Отечественная война и русское общество 1812–1912. Русское купечество и война 1812 года

Размещено на http://www.allbest.ru/

Отечественная война и русское общество 1812-1912: Русское купечество и война 1812 года

Отечественная война застает русское купечество в положении «рассыпанной храмины». В то время, как дворянство выступает в этой войне, как более или менее организованное целое, сразу взявшее в свои руки направление и мирных и военных событий, русское купечество щедро жертвует, выражает патриотические чувства, глухо волнуется, но при этом «бредет розно» и стоит темной массой статистов на заднем плане исторических событий. А между тем вряд ли какая-либо другая война так глубоко задела и так широко взволновала наше «темное царство» купечества, как Отечественная война. Это и не удивительно.

Прежде всего, Отечественная война с самого начала приняла ясно выраженный экономический характер. Экономические мотивы проступали в ней явственно, почти обнаженно, едва прикрытые пестрой и прозрачной тканью идеологий.

С самого начала, поэтому русскому купечеству пришлось смотреть на Отечественную войну как на источник возможных экономических обогащений или разорений.

Война, переброшенная в Россию, несла с собою очень крупное перемещение экономических центров, резкую перемену всей экономической конъюнктуры, новое направление спроса и предложения. Но этого мало. На знаменах наполеоновской армии были аршинными буквами написаны новые принципы мирового хозяйства, осуществление которых должно было сильнейшим образом повлиять на положение всей русской торговли и промышленности. По мере развития военных действий, наконец, армия Наполеона надвигалась и проникла в самое сердце купеческой Руси - в Москву. В Москве бился пульс торгово-промышленной жизни всей России, и из нее по всей стране разливалась экономическая энергия.

В рамки нашей статьи не входит выяснение роли и позиции российского купечества в подготовлении войны, в борьбе за и против континентальной системы, в первых фазисах развития военных действий внутри России и т. д. - это выяснено в статьях других авторов.

Мы должны остановиться на том влиянии, какое оказала уже сложившаяся и развившаяся война 1812-го года на русское купечество.

Знаменитому гр. Ростопчину, в руках которого в интересующий нас период находилась вся Москва, да и вообще русскому правительству и дворянству купечество рисовалась в мало лестном виде толстосумов, которых горячим словом патриотического убеждения надо было подвинуть на дела щедрого благотворения.

Официальная власть тогда носила слишком сплошной и выдержанный дворянский характер, чтобы дворянские режиссеры патриотических и военных действий отвели купечеству какую-либо самостоятельную роль. Народ должен был поставлять солдат, дворяне - командиров, а купечеству отводилась роль как бы финансистов патриотической войны.

Когда французская армия уже вплотную надвинулась на Москву, когда она нетерпеливо стояла уже у ее ворот, гр. Ростопчин в своих патриотических речах возлагал на купечество обязанность щедрых пожертвований.

В своей известной речи, произнесенной в июле 1812 г., гр. Ростопчин обратился в дворянском собрании к дворянам, апеллируя к их патриотическому разуму и чувству и указывая широким жестом на соседнее купеческое собрание, уверенно воскликнул: «Оттуда польются к нам миллионы». Миллионы действительно полились «оттуда». Русское купечество внесло очень крупные капиталы в Отечественную войну.

Многие купцы жертвовали целые состояния; «дворяне, - пишет одна современница, - жертвовали, вооружая на свой счет ратников из своих крестьян от 25 человек одного, а купечество - деньгами, всякий по своему усердию. Весьма многие жертвовали по 20, 30 и 50 тыс. рублей».

Когда Александр І в купеческом собрании обратился с пламенным патриотическим призывом к купцам, то в ответ опять из среды купцов «полились миллионы».

Итак, упования гр. Ростопчина на щедрость купцов, несомненно, увенчались блестящим успехом.

Но как же исполнилась другая часть упований гр. Ростопчина, - упований на незыблемую и ничем ненарушимую верность купечества стародавним заветам русской жизни и их органическую неспособность к увлечению идеями Запада, которые проникали тогда в передовые умы русского общества?

Гр. Ростопчин был спокоен за «свое» купечество. Он был уверен, что русское купечество совершенно невосприимчиво к той «заразе», которая к его глубокому негодованию проникала с Запада в Россию.

В патриотически-обличительной повести «Ох, французы», написанной как раз в интересующую нас эпоху, гр. Ростопчин высмеивает подражание французам и увлечение «французскими» идеями.

Но при этом он выражает непоколебимую уверенность, что эта ядовитая чаша французских идей минет русское купечество; оно не прикоснется к этому заморскому зелью.

В предисловии к этому обвинительному памфлету гр. Ростопчин пишет:

«Купцы и крестьяне хотя и подвержены всем известным болезням, кроме нервов и меланхолии, но еще от иноземства кое-как отбиваются и сея летучая зараза к ним не пристает. Они и до сих пор французов называют немцами, вино их - церковным».

Эта злая характеристика нашего темного царства эпохи Отечественной войны в общем, в применении ко всему купечеству, была, несомненно, справедлива. Неорганизованное и невежественное, оно не находило по большей части иных знаков, кроме денежных, для выражения своей патриотической тревоги. В то время как дворянство выступало на первых ролях и стремилось политически использовать движение, купечество выделило лишь небольшую горсть столичных купцов, которые пошли дальше патриотических междометий, денежных пожертвований и узкоклассовых вожделений и с напряженным интересом стали думать и читать о «французских идеях».

Среди петербургского и московского купечества начинают именно в эту пору появляться отдельные лица и небольшие кружки, которые сумели за патриотическим шумом услышать голос истории. Они начинают интересоваться французами не только как врагами русских, но и как носителями великих идей века, всколыхнувших всю Европу и навсегда отрезавших возможность отступления к старым политическим позициям, из которых государства были выбиты армией Наполеона.

В мемуарах русских дворянских современников Отечественной войны мы находим не то насмешливые, не то недоуменные заметки о некоторых русских купцах, интересовавшихся французскими идеями и достававших за дорогую цену «опасные» русские и иностранные книги.

Но таких купцов была горсть. И общая масса русского купечества не была захвачена тем могущественным идейным циклоном, который надвигался из Франции на все тогдашнее передовое общество Европы. Это не значит, однако, что русское купечество только жертвовало и пассивно ожидало развязки грандиозных исторических событий. Из этой пассивности оно было выбито прежде всего тем жгучим экономическим интересом, который представляла для него война.

Отечественная война, как мы уже отметили, задела русское купечество за самую сердцевину его интересов, и оно, конечно, не преминуло использовать исторические события частью, чтобы избежать разорения, а частью, чтобы обогатиться.

Чем больше развивались военные действия, тем больше в область экономической жизни России вносилась путаница и происходила резкая и коренная переоценка всех экономических ценностей и цен. Чрезвычайно сократившийся провоз всех товаров из-за границы сразу поднял цены на все товары внутри России.

Русское купечество сумело широко использовать этот общий подъем цен для своего классового обогащения. «Я вам скажу, - писал П. Чичагов гр. Воронцову, - что одним взмахом пера нас обеднили на две трети: мука в Петербурге от 18 до 25 руб. пуд; сукно от 35 до 50 руб. аршин». Сахар сделался недоступной роскошью - платили до 80 руб. за пуд. Городское население изнывало от необычайного вздорожания жизни и винило в этом купцов. В Петербурге пользовались популярностью стихи (приводимые у К. Военского), выражавшие царившее повсюду раздражение против купцов:

Лишь с Англией разрыв коммерции открылся,

То внутренний наш враг на прибыль и пустился.

Враги же есть все те бесстыдные глупцы,

Грабители людей, бесчестные купцы.

На сахар цену вновь сейчас и наложили:

Полтину стоил фунт, рублем уж обложили.

Это популярное стихотворение свидетельствует о большом раздражении, накопившемся у городского населения против купцов, которых прямо причисляют к «внутренним врагам».

Конечно, население не могло разбираться в том, где кончается ответственность русских купцов и начинается безответственность стихийных экономических факторов тогдашнего мирового рынка. Несомненно, что в значительной степени повышение цен было вызвано этими мировыми факторами, ни в каком отношении не находившимися в зависимости от русских купцов. Но и русские купцы, в свою очередь, к этому вызванному мировым рынком повышению всех товарных цен, набавили свои спекулятивные вожделения, воспользовавшись своим монопольным положением.

Как мы уже отметили выше, сильный патриотический подъем, вызванный в русском обществе Отечественной войной и в особенности занятием Москвы, был как нельзя более на руку российскому купечеству. Развитие русской торговли и промышленности было объявлено делом патриотическим. Рост и усиление русской национальной торговли и промышленности рассматривались как крупный козырь в борьбе с Наполеоном. И русский патриот эпохи Отечественной войны ставит своей обязанностью, своим долгом покупать только русские товары и только в русских лавках. Правительство осыпает русских купцов и промышленников знаками милости и внимания. Оно начинает с этой именно эпохи раздачу почетных наград и отличий за успехи на поприще торговли и промышленности. Учреждается особый стотысячный фонд для поощрения русской промышленности и выдачи ссуд купцам и фабрикантам. Журнал «Северная пчела» с восторгом оповещает, что московские купцы теперь не стыдятся своего «русского торга» и не только не выдают, как делали раньше, русские товары за заграничные, но, наоборот, выставляют и подчеркивают, что они торгуют только русскими товарами.

В высшем русском обществе становится признаком хорошего патриотического тона покупать только русские товары и только в русских лавках. Иноземным товарам и иноземным купцам объявляется патриотический бойкот.

Патриотический подъем вносит оживление в среду московских купцов и промышленников, лелеющих мечту об избавлении от иностранной конкуренции, об ограждении от нее высокой стеной запретительных пошлин.

В марте 1812 года три московских купца (Пантелеев, Александров и Герасимов) подают министру внутренних дел записку, в которой развивают теорию самодовлеющего национального хозяйства России, не нуждающейся в иностранных товарах.

«Россия есть такое государство в Европе, - читаем мы в этой записке, - которое богатством собственных произведений, нужнейших в жизни, далеко превосходит прочие державы и если бы не имела надобности в чужестранных изделиях по причине усовершенствования их мануфактур и по недостатку собственных, то самая необходимость заставила бы иностранные державы за российские коренные произведения платить наличные деньги в том количестве, за какое только россияне захотели бы им предоставить. Нет никакой нужды доказывать, что произведения российские весьма преимуществуют перед иностранными, потому что в первых заключается необходимость самонужнейшая в жизни, а в последних необходимость так названная роскошью и нужная для вкуса утонченного и изобычества. Следовательно, сия необходимость еще обходима.

Со времени усовершенствования в роскоши российского вкуса сколько Россия утратила драгоценных своих произведений, меняя на сущие безделки, служащие только к украшению и блеску. А по дороговизне сих необходимых безделок, недоставало даже российских изделий при мене товаров и весьма много доплачиваемо было чистым золотом».

Эти слова показывают, что русская буржуазия 1812 года отлично поняла сплетенность своих протекционисских интересов с финансовыми интересами казны. Тяжелое финансовое положение страны заставляло русское правительство подумать об улучшении нашего торгового баланса, повышении активности его, т. е. превышении ценности вывоза над ценностью ввоза. Ввозились же в Россию, главным образом, предметы роскоши. И русская буржуазия умело использовала это сплетение своих интересов с интересами казны. Патриотические цветы вырастали из экономических корней. Теория экономического национализма, освященная бенгальским огнем патриотического увлечения, питалась как финансовыми интересами казны, так и экономическими интересами буржуазии. Она угрожала лишь интересам дворянства, которое являлось главным потребителем тех предметов роскоши, которые ввозились из-за границы и против которых и были направлены громы патриотического красноречия московских промышленников. Но покупательные силы дворянства были настолько подорваны, что оно и само вынуждено было сильно сократить свой спрос на предметы роскоши.

Экономический национализм в связи с затруднительными сношениями с Западом помогли русской буржуазии проложит своим отечественным товарам путь к русскому широкому потребителю.

Несмотря на сильное экономическое и финансовое разорение, период Отечественной войны отмечен сильным ростом русской промышленности. Растут русские купеческие дома, фабрики, заводы. С 1804 по 1814 год число русских фабрик увеличивается на целую треть, с 2.423 до 3.731, а число рабочих поднимается с 95.202 до 169.530.

При этом характерно, что росли главным образом фабрики, рассчитанные на народный, а не правительственный спрос.

Фабрики, которые вырабатывали предметы роскоши, не обнаруживали роста, и это тем более характерно, что провоз именно предметов роскоши из-за границы сильно упал, и цены на них сильно поднялись. Для отечественных фабрикантов роскоши почти освобождалось от конкуренции обширное поле деятельности. Но несмотря на это, производство предметов роскоши не обнаруживало в период Отечественной войны стремления к росту, что объяснялось надорванностью покупательной силы городского населения, в частности служилого дворянства, которое главным образом являлось потребителем предметов роскоши и которое очень чувствительно пострадало от падения покупательной силы денег.

Купцы и промышленники постепенно начинают эмансипироваться от исключительной зависимости от казенного спроса.

Если исключить чисто военный спрос на амуницию и продовольствие для войск, - спрос, который в виду особенности Отечественной войны сравнительно не был велик, то ко второй половине 1812 года правительственный спрос на всяческие товары и продукты не только не вырос, но сократился. Стеснение в деньгах, финансовая неподготовленность к войне заставляют русское правительство до последней крайности ограничить все свои «штатские» затраты.

Указом 15 июля 1812 года повелено было: 1) остановить все гражданские строения, какого бы они ведомства ни были, «ниже работ, предположенных по ведомству путей сообщения»; 2) остановить все выдачи ссуд частным лицам; 3) «все капиталы и суммы городам принадлежавшие, как за удовлетворением одних токмо необходимых расходов, которые могут обратить на такое же основание в государственное казначейство, вследствие чего и по городам остановить времятерпящие расходы, как-то: строения и другие разные заведения».

купечество россия война отечественный

Атака (Верещагина)

Этот указ, несомненно, сильно ударив по карману русского купечества, сразу сократил казенный спрос на пеструю массу самых различных товаров.

Но это сокращение казенного спроса было с лихвой покрыто ростом народного спроса. А параллельно с этим несколько ослабела экономическая зависимость купечества и фабрикантов от казны и усилилась их экономическая зависимость от широкой массы потребителей.

Этот процесс, в связи с общим сотрясением всех основ, вызванным наполеоновскими войнами, не мог не повлиять не только на экономическую плоть, но и на политический дух русского купечества. В период Отечественной войны русское купечество нагляднее и осязательнее, чем когда бы то ни было, почувствовало существование неразрывной связи между своим экономическим благополучием и направлением политического курса правительства.

Оно почувствовало и свою зависимость от мировых политических событий. Крайне нетвердый изменчивый курс правительственной политики вел к тому, что и экономический курс все время бросало из стороны в сторону, и русское купечество на наглядных и общепонятных уроках текущей истории научалось понимать связь своих классовых интересов с общеполитическим развитием страны.

Политика не только внутренняя, но и внешняя перестает казаться передовому русскому купечеству, задеваемому ею в своих кровных экономических интересах, чем-то посторонним, его не касающимся. Политика задевала купечество за его самые сокровенные экономические интересы. Обрывистый, капризный ход нашей внешней политики, быстрая смена экономической конъюнктуры, бешеная скачка цен на все товары, внезапное сжимание и столь же внезапное расширение внутреннего рынка, - все это выводило русское купечество из застывших форм быта и мысли, встряхивало его, заставляло прислушиваться к историческим событиям и вдумываться в них и обнажало связь между его коммерческими делами и общим ходом русской и мировой политической жизни.

Отечественная война содействовала политическому росту нашего купечества. Больших успехов в области политического сознания и классового сплочения купечество не сделало, но как показали годы, непосредственно следовавшие за Отечественной войной, громовые события освободительной войны разбудили у передового купечества Петербурга и Москвы и интерес к политической жизни Западной Европы, и недовольство политической жизнью России.

Александр I в Осташкове

Размещено на Allbest.ru