Спиридон Михайлович Михайлов

Размещено на http://www.allbest.ru/

ВВЕДЕНИЕ

В истории нашей страны Спиридон Михайлович Михайлов (Яндуш) известен как первый чувашский этнограф, историк, писатель и просветитель. По глубине и широте своих научных исследований, просветительской деятельности, по силе поэтического и педагогического дарования его имя по праву может быть поставлено в одном ряду с именами таких просветителей нерусских народов, как Мирза Фатули Ахундов, Чокан Валиханов, Хачатур Абовян, Доржи Банзаров и др. Имя Спиридона Михайловича справедливо называется рядом с именем одного из образованнейших людей того времени - татарского просветителя Каюма Насыри («Правда» от 25 ноября 1960 года).

Выйдя благодаря содействию прогрессивных русских деятелей на всероссийскую арену, С.М. Михайлов первым в истории чувашей поднял могучий голос в защиту своего обездоленного народа, за его просвещение, за открытие школ для обучения детей на их родном языке.

Он неимоверными усилиями в середине XIX века заложил начатки грамотности среди чувашей. С.М. Михайлов не был педагогом-профессионалом, но путем глубокого изучения и обобщения народного педагогического опыта он внес радикальные предложения по организации обучения детей и молодёжи.

Как предшественник И.Я. Яковлева, основоположника и классика демократической педагогики чувашей, С.М. Михайлов создавал определённые условия для развития чувашской педагогики во второй половине XIX века. Богатейшее наследие, оставленное этим самоотверженным тружеником, безусловно, способствовало успешной деятельности выдающегося чувашского просветителя, педагога И.Я. Яковлева и его талантливых последователей.

Наследие С.М. Михайлова изучается учеными, используется в исследованиях по истории, этнографии, литературе, педагогике. Знакомство с жизнью и деятельностью чувашского ученого включено в программы по изучению культуры и просвещения родного края. Творчество С.М. Михайлова изучается в педагогических классах средних школ, колледжах и высших учебных заведениях, готовящих учителей и воспитателей.

1. ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ С.М. МИХАЙЛОВА

Род Михайловых происходил из некрещеных чувашей, именовавшихся в старину родом Яндуш. Предки С.М. Михайлова отмечены в истории как активные участники военных походов Ивана Грозного и Петра I. «Пращур мой Тевель в 1696 году был под Азовом вместе с козьодемьянскими стрельцами», - писал С.М. Михайлов.

Спиридон Михайлович Михайлов (Яндуш) родился 28 (16) декабря 1821 г., в околотке Юнгапоси дер. Юнго-Ядрино Янымовского сельского общества Татаркасинской волости Козьмодемьянского уезда Казанской губернии (ныне дер. Юнгапоси Моргаушского района Чувашской Республики). А на этой фотографии изображена улица, на которой родился С.М. Михайлов. Сейчас эта улица носит его имя.

Продолжительное время находились на военной службе и родные братья Спиридона Михайловича - Николай и Дмитрий. Николай служил рядовым гренадерского полка в г. Ревеле (г. Таллин), Дмитрий был барабанщиком резервного батальона гвардейской бригады в Петербурге.

Некоторые из предков С.М. Михайлова были активными деятелями общественной жизни своего села. Родители были государственными крестьянами, занимались земледелием. Отец - Михаил Семёнов и мать - Степанида Николаевна кроме родного чувашского языка владели русским и марийским языками. Нелегко жилось большой семье Михайловых. Она испытывала все трудности казенных крестьян чуваш: малоземелье, нищету, произвол и бесчинства местных властей. В семье было пять сыновей и четыре дочери. Спиридон был третьим сыном. Детские годы Спиридона прошли в условиях обычной крестьянской жизни. Учиться детям не было никакой возможности, так как тогда школ в чувашских деревнях вообще не существовало. Однако мальчик Спиридон рвался к учёбе. Он плакал, прося отвезти его в город учиться грамоте. «В противном случае я намеревался бежать из дому для науки», - писал С.М. Михайлов впоследствии, вспоминая о своих детских годах. Страстная тяга к образованию, конечно, крепла в нем не без влияния семейных разговоров о выгодах грамотности. Практическая польза образования была очевидна. Грамотным легче давалась служба в армии, грамотные в сельских условиях имели возможность жить более обеспеченно. Поэтому вполне понятно решение отца Спиридона выучить одного из сыновей, чтобы в семье иметь своего грамотея. И восьми лет Спиридон был отдан на воспитание и обучение в город Козьмодемьянск к знакомому купцу Т.Ф. Михееву. Михеев ранее неоднократно бывал у родителей Спиридона и говорил, что он возьмёт Спиридона к себе «либо в дети, либо на воспитание». Но надо полагать, что Михеев, не имевший своих сыновей (у него были дочери - Анна и Екатерина), согласился взять на воспитание чувашского мальчика, страстно тянувшегося к грамоте, небескорыстно: он хотел подготовить себе помощника по торговым делам. Незадолго до своей смерти С.М. Михайлов по этому поводу писал: «…сам купец Михеев с приказчиками своими хлопотливо занимался промышленностью и лесопромышленностью. Имея довольно много мукомольных мельниц, почти всегда находился в отсутствии, а если приезжал домой, то на самое короткое время, да и это время он употреблял на разгул. Следовательно, некогда было ему печься обо мне, когда он и о своих дочерях не пекся, притом, будучи он и сам человек без всякого образования и, живя по старине, не имел надобности отдавать меня в училище, а старался приспособить меня к торговле».

Первой наставницей С.М. Михайлова в Козьмодемьянске была жившая у Михеева русская женщина Анна Кузьминична Дворникова. С ее помощью Спиридон начал понимать и разговаривать по-русски, выучил азбуку и научился читать. Потом его на учебу отдали к мещанину, служившему в городовом магистрате. Однако эта учеба не удовлетворяла Спиридона. «Но он, - вспоминает своего учителя С.М. Михайлов, - мною мало занимался, будучи отвлекаем и своей должностью и разгульными своими сослуживцами, так что я должен был учиться письму сам собою. Выучившись кое-как писать, я не мог без руководителя далее продолжить себе дорогу к наукам…». Следует к этому добавить, что, живя у Михеева, С.М. Михайлов испытывал немало тягот и горести: его использовали на побегушках, домашние Михеева с ним обращались грубо, часто обижали его, называя чувашским духом, чувашской лопаткой и т. п.

Жизнь в Козьмодемьянске, вдали от родителей была суровой. Его жизнь еще более ухудшилась после пожара в Козьмодемьянске в 1833 году. Большая часть города сгорела. Многие из погоревших родственников Т. Михеева перешли к нему на житье, отчего обид прибавилось еще больше. «Я готов был оставить дом купца Михеева и уйти, куда глаза глядят в своевольной домашней его челяди наглости стало являться еще больше», - вспоминал С.М. Михайлов. В конце 1833 года он вынужден был оставить дом купца Михеева. Оказавшись в крайней нужде, он поступил в местное волостное правление, чтобы «приобвыкнуть к письмоводству», где тоже испытывал немало горя, а некоторые дни даже оставался без пищи.

Документальных данных об окончании С.М. Михайловым какого-либо учебного заведения нет. Однако, как писал В.К. Магницкий, работавший инспектором школ Казанской губернии и собравший много материалов о жизни и деятельности С.М. Михайлова, он обучался в какой-то школе. В архивных документах имеются сведения о намерениях С.М. Михайлова в 1834 году отправиться в Казань для продолжения своего образования. Это признание С.М. Михайлова не может не свидетельствовать о завершении им курса обучения в одном из учебных заведений Козьмодемьянска и получении в подтверждение этого официального документа. Но мечта не осуществилась из-за того, что дальнейшее продолжение образования без покровительства в то время было невозможно.

С.М. Михайлову пришлось наниматься на работу очень рано. В 1834-1842 годах он работает помощником писаря в волостных правлениях и писцом у чиновников земской полиции. В 1842 году С.М. Михайлов утверждается штатским переводчиком чувашского языка в Козьмодемьянском земском суде. Он и в эти годы не перестает овладевать самостоятельно знаниями по широкому кругу вопросов и благодаря своей настойчивости постепенно становится высокообразованным человеком своего времени.

Михайлов прекрасно владел родным, марийским и русским языками, постоянно общался с народом, систематически занимался самообразованием, читал произведения передовой русской литературы, и это помогло ему совмещать работу переводчика с большой общественной, просветительной, научной, а также публицистической деятельностью.

Активное участие он принимает и в работе различных научных организаций России. Так, в 1853 году С.М. Михайлов избирается членом-сотрудником Российского географического общества, с 1856 года он состоял членом-корреспондентом Казанского губернского статистического комитета, который являлся одним из крупных научных центров страны по изучению Среднего Поволжья.

Таким образом, как ученый и просветитель, историк и писатель он становится известным не только в России, но и за ее пределами.

За плодотворную научно-исследовательскую и литературно-публицистическую деятельность С.М. Михайлов в 1859 году Российским географическим обществом награждается серебряной медалью. В том же году он удостоился серебряной медали и за службу в качестве переводчика. Архивные документы подтверждают связи С.М. Михайлова и с Академией наук России, от которой он имел благодарность за присланные в Академию ценные материалы.

Однако весь жизненный путь чувашского ученого-просветителя С.М. Михайлова в условиях царизма был очень трудным. Нужда и материальные недостатки сопутствовали ему и его семье всю жизнь. «Теперь, - писал он о себе 1859 году, - мне от роду 38 лет, в продолжение которых я испытывал довольно горького. В детстве до 15-летнего возраста я сам пробивал себе дорогу, не было у меня решительно никаких покровительств и средств, ползал как червь, гнулся в дугу и нырял в лужу. В особенности терпел много от людей развратных…».

В последние годы жизни С.М. Михайлова его сочинения стали печататься редко, а некоторые капитальные труды затерялись в различных редакциях. Поэтому он был лишён и оплаты за свои труды. Не поддерживал его материально и Комитет «Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым», а вознаграждения за свои сочинения, как видно из письма его жены от 21 марта 1861 года, он так и не смог получить до своей смерти. В таких условиях приходилось работать чувашскому ученому. Несмотря на все трудности этот «чиновник» царской канцелярии до конца своей жизни оставался борцом за просвещение и счастье своего народа.

К сожалению, рано прервался его жизненный путь. Умер С.М. Михайлов в расцвете творческих сил, не дожив и до 40 лет.

Скончался он скоропостижно, как указано в метрической книге о его смерти, 27 (15) января 1861 года в г. Козьмодемьянске от паралича.

В своем автобиографическом очерке С.М. Михайлов с удовлетворением отмечает, что после женитьбы он принялся читать книги вдвоем с женой. «У тестя я прочитал «Полные анекдоты Петра Великого», «Потерянный рай», «Смерть Авелеву», «Тысячу и одну ночь» и прочие книги…».

С.М. Михайлов знакомится с творчеством М.В. Ломоносова, А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, М.Ю. Лермонтова и их предшественников Г.Р. Державина, В.А. Жуковского, И.А. Крылова и других, проникается глубоким уважением и любовью к их творениям.

2. ПРОСВЕТИТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ С.М. МИХАЙЛОВА

«Все мои мысли, все мои желания клонят к тому, чтобы своих единомышленников повлечь за собой. Будет уже жить им в невежестве!». Деятельность Спиридона Михайловича Михайлова была действительно многогранной: он - историк и этнограф, краевед и статистик, фольклорист и литератор, писатель, поэт и переводчик, просветитель, педагог и общественный деятель. Но при всем этом важным в его жизни была просветительская деятельность. Именно в этой области он оказал чувашскому народу наибольшую пользу. Все другие стороны его деятельности, как бы они ни были плодотворны и эффективны, по отношению к его просветительной работе играли подчиненную роль. По-видимому, этим объясняется то, что в одном из писем А.И. Артемьеву цель своей жизни С.М. Михайлов выразил в следующих словах: «Все мои мысли, все мои желания клонят к тому, чтобы повлечь за собой. Будет уже жить им в невежестве!» Эти слова С.М. Михайлова звучат как клятва, ибо большую часть своей жизни он посвятил борьбе с невежеством и темнотой, за развитие культуры, просвещения и школьного образования среди своих единоплеменников. Просветительская деятельность С.М. Михайлова проходила в следующих направлениях:

- глубокое изучение состояния просвещения и школьного дела среди чувашей и других нерусских народов Поволжья и раскрытие важнейших причин неудовлетворительной постановки обучения и воспитания детей трудящихся;

- борьба за открытие школ для чувашских и марийских детей;

- разработка организационных мер для улучшения воспитательной работы в школах;

- работа по созданию художественных произведений и дидактических рассказов для детей и молодежи;

- исследование истории, этнографии чуваш, марийцев, русских и распространение научных знаний среди молодежи;

- разработка теоретических вопросов воспитания и образования чувашской молодежи.

Глубокое изучение состояния просвещения и школьного дела среди чуваш и других народов Поволжья являлось важной основой в выработке взглядов С.М. Михайлова на образование детей трудящихся и разработке практических мероприятий по его улучшению.

Чувашский просветитель на протяжении всей своей жизни интересовался состоянием просвещения, сущностью школьной работы и бытом детей. Он читал литературу по этим вопросам, внимательно изучал педагогический опыт народа по воспитанию детей, непосредственно знакомился с работой школ на местах, встречался с учителями, родителями, советовался с ними. Он большое внимание обращал на выяснение причин безграмотности народных масс и выявление условий, которые могли способствовать борьбе с невежеством и темнотой чувашского народа. С.М. Михайлов понимал, что из-за отсутствия школ дети трудового народа из чувашей вообще не имеют никакой возможности для получения даже начального образования. В деревнях, населенных чувашами, почти не было грамотных людей, умеющих хотя бы читать и писать. Чувашский просветитель, сам с большими трудностями сумевший получить образование в уездном городе Козьмодемьянске, анализируя состояние образования среди чувашей к началу 30-х годов XIX века, писал: «В тогдашнее время чуваши грамотность считали за великую науку, совершенно недоступно их детям, так как между чувашами грамотеев почти не было, а если были кое-какие, то волостные писаря отдавали их в солдаты для искоренения грамотности между чувашами».

В то же время С.М. Михайлов указывал, что из-за отсутствия грамотных людей в чувашских уездах не открываются даже сельские правления. Так, например, по Ядринскому уезду требовалось 36 писарей, но ввиду их недостатка там было открыто лишь девять сельских правлений. Из них, как пишет ученый, только в одном работал писарем чуваш. Такое же положение было и в других уездах края.

Данные С.М. Михайлова свидетельствуют о том, что по сравнению с имущими классами трудовой народ даже в городе мог лишь мизерное количество своих детей отдавать в училище: если из числа дворянского населения обучался каждый 8-й человек, купеческого - каждый 15-й, то из числа крестьянского - лишь каждый 81-й.

Жалкое состояние обучения детей грамоте Михайлов старался смело показывать во многих своих произведениях. Так, например, в труде «Статистические очерки Козьмодемьянского уезда» анализу грамотности и критике постановки образования чувашей и марийцев он посвятил специальный раздел «Степень образования», который поместил в газете «Казанские губернские ведомости» (1854 г., № 40, часть неофициальная). На примере одного уезда здесь убедительно показывается ужасная картина степени образованности и охвата начальным обучением молодежи. Он писал: «В 1850 году в Козьмодемьянском уезде всего проживало 73846 человек, из них грамотных людей было всего 770 человек. Следовательно, принимая в расчет общее число населения во всем уезде, грамотность составляла 1 процент». В городе Козьмодемьянске в 1852 году функционировали одно уездное и одно приходское училища, в которых обучалось 105 человек.

Еще хуже обстояло дело с обучением детей в сельской местности. Как указывает С.М. Михайлов, в уезде было только семь приходских училищ для государственных крестьян. В них обучалось 198 человек, из них мальчиков 187, а девочек только 11! Итого во всем уезде обучалось, таким образом, 303 человека. Число учащихся к общему количеству населения относилось как 1:260. В своих произведениях чувашский просветитель на конкретных примерах показывал бездеятельность представителей царизма, местных органов власти по просвещению чуваш. «Местные власти … не обращают внимания», - писал он, объясняя причины отсутствия школ в чувашских селениях.

С.М. Михайлов подчеркивал, что местные власти и духовенство сознательно тормозят расширение грамотности среди молодежи. «Утвердительно могу сказать, что писаря, старшины и некоторые из духовенства вместо прилежания к просвещению чуваш стараются как можно продолжать в них закоренелое невежество, дабы они с постепенным образованием не могли перебить им дорогу на пути тунеядства и проч.». Для доказательства своего вывода он приводит следующий пример: «Около 30 лет тому назад, до открытия еще в приходах училищ, у одного чувашина было пять сыновей, из них третий в детстве возымел сильную страсть к русской грамоте: не проходило дня, чтобы он с плачем не просил своего отца отвезти его к одному знакомому гражданину. Здесь чувашский мальчик, выучивши церковную азбуку и псалтырь под влиянием одной старухи, желал дальнейшего образования, но благодетель его, гражданин, помер. Пылкий юноша, обучившись кое-где по неимению покровительства и средств, поступил к одному благородному человеку, принявшему в нем некоторое участие, у коего усовершенствовавши в письме, ознакомился несколько с канцелярским порядком. Потом избран в одно присутственное место на должность, соответственно его званию, служит 15 лет, занимаясь и своею службою и полезными сочинениями для науки. Но всего этого добился он без покровительства, руководительства и средств. Зато сколько же перетерпел сей чувашин в юности притеснений от мелкой аристократии! Не говоря здесь о мелочах, скажу только, что его три раза назначали в солдаты…». Подобные трудности на пути к образованию Михайлов, как видно из его «Автобиографического очерка», написанного по его признанию, для истории своего образования, испытывал и сам. Не только беззаботность органов власти в просвещении чувашей, но и всякие сознательные противодействия их в распространении грамотности среди народа, по мысли С.М. Михайлова, тормозили развитие образования у единоплеменников.

По свидетельству чувашского просветителя, препятствием к обучению крестьянских детей во многом являлись также бедность их родителей, отсутствие средств.

С.М. Михайлов в своих произведениях не ограничивался показом и раскрытием причин потрясающей картины школьного обучения чувашей. Убежденный в том, что всюду трудовой народ находится в темноте и невежестве, он в силу своих возможностей лично оказывал помощь народу в борьбе за его просвещение. Борьбу за открытие школ в сельской местности он ставит на первое место, смело пишет об открытии школ и в своих письмах, и статьях, печатавшихся в газетах и журналах.

С.М. Михайлову принадлежит большая заслуга и в открытии школы в селе Ишаки Козьмодемьянского уезда (ныне Чебоксарского района).

C.М. Михайлова глубоко волновало отсутствие возможностей обучения грамоте крестьянских детей непосредственно его местности. Школ не только здесь, но и в окрестностях почти не было. Об открытии школ в таком небольшом населенном пункте, как Юнгапоси, где еще не было церкви, местные и вышестоящие органы власти не хотели даже и слышать. Тогда С.М. Михайлов решил сам организовать обучение крестьянских детей своей деревни. Обучал он их в доме своего отца. Ядро школы, созданной по типу школы-семьи, состояло из четырех учащихся, в числе которого был и младший брат создателя школы - Николай.

По воспоминаниям земляков - старожилов, первым учебным пособием для учащихся служил рукописный чувашский букварь, составленный самим С.М. Михайловым.

Для освещения работы школы - семьи С.М. Михайлова достаточных документальных данных не имеется. Но бесспорным является то, что создание очага просвещения в чувашской деревне, где он сам родился и провел детские годы, несмотря на непродолжительное его существование, было знаменательным событием для всех его односельчан. В школе С.М. Михайлов сам научил несколько человек читать и писать, тем еще более усилил тягу крестьянских детей к образованию.

Поднимая вопросы открытия школ для чувашских детей, разрабатывая прогрессивные меры по улучшению их обучения, чувашский просветитель и педагог С.М. Михайлов заботился и о просвещении других нерусских народов Поволжья, и в первую очередь марийцев. Как и всех прогрессивных деятелей культуры и просвещения России, С.М. Михайлова волновали не только общее состояние просвещения, но и постановка учебно-воспитательной работы в школах. Коренным недостатком чувашских школ, по мысли С.М. Михайлова, являлось то, что преподавание в них велось на русском языке, непонятном для учащихся. Если русским детям в то время учёба давалось с большими трудностями, то можно себе представить, какими усилиями давалось усвоение школьной грамоты чувашскому мальчику, совершенно не знающему русского языка. Все это осложнялось еще тем, что почти все учителя чувашских школ сами не владели даже разговорным языком учащихся. Поэтому одним из важнейших мероприятий по образованию чувашских детей С.М. Михайлов считал первоначальное преподавание в школах на родном языке.

Он не мыслил интеллектуального прогресса народа без опоры на родном языке. Одновременно Михайлов подчеркивал важное значение русского языка, который он считал вторым родным языком.

Важное значение имеет деятельность С.М. Михайлова по созданию букваря, дидактических рассказов и художественных произведений для чувашских детей и молодёжи. Из воспоминаний ближайших родственников С.М. Михайлова известно, что его рукописный букварь хранился отцом за иконами. Родной брат С.М. Михайлова Дмитрий нередко с гордостью показывал букварь своего брата местным учителям, которые весьма похвально отзывались о его содержании, показывали его своим ученикам, с радостью читали из него многие страницы.

С.М. Михайлов является автором первых чувашских стихов и песен для детей. Им собран неиссякаемый источник живого народного творчества: чувашские сказки, пословицы, поговорки, загадки, песни. Его перу принадлежат первые печатные произведения для детей на чувашском языке. Среди них особое место занимают стихотворения «Постой, постой, синица», «Ути, ути, утка».

При этом необходимо отметить такой немаловажный факт: рядом с чувашским текстом произведения печатался перевод его на русский язык, это делало удобным не только для сравнений текстов на двух языках, но и для использования русского и чувашского текстов в качестве русско-чувашского и чувашско-русского словарей.

Весьма широкую популярность приобрела записанная С.М. Михайловым песня «Чи, чи, кaсaя» («Постой, постой, синица»). Она является первым в истории Чувашии печатным детским произведением. Начиная с 1873 года, она прочно вошла в буквари для чтения и пользовались вниманием И.Я. Яковлева как классическое сочинение для детей в духе народных традиций. Указанная песня и поныне не утратила своего значения, с большим интересом изучается детьми, а учащиеся Юнгинской средней школы, носящий имя С.М. Михайлова, включают её в программу своих концертов художественной самодеятельности.

С.М. Михайлов прилагал немало усилий для того, чтобы шире распространить свои произведения среди чувашского народа. После появления того или иного своего произведения в печати он сразу обращался в редакции газет, журналов и в Русское географическое общество с письмами, в которых настоятельно просил выслать ему определённое количество экземпляров своих трудов для того, чтобы он мог ознакомить с ними своих единомышленников.

Свои произведения он высылал проживающим в чувашских селениях Казанской губернии знакомым учителям и родным, которые читали, пересказывали содержание их неграмотным, распространяя таким образом знания среди народа. историк просветитель наследие

Нельзя не указать на попытки С.М. Михайлова научно разработать грамматику чувашского языка. В этих целях, как подтверждают архивные документы, он составлял «Словарь простонародного языка и местных наречий с показанием употребительных ударений и примеров в складе речи, произношении и географии распространения наречий и прочее».

С.М. Михайлов в своих произведениях давал некоторые выводы по чувашскому языку, которые обоснованы убедительными фактами и аргументами. Он, например, описал различие «низовых» и «верховых» чувашей, посвятив этому вопросу специальную статью. В то же время он делает попытку установить место чувашского языка среди других языков, определить его родство с другими языками, установить этимологию отдельных чувашских слов.

То, о чём мечтал С.М. Михайлов, было осуществлено позднее другим просветителем чувашского народа - И.Я. Яковлевым. Лишь ему, великому просветителю чувашского народа, удалось создать новую письменность, учебники и хрестоматии на чувашском языке.

Многие исследования С.М. Михайлова по истории и этнографии чувашей не потеряли своего исторического значения и в настоящее время. Им пользуются учёные, интересующиеся историей чувашского народа.

Размещено на Allbest.ru