Государственная дума России как историографическая проблема

Размещено на http://www.allbest.ru/

Государственная дума России как историографическая проблема

За 100 лет с начала деятельности Государственной думы накоплен огромный фактографический и историографический материал, который нуждается в творческом осмыслении.

Отметим два обстоятельства, затруднявшие изучение Государственной думы. Одно из них - идейно-политическое. На протяжении ста лет история Думы разрабатывалась в контексте различных ценностных мировоззренческих традиций, через призму соответствующей идеологии и политики, часто весьма далекой от подлинной науки. Второе - причины собственно научно-организационного порядка. Ни одна научная структура не взяла на себя задачу комплексной разработки истории Думы. Проблема рассматривалась лишь в контексте отдельных идейно-политических и партийных направлений общественной мысли, причем исследователей занимали по преимуществу отдельные сюжетные линии; обобщающих исследований по истории Государственной думы Российской империи всех четырех созывов до сих пор нет.

Границы трех историографических периодов определяются сменой теоретико-методологических парадигм, вызванных коренной ломкой общественно-политических и экономических отношений. Разумеется, такая смена не может быть одномоментной, существуют переходные периоды большей или меньшей протяженности, в рамках которых какое-то время существуют и взаимодействуют различные научные школы.

Если на первом историографическом этапе (1906 - 1917 гг.) проявлялся идеологический плюрализм, то для исследований второго, "советского" этапа (1917 - середина 1980-х годов) был характерен "большевизмоцентризм": исследователи, следуя ленинским оценкам деятельности Думы, стремились представить российскую социал-демократию (особенно ее думскую большевистскую фракцию) в роли единственного выразителя интересов и чаяний большинства народа в ходе, как избирательных кампаний, так и агитационно-пропагандистской работы внутри Думы.

Появление "нового направления" в советской историографии, в принципе не меняя мировоззренческие марксистско-ленинские установки, внесло, тем не менее, определенные коррективы в изучение Государственной думы. Во-первых, хотя и в завуалированной форме, началась дискуссия о природе политического режима "конституционного" периода. Во-вторых, расширилось поле исследования непролетарских политических партий. Появились, хотя редкие и непоследовательные, но более широкие оценки как политических партий, так и, вслед за ними, думских партийных фракций. В-третьих, широкое введение в научный оборот одной из ленинских идей - о "левом блоке" - привело к коррекции оценок трудовиков, народных социалистов, социалистов-революционеров и, соответственно, их думских фракций и групп. В-четвертых, возрос интерес к избирательным кампаниям, к анализу леворадикальных думских законопроектов, думской и внедумской деятельности левых депутатов, трактуемой как подготовка общественного мнения страны к насильственной ликвидации третьеиюньского политического режима.

В целом, существующая периодизация историографии Государственной думы (дооктябрьская, советская, постсоветская) представляется обоснованной и рациональной. Общей для всех периодов представляется сравнительно высокая степень идеологизированности и политизированности исследований. Нарастание плюрализма мнений и толерантность суждений в первом и, особенно, в третьем периодах не меняет этой общей оценки. Достаточно напомнить, что рассмотрение Государственной думы в дооктябрьской и примыкающей к ней эмигрантской литературе через призму ценностных моделей переустройства России (консервативной, либеральной и социалистической) во многом близко к оценкам Государственной думы различными научно-исследовательскими направлениями - школами посткоммунистического периода. Однако особенность каждого из трех историографических периодов заключается в наличии разных пропорций идеологизированности и политизированности. Советская историография, особенно с середины 1930-х годов и вплоть до конца 1980-х, находилась в жестких тисках марксистско-ленинской парадигмы, которая пронизывала и исследования, посвященные Думе. Что касается первого и третьего периода, то наличие плюрализма приводило к большей результативности исследований.

Характерной чертой первого периода историографии Думы являлось, прежде всего, формирование широкой источниковой базы, которая, по сути, и стала основным фундаментом для последующих периодов. Был создан и в значительной мере введен в научный оборот основной корпус документов и материалов, отражавших, во-первых, избирательный процесс, во-вторых, структуру и механизмы функционирования Думы, ее регламент, руководящие органы, отделы, комиссии и подкомиссии, комитеты, в-третьих, законотворческую работу и политическую деятельность Думы, в-четвертых, богатую информацию, посвященную характеристике депутатского корпуса и биографиям депутатов в отдельности. Немалая часть этих документов была опубликована в период существования самой Думы и была доступна дореволюционным исследователям и публицистам.

В дооктябрьский и прилегающий к нему эмигрантский период Дума рассматривалась в контексте трех основных моделей - консервативной, либеральной и социалистической, представители которых по-разному оценивали причины, смысл и направленность перемен, начавшихся после 17 октября 1905 года. Консервативные публицисты и историки (А.А. Башмаков, И.И. Восторгов, С.Ф. Шарапов), вынужденные примириться с "волей монарха", объявленной в ответ на вызов революции, оценивали деятельность "парламента" не просто с критическим пристрастием (особенно I, II, IV Думы), но и весьма скептически, считая, что и конституционализм, и особенно парламентаризм, противоречат национальной российской истории, что Дума не выражает "истинного мнения" большинства народа, а деятельность ее либерального, социалистического и "инородческого" крыла играет губительную роль, расшатывает исконные национальные традиции. Хотя представителями консервативной публицистики и историографии был высказан ряд в общем и целом верных наблюдений и оценок (качественный состав депутатского корпуса, антиконструктивизм позиций либералов и социалистов и др.), но главное противоречие их позиции заключалось в стремлении доказать неизменность сути самодержавного политического строя и в фактическом стремлении придать Думе не законодательный, а законосовещательный характер, поэтому консерваторам-охранителям не удалось воссоздать реальную картину деятельности Думы.

Негативные оценки думской деятельности в целом преобладали и у представителей социалистического спектра общественного мнения - с принципиально противоположных позиций. При всей необходимости дифференцированного подхода к социалистическим публицистам и историкам, нельзя не заметить, что их объединяло неприятие думской избирательной системы, недовольство ограниченностью полномочий Думы; по их мнению, Думы (особенно III - IV) не отвечали задачам эпохи, требовался созыв не "цензовой" Думы, а демократически избранного Учредительного собрания, единственно способного создать политическую систему с общенародным представительством. Они осуждали не только Думу, как "парламентскую ширму", но и критически оценивали деятельность "буржуазных" парламентских институтов на Западе и их перспективы. Идеалом для социалистов было именно всенародно избранное Учредительное собрание, что, по сути, и определило их оценки Думы, участие в которой для социалистов было вынужденной мерой, способом создать условия для развертывания борьбы с авторитаризмом. Если в думских публикациях трудовиков и эсеров (В.Г. Богораз, С. И. Бондарев, Л. М. Брамсон, А.Л. Караваев, С.Л. Маслов, Т.В. Локоть), в основном акцентировалось думское противостояние по аграрной проблеме, то меньшевики и народные социалисты (Ф.И. Дан, Л. Мартов, П.П. Маслов, К. Залевский, В.В. Водовозов, А.В. Пешехонов) предпринимали попытки вписать предвыборную борьбу и деятельность оппозиционных фракций в контекст развития революционного общественного движения. Положительно в целом оценивая думскую деятельность левой оппозиции (особенно согласных блокироваться с социал-демократами эсеров и "твердых" трудовиков), большевистские публицисты (В.В. Воровский, В.И. Ленин, Н.А. Семашко, К.Н. Левин, И.И. Скворцов-Степанов, А.Г. Шлихтер), в свою очередь, подвергали резкой критике думскую политику правительства, правоконсервативных и "соглашательски-контрреволюционных" либеральных фракций. Данную историографическую традицию социалистических публицистов (особенно большевистского толка) восприняла советская историография.

Объяснимая для межреволюционной эпохи публицистичность и полемичность выступлений правых и левых радикалов и связь думской проблематики с ключевыми вопросами политической борьбы не давали этим авторам возможности объективно всмотреться и адекватно оценить такое сложное и многоплановое явление, как первое в истории России народное представительство.

Наиболее близкими к реальности были оценки либералов, которые оценивали манифест 17 октября 1905 г. и новую редакцию Основных законов 23 апреля 1906 г. как первый шаг к конституционализму. В этом контексте либеральные правоведы В. М. Гессен, В. В. Ивановский, М. М. Ковалевский, С. А. Котляревский, Н. М. Коркунов, Н. И. Лазаревский, С. А. Муромцев, А. А. Пиленко, Г. Ф. Шершеневич и другие рассматривали Государственную думу в качестве реального института представительной власти, который, будучи еще несовершенным, имел шанс стать в перспективе полноценным парламентом. Нередко они проводили компаративный анализ выборных систем и полномочий представительных палат, рассматривали думскую процедуру и парламентские прецеденты. Публицистические работы лидеров кадетской партии раскрывали выборную политику партии и парламентские установки кадетской фракции (П.Н. Милюков, П.Б. Струве, А. И. Каминка, В. Д. Набоков), анализировали парламентские дебаты и думские конфликты (М. М. Винавер). Попыткой осмысления кадетскими идеологами опыта I Думы можно считать сборник "Первая Государственная дума" (1907 г.), в котором проанализирован состав депутатского корпуса (Н.А. Бородин), работа депутатов над ответным адресом императору (В.Д. Набоков), политическая деятельность Думы (И.И. Петрункевич) и особенности национального вопроса в Думе (А.Р. Ледницкий), тактика партий (В.М. Гессен) и политические конфликты в Думе (М.М. Винавер), а также выработка думского регламента (С. А. Муромцев). В ряде статей разъяснялся комплекс законодательных инициатив кадетской фракции, направленных на превращение страны в конституционное государство (Н.А. Гредескул, И.Б. Иоллос, А.И. Каминка, Ф. Кокошкин, В.Д. Набоков, С. Котляревский, П.И. Новгородцев, М.И. Петрункевич, Г.Ф. Шершеневич), рассматривались аграрные проекты партии (П.Д. Долгоруков, А.А. Кауфман). Стремление обобщить перводумский политический опыт и показать обществу его конструктивное значение в условиях Первой мировой войны и усиливающегося кризиса политической системы отразил выход в 1916 г. сборника статей и воспоминаний "К 10-летию 1-й Государственной думы", в котором участвовали бывшие депутаты оппозиционных кадетской и трудовой фракций.

Праволиберальное видение Думы в трансформирующейся политической системе представил в своих работах один из лидеров октябристов, профессор-историк В.И. Герье. Освещая ее роль в развитии теории и практики российского конституционализма, он раскрывал перспективы думской модели парламентаризма, критиковал думских представителей социалистических партий за радикализм и нежелание участвовать в парламентской конструктивной работе.

В этот же первый период историографии появилось и большинство воспоминаний о Думе, в том числе изданных в эмиграции мемуаров царских сановников, руководителей Думы, консервативных думских политиков, видных либеральных деятелей в Думе и депутатов - социал-демократов. Однако полное и всестороннее вовлечение этих мемуаров в оборот произошло лишь на третьем историографическом этапе.

Советская историография, базирующаяся на марксистско-ленинской парадигме, рассматривала проект создания Государственной думы как "уловку" режима, создавшего некий "отводной канал" с целью направить разрушительный поток объективно назревшей революции в мирное эволюционное русло. На этих принципах и базировались освещение манифеста 17 октября 1905 г., новой редакции Основных законов, которые рассматривались в качестве неконституционных актов, недемократических избирательных законов 11 декабря 1905 г. и особенно 3 июня 1907 г., оценки реакционной и контрреволюционной деятельности думских консервативных и либеральных фракций, мелкобуржуазности позиции крестьянских депутатов и т. п. Итоговая оценка деятельности Думы, тормозившей развитие революционного процесса в стране, на протяжении 80 лет оставалась негативной.

Впрочем, советский период отличался как временной и тематической неравномерностью исследования думской проблематики, так и определенной сменой исследовательских акцентов и приоритетов. История Думы впервые привлекла внимание советских исследователей уже в самом начале 1920-х годов, когда в семинаре М. Н. Покровского по революции 1905 - 1906 гг. в Институте Красной профессуры им были предложены исследовательские темы, связанные с историей ее создания (А.Н. Слепков) и борьбой классов и партий (С.Г. Томсинский), которые необходимо было осветить с позиций "подлинно-научного, марксистского метода". В то же время М.К. Корбут предпринял попытку анализа подготовки рабочего законодательства в III Думе. Осуждение в середине 1930-х годов концептуальных "ошибок" Покровского и репрессии против Слепкова, Томсинского, Корбута надолго исключили их работы из научного оборота. Оценки Думы и думской политической системы определялись формулировками "Краткого курса истории ВКП(б)", а описание думских событий сводилось к показу борьбы против очевидных врагов и соглашателей, причем оно становилось все более схематичным и "безлюдным"; исследование думской истории практически было "заморожено". Некоторый прирост фактографического материалов шел лишь за счет введения в научный оборот ранее не публиковавшихся работ Ленина и И.В. Сталина и публикации большевистских партийных документов, касавшихся думского периода, которые нередко сопровождались обстоятельными примечаниями. Лишь к концу 1940-х - началу 1950-х годов в связи с подготовкой более обстоятельных обобщающих работ, в том числе по истории первой русской революции, по истории большевистской партии периода реакции и нового революционного подъема, расширилась и думская проблематика. Выполненные, разумеется, с позиций марксизма-ленинизма и в русле общих оценок "Краткого курса", эти работы были посвящены таким сюжетам думского политического противоборства и классово-партийной конфронтации, как выработка и реализация думской тактики большевиков, в том числе борьба против кадетов, деятельность социал-демократических фракций, взаимоотношения самодержавия и буржуазных партий, борьба по аграрному вопросу, обсуждение в Думе национального вопроса на Кавказе, принятие Холмского законопроекта. Ряд работ был посвящен политической деятельности I Думы. Особое внимание уделялось большевистской тактике бойкота "булыгинской" и I Государственной думы, выборным кампаниям большевиков, в том числе на Украине, и руководящей политической деятельности Ленина и Сталина в связи с выборами в IV Думу. Несмотря на то, что многие из диссертаций были написаны на основе впервые вводимых в научный оборот архивных источников, большинство из них осталось неопубликованными.

Заметное оживление советских исследований по думской истории совпало с "потеплением" внутреннего политического курса во второй половине 1950-х - начале 1960-х годов и с юбилеями революции 1905 - 1907 годов. Показательным для интереса к проблеме юристов и историков было появление работ Ф.И. Калинычева и выход в 1957 г. подготовленного им сборника документов и материалов о Государственной думе, остававшегося до недавнего времени единственной публикацией такого рода. Были рассмотрены законодательная подготовка, выборы и деятельность I Государственной думы, выборы в III Думу по рабочей курии и деятельность рабочих депутатов в ней. Е.Д. Черменский на примере IV Думы показал нарастание кризиса третьеиюньской системы. Он также принял участие в дискуссии о сущности и характеристике третьеиюньской системы и о месте в ней Государственной думы, начатой на рубеже 1970-х годов. А.Я. Аврехом, Н.И. Васильевой, Г.Б. Гальпериным, В.С. Дякиным, А.И. Королевым, А. М. Давидовичем, Н.П. Ерошкиным, А.Д. Степанским и другими. Оформление и функционирование Думы как законодательного института в системе власти рассматривались и оценивались в обобщающем труде "Кризис самодержавия в России. 1895 - 1917" (Л. 1984). Проблемы истории Государственной думы через призму правительственной политики и взаимодействия правительства с буржуазией и дворянством раскрывали Аврех, Дякин, Черменский, А.В. Островский, Ю.Б. Соловьев, роспуск I Государственной думы и возникший после него политический кризис обстоятельно проанализировал С.В. Тютюкин.

Выдвинутые в период "хрущевской оттепели" политические тезисы о формах перехода различных стран к социализму и расширительная трактовка состава союзников пролетариата в революции способствовали постановке новых исследовательских тем: о парламентском опыте большевиков и зарубежных компартий, о тактике "левого блока", а также об опыте тактики по отношению к непролетарским партиям. Процессу создания, оформления либеральных партий и участию их в думской деятельности посвящены труды Л.М. Спирина, В.В. Шелохаева, тем же вопросам истории неонароднических партий - исследования В.Н. Гинева, К.В. Гусева, Н.Д. Ерофеева, Д.А. Колесниченко, Б.В. Леванова, выборные кампании большевиков освещены Л.Я. Цехновичером, а их думская тактика - Н.М. Добротвором, Г.И. Зайчиковым, Ю.И. Кочетовым, А.С. Рудем. Формирование левого блока в период первой российской революции изучали Н.П. Бабаева, Н.Е. Козицкий.

Во второй половине 1980-х годов обозначилась тенденция и к регионализации исследования истории Думы, когда появились работы, посвященные выборам и общественно-политической борьбе вокруг Думы, на Украине, в Белоруссии, Латвии, публиковалось значительное количество статей, характеризовавших проведение большевистской думской тактики в многонациональных регионах страны (Украина, Прибалтика, Кавказ, Казахстан, Киргизстан, Поволжье, Сибирь и Дальний Восток). В центре внимания исследователей находились вопросы классовой борьбы в регионах в думский период, методологические подходы оставались прежними, а этническая составляющая проблемы либо отсутствовала, либо прослеживалась крайне слабо.

Вместе с тем было бы ошибкой игнорировать позитивные результаты, достигнутые советской школой исследователей. Во-первых, дооктябрьская источниковая база была расширена, прежде всего, за счет публикации комплекса источников, ранее хранившихся в недоступных для исследователей архивах (Царскосельский архив, Департамент полиции) - записок и мемуаров представителей царского режима, лидеров политических партий, депутатов Государственной думы, документов большевистской партии и некоторых материалов органов власти. Во-вторых, весьма расширилось историографическое поле: обстоятельно проанализирована не только большевистская думская тактика и практика, но и позиция верховной власти относительно представительных учреждений - Государственной думы и Государственного совета; избирательные кампании в I - IV Думы в целом по стране и отдельным регионам; содержание и направленность правительственных проектов; деятельность отдельных левых парламентских фракций. Таким образом, несмотря на господство марксистско-ленинской парадигмы, фактографический материал начал постепенно коррозировать, а в отдельных узлах и взрывать ее оболочку, что, в частности, проявилось в начавшейся дискуссии о природе постоктябрьского политического строя, в показе реального вклада в законотворческую деятельность не только левых, но и либеральных думских фракций.

Смена условий общественного развития, привнеся в историческую науку дополнительный конъюнктурный характер и способствуя увеличению доли поверхностных исследований, несла в себе и конструктивный заряд. Она стимулировала обращение к источникам, и в результате за рассматриваемый период произошло существенное приращение объема документальных публикаций. В частности, в публикации "Законотворчество думских фракций" впервые в научный оборот введен комплекс законопроектов, инициированных не правительством, а самими депутатами. Этот источник позволяет судить о степени политической зрелости и созидательном законотворческом потенциале российского общества.

Одной из ключевых проблем в современных исследованиях, так же как и в дореволюционной публицистике, и в советской историографии, оставался вопрос о месте Думы в политической системе Российской империи и о характеристике этой политической системы. Иными словами, была ли 17 октября 1905 г. учреждена конституционная монархия с парламентом или все же это была уловка самодержавия, маскирующая отсутствие перемен? Этому вопросу посвящено большое количество исследований.

Одной из наиболее характерных и системообразующих для современного этапа историографии является монография О.Г. Малышевой, которая рассматривает Государственную думу в общем контексте модернизации России сверху. По ее мнению, учреждение Думы открывало стране путь к демократии и к парламентаризму. I Дума "выработала и частично апробировала (в данном случае: испытала на практике. - Ред.) парламентские нормативы внутренней деятельности, что с полным основанием дает право говорить о ней как об учреждении парламентского типа". II Дума "сохранила и даже расширила основные направления работы своей предшественницы", политические партии накапливали парламентский опыт, "межпартийная борьба способствовала более четкому оформлению... парламентских фракций", что свидетельствовало о "значительном шаге вперед по пути овладения особенностями парламентской практики".

III - IV Думы, являвшиеся "плодом союза власти с помещиками и буржуазией", предназначались для "противостояния революционным настроениям общества" и были, по мнению Малышевой, "проправительственными". Тем не менее, автор считает, что Дума как институт "внесла существенный вклад в парламентскую копилку российского государства", "принимала законопроекты", совершенствовала "механизм внутренней парламентской жизни", позволила развить "парламентскую тактику большинства". Малышева отмечает, что "особый интерес представляет механизм взаимодействия на законодательном поприще нижней палаты парламента и правительства". В Думе оформилась "конструктивная парламентская оппозиция, занимавшая последовательную позицию в отношениях с различными государственными институтами". При этом Дума "объективно способствовала укреплению монархии, стабилизации положения в стране после революционных событий". Это происходило благодаря "конструктивной работе с правительством", в которой III Дума стала "первопроходцем".

Тем не менее, по мнению автора, инкорпорирование в архаичную политическую систему нового звена - Государственной думы - не устранило политического кризиса и не привело к стабилизации. Дума не успела превратиться в устойчивый политический институт и осталась "чужеродным образованием в условиях отсутствия гражданского общества и демократических традиций". Вместе с тем "первые крупицы опыта" были накоплены: Дума стала действующим законодательным институтом, сформировался механизм согласительных процедур между Думой и Государственным советом.

государственная дума историографический

Такая концепция "ограниченной полезности" Думы характерна и для других современных исследователей. Говоря же о дефинициях, следует отметить, что авторы, сконцентрировавшиеся на проблеме места Думы в отечественной политической системе, как правило, сходятся в главном: модернизация в России "протекала своеобразным путем", не имеющим непосредственных аналогов в зарубежной практике государственного строительства. В этих условиях спор о конституционной монархии приобретает характер терминологической дискуссии. Введенный еще С.С. Ольденбургом термин "думская монархия" употребляется рядом исследователей и представляется вполне адекватным.

Имеются основания утверждать, что современная историография отличается от работ предшествующих периодов, как полученными результатами исследований, так и постановкой новых вопросов.

Анализу законодательной функции Думы и институционального механизма ее реализации в советской историографии не уделялось достаточного внимания. Повышенный интерес к этой теме представляет собой отличительную черту современной историографии.

Значительный вклад в ее разработку внес В.А. Демин. Автор не уходит от "классического" вопроса о месте Думы в системе высших органов России, но отвечает на него по-своему, описывая формальную технологию взаимодействия Думы, императора и Совета министров. Демин уделяет большое внимание вопросам законодательной процедуры, анализирует Наказ и внутреннюю структуру палаты. Заслуживает внимания итоговый вывод: Дума не оказала сколько-нибудь значительного влияния на последующую историю России.

Ценной стороной исследования А.Ф. Смирнова является то внимание, которое уделено в нем законотворческой деятельности Думы. При этом автор делает акцент на анализе правительственных законопроектов, а законотворчество депутатов рассматривает в контексте внесения ими поправок в эти проекты на пленарных заседаниях. К сожалению, комиссионная работа Думы, на которую падал основной цикл законодательного процесса, осталась вне авторского поля зрения. Подводя общий итог работы Думы, Смирнов приходит к пессимистическому выводу, что "законотворческий механизм показал свою недееспособность".

В современной историографии формируется устойчивый интерес к практической законотворческой деятельности депутатов как к способу реализации соответствующих моделей модернизации России. В монографии В.Г. Кошкидько, посвященной истории создания и функционирования двухпалатной системы в 1905 - 1907 гг., показан процесс разработки законодательства о Государственной думе, дана социально-политическая и профессиональная характеристика ее членов, проанализированы организационное устройство палаты, порядок и содержание законодательной деятельности. Автор приходит к определенному выводу о результатах законодательной работы Думы. За время работы I Думы депутаты внесли на обсуждение 16 законопроектов. Из них прошел все стадии обсуждения и был передан в Государственный совет только один - об отмене смертной казни. Кроме того, на рассмотрении находился и ряд правительственных проектов, ни один из которых Думой принят не был. В период деятельности II Думы депутаты внесли 44 законодательных заявления. Шесть законопроектов (4 правительственных и 2 депутатских) прошли обе палаты. Получили одобрение Государственного совета и императора только правительственные проекты. Из этого и других аспектов деятельности Думы и Государственного совета автор делает вывод, что "созданный в результате реформ 1905 - 1906 гг. законодательный механизм" не сработал и, чтобы "пустить его в ход", пришлось изменить избирательный закон.

Инновационным направлением в современной литературе является обращение к практическому законотворчеству думских фракций. Эти исследования показывают процесс формирования думских фракций, их структуру, динамику социального состава, выработку ими законопроектов, участие депутатов фракций в работе думских комиссий и пленарных заседаниях, позволяют выявить их отношение к правительственным инициативам и в целом к правительственному внутри- и внешнеполитическому курсу, а также раскрыть взаимоотношения фракций. Из названных работ, выполненных в большинстве своем в качестве диссертационных исследований (некоторые из них, к сожалению, остаются неопубликованными), остановимся на монографиях В.А. Козбаненко и Д.В. Аронова.

Монография Козбаненко посвящена анализу деятельности фракций первых двух созывов Думы. Отталкиваясь от программной позиции той или иной политической партии по определенному вопросу, автор анализирует, как соответствующая фракция реализовывала ее в Думе. По мнению Козбаненко, Дума "предпочла конкретному законодательству политику апелляций к народу". В целом же автор считает деятельность фракций двух первых дум "интересным и своеобразным опытом отечественного парламентаризма".

В центре внимания Аронова находится деятельность либеральных фракций (кадетов, партий мирного обновления, демократических реформ и прогрессистов) I - IV Дум. Автор определяет думское либеральное законотворчество не как "классическую, традиционную для западных парламентов форму деятельности, а как один из способов реализации либеральной модели развития страны". Именно этим объясняется то, что наиболее проработанные законопроекты из "золотого фонда либеральной юридической мысли" оказались фактически лишь "отправными пунктами для дальнейшей разработки в Думе".

Основное внимание Аронов уделяет законопроектам, регулирующим правоотношения в области прав человека, поскольку именно эти категории лежали в основе либеральной модели модернизации России. Эта программа и была переведена в ходе думской деятельности либералов на "язык практического законодательства", в то время как многие другие политические партии "так и не дошли до данного этапа, оставшись на уровне декларативных норм". Автор делает вывод, что законотворческая деятельность либеральных фракций "выступала в качестве материального воплощения базового постулата классического российского либерализма, отвергавшего коренную ломку общественных институтов".

Новым направлением в историографии является также изучение этноконфессиональных и региональных особенностей российского парламентаризма. Общероссийское представительное учреждение рассматривается как средство развития правового сознания жителей национальных окраин, политической культуры нерусских народов и снятия остроты национального вопроса. Деятельность думы способствовала активизации и институционализации национального самосознания. Это ставило перед властью проблемы адаптации государственной политики и государственных институтов к новым реалиям, причем от этого зависело сохранение целостности страны. Опыт, полученный в российском парламенте, впоследствии позволил членам национальных фракций играть заметную роль в национально-государственном строительстве практически на всех национальных окраинах бывшей Российской империи.

В монографии Д.М. Усмановой рассматривается деятельность казанских депутатов в Государственной думе; большое внимание уделено и биографиям депутатов. Акцент на личном составе российского парламента сделан и в работе И.К. Кирьянова, пишущего о формировании "homo politicus" в России и о судьбах некоторых из депутатов Думы после 1917 года. Появились работы, посвященные изучению национального и зарубежного опыта формирования и деятельности органов представительной власти и особенностей восприятия их в общественном сознании.

Продолжается разработка и традиционных историографических направлений: изучаются отдельные направления деятельности Государственной думы, избирательные кампании. Н. Б. Селунская и шведский исследователь Р. Тоштендаль впервые предприняли попытку многомерного анализа избирательных кампаний в I и II Думы на стадии избрания выборщиков; для анализа однотипной информации о депутатах и их выступлениях были применены компьютерные методы обработки баз данных. При этом авторы впервые в историографии пытались "увязать" воедино социальное происхождение выборщиков с их политическими предпочтениями.

Своеобразным итогом изучения истории Государственной думы является энциклопедия "Государственная дума Российской империи (1906 - 1917 гг.)". Статьи энциклопедии условно сгруппированы по пяти основным направлениям: исходные общественно-политические понятия с их преломлением в российских условиях; правовая база, на основе которой проходили выборы в Думу; правовая база функционирования Думы, ее внутренняя организация и структура; фракции и группы; биографии депутатов. В совокупности статьи энциклопедии показывают, как сложно, противоречиво складывалась деятельность первого народного представительства, как труден был поиск компромисса между противостоявшими политическими силами, каковы были масштабы личностей депутатов. Заметим, что восстановленные буквально по крупицам биографии депутатов - это несомненное достижение авторского коллектива, заслуживающее самой высокой оценки. Сведения о подавляющем большинстве из этих людей ранее черпались из думских справочников и заканчивались на думском этапе их биографий. Работа, проведенная в российских и зарубежных архивах, позволила получить исключительно поучительную картину того, как разбросала жизнь пионеров российского представительного строя. Инновационный характер носят и статьи о думских политических и национальных фракциях, нормах и принципах внутридумской работы.

Кроме того, подводя своего рода черту под предшествующими исследованиями, энциклопедия заостряет не решенные до сих пор вопросы истории Государственной думы. При том, что проблемы выборной системы и избирательного процесса, общеполитической деятельности Думы, механизмов ее функционирования и ее места в системе российской власти более или менее удовлетворительно решены, содержательная сторона ее деятельности остается во многих своих аспектах terra incognita. Почти не изученной остается деятельность думских комиссий, где и велась практическая законодательная работа и происходило непосредственное взаимодействие между депутатами и представителями исполнительной власти. Недостаточно изучена законотворческая деятельность депутатов, представлявшая собой выражение конструктивного потенциала общественной мысли. Биографии самих депутатов также изучены неравномерно. Предстоит исследовать международную деятельность Государственной думы, механизм согласительных процедур между Государственной думой и Государственным советом, проблему Думы и общественного мнения, взаимоотношения исполнительной и представительной ветвей власти на всех стадиях законотворческих процедур, роль Государственной думы как ускорителя модернизационного процесса и роль депутатского корпуса в формировании общенациональных политических элит, роль Думы в партийном строительстве.

Создание комплексных трудов позволило бы перейти от изучения регионального избирательного процесса к оценкам его в общероссийском масштабе с применением новейших исследовательских методик. Это важно для осмысления процесса восприятия массовым сознанием политической и социальной трансформации, то есть того, насколько массы стали ощущать себя субъектом исторического процесса. В этом плане важна разработка проблемы прямой и обратной связи между электоратом и депутатами, их взаимовлияния друг на друга. На очереди переход от отдельных направлений законотворческой деятельности к созданию комплексной работы о законотворческой деятельности Государственной думы как целого, от изучения отдельных думских фракций к определению их места в общепартийном строительстве в России в начале XX века.

Размещено на Allbest.ru