Северный Кавказ во время первой мировой войны и февральской буржуазно-демократической революции 1917 г.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Северный Кавказ во время первой мировой войны и февральской буржуазно-демократической революции 1917 г.

1. Первая мировая война. Отношение к ней народов Северного Кавказа

Первая мировая империалистическая война, в которую на протяжении многих лет втягивал человечество империализм, началась в августе 1914 г. Она явилась результатом обострения противоречий между главными империалистическими группировками за передел мира и сфер влияния. В этой войне ее главные участники преследовали также цель использовать военную обстановку для подавления растущего революционного движения в своих странах. Исчерпывающую характеристику первой мировой войне дал В. И. Ленин. Он писал, что это "есть война между двумя группами разбойнических великих держав из-за дележа колоний, из-за порабощения других наций, из-за выгод и привилегий на мировом рынке. Это - самая реакционная война, война современных рабовладельцев за сохранение и укрепление капиталистического рабства" 1. Царизм вступил в войну совместно с англо-французским империализмом, от которого он находился в экономической и финансовой зависимости. Но самодержавие преследовало и своп собственные, далеко идущие цели па Черном море, что содействовало столкновению с Турцией. А Османская империя выступала на стороне австро-германского империализма. Наиболее ретивые пантюркисты стремились, опираясь на этот союз, свести старые счеты с Россией, захватить Кавказ и Крым, мечтали объединить под главенством Турции все мусульманские народы, включая "долины Волги и Камы" с татарским населением 2. 16-17 октября 1914 г. турецкий военный флот без объявления войны напал на черноморские порты России, в том числе и на Новороссийск. В ответ на это 20 октября 1914 г. Россия объявила войну Турции. Так война непосредственно коснулась Северного Кавказа. Кавказ занимал не последнее место и в планах империалистических стран Запада. Немецкая буржуазия и прусское юнкерство рассчитывали найти здесь богатые земли и природные ресурсы. Наиболее откровенные планы раздела Кавказа нашли свое выражение в опубликованной в 1916 г в Веймаре книге "Кавказ в мировой войне". Ее автор писал: "Наши политики должны думать над тем, чтобы после поражения России организовать христианскую Грузию в виде Южно- Кавказского буферного государства", которое должно было "граничить с нейтральным Кавказским мусульманским государством вблизи от границ России и Турции" 3. В связи с началом войны особую активность проявляли на Кавказе пантюркисты. 11 ноября 1914 г. глава мусульманского духовенства призвал "весь исламский мир поднять на священную войну против государств Антанты". На Кавказ было тайно переправлено 60 турецких офицеров 4. Одними из сторонников реакционного панисламизма на Северном Кавказе были меньшевики А. Цаликов и И. Гайдаров, пропагандировавшие идею отторжения Кавказа от России и образования Северо-Кавказского мусульманского государства под эгидой Турции. На третьем году войны - 12 января 1917 г. начальник Бакинского губернского жандармского управления доносил помощнику наместника на Кавказе генералу Орлову, что "между мусульманами Дагестана и Терской области состоялось соглашение, по которому они обязались ни в коем случае людей на работы не давать и в случае насилия со стороны властей оказать вооруженное сопротивление, взаимно поддерживая друг друга. В Терской области, по слухам, был создан комитет по организации восстания, который раздавал мусульманам деньги для приобретения оружия". В донесении отмечалось, что "проявляемая мусульманами до сего времени лояльность зависит главным образом от успехов русского оружия на фронте" 5. Кавказские большевики, исходя из указаний В. И. Ленина, дали правильную оценку данной войне как несправедливой с обеих сторон, империалистической и грабительской, порожденной неравномерностью экономического и политического развития государств, их стремлением к переделу мира. В октябре 1915 г. Бакинское совещание большевиков, проходившее под руководством Степана Шаумяна, сорвало маску с социал-шовинистов, оборонцев, пантюркистов и панисламистов. Совещание призвало "не поддаваться провокации командующих классов, националистических партий и помнить, что только в братском единении демократий всех национальностей залог их победы и освобождения и что, наоборот, дальнейшее усиление национальной вражды может превратить Кавказ в арену кровавых национальных столкновений" 6. Развитие событий на Кавказе полностью подтвердило правильность большевистских позиций. В первой мировой войне Кавказский фронт играл второстепенную роль. Попытка Турции захватить инициативу в начальный период воины потерпела неудачу. В 1915 г. русская армия начала успешные наступательные операции, а в начале 1916 г. она овладела Эрзерумом и Трапезундом. Летом 1916 г. Кавказский фронт продвинулся в глубь Турции почти на 250 км. Различные классы и партии в крае встретили войну по-разному. Господствующие верхи поддерживали ее с самого начала. Буржуазия, стоявшая за победоносный исход войны, заверяла царя в своих верноподданнических чувствах. Таким же образом поступали и господствующие верхи горских народов. Нефтяные воротилы Грозного пожертвовали 1 млн руб. на нужды войны 7. Идеолог осетинской буржуазно-монархической интеллигенции Г. Баев пытался поднять "патриотический" дух осетинского народа. С неменьшим усердием заверяли наместника царя на Кавказе в своих верноподданнических чувствах дагестанские, чеченские, кабардинские и другие горские буржуазно-монархические круги. С самого начала войны при покровительстве буржуазно-монархических слоев из горских верхов шло формирование "добровольческих" полков, которые вошли в Кавказскую конную туземную дивизию, более известную под названием "Дикой". В ее состав вошли шесть полков: Дагестанский, Кабардинский, Ингушский, Татарский, Чеченский и Черкесский. Командный состав состоял в основном из представителей горской феодальной знати. Мусульманское духовенство и буржуазно-националистические элементы воспользовались войной для усиления пропаганды идей пантюркизма и панисламизма. Они стремились использовать национально-освободительные чаяния трудящихся горцев в своих эгоистических классовых целях, подчинить их новым хозяевам в лице турецкой эксплуататорской верхушки. Народным массам Северного Кавказа был чужд любой гнет, от кого бы он ни исходил, поэтому они отнеслись к призывам пантюркистов и панисламистов без особого энтузиазма. Даже власти вынуждены были признать: "В широких мусульманских массах это сочувствие (к Турции.--Авт.) чисто идейное, но среди некоторой части интеллигенции и духовенства сочувствие это практически не выражается" 8. Горские крестьяне, как и русские рабочие и крестьяне, отнеслись к войне отрицательно. В составе Кавказской конной туземной дивизии воевало немало горских крестьян, вынужденных идти туда из-за тяжелых жизненных условий. Находясь на фронте, полки требовали постоянного пополнения. Несмотря на большие льготы, установленные добровольцам и их семьям, пополнение дивизии уже в 1915 г. натолкнулось на большие трудности, а в 1916 г. приток добровольцев в нее почти прекратился.

2. Влияние войны на хозяйство и социально-экономические отношения на Северном Кавказе

Промышленность. Война отрицательно отразилась на хозяйственном развитии Северного Кавказа. Как и во всей стране, она нарушила торгово-экономические связи различных областей края как между собой, так и с Центральной Россией и с заграницей, вызвала разруху в промышленности и сельском хозяйстве, резко ухудшила положение народных масс. Война задела фабрично-заводскую промышленность ряда районов Северного Кавказа глубже, чем страны в целом. Если в стране в целом стоимость промышленной продукции за 1913- 1915 гг. выросла на 13,7% 9, то в Черноморской губернии, наоборот, она упала на 40,6%, в Кубанской - на 17,6%, в Дагестанской - на 12,5%. Исключение составила промышленность Терской области. Добыча нефти, несколько упав в начале войны, увеличилась здесь в 1916 г. (по сравнению с 1913 г.) на 40,2% 10. В Чечне и Ингушетии динамика нефтедобычи выражалась в следующих цифрах: в 1913 г.- 73,6 млн пудов, в 1914 г.-98,4 млн, в 1915 г.-88,1 млн, в 1916 г.- 102,7 млн и в 1917 г.- 109,6 млн пудов. Между тем Грозный мог добывать по 250 млн пудов нефти в год12. За 1915-1917 гг. число бездействующих скважин увеличилось на Тереке на 53,1% 13. На Кубани в 1916 г. было добыто нефти на 62,7% меньше, чем в 1915 г., и на 41,5% меньше, чем в 1913 г.14 Все это указывало на пагубное влияние войны на промышленность Северного Кавказа накануне Февральской революции 1917 г. Но при всем этом нефтяная промышленность Северного Кавказа занимала и в годы войны одно из ведущих мест в экономике страны. Нефть спасала промышленную жизнь страны от окончательного краха15. Известно, что особенно ценными были сорта нефти, добываемые в Майкопском и Грозненском районах. Из нее получали высококачественный бензин, который шел в авиацию и на флот. Особо важное значение северокавказская нефть приобретала для Черноморского флота и Кавказского театра войны. Все это дало толчок к расширению нефтеперегонных заводов Кубани и Терека. В канун войны началась перекачка нефти по построенному фирмой "Ахвердов и К°" нефтепроводу от Грозного до Порт-Петровска, где был построен нефтеперерабатывающий завод. В 1916 г. в связи с мощным фонтаном, забившим в Новогрозненском районе, началась очередная, третья по счету, "нефтяная горячка". В связи с войной большое значение приобрело и производство цветных металлов на Тереке и Кубани, которые шли на изготовление снарядов. Но, несмотря на принятые правительством меры, эта отрасль промышленности переживала спад. Из-за отсутствия квалифицированных рабочих и нехватки топлива на Владикавказском заводе за 1914-1916гг. выплавка цинка упала на 36,6%, свинца - на 28,8, серебра - на 59,1%. В 1916 г. из-за нехватки топлива завод несколько раз останавливался 16. В начале войны добыча цветных руд в Северной Осетии также снизилась. Только в 1916 г. в результате экстренных мер удалось довести ее до уровня 1913 г. В Карачаево-Черкесии, наоборот, добыча цветных руд значительно увеличилась (с 20,7 тыс. пудов в 1913 г. до 51,4 тыс. пудов в 1916 г.). Но из-за нехватки квалифицированных рабочих и денежных средств общество "Эльбрус" поставляло военным ведомствам свинца и цинка втрое меньше того, что могло производить. Одна из главных причин сокращения производства в ряде отраслей промышленности Северного Кавказа - это расстройство железнодорожного транспорта. Пропускная способность его уменьшилась буквально в первые же месяцы войны. Объем перевозок по главной железнодорожной артерии края - Владикавказской дороге - снизился к ноябрю 1914 г. - на 30%. Очень сильно возросли потоки военных грузов. Владикавказская дорога стала главной магистралью, по которой шли военные грузы для Кавказского фронта. Это отрицательно сказалось на перевозках грузов для населения и для предприятий, производивших невоенную продукцию. На выпуск хорошо оплачиваемой продукции для армии перешло 26% предприятий, поднадзорных фабричной инспекции, и 55 горнозаводских предприятий Северного Кавказа. В годы войны усилились позиции отечественного монополистического капитала. Если на 1 января 1914 г. основной капитал грозненских фирм составлял 71,4 млн руб., из которых на капиталы российского происхождения приходилось 27,2% 17, то к 1917 г. из 142 млн руб. на долю российских приходилось 47% (67 млн руб.) 18. Из группы "Ойль" отпочковался новый российский нефтяной концерн "Нефть" 19. На базе акционерной компании "Грозненская нефть" зарождалась новая монополистическая группировка20. Заметным было сращивание монополий с госаппаратом. Ряд строившихся и пущенных военных предприятий, среди них толуоловый завод Морского ведомства и другие, были детищами государственного монополистического капитала 2l. В нефтяной промышленности выросла роль выходцев из чеченской буржуазии. Известный чеченский капиталист Тапа Чермоев взял на себя хлопоты по "доказательству прав чеченского населения на недра". Впрочем, с неменьшим усердием этим же занимался и концерн "Братья Нобель", которому выгоднее было вступать в непосредственные отношения с сельскими обществами, чем арендовать те же месторождения у государства: второе обходилось дороже22. В годы войны активной деятельностью в Чечне и Ингушетии занимались Азовско-Донской, Русско-Азиатский, Волжско-Камский и Тифлис-скип коммерческий банки. По существу они же являлись и главными акционерами нефтяных кампаний и кредиторами местных (чеченских и русских) буржуа: Арсамирзоевых, Мациевых, Эльмурзаевых, Крилликовых, Месяцевых. В целом позиции западных монополий в экономике Северного Кавказа были все еще сильны. В 1916 г. 35 иностранных фирм продолжали хозяйничать в различных отраслях народного хозяйства края. Из них 27 являлись английскими, 5 - французскими, 2 - бельгийскими и одна - голландской. Деятельность 80% иностранных фирм была связана с добычей, переработкой и транспортировкой нефти. Общества, которые находились под влиянием иностранного капитала, сдерживали добычу и переработку нефти в крае. "Майкопский нефтяной район, - доносили власти, - ...целиком захвачен ...Англо-Майкопской компанией во главе которой стоит англичанин Твиди... являющийся крупнейшим нефтепромышленником румынских промыслов, работающих почти исключительно на деньги Немецкого банка... Русская нефть, так... необходимая для Черноморского и Балтийского флотов, всеми способами задерживается в ее добывании" 23. В годы войны особенно резко ощущалась нехватка металла, а без него было невозможно поддерживать на должном уровне бурение новых скважин. Снизилась производительность труда рабочих из-за истощения нефтяных пластов и нехватки квалифицированных рабочих. Съезд терских нефтепромышленников и военно-промышленные комитеты разработали обширную программу мер по оказанию помощи фронту. На местных предприятиях изготавливали бомбометы, саперные лопаты, повозки для армии, производились централизованные закупки сахара и муки, размещались заказы на строительство предприятий по производству взрывчатых веществ из бензина. Сельское хозяйство. Особенно пагубно отразилась война на основной отрасли экономики края - сельском хозяйстве. Если в 1914 г. на Северном Кавказе было засеяно 10 млн дес., то в 1916 г. лишь 7,1 млн дес24. В ряде районов Северного Кавказа посевная площадь сократилась катастрофически. В Кубано-Черноморье посевные площади сократились в 1913-1916 гг. на 23,9%, в Кабарде - на 2625, в Дагестане - на 3026, в Карачаево-Черкесии - на 35-4027, в Северной Осетии - на 44 28, а в горных ущельях Балкарии - более чем в 2 раза29. Посевной клин по сравнению с 1914 г. в 1917 г. уменьшился в Терской области на 34%, в Ставропольской губернии - на 18%. Но при этом в годы войны произошло некоторое расширение посевов технических культур. В Кубанской области их удельный вес возрос с 9,6% в 1913 г. до 19,8 /о в 1917 г. Резко упала и урожайность. На Кубани, например, средний урожаи пшеницы с десятины сократился с 92 до 39,9 пуда30. Уже в первый год войны на Северном Кавказе урожай зерновых был ниже ожидавшегося на 15-20%. Количество собираемого хлеба снижалось и в последующие годы. На Кубани "избытки", т. е. товарная часть хлебов, за 1913-1915 гг. сократилась почти вдвое. Аналогичное положение наблюдалось и в других областях края. На состоянии сельскохозяйственного производства сказались мобилизация кубанских, терских казаков, "иногородних" и резкое снижение притока сезонных рабочих из русских и украинских губерний. Это обостряло продовольственный кризис в городах и ухудшало положение в первую очередь рабочих. В годы войны значительно пострадала и другая отрасль сельского хозяйства - животноводство. Особенно в тяжелом положении оно оказалось в традиционных скотоводческих районах края. За период воины число овец и коз сократилось в Дагестане почти на 35 /0, лошадей - на 32% 32. В Северной Осетии поголовье лошадей уменьшилось к концу 1916 г. на 20%, крупного рогатого скота на 26,7, а овец и коз - на 47% 33. В Чечне и Ингушетии только за первый год войны поголовье скота сократилось на 14,3 %34. Особенно катастрофически уменьшилось поголовье скота в Карачае и Черкесии - почти наполовину35. В Кабарде и Балкарии число овец сократилось к 1916 г. на 20,1 /о, в том числе в Балкарии, где находилась основная их масса, - на 27,3 % 36. Но в ряде районов края в связи с резким ростом спроса на шерсть и мясо, а также появлением незанятых земель некоторые отрасли животноводства получили толчок в своем развитии, например овцеводство. Так, на Ставрополье его поголовье увеличилось с 1,6 млн в 1914 г. до 2,3 млн в 1916 г.37 Овцеводство не требовало новых рабочих рук и больших материальных затрат. Сокращение основных посевных площадей, поголовья скота происходило в основном за счет крестьянского хозяйства. Помещики, кулаки, торговцы, воспользовавшись войной и бедственным положением крестьян, наоборот, наживались на войне. Только за первые два года ее коннозаводчики Терской области, по преимуществу крупные кабардинские князья и кулаки, выгодно продали 47,9 тыс. лошадей на общую сумму 7,1 млн. руб. В целом, характеризуя сельское хозяйство Северного Кавказа и изменения, которые в нем произошли за годы войны, следует иметь в виду, что по-прежнему эта отрасль продолжала сохранять за собой ведущее положение в экономике края. Как и раньше, край оставался крупнейшим в стране поставщиком промышленного сырья и продовольствия. Дифференциация крестьянства. Основной тенденцией социально-экономического развития села, станицы и аула в годы войны было дальнейшее углубление процесса разорения мелких крестьянских хозяйств, обнищание и усиление процесса дифференциации крестьянства, т. е. быстрый рост его низших групп, и всевозрастающая концентрация земли, скота и сельскохозяйственного инвентаря в руках имущих, прежде всего сельской буржуазии. Основными производителями сельскохозяйственной продукции в крае были не помещичьи, а крестьянские хозяйства. В Кубанском области на долю надельной земли приходилось 74,5% всей земельной собственности, частновладельческой-7,1%, войсковой - 18,4%, на Тереке соответственно - 86,6%, 5,9, 7,5%. В Ставропольской губернии 828% земли считалось надельной, 10,3 - частновладельческой, в Черноморской губернии 70% земли принадлежало казне39. В Дагестане наблюдалась несколько иная картина: здесь в руках частных владельцев было сосредоточено 28,1% сельскохозяйственных угодий, надельными считались 60,7% 40, казне принадлежало около 11% разных угодий41 Эти данные показывают, что процесс капиталистического перераспределения земли, который ускорился в период между двумя революциями, далеко не был завершен. Средневековые формы землевладения продолжали господствовать. Лучше были обеспечены землей казачье население, богатые коренные ставропольские крестьяне, бывшие феодальные владетели горских народов. Наряду с ними жило многомиллионное безземельное и малоземельное крестьянство из числа "иногороднего" и горского населения. Это было достаточной почвой для усиления противоречий между ними. В годы войны усиливается процесс дифференциации крестьянства и казачества. При этом он протекал быстрее у горского и иногороднего населения, чем в казачьей массе. У казаков с посевом от 1 до 16 дес. было 68,3/о хозяйства, у коренных крестьян -55,1, у оседлых "иногородних" -37.2/0. Примерно такая же картрина наблюдалась и в группах свыше 16 дес. на хозяйство. У казаков таких хозяйств было 15,2%, у коренных жителей - 11,3, у "иногородних" 6,1%. Хозяйства с посевом свыше 25 дес. имелись только у казаков н богатых "иногородних" крестьян, а у коренных жителей таких хозяйств не было42. В 1915 г. в одном из своих донесений начальник штаба Кавказского военного округа сообщал о наличии в Кубанской области "довольно значительного числа совершенно безземельных горцев". По выборочным данным сельскохозяйственной переписи 1916 г. 87% крестьянских хозяйств Дагестана либо вовсе не имели пашни, либо имели ее до 1 дес. на двор. Между тем 3,2% хозяйств сосредоточило в своих руках 21,7% всей пашни. В то время как 80% хозяйств не имели овец, у 2,9% хозяйств концентрировалось 58,7% всего их поголовья. В Бал кари и 30% хозяйств не имели пахотной земли. В то же время горским князьям, таубиям и узденям, составляющим 7,8% всего населения, принадлежало в Кабарде и Балкарии 300 тыс. дес. сельскохозяйственных угодий. О социальной структуре в кубанской станице и селе можно судить по следующим данным, выведенным путем обработки сведений о 400 тыс. хозяйств по переписи 1917 г. 43 В казачьих станицах Восточно-Армавирского района к бедняцким можно отнести 23,6% хозяйств, середняцким - 55.0, зажиточным и кулацким - 21,4%. Среди коренных крестьян Кубани бедняков насчитывалось 36,3%, середняков - 50,7, кулаков -13?0%. Но переписи 1917 г. в Кубанской области, где концентрировалось больше всего оседлых "иногородних", у них бедняки составляли 56,4%, середняки - 31,8, зажиточные и кулаки- 11.8%. Если среди коренных жителей и казачества преобладало середняцкое хозяйство, то среди "иногородних" и горцев - бедняцкое. Это, разумеется, накладывало свой отпечаток па классовую борьбу в деревне в различных районах Северного Кавказа. Всевозрастающее социальное и имущественное неравенство обнажало и донельзя обостряло классовые противоречия в деревне, служило важнейшей предпосылкой революционного движения в крае накануне Февральской буржуазно-демократической революции. Численность и состав рабочих. Руководящей и направляющей силой революционного движения по-прежнему был многонациональный промышленный пролетариат, состав которого за годы воины также заметно изменился. Начиная со второй половины 1914 г. в связи с мобилизацией число рабочих, подчиненных надзору Фабричной инспекции сократилось в крае с 21,2 Тыс в 1914 г. до 20,6 тыс. в 1915 г. Но к началу 1917 г. представлением отсрочек от призыва в армию рабочим некоторых предприятий, работавшим на армию, их количество увеличилось по сравнению с 1913 г. на 21,6% 44 Число рабочих, занятых на небольших предприятиях, не работавших на оборону, уменьшилось с 52 тыс. в до 47 тыс. в 1915 г. Заметно выросло число горняков Северного Кавказа: с 10,8 тыс. в 1913 г.- до 12 тыс. в 1916 г., т. е. на 11,6%. Количественные и качественные изменения в составе рабочих происходили главным образом за счет притока рабочих из России и привлечения на производство горцев, женщин, подростков и детей. При уменьшении доли взрослых рабочих-мужчин в составе фабрично- заводских рабочих края с 88,2% в 1913 г. до 69,6% в 1916 г. доля женщин и детей повысилась с 11,8% в 1913 г. до 30,4% к началу 1917 г. Следовательно, половой и возрастной состав рабочих на Северном Кавказе изменялся более высокими темпами, чем по стране в целом. В годы войны почти 26% количества рабочих Грозненского нефтепромышленного района приходилось на дагестанцев, чеченцев и ингушей. Война усилила социальную и возрастную неоднородность рабочих Северного Кавказа. В армию были призваны наиболее квалифицированные и физически крепкие возрасты русских рабочих. На смену им наряду с крестьянами старших возрастов и горским населением, женщинами и детьми в рабочие шли, спасаясь от призыва в армию, мелкие торговцы, сельская буржуазия и др. Дело в том, что начиная с конца 1915 г. стали давать отсрочку от призыва в армию квалифицированным железнодорожным и промышленным рабочим. Усиленное вовлечение в промышленное производств" нерусских народов и женщин, представляющее само по себе прогрессивное явление, привело к понижению кадрового уровня рабочих в целом. Но если на юге России и на Урале труд мобилизованных в значительной мере возмещался трудом военнопленных, то на Северном Кавказе - трудовыми слоями горцев. За годы войны в некоторых областях ускорился и процесс концентрации рабочих, хотя в этом наблюдалось отставание от среднероссийского уровня. Если на горнозаводских предприятиях крап с числом рабочих свыше 500 было сосредоточено накануне войны 53.8% горнорабочих, то в 1916 г. уже 71,0%. По этому показателю горное дело Северного Кавказа догнало за годы войны каменноугольную промышленность Донбасса. Что же касается остальных производств края, то процесс сосредоточения рабочих на больших предприятиях усилился за годы войны на Кубани и замедлился на Тереке и в Черноморской губернии. Накануне Февральской революции в фабрично-заводской (в том числе мелкой), горнозаводской, рыбной промышленности, на железнодорожном транспорте, кустарно- ремесленных заведениях и казенных предприятиях было занято (без грузчиков, работников флота, прислуги, строителей и подсобных рабочих) около 214 тыс. человек. Что же касается сельскохозяйственного пролетариата, то только на Кубани и Ставропольской губернии - в главных центрах сосредоточения его в крае - насчитывалось 750 тыс. человек. Острую нехватку пришлых и местных наемных рабочих испытывали казачьи области и районы капиталистического земледелия Предкавказья, откуда почти все трудоспособное мужское население было отправлено на фронт. Промышленного пролетариата было меньше, чем сельскохозяйственного, но политическое значение первого было неизмеримо выше Роль пролетариата в историческом движении, указывал В. И Ленин "неизмеримо более, чем его доля в общей массе населения" 45. Не составлял исключения и северокавказский отряд российского пролетариата. Наиболее боевая часть его была сосредоточена в Грозном, Екатеринодаре, Армавире, Новороссийске, Владикавказе и Порт-Петровске. Значительные силы рабочих размещались в крупных и крупнейших населенных пунктах, на железнодорожных станциях, которые наряду с городами являлись центрами политической жизни в крае. Не случайно в -1914 гг. во многих из них сложились группы правдистов, на базе которых впоследствии оформились большевистские организации. Все это, в свою очередь, способствовало росту влияния промышленных рабочих на сельскохозяйственный пролетариат и деревенскую бедноту, повышению роли промышленных рабочих в политической жизни на селе. Этот процесс намного ускорился в годы войны в результате ухудшения экономического положения всех низших социальных групп населения. Положение трудящихся. С первых же месяцев воины ее тяготы коснулись прежде всего промышленных рабочих и их семей. Возросла продолжительность рабочего времени с 9-10 часов в 1913 г. до 12-15 часов к 1917 г., т. е. на 22-75% 46. На многих же мелких заведениях она практически не имела минимума. Не случайно сохранившиеся сведения коротко, но ярко определяют это следующим образом: "работали от зари до зари", "от восхода до заката" и т. д. В годы войны резко возросли сверхурочные работы: рабочие вынуждены были пойти на это не только в силу их обязательного характера, но и из-за дороговизны жизни. По той же причине, а также под давлением рабочих хозяева вынуждены были пойти на некоторые увеличения зарплаты рабочим. За 1913-1915 гг. в среднем в фабрично-заводской промышленности Северного Кавказа наработки возросли на 11,7%. Для сравнения укажем, что по стране в целом они увеличились на 24,9%, а в Петроградской губернии - на 45,8%. В горнозаводской промышленности края заработки возросли больше, чем в фабрично-заводской. В целом на Северном Кавказе уровень заработков был ниже, чем в Петроградской, Нижегородской, Орловской, Тульской, Бакинской и Тифлисской губерниях. Бесспорно, на него влияли характер самой промышленности края, малочисленность в ее составе отраслей, оснащенных усовершенствованной технологией производства, малочисленность кадровых рабочих, отличающихся более высокой организованностью в борьбе за свои интересы. Более высокие (сравнительно с отдельными центральными губерниями) заработки, установленные в некоторых отраслях производства края, были рассчитаны на то, чтобы удержать квалифицированных русских рабочих от ухода, затормозить отлив рабочих на сельскохозяйственные работы. Предприниматели с лихвой компенсировали это путем удлинения рабочего времени, более низкой оплатой труда на мелких предприятиях и рабочим - выходцам из национальных округов, широким применением различных скрытых приемов снижения заработков (штрафы, удержания, выдача зарплаты с опозданием, оценка труда на "глазок"), а также за счет ухудшения условий труда и быта рабочих. Номинальная заработная плата сама по себе не может дать представления о положении рабочих и об изменении уровня их жизни. "Никакие заработки и прибавки рабочим, - признавали власти, - не соответствуют стоимости жизни"47. За годы войны на Северном Кавказе, как и по всей стране, произошло резкое падение реальной заработной платы. Цены на продукты питания и предметы первой необходимости возросли в различных городах края на 100-300% и более, жилье вздорожало на 30-70%, а кое-где даже в 2-3 раза, топливо - на,400-600% Реальная заработная плата грозненских нефтяников снизилась к весне 1916 г. на 25-30%, а майкопских - до 40%; на средних и мелких предприятиях реальная заработная плата упала еще более. Эксплуатация труда горцев в условиях аграрной перенаселенности, когда они вынуждены были соглашаться практически на любую работу, усугублялась подрядной формой найма. Львиная ков уходила в карман подрядчиков - посредников из своей же среды. Следовательно, положение рабочих-горцев усугублялось отсутствием в горах "свободного" капиталистического рынка рабочей силы. На некоторых предприятиях, а иногда и в целых отраслях промышленности Северного Кавказа наблюдалась дискриминация рабочих, принадлежащих к местным народам. Война тяжелым бременем легла и на плечи трудящихся-крестьян. Она разорила тысячи крестьянских хозяйств, обрекая их хозяев на нищету. Если в городах наиболее остро ощущалась дороговизна продуктов питания и жилья, то на селе - промышленных товаров, и особенно орудий труда. Вследствие мобилизации на войну наиболее физически крепкой части мужского населения, нехватки машин и орудий труда падала урожайность, сокращались посевная площадь и поголовье скота, прежде всего у низших и средних групп крестьян. Непомерно возросли в период войны и прямые налоги с населения края. Так, в Северной Осетии вся сумма налоговых платежей увеличилась с 270 тыс. руб. в 1913 г. до 535 тыс. руб. в 1916 г.г т. е. почти в 2 раза48. В Дагестане поземельный налог на крестьян был увеличен в первый же год войны на 50%, оброчная повинность на 11%. Прямые и косвенные налоги увеличились в области почти в 2 раза. Такое положение наблюдалось повсеместно. Вводились новые повинности и налоги. Все это, а также всевозрастающее обнищание крестьянского населения вели к быстрому росту недоимок, что можно было наблюдать уже в первые месяцы войны. На Кубани 49 недоимки с невойскового населения возросли с 248 тыс. в 1913 г. до 350 тыс. руб. к 1915 г., т. е. на 41,1%. Из областей Предкавказья особенно резко недоимки подскочили в Ставропольской губернии50: с 312,4 тыс. руб. в 1912 г. до 1,6 млн руб. в 1915 г., или более чем в пять раз. Налоговое обложение, которое намного усилилось в годы войны, окончательно подорвало и без того разграбленные в результате столыпинской аграрной политики хозяйства трудящихся крестьян. Воспользовавшись войной, царизм усиливает и национальный гнет. Черносотенцы насаждали шовинистические идеи о "ненадежности" и "неполноценности" нерусских народов, противопоставляли казаков - "иногородним", русских - горцам. Господствующие же классы горцев, пытаясь разобщить рабочее, крестьянское и национально-освободительное движение, всеми средствами подчеркивали национальные, сословные, культурные и религиозные различия населявших край народов. Беспрерывные поборы и реквизиции рабочего скота и лошадей, мобилизации на тыловые земляные работы сделали и без того беспросветную жизнь горского крестьянства еще более тягостной и безысходной. Летом 1916 г. давление военного пресса еще более усиливается. 25 июня 1916 г. царь подписал указ "О привлечении реквизационным порядком на время настоящей войны освобожденных от воинской повинности инородцев империи". Этим указом местным властям предоставлялось право принудительно мобилизовать горцев-мусульман на сооружение оборонительных объектов и на другие необходимые работы в районе действующей армии и в тылу. Важно отметить, что закон разрешал нанять другого человека и отправить его по мобилизации вместо себя. Следовательно, мобилизации дополнительной тяжестью легли на несостоятельные слои горского населения. Экономический и политический гнет, многократно усилившийся в годы войны, был достаточной основой для обострения классовой борьбы повсеместно на Северном Кавказе.

3. Классовая борьба на Северном Кавказе в годы войны

Партийные организации. Война крайне усложнила деятельность партии большевиков и борьбу пролетариата. Воспользовавшись воином, власти сделали все для того, чтобы разгромить пролетарские организации в крае. В первые же дни ни и им па них обрушилась новая волна репрессий. Несмотря на то, что партийные организации были ослаблены репрессиями и мобилизациями в армию, они в глубоком подполье продолжали напряженную борьбу в массах. Во второй половине 1914 - начале 1915 г. в соответствии с "Манифестом ЦК РСДРП об империалистической войне" перестроили свою работу большевики Екатеринодара. Новороссийска, Кисловодска, Грозного, Владикавказа, Армавира, Туапсе, Пятигорска, Майкопа и др. Большевики края правильно оценили переживаемый момент. Идеи "Манифеста ЦК" нашли отражение в прокламациях, выпущенных ими по поводу войны. В первых же листовках, распространенных в июле 1914 г., выражалось отрицательное отношение к войне и разоблачалась антинародная ее сущность. В них доходчиво, на исторических примерах доказывалось, что война чужда интересам трудящихся 51. В последующих листовках захватнический, империалистический характер войны вскрыт еще ярче. В листовках, распространенных в 1914 г. Ставропольской группой большевиков, например, говорилось, что "заступничество" за Сербию послужило лишь "благородным поводом, который мог бы скрыть все плутни нашего правительства" 52. Раскрывая классовую природу войны, большевики края учили трудящихся, что "не немцы и турки враги русского народа", а правительство было их "всегдашним врагом". В листовках проводилась идея о необходимости превращения империалистической войны в войну гражданскую. "Поднимите на них самих оружие, выкованное на ваши кровные копейки" 53, - учили большевики края. Большевистские организации Северного Кавказа и в дальнейшем широко использовали наряду с повседневной работой в массах печатное слово для разоблачения империалистической войны. Только екатеринодарские большевики издали за годы войны более 10 подобных прокламаций. В листовке "Организационной с.-д. рабочей группы г. Екатеринодара"54, выпущенной в январе 1915 г., подчеркивалось, что война затеяна господствующими классами воюющих стран, а пролетариат, какой бы страны он ни был, одинаково страдает от нее. В листовке правильно указывалось и на главное средство прекращения войны - "подготовка народного освободительного движения для свержения существующего строя" 55. Таким образом, с самого начала войны интернациональное классовое воспитание трудящихся было в центре деятельности большевиков Северного Кавказа. Это соответствовало лозунгам большевистской партии, провозглашенным в "Манифесте ЦК РСДРП об империалистической войне". В 1915 и особенно в 1916 г. в крае были существенно организационно укреплены большевистские организации. В Екатеринодаре и Новороссийске они назывались "инициативными группами" в Екатеринодар были командированы петроградские большевики А. Раскевич, Е. Дмитриев, К. Соловьев, И. Лутовинов и др. На совещаниях с их участием ставились задачи укрепления партийных организации и непосредственной подготовки местного пролетариата к предстоящей схватке с царизмом. Новороссийская, Екатеринодарская и другие большевистские организации были информированы о том, что "Петроград, Москва, а также армия достаточно подготовлены к революции, остановка за провинцией и железной дорогой" 56. Большевистской работой в Грозном, Владикавказе, Дербенте, Пятигорске и Минводах руководили С. М. Киров, И. В. Малыгин, Н. Анисимов, Г. Анджиевский, Я. Маркус, И. Турыгин и др.; в Ставрополе - В. Я. Петров, Б. П. Шеболдаев. В. М. Бензин. Г. А. Руднев, В. А. Старжевский, В. В. Рыковскин. М. С. Акулов, В. Н. Косенко, М. К. Вальяно, М. Морозов, Г. Ситников, М. Кочетов и др.; в городах Кубани и Черноморья - М. М. Корякин, П. И. Вишнякова, М. И. Бармин, Я. И. Вишняков, Г. М. Седин, 3. А. Зенкевич. И. И. Янковский, В. С. Горохов, А. Раскевич, Е. Дмитриев, К. Соловьев, Т. Е. Кудрин, М. Г. Елисеев, М. Марочкин, А. А. Бровиков, И. Е. Дорофеев, Е. А. Драницып, А. Е. Худанин, М. К. Седин и др. Свою нелегальную деятельность большевики Северного Кавказа по-прежнему сочетала с легальной работой. В этих целях использовались главным образом больничные кассы. В 1914- 1915 гг на предприятиях, подчиненных горной и фабричной инспекции, функционировала 51 касса, объединявшая около 25 тыс. рабочих. Выборы в них и борьба вокруг их создания прикрывали нелегальную работу местных большевистских организаций. В этом отношении особый интерес представляет борьба грозненского пролетариата, возглавляемого большевиками, против попыток властей ликвидировать "больничный фонд", созданный еще в 1906 г. за счет капиталистов. Рабочие выступали за его сохранение организованно и добились победы. В Екатеринодаре большевики контролировали крупнейшие страховые общества "Объединение" и "Полиграф". В состав их правлений удалось провести большевиков Корякина, Ласточкина, Олейникова. Марочкина и Янковского. В 1916г. в крае заметно расширилась и сеть партийных групп. Марксистские кружки и группы были созданы на предприятиях и промыслах, в крупных населенных пунктах Кубани, Ставрополя, Терека. Накануне Февральской революции на Северном Кавказе работали не менее 20 большевистских групп: в Темрюке. Ейске, Славянской Анапе, Крымской, Новороссийске, Геленджике, Туапсе, Сочи. Тихорецкой, Кавказской, Ставрополе, Армавире, Лабинской, Майкопе Пятигорске Кисловодске, Владикавказе, Дербенте, Минеральных Водах - два комитета - Екатеринодарский, Грозненский - и несколько десятков кружков. В Карачае и Черкесии в годы войны сложились пять марксистских кружков. Дальнейшее организационное и идейное укрепление, а также рост количества партийных организаций придавали им новые силы в борьбе с социал-шовинистическими группами в крае. Выборы в военно-промышленные комитеты (ВПК) показали, что большевики пользовались среди рабочих значительным влиянием и авторитетом. В Екатеринодаре и Новороссийске создание рабочих групп при ВПК было сорвано по призыву местных большевистских организаций. Меньшевики сумели протащить своих соратников лишь в Армавирский ВПК. Летом 1916 г. большевики Северного Кавказа шире использовали и такую надежную форму работы среди трудящихся, как периодически собираемые массовки и сходки. По поводу выборов в страховые кассы и ВПК в крае состоялись десятки собраний и сходок, которые были использованы в революционных целях. Выступления большевиков на них носили боевой, наступательный характер и ориентировали трудящихся на близость революционного взрыва в стране. На одном из таких собраний екатеринодарский большевик М. Г. Елисеев, призвав рабочих бойкотировать выборы в ВПК, заявил: "Теперь во что бы то ни стало необходимо вооружиться, чтобы рабочие во всякое время могли дать правительству отпор" 57. Стачечная борьба. Как и во всей стране, со вступлением России в войну рабочее движение на Северном Кавказе резко спало. За август-декабрь 1914 г., по сведениям фабричной инспекции, в крае состоялось лишь 4 забастовки (в Терской области - 1, Кубанской - 2, Черноморской - 1). Властям не удалось поднять рабочих края на манифестацию в поддержку войны. Наоборот, под влиянием большевистской агитации все большее число рабочих к началу 1915 г. начинает высказывать отрицательное отношение к войне. Как вспоминает рабочий одного из екатеринодарских заводов большевик М. Марочкин, "после объявления войны в городе сейчас же начали проводиться легальные и нелегальные собрания", на которых рабочие выражали свое отрицательное отношение к войне. Прекращение стачечного движения, вызванное мобилизациями, арестами, шовинистическим угаром, раздуваемым черносотенцами и поддерживаемым мелкобуржуазными партиями, наблюдалось в крае до осени 1915 г. Передовая часть рабочих начала освобождаться от шовинистической пропаганды. Об этом свидетельствовал прежде всего отказ рабочих многих промышленных предприятий, даже целых пролетарских центров сотрудничать с буржуазией и социал-шовинистами в военно-промышленных комитетах. Забастовочное движение заметно оживилось. По данным фабричной инспекции, в 1915 г. забастовали рабочие 6 бумажно-полиграфических и пищевых предприятий Кубанской области, в Черноморской губернии состоялись 2 забастовки на предприятиях по обработке минеральных веществ 59. В подсчет фабричной инспекции не вошли стачки: строителей туннеля вблизи Сочи, объявленная 30 марта 1915 г.60, рабочих каменоломен Геленджика 15-17 июня61, перевозчиков свинцово-цинковой руды в Осетии в декабре 1915 г.62 С учетом их в 1915 г. на Северном Кавказе состоялось 17 забастовок. В них участвовало свыше 5,4 тыс. человек63. Большинство забастовок состоялось в конце 1915 г. В 1915 г. наметился перелом и в настроениях рабочих. Удорожание жизни усилило открытое недовольство среди них, о чем чаще, чем раньше, доносили власти. "Забастовки рабочих в 1915 г.,- признавал инженер IV горного округа,- в предприятиях округа не было, но брожение рабочих наблюдалось, а именно на Грозненских нефтяных промыслах на почве требования областного начальника немедленно уничтожить существующий на промыслах с 1906 г. так называемый больничный фонд"64. Под угрозой общей забастовки нефтяников начальник Терской области вынужден был отменить свое распоряжение об уничтожении указанного фонда, который являлся завоеванием рабочих Грозного в период революции 1905-1907 гг. Во второй половине 1915г. в Екатеринодаре бастовали рабочие заводов Аведова, Буковского, Проценко и ряда типографий. Брожение проникло и в другие предприятия Екатеринодара. "В настоящее время, - доносили в 1915 г. екатеринодарские власти, - настроение местного населения приподнятое... Такое обстоятельство, судя по разговорам, может вылиться в различного рода беспорядки и забастовки"65. Власти имели в виду революционное брожение среди рабочих нефтеперегонного завода "Андрейс" и машиностроительного завода "Кубаноль" 3 ноября 1915 г. на заводе "Кубаноль" под руководством большевиков состоялось собрание, которое решило добиваться увеличения зарплаты на 20%. 4 ноября рабочие вторично собрались и, выслушав отрицательный ответ администрации, решили устроить "американскую забастовку" (т. е. то, что можно сделать за один день, производить за два дня) 66. Активными организаторами рабочих сходок власти считали Бровикова, Драницына и Лагунова. Стачечной борьбой были охвачены также рабочие чугунолитейного завода Гурского, нефтепромыслов, фабрики гнутой мебели и типографии в Майкопе. Оживление рабочего движения вызвало серьезное беспокойство властей. "Особый комитет" при Владикавказской железной дороге на свом заседании от 30 декабря 1915 г. в целях усиления борьбы с революционным движением в крае образовал дополнительно к существовавшим еще два военно-вспомогательных поезда, в Армавире и Грозном. Революционный подъем в 1916 г. Начало 1916 г. ознаменовалось революционным подъемом в стране. Стачечная борьба российского пролетариата резко возросла. Грандиозные стачки и политические демонстрации прошли в Петрограде, Москве, Киеве, Баку и других крупных пролетарских центрах. 1916 год характеризовался дальнейшим обострением классовой борьбы на Северном Кавказе. Состояние стачечной борьбы рабочих на Северном Кавказе в годы войны характеризуется следующими обобщенными данными (см. табл. 10). Как видно из табл. 10, по сравнению с довоенным периодом значительно уменьшилось число стачек: с 159 в 1913-1914 гг. до 99 в 1915-1916 гг. Объяснялось это тяжелыми условиями войны и изменениями в составе рабочих, особенно кадровых. Изменилось соотношение политических и экономических стачек: в 1914 г политические стачки со смешанными требованиями составляли 56,9% от общего числа, в 1915-1916 гг.- 40,4%. Подавляющая часть забастовок сопровождалась требованиями увеличить заработную плату ввиду резкого ухудшения экономического положения рабочих. В борьбу шире были вовлечены женщины-работницы, подростки и рабочие-горцы. Территориально стачки размещались в 1914 (август) - 1916 г следующим образом: Кубанская область - 41, Терская область - 42, Черноморская губерния- 13, Дагестанская область - 7. Среди фабрично-заводских рабочих наиболее напряженную борьбу вели пролетарии Кубани, среди горняков - нефтяники Чечено-Ингушетии. Центрами наиболее упорного движения рабочих являлись Грозный, Екатеринодар, Новороссийск, Армавир и Порт-Петровск. Рабочие этих городов представляли из себя наиболее организованные и сравнительно многочисленные отряды пролетариев Северного Кавказа. Как уже отмечалось, со вступлением России в войну стачечное движение на Северном Кавказе резко спало. Но начиная с октября 1915 г. передовые рабочие края вслед за своим авангардом в промышленных центрах все чаще вступают в борьбу. За октябрь 1915 - июль 1916 г. здесь состоялось уже 84 забастовки, что было в 8,4 раза больше, чем в августе 1914 - августе 1915 г. Одновременно возросло число волнений среди рабочих. Анализ забастовочного движения после начала войны показывает, что начиная с октября 1915 г. на Северном Кавказе оно вновь оживилось, а в мае-июне 1916 г. переросло в подъем. Из всех стачек, которые прошли в крае за август 1914-декабрь 1916 г., 56,3% забастовок и 88,6% их участников приходились на май-июнь 1916 г. Это было отражением не только революционного подъема в стране и результатом обострения экономического положения рабочих, но и следствием огромной работы большевиков Северного Кавказа среди трудящихся, организационным укреплением организаций в 1915-1916 гг. В начале 1916 г. впервые за годы войны в стачечную борьбу вступили рабочие Грозного. Застрельщиками этой борьбы были мастеровые в особенности Северо-Кавказского нефтепромышленного общества. С 16 по 29 января 1916 г. они бастовали дважды. Выступления их носили организованный и решительный характер. Под их влиянием борьба грозила перекинуться и на другие промыслы. Боясь этого, нефтепромышленники вынуждены были пообещать "бороться" против дороговизны, прибавить зарплату и снабжать рабочих продуктами "по низким ценам" 67. Забастовочное движение обострилось и в г. Екатеринодаре, где для координации борьбы рабочих и сбора средств по инициативе большевистской организации был создан общегородской стачечный комитет, который в январе-феврале 1916 г. руководил забастовками на заводе Буковского обувной фабрике Фотиади, мастерской Скрыпникова, на предприятиях братьев Богарсуковых, братьев Тарасовых, братьев Грачьянц, Кохрадзе и др.68 Вслед за ними в борьбу включились рабочие машиностроительного завода "Кубаноль". На собрании, состоявшемся 7 марта, под руководством заводской большевистской группы были выработаны требования рабочих к хозяевам. 8 марта, получив неудовлетворительный ответ на свои требования, рабочие объявили забастовку. Об организованном характере ее и о сплоченности кубанольцев вокруг большевиков свидетельствует тот факт, что из 604 работавших на заводе в стачке приняло участие 600 человек69. Это произвело революционизирующее впечатление на рабочих других предприятий. В частности, забастовка нашла отклик среди рабочих на машиностроительном заводе И. П. Проценко. В апреле 1916 г. забастовочное движение в Екатеринодаре пошло на дальнейший подъем. В выступлениях трамвайных работников (12 апреля) и рабочих общества "Саломас" (23 апреля) приняли участие 800 человек 70. Классовая борьба настолько обострилась, что ею были охвачены даже предприятия, работавшие на войну. В забастовке 25-27 апреля рабочих машиностроительного завода Гусника приняло участие около 100 человек. Власти были встревожены тем, что прекращение работы ожидается "и на других местных заводах и мастерских, изготовлявших военные заказы" 7l. Под напором борьбы рабочих хозяева ряда екатеринодарских предприятии вынуждены были идти па уступки. Характерно, что в борьбу вовлекались и работницы-женщины. На станции Новороссийск и на фабрике Михайлова в Порт-lit i поиске они выступили инициаторами забастовки. Вовлечение женщин, пришедших в промышленность недавно, в борьбу расширяло социальную базу рабочего движения. Из других выступлений в крае, состоявшихся накануне 1 Мая, заслуживают внимания забастовки рабочих завода "Цепь" в Новороссийске и подмастерьев-портных во Владикавказе. Под влиянием большевистской пропаганды и революционного движения рабочие, затронутые в начале войны шовинистическим угаром, освобождались от него. Это признавали даже сами власти. Так, начальник Терской области писал, что "среди рабочих классов, отражавших в начальном периоде войны особый подъем патриотического чувства, произошел заметный перелом в сторону наблюдаемой ныне политической неустойчивости" 72. Это было важным итогом работы местных большевистских групп и одним из признаков перелома в настроениях рабочих края. Весной 1916 г. разнообразными делаются и формы движения рабочих. Несмотря на усиление репрессий, в апреле-мае 1916 г. почти во всех рабочих центрах Северного Кавказа прошли митинги, сходки и волнения. Особенно организованно они прошли в Екатеринодаре. В митинге рабочих "Кубаноли" участвовало 200-300 чел., т. е. половина работавших на заводе. Было решено объявить забастовку. Для ее руководства был создан стачечный комитет. Подготовка к ней шла под руководством большевиков Н. С. Дорофеева, Г. М. Седина, Н. А. Зайцева. М. Г. Елисеева, М. К. Марочкина и др. Забастовка началась 9 мая. На следующий день к ней присоединились все рабочие завода (700 чел.). Затем ее поддержали рабочие завода Забловского, трамвайщики и др. Забастовки носили антивоенный политический характер и свидетельствовали о том, что рабочие края от разрозненных выступлений стали переходить к всеобщим стачкам В Порт-Петровске упорную борьбу вели ткачи фабрики "Каспийская мануфактура", выступившие в начале мая 1916 г. трижды. Забастовка, начатая как экономическая, переросла в политическую. Организаторами ее были М. Гаджиев, Е. Калимов, А. Скрипников, Н. Телепин. Летом 1910 г. рабочие Дагестана провели еще ряд забастовок. В июне забастовали петровские табачники и полиграфисты, темирханшуринские консервщики и бондари. В забастовках активное участие принимали рабочие-горцы. Необходимо выделить еще один признак революционного подъема в крае весной и летом 1916 г. - массовость. Движение рабочих охватывало целые районы. Особое место в нем занимала массовая забастовка рабочих Грозненского нефтепромышленного района. Она давно готовилась большевиками Грозного и Баку. Первые проявления движения промысловиков Грозного были отмечены еще в январе 1916 г. В апреле в течение 7 дней бастовали 250 рабочих подрядного бурения "Молот". Несмотря на усиливавшиеся репрессии, 21 мая разрозненные выступления нефтяников переросли во всеобщую забастовку, в которой приняло участие 9 тыс. рабочих73. Лишь 9 июня 1916 г. властям удалось частичными уступками и репрессивными мерами ее потушить. Двадцатидневная массовая забастовка в Грозном была одной из ярких страниц классовой борьбы кавказского пролетариата накануне Февральской революции. Она произвела большое впечатление на рабочих всего края. Под ее влиянием забастовали трамвайные работники Владикавказа, среди горняков и железнодорожников Осетии и Майкопа усилилось брожение. Забастовка продемонстрировала исключительное влияние большевиков па один из крупных революционных отрядов кавказского пролетариата - рабочих Грозного. Она подтверждала сообщение газеты "Социал-демократ" о том, что "такие крупнейшие промышленные центры, как Баку, Грозный, находятся под гегемонией исключительно большевистского течения".74 В преддверии Февральской революции рабочие Грозного представляли собой сплоченную организованную силу, шедшую под руководством местной большевистской организации в первых рядах революционного движения на Северном Кавказе. Подчеркивая еще одну черту подъема революционного движения в крае, следует указать на рост организованности, активности рабочих и на напряженность их борьбы. Так, по сведениям фабричной инспекции, в мае 1916 г. в крае бастовали рабочие 7 предприятий, в которых приняли участие 75-80% работающих на них. В забастовке рабочих "Кубаноль" участвовало 100% работавших, а в грозненской забастовке - 83% промыслового пролетариата. Такая активность и напряженность борьбы возможны лишь в периоды революционного подъема. Отличительной чертой забастовочной борьбы во второй половине 1916 г. было и то, что она охватила новые отряды рабочих: грузчиков, бондарей, рыбаков, строительных рабочих Новороссийска, Екатеринодара, Порт-Петровска, Армавир-Туапсинской и Черноморско- Кубанской железных дорог, отдельных отрядов железнодорожников. Осенью 1916 г. на Северном Кавказе забастовочное движение спало. Большевистские организации края также оказались в тяжелом положении в результате массовых репрессий. Несмотря на это, накануне Февральской буржуазно-демократической революции рабочие Северного Кавказа, как и весь российский пролетариат, своею мужественной борьбой вели за собой других трудящихся. Не случайно 1916 год был, как и для рабочего, переломным для аграрного и национально-освободительного движений. Продовольственные "бунты". Определенную воя" в пробуждении широких слоев народных масс Северного Кавказа к политической жизни сыграли продовольственные "бунты", направленные своим острием против торговцев, лавочников, спекулянтов, сельской, городской буржуазии, царизма в целом. Они приняли на Северном Кавказе массовый и повсеместный характер. С 31 мая по 14 нюня 1916 г., т. е. за 15 дней, продовольственные "бунты", в которых приняли участие крестьяне, ремесленники и батраки, прокатились по 29 станицам, железнодорожным станциям и городам Кубани. В станицах Павловская, Атаманская, Незамаевская, Веселая, Каневская, Выселки восставшие разгромили 66 лавок 75 Больших размеров погромы приняли в Геленджике, Екатеринодаре и Ейске. 12-14 июня 1916 г. здесь было разгромлено более 73 лавок и магазинов. В июне 1916 г. массовые волнения крестьян прокатились по всему Кубано-Черноморью и Адыгее. Они были направлены против дороговизны, а в ряде случаев прямо против царского самодержавия76. Вскоре продовольственные "бунты" охватили и Ставропольскую губернию. 8 июня "бунт" начался в селе Белоглинском, 9 нюня он перекинулся в селения Привольское, Летницкое, Средне-Егорлык, Жуковское, Ладовая Балка и др. С 9 по 17 июня в селениях Белоглинском, Летницком, Привольном. Жуковском, Покровском, Медвежьем, Красной Поляне. Преградном восставшими были разгромлены 32 лавки77. 18 июня власти доносили об "угрожающем положении" в селах Донском, Изобильном, Тугулук, Кугульта 78. Выступления приняли настолько угрожающий для царизма характер, что во главе карательных войск стал сам ставропольский губернатор. И здесь в ряде случаев погромы продовольственных лавок приняли форму протеста против самодержавия. В селении Сандомирском Медвеженского уезда крестьянка В. Ф. Ногина во время разгрома лавок местных торговцев вынесла портрет царя и, по словам властей, "в присутствии всей публики надругалась над ним и порвала его" 79. В селении Белоглинском, громя лавки, крестьяне кричали: "Долой самодержавие!" Особой массовостью и размахом продовольственные выступления отличались в городах и больших селах. В "беспорядках", происходивших в станицах Выселки, Уманской, Тихорецкой Кубанской области, участвовало 15 тыс. человек, в селении Преградном Ставропольской губернии и в г. Ставрополе - более 8 тыс. чел. и т. д. В июне 1916 г. продовольственными "беспорядками" на Северном Кавказе были охвачены десятки тысяч людей. Многие воинские части, дислоцированные на Северном Кавказе, относились к этим "бунтам" явно сочувственно. В Ставрополе во время "беспорядков" на приказ властей стрелять в толпу солдаты 112-го пехотного батальона, среди которых большевики пользовались влиянием, и казаки ответили отказом. "Несмотря на все меры, - признавали власти, - принятые губернатором, и его личное руководство чинами полиции и стражников, беспорядки достигли резкого упорства "80 "В день беспорядков в Ставрополе, - доносил жандармский полковник, - губернатор, я, полицмейстер и другие чины полиции несколько раз обращались к войскам с просьбой не позволять громить лавки задержать погромщиков и погромщиц... но войска ни одного из этих требований не исполнили" 81. Власти так и не сумели подавить выступление трудящихся Ставпополя. В 8 часов вечера, после безуспешной попытки "рассеять толпу", в городе было введено осадное положение, власть передана начальнику гарнизона, который под угрозой применения военной силы добился прекращения "беспорядков". При восстановлении "порядка" полиция применяла оружие. "Есть раненные холодным оружием из толпы", - доносили сами власти. Ночью 22 июня около 440 чел. было арестовано. Аресты вызвали новые волнения среди горожан. 27 июня власти с тревогой доносили, что можно ожидать новые "беспорядки", "толпа будет требовать освобождения арестованных"82. Стихийное выступление трудящихся принимало организованный, политический характер. Боясь нового выступления, власти вынуждены были освободить часть арестованных. Продовольственные "бунты" происходили и в других областях Северного Кавказа. Еще в феврале 1916 г. начальник Терской области доносил об угрожающем положении в городах области "на почве дороговизны продуктов" 83. 22 февраля солдатки г. Грозного собрались на базарной площади "и в возбужденном состоянии жаловались на дороговизну продуктов, квартир, обуви, ситца". После долгих "увещаний" полиции они разошлись, но собрались опять вечером и держали себя "вызывающе и с угрозами требовали немедленно принять меры к удешевлению жизни" 84. 29 февраля во Владикавказе среди торговцев началась паника, вызванная решительным настроением горожан против дороговизны. На улицы вышла вся полиция во главе с начальником области. 19 нюня 1916 г. для подавления "беспорядков" в Геленджик Черноморской губернии были посланы казаки. Власти находили, что казаки действовали "недостаточно решительно"85. Отказы солдат и казаков стрелять в народ или "рассеять толпу" свидетельствовали о том, что местные власти теряли опору в военных. Стихийные выступления, вызванные тяжелым экономическим положением, свидетельствовали об обострении классовой борьбы. Стремление трудящихся облегчить свое положение большевики направляли в русло организованной борьбы против царизма и капитализма. Выступая на сходках и митингах, они учили трудящихся, что спекуляция, дороговизна и другие народные бедствия являются результатом господства царизма и буржуазии. Несмотря на стихийный характер, сила продовольственных "бунтов" заключалась в том, что они происходили повсеместно, революционизируя массы, готовя их к более организованной борьбе. В определенной степени они были связаны с рабочим, крестьянским и солдатским движениями, ведь главной движущей силой их являлись жены рабочих, крестьян, солдат и их дети. "Бунты" оказывали, в свою очередь, большое влияние на настроение рабочих и солдат. Крестьянское и национально-освободительное движение. Большевистские группы и рабочие края своей мужественной борьбой вели за собой уже в начале войны аграрное и солдатское движения. Антивоенные листовки с призывом не идти в армию, выступать против войны и царизма были распространены в конце 1914-1915 гг. в гарнизонах Екатеринодара Ставрополя, Новороссийска, Армавира, Владикавказа, Пятигорска . На Тереке большевистскую работу среди солдат направляли С. М. Киров, И. В. Малыгин, Г. Г. Анджиевский и др. Мобилизации были встречены крестьянами Северного Кавказа с не скрываемым недовольством. В ряде случаев оно выливалось в открытые выступления, которые носили антивоенный характер. С 17 31 декабря 1914 г в Ставропольской губернии произошло 39 выступлении крестьян, а в Кубанской области - одно 87. Борьба против земства переплеталась с протестом против начавшейся войны и мобилизации. Выступления крестьян в некоторых губерниях на Северном в годы первой мировой войны (17 июля 1914 - 26 февраля 1917г.)* 1914 г. 1915 г. 1916 Г. 1917 г. Ставропольская губерния В 1915г. размах аграрного движения в Ставропольской губернии ослабевает: здесь состоялось всего 12 выступлений. Крестьянское движение усиливается и во многих отделах Кубанской области. Как видно из официальных сообщений, к 1916 г. ряд станиц, селений и аулов Адыгеи были охвачены борьбой крестьян 88. Этим объясняется то, что под напором крестьян царизм вынужден был пойти здесь на уступки по взиманию земских налогов. Аграрное движение охватывает Терскую область, где в 1915 г. состоялись 3 выступления крестьян89. Антивоенные настроения росли и среди трудового казачества. Кубанские власти 4 августа 1915 г. следующим образом оценили политическое положение сельского населения области: "Обращаясь к политической оценке местного населения, приходится прийти к заключению, что как казаки, так и „иногородние" представляют собой крайне неустойчивую массу... Аграрный вопрос к нему (казаку.--Авт.) стоит так же близко, как и всякому безземельному крестьянину ... Как те, так и другие представляют собой прекрасный горючий материал" 90. Среди иногородних" крестьян зрела идея насильственного захвата земли. Борьба рабочих и крестьян пробуждала к борьбе и солдатскую массу. Работе среди солдат большевики края придавали большое значение, завоевывая их на сторону революции. Как признавал начальник Кубанского областного жандармского управления, "многие из воинских частей настолько распропагандированы, что готовы поддержать не только свои, но и даже чужие требования (рабочих и крестьян.-- Авт.) с оружием в руках" 91 Особенно заметны были волнения в гарнизонах Ставрополя, Пятигорска, Грозного, Новороссийска, Владикавказа, Армавира и Ейска. В ноябре 19 15 г. повсеместно в Черноморской, Ставропольской губерниях п Кубанской области происходили волнения среди ратников второго разряда, которыми руководили екатеринодарские, новороссийские, армавирские и ставропольские большевики. 1916 год, как указывалось, был переломным на Северном Кавказе как для рабочего, так и для крестьянского движения, о чем свидетельствуют данные следующей таблицы (см. табл. 11). Накануне Февральской революции наиболее напряженную борьбу вели крестьяне Кубанской области и Ставропольской губернии Она была направлена как против сельской буржуазии, казачьих верхов, царской администрации, так и против войны. Северный Кавказ должен быть отнесен к тега районам, где аграрное движение достигло накануне Февральской революции особой остроты и напряженности. С 17 июля 1914 г. по 1 января 1917 г. и 36 губерниях России произошло 736 аграрных волнений92. Не случайно 168 (или 22,8%) из них падало на Кубанскую, Терскую области и Ставропольскую губернию, где социальное расслоение было наиболее выражено. Характерно, что по количеству выступлений крестьянское движение опережало на Северном Кавказе борьбу фабрично-заводских и горнозаводских рабочих. Если в 1915-1916 гг. в Кубанской, Терской областях и Ставропольской губернии произошло 128 крестьянских выступлений и 22 раза для их подавления в деревню вводились воинские команды и стражники, то за этот же период в указанных областях состоялось 99 забастовок, а в Ставропольской губернии их вообще не было. Для сравнения укажем, что в стране в целом забастовочное движение значительно опережало борьбу крестьян. В 1915-1916 гг. в 45 губерниях России, где происходили забастовки, состоялись, по данным фабричной инспекции, 2,2 тыс. стачек93, а в 56 губерниях, охваченных крестьянским волнением, - лишь 471 волнение крестьян (без поджогов) 94. С учетом забастовок рабочих на предприятиях казенных и подчиненных горной инспекции и т. д., не вошедших в своды фабричных инспекторов, разница была бы еще более внушительной. Такое соотношение не представляло собой ничего исключительного. Оно отражало уровень промышленного развития края и характер формировании местного отряда рабочих. Но по своей организованности и влиянию на общественную жизнь рабочее движение и на Северном Кавказе выступало в качестве ведущей силы. Одним из признаков политического кризиса царизма на Северном Кавказе являлось усиление национально-освободительного движения накануне Февральской революции. Как и в рабочем и аграрном движениях, его подъем наблюдался в 1916 г., что также не случайно. "Подстрекаемые руководителями из своей среды, - доносили власти, - горцы совершенно игнорируют местную власть, оказывая во многих случаях противодействие ее распоряжениям. Политическая благонадежность многих горцев сомнительна" 95. Борьба горцев принимала различные формы и несла на себе ряд национальных моментов - переплетение первой и второй социальных войн с освободительной борьбой против самодержавия и их союзников - местных господствующих классов. Война не пользовалась среди горцев популярностью. Нерусское население Северного Кавказа было освобождено от обязательной военной службы: взамен службы в армии они платили специальный налог. Горцы не желали воевать за царя, о чем свидетельствует их массовый уход из армии, дезертирство. "Со сборного пункта самовольно выбыли по домам", - писал начальник Владикавказского округа 28 мая 1916 г Он имел в виду новобранцев селений Тулатово, Шанаево, Дарг-Кох Хумалаг, Заманкуль, Эльхотово, Ольгинское, Новый Алагир, Христановское, Салугардан, Ардон и др.96 Донесения властям пестрят требованиями о розыске всадников Осетинского конного полка, ратников Осетинской пешей бригады, самовольно покинувших свои части. 97_Открытым проявлением ненависти осетинских трудящихся к войне и службе явилось восстание Осетинской пешей бригады в августе жестоко подавленное царскими войсками. От мусульманской же части населения края царизм требовал выделения "добровольцев". Но горцы-мусульмане не шли в "добровольческие" полки. "По-видимому, - доносили власти, - под влиянием агитации горцы неохотно вступали в ряды Кабардинского конного полка..."98 Полк формировался в составе 580 всадников. Однако 18 февраля 1916 г. туда записалось лишь 117 человек99. Такой же была судьба вербовки "добровольцев" в царскую армию из мусульманских областей Северного Кавказа 100 Недовольство среди крестьян-горцев резко усилилось во второй половине 1910 г. Оно было связано с изданием правительственного закона "О привлечении реквизиционным порядком на время настоящей войны освобожденных от воинской повинности инородцев империи", в том числе горцев-мусульман Северного Кавказа. Принудительная реквизиция подвод, мобилизация на тыловые работы мужчин вызвали бурные протесты со стороны горцев, в ряде случаев переросшие в вооруженные выступления. Так, в нюне-июле 1916 г. против реквизиции с оружием в руках выступили крестьяне селения Аксай Хасавюртовского округа, а также представители (3-4 тыс.. человек) от всех аулов Караногайского приставства, собравшиеся в Терекли-Мектеб по поводу реквизиций и мобилизаций. Восстания Караногайскнх и Аксаевских крестьян были жестоко подавлены верными царизму воинскими частями. Открытые выступления против реквизиций происходили в Кабарде и Балкарии, Чечне и Ингушетии и других местах. Временный генерал-губернатор Терской области в своем донесения от 17 сентября 1916 г. обвинил 15 жителей селения Экажевского Назрановского округа в том, что они "во время реквизиции подводи лошадей позволили себе подстрекать жителей не давать перегоночных средств, ни проводников арб и своим преступным поведением настолько возбудили жителей, что для восстановления среди них порядка и выполнения предъявленного требования доставить арбы и лошадей потребовалась вмешательство стражников". Далее он отмечал, что "среди туземцев заметно нервное, вызывающее настроение" 101. Царское правительство стремилось широко использовать казачьи войска в первой мировой войне. В 1916 г. на военной службе находилось до 100 тыс. донских, 90 тыс. кубанских и 18 тыс терских казаков102, но далеко не все они находились на фронте, так как применение пулеметов привело к ослаблению роли кавалерии в боевых действиях. В Петрограде всегда находились некоторые части казаков. Казачьи: полки и дивизии были едва ли не главной опорой царизма в армии накануне Февральской революции. Правительство стягивало в столицу значительные силы казаков. Но царизм настолько себя скомпрометировал, что в феврале 1917 г. во время свержения самодержавия столичные полки казаков оставались пассивными заняли нейтральную позицию. Но верхи казачества стали опорой контрреволюции и готовы были выступать против народа на стороне помещиков и буржуазии. Временное правительство не желало дать народу ни земли, ни мира, но обещало казачеству сохранить его привилегии. Контрреволюционные цели преследовали верхи Донского казачьего войска, во главе которого стал генерал А. М. Каледин. На Дону, Тереке и Кубани сосредоточено было до 70% всех казаков России. На казачьи войска в значительной мере опирался генерал Л. Г. Корнилов, назначенный в марте 1917 г. командующим Петербургского военного округа, а затем (в мае) командиром 8-й армии. Казачьи полки участвовали в расстреле июльской демонстрации в Петрограде, а Корнилов 19 июля был назначен верховным главнокомандующим. Вместе с тем масса рядовых в казачьих полках, находившихся в центре страны, все слабее поддерживала контрреволюционные замыслы казачьих верхов 103. Корнилов, видимо, замечал :"то и собирался увеличить число мелких земельных собственников среди казаков примерно на 4 млн и намеревался раздавать земли фронтовикам, верным правительству. Требует более глубокого исследования вопрос, почему рядовые казаки не проявляли особо рвения в поддержке Корнилова против правительства А. Ф. Керенского и нередко склонялись к нейтрализму. Это ослабило силы Корнилова. Отпор со стороны революционных солдат, матросов н красногвардейцев привел к провалу его попыток осуществить контрреволюционный переворот в августе 1917 г. Давая оценку рабочему, аграрному и национально-освободительному движению в крае накануне Февральской революции 1917 г., можно утверждать, что событии 1916 г. свидетельствовали о том, что революционный кризис в стране достиг предела, вступил в свою высшую стадию и охватывал окраины. Накануне Февральской буржуазно-демократической революции и на Северном Кавказе различные революционные потоки сливались воедино. В авангарде этого процесса во главе с партией большевиков шел российский пролетариат, идейное влияние которого на аграрное, национально-освободительное и солдатское движения беспрерывно росло. Борьба рабочих Северного Кавказа накануне Февральской буржуазно-демократической революции намного превосходила по своему размаху, остроте, упорству, степени организованности и политической активности движении в крае накануне первой русской революции, в которой трудящиеся региона приняли заметное участие. В период между двумя революциями, в том числе в годы мировой войны, пролетариат края, как и все рабочие страны, и большевистские группы возмужали, накопили опыт борьбы за интересы трудящихся всех народов и тем самым еще лучше были подготовлены не только к участию в назревающих событиях, но и к руководству ими, о чем ярко свидетельствовали последовавшие после победы Февральской революции события в крае и борьба рабочих и большевистских групп Северного Кавказа за Советскую власть.