Советский фактор в Восточной Европе в конце 40-х – начале 50-х гг. XX вв.

В Польше в ноябре 1949 года Крестьянская народная партия и остатки Польской крестьянской партии создали Объединенную крестьянскую партию, а в июле 1950 г. в Демократическую партию влились остатки Партии труда.

Постсталинские соглашения явили собой мощный стимул для дальнейшего роста политического влияния СССР в этих странах. Бывший "санитарный кордон", созданный Западом после окончания Первой мировой войны, стал превращаться в новый "санитарный кордон", подчиненный Москве и направленный против западных держав.

В конце 40-х - начале 50-х годов во всех странах Восточной Европы была проведена реформа административно-территориального деления. Главной ее целью было создание более компактных административно-экономических единиц и проведение административно-территориального деления стран в соответствии с потребностями индустриализации. В Болгарии законом от 17 сентября 1949 г. было введено новое деление на округа, околии и районы. В Польше реформа административно-территориального деления была проведена в июне 1950 г. В результате были созданы три новых воеводства, изменены границы других воеводств, повятов и городов.

В конце 40-х - начале 50-х годов в европейских странах народной демократии стало уделяться повышенное внимание формированию и укреплению местных органов власти - народных советов (при национальных комитетах). В 1949-1950 гг. они повсюду стали едиными органами государственной власти на местах. По замыслу компартии, советы должны были стать формой массового участия трудящихся в управлении государством. Они избирались на 2-3 года. Их полномочия заключались в руководстве всей хозяйственной, социальной и культурной жизнью в стране в соответствии с законами и распоряжениями вышестоящих органов. Народные советы разрабатывали и исполняли местный хозяйственный план, бюджет, принимали меры для рационального использования местных ресурсов и управления предприятиями, обеспечивали охрану общественного порядка и прав граждан, соблюдение законов.

В этот период были укреплены центральные аппараты государственной власти, органы управления народным хозяйством, министерства и ведомства, в том числе комитеты планирования. Задачи индустриализации, развития экономики на плановых началах требовали сильного государственного регулирования и централизованного управления экономическими процессами. А итогом послужило чрезмерное вмешательство и бюрократизация управленческого аппарата.

В качестве своих исполнительных и распорядительных органов народные советы образовывали исполнительные комитеты. Местные народные советы и их исполкомы подчинялись как соответствующим вышестоящим органам власти, так и центральным государственным.

В конце 40-х - начале 50-х гг. были приняты новые конституции в шести восточноевропейских странах: в Венгерской Народной Республике (от 18 августа 1949 г.), в Германской Демократической Республике (от 30 мая 1949 г.). В Польской Народной Республике (от 22 июня 1952 г.), в Румынской Народной Республике (от 24 сентября 1952 г.) и Конституционный закон об основах общественного и государственного устройства ФНРЮ, и о союзных органах власти (от января 1953 г.), так называемая вторая Конституция Югославии.

4 июля 1950 г. Народным собранием была утверждена новая редакция Конституции Народной Республики Албания. После 1948 г. это были уже идеологические документы. Образцом для большинства из них была сталинская Конституция СССР 1936 года. Большинство конституций отражали, с одной стороны, существующее политическое и социально-экономическое устройство, а с другой, - носили перспективный характер.

Будучи идеологическими документами, Конституции НРА, ВНР и РНР провозглашали главной целью общества строительство социализма, а Конституции ПНР - делали это в завуалированной форме. В преамбуле подчеркивалось, что "формируется и крепнет новый общественный строй, отвечающий интересам и стремлениям широчайших народных масс".

Конституции отражали классовую сущность установленной власти и созданного государства. В них говорилось, что власть принадлежит не просто народу, а трудовому народу. Руководящая роль правящей коммунистической партии в одних конституциях фиксировалась, а в других - камуфлировалась. Главы, посвященные высшим органам государственной власти и управления, в большинстве конституций были однотипные. Их структуры напоминали советскую. Государственное собрание в Венгрии, Сейм в Польше объявлялись высшими органами власти, которые в свою очередь избирал президиум (в Польше - Государственный совет). Правительство являлось высшим исполнительным и распорядительным органом. Среди его традиционных функций появилась новая - составление и осуществление народнохозяйственных планов.

Почти все конституции устанавливали выборность верховных судей и судов. Они подчеркивали, что экономическая жизнь развивается на основе народнохозяйственного плана. В большинстве конституций была провозглашена монополия на ведение внешней торговли государством.

Конституции содержали, как и Конституция СССР, большой перечень социальных прав, которые государство должно было обеспечивать. К ним относились право на труд, что означало право на получение работы с оплатой в соответствии с количеством и качеством труда; право на отдых и пользование местами отдыха. Гарантированное ежегодным оплачиваемым отпуском; право на здравоохранение и на помощь в случае болезни и потери трудоспособности; право на образование, в том числе бесплатное на уровне 7-8 классов; право на использование достижений культуры и прочее. Конституция устанавливала, что государство оказывает помощь и поддержку развитию науки, культуры и искусства.

Хотя конституция и провозглашала основные демократические свободы - свободу слова, печати, организаций, собраний, митингов, шествий и демонстраций, - они не расшифровывались, а их применение, как правило, содержало определенные оговорки.

Принятые в конце 40-х - начале 50-х годов в ряде стран Восточной Европы конституции были важным политическим событием в жизни этих стран. Но хотя они и обеспечивали социальные права трудящихся, демократические права и свободы носили скорее декларативный характер, а часть из них в конце 40-х - первой половине 50-х годов к тому же и нарушались. "Эти конституции закрепляли централизованно-бюрократическую модель государственного и экономического устройства".

Таким образом, становление политических режимов близких к советскому можно условно разделить на два периода. Первый период: 1944-1948 гг. период утверждения «народных демократий», переходный период на пути к социализму. Характеризуется он постепенным захватом власти коммунистами при активной помощи Советского Союза, слияние коммунистических и социалистических партий. Второй период: 1949-1953 гг. период интенсивной социализации региона. В данный период Советским руководством используются более жесткие методы утверждения социализма по советскому образцу. Это репрессии в партии, внедрение института советских советников, создание Информационного бюро коммунистических партий, изоляция региона от западных держав.

2. Информационное бюро коммунистических партий как механизм влияния СССР в Восточной Европе

Ориентировочно с середины 1947 г. Советский Союз перешел к осуществлению нового стратегического курса в Восточной Европе. В результате послевоенная общественная тенденция национально-государственного единства, облаченная коммунистами в концепцию «народной демократии» и «национальных путей к социализму», все больше отходит на второй план, уступая место новой тенденции -- социально-политической конфронтации и построения классового государства -- диктатуры пролетариата. На этом этапе единственно приемлемой признается советская модель развития.

Образование Комиинформа планировалось и готовилось советским руководством в полной тайне от остальных восьми компартий, приглашенных на совещание в Шклярской Порембе 22 - 28 сентября 1947 г.

Совершенно неожиданно для них советская сторона явочным порядком предложила создать координирующий орган в виде информбюро, поставив других участников встречи перед необходимостью немедленного ответа и обеспечив тем самым принятие желательного ей решения. Последующая деятельность Комиинформа определялась Москвой. Это касалось и всех заседаний, и совещаний представителей компартий - членов Комиинформа, и издания его газеты «За прочный мир, за народную демократию!», и работы созданной в августе 1948 г. постоянной канцелярии секретариата Комиинформа. Характерно, что руководство и все политические сотрудники канцелярии, являвшейся постоянным оперативным органом Комиинформа, были только советскими, а канцелярия действовала фактически как часть аппарата ЦК ВКП (б). на деле Комиинформ стал советским инструментом дополнительного контроля над восточноевропейскими коммунистическими режимами. В его задачи входила организация с территории стран «народной демократии» пропагандистских и иных усилии, направленных против югославского коммунистического режима, отторгнутого от «социалистического лагеря».

Коминформ функционировал как организация самообороны коммунистических партий. Однако с помощью этой организации Сталин хотел наладить прямой контроль над коммунистическими партиями, прежде всего в странах народной демократии. Он хотел контролировать политическую жизнь этих стран, их общественное и государственное устройство, хотел определять ход их развития. В Восточной Европе Коминформ должен был оказывать эффективную помощь в осуществлении коммунистического переворота и стабилизации новой власти. С другой стороны, в соответствии с замыслами и планами Сталина Коминформ был призван способствовать сплочению стран народной демократии, естественно, под личным руководством Сталина, в чем усматривалась главная гарантия против внешней и внутренней угрозы реставрации капитализма. По мысли Сталина, Коминформ должен был служить также средством формирования идеологического единства. Газета этой организации выходила под названием «За прочный мир, за народную демократию!». Авторские права на название принадлежали Сталину. Кое-кто пытался возражать против чрезмерно длинного названия, но безуспешно. Сталин полагал, что в случае выхода газеты с таким названием западные информационные агентства день за днем вынуждены будут повторять коммунистический лозунг. Однако эта надежда не оправдалась. Запад относился к газете просто как к органу Коминформа.

К каждому очередному заседанию Информбюро или его Секритариата готовились многообразные материалы по отдельным партиям и положению в странах, причём соответствующие досье не только пополнялись новыми, написанными «по спецзаданию» материалами, но нередко в них подбирались документы прошлых лет, в том числе с оттенком «компромата». Эта тенденция отчетливо проявилась в 1947 г. в связи с критикой концепции «национального пути» к социализму и особенно усилилась после принятия резолюции Коминформбюро по Югославии.

Новую организацию при всем желании трудно было сравнивать с Коминтерном, но сравнить было можно. Сам себя Коминформбюро называл центром связи и координации коммунистических партий СССР, Восточной Европы Франции и Италии, но по мере внутриевропейского ожесточения, его роль могла пересечь границу словесной пропаганды. Не было секретом наличие массовой социальной поддержки коммунистических движений как на Востоке, так и на Западе Европы. Коминформбюро мог стать центром антиамериканизма.

Польша.

В контексте новой политической ситуации, сложившейся в Польше второй половины 1945 г. Э. Особука-Моравский, и значительная часть руководства Польской социалистической партии (ППС) поддержали идею о том, что ППС должна стать связующим звеном между коммунистами и другими партиями. Реализация этой установки позволила бы социалистам превратиться в ведущую силу правительственной коалиции и обеспечить себе свободу действий.

Кроме того, подобная политическая конфигурация давала им шанс избежать конфронтации между Польской рабочей партией (ППР) и главными силами крестьянской партии «Польске сторонництво людове» (ПСЛ), которые представлял Ст. Миколайчик. Это вытекало из программных установок социалистов, которые являлись сторонниками эволюционных форм различного рода преобразований и выступали за соединение глубоких социально-экономических реформ с политической демократией.

Союз с ППР рассматривался в партии как необходимый фактор для внутренней стабилизации, так как ППС опасалась усиления правых сил в обществе. Необходимость этого союза объяснялась также международными условиями, т.е. особой ролью, которую стал играть в послевоенной Польше Советский Союз, для которого в свою очередь, партия польских коммунистов стала главным политическим партнером.

По международным вопросам программные документы ППС содержат идеи, совпадающие с позицией коммунистов. Социалисты, которые в межвоенный период относились к наиболее последовательным критикам СССР, на основном этапе - после XXV конгресса ППС (1944 г.) - подчеркивали необходимость изменения позиции Польши по отношению к восточному соседу. В резолюции конгресса, на котором присутствовала лишь небольшая группа близких к ППР социалистов, говорилось, что при оценке действий правительства они исходят из того, что «основополагающие программные положения Манифеста Польского комитета национального освобождения в области внешней политики отвечают чаяниям народа». А «гарантией сохранения безопасности Польши должен был стать союз Польши и СССР и поддержание дружественных отношений с демократиями Запада».

В резолюции Верховного совета (ВС) ППС от ноября 1944 г. приведен перечень стран, с которыми социалисты предлагали прежде всего поддерживать дружественные контакты, - это Великобритания, США, Советский Союз, Франция, Италия, Чехословакия, Югославия, Швеция, Норвегия, Бельгия. А другая резолюция, от 26 февраля 1945 г., называет в качестве союзника Польши среди великих держав лишь СССР. В нем предлагается даже экономическое восстановление страны осуществлять, опираясь прежде всего на Советский Союз.

Из записи беседы советника Посольства СССР в Польше В.Г. Яковлева с министром пропаганды и генеральным секретарем ЦК Польской социалистической партии (ППС) С. Матушевским о положении в рабочих партиях Польши. «Я спросил Матушевского, под каким политическим лозунгом выступит ППС в своей программе, под лозунгами ли создания народной демократии или под лозунгом борьбы за социализм.

Матушевский ответил, что конечной целью ППС будет являться строительство социализма, а народно-демократическое государство будет являться переходным этапом».

«Моравский: Вот взять хотя бы товарища Сталина, какую огромную роль он играет. Ведь если бы не он, многое было бы совсем иначе».

Перспективы устройства Польши затрагивались 28 апреля 1944 г. в ходе двухчасовой беседы И.В. Сталина с ксендзом Ст. Орлеманьским, прибывшим в Москву из США с целью «завоевать американским поляков на свою сторону и подготовить таким образом почву для открытых выступлений Рузвельта по польскому вопросу». В записи беседы выражено отношение Москвы к будущему польскому государству: «Тов. Сталин говорит, что в отношении Польши у Советского Правительства нет никаких намерений вмешиваться во внутренние дела, и тем более вмешиваться в религиозные дела. Какие порядки, политические, социалистические или религиозные, будут существовать в Польше - дело самих поляков. Что мы, советские люди, хотели бы иметь в Польше? Мы хотели бы, чтобы в Польше существовало такое правительство, которое понимало бы и ценило бы хорошие отношения со своим восточным соседом».

Излагая развернутую концепцию «польского пути» к социализму (это делалось на собрании варшавского актива ППР и ППС 30 ноября 1946 г.). В. Гомулка заявил, что «народная демократия развивается к социализму эволюционно, мирно, без потрясений, без диктатуры пролетариата, иначе, чем в СССР», что «диктатура рабочего класса, а тем более диктатура одной партии не является ни необходимой, ни целесообразной».

Вопреки распространенному мнению о том, что уже в первые в послевоенные годы советское руководство пыталось «установить социализм» в странах Восточной Европы, многие архивные документы свидетельствую об обратном. Особый интерес в этом отношении представляет пространная запись четырехчасовой беседы И.В. Сталина с польской правительственной делегацией во главе с президентом В. Берутом и премьер-министром Э. Осубука-Моравским 24 мая 1946 г. Этот документ заслуживает специального анализа. Здесь же в связи с вопросом о «строительстве социализма», важно отметить, что у советского руководства тогда, в 1945, 1946 гг. и, пожалуй, до середины 1947 г., была совсем другая позиция относительно «перехода к социализму» в Восточной Европе. Эта позиция изложена Сталиным в ходе беседы с польской делегацией. Сталин поставил вопрос: «Каков характер строя, установившегося в Польше после ее освобождения?» и отвечает: «В Польше нет диктатуры пролетариата, и она не нужна. Строй, установленный в Польше, - это демократия, это новый тип демократии. Он не имеет прецедента. Демократия, которая установилась у Вас в Польше - это демократия, которая приближает Вас к социализму без необходимости установления диктатуры пролетариата и советского строя. Вам не нужна диктатура пролетариата, потому что в нынешних условиях, когда крупная промышленность национализирована и с политической арены исчезли классы крупных капиталистов и помещиков, достаточно создать соответствующий режим в промышленности, поднять ее, снизить цены и дать населению больше товаров широкого потребления, и положение в стране стабилизируется. Режим, установленный ныне в Польше, обеспечивает ей максимум независимости и создает все необходимые условия для процветания без эксплуатации трудящихся. Этот режим стоит сохранить. Если блок ППС и ППР распадется, установленная в Польше демократия погибнет».

К вопросу о диктатуре пролетариата Сталин вновь возвращается при встрече с лидерами Польской социалистической партии 19 августа 1946 г. Он вновь ставит вопрос: «Должна ли Польша пойти по пути установления диктатуры пролетариата? Нет, не должна. Такой необходимости нет. Более того, это было бы вредно. Перед Польшей, как и перед другими странами Восточной Европы, в результате этой войны открылся другой, более легкий, стоящий меньшей крови путь развития - путь социально-экономических реформ. В результате войны в Югославии, Польше, Чехословакии, Болгарии и других странах Восточной Европы возникла новая демократия, совершенно отличная от демократий, установленных в некоторых странах прежде».

К концу 1947 г. ППР в основных чертах сформировала свое представление о переходе к социализму. Польский путь к социализму, говорил Гомулка, отличается от советского тем, что сохраняются многопартийная система, парламентарная демократия, при этом он делал акцент на том, что строительство социализма должно осуществляться в независимой, суверенной Польше. Так продолжалось до осени 1947 г. В сентябре 1947 г. состоялась встреча в Шклярской Порембе. Признавая необходимость обмена мнениями и опытом между коммунистическими партиями, Гомулка опасался, что принятое совещанием решение об образовании Информационного бюро коммунистических и рабочих партий будет означать возрождение Коминтерна и установление контроля над суверенными партиями. Принятие коммунистическими и рабочими партиями восточноевропейских стран диктата Сталина положило конец поиска собственных путей к социализму.

В декабре 1948 г. произошло объединение ППР и ППС в польскую объединенную рабочую партию (ПОРП). Похоронив концепцию «польского пути к социализму», приняв на вооружение сталинскую «теорию» об обострении классовой борьбы, ПОРП должна была воплощать в жизнь во всех сферах заимствованную извне модель.

Начались массовые репрессии. Большую роль в организации репрессий играли направленные в Польше Л. Берия советские офицеры.

В «Идейной декларации», принятой Объединительным съездом, был провозглашен курс на построение «фундамента социализма в Польше» под руководством ПОРП.

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что в Польше к концу 40-х годов установился твердый курс на построение социализма. Не обошлось без давления и контроля Советского Союза.

Болгария.

9 сентября 1944 г. в результате народного восстания к власти пришел Отечественный фронт. В первые послевоенные годы в Болгарии был установлен новый режим, который был переходным от буржуазного к социалистическому строю.

Прошедшие в Болгарии в 1944 - 1945 гг. политические процессы со всей очевидностью показали, что коммунисты начали решительно расчищать путь к своему единовластию в стране. Целенаправленно и планомерно с болгарской политической арены устранялись люди, чей авторитет или активная деятельность мешали установлению единовластия БРП (к).

«Народный суд», организованный и руководимый БРП (к) под зорким оком Москвы, занимает центральное место в послевоенных репрессиях в Болгарии. Однако с окончанием его деятельности преследования политических противников коммунистов не прекратились. В последующие годы перед судом болгарской компартии оказались оппозиционные политические организации и их лидеры, большинство которых были подлинными носителями демократических традиций. Некоторые из них (Н. Петков, К. Лулчев) еще вчера были союзниками коммунистов по Отечественному фронту (ОФ), но осмелились выступить против усиливавшейся советизации Болгарии. Сам же Отечественный фронт все больше превращался в ширму, за которой БРП (к) прибрала к рукам всю политическую и экономическую власть в стране, сверяя при этом каждый шаг с Москвой. В соответствии с договоренностями «большой тройки» о разделе сфер влияния, СССР имел возможность прямого воздействия на развитие внутриполитических процессов в Болгарии. Это обеспечивалось присутствием здесь советских войск о оперативных групп НКВД, решающей ролью СССР в Союзной контрольной комиссии (СКК) в Болгарии, использованием системы политических, экономических и военных советников.

Выступая 10 сентября 1946 г. перед иностранными профсоюзными делегациями и журналистами, Г. Димитров подчеркнул, что «в Болгарии вполне возможно при необходимой работе и подготовке, на основе народной демократии и парламентского режима в один прекрасный день перейти к социализму без диктатуры пролетариата». Несколько позже, в августе 1947 г., Г. Димитров в интервью американскому корреспонденту указал на отличия «болгарского пути» к социализму от пути Советской России и подчеркнул. Что на основе анализа социальной структуры, внутреннего и международного положения можно сделать вывод, что «Болгария может перейти к социализму своим путем, т.е. без диктатуры пролетариата».

Тем не менее политические интересы Г. Димитрова были устремлены на дружбу с Советским Союзом. Об этом свидетельствуют его речи, в которых он указывает на то, что дружба с Советским Союзом - это гарантия мира. Георгий Димитров. Избранные статьи и речи. «Пусть пребудет в веках Болгаро-советская дружба» (опублик. 21 ноября 1946 г.). «Болгаро-Советская дружба имеет решающее историческое значение для Народной республики Болгарии в настоящем и будущем. Дружба с Советским Союзом - это гарантия мира, т.к. именно Советский Союз идет во главе народов в их борьбе за прочный, демократический мир. Никто не сделал и не делает так много, как Советский Союз, для обеспечения Болгарии справедливого мира. Дружба с Советским Союзом является фактором, способствующим подъему благосостояния болгарского народа. Укрепление экономического сотрудничества с нашим могучим соседом - Советским Союзом - ускорит и обеспечит полный расцвет народного хозяйства Болгарии!».

«СССР - несокрушимый оплот мира». «И сегодня, когда империалисты объявили поход против Советского Союза и стран народной демократии, против всего прогрессивного на свете, когда новые претенденты на мировое господство шантажируют народы, угрожая им новой войной. Великое социалистическое государство твердо стоит во главе демократического, антиимпериалистического лагеря, вселяя в него уверенность в превосходстве его сил над силами империалистической экспансии и агрессии. Поэтому все демократические народы и все честные, прогрессивные люди мира жизненно заинтересованы в дальнейшем укреплении Советского Союза, в увеличении его экономической и оборонной мощи, в успехе его миролюбивой внешней политики, в его успешном всестороннем процветании. … Болгарская народная республика, как и все страны демократии, обязанные своим освобождением, самостоятельным существованием и развитием прежде всего Советскому Союзу….».

Основные линии построения социализма были намечены на декабрьском 1946 г. V съезде БРП (к), на котором с политическим отчетным докладом выступил Г. Димитров. В нем он проанализировал политическое прошлое партии, особенности ее развития после победы восстания 9 сентября 1944 г. и констатировал крутой поворот в курсе компартии. Который не мог не строиться на ее теоретических представлениях: если в 1945-1946 гг. Г. Димитров подчеркивал, что народная демократия - это не советская власть, не диктатура пролетариата, а совершенно особая форма власти, то уже на съезде он сформулировал прямо противоположный тезис о том, что народная демократия является формой диктатуры пролетариата.

Политические процессы 1944 - 1948 гг. в Болгарии явились составной частью становления тоталитарного режима. Провозглашенные коммунистами в народно-демократический период лозунги о лояльном сотрудничестве и равноправии различных партий в рамках Отечественного фронта оказались чисто тактическим (и в значительной мере демагогическим) приемом. На практике же от этих лозунгов БРП (к) стала отказываться уже в первые месяцы после прихода ОФ к власти. Под флагом борьбы с фашизмом происходило физическое уничтожение всех, кто не был согласен с утверждавшейся гегемонией компартии, кто не хотел примириться с новыми порядками. Провозглашенная с созданием Коминфорбюро в сентябре 1947 г. установка на форсированное углубление революционного процесса в странах Восточной Европы, отказ «национального пути» к социализму и на построение его по советскому образцу и советскими методами исключала наличие здесь конструктивной оппозиции, отстаивавшей иные варианты, общественного развития.

Борьба болгарских коммунистов с оппозицией велась в соответствии с интересами советской политики, исходившей из того, что внутренний режим в Болгарии должен отвечать договоренностям Большой тройки и позициям, которые СССР завоевал на Балканах в ходе второй мировой войны. Судебные процессы 1947 - 1948 гг. явились отражением новой стратегии сталинского руководства, продиктованной нарастанием противоречий между державами-победительницами в послевоенный период. Провозглашенная с созданием Коминформбюро в сентябре 1947 г. установка на форсирование процесса построения социализма по советскому образцу и советскими методами в восточноевропейском регионе исключала наличие в этих странах конструктивной оппозиции, отстаивавшей иные варианты общественного развития.

В условиях начавшейся «холодной войны» сталинское руководство стремилось теснее привязать народно-демократические страны Восточной Европы к СССР, навязать им советскую модель общественного устройства, ставило перед коммунистами этих стран задачу перехода к ускоренному строительству социализма. Во многом именно это определило принципиальные изменения в политической жизни Болгарии в конце 1947 - начале 1948 гг. Их суть сводилась к ликвидации идейного и политического плюрализма и утверждению полной монополии коммунистической партии на власть. Устойчивость диктатуры партийной верхушки, выдаваемой за диктатуру пролетариата, обеспечивалась, с одной стороны, подавлением всякого инакомыслия и массовым политическим террором, с другой - информационной изоляцией населения от внешнего мира и внутренней пропагандой, направленной на формирование единого для всех образа мышления. В БКП стала складываться атмосфера подозрительности, вражды и нетерпимости. По образу и подобию СССР в Болгарии был создан мощный репрессивный аппарат; в моде была слепая преданность «делу партии» и ее вождям. Со второй половины 40-х годов культ личности Сталина стал распространяться и в Болгарии.

4 декабря 1947 г. Великое Народное собрание приняло новую болгарскую конституцию, получившую название «Димитровской». Самым характерным для новой конституции Болгарии был ярко выраженный политический характер. За ее основу была взята советская конституция 1936 г. Конституция 1947 г. отражала дух своего времени - времени ускоренной советизации.

После подписания мирного договора (15 марта 1948 г. договор о дружбе и сотрудничестве между СССР и Болгарией) БРП (к) перешла в наступление, ее руки были развязаны. Начались сфабрикованные судебные процессы против деятелей оппозиции. При этой судьба последней зависела от внешнего фактора. Болгарская оппозиция стала жертвой скорректированной линии советского руководства, главным в которой в это время было форсирование революционного процесса в Восточной Европе, ускорение ее советизации.

Развитие политической жизни в Болгарии в годы «народной демократии» показало, что на деле эта модель не является новой, отличной от советской. Можно согласиться с болгарскими историками И. Баевой и Е. Калиновой в том, что различия между этими двумя моделями сокращались со скоростью, продиктованной Москвой, а конечный результат в обоих случаях был одинаков. Создание Коминформбюро означало конец «народной демократии» и переход стран Восточного блока к ускоренной унификации с советской моделью социализма. С лета 1948 г. в Болгарии начинается новый этап - утверждение советской модели социализма или «чистого» сталинизма, как его часто называют исследователи.

Одной из отличительных черт сталинской модели государственно-бюрократического социализма являлся ее репрессивный характер. После появления в июне 1948 г. Декларации Коминформбюро по югославскому вопросу в Болгарии, как и в остальных странах восточного блока, политическая обстановка заметно изменилась. БРП выдвинула тезис «о резком обострении классовой борьбы в болгарском обществе» и о необходимости «революционной бдительности». Руководители болгарской безопасности направлялись в Москву, чтобы ознакомится с богатым опытом советских органов в успешной «борьбе с классовым врагом». С другой стороны, в Болгарию прибыло много советских «советников» для обучения болгарских коллег режиссуре политических процессов. По указанию из Москвы в каждой социалистической стране следовало найти ответственного партийного руководителя, чтобы написать ему «титовские позиции».

Весной 1948 г. внешнеполитический отдел ЦК ВКП (б) подготовил целый пакет мер с конкретной целью осуществить кардинальные перемены в руководстве восточноевропейских государств. Состоявшиеся на рубеже 1949-1950 гг. судебные процессы стали высшей точкой репрессивной политики БКП.

Российская исследовательница Т.В. Волокитина справедливо отмечает, что репрессии в Болгарии, охватившие не только партийный и государственный аппарат, но и общество в целом, стали важным звеном в механизме утверждения режима советского типа. С помощью репрессий процесс советизации получил ускорение, а власть смогла навязать гражданам новую идеологию и соответствующие ей принципы организации общества.

Таким образом, к началу 50-х годов в Болгарии уже присутствовали все основные элементы «чистого сталинизма». Устойчивость этой тоталитарной политической системы обеспечивалась, с одной стороны, подавлением всяческого инакомыслия и массовыми репрессиями, а с другой - информационной изоляцией населения от внешнего мира и внутренней пропагандой, направленной на формирование единого для всех образа мышления.

Со второй половины 40-х годов «культ личности» Сталина, перешагнув государственные границы СССР, распространился в Болгарии. Однако в начале 50-х годов в стране сложился, помимо насажденного сталинского, еще и свой, национальный «культ личности». В этой роли сумел утвердиться В. Червенков.

Венгрия.

В Москве внимательно следили за ходом формирования Временного венгерского правительства. При этом высказывались конкретные рекомендации по этому поводу. Из дневника В.М. Молотова следует, что во время его переговоров 13 ноября 1944 г. с венгерской делегацией по вопросу образования Временного венгерского правительства советское руководство предлагало «создать венгерское демократическое правительство…. с участием представителей всех партий, представителей всех политических течений». И далее В.М. Молотов снова повторяет, что в правительстве должны быть «представлены все демократические партии и все политические направления». Он говорит, что «и в Москве есть некоторые венгры, которые, может быть, будут полезны для участия в создаваемом органе».

Под давлением Москвы 10 июля 1947 г. венгерское правительство заявило, что оно отказывается от участия в конференции, на которой должен был обсуждаться план Маршала по послевоенной реконструкции Европы. И который, как понял Сталин, являлся попыткой Соединенных штатов оказать противодействие советскому военному и политическому господству в Центральной и Юго-Восточной Европе с помощью экономических махинаций. Чуть ранее в Венгрии был создан орган государственного планирования и с 1 августа началась реализация трехлетнего плана, необходимость которого весь предыдущий год отстаивали коммунисты. После принятия этих мер, все дальше уводивших страну от демократии западного типа по направлению к советской системе государственного устройства, выборы состоялись 31 августа. Причем на основе нового избирательного закона, который удалось протащить коммунистам и по которому около более полумиллиона граждан были лишены права голоса на основании их политической неблагонадежности. С целью обеспечить себе успех коммунисты пошли на серьезные подтасовки и фальсификацию результатов. И тем не менее они увеличили свое присутствие в Государственном собрании лишь до 22% депутатских мест. Даже вместе с другими участниками партий Левого блока они не получили квалифицированного, т.е. абсолютного, большинства. И хотя деморализованная ПМСХ тоже набрала всего 15% голосов, хорошо выступили те группы, которые недавно от них откололись: Демократическая народная партия Иштвана Баранковича заняла второе место на выборах, да и Партия венгерской независимости Пфейффера тоже ненамного отстала от социал-демократов. Однако левое крыло ПМСХ отвергло возможность вступления их партии в коалицию с двумя основными оппозиционными партиями. Благодаря этому сохранилась старая коалиция со вполне управляемым Диньешем, которого коммунисты держали в качестве главы кабинета. Состоявшего из их сторонников от различных партий на министерских постах во имя сохранения парламентского представительства.

Но очень скоро сохранение подобного представительства оказалось совершенно не нужным. Как только план Маршала был введен в действие и Москва решила, что страны, находившиеся в зоне ее интересов, не примут в нем участия, началась полномасштабная холодная война. Сталин отбросил тактику постепенного захвата власти коммунистами в регионе. Он дал новые указания, пояснив их суть, представителям коммунистических партий, собравшимся на встрече, приуроченной к открытию Информационного бюро коммунистических партий в конце сентября 1947 г., через несколько дней после формирования нового правительства Диньеша. Ход событий в Венгрии, а также в соседних странах быстро набрал обороты: за полтора последующих года от бывшей партийной коалиции остались лишь воспоминания, коммунисты сконцентрировали в своих руках абсолютную власть.

Уже не нужны были показательные процессы. Коммунисты для достижения своих целей обходились методами запугивания.

Успешно зарекомендовавший себя в СССР рецепт партийно-государственного строительства стал усиленно экспортироваться в страны Восточной Европы, несмотря на то, что там ситуация была существенно иной. В течение предшествовавших столетий в этом регионе вырабатывались собственные стратегии преодоления отсталости, собственные способы ускоренного движения по пути развития. Эти способы и стратегии разительно отличались от тех, что им навязывались извне. Помимо безусловного подчинения государственного аппарата и всего общества партийной власти вся логика перемен, происходивших в послевоенной Венгрии, как и повсюду в этом регионе, с неизбежностью вела к некритическому восприятию советского опыта, к превращению его в основополагающий принцип и даже догму. Национальные особенности рассматривались как несущественные, а национальные интересы без всяких колебаний жертвовались местными вождями в угоду интересам Коммунистической партии Советского Союза в целом и лично товарища Сталина в частности.

После «года перелома» венгерским коммунистам оставалось совершить исключительно косметические операции, чтобы придать своему de facto правлению внешний облик конституционности. С целью полного искоренения остатков системы многопартийности 1 февраля 1949 г. был возрожден Национальный фронт независимости (1944) под новым названием: Венгерский народный фронт независимости. Охвостья прежних партий, теперь состоявшие в основном из коммунистических попутчиков, слились в нем с Венгерской партией трудящихся (ВПТ) и присягнули подчиняться решениям Народного фронта, председателем которого был избран Ракоши, а Доби и Эрдеи стали его заместителями, Райк - генеральным секретарем. Они все дали торжественное обещание посвятить себя делу построения социализма, признав руководящую роль ВПТ в этом процессе. Личности, посмевшие поддерживать какие-либо иные программы, отныне должны были считаться не представителями какой-то «лояльной оппозиции», а конкретно - врагами венгерского народа. Организации, вошедшие в Народный фронт, также согласились выступить единым списком на всеобщих выборах в Государственное собрание, которые и состоялись 5 мая 1949 г. сразу после того, как были созданы местные отделения Фронта. Как заранее было ясно, 96% избирателей голосовали за кандидатов Народного фронта, из которых 71% принадлежал ВПТ. Примерно таким же было соотношение рабочих и крестьян среди депутатов нового законодательного собрания, в очередной раз демонстрировался триумф диктатуры пролетариата.

Вскоре после создания Народного фронта организованная оппозиция монолитной власти коммунистов либо испарилась вообще, либо с помощью репрессий была приведена к покорности. В течение одной неделе эмигрировал Бранкович, Демократическая народная партия перестала существовать, а кардинал Миндсенти был привлечен к суду по сфабрикованным обвинениям в шпионаже и подрывной деятельности.

Сбор разного рода сведений с целью фабрикации свидетельств и показаний против все возраставшего числа граждан на основании их подлинной, предполагаемой или же мнимой враждебности к демократии (точнее, к советизации). А также получение от них признания собственной вины являлись стандартной практикой в деятельности политической полиции с самого начала ее создания (АВО с сентября 1948 г. была переименована в Службу государственной безопасности - АВХ). По мере истребления многопартийной оппозиции органы безопасности, повторяя советскую модель, превратились в инструмент, с помощью которого, во-первых, можно было расправляться с соперниками внутри самой партии, а во-вторых, поддерживать атмосферу напряженности и страха, столь необходимую для оправдания террора. Когда в Советской России после почти десятилетнего перерыва без репрессий с конца 1948 г. вновь начались массовые показательные процессы, Ракоши, верный своему прозвищу «лучший венгерский ученик Сталина», преданно последовал примеру своего хозяина.

3. Экономическое влияние СССР

В целом вторая мировая война крайне отрицательно сказалась на социально-экономической ситуации в странах Восточной Европы. Помимо колоссальных прямых материальных потерь, которые понесли эти страны в результате эксплуатации их ресурсов германскими монополиями, уничтожение их экономического потенциала, неисчислимых разрушений, огромных размеров достигли косвенные издержки. Не случайно поэтому среди первостепенных задач, которые встали перед правительствами стран Восточной Европы сразу после их освобождения, было восстановление экономического потенциала, решение социальных проблем.

Социально-экономическое развитие в странах Восточной Европы в значительной мере ускорялось благодаря экономической и научно-технической помощи Советского Союза. СССР помогал в промышленном строительстве, поставлял оборудование, сырье и продовольствие, оказывал помощь в подготовке кадров.

Советское руководство сразу после окончания войны стало решать многие экономические проблемы, связанные с перспективами развития стран Восточной Европы.

СССР, руководствуясь интересами политического утверждения в странах Восточной Европы, снизил объемы репараций, согласившись принимать их не в валюте, а товарными поставками. Советский Союз, заявляя о своем отказе от получения в полном объеме причитающихся ему репараций, получал большой пропагандистский выигрыш и существенные политические дивиденды.

Н.С. Хрущев вспоминает, что «Сталин очень заботился о развитии экономики стран народной демократии и помогал им, чем только мог… Помощь народным демократиям преследовала и рекламные цели (Сталин был очень щепетильным в этом отношении): дескать СССР имеет неисчерпаемые возможности. Все делалось для того, чтобы привлечь к себе и закрепить за собой страны народной демократии».

При предоставлении кредитов Советский Союз руководствовался не коммерческой выгодой, идеологическими и политическими интересами. Об этом свидетельствуют льготные условия кредитования. Кредиты предоставлялись без начисления процентов или с начислением процентов, размер которых колебался от 0,5-2 до 3-5% годовых, на длительный срок (в среднем до 12-15 лет). Предоставленные кредиты погашались в основном поставками традиционных товаров.

В первые послевоенные годы экономика стран народной демократии сталкивалась с огромными трудностями: ощущался недостаток сырья, материалов и электроэнергии для промышленности; рост производства сельскохозяйственной продукции существенно отставал от возраставших потребностей в ней. Понимание руководителями европейских стран народной демократии необходимости дальнейшего расширения и углубления взаимного экономического сотрудничества нашло свое воплощение в создании в Москве в 1949 г. Совета Экономической Взаимопомощи (СЭВ). Стремление стран к многостороннему экономическому объединению было связано также с политикой западных государств в отношении СССР и стран народной демократии. Начавшаяся «холодная война» и жесткий бойкот, которому Запад подверг СССР и все страны Восточной Европы, потребовали от них осуществить в короткий срок географическую переориентацию своих внешнеэкономических связей в направлении объединения взаимных усилий в подъеме экономики и решении социальных задач.

В отличие от Комиинформа Совет экономической взаимопомощи по своей организационной структуре, а также по процедуре рассмотрения различных вопросов в большей мере напоминал многосторонний орган. Его деятельность частично отражала не только советские интересы, но и специфические экономические устремления ряда коммунистических режимов Восточной Европы. Это во многом было связано с особенностями самой сферы работы СЭВ, имевшей конкретно-экономический, а не политико-идеологический характер. С первых же шагов организации СЭВ, Москва фактически продиктовала остальным его членам меры по разрыву экономических связей с Югославией и по установлению контроля над торгово-экономическими отношениями каждой из восточноевропейских стран с государствами вне «социалистического лагеря». Тем самым СЭВ сразу же превращался в инструмент политических решений, нужных советскому руководству. В то же время инициированные Москвой первые решения СЭВ - о ценах и многостороннем клиринге между государствами - участниками Совета, о внедрении единой системы стандартизации - практически тоже вели к усилению диктата советской стороны. Поскольку ставили рубль в необоснованно преимущественное положение по отношению к восточноевропейским валютам и фактически распростроняли на Восточную Европу советские технические стандарты. На практике СЭВ целиком оказывался в советских руках и превращался в своеобразный придаток структуры советского блока. Устав СЭВ, являясь основным нормативным (учредительным) документом, регулирующим деятельность Совета, определял его задачи, нацеленные на развитие социалистической экономической интеграции. В преамбуле Устава, ст. 1, характеризующей цели и принципы Совета, и ряде других соответствующих статей нормативно закреплялись положения о единстве процесса сотрудничества и интеграции, неразрывности этих понятий. Из положений Устава СЭВ исходило, что конечные цели сотрудничества и интеграции - построение социализма и коммунизма. Одним из средств в достижении этой цели являлось развитие всестороннего братского экономического сотрудничества.

В первое десятилетие деятельности СЭВ в качестве приоритетного направления было определено становление взаимного экономического и научно-технического сотрудничества стран-членов Совета, включая развитие их взаимной торговли на долгосрочной основе. С учетом потребностей их национальных экономик, необходимости развития индустриализации, других отраслей экономики, подъема жизненного уровня населения, организацию обмена хозяйственным опытом, оказание взаимной помощи сырьем, продовольствием, оборудованием, машинами и т.п.

В этот период внешняя торговля оставалась главной формой экономического сотрудничества стран СЭВ, важнейшим каналом взаимной помощи в их экономическом развитии. В тот момент более эффективно работала Комиссия по координации торговли стран-участниц Совета Экономической Взаимопомощи с капиталистическими странами. Координация проводилась путем обсуждения на заседании комиссии, а также на совещаниях представителей внешнеторговых организаций вопросов о ценах на координируемые товары, о времени выступления на рынках, а также об установлении лимитов цен, ниже которых участники координации могли продавать товары только после предварительной консультации с другими заинтересованными участниками. Так, в основном за счет поставок топлива и сырья из СССР удовлетворялись потребности народного хозяйства стран СЭВ в угле, нефти, нефтепродуктах, металлургическом коксе, черных и цветных металлах. СССР выступал и в качестве относительно крупного экспортера в эти страны зерна.

С целью обеспечения планомерности поставок товаров, необходимых для развития экономик стран СЭВ, а также стабильности рынка сбыта для производимой ими продукции на II сессии СЭВ (август 1949) было признано целесообразным вести торговлю между странами-членами СЭВ на основе долгосрочных соглашений. Через год СЭВ принял рекомендации по расширению внешнеторговых связей стран СЭВ.

Взаимному экономическому сближению сопутствовали общность целей и однотипность социально-экономических систем, общий внешний противник - Запад, а также географическое положение. В первой половине 50-х годов Советский Союз был для стран народной демократии основным источником кредитов, машин, оборудования и сырья. Они получили выход на огромный рынок сбыта, техническую помощь и возможность развивать собственную промышленность. В первой половине 50-х годов экономические отношения Советского Союза со странами народной демократии развивались на основе долгосрочных соглашений, заключенных на четыре-пять лет.

Таким образом, в достижении своих политических целей советский союз использовал и экономические рычаги. В трудное для себя послевоенное время Советский Союз кредитовал на выгодных условиях страны региона, осуществлял поставки товаров первой необходимости, отказывался от части репараций. В целях контроля и координации торговых отношений был создан Совет экономической взаимопомощи и таким образом Советский Союз полностью переориентировал рынки Восточной Европы на себя.

Польша.

Положение Польши после окончания войны было очень трудным. Польско-советский торговый договор, подписанный в Москве 7 июля 1945 г., предусматривал взаимные поставки сырья и товаров, причем в 1945 г. из Советского Союза в Польшу доставлялось больше, чем из Польши в СССР. Советское правительство отказалось в пользу Польши от всех претензий на немецкое имущество на всей ее территории. По оценке советских экспертов, принятой польской стороной, разница между стоимостью имущества на землях, ранее принадлежавших Польше и отошедших к СССР, и возвращенных ей землях составили 5,5 млрд. долларов в пользу Польши. В этой связи Польша обязалась доставлять Советскому Союзу каменный уголь по низкой цене - 1 доллар за тонну в течение всего времени оккупации Германии.

В 1949 г. Польша вступила в Совет Экономической Взаимопомощи. Из Советского Союза были заимствованы не только принципы и главные направления развития плановой экономики, но и методы управления, получившие в последствии наименование командно-административных. Стали внедряться такие советские методы повышения производительности труда как социалистическое соревнование, принятие трудовыми коллективами повышенных социалистических обязательств.

Болгария.

В преодолении послевоенной разрухи и восстановлении хозяйства страны большую экономическую помощь Болгарии оказывал Советский Союз. В марте 1945 г. было заключено первое торговое соглашение между СССР И Болгарией. Находясь в тяжелом положении после окончания войны, Советский Союз поставлял в Болгарию зерно, хлопок и другие товары, предоставил кредиты и займы. Все это помогло восстановлению экономики страны и при этом изменило его структуру - наметилась тенденция к росту удельного веса тяжелой промышленности. В СССР Болгария могла экспортировать продукцию, в основном сельскохозяйственную, не находившую сбыта на западных рынках. Экономическая привязка страны к Советскому Союзу способствовала укреплению руководящих позиций БРП (к) и создавала условия для радикальных преобразований народного хозяйства по советскому образцу.

В декабре 1945 г. Советское правительство предоставило Болгарии взаймы 30 тыс. тонн кукурузы и 20 тыс. тонн пшеницы. Идя навстречу просьбам болгарского правительства СССР еще дважды - весной 1946 и зимой 1948 г. - поставлял в страну зерно, необходимое для пропитания населения.

В апреле 1946 г. между двумя странами было заключено новое соглашение о взаимных поставках товаров, на основании которого СССР экспортировал в Болгарию свыше 1200 видов сырья и промышленной продукции.

Разносторонняя экономическая помощь Советского Союза выражалась не только в торговле, а и в предоставлении Болгарии на выгодных условиях кредитов и займов, научно-технической документации. В создании смешанных советско-болгарских обществ и предприятий, в помощи подготовке болгарских научно-технических и производственных кадров (в 1946 г. первые группы молодежи были направлены на учебу в советские вузы).