чем и объясняется развитие в этих местностях еврейской революционной партии «бунд», сыгравшей значительную роль как в волнениях 1905 года, так равно и в самой Российской революции.

Столыпин. Петр Аркадьевич

романов столыпин зубатовщина ходынский

Большую часть времени Курлов уделяет Столыпину характеризуя характер упомянутого, а также свои домыслы о расследовании причины убийства Петра Аркадьевича. История этого чрезвычайного дела до сих пор таит массу неясностей. Ни одна политическая партия не взяла на себя ответственность за это убийство. Самая распространённая версия была такова: агент охранки после разоблачения революционерами был вынужден пойти на убийство Столыпина. Об этом также косвенно свидетельствуют попавшие в печать сведения о появлении в Киеве накануне убийства Троцкого Сидоровнин Геннадий Павлович Глава XVI. Убийца. Расследование // Пётр Аркадьевич Столыпин: Жизнь за Отечество: Жизнеописание (1862--1911). -- М.:: Поколение, 2007. -- С. 584--629.

Министр внутренних дел П. А Столыпин был в дружеских отношениях с Курловым П. Г это видно из переписки министра и назначиного на пост товарища министра внутренних дел Курлова. Павел Григорьевич Служба Павла Григорьевича в отдельном корпусе жандармов состояла, главным образом, в борьбе с революционным движением и была тесно связана с деятельностью департамента полиции, руководившего политическим розыском на пространстве всей Империи. По мнению Курлова революционное движение есть результат деятельности сотрудников, то наличность их на службе у правительства недопустима, если же оно существует и будет развиваться независимо от них, а при помощи других лиц, то наличность сотрудника -- абсолютная необходимость. Розыскным чинам он категорически воспрещал всякое участие сотрудников в активных действиях партии и допускал отмеченные в инструкции продвижение лишь естественным порядком: путем замещения самой организацией сотрудниками арестованных или уехавших видных членов группы. Более того Курлов считал недопустимой так называемую центральную агентуру, т. е. наличность сотрудников, которые стояли в центре боевых организаций или, с другой стороны, секретных агентов, имевших непосредственные сношения с департаментом полиции, помимо местных розыскных учреждений. Характерным примером такого положения является Азеф. Участие Азефа в террористических актах. для Курлова был непонятен. По его мнению, лица, которые имели с ним дело, знали занимаемое им в партии положение и поэтому не могли, после осуществления таких выдающихся боевых предприятий, как убийство В. К. Плеве и великого князя Сергея Александровича, о которых Азеф своевременно не предупредил департамент полиции, не остановиться над вопросом: не переоценивают ли они партийное значение Азефа, являющегося в действительности не членом центрального комитета, а рядовым работником, который мог не знать, а тем более принимать участие в задуманных комитетом преступлениях, или -- если значение Азефа было для них несомненно -- ни одной минуты не усомниться в участии его в этих убийствах и все-таки продолжать им пользоваться. Не смотря на своё недоумения этого метода, Курлов сам допускает такую ошибку, которая станет роковой. Читая высказывания Курлова на этот счет создаётся впечатление что Петр Григорьевич желает оправдаться. Курлов обвеняет в халатности Кулябко, который проявил избыток доверия к Богрову, пустил его в театр, а главное, перед самым фактом убийства, потребовав, как сообщает Курлов, что Кулибяко приказал Багрову ехать домой и не отлучался из своей квартиры, не проводив его сам или через кого-либо из своих чинов до улицы. Допустив же в себе неограниченную веру в сотрудника и оставив его перед наружной дверью вестибюля, он дал возможность Богрову вернуться в театральный зал и совершить убийство.

В показаниях же Кулябко приметно существенное обстоятельство: он отказывается от чрезвычайно важного показания. Сначала он заявил, что не может считать себя виновным в происшедшем несчастье, так как Богров был допущен в театр с ведома генерала Курлова. Затем он поменял показания, сказав, что «допустил в театр Богрова без ведома Курлова и специально просил именно эти показания считать действительными». А. Серебренников Убийство Столыпина. Свидетельства и документы. -- Нью-Йорк: Телекс, 1989. -- С. 280 Причину такой перемены видели в письме, найденном при обыске у супруги Кулябко, которая приходилась сестрой Спиридовичу. В нём содержалась угроза: «Если меня посадят на скамью подсудимых, тогда и я вспомню, что у меня жена и ребёнок, и отброшу я тогда всякую щепетильность и поставлю вопрос ребром о всей той конспирации, которую проводили относительно меня 1 сентября. Хотели сделать без меня, ну и сделали, неважно только вышло». Там же Самое загадочное то, что, неожиданно в начале 1913 года дело было закрыто по поручению Николая II. Сидоровнин Геннадий Павлович Глава XVI. Убийца. Расследование // Пётр Аркадьевич Столыпин: Жизнь за Отечество: Жизнеописание (1862--1911). -- М.:: Поколение, 2007. -- С. 584--629.

Не смотря на всю загадочность этого дела, воспоминания Павла Григорьевича сообщают нам интересные сведения. Разговор Курлова с П. А. Столыпиным, который ярко характеризует и объясняет создавшееся после его смерти положение. На указание, Петра Григорьевича, что по возвращении в Петербург он будет просить его разрешения сделать несколько перемен в личном составе розыскных учреждений, П. А. Столыпин сказал:

«Это вам придется делать уже без меня. По здешней обстановке вы не можете не видеть, что мое положение пошатнулось. Как почтительно она склонялась перед ним в Петербурге. В Киеве было иначе. Для П. А. Столыпина не нашлось места в придворных экипажах, следовавших в Императорском кортеже, и он ездил в наемной коляске, что очень затрудняло его охрану. Вероятно, Столыпин перешёл кому-то дорогу. Это видно из поездки императора в Чернигов. Председателю Совета министров, который являлся одним из первых сопровождающих императора Столыпина по его же словам «Забыли пригласить».

По мнению Курлова убийство Столыпина дело рук не революционеров, объясняя своё предположение тем, что даже незначительные, политические убийства в революционной печати становились хвалебные гимны. В этом же случае убийство было встречено молчанием. Приходится, таким образом, прийти к убеждению, что этим преступлением руководила какая-либо иная, неведомая нам сила...

Курлов аккуратно подчёркивает о причастности к убийству Столыпина именно Коковцева. Подчёркивая его минусы характера и враждебное настроении по отношению к Столыпину. П. А. Столыпин выдвигал на первый план интересы государства, а Л. Н. Коковцов -- свои личные. Самолюбие В. Н. Коковцова -- мелкий чиновничий эгоизм; его снедало желание занимать при этом выдающееся положение, и это ему не удалось при исключительном влиянии П. А. Столыпина на своих сочленов по Совету Министров Если, таким образом, вопрос о личной вражде между обоими премьерами является моим выводом, то вражда политическая имеет под собой фактическую почву в подтверждение ее можно сослаться на собственные слова министра финансов. В. Н. Коковцов обратился к Курлову со словами «Благодетельствуете мужичков, насаждая хутора». Ясно, как относился он к любимому детищу П. А. Столыпина -- аграрной реформе и что ожидало ее после смерти последнего. Каковы бы догадки небыли, так или иначе, это останется тайной.

Распутин

Конец 19-го и начало 20 века знаменуется упадком религии не только в высшем обществе, но даже в народе. Неизбежным спутником такого падения является мистицизм, который незаметно, даже для искренно верующих людей, перемешивается с чистой религией.

Для того, чтобы выжить, кто-то должен установить духовное господство над остальным человечеством. Оккультизм становится поэтому метафизической основой идеологии тоталитарных режимов и сект современности. В конечном счете, оккультизм опирается на идею господства неразумной природы в человеческой активности и способствует претворению этой идеи в жизнь. Денисова Л. В. Догматическое основание метафизических систем

Размещено на Allbest.ru